Какова эрудиция паранойяльного? В области, непосредственно относящейся к развиваемой им доктрине, она фундаментальна. Он производит глубокие изыскания в литературе по интересующему его узкому вопросу. Он не просто прочитывает нужные места в книгах, но делает пометки и пространные записи на полях, подчеркивает, выделяет рамками, дает оценки, комментирует. При этом он пишет не только на принадлежащих ему книгах, но и на чужих, библиотечных («цель оправдывает средства»).
■ Я с ужасом увидел, как мой знакомый в квартире другого моего знакомого, взяв с полки роскошное издание «Ада» Данте, сделал там пометки на толстой мелованной бумаге. Я повертел пальцем у виска — дал ему понять, что он, мол, делает... «Да, правда, нехорошее впечатление будет, — сказал тот и выдрал из книги лист со своими записями. — Тем лучше, не надо будет приходить сюда еще раз».
Часто паранойяльный человек конспектирует книги, делает выписки, составляет свои каталоги. То есть он прорабатывает материал. Паранойяльный, можно сказать, широко и глубоко эрудирован в каком-нибудь одном вопросе. В области общей культуры он обычно знает немного. «Некогда, надо дело делать, а не глазки строить». Ленин, например, говорил, что он не знает ничего прекраснее «Аппассионаты» Бетховена, потому что он вообще мало интересовался искусством и литературой, зато был убежден, что они должны быть партийными. А 23-ю сонату знал, скорее всего, потому, что ее играли сестры. И о «Прозаседавшихся» Маяковского он говорил, что не знает, как насчет поэзии, но с точки зрения политической очень верно.
Речь
Речь у паранойяльного в основном понятная, он доносит мысль. Дикция обычно хорошая, если даже есть какие-то дефекты произношения, речь внятная, членораздельная. Говорят паранойяльные убежденно и убедительно, с напором. Часто перебивают собеседника, но себя перебить не дают. Если их пытаются перебить, они форсируют голос, ускоряют темп. Голос у них чаще громкий, слышный на всю округу. Паранойяльный мало обращает внимания на то, что мешает жить другим, может разговаривать с кем-нибудь ночью (срочный гость или звонок по телефону), не заботясь о спящих.
Речевое оформление мысли у паранойяльного достаточно четкое и понятное. Но он хуже, чем эпилептоид, структурирует свои устные высказывания. Если говорить о письменной и печатной продукции, он менее аккуратно излагает свои мысли — из-за недостатка времени на их обработку (слишком много дел). Он может злоупотреблять вводными предложениями, причастными и деепричастными оборотами, скобками, сносками. Это обусловлено отчасти завышенной самооценкой: каждый поворот мысли, каждая деталь кажутся ему важными для читателя.
Паранойяльному свойственна самодостаточность с пренебрежением к высказываниям других. Он не говорит, он изрекает. «DIXI! (Я сказал!)» — так говорил Цезарь. И за ним должны записывать, как записывали за Цезарем.
Речь у паранойяльных, надо оговориться, не всегда хорошая, иногда она торопливая или замедленная; паранойяльные могут быть и неговорливы. У них бывает картавость или другие не очень выраженные дизартрические явления. Это вплетается в их комплекс неполноценности, который обсуждался в этой главе особо.
