Социальная адаптация ребенка и семейная иерархия 4 страница

Порядок должен быть изначально и быть ненавязчивым. Если вы начинаете чего-то вводить, значит, порядка у вас нет. Я на просьбы обратила внимание, потому что здесь всегда на детей влияет сильно. А исходит от взрослых. Именно взрослые задают такие стереотипы – декларируют, что они это не сделают и это не сделают, и начинают бодаться.

Я исхожу из того, что мне нужен порядок в доме, и мне все равно, кто будет его наводить. Я никогда не принимаю от детей заявления, что это не они разбросали, поэтому это не их ответственность. Я говорю: «Извините! Ведь это твой дом. И ты не можешь проходить мимо того, что здесь творится неправильно». То же самое – на просьбу помыть посуду нельзя ответить, что это не я ел. Просто нужно навести порядок на кухне и помочь маме, иначе все это ляжет на нее. Так что совершенно недопустимо, когда на полу лежит игрушка, а все ждут, что придет маленькая Мася, которая ее бросила, и сама уберет. Это безобразие. Убирает тот, кто проходил мимо и увидел, что что-то лежит не на месте. Это порядок в семье, в который ребенок должен вписаться.

Приемы воспитания

Теперь давайте по приемам воспитания пойдем. Первый прием воспитания – это совместная деятельность. Это когда вы что-то делаете, и ребенок к вам подключается, или вы подключаете его к себе. Но, как правило, детей этого возраста, от года до 3, не надо ни к чему подключать – они сами лезут везде. Поэтому ваша задача в этой совместной деятельности выделить ему маленький кусочек, который он мог бы делать. Например, вы вытираете пыль или моете пол. А он обязательно должен подключиться и с этой тряпкой там ходить. Ну дайте ему тряпку! Выделите ему предмет мебели, который он должен вытирать, или участок пола, который он должен мыть. Налейте ему немного воды, чтобы можно было эту воду собрать, когда он ее выльет; выльет он ее обязательно. И будет мыться в этой луже. Оденьте рабочую одежду или снимите одежду, и пускай он там возится. Очень важно, чтобы он участвовал в деятельности и пытался выполнить какой-то участок работы, и не важно, как он это сделает. Все равно ему надо сказать, что он большой молодец, что все у него отлично, а в следующий раз будет еще лучше, и именно так надо действовать.

Следующий прием – поручение. Дети этого возраста очень любят выполнять поручения и способны выполнять несложные просьбы. Когда вы просите ребенка что-нибудь принести, отнести, подержать, он вполне может это делать и очень охотно включается в эту деятельность.

Следующий прием воспитания – это переключение внимания. Это очень важный момент, он бывает нужен, когда у нас чего-то перемыкает, мы вперились куда-то, и нас невозможно сдвинуть. Например, хочу рисовать карандашом на мамином белом стуле. Хочу стучать этой чашкой именно по этому месту на полу. Просто вот так хочу. И всё. Когда у детей замыкает где-то там, можно переключать внимание. Как вы можете отвлекать ребенка? Во-первых, вы можете предложить ему заняться какой-то игрушкой, которую он не видел раньше. Но это работает далеко не всегда. Можно использовать другой прием. Когда вы сами честно увлекаетесь чем-то и говорите: «Ах, паровоз летит!» Честно идете к окну и говорите: «Вот полетел, вон, вон!» И сами смотрите. Или говорите: «Ой, у нас под кроватью что-то тарахтит, наверное, там завелась мышка». И идете ловить мышку. И честно ее там ловите. Когда вы начинаете делать что-то необыкновенное и честно этим увлекаетесь, ребенок забывает о том, где его замкнуло, и бежит присоединяться к вашей деятельности. Ловить мышку, наблюдать за летящим паровозом и т.д. Если ребенка крепко где-то переклинило, вам не нужно забывать, что одного отвлечения недостаточно. То есть вы половите мышку, он вылезет из-под кровати, возьмет чашку и пойдет лупить по тому же месту. Поэтому его нужно еще куда-то переключить. И так отвлекать его внимание 3–4 раза и потом сесть и заняться с ним чем-нибудь минут на 10, и после этого он забудет, чем занимался.

Теперь следующий момент – это одобрение и ориентиры. Смысл заключается в том, что если ребенок совершает социально правильные действия, его нужно одобрять, подбадривать и раскрывать какие-то перспективы. Например, он отличился в мытье посуды. Вы ему сказали, какой ты молодец, ты помог кому-то, например, то есть чтобы он видел не только свой интерес, а что это еще служит для

чего-то. И немножко раскрывать перспективы, чтобы ему были видны и другие стороны его полезной деятельности.

Следующий прием – он такое забавное название имеет – это зашучивание ребенка. У детей бывают довольно часто такие состояния, когда они запутались в своем поведении и не понимают, как им выбраться из этого. Например, это бывает, когда они начинают вредничать. То есть он понимает, что у него что-то не то, а вот как себя вести правильно он не знает и начинает вредничать. И когда он вредничает, он делает это не по злобе своей, а потому что он просто заблудился. У него на лице написано бессилие: «Понесло меня куда-то, как выбраться из этого, не знаю. Ну помогите кто-нибудь!» И когда с ним начинают баловаться в этот момент – делают ему что-то вроде козы рогатой или начинают щекотать, то есть начинают с ним играть, – вы ему даете нормальную возможность выйти из этой дурацкой ситуации. Потому что он сам ею тяготится, но не понимает, как выйти. Все наверняка видели такие сцены. И если начинают ругаться, то он еще больше расстраивается, потому что он уже и так заблудился. А тут еще серые волки.

Если вы знаете, за чем вы смотрите, то это видно очень быстро. Там хорошо видно, когда чем он занимается. После того как вы лекцию послушали, вам надо еще неделю на усушку и утруску, чтобы вы это применили и понаблюдали. Вот такой пример – Мася играла с мальчишками. Играли, играли, все было в порядке. Потом она решила внести свежую струю в их игру. Свежая струя не понравилась. Она расстроилась, пришла к маме и разбросала все на ее тумбочке. Это ж ясный пень, что она не со зла. А просто заблудилась. Она уже начала разбрасывать, а ей не хочется выглядеть дурочкой, что она пришла и с какого-то непонятного бодуна стала вещи разметывать. Она пошла на поводу у своего желания выплеснуть энергию негативную и все разбросала. И вроде как не учла, что это мамины вещи. И попала в идиотскую ситуацию. Теперь с мамой надо дальше ссориться, а вроде как и незачем. И что делать теперь, она же в глупом положении! И надо помочь ей выбраться, она же совсем не хотела. А потом вы вместе все это собрали. Они, кстати, очень быстро откликаются на эту игру, потому что радуются, что вот выход наконец-то. Я думаю, что вы наверняка эти примеры видели.

Теперь – ограничивающие приемы. У нас их несколько. Давайте, во-первых, запреты. Запреты сразу разделим, что существуют запреты условные и физические. Физические запреты – это то, что нельзя сделать, потому что невозможно. Например, нельзя изменить направление ветра. Нельзя заставить солнце вставать с севера. Нельзя достать луну с неба. И существует условный запрет, когда я говорю: «Нельзя брать этот блокнот!» Не потому что он не отрывается, а потому что я так не хочу. Мое это. Хочу, чтобы так лежало. А когда вы ребенку говорите так: «Нельзя брать чашку!» А ребенок подходит и берет. Получается, что можно. Получается, что вы обманываете. Условный запрет – это когда я прихожу домой с хрустальной вазочкой и говорю: «Это моя вазочка. Я хочу, чтобы она стояла в центре комнаты на полу, и требую, чтобы ее никто не трогал». Я уважаемая мама, мало ли что у меня там случилось. Из уважения ко мне можно пообходить эту вазочку. Но не потому что она не сдвигается, а потому что у мамы случился такой прикол. Ну и пускай. Мы можем ее уважить и не трогать эту вазочку. Наплевать, что все спотыкаются. Но ради уважения к маме мы можем потерпеть.

Ребенок условных запретов не понимает. Он понимает только физические. И у него представление о запрете идет именно от представлений о физическом запрете. Он не понимает слово «нельзя», но понимает, что вы запрещаете что-то. И когда вы запрещаете что-то, что в принципе сделать можно, то получается, что вы обманули. Маленький ребенок физический запрет очень хорошо знает. И вы можете при удобном случае ему подтвердить. Когда он подходит и пытается сдвинуть пианино, вы ему говорите: «Нельзя сдвинуть пианино». И действительно, сколько он ни пытается, оно не сдвигается. Когда вы хитро закрутили дверцы шкафчика, а он подходит и начинает их дергать, вы говорите: «Нельзя открыть шкафчик». И вот он дергает, дергает, а шкафчик не открывается. Мама правду сказала. Нельзя сделать. Не открывается. Мама говорит: «Нельзя достать мой телефончик вон с той полочки!» Он прыгал, прыгал – не допрыгнул. Выходит, опять-таки правильно мама говорит.

Они воспринимают условные запреты только после того, как они усваивают физические. Сначала мы понимаем, что нельзя – потому что невозможно, а потом мы понимаем, что нельзя – потому что потому. Первое, что мы понимаем: «это мое». То есть вы говорите ребенку, который пытается утащить с тарелки ваш бутерброд: «Мое. Не дам». Тогда он понимает, что это действительно ваше. Ну и ладно, твое – забери. Что ж разбрасываешь тут бутерброды свои в доступных местах. Никаких возражений нет. А вот уже после этого можно говорить «нельзя, потому что». Потому что хочу. Хочу, чтобы тут стояло.

Еще когда вы хотите что-то ограничить, вы должны использовать другие слова. Я за собой наблюдала: я не говорю слово «нельзя». В принципе. Я его говорю только там, где могу обосновать серьезно. Я говорю: «Мы этого не будем делать. Мы не будем рвать бумагу. Пошли, пошли скорей отсюда. Мы не будем ломать бачок и сосать ершик». Вы исключаете слово «нельзя» и присоединяете ребенка к себе. Мы же говорили про специфику воспитания. Вы присоединяете его к себе и говорите: «Мы не сосем ершик туалетный. Мы отсюда уходим. У нас не принято это делать». Если мама готовит на кухне, а он постоянно залезает в шкафчики и холодильник, вы можете говорить, что ему не стоит этого делать. А можете ничего не говорить – просто забирайте и оттаскивайте. Будете оттаскивать его 50 раз в день целую неделю, а потом он перестанет это делать сам.

Существует еще ограничивающий прием – это выбор и иллюзия выбора. Он правомерен для применения детям более старшим – 2,5–3 года. Что такое выбор? Это когда вы говорите: «Мы идем гулять». Подходите к двери, а ребенок говорит: «Я пойду в трусах». А вы говорите: «Пожалуйста!» Он сделал выбор, а вы его поддержали. Но вы более взрослый человек и знаете, что в мороз в трусах гулять некомфортно. Поэтому вы говорите: «Хорошо, ты идешь в трусах, но я на всякий случай возьму с собой твою одежду – вдруг тебе не понравится в трусах в метель гулять. По опыту я знаю, что когда я пробовала, мне было некомфортно». Мы же говорим о том, что это его ответственность – пусть ее несет. А вы можете понести комбинезон. И дойти до двери подъезда. И там он сразу вам все скажет. Не волнуйтесь: если вы отдадите ему волю решать самому, он будет все решать правильно. Не переживайте.

А для маленьких действует прием объединения. Мы говорим: «Мы одеваемся». Никаких вопросов. Но когда он начнет выпендриваться, это будет видно. Он скажет: «Нет, я!..» – «Ну и хорошо, пожалуйста. Может, тебе и в майке жарко – давай майку снимем».

Выбор, между прочим, очень тренирует интеллектуальные данные. Когда один раз в трусах выйдешь на мороз, после этого так вот… Выбрал – и держи, что выбрал. Он скажет: «Ох, тяжеловато». Надо было думать раньше!

Теперь – иллюзия выбора. Это касается детей, которые ближе к 3 годам. У них начинается соревнование с окружающим миром. Когда вы знаете, что он точно будет выпендриваться и отказываться надевать курточку, то вы ему говорите: «Ты будешь надевать курточку красную или зеленую?» – «Буду надевать красную». – «А красной нет, только зеленая». Это же иллюзия выбора, чтобы ему казалось, что он выбрал. Он выбрал красную. Красной не оказалось. Пришлось надеть зеленую. Но к вам никаких претензий – вы же предложили. Они никогда сами не говорят, что красной нет. Они от предложения немного шалеют и начинают выбирать очень быстро.

Следующий прием – это преувеличение. Преувеличение относится к ограничивающим приемам. Потому что ребенок из шкуры вон лезет, чтобы стать более взрослым. Но еще не умеет нести ответственности за то, на что претендует. И нужно иметь возможность дать ему представление о том, на что он претендует. Он еще пока не понимает, что он делает. Смысл преувеличения в том, чтобы довести до абсурда конфликтную ситуацию, в которой ребенок находится, и дать ему принять на себя всю меру своей глупости. Например, он говорит: «Хочу сметану на большой тарелке. Дайте мне ложку сметаны». – «Пожалуйста!» – говорите вы. И даете огромную тарелку и кладете крохотную ложку сметаны. И пусть он там ее ест. И вот он там ее возит, развозил, в рот ничего не попало. Он говорит: «Мам, ты знаешь, можно мне теперь поменьше, а сметаны побольше?» И всем хорошо. Он говорит ненавязчиво, что вот я тут поел, а теперь хочу поесть из маленького блюдечка. Маскируется. А вы можете его поддерживать.

Смысл преувеличения заключается в том, что нужно подготовить калошу, посадить туда ребенка специально, и чтобы он просто почувствовал, какая калоша удобная. Чтобы больше не хотелось в ней сидеть. Они действительно очень хотят быть правильными и умными, они очень осторожны. Поэтому если вы дадите возможность в калошу сесть, они потом будут очень стараться обойти эту калошу и еще спрашивать о последствиях. Тот же пример с прогулкой. Когда я точно знаю, что ребенок не будет соглашаться одеваться в таком варианте, я бы выбрала и погоду более подходящую. Если я вопрос буду ставить: «Будешь ты одеваться или не будешь?» – то он обязательно скажет, что одеваться не будет. Я об этом знаю. Я подбираю погоду и ставлю вопрос именно в том варианте, когда он будет со мной конфликтовать. Он говорит: «Нет, я одеваться не буду!» – «Тогда, может быть, мы разденемся совсем?» Он решает, насколько он облегчается, и мы идем на прогулку. Там хорошая стужа, метель, и он выходит и говорит: «Ой, мам, как-то я промахнулся, не подумавши сделал». В такой ситуации он не простудится. Когда он с вами бодается, там столько адреналина, что бедные микробы! У меня дети дальше чем до первого этажа раздетыми не спускались. Они одевались обычно уже к лифту.

Еще пример. Ребенок говорит: «Я хочу идти на прогулку, хочу надеть большие сапоги». Пожалуйста! 43-го размера. Он не обижается. Когда он говорит, что хочет большие сапоги, и ему их предлагают, он очень охотно их обувает. Он подвоха-то не чувствует! Он подвох начинает чувствовать, когда вы его раз пять посадили в калошу. Тогда он начинает говорить: «Мам, а большие сапоги – это какие? Нет-нет, я не эти имел в виду». Когда мы своему ребенку дали сметану на большом блюде, он у меня всегда спрашивал: «А большая тарелка – это какая? Вон та? Блюдо? Нет-нет, мне ее не надо». Он потом очень точно уточнял размер, потому что очень переживал, что ему что-нибудь такое подсунут добрые родители, и будет он потом, как дурак, сидеть.

Мы даем ему возможность обнаружить степень своей глупости. Мы показываем ему моменты, которые он не видит. Пока он бодается, он не видит их. А как вы их покажете? Только так. В этом нет элемента унижения. Он же сам вас просит. Я могу вам сказать как мама со стажем, что есть некоторые вещи, которые мы не можем ему объяснить. Вы можете биться головой об стенку, плакать и рыдать – он вас не поймет, потому что у него нет опыта. И вы ему опыт по-другому дать не можете. Вы можете только предложить ему понять это на практике.

Еще оговорюсь, что надо очень внимательно относиться к детям, которые начинают конфликтовать со взрослыми и на все говорить «не буду, не хочу». То есть вы, например, знаете, что на любой ваш вопрос будет отрицательный ответ. Это ребенок делает опять-таки не потому, что он плохой и нехороший, а потому что он запутался. То есть он чувствует, что у него внутри что-то такое происходит, но не понимает, что это. Они так себя ведут, пока вы им не обнаружите результат того, что они делают. Здесь, как правило, мы пользуемся таким приемом, который рядом с преувеличением стоит, когда вы ребенка можете за счет того, что вы знаете, что он будет отвечать все время «нет», подвести не к тому результату, который он ожидает. Когда он говорит «нет», он не ожидает никакого результата: он просто хочет вам противоречить. Почему-то. У них такое бывает. Он не отдает себе отчет в том, что он говорит; его отрезвляют только конкретные действия.

Например, когда папа задает ребенку вопрос и точно знает, что он даст отрицательный ответ. «Хочешь апельсин?» Он говорит: «Не хочу». – «Ну и хорошо. Мы тогда пойдем есть апельсины без тебя». В принципе он любит апельсины. Но поскольку он сказал «нет», он какое-то время ждет, а потом приходит к вам и делает вид, что ничего не произошло. Нужно давать ребенку возможность понять результаты своих действий. Я знаю совершенно точно, что в нашей культуре вообще этого не принято делать. Во-первых, у нас все родители отличаются тем, что несут ответственность за детей зачем-то. А во-вторых, они не дают возможности детям познакомиться с результатами своих действий. То есть они какие-то действия производят, но они совершенно изолированы от результата. И это, на самом деле, совершенно ужасно, потому что у нас вырастают люди безответственные, безалаберные, сами потом с ними бодаетесь и не знаете, что с ними делать. Поэтому давайте и не будем их выращивать такими.

Теперь следующий момент – это наказание. Наказаний у нас до 3-летнего возраста никаких не существует. Мы говорим о них только с той точки зрения, что их быть не должно. То есть если у вас есть наказания, то это вопрос к вам: почему вы так дурно воспитывали ребенка? За что же его наказывать? Во-вторых, они действительно ничего не делают из вредности. Они делают только в порядке эксперимента. Они учатся, и они имеют право на ошибку. Их в общем-то не за что наказывать. Потому что они ни в чем не виноваты. И они не воспринимают наказание как наказание. Чтобы воспринимать наказание, надо иметь чувство вины. Чувства вины у детей до 3 лет нету. Потому что чтобы иметь чувство вины, надо прекрасно понимать, что такое преступление, и его совершить. А если мы не знаем, что такое преступление, и действуем просто потому, что мы учимся, то преступления быть и не может. И наказывать не за что. Здесь всегда вопрос к родителям: если вдруг ребенок таков, что его нужно наказывать, то качество воспитания какое? Кто же это сделал-то?

И давайте завершим таким общим моментом, как негативная оценка. Негативных оценок действий ребенка быть не должно. Лучше чтобы не было никакой оценки, а все остальные должны быть позитивными. В том плане, что если у него что-то хорошо получилось, так и скажите, что хорошо получилось. Если он где-то ошибся, скажите, что он ошибся. Но это все должно быть легально, цивильно. Он мог ошибиться, но он ничего не сделал плохо. Никогда. Мы говорили о том, что оценки «хорошо» и «плохо» не должны употребляться. Он мог сделать что-то неправильно, то есть ошибиться. Но он не делал ничего дурного. Это очень важно. И даже если что-то не очень хорошо, всегда постарайтесь найти какую-то позитивную сторону. Или нейтральную: лучше отталкиваться от нейтральной, чем от негатива.

Для нас, в частности, для России, это тоже большая проблема. Мы страдаем жутким негативизмом на уровне культуры. Потому что совершенно непроизвольно, когда бабушка та же… Очень часто вижу такую ситуацию, и у меня это было, пока не стали специально за этим следить. Бабушка видит, что какую-то новую вещь купила девочка-подросток. Бабушка первым делом говорит, что это ужас, кошмар, как это можно носить. Потом через некоторое время говорит: «Да, вот тут заклепки вроде ничего. И цвет вроде симпатичный. И на тебе хорошо сидит». Почему не сказать этого сразу или, по крайней мере, промолчать? Почему нужно было сначала обхаять все с ног до головы, а потом выделить, что там вроде что-то нравится? Исторические исследования проводятся – у нас этот негативизм сидит уже давно. В детях это воспитывает совершенно ужасные качества. Поэтому здесь нужно, чтобы негативная оценка – и по отношению к ребенку и вообще вокруг него – или отсутствовала, или ее было как можно меньше. И чтобы все оценивалось не с точки зрения «хорошо» и «плохо», а с точки зрения «правильно – не правильно», «ошибся – не ошибся».

Я могу сказать, что разница между нами и Европой в том, что они пытаются исключить негативную оценку. Но воспитание у них не очень хорошее, потому что там в маленьком возрасте очень многое нарушается совсем и приводит ребенка сначала в непотребное состояние, а потом начинает за счет жесткости его из этого состояния выводить. В частности, воспитание во Франции. Сначала ребенку до 3 лет психику нарушают как могут, а потом начинают его строить постепенно. Сначала дают ему расковаться, а потом начинают жестко зажимать, хотя все это было бы и не надо. Но там такая целая линия воспитания существует. Японцы тоже не очень хорошо воспитывают детей. У них самый большой процент детских самоубийств. Суицидальные попытки с 5 лет.

И еще хочу сказать по поводу негативной оценки и по поводу унижения. Когда вы что-то делаете по отношению к ребенку – это все учебные вещи. Все зависит от того, как вы ставите вопрос. Если вы делаете что-то с целью научить, это никогда не может быть с целью

унизить, обидеть или показать свою силу, и от разных целей зависит и результат.

У нас есть время для частных вопросов, вы их можете задать. Первый вопрос – про кусание груди. Я вижу, это объединяет многих мамочек. Во-первых, эта ситуация упущена была несколько раньше, если они кусаются. Она упущена была на уровне сначала 4, а потом 8 мес., когда первые поползновения возникают. Маленький ребеночек, когда он кусает грудь, его просто берут, прижимают носом, вдавливают в сисю. Он открывает рот и ее отпускает. Он делает это 2 раза для проверки и больше этого не делает. Еще дети кусают тех мам, которые сомневаются – ведущая она или не ведущая. Следующее, что вы можете делать. Если ваш ребенок кусается регулярно, вы, когда его кормите, можете держать наизготовку палец, чтобы вовремя его вставить между деснами или челюстями, которые уже с зубами. А потом вы можете просто забирать грудь, отстранять его от себя и говорить, что мы не кусаемся. Если вас укусили и вам больно, вы должны вести себя адекватно. Вы должны вскрикнуть, отнять грудь. Вы действуете с позиции сильного, который знает, что его укусят, но позволяет это сделать, чтобы показать, что этого не стоит делать. Когда вы прижимаете к себе – это тоже адекватная реакция. Потому что если вы начнете отстраняться, вас потреплют очень сильно. Когда сдавленные десна, а вы еще и дернетесь – там может остаться бахрома просто. В лучшем случае. Когда отдавать обратно – смотрите по ситуации.

Мы говорим о той реакции, когда он совершенно сознательно, преданно глядя вам в глаза, прикусывает. Эта реакция управляема. Во сне он тоже может прикусить, но это непроизвольно. Там единственное, что вы можете сделать, – это пальчиком не дать ему стиснуть челюсти.

Вы можете производить только те действия, которые заявляют о вас как о сильном, разумном существе, которое не позволяет кусать себе грудь. Вы любите ребенка, все хорошо и замечательно. Но вот грудь вашу кусать не стоит. Вы и не дадите это сделать. Это должно быть в вашей позиции. Потому что любить ребенка – это не значит позволять ему обгрызать все на свете.

То, что касается битья по мордам. Там большой период – где-то до года и 8 мес., когда они упражняются в этом деле. Вы просто должны это ограничивать, спускать его вниз и не давать ему вас лупить.

80% детей, находящихся на грудном вскармливании, не болеют на первом году жизни. 10% детей болеют простудой один раз в течение первого года. Эти дети вообще не вакцинировались. Те дети, которые вскармливаются подолгу и изначально не были слабенькими, могут не болеть по 2–3 года. А есть дети, которые вообще не болеют никогда и ничем, и даже прививки переживают, – их 5%. Если ребенок часто болеет, это означает, что у него такие свойства иммунной системы. Это вовсе не означает, что нужно прививки делать.