Нападение

 

Михаил Вощинский, прокурор кассационного отдела Генпрокуратуры.

— С чего ты обычно начинаешь допрос?

— Любой допрос — это прежде всего конфликтная, стрессовая ситуация, даже если перед тобой потерпевший или свидетель. Так что первый закон здесь — снять внутреннее напряжение человека и сделать все, чтобы его разговорить. Для подозреваемого или обвиняемого необходимо создать условия для свободного рассказа, избегая прямых вопросов. Для создания установки на общение необходимо что‑то общее. А общее у обвиняемого и следователя всегда есть — в любом случае им придется провести много времени вместе. В то же время нельзя переходить границу и давать противнику психологического преимущества, а то допрос обратится против следователя. Хотя напряжение, в котором находится обвиняемый, дает следователю психологическое преимущество.

— Какие тактики использует следователь?

— При допросе обвиняемого необходимо убедить человека в том, что ему выгодно дать показания. Для этого надо создать впечатление, что у него нет другого выхода, кроме как сказать правду на основании того, что следствию все известно и сопротивление бесполезно. Идеальный случай — дополнить допрос очной ставкой с потерпевшим или свидетелем. Плюс — предъявление подозреваемому документов и имен, имеющихся в распоряжении следствия. Все вместе это может дать хороший результат. Самый эффективный допрос сразу после совершения преступления.

— Что больше всего злит следователя?

— Самый простой способ настроить против себя следователя — не являться на допрос вообще. По опыту могу сказать, что это воспринимается однозначно — как хамство. Любое вранье, жалобы в разные инстанции — воспринимаются как средство защиты. Но неявка на допрос — это лучший способ заставить следователя работать с максимальной отдачей против себя. Я не буду расписывать преимуществ отказа от дачи показаний по 51–ой ст. Конституции, они очевидны. Но хочу заметить, что отказ формирует весьма определенную позицию у следствия и обвинения, и судом это оценивается соответственно. Еще раздражают обрывки юридических знаний, полученных из детективной литературы или плохого кино. Например, человек где‑то слышал о 51–ой статье — и понимает это так, что он вообще не должен вообще ничего говорить. Хотя он может оказаться от показаний только против себя и родственников.

— По твоему опыту, кто быстрее 'раскалывается' — примитивная личность или интеллектуал?

— Конечно, у каждого человека свой психологический барьер. Это и определяет характер работы с ним. Конечно, считается, что у людей интеллигентных барьер психологический ниже, психика тоньше, но определяет здесь все‑таки не уровень образования, а твердость характера. Сейчас новый тип обвиняемого появился, особенно в сфере экономических преступлений — человек образованный, но кремень. Что касается пьяниц и просто тупых людей — это не лучший материал для следователя, их минус — обилие бессмысленных версий. Все‑таки приятней работать с соответствующим уровнем интеллекта.

 

 

Защита

 

Юрий Гервис, адвокат, заместитель председателя президиума межтерриториальной коллегии адвокатов 'Межрегион'. До 1994 года работал следователем КГБ — ФСК.

 

— К каким уловкам чаще всего прибегают следователи при допросе?

— В ход идут самые банальные приемы. Очень часто следователи, побуждая человека к даче показаний, играют на простейших человеческих эмоциях — чувство обиды, например. Частенько, когда человек задержан в качестве подозреваемого, но еще не арестован и обвинение не предъявлено, ему говорят: «ты‑то нам не нужен, ты вообще за других попал, дай показания и пойдешь домой». Поверьте, такие примитивные приемы очень эффективны, когда человек находится в стрессовой ситуации. А допрос — всегда стресс для любого нормального человека, даже если его допрашивают в качестве свидетеля. Распространенный прием при допросе — демонстрация большей осведомленности следователя, чем есть на самом деле.

Все эти уловки применяются в совокупности. Сначала скажут: «мы все про вас знаем», затем, что лично вас никто не собирается привлекать к уголовной ответственности. Потом попросят дать показания на других лиц, которые якобы на самом деле интересуют следствие. А если не подействует, будут упирать на то, что другие‑то уже дали показания против вас, даже махать перед носом какими‑то бумагами. Кроме того, люди в погонах частенько эксплуатируют мифы, бытующие в сознании обывателя: тотальная прослушка телефонов, подробные досье, имеющиеся на каждого гражданина. Отсюда посыл: 'мы о вас все знаем, но хотим услышать это от вас лично'.

И таких штучек множество. Как это ни смешно, но работает на допросах даже такой кинематографический прием, как хороший и плохой следователь. Когда человек находится в обстановке психологического давления на него действуют самые примитивные знаки расположения с противоположной стороны — например, приглашения попить чайку, покурить, поговорить по душам — все‑таки лучше, чем в камере сидеть.

Но всегда надо помнить о том, что из свидетеля любой человек может превратиться в обвиняемого.

— Все эти штучки и человек без юридической подготовки может распознать.

— Но есть уловки, на которые профессиональный следователь может поймать любого человека без специальной подготовки. Например, защищая дипломата МИД Валентина Моисеева, которого ФСБ обвинило в шпионаже, я столкнулся с таким случаем. На допросе следователь спросил Моисеева, был ли он знаком с корейским дипломатом Чо Сон У. Моисеев ответил утвердительно. А в протоколе следователь записал, что Моисеев был знаком с южнокорейским разведчиком Чо Сон У. Вроде бы небольшое добавление, но в корне меняет дело: Моисеев этого не знал и общался с корейцем как с дипломатом из посольства Южной Кореи. А по протоколу получалось, что российский дипломат общался с разведчиком из другой страны, заведомо зная о его незаконной деятельности на территории России.

Вот вы скажете, к примеру, что знакомы с Ивановым, потому что он сосед по подъезду, а записать могут так: тесно общался с Ивановым, лидером такой‑то преступной группировки и далее в таком же духе. Разница очевидна.

— Каждый из нас в глубине души думает, что уж он‑то следователя переиграет:

— Как ни странно, но практика показывает, что чем умней и образованней человек, тем его проще расколоть на допросе. Ведь он сам в состоянии делать выводы и достраивать логические цепочки. И когда следователь показывает, что ему известны какие‑то детали события, такой человек начинает осмысливать происходящее логически, и приходит к выводу, что следователю известно все. И проговаривается, тем самым облегчая следствию работу. Это я еще по своему прошлому опыту знаю. Кроме того, образованный человек часто не может показать, что он чего‑то не знает и будет отстаивать такой имидж из последних сил. Ему психологически трудно сказать — я об этом не догадывался, того не знал.

— Как из свидетеля не стать обвиняемым?

— Главное — не говорить ничего следственным органам до встречи с адвокатом. Причем с адвокатом, которого пригласите вы сами или ваши родственники. Знайте, адвокат, предоставленный вам со стороны — это чей угодно адвокат, но не ваш. Все‑таки по повестке лучше являться в органы следствия с адвокатом, даже если вам говорят, что это на 5 минут. Это поможет избежать физического и психологического насилия, а при худшем исходе событий — ваши близкие будут точно знать, куда вас отправили, а не разыскивать вас по всему городу.

Помните о статье 51–ой Конституции — вы можете отказаться от дачи показаний, которые могут быть использованы против вас или ваших родственников. Но ваш отказ от дачи показаний не должен быть вызывающим — это обозлит следователя и настроит его против вас. Поэтому лучше придерживаться таких формулировок: забыл, не обратил внимания, так как болела голова. Также не рекомендуется вслух заявлять о том, что вы собираетесь жаловаться на следователя. Ваши угрозы все равно не подействуют, только обострят обстановку. Все замечания, которые у вас возникли по ходу допроса, необходимо внести в протокол — и угрозы, если они были, и попытки оказывать давление. Ведь это станет материальным подтверждением ваших жалоб в вышестоящие инстанции. К сожалению, частенько отсутствие жалоб в протоколе позволяет органам следствия избегать ответственности за нарушения закона. В любом случае визит к следователю надо использовать как способ получения информации.