Психотики

Психотики обычно погружены в транс с глубоким снижением чувства собственной ценности. В их переживаниях чаще всего доминируют классические гипнотические феномены: галлюцинации, искажения восприятия, возрастные регрессии, диссоциация, нарушенное чувство времени и т.д. К несчастью, их переживания далеко не так приятны, как типичный гипнотический транс. Конечно, большинство психотиков живет в искаженном мире, находясь во власти извращенных бессознательных процессов и отчаянно пытаясь преодолеть мебиусовидное искривление психических процессов, которое все более безраздельно доминирует с каждой попыткой диссоциироваться от него. Такие личности, обычно не желающие никому довериться и неспособные сосредоточиться, мало восприимчивы к традиционным методам наведения, которые, по своей сути, требуют, чтобы психотик вышел из своего мучительного транса и погрузился в транс, внушаемый гипнотизером. По этой и другим причинам при работе с психотиками наведение гипноза, как правило, оказывается непригодным.

Однако эриксоновские принципы гипнотического воздействия, безусловно, могут быть применены с лечебной целью. Основная стратегия здесь состоит в: 1) признании, что человек находится в состоянии диссоциированного транса; 2) установлении раппорта с получением информации об уникальной сущности этого транса; 3) полном принятии реальности больного и подстройке к ней и затем 4) постепенном подведении его к иным способам существования. Другими словами, гипнотерапевт говорит про себя: "Ладно, забудем про наведение - в нем нет нужды, потому что этот человек уже находится в трансе. Что это за транс? Что в нем испытывает человек? Как я могу это признать и утилизировать?"

Классический пример стратегии такого типа - данное Эриксоном (1965) описание работы с пациентом психиатрической больницы, который не переставая изрыгал бесконечный поток бессвязных слов. Среди них попадались лишь редкие осмысленные высказывания: "доброе утро", "спокойной ночи" и "меня зовут Джордж", и этим все ограничивалось. Многократные попытки вызвать у него какие-нибудь иные реакции оканчивались полной неудачей. Поступив в больницу на работу на шестой год пребывания там Джорджа, Эриксон внимательно изучил его поведенческие стереотипы. Он записал на пленку этот поток слов и тщетно пытался в нем разобраться, а затем составил аналогичный, однако не идентичный этому набор бессмыслицы. Выработав стратегию терапии, он сначала молча сидел рядом с Джорджем на лавке. После нескольких дней такой подстройки Эриксон приступил к ведению, назвав вслух свое имя и при этом глядя в другую сторону. Когда он сделал то же самое на следующий день, на этот раз глядя на Джорджа, тот сердито разразился потоком бессвязных слов. Эриксон вежливо слушал и время от времени отвечал таким же потоком собственной бессмыслицы. Со временем Джордж растерянно умолк, и Эриксон ушел.

Такие беседы продолжались некоторое время, и дело дошло до 12-часового сеанса, во время которого сначала Джордж четыре часа нес бессмыслицу, на что Эриксон отвечал тем же, потом Джордж болтал еще два часа, и столько же времени говорил усталый, но непреклонный Эриксон. На следующий день Джордж прервал бессмыслицу Эриксона, потребовав, чтобы тот "перестал нести чепуху". Эриксон так и сделал, спросил Джорджа, как его фамилия, и тут же получил ответ. Он поблагодарил Джорджа и произнес еще несколько осмысленных слов, а затем немного бессмыслицы. Джордж ответил тем же.

На протяжении следующего года Эриксон использовал этот способ беседы, чтобы выяснить полную историю болезни Джорджа и провести успешное лечение. Потоки бессмыслицы постепенно сократились до редкого невразумительного бормотания. Джорджа выписали из больницы и подыскали ему работу; три года спустя Эриксон узнал, что он все еще работает и очень этим доволен.

Этот случай - блестящая иллюстрация того, как могут быть применены принципы утилизации транса при работе с психотиками. Из-за диссоциации пациента от всех остальных людей все попытки формального наведения, предпринимавшиеся первоначально, не могли дать эффекта. Поэтому Эриксон признал уже установившееся у больного состояние "диссоциированного транса", вошел в него и утилизировал его. Важно понять, что это было сделано постепенно - тщательная подготовка, длительная подстройка, минимальное на первых порах ведение и т.д. Чтобы добиться у человека, находящегося в состоянии такой спутанности мыслей и диссоциации, как Джордж, длительных терапевтических изменений, обычно требуется обширная предварительная работа. Приходится, в частности, проводить много времени как с клиентом, чтобы установить раппорт и получить информацию, так и наедине с самим собой, продумывая разнообразные возможные пути воздействия на уникальную ситуацию клиента.

Это не означает, что гипнотерапевт всегда должен начинать издалека. Иногда оказывается эффективным гамбит, связанный с крайне неправильным поведением. Например, Пол Картер и я работали с одним психотиком, который терроризировал всех психиатров своего отделения чудовищными галлюцинациями, где фигурировали мертвые младенцы, сосиски, вылезающие у него из ушей, и другие поистине чудовищные образы. Мы тщательно наблюдали за ним со стороны на протяжении длительного времени, отмечая, когда и как возникают эти галлюцинации. Когда мы начали беседу с ним, он, в ужасе озираясь по сторонам, спросил нас, видим ли мы эти галлюцинации. Мы самым естественным тоном ответили, что видим, а потом, в ужасе озираясь по сторонам, спросили его, видит ли он наши галлюцинации. Все это, конечно, было разыграно безупречно. Он был, естественно, ошеломлен нашим ответом - ведь это его считали сумасшедшим, а не нас. Он попытался ответить новыми галлюцинациями, которые мы тоже признали и откликнулись своими собственными.

Через некоторое время мы с разочарованием признались ему, что попросили о встрече с ним, потому что хотели научиться галлюцинировать еще лучше, а он, как нам говорили, специалист по этой части. Однако, сказали мы, это, видимо, была какая-то ошибка; в нашем репертуаре десять отличных галлюцинаций, а у него - всего лишь три средненьких. Кроме того, продолжали мы, у одного типа в соседней палате их шесть, и гораздо лучшего качества.

Нет необходимости говорить, что это повергло больного в глубокую растерянность, которую мы тут же утилизировали, предложив научить его галлюцинировать лучше. Он согласился, и последующие несколько месяцев мы учили его, как можно вызывать другие галлюцинации, как расслабляться во время галлюцинаций и как вызывать успокоительные галлюцинации. Постепенно мы вели его от крайне пугающих и неуправляемых галлюцинаторных процессов к более спокойным и повышающим чувство собственной ценности, а затем - к прекращению галлюцинаций вообще. Научившись владеть своей способностью галлюцинировать, он стал поддаваться дополнительной терапии со стороны лечащего психиатра.

Подводя итоги, можно сказать, что психотики обычно привязаны к вызывающей отрицательные переживания "гипнотической реальности", что делает их неуязвимыми для обычных видов воздействия. Поэтому для достижения эффекта гипнотерапевтические стратегии должны применяться к этим уникальным реальностям и утилизировать их. Наведение транса обычно неуместно, особенно на первых порах, однако необычные приемы утилизации транса, используемые с учетом ситуации, могут вызывать значимые изменения. Следует, однако, отдавать себе отчет в том, что такие изменения окажутся в лучшем случае временными, если не установить и не поддерживать интенсивного взаимодействия. Поэтому, применяя эти принципы, неизменно приходится потратить немало времени и усилий, чтобы достигнуть успехов в лечении таких больных.