Pov author

Фрэнк стряхивает пепел с сигареты и, подумав, тушит ее о край банки кока-колы и бросает в сторону. Он откидывается на спинку кресла, которое Боб выволок на веранду из дома специально для него. В доме не протолкнуться из-за скейтеров, которые празднуют победу, и Фрэнк беспокоится, что соседи решат сообщить об их небольшой вечеринке в полицию, но пока не вопят сирены и не сверкают мигалки.

- Хэй, Фрэнки?

- Хэй, Джи, - отзывается тот, улыбаясь Джерарду.

Уэй протягивает ему холодную банку колы и садится на пластиковый стул рядом с ним. Фрэнк расслабленно улыбается, открывая банку газировки и делая пару глотков. Кряхтя, он закидывает перетянутую бинтами ногу на небольшой плетеный столик.

- Мама велела передать тебе ее поздравления, - сообщает Джерард, потягивая через трубочку содовую. – Она разрешила переночевать у Боба, если будет слишком поздно.

Фрэнк усмехается.

Это очень теплая осенняя ночь. Несмотря на то, что на дворе конец ноября, оба чувствуют себя достаточно комфортно, глядя в безоблачное небо. Тускло горят уличные фонари, дует теплый ветер, и шум в доме кажется слишком далеким, чтобы обращать на него внимание, когда рядом с тобой самый нужный тебе человек.

- Что ты имел в виду? – спрашивает хрипло Фрэнк, потягивая холодную колу.

В доме кто-то, наверное, Майк переключает плейлист музыкального центра на Alex Clare – Caroline, и шум бушующих от счастья подростков на время стихает, пока они очарованы музыкой.

- Что мы можем остаться у Боба, если вечеринка продлится до утра.

- Я не об этом, - чуть улыбается Фрэнк. – Я о том, что ты сказал за минуту до нашего выхода.

- Оу… - Джерард смущенно кашляет и начинает усердно возиться со своей банкой. Будь на веранде немножко светлее, Фрэнк бы увидел, что щеки парня густо покраснели. - Я просто подумал, что это стоит сказать тебе до того, как это закончится. Я был почти уверен, что мы победим, и не хотел стоять среди этих девочек, которые вешаются на шею победителю.

- Даже так… - Фрэнк криво улыбается мыслям, приподнимаясь на кресле и отставляя на стол банку колы. - Ты можешь подойти поближе?

Джерард отставляет банку и подходит ближе к Фрэнку. Айеро сжимает его ладонь и неожиданно резко дергает его к себе, заставляя усесться на его колени.

- Черт, твоя нога…

- Успокойся, это всего лишь гребаная лодыжка, – бормочет Фрэнк, утыкаясь носом в шею Джерарда и нащупывая его руки. Пальцы обоих парней переплетаются, и они вздыхают: почти одновременно, облегченно, будто всю свою жизнь дожидались этого простого прикосновения.

Алекс Клэр поет о своей любви к Кэролайн, ради которой он готов на всё, и эти двое просто наслаждаются друг другом. Джерарду удается успокоить свое сердцебиение, но ненадолго, потому что Фрэнк сжимает волосы на его макушке, лишая возможности увеличить дистанцию. Их губы встречаются в невыносимо-нежном и долгожданном и поцелуе, который напоминает им обоим нечто одновременно похожее на удар тока, который прошибает насквозь, до самых кончиков пальцев, и не позволяет им отстраниться друг от друга; и похожее на глубокое и мягкое море, в котором они оба тонут, безнадежно влюбленные друг в друга и потерявшиеся во времени и пространстве. Сейчас никому из них не нужна вода, чтобы тонуть. Они готовы тонуть вечно в этих робких и неуверенных прикосновениях, которые становятся всё откровеннее с каждой минутой. Им становится мало этого невинного поцелуя, поэтому через несколько минут Джерард запускает пальцы в волосы Фрэнка, углубляя поцелуй, жадно и немного больно кусая его губы, но мгновенно зализывая каждый укус. И ладони Фрэнка, обтянутые перчатками, пробираются под задравшуюся толстовку Уэя, сцепляются замком на пояснице, обдавая жаром прохладную кожу, и Джерард, трясущийся от возбуждения, в этот момент готов продать свою душу, чтобы это мгновение длилось вечно.

Но, когда воздух в их легких кончается, парни немного приходят в себя и понимают, что, в принципе, им некуда торопиться. И Джерард расслабляется, положив голову на плечо Фрэнка, который мурлычет под нос неизвестную Уэю песню. В доме кто-то сменил музыку, но они едва замечают это, вслушиваясь в дыхание друг друга.

- Я думаю, что было бы правильно… - внезапно начинает Фрэнк, - оставить всё это. Вайлд и ребята справятся без меня.

Джерард молчит, наматывая на палец шнурок, свисающий с капюшона Фрэнка. Он чувствует, что вот-вот заснет, вымотанный сложным днем, но знает, что ему нужно закончить разговор.

- Ты уверен? – спрашивает он тихо. Его голос едва различим за грохотом музыки.

- Да. – Фрэнк убирает с лица Джерарда пряди волос, еще тускло отсвечивающие алым в полумраке. – Теперь у меня есть дела поважнее.

Джерард усмехается под нос и, сдавшись, прикрывает глаза. Голос Фрэнка, стрекот сверчков и приглушенная музыка убаюкивают его, поэтому совсем скоро он засыпает в его объятиях. И нет ничего более трогательного в тот миг, когда Фрэнк целует его в лоб и натягивает на его голову капюшон, чтобы он не простудился.

Через полчаса, когда скейтеры успокоятся и разбредутся по домам, они оба, полусонные и счастливые, направятся в дом, где устроятся на диване под одним пледом, немного застиранным, но очень теплым. И те немногие, кто останется в доме, будут проходить на цыпочках мимо дивана, шикая друг на друга и стараясь не потревожить их сон. Из-под пледа будут выглядывать только ярко-красные волосы Джерарда и носки Фрэнка, и Алисия, умилившаяся с этого зрелища, не сможет удержаться и сделает их первый совместный снимок.

В тот вечер Алисия, как и все остальные, даже не будет догадываться, что эта фотография будет храниться в толстом семейном альбоме еще много-много лет.