Тайна рун 2 страница. Потому каждый вновь рожденный должен быть посвящен «водой жизни»[44], чтобы стать за­щищенным от неминуемых предстоящих случай­ностей; и потому: «Жизнь наша в

Потому каждый вновь рожденный должен быть посвящен «водой жизни»[44], чтобы стать за­щищенным от неминуемых предстоящих случай­ностей; и потому: «Жизнь наша в руках бога, так вверьте ему ее».

 

laf, lagu, logr, изначальный закон (нем. Urgesetz); море; жизнь (нем. Leben); па­дение, поражение.

 

 

Четырнадцатым

число я открою

асов и алъвов,

прозванье богов

поведаю людям, —

то может лишь мудрый.

(Речи Высокого, 159)

 

Интуитивное знание сущности Всего, а пото­му — и законов природы, — образует основу свя­щенных учений ариев, или Wihinei («культ», «рели­гия»). Эти эзотерические знания передавались народу посредством символики мифов, чтобы не­искушенный взгляд народа, не привыкший к глу­бокому видению и восприятию, сумел разглядеть изначальные законы творения не глубже, чем фи­зический взгляд может узреть глубины океана, а нео­пытный духовный взгляд — бесконечность Всего. Потому четырнадцатая руна гласит: «Сперва научись править судном, а уж потом берись переплыть море».

 

 

man — человек, мужчина (нем. Mann); топ — Луна (нем. Mond) (та — мать; пустой или мертвый).[45]

 

 

Пятнадцатое

Тъодрерир пел

пред дверью Деллинга;

напел силу асам,

и почести — альвам,

а Одину — дух

(Речи Высокого, 160)

Человек узнает самого себя в пятнадцатой руне, — как в знаке, посвященном распростране­нию, размножению человеческой расы. Первич­ное слово «mа» — символ женского начала, сим­вол продолжения рода, подобно тому, как первичное слово «fa» — символ мужского начала. (Так мы получаем «ma-ther» — мать, начало, источ­ник, и «fa-ther» отец, предок.) Луна в мифическо-мистическом плане рассматривается как магичес­кое золотое кольцо Драупнир, с которого каждую девятую ночь падают каплями подобные ему са­мому тяжелые кольца; кольцо, которое было со­жжено вместе с Бальдром[46]; и Нанна, мать его де­тей, была сожжена вместе с ним. Однако, согласно мифологическим и мистическим зако­нам, ночи всегда означают месяцы, так что «де­вять ночей», упомянутые выше, указывают на время беременности, — время, которое женщи­на вынашивает ребенка. Понятия человека или мужчины (Mann), женщины или девы (Madchen), матери (Mutler), мужа (нем. Gemahl), жены (нем. Gemahlin), замужества, менструации и т.д. проис­ходят от одного первичного слова «та» (так же, как и нем. Mond, с которым все вышеперечислен­ные слова внутренне связаны). И тем не менее, все они символизируют разные понятия, связан­ные очевидным единством.

Пятнадцатая руна охватывает как экзотери­ческие (общедоступные), так и эзотерические понятия высокого таинства человеческой приро­ды, и достигает своего зенита в предупреждении: «Будь человеком».

 

 

уг. eur, iris — радуга; гнев, ошибка (нем. Irren); арка, поклон, изгиб и т.д.

 

Шестнадцатым я

дух шевельну

девы достойной,

коль дева мила,

овладею душой,

покорю ее помыслы.

(Речи Высокого, 161)

 

Yr-руна представляет собой перевернутую Man-руну, и как таковая означает «изгибание», представляя прибывающую и убывающую Луну— в противоположность полной Луне Man-руны. Потому она, во-первых, обращает наш взгляд к из­менчивости Луны, а во-вторых (как руна Ошиб­ки) — к переменчивости женщины, подобной пе­ременчивости Луны и описанной в следующих строках «Речей Высокого»:

 

 

Не доверяй...

ни девы речам,

ни жены разговорам —

на колесе

их слеплено сердце,

коварство в груди их.

(Речи Высокого, 84)

 

Руна Ошибки, вызывающая смятение, при­чинами которого могут быть страсть в любви, азарт в игре, или опьянение, или проблемы в об­щении, или что-то совсем другое, — быть может, она сама способна помочь преодолеть преграды именно посредством самого смятения. Но успех такой победы так же обманчив, как и победа сама по себе, — ибо она приносит гнев, дикую ярость и, в конечном счете, безумие. Yr-руна противопо­ставляется Os-руне, поскольку она пытается дос­тигнуть скорее внешней, чем подлинной победы над противником, заменяя отговорками истинные причины. И потому она учит: «Подумай о том, что будет после».

 

 

Eh — замужество (нем. Ehe); лошадь[47]; за­кон, право; суд и т.д.

 

Семнадцатым я

опутать смогу

душу девичью.

(Речи Высокого, 162)

 

Семнадцатая руна (или Eh-руна) противопо­ставляется шестнадцатой: тогда как предыдущая руна предупреждала о мимолетности любви, руна Замужества утверждает понятие прочной любви на основе брака как узаконенной связи между мужчиной и женщиной. Это символически отра­жено в более поздней Eh-руне, в которой сдвоена Laf-руна, символически утверждая: «Двое связаны друг с другом первичным законом жизни!»[48] За­мужество — основа народа, и потому Eh — поня­тие еще и законодательное, ибо, согласно древ­ней германской правовой формулировке, замужество — это «необработанный корень», то есть основной закон продолжения германского могущества. Потому: «Брак — корень ариев».

Между описанием семнадцатой и восемнад­цатой рун скальд включает следующие строки:

 

Те заклятья, Лоддфафнир,

будут тебе

навек неизвестны;

хотя хороши они,

впрок бы принять их,

на пользу усвоить.

(Речи Высокого, 162)

Мы приводим здесь «канонический» русский перевод данного фрагмента Эдды, однако не можем не указать на то, что существуют и другие переводы. Причем, если выше различия между вариантами перевода не имели большого значения, то в данном случае они могут оказаться прин­ципиальными — и прежде всего именно в магическом от­ношении. Приведем здесь иной вариант перевода данных строк:

Те заклятья, Лоддфафнир,

непостигнуты

долго пребудут;

радуйся, если познаешь их,

помни, если узнаешь их,

используй, если поймешь их.

 

После этих промежуточных строк он обра­щается к таинственной восемнадцатой руне, о которой ведет речь от лица самого Одина:

 

 

Восемнадцатое

ни девам ни женам

сказать не смогу я, —

один сбережет

сокровеннее тайну, —

тут песнь пресеклась —

откроюсь, быть может,

только жене

иль сестре расскажу.

(Речи Высокого, 163)*

* Снова, как и относительно предьдущего фрагмента из Речей Высокого, мы должны указать на существование нескольких вариантов перевода, различие между кото­рыми оказывается здесь важным. Приведем менее извест­ный вариант:

.. откроюсь, быть может,

только жене, —

той, что сестра мне.

Действительно, Фригг, жену Одина, называют иногда и его сестрой. Фон Лист, рассказывая о восемнадцатой руне, пользуется именно приведенным в этом примечании ва­риантом перевода.

* * Fyrfos или Fylfot — древние германские названия свас­тики.

В этой, восемнадцатой, песни скальд сно­ва отступает на второй план; он вкладывает эти стихи в уста Одина. Стихи указывают на то, что высшие знание о происхождении Всего может быть достигнуто только при осуществлении еди­нения (брачных связей) крайних категорий бо­жественной диады: духовной и физической сил; что только так может быть понято трижды свя­щенное таинство постоянного рождения, по­стоянной жизни и вечного возвращения, толь­ко так может быть постигнута эта тайная, скрытая руна.

Несмотря на то, что восемнадцатая руна яв­ляется тайной, она, тем не менее, представлена в Футарке; это — свастика (fyrfos), но свастика не­завершенная, и незавершенная, без сомнения, на­меренно; это — знак, восходящий к свастике и по имени, и по значению, но не исчерпывающий ее значения. В этом проявляется стремление скальда защитить свастику как сокровенную тай­ну скальдов, как знак этой тайны.

Итак, обратимся к знаку, который заменяет— насколько это возможно — свастику, или восем­надцатую руну в Футарке.

 

ge, gi, gifa, gibor —дар (нем. Gebe), да­ритель (нем. Geber); бог (нем. Gott); Gea, Geo (Земля); gigur, смерть и т.д.

 

 

«Gibor-Altar»[49] — Бог-Создатель-Всего! — Бог-да­ритель, а Земля принимает его дары. Но Земля не только получает дары, она, в свою очередь, —тоже даритель. Первичное слово здесь — «gi» или «де»; в нем заключена идея «появления», «дарения» (нем. geben — «дарить»), но оно также отражает и «жизнь» как дар (нем. Gebe — «дар»), и «смерть» —движе­ние, переход к новому рождению (нем. gehen — «идти»). Это первичное слово сейчас может быть соединено с другими первичными словами, некоторые примеры чего приведены ниже. В соедине­нии с первичным словом «fa» получаются: gifa, gefa, gea, geo, что указывает на «создающую дары» зем­лю; в соединении с «bar» (или «bor») указывает на несущего дары Бога. В сочетании «gi-ge-ur» (Gi-ge-ur: «дар возвращается в Ur») можно увидеть имя Gigur—имя «уничтожающего дар» мороза-велика­на, который становится олицетворением смерти[50], а позднее и дьявола. Как сочетание «gigas» (gi-ge-as: «дар, исходящий из уст») понимается скрипка (нем. Geige). Это старый инструмент скальдов, магический инструмент пробуждения, который представляет песню, а поскольку «пес­ня» (bar) означает и «жизнь», постольку и скрип­ка была одной из многих идеограмм возрожде­ния, и именно по этой причине скрипки часто находят в могилах как священный дар. Посему человек, в могиле которого была найдена скрип­ка, совсем необязательно должен был быть скрипачом. «Флейты и скрипки» заставляли лю­дей танцевать, вели к возбуждению, волнению любви, и потому были запрещены Церковью — с ее аскетизмом, — так как были магическими инструментами для пробуждения в человеке огня любви. Имена Gеrеоn и Geretrut(Gertrud) тоже восходят к корневому слову «де», означая возрождение, и иероглиф этих имен, «Голова Гереона»[51], представляет собой равносторонний треугольник, составленный из трех профилей че­ловеческих лиц. Но этот Гереон символизирует, в свою очередь, и бога, воплощенного во Всём: в душе Всего, в душе мира и в душе человека. Поэтому значение Ge-руны ближе всего к этой свастике.

 

Различие между Gе- или Gibor- рунами и соб­ственно свастикой заключается в том, что идея первых — экзотерический подход к пониманию божественного снизу вверх, от уровня челове­ческой природы к уровню божества, тогда как свастика (fyrfos) заключает в себе идею подхода эзотерического, свастика взыскует познания бога в сокровенном внутреннем мире самого челове­ка — и находит его. Она представляет собой сим­вол объединения духа человеческой природы с богом, символ духа, который достигает знания как изнутри наружу, так и извне вовнутрь. Здесь снова экзо- и эзотерическое ясно различимы, и свастика понимается как эзотерический тайный знак высокой святости, который экзотерически представлен «ge-руной». Так, если экзотерическое учение утверждает, что «человек возникает из бога и возвращается к нему», то учение эзотери­ческое констатирует существование «незримой связи человека и божества» — и потому можно уверенно сказать: «Человек, будь одним целым с богом!»

Таким образом, в данной песни Эдды скальд толкует отдельные руны — в скрытой форме — и приводит «заклинательные песни», им соответ­ствующие, но при этом фактически не сообщает их, сохраняя таким образом секреты скальдов, но все же открывает достаточно для того, чтобы их смысл мог был понят.

 

 

И он уверенно заключает песнь такими стро­фами:

Вот речи Высокого

в доме Высокого

нужные людям,

ненужные етунам.

Благо сказавшему!

Благо узнавшим!

Кто вспомнит — воспользуйся!

Благо внимавшим!

(Речи Высокого, 164)

 

 

И приведенной балладой скальдов, посвящен­ной рунам, и ее интерпретацией я попытался по­казать, что руны означали гораздо больше, чем наши современные буквы, и даже больше, чем простые слоговые знаки или знаки-слова; я по­пытался показать, что руны были "Священными знаками» (Heilszeichen) или «магическими литера­ми» (Zaubercharactere). Они были — в определен­ном смысле — в чем-то похожи на «духовные пе­чати» более позднего времени, которые играли значительную роль в знаменитом «дьявольском призывании д-ра Иоганна Фауста». Фактически, они были, по меньшей мере, «фокусом» для само­внушения, медитации, «инструментом» для концен­трации мысли и напряженного размышления. Та­ким образом, определение рун как «Священных знаков» полностью оправдано, как оправдано и само название руны, означающее «шепот» или «говорящие-в-тайне».

И только гораздо позже те руны, что описа­ны в «Перечислении рун Одином», и те, что там не упоминаются, медленно и постепенно деградиро­вали до букв в современном понимании—то есть, превратились в пустые, бессодержательные и немые фонетические знаки. Очень многие, до сих пор даже не сосчитанные другие «священные зна­ки» или «иероглифы» не были упрощены до фоне­тических знаков, но, — как уже было отмечено, — постепенно усложняясь и совершенствуясь, развивались в изысканные орнаментальные мотивы, сохраняя при этом основные характерные линии базовых форм; при этом развивались и множи­лись их имена и символические значения. Эти зна­ки составляли арийскую систему иероглифичес­кого или пиктографического письма, которая осталась тайной скальдов. До сих пор не было предпринято ни одной попытки разобрать древ­ние письмена, прочитать их, ибо никто не узнал в этих, в корне отличных от остальных, символах иероглифы.

Сначала неплохо было бы установить, где именно эти — до сих пор безмолвствующие или, в лучшем случае, неверно истолкованные — «священные знаки» или «иероглифы» должны быть найдены, чтобы доказать существование связи вида или формы отдельных знаков с их применением, и, в конечном счете, установить с помощью их имен первичные слова и понятия, которые они представляют, и таким образом со­здать основу для их расшифровки, чтения и тол­кования.

Однако, чтобы узнать, к каким областям эти знаки относятся, то есть определить, какие ис­кусства и науки опирались на эти знаки и до сих пор опираются на них, нужно иметь некоторые дополнительные сведения. Старинное тройствен­ное деление ариев, которое, без сомнения, вос­ходит к интуитивному пониманию основных за­конов развития природы, и истоки которого, без сомнения, следует искать в наблюдении за естественными процессами развития — от семечка че­рез цветок к плоду, содержащему другие семена, — такое тройственное деление стало неотъемлемым императивом ариев, а затем и всех народов, ко­торые произошли от ариев, включая и германцев. Поэтому во всех общественных институтах арий­ского народа, в их верованиях, мифологии, соци­альном делении общества (кормильцы, учителя, воины), так же, как и в их языке («первичном арийском»), мы находим эту идеологическую клас­сификацию, которая, как уже было отмечено, фактически делит значения словесных понятий на три уровня: а) возникновение, б) жизнь, дей­ствие, работа, управление и в) смерть/переход к новому возрождению, новому началу, так, что каж­дое зерновое, первичное, корневое, или стерж­невое слово имело соответствующее понятие на каждом из этих уровней.

Но каждый отдельно взятый уровень, в свою очередь, расщеплялся на три подуровня с подоб­ными же характеристиками, каждый из которых тоже расщеплялся, и так далее; так что каждое корневое слово и каждое стержневое слово ука­зывало, по крайней мере, на три, но, обыкновен­но, на гораздо большее количество понятий, чис­ло которых увеличивается в геометрической прогрессии (с основанием 3, т.е. утраивается). Даже современный верхненемецкий язык подчи­няется этим первичным эволюционным законам арийского и германского языков, которые офор­мились еще до того, как появилась грамматика, и потому не могут сковываться грамматическими правилами — хотя правила правописания и затем­няют отчасти эти уровни значений, благодаря чему удается избежать недоразумений, которые могут возникать из-за путаницы в понятиях. Чтобы при­вести пример вышесказанного из верхненемецко­го языка, обратимся к слову Raub («необработан­ный», «грубый») или Rauch («грубый», «шершавый»), которое на «уровне возникновения» означает «быть грубым, необработанным, в противоположность тому, чтобы быть ровным, гладким»; так, в обороте «сделать что-либо не-грубым» (выровнять, обработать) это слово относится к первому уровню. На втором уровне — уровне «бытия, жиз­ни или управления» — оно отражает закон и спра­ведливость, правосудие (Recht), что проявляется в таких словах, как Rauch-Graf, Rauch-Huhn, Rauch-Zehnt. и т.д. На третьем уровне, уровне смерти/перехода к новому началу, слово характе­ризуется выражением «уходить в дым (исчезать, улетучиваться)»; оно означает дым (Rauch) от огня, туман или изморозь как знак уничтожения (разрушения). Новейшие правила орфографии теперь делят эти понятия по тому, как записы­вается слово:

а) Rauh («грубый», «необработанный»),

б) Rau («похищение»),

в) Rauch («дым», «испарения»).

Другим примером может служить слово Rad («колесо»), которое подобным же образом разбивается орфографией на несколько слов и означа­ет в зависимости от написания:

а) Rath («совет», «совещание», «рекоменда­ция») — как название и характеристика деятель­ности, содействующей развитию;

б) Rad («колесо», «вращение», «ход», «рост»),

в) Ratte («крыса») — вредное разрушающее животное.

Не менее интересным примером может слу­жить и слово Hund («гончая») со множеством со­путствующих понятий, которые оно описывает. «Уровень возникновения» означает также и «всё содержащий» или «основной»; есть слово Hund/(или Hunt), означающее машину на четырех роликах, которая используется для перевозки руды в шах­тах[52]; мера отрезанного торфа (дюжина Hundefop-фа—уже тяжесть); мера зерна; размеры поля (до­статочно большое, чтобы засеять Hunde зерна); имя основателя дома или династии (Fidei-Kommis), например, Hounde из Кюнринга; символ почтения в «иероглифах»; «красный пес» для введения зако­на. На «уровне бытия» термин Hund указывает на известное млекопитающее[53]. На «уровне смерти/ перехода к новому возрождению» слово Hund включает понятия задержки, провала, неудачи, раз­рушения, смерти; сравните слово «собака» в Gop(p)elhund, борона; инструмент для пыток, по­зволяющий вывихнуть суставы, маска дьявола (ко­торая называется и «гончая ада», «солнечная гон­чая», «лунная гончая»); судебный символ унижения (Hundetragenj[54]; известное оскорбление[55] и фразе­ологизм[56]). Эти примеры, которых можно приве­сти несколько сотен, доказывают, что даже совре­менный немецкий язык подчиняется исходным законам тройственности, несмотря даже на то, что современные правила правописания для яснос­ти значения слова стараются различать поня­тия с помощью орфографических соглашений. Но если проследить происхождение этих современных слов до их стержневых слов, сразу же можно уз­нать и увидеть эту тройственность, особенно, если записать корневые и первичные слова — о чем уже говорилось в начале настоящего труда — в рунах или, по крайней мере, держать это средство письменности в уме.

В ходе предыдущего обсуждения я упомянул два слова и отметил, что позже приведу их треху­ровневое толкование (греческое слово hieroglyph «иероглиф» и нордическое слово Yggdrasill). Еще тогда было отмечено, что греческое слово анало­гично исконно арийскому слову hiroglif или iroglif. Оба этих слова могут использоваться как отличные примеры тройственности понятий.

Слово hieroglyph появилось в старом арийском языке, как уже было упомянуто, как hiroglif или iroglif, и может быть разделено на три корневых слова «ir», «og» и «lif», которые происходят от трех первичных слов: «аr», «аg» и «laf». Эти корневые сло­ва имеют следующие трехуровневые значения:

 

I. Стадия появления: «ir» = начало, исток, «од» = смотреть, видеть, рассматривать, «lif» = спать, скрытая жизнь.

II. Стадия бытия: «ir» = содержать в дуге, кру­ге, окружности, радуге, «од» = пользоваться, при­носить или получать пользу, расти, «lif» = жить.

III. Стадия умирания: «ir» = ошибка, смятение, беспорядок, «од» = разделять (orglog= война: как то, что решает (нем. Entscheider)), «lif» = заканчи­вать, уверенность без сомнений.

 

Из этого трехуровневого толкования слова hiroglif следует, что первая стадия: «истоки скрыты в тайниках ума (памяти)»; вторая стадия — «(знания), заключенные (в знаке), увеличивают живые (зна­ния)»; и третья стадия — «смятение убивает уверен­ность», т.е. то, что закреплено письменной записью, уже не может быть спутано. Толкование на основе греческих слов hiero = «священный» и glypht, glypho = «выбитый на камне» крайне неудовлетво­рительно. Даже если значение слова hiero «священ­ный» и охватывается словом hiro, имея нечто об­щее с «началом, истоком», то толкование второго слова совершенно неверно, так как иероглифы го­раздо чаще писали или рисовали, чем высекали на камнях. Но если расценивать слово glypho, как «ду­ховно углубленный» и потому рассматривать его зна­чение как «сакрально усиленный, углубленный», то подобное толкование достаточно близко значению старого арийского понятия.

Подобным же образом слово Yggdrasill мож­но разделить на три корневых слова «ig», «dra» и «sil», у которых можно выделить следующие три уровня значений:

 

I. «ig» = «Я» как создатель, производитель,! изготовитель, посвящение, «dra» = направляющий (поворачивающий) зарождение (trifos), рождение огня, «sil» (sal) = спасение.

II. «ig» = (uig, wig) борьба (Vichinghi[57]), «dra» = тащить, нести, «sil» = закон, право, опора, столб (нем. Saule).

III. «ig» = ужас, смерть, «dra» = разрушать, дра­кон, «sil» (zil) = цель, конец, предел.

 

Из этого трехуровневого толкования слова Yggdrasill(Igdrasil) можно заключить следующее: первое: «Я, порождающий спасение в предначальном огне (Urfur)»[58]; второе: «воин закона, древо вой­ны, боевой конь»; и третье: «цель ужаса и разруше­ния, древо ужаса». Это толкование объясняет многое из того, что иначе непонятно и непости­жимо, особенно — неверное толкование этого имени как «Лошадь Ужаса»[59]. Ясень Мира Yggdrasill—Древо Жизни ариев, их «священный огонь», их «подлинное спасение». Но о нем, одна­ко, думают как о бытии, жизни, а потому и как о руководстве, и посему оно — и «воин» (опора вой­ны), образно — «боевой конь» человечества.

В самом конце оно станет «деревом ужаса», посредством которого человечество исчезнет. Но это также и «дерево на холодном ветру», о кото­ром Один поет в своей песни, посвященной ру­нам. Поэтому название «Ясень (Ash) Мира» тоже значащее, ибо «ash» — это Ask, первый человек, прародитель человечества, представители которого носят то же имя (первую мать звали Embla, т.е. «Ольха») и «man-ask», «men-isk» (нем. Mensch, «человек») — происходит от него. Однако «человек» означает порождающий, придающий форму—на первой стадии, на второй стадии — человек, жи­вущий и существующий, а на третьей стадии — погибшую личность, которую уже нельзя назвать человеком: das Mensch — «неряха», «проститут­ка». Ask отражает: 1) начало человечества, мета­форически — праотца, 2)ясень и 3) пепел, прах, и отсюда: аскетизм (Askese) — разрушение, пре­кращение воспроизведения. Monask или monak потому означает «монах» — слово, которое есть как в арийском языке, так и в латинском (monachus), — что латинский, несомненно, про­изошел от арийского.

Хотя даже этих немногих, бегло описанных примеров вполне достаточно для того, чтобы продемонстрировать тройственность всех поня­тий арийской системы и их, подобных паутине, переплетений, нам нужно рассмотреть и обсудить более детально еще хотя бы один пример, чтобы подхватить снова нить рассуждений и начать рас­кручивать ее дальше.

Ранее я упоминал о тройном делении народа на классы кормильцев, учителей и солдат. В этом отношении нужно вспомнить, что Тацит, Плиний и (до некоторой степени) греческий бродячий философ четвертого столетия до нашей эры — Пифей — упоминали о тройном делении германского общества, которое, согласно их работам, со­стояло из трех племен (кланов): Ингевонов (Ingaevons), Ирминонов (Irminons) и Истевонов (Istaevons). Согласно Тациту, у рожденного Зем­лей бога Тuisсо(Тэr, Zio. производитель) был сын Mannus (Menask, человек), который произвел на свет троих детей, Ingvo, Irmin и Istvo, ставших родоначальниками племен (кланов) в трех знако­мых нам уровнях понятийного смысла:

Ingvo (ing-fo) = 1) увековечивающий(ся), хра­нящий, 2) юный странник, скиталец и 3) тот, кто принимает решение в суде.

Istvo (ist-fo)[60] = 1) производитель, тот, кто обновляется в смерти, 2) вечно живущий и 3) тот, кто уходит во тьму.

Заключительное «-ons» в названиях племен (кланов) означает на трех уровнях: 1) прародите­ли (нем. die Ahnen, «предки»), происхождение, 2) странствовать, скитаться и 3) менять(ся), превра­щение, вращение или чередование.

Потому название племени Ingaevons означа­ет: 1) те, кто произошел от родовых истоков, 2) юные странствующие потомки, странники, ван­далы (Vandals) и 3) трансформация как проявле­ние приговора судьбы.

Название племени Irminons означает: 1) те, кто произошел от родовых истоков, от наследников солнечного человека, 2) странствующие правители, солнечные судьи, Семаны (не семноны)[61] и 3) выработка точки зрения посредством поворота судьбы.

Название племени Istaevons отражает: 1)тех, кто возродился из королевства предков, 2) тех, кто постоянно скитается и 3) тех, кто уходит/уми­рает под влиянием судьбы.

Согласно принципу тройственности, первый уровень понятийного значения является общим определением для Ингевонов, второй —для Ирминонов, а третий — для Истевонов. Но все три обозначения специфически используются по принципам dreieinig-dreispaltige Dreiheit[62], так как все они, по сути дела, одно, то есть неделимый германский народ.

Это основано на том, что все арии или тев­тоны ощущали себя одним народом. Поэтому каждый человек, будь он просто свободным или королем, должен был принадлежать к классу кормильцев, чтобы предотвратить ослабление этого основного класса. Каждый должен был быть фермером, то есть «Ing-fo» — подлинным, изначальным защитником и хранителем пред­ков. Второй класс был более интеллектуально развит, — интеллигенция, правители, «обучающий класс», к которому принадлежали скальды, высшая знать и короли (князья, графы и т.д.), — не переставая при этом быть фермерами. Выше уже отмечалось, что «аr» означает солнце, закон солнца и земли, и что его символ и иероглиф — орел (Ааr). Потому представители второго клас­са назывались Ar-man или Ir-min, то есть "сол­нечный человек», Se-man. Семаны были людь­ми, владевшими знаниями (Wissenden), из них выходили скальды — жрецы Одина — или, вер­нее будет сказать, что их сердцем, ядром были скальды, которые, как жрецы и учителя, были также и судьями — ибо в те времена Wihinei (религия, культ) являлась еще и законом, и нау­кой. Верили в то, что знали или, по крайней мере, интуитивно осознавали, и жили соответственно. Так как семаны, ирминоны, скальды и т.д. были в одно и то же время и учеными, и художниками, и т.д., этот второй класс был «классом учителей» — несмотря на то, что его представители принадлежали и к классу ферме­ров — и должны расцениваться как корневой слой активации духовной работы ариев. Поэто­му все исходные направления коллективного ис­кусства и наук произошли именно от них. Одна­ко именно скальды должны были хранить тот основной центр, в котором могли быть объеди­нены все разнообразные отдельные проявления иероглифов.

Третий класс, «класс солдат», Istaevons, ко­торые были теми, «кто умирает под влиянием судьбы», — совсем не то, что мы сейчас пони­маем под военными, военнослужащими, ибо тог­да все представители народа были ответствен­ны за общую защиту и оборону; скорее, этот класс нужно понимать как огромное множество избыточного населения, которое было вынуж­дено мигрировать, чтобы основывать новые об­щины. Тогда не было права частной собствен­ности на землю, существовали только родовые земли — которыми управлял старейший в сво­ем клане, члены которого имели только право использовать эту землю. Если число представи­телей клана становилось слишком большим для владения этой землей, то излишки населения были вынуждены мигрировать (hel fesen) — и никогда не возвращаться. Они избирали