Ряд авторов к функциям гендерных стереотипов относят психологические и социальные.
К психологическим функциям можно отнести ценностно-защитную.
Ценностно-защитная функция-это функция, связанная с созданием и поддержанием ценностей индивида и группы. Стереотипы активируются не только для объяснения, но и для оправдания и защиты своих взглядов и поведения, а также для поддержания групповых ценностей, оправдания и рационализации поведения по отношению к чужой группе (как оправдание дискриминационного поведения).
Социальные функции направлены на поддержание социального порядка и обусловлены способностью стереотипов выступать фактором социальных отношений. Это, во-первых, функция поддержания социального контроля, а именно системы процессов и механизмов, обеспечивающих поддержание социально приемлемых образцов поведения и функционирования социальной системы в целом. Она осуществляется в форме самоконтроля, в основе которого лежат ценности, нормы, ролевые ожидания, обычаи, интернализованные в процессе социализации, и в форме внешнего контроля в виде совокупности системы поощрений и принуждений (социальных санкций).
Исследователи показали, что мужчины программируют свое поведение в соответствии со стереотипами маскулинности (доминирование, высокая конкурентоспособность, успешность), но в случае неудачи мужчины испытывают больший стресс и у них в отличие от женщин сильнее понижается самооценка. В целом важным для нас становится тот факт, что характерной особенностью женщин как гендерной группы является склонность приписывать положительные качества группе мужчин и недооценивать достоинства собственной группы, что является следствием низкого статуса группы женщин. В межгрупповых отношениях социальные функции стереотипизации служат для объяснения, оправдания и сохранения существующих отношений, поддерживая тем самым сложившуюся «гендерную асимметрию».
Кроме того, к социальным функциям относятся функция социализации и интеграционная функция. Последняя выступает как фактор консолидации не только «групп» мужчин и женщин, но и социума в целом. Напомним, что на институциональном уровне гендерные стереотипы включены в производство и поддержание гендерного неравенства, которое пронизывает структуру и функции всех общественных институтов – от семьи до государства.
Гендерные стереотипы выполняют обобщающую функцию, состоящую в упорядочивании информации: аффективную функцию противопоставления «своего» и «чужого»; социальную функцию (разграничение «внутригруппового» и «внегруппового», что ведет к социальной категоризации и образованию структур, на которые люди ориентируются в обыденной жизни.
Согласно укоренившимся представлениям женщинам в обществе приписывается меньшая ценность, чем мужчинам. Вместе с тем стереотипизация и ценностная шкала гендера не одинаковы в разных культурах. Так же различаются социальные роли мужчин и женщин. Они, как правило, регламентированы; такая регламентация стереотипизируется, а затем функционирует в коллективном сознании по схеме «правильное/неправильное». Каждому из полов в данной культуре приписывается ряд обязательных норм и оценок, регламентирующих гендерное поведение. Эта регламентация отражается в языке в виде устойчивых сочетаний, например: «Все бабы дуры»; «Волос долгий, ум короткий»; «Женщина – это прежде всего мать»; «Муж – глава семьи».Язык, таким образом, является одним из важнейших источников знания о гендерной стереотипизации и ее изменении во времени, т. к. гендерные стереотипы могут быть «исчислены» на основании анализа структур языка.
Уже у Платона можно встретить убеждение в отличии всех женщин от мужчин: «… по своей природе как женщина, так и мужчина могут принимать участие во всех делах, однако женщина во всем немощнее мужчины. В философских, психологических, культурологических текстах прослеживаются гендерные стереотипы. Так, Аристотель в работе «О рождении животных» утверждал: «Женское и мужское начала принципиально различны по своему предназначению: если первое отождествляется с телесным, с материей, то второе – с духовным, с формой». Подобный взгляд встречается у Н. А. Бердяева, В. Ф. Эрна, В. И. Иванова.
Мужское начало у многих авторов трактуется как зачинающее, женское – восприемлющее; первое – инициативно, второе – рецептивно, первое – деятельное, второе – страдательное, первое – динамическое, второе – статическое. Можно выделить бинарные оппозиции, стереотипно приписываемые мужчине-женщине: логичность – интуитивность, абстрактность – конкретность. Прежде всего мужественность соотносится с логичностью, а женственность – с интуитивностью, как мы замечаем у Булгакова; Флоренского; Розанова; Логинова; Хрипковой; Колесова и др.
Женскими считались также преданность, жертвенность, терпение, покорность. Мужчину рассматривали как имеющего противоположные качества и потому мужское и женское начала осмысливались в категориях власть – подчинение. «Мужчине приписывается право распоряжаться женщиной, «быть покровителем и вождем», право женщины – «в дар за любовь свою получить мужественного и сильного покровителя».
Также стереотипно считается, что мужчин и женщин отличают проявления силы их личности. По мнению Флоренского, «женская деятельность в значительной мере, в более значительной, чем мужская, есть деятельность не самой женщины, а других сил в женщине». К этому можно присоединить мнение В. В. Розанова: «Я мужчины – в гору величиной, Я женское... да оно просто прислонено к мужскому Я». П. Флоренский сравнивает мужское начало с вертикалью, а женское – с горизонталью. Кроме того, подобный взгляд Н. Бердяева на пол прослеживается в его произведении «О назначении человека» где он утверждает, что «женщина, в которой совсем бы отсутствовал мужской принцип, не была бы личностью. Мужской принцип есть по преимуществу антропологический и личный. Женский же принцип есть по преимуществу космический и коллективный».
Шестой слайд:
