Направления романтической историографии

 

В историографии романтизма существовали разные течения. Идейные расхождения были в большой степени связаны с идеологическими предпочтениями авторов. Первой половине XIX в. общественное значение истории постепенно возрастало. Предполагалось, что она могла помочь отыскать на вопросы о путях преобразования социального и политического устройства в государствах. От историков ожидали и сочинений, доказывающих необходимость перемен, и трудов, ориентированных на преемственность с прошлым. В первые десятилетия XIX в. достаточно сильным влиянием в обществе обладали сторонники консервативных позиций. Это направление мысли восходило к трудам авторов конца XVIII в., крайне негативно оценивавших Французскую революцию. В Англии предвестником консервативных романтических идей был публицист и политический деятель ЭДМУНД БЁРК (1729–1797). Его сочинение «Размышления о революции во Франции» (1790) многократно переиздавалось в Европе. В книге Бёрка ставились важные для его современников вопросы. В чем заключались причины бедствий, порожденных Французской революцией? Почему дело, задуманное ради общего блага, привело к свержению монархии, казням, ещё большей нищете и страданиям народа? По мысли автора, порочной была идея революционных преобразований. Любое государство его правовым, социальным порядком должно было развиваться естественным образом, наследуя «мудрости предков» и постепенно вырабатывая лучшие формы управления.

 

 

За этим рассуждением стояла идея органической природы общества, представление о народе, государстве как индивидах, проходящих стадии становления и взросления для того, чтобы обрести свободу и гармонию.

По мнению Бёрка, к кризису привели идеи Просвещения. Механистический взгляд на общество, утверждение безграничных возможностей рационального переустройства мира – эти теории «века разума» трактовались им как трагически-ошибочные.

Во Франции на рубеже XVIII–XIX вв. были опубликованы труды Ж. де Местра, Л. Бональда, Ф. Р. Шатобриана. В них консервативный романтический взгляд на революцию обосновывался религиозным, провиденциальным видением истории. Согласно взглядам графа ЖОЗЕФА ДЕ МЕСТРА (1753–1821), лучшим государственным порядком была монархия, подчинявшаяся церкви, римскому папе. Власть и порядок в государстве поддерживались не рукотворной конституцией, а народным духом, устоями, нравами и обычаями, господствовавшими над людьми. В сочинении де Местра «Соображения о Франции» (1796) обосновывалась мысль о том, что революция была результатом общей греховности народа, карой Провидения за гордыню. Писатель-романтик, публицист ФРАНСУА РЕНЕ ДЕ ШАТОБРИАН (1768–1848) в трактате «Гений христианства» (1802) писал, что человечество знало только одно революционное событие, изменившее судьбу людей, – пришествие Христа. Прочие попытки преобразовать мир были вызваны человеческим стремлением повелевать силами, которые скрыты от него и подвластны только Провидению. Автор, используя приёмы романтического письма, пытался воссоздать колорит средневековья, когда, по его мнению, христианство вдохновляло искусства, облагораживало нравы.

Таким образом, общественный идеал консервативных романтиков лежал в прошлом. Современникам следовало отказаться от соблазнительных идей о насильственных переменах, гражданских свободах и правах, и обратить взгляды на «время рыцарей и святых», эпоху общественной гармонии, чистоты веры.

В Германии, где были сформулированы ранние теории романтизма, консервативные романтические идеи в историографии были представлены наиболее полно. В первую очередь это относилось к Пруссии и северогерманским государствам. Противопоставляя себя современной буржуазной культуре, немецкие романтики обращались к средневековому прошлому как к ушедшему миру чувств, мистики. В своих работах они отстаивали мысль о том, что для достижения гармонии в обществе требуется поддерживать формы патриархальных отношений, которые сохранились со средневековья, культивировать традиции, пытаться познать дух народа как мистическую, изначальную сущность.

 

 

Романтическое письмо нашло выражение в трудах исторической школы права – исследованиях ФРИДРИХА КАРЛА САВИНЬИ (1779–1861) и КАРЛА ФРИДРИХА ЭЙХГОРНА (1781 – 1854). В их работах выдвинут тезис о длительном естественном развитии законов, их соответствии национальной культуре и духу народа. В своем сочинении «О призвании нашего времени к законодательству и науке о праве» (1814) Савиньи полемизировал с теми, кто полагал, что право в любой стране являлось продуктом сознательной работы разума. Право, по мнению историка, следовало бы рассматривать как порождение национального гения, наряду с языком, традициями. Поэтому невозможно произвольно конструировать новые правовые установления. Реформы и революции понимались как противоречащие природе. Помимо этих идей, исследователи школы права сосредоточили внимание на доскональном изучении исторических источников, рассматриваемых как ценные свидетельства, в которых зафиксированы следы традиции.

Романтическое направление в историографии было предоставлено и в трудах сторонников либеральных преобразований общества. Во Франции в 20-х гг. XIX в. (после поражения Наполеона и реставрации монархии Бурбонов в 1815 г.) обострилась общественно-политическая борьба, которая в 1830 г. привела к установлению буржуазной Июльской монархии, затем к революции и образованию республики 1848–1851 гг., и впоследствии – к установлению новой монархии. В этих условиях сложилась либеральная историческая школа, связанная с деятельностью О. Тьерри, Ф. Гизо, Ф. Минье, А. Тьера. В работах этих исследователей, уделявших большое внимание политической истории средневековья и нового времени, соединились плодотворные идеи просветителей и романтиков. Из наследия Просвещения представителями либеральной историографии были восприняты критика дворянской аристократической системы управления, утверждений о возможности рационального познания и прогрессивном движении человеческих обществ. Эти взгляды были дополнены рассуждениями о новых принципах демократии – свободе слова, совести, печати, участии народа в управлении через систему выборов. Вслед за романтиками историки-либералы писали об органическом развитии общества, о героическом духе личности, её свободе, достигнутой вместе со свободой нации. Во имя прогресса допускались не только реформы, но и революционные действия, хотя самыми позитивными считались умеренные преобразования. Представители либерального романтического направления историографии живо интересовались средневековьем; однако они трактовали это время как эпоху зарождения наций, третьего сословия, в остальном не слишком идеализируя её.

 

 

В центре их исследований была, говоря словами ОГЮСТЕНА ТЬЕРРИ (1795–1856), «история граждан, история подданных, история народа». Французские историки, как правило, не были склонны наделять понятие народного духа мистическими чертами. Народы трактовались как своеобразные индивиды, с их особой культурой и духовным складом. Часто под народом понималось третье сословие – буржуа и люди незнатного происхождения. Такая трактовка имела особый политический смысл. В своих сочинениях «История завоевания Англии норманнами» (1825) и «Письма об истории Франции» (1827) Тьерри, говоря об истории современных наций, акцентировал внимание на моменте завоеваний в английском и французском прошлом. По мнению автора, со времен германского завоевания Галлии во Франции существовали две нации – господ-германцев и подданных-франков. Подобные рассуждения восходили к спорам германистов и романистов XVIII в. А. де Буленвилье и Ж.-Б. Дюбо, но историк делал из этого собственный вывод. Эти нации (враждебные «расы») вели борьбу за сохранение власти или за свободу. Французская революция XVIII в. и потрясения XIX в. были, по мнению Тьерри, выражением этой борьбы, которая завершится торжеством третьего сословия. Эта теория в известной степени предвосхищала идею непримиримой борьбы классов, сформулированную позднее в XIX в. Сама идея борьбы как принципа, заложенного в основании западного мира, романтическая. В работах ФРАНСУА ГИЗО (1787–1874) «Опыты по истории Франции» (1823), «История цивилизации в Европе» (1828) тоже проводилась мысль о том, что в результате германского завоевания французская история представляла собой постоянную битву побеждённых с победителями. Но её главной составляющей, по мнению Гизо, было противоречие между социальными группами, «борьба между сословиями».

В 30–40-х гг. XIX в. во французской историографии стало заметным демократическое романтическое течение. Историк ЖЮЛЬ МИШЛЕ (1798–1874) в своих произведениях «История Франции» (в 17 томах, 1833–1867), «Истории Французской революции» (в 7 томах, 1847–1857) сделал главным героем простой народ. Движимый «могучим инстинктом», народ воплощал лучшие качества нации. Мишле стремился описать историю революции «снизу», путем сопереживания и вчувствования в коллективные ожидания, страхи и надежды людей. Мишле первым среди историков Французской революции обратился к работе с архивными документами.

 

 

В сочинениях французских историков ставилась задача реконструкции неповторимого колорита прошлого. На смену античной риторике просветителей пришло детальное описание, историческое повествование, нередко облечённое в художественную форму. Сочинение Мишле, посвящённое революции, по стилю напоминало эпическую поэму. В трудах французских историков-романтиков обозначилась такая черта, как соединение тщательной работы с источниками и установки на научность и яркую художественность текста. Происходило сближение принципов эрудитского знания, литературной политической истории и идеи научности, важное для ранней профессиональной историографии.

В России романтическая историография была представлена трудами НИКОЛАЯ МИХАЙЛОВИЧА КАРАМЗИНА (1766–1826), историка и писателя, автора двенадцатитомной «Истории государства Российского» (1816–1829). Он впервые сделал российскую историю достоянием широкого читателя. Сочинение было написано прекрасным литературным слогом и задумывалось как «занимательное чтение». В основе труда лежала концепция, которая доказывала преимущества абсолютной монархии, гарантировавшей государству процветание и национальное могущество. При этом Россия и Запад не противопоставлялись друг другу. В соответствии с романтическими идеями, автор полагал, что разные народы были частями единой исторической картины, где каждый воплощал определенный этап становления человечества. В 30–40-е гг. XIX в. российские историки, так или иначе, были вовлечены в идеологические споры; им приходилось отвечать вопросы о путях развития России, её отношениях с государствами Европы. Актуальность этой проблемы была усилена государственной идеологией официальной народности, в частности тезисом о коренном различии исторических путей России и стран Запада. Попытку обоснования идеи особого пути российского государства предпринял историк и публицист МИХАИЛ ПЕТРОВИЧ ПОГОДИН (1800–1875). В лекциях, прочитанных в 1832 г. в Московском университете, он ссылался на Тьерри и Гизо, которые обосновывали необходимость социально-политической борьбы во Франции германским завоеванием. По мысли Погодина, историю Российского государства отличало то, что она началась не с завоевания, а с мирного призвания правителей-варягов. Оно открыло дорогу «единению царя с народом», патриархальным гармоничным отношениям между помещиками и крестьянами.

Близких воззрений придерживались историки, литераторы, философы, относившие себя к славянофилам, – А. С. Хомяков, И. В. Киреевский, П. В. Киреевский, К. С. Аксаков, И. С. Аксаков.

 

 

Отвечая на вопросы о месте России в историческом пространстве славянофилы развивали идеи самобытности России, пагубности примера Европы для «русского духа», русской общины как носителя высшего начала, которому предстоит, по словам К. С. Аксакова, только преуспевать, очищаться и возвышаться. Сторонники этого течения стремились изучать быт, характер народа, его нравы и обычаи.

Противоположные взгляды отстаивали западники-либералы – литераторы и публицисты Н. В. Станкевич, И. С. Тургенев, А. И. Герцен, историки Т. Н. Грановский, П. Н. Кудрявцев, С. М. Соловьев, Б. Н. Чичерин. По мысли западников, для преодоления вековой отсталости России необходимо обратиться к западным образцам государственного управления, устройства социальной и экономической жизни. Профессор Московского университета ТИМОФЕЙ НИКОЛАЕВИЧ ГРАНОВСКИЙ (1813–1855), сочетая романтические и просветительские идеи, в своих публичных лекциях по средневековой европейской истории акцентировал внимание на общих человеческих ценностях, на всеобщей истории. Вслед за немецкими философами-романтиками он полагал, что смысл человеческой истории заключался «в развитии духа рода человеческого». Российскому государству, по мнению историка, предстояло движение к большему либерализму, в соответствии с логикой развития европейских стран.

Постепенно пути истории и литературы расходились. Труд историка, как и труд литератора, становился профессиональным. Потребность в большей точности исследования источников вызвала к жизни направление в историографии, связанное с разработкой историко-критического метода. Это направление, в первую очередь было связано с именем ЛЕОПОЛЬДА ФОН РАНКЕ (1795–1886), профессора Берлинского университета, автора более шестидесяти произведений по истории стран Средиземноморья, Пруссии, Франции, Англии, истории папства, международных отношений. Ранке принадлежит тезис, часто цитируемый в XIX–XX вв., о том, что историк должен писать историю так, как это происходило на самом деле. Это высказывание подразумевало максимальную аккуратность и тщательность в работе с документами прошлого, предпочтение точности абстрактным теориям просветителей и художественным образам романтиков.

Труды Ранке соотносятся с произведениями романтической историографии. Принципы точности, исторической правды имеют в них этический и эстетический смысл. Ранке считал, что весь ход истории определялся Божественным провидением, и каждая деталь прошлого носила отблеск Божественного замысла, была неповторима. Ценность соответствия исторической реконструкции тому, «как это происходило на самом деле», заключалась в стремлении воссоздать эти уникальные воплощения божественной идеи.

 

 

Историку, согласно Ранке, надлежало работать с источниками фактами. Критерием отбора свидетельств для немецкого автора было их значение для последующего развития событий. В своих трудах он исследовал в первую очередь международные отношения и политическую историю стран, используя, по его мнению, более достоверные, официальные источники. Установка на объективность исследования предполагала, что основное внимание следовало уделить эмпирическим изысканиям. Сам Ранке ввёл в Берлинском университете новую форму работы со студентами – семинар, где критически анализировались источники по средневековой истории Германии. Школа Ранке оказала огромное влияние на историческое знание XIX и XX вв. В понимании его последователей история была познаваема. Прошлое уже состоялось, и его следовало воссоздать единственно истинным способом – опираясь на установленные процедуры научного познания. Таким образом, истории придавался статус научного знания.

Методика критики исторических источников детально разработана исследователем античности БАРТОЛЬДОМ ГЕОРГОМ НИБУРОМ (1776–1831). Согласно ему, историк должен был установить подлинность текста, последовательно ответить на вопросы о его происхождении, о влиянии на содержание документа представлений эпохи, сравнить все известные свидетельства для определения подлинных очертаний события и для критической оценки достоверности источника.