С чего начинается постиндустриализм? Постиндустриальная социальная теория и формационная модель общества

Попробуем более детально рассмотреть, что стоит за широко распространенным тезисом «постиндустриальная экономика – это экономика знания». Наиболее часто приводимые признаки постиндустриального уклада – это центральная роль теоретического знания и доминирование сектора услуг по сравнению с производственным сектором. Таким образом постиндустриализм фактически характеризуется через специфический тип экономического уклада.

Что в хозяйственно-экономической сфере является универсальной, далее неразложимой основой всех складывающихся отношений, что играет здесь роль, аналогичную роли клетки в биологическом организме? Первый ответ, буквально соскакивающий с языка - «деньги!». В этом распространенном заблуждении посильно участвует даже глобальная поисковая система Google, которая иллюстрируя соответствующий тематический запрос («экономика») предлагает многочисленные изображения монет и купюр. Разумеется «умный» Google не придумал, а только воспроизвел одну из самых достоверных из окружающих современного человека видимостей – видимость первичности выразительной знаковой стороны, ее доминирования над сущностной субстанциональной. Это пример такого иррационального эффекта наложения и переплетения сложнейших взаимодействий в социуме, который К. Маркс называет превращенными формами. Парадокс превращенного, поставленного с ног на голову отношения внешней формы и внутреннего содержания состоит в наглядном (буквально самоочевидном) замещении содержания формой. В нашем случаи деньги как выражение стоимости произведенного человеческим трудом продукта замещают сущностную основу экономической сферы жизнедеятельности людей – труд. В самом деле, на заре человеческой цивилизации существовали периоды когда обмен продуктами труда между людьми происходил на безденежной основе, не исключено, что в будущем на новом витке истории такие формы вновь будут иметь место. Труд как родовая характеристика человека представляет собой ту основу, без которой немыслима экономическая система как таковая. Другое дело, что на протяжении эволюции человеческой цивилизации труд как преобразовательная целенаправленная деятельность человека претерпевает существенные трансформации. Характер труда меняется от эпохи к эпохе, и то как (и, главное над чем) человек трудится определяет лицо конкретной экономической системы, ее ядро. Более того, как утверждал К. Маркс «какова жизнедеятельность индивидов, таковы они сами».

Совпадение бурного развития Интернета и цифровых технологий с очередным этапом промышленной революции коренным образом изменило структуру занятости в развитых странах: значительная часть трудоспособного населения трудится сейчас в сфере услуг (при этом понятие услуги включает и работу с разнообразной информацией от IT –сектора до маркетинга, рекламы и индустрии развлечений). Можно констатировать что, на постиндустриальном этапе с приходом информационно-коммуникационных технологий изменяется не только структура занятости, но и информационная (символическая) составляющая продуктов труда – она требует все более значительных трудовых усилий и соответственно больших финансовых затрат. С приходом информационных технологий меняется не только характер труда экономически активных агентов, меняется сама «среда обитания» человека.

Трудно не обратить внимание на сходство теории постиндустриальной цивилизации и марксистского положения об определяющем характере способа производства. Такое сходство выглядит еще более парадоксальным с учетом того, что теоретики постиндустриализма задумывали свою концепцию в качестве альтернативы марксистской доктрины. Постиндустриальное общество по их замыслу находится «по ту строну» капитализма, соответственно преодолев его основные противоречия. Поэтому при более детальном их сравнении обоих подходов обнаруживается и существенное различие их теоретических посылок.

В теории постиндустриализма экономическая система, основанная на определенном технологическом укладе (аграрном, индустриальном и постиндустриальном) рассматривается в качестве системообразующего фактора, определяющего облик («лицо») о общества в целом (социальная структура, политика, культура и стиль жизни, социально-психологические особенности людей, межличностных взаимоотношений, тип семьи и т.п.) В свою очередь Маркс выделяет в истории общественно-экономические формации, в основе которых лежит определенный способ производства, который имеет дуальную структуру (производительные силы+ производственные отношения).Составляющие способа производства пребывают по Марксу в состоянии диалектической конфронтации- с одной стороны они взаимно предполагают друг друга (например, производительной силе ветряных мельниц соответствует феодализм и дает общество с сюзереном во главе, использование силы пара влечет становление капиталистических отношений в авангарде которых находится совершенно другой тип элиты - буржуа), с другой стороны, прогрессивное развитие производительных сил наталкивается на легитимные в данном обществе производственные отношения, в первую очередь отношения собственности, политические, сословные, культурные ограничения. По Марксу, несущие прогресс производительные силы рано или поздно пробивают себе дорогу – вышеназванные отношения, мешающие их развитию, уступают место более благоприятствующим, однако и они рано или поздно устаревают и общество, преодолевая очередное противоречие, переходит на новую стадию развития. В марксизме предлагается следующая историческая периодизация формационных укладов: первобытнообщинный, рабовладельческий, феодальный, капиталистический, коммунистический. Таким образом (как видно уже из названий), способ производства, как комплексный критерий исторической периодизации носит не столько технико-технологический, сколько социально-экономический характер.

Итак, фактически и в первой (аграрная, индустриальная, постиндустриальная цивилизации) и во второй версиях исторической эволюции общества (основанные на способе производства общественно-экономические формации) определенный уровень технологий (производительных сил) становится ядром определенной экономической системы, вокруг которой складывается соответствующий тип взаимоотношений людей. Неслучайно у теоретиков постиндустриализма обнаруживаются терминологические параллели с марксизмом. «Огромные изменения в техносфере и инфосфере сошлись воедино, изменив способ производства изделий» [Э.Тоффлер. Третья волна. – М.: ООО «Издательство АСТ»,2002. С.308]. «Мы революционизировали глубинную структуру производства, вызвав ряд изменений в каждом слое общества» [там же].

Вместе с этим, важная особенность марксистской схемы – акцент на отношениях собственности на средства и продукты производства, которые являются ключом к объяснению структурных противоречий экономической системы – классовых конфликтов. В свою очередь, постиндустриальная теория сделала все от нее зависящее чтобы нейтрализовать тему социально-экономических конфликтов.

В отличие от всех прежних социумов, постиндустриальное общество «основано на услугах», и в нем «главное значение имеют уже не мускульная сила и не энергия, а информация» [Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования. – М.: Academia, 1999. – С.171]. Такая структура экономики автоматически предполагает принципиально новые социальные отношения, не сводимые к отношениям собственности. Согласно Беллу, «основной класс в нарождающемся социуме – это прежде всего класс профессионалов, владеющий знаниями» [Там же. С.500.]. «Постиндустриальное общество», иными словами, с неизбежностью предполагало меритократию[1], (Белл, 1999)[5] и его центр должен был сместиться от корпораций в сторону университетов, исследовательских центров, лабораторий. – то есть учреждений, где работают ученые[6].

По замыслу теоретиков, постиндустриальная структура экономики автоматически предполагает принципиально новые социальные отношения, несводимые к отношениям собственности. Согласно Беллу, основной класс в нарождающемся социуме – это прежде всего класс профессионалов, владеющий знаниями.

Наиболее оптимистичные прогнозы адептов постиндустриализма и вовсе заявляют об исключительно умиротворяющем эффекте теоретически общедоступного и неисчерпаемого ресурса – знания. Этому ресурсу предстоит сыграть особую решающую роль в преодолении социальных конфликтов. Доктрина постиндустриализма исходит из того, что в отличие от всех прежних социумов, постиндустриальное общество основано на услугах, и в нем главное значение имеют уже не мускульная сила и не капитал, а информация. Именно этим информационные ресурсы чрезвычайно выгодно отличаются от ресурсов, которые доминировали на более ранних цивилизационных ступенях – земли и капитала, исчерпаемость и вечный недостаток которых были причиной бесконечных конфликтов и вражды людей. С выходом на историческую арену Знания это противостояние должно остаться в прошлом. Так ли это, нам предстоит увидеть самим. На современном же этапе, вопреки ожиданиям Белла, капиталистическая корпорация так и осталась центром экономики и, более того, в силу тенденции к коммерциализации последние лишь упрочили свою власть над научными учреждениями, мерилом деятельности которых выступает теперь универсальный как для науки так и для бизнеса критерий экономической эффективности. В результате подавляющее большинство из тех, кто мог бы по прогнозам постиндустриальной теории претендовать на роль «интеллектуалов», никак не похожи на господствующий слой, а, напротив, представляют собой маргинальную по отношению к рыночным условиям массу.

Итак, налицо достаточно существенные расхождения между прогнозными и реальными параметрами постиндустриального общества.