Ушла в прошлое 4 страница

С таким обманом я прежде в своей жизни не встречался и дай бог, чтобы больше не встретился. Привык, что люди, которые мне что-то обещают, держат свое слово. Уверен: если бы руководство клуба хотело, то оставило бы меня в команде, и Бышовец не смог бы этому помешать. Не знаю уж, чем я не угодил, но теперь думаю, что все случившееся было спланировано заранее. Мне кажется, меня просто убрали руками Бышовца.

Когда Анатолий Федорович стал главным тренером, я отреагировал на это нормально. Знал его как хорошего специалиста, выигравшего в свое время Олимпиаду – а это уже о чем-то говорит. Он меня на свое 60-летие через врача «Локомотива» Ярдошвили приглашал, я уже рассказывал об этом. Странно было: не знаком с человеком, а он меня на юбилей зовет. Но доктор настоял, и я ненадолго с ним заехал. Только потом, гораздо позже, понял, зачем был Бышовцу нужен. Он тогда уже к «Локомотиву» «клинья подбивал», на каждый домашний матч в VIP-ложу ходил, и хотел наладить с людьми отношения в том числе и таким образом. В тот момент с Муслином мы начали сезон невыразительно, а около любого клуба, где есть деньги и какие-то проблемы в игре, тут же появляется Бышовец… На тот же юбилей, к примеру, был приглашен и Шавло, который тоже с Бышовцем никогда не пересекался. А все потому, что у «Спартака» были проблемы.

Но когда Бышовец возглавил «Локомотив», я обо всем этом вообще не задумывался. Мне и в голову не могло прийти, что ему везде будут мерещиться враги и заговоры. В первую очередь со стороны Семина: Бышовец не сомневался, что Палыч его подсиживает. Другими врагами он видел меня, Овчинникова, Евсеева, да всех старых локо-мотивцев, которые, видите ли, находятся на стороне президента клуба и по его указке сделают все, чтобы его, Бы-шовца, «сплавить». Какой это бред! ДаПалычу делать больше нечего, как подговаривать игроков против тренера! Семин-то и пошел на свою ничего не решавшую должность, думаю, только потому, что «Локомотив» для него -кусочек души, детище, которое они с Филатовым на пару создали. Они оба всегда все говорили в лицо и интриговать просто не умеют…

Мания Бышовца стала проявляться еще с первых туров. Он начал нам рассказывать, как когда-то играл в Киеве и там был тренер, которого игроки хотели «сплавить». И он, молодой, из стадного чувства пошел за ними, хотя того тренера любил. Тренера в результате убрали, а потом Бышовцу это аукнулось в Донецке, где его точно так же, по его словам, «сплавили» из «Шахтера». Намек был прозрачен: мол, мы относимся к Анатолию Федоровичу точно так же, и делать этого не надо, потому что потом аукнется. Я тогда сразу сказал и Липатову, который при этом разговоре присутствовал, и самому Бышовцу, что нам и в голову не приходит его «плавить», мы – взрослые люди, профессионалы, которые честно играют за «Локомотив» и любят эту команду. Но, услышав такое в самом начале сезона, мы поняли, за кого этот человек нас держит.

На первых предсезонных сборах, вопреки слухам, у нас с ним не было никакого конфликта. Это вранье. Хотя лучше бы, наверное, такой конфликт произошел – это когда убрали Евсеева, а мы промолчали. Это уже потом я подумал, что как-то без боя мы Вадика отдали, и начал догадываться, что следующим буду либо я, либо Маминов. А тогда, после ухода Евсеева, мы и не предполагали, к чему все это приведет. Хотя по отношению к нему Бышовец поступил некрасиво. Он половину сбора проболел, а потом тренер ему вдруг сказал, что он не нужен. Не дав, по сути, даже шанса.

Однажды на тренировке уже во время сезона Бышовец подошел к одному из наших игроков (по моим данным, речь идет о Владимире Маминове. – Прим. И. Р.) и сказал: «Что, коленочко болит? Не дает работать? Может, ты закончишь, не будешь мучить и нас, и себя?» Все просто обалдели, когда это услышали. Может нормальный человек такое сказать? И как можно к нему после такого относиться?

Но не нужно думать, что после финала Кубка мы Бышовца из-за этого не качали. Просто не подумали как-то об этом. А потом уже вдруг вспомнили, что действительно – не качали…

 

У Бышовца есть одно несомненно хорошее качество -он умеет выбивать из руководства очень большие премиальные. Как ему это удается, ума не приложу. Очень этому удивляюсь. Он все время подчеркивал: «Это все для вас, ребята!» – но, думаю, в первую очередь думал о себе. Потому что сам получал точно такие же премии. И я действительно за один только первый круг чемпионата 2007 года получил больше, чем за два чемпионских сезона «Локомотива», вместе взятых! Хотя когда О'Коннор сказал, что на премиальные за победу в Кубке России купил «Ферра-ри», он, конечно, преувеличил.

Но жизнь состоит не только из денег, поэтому если Бышовец думал, что такими премиальными можно заменить человеческое отношение, то он ошибался. А он, видимо, так и думал. Деньги для него – вообще все. Вряд ли кто-то из футболистов не слышал об истории, которая произошла уже после моего ухода из клуба. Речь о том, как главный через Лютого вроде как предложил одному из молодых игроков (по моим данным, имеется в виду Роман Концедалов. – Прим. И. Р.) платить то ли 20, то ли 25 процентов от своего нового контракта – но парень отказался, после чего в составе больше не появлялся. Конечно, непосредственным свидетелем этого случая я не был, но в то, что это правда, верю однозначно. Помощники Бышов-ца – это вообще что-то. Только один Клейменов, тренер вратарей, не лез никуда, занимался своим делом. А остальные только бегали вокруг него, как собачки. И докладывали обо всем.

То, что заняли в прошлом году седьмое место, для меня – за гранью понимания. Команда-то была очень хорошая, главное было – не мешать ей играть в футбол. Но ей мешали – постоянными этими интригами, подозрениями, поисками врагов.

Какая же была, считаю, ошибка, когда отправили в отставку Муслина! Какой это хороший человек и квалифицированный тренер, при котором у нас и с тактикой, и с «физикой» все было в порядке! Вся команда ошарашена была, когда узнала о его увольнении. Нам даже после «Зюлте-Варегема» и в голову не приходило, что Славо могут убрать. Все еще долго в шоке были.

Жаль Долматова, он хороший, адекватный специалист -но после ухода Муслина мы, как ни старались, не могли прийти в себя. Как бы мы могли сыграть, если бы в прошлом году с «Локомотивом» работал Муслин, а не Бышовец!

 

А по поводу своих перспектив мне все стало ясно на следующий день после матча первого круга с «Москвой». Я уже рассказывал, как в перерыве той игры, при счете 0:1, заявил, что нам нужно менять тактику и уходить от игры с одним опорным полузащитником. Бышовец в тот момент ничего не сказал, зато на следующий день во время теоретического занятия он всех игроков называл по фамилиям, а обо мне говорил только так: «Десятый номер». И на очередной матч, полуфинал Кубка со «Спартаком», я уже не вышел – сидел на трибуне…

Когда команду тренировал Муслин, у игроков в перерыве всегда была возможность высказаться, что-то предложить, в том числе и по тактике. Почему-то его авторитет как тренера это никак не унижало, а когда я позволил себе сделать такое при Бышовце, то сразу перестал для него существовать. Но если я капитан, мы играем плохо, подвижек к лучшему никаких нет, почему я не могу не в интервью, а внутри раздевалки высказаться о том, что нам стоит поменять? Да, это было сделано не без эмоций, но совершенно не оскорбительно по отношению к Бышовцу. Я высказался с одной целью – чтобы мы вышли на второй тайм и сыграли лучше. А в результате тем выступлением подписал себе приговор…

В разговоре с руководством Бышовец потом обвинил меня в срыве предматчевой тренировки перед той игрой с «Москвой». На самом деле там после окончания занятия отрабатывали стандартные положения, и Бышовец отправил меня к подающим. Я ему сказал: «Все равно штрафные другие ребята подают, так может, я лучше на подбор пойду?» Его реакция была такой: «Может, ты совсем уйдешь?» Этот короткий диалог для него означал, что я сорвал тренировку.

Липатов со слов Бышовца заявил мне, что я постоянно опаздываю на тренировки, чего в помине не было. Ни разу. Думаю, что уже тогда все было бы решено, если бы не Семин. Тогда ему удалось меня отстоять, и на следующий матч с «Сатурном» я вернулся в состав. Но уже было понятно, что мой уход – дело времени, и в какой-то момент Семин с его скромными полномочиями не сможет этому помешать. Так и произошло.

Убрали меня очень технично. Во время летнего перерыва в чемпионате мы должны были лететь на сбор в Австрию, а накануне в десять вечера позвонили и сказали, что я никуда не еду. Ребята об этом узнали уже в аэропорту от… корреспондентов. Но не могли же они не полететь! А последний разговор с Липатовым состоялся, когда команда находилась в Австрии и ничего сделать не могла.

Впрочем, я ничего особенного и не ждал. Раньше коллектив в «Локомотиве» другой был, сейчас все изменилось. У нового поколения иной менталитет, да еще и иностранцев больше десятка. Мне и в голову не приходит на кого-либо обижаться. Это жизнь, а она не стоит на месте. Они все – подневольные люди. Поэтому, когда Билялетдинов позвонил мне посоветоваться и рассказал, что ему предлагали капитанскую повязку, я ответил: «Раз дают – бери!»

Когда мы встретились с Липатовым, он сказал, что ни подписывать со мной новый контракт, ни повышать зарплату вдвое, как обещал, не будет. Предложил доиграть полгода до конца старого контракта на прежних условиях, а потом, дескать, «будем смотреть». И добавил: «За твои заслуги перед командой можем отпустить тебя сейчас, но за два миллиона». Ну молодцы, говорю, спасибо!

Меня вынудили уйти. Контракт с «Локомотивом» через полгода заканчивался, ничего конкретного клуб не предлагал, и в моем не самом юном по футбольным меркам возрасте надо было принимать решение. А после перехода в «Сатурн» Липатов заявил, что я ушел из-за денег. Я даже не возмущался, потому что с этими людьми мне все было понятно. Надо же было им что-то говорить, как-то перед болельщиками оправдываться. Что они еще могли придумать? Нет, не могу сказать, что попрощались со мной по-хамски, выставили за дверь. Сказал бы по-другому -корректно попросили. Они хозяева, они решают…

 

Очень странно было во втором круге выходить на родной стадион в форме «Сатурна». Я и в раздевалку-то по привычке сначала пошел в свою. Ну то есть в локомотив-скую. И только потом понял, что ошибся. И с ребятами локомотивскими перед игрой разговаривал, будто никуда отсюда и не уходил. А потом огромный баннер со своим портретом увидел – не скрою, приятно стало, что болельщики вспомнили. И поняли меня. Даже когда я забил пенальти в ворота их любимой команды. И моей – тоже. Эмоций у меня, кстати, после гола не было. Может, потому что был комфортный счет – 2:0 в пользу «Сатурна». А может, еще почему-то…

Другой сейчас «Локомотив», совсем другой. Мне очень жаль, что в свое время разошлись Филатов с Семиным. Что между ними произошло – не знаю, я в этот вопрос не вдавался и вдаваться не хотел. Думаю, что это началось еще до ухода Палыча в сборную. А ведь как было хорошо, когда каждый из них занимался своим делом, и они дополняли друг друга, – Семин тренировал, а Филатов занимался организационными вопросами… По сей день общаюсь с обоими – и знаю, как тот же Филатов переживал свою отставку.

При Филатове и Семине с людьми никогда не прощались так, как со мной. Они в глаза говорили все как есть, и никто никогда не уходил обманутым. И почти все после окончания карьеры получали работу в клубе, о чем во времена Филатова-Семина у нас разговор, пусть и в шутливой форме, тоже был. Нынешние же руководители, наверное, думают, что избавились от меня красиво. Хотя бы потому, что клуб получил за полгода до истечения моего контракта совсем не маленькую компенсацию. Каждый мыслит по-своему…

Получается, что разлад Валерия Николаевича и Юрия Павловича предрешил и мою судьбу тоже. Их двоих было бы тяжело свалить, поодиночке оказалось легче. Оба этих человека мне очень дороги, и команду эту подняли именно они. А как будет теперь, когда ни одного из них не осталось, – не знаю. Того, что было, уже нет, началась новая эра. Не только в команде – в клубе сейчас совсем другая атмосфера. Даже из работников клуба сейчас почти никого уже нет. Все, что в «Локомотиве» есть, сделало прежнее руководство. Посмотрим, на что способно новое.

Думаю, что прошлогодней расхлябанности, когда те же иностранцы творили все, что хотели, – в том числе, насколько я слышал, и игру в Самаре продали, – сейчас не будет. Новый тренер не даст. Я хорошо знаю Рахимова, мы общались еще даже до того, как он принял «Амкар». Ему наплевать на то, какие сумасшедшие деньги платят легионерам. Дисциплина у него будет одна на всех, и я желаю ему и ребятам удачи.

Весь прошлогодний бардак в команде происходил потому, что никто ни за что ни перед кем не отвечал. Правильно Босс в интервью сказал: с Лоськовым и Евсеевым в команде ситуация, подобная той, что произошла в Афинах с Одемвингие, была бы невозможна. Мы бы такого оставлять без внимания не стали, как бы человек хорошо ни играл. Так же, как в свое время поговорили с Бикеем. А сейчас даже руководство игрока наказывать не стало. Не понимаю, как такое возможно.

Меня по-прежнему тянет на матчи «Локомотива». В прошлом году, когда в «Сатурне» выдавались выходные, ездил в Черкизово. На игре со «Спартаком», правда, встретил Липатова, даже перебросились несколькими фразами. На «Атлетико» с большой радостью пообщался с Муслином. На Новый год звонил Семину, общаюсь с Филатовым, 10 ноября с днем рождения Босса поздравил. Сейчас вот на сборе к Владимиру Александровичу Токалову лечиться езжу и с ребятами встречаюсь…

Не знаю, будут ли игроки так же вспоминать о новом «Локомотиве», который приходит на смену тому, который был раньше. Моему родному «Локомотиву». Может, и будут. Меняется время, меняются люди, меняются команды. Но «Локомотив» Филатова и Семина будут с радостью вспоминать все, кто в нем играл. Потому что в нем все было по-честному и по-человечески. А в футболе, как выяснилось, так бывает далеко не всегда…

 

Вадим ЕВСЕЕВ:

 

«РАНЬШЕ В " ЛОКОМОТИВЕ " ВСЕ БЫЛО ОТ ДУШИ. ТЕПЕРЬ - ОТ ДЕНЕГ»

 

Его давно уже называют главным правдорубом российского футбола. Этот человек – наверное, единственный, кто высказывает в лицо то, что думает, всем без исключения. Думаю, что если бы у него были бы какие-то серьезные претензии к президенту России и он оказался бы на встрече с ним, эти претензии обязательно были бы высказаны. И далеко не факт, что в очень дипломатичной форме.

На мой взгляд, в любой футбольной команде такой человек должен быть. И не только в футбольной. И не только в команде.

Мне в 2000 году довелось убедиться в резком и прямом характере Евсеева на собственной шкуре. Какой-то человек из «Локомотива» – за давностью лет не вспомню, кто именно – рассказал, что новичок Евсеев чувствует себя в команде неуютно, не нашел общего языка с партнерами и желает вернуться в «Спартак». Я об этом где-то походя написал. А во время следующего же приезда на базу в Баковку услышал от Вадима много «добрых» слов.

Не разговаривали мы после этого, по-моему, года полтора. Но потом помирились – да так, что и конфликт-то тот теперь кажется нереальным. В моих глазах российский футбол без Евсеева потерял бы огромную часть своего колорита. И совести, полагаю, тоже. Правда Вадима далеко не всегда причесана. Напротив -она жестка, колюча и порой выходит далеко за рамки формальной этики. Найдется немало людей, кто сочтет стиль поведения Евсеева не просто экстремальным, но и недопустимым.

Вот только давайте задумаемся, кем лучше быть – рафинированным лжецом или грубым правдорубом? Рафинированных правдорубов, академиков Сахаровых, в нашей жизни отчего-то почти не найти…

Далеко не всегда красота речи и благовоспитанность манер говорят о том, что человек – честен. В честности Евсеева, которого во вступлении к одному из интервью я назвал «дитя природы», не сомневаются все, кто его знает. Многие люди, с кем мне довелось общаться, говорят, что не могут позволить себе быть такими, как он. Хотя в душе очень этого хотят.

Сам Евсеев сейчас вполне причесан – в начале нового года он безжалостно состриг свою знаменитую шевелюру. Но не сомневайтесь: в главном он остался прежним. В чем я и убедился, воспользовавшись моментом – после небольшой операции в Германии Вадим заехал на несколько дней в Москву.

Так мало времени между звонком с просьбой об обстоятельном интервью и самой беседой у меня не было, кажется, никогда – каких-то три часа. И вот за окном февральская вьюга, а мы сидим в «Воокафе» на Цветном бульваре, пьем чай, и Евсеев рубит свою бескомпромиссную правду.

Кстати, если кому интересно, за два часа беседы ни одного матерного слова не прозвучало.

 

– Расставание с «Локомотивом» стало для меня полной неожиданностью, – признается Евсеев. На следующий день мы должны были улетать из Москвы на сбор в Турцию. А предыдущим вечером, после контрольного матча со «Спартаком» из Костромы, в котором я не играл, Бышо-вец подозвал меня и сказал: «Я строю новую команду и тебя в ней не вижу». После чего в своих лучших традициях взял минутную паузу. Видимо, ждал какого-то моего ответа или действия. Но я даже не знал, что сказать – настолько эта новость застала меня врасплох. Играл я в «Локомотиве» семь лет, а разговор с новым тренером об уходе занял две минуты.

Знаю, что поводов к такому решению я не давал. Да, могу сказать людям в лицо какие-то неприятные вещи, но там, в Португалии, ничего такого не было. Пришел новый тренер, и надо ему показывать игру, а не языком болтать. Да и как я мог ему что-то сказать, если лично с Бышовцем до того знаком не был? Знал только, что этот человек выиграл Олимпиаду. Это было для меня ориентиром. Считал, что если он достиг такого результата, то и тренер он хороший, и плохими человеческими качествами обладать не может. Потом уже узнал от ребят много чего интересного. Выяснилось, что он выиграл один серьезный турнир -и пользуется этой победой всю оставшуюся жизнь. Но думаю, что после «Локомотива» пользоваться уже не сможет.

Семь дней того первого сбора я тренировался, семь -болел, потом еще семь дней мы провели в Москве. Чтобы поставить на мне крест, время явно недостаточное. Тем более что в Португалии Бышовец дал нам пробежать «тест Купера», и я был вторым в команде после Вани Старкова. Думаю, тренер на такой результат не рассчитывал. Но и это не помешало ему меня выгнать.

Многие ребята были в шоке, узнав, что я уже не в команде. К примеру, Билялетдинов, Сычев и Спахич прямо в самолете (а основной состав летел в Турцию с дублем, куда меня отправили) хотели пойти поговорить с Бышовцем, чтобы меня оставили, но я их отговорил, сказав: «Вы лучше думайте о себе, а не обо мне». Мне бы они все равно уже помочь не смогли, а себе жизнь могли бы осложнить.

Ничего не могу сказать по поводу разговоров, что якобы моего ухода хотел даже не Бышовец, а Липатов. С Липатовым не общался, позицию его не знаю. Но даже если это и так, то сильный человек никогда не выгонит игрока из команды из-за того, что на него кто-то надавил.

Впрочем, Семин меня предупреждал перед отъездом на первый сбор, чтобы я молчал и не поддавался ни на какие провокации. Раз он мне такое сказал – значит, что-то ему уже было известно. Но в Португалии бросилась в глаза одна вещь – не в отношении меня, а в отношении команды. Игроки и многочисленные тренеры жили строго через номер. В одном мы с Самедовым, в следующем -Кульков, затем Пашинин с Маминовым, за ними – Лютый, потом Лоськов с Гуренко – и Клейменов. Нетрудно было догадаться, что все это делалось для прослушки наших разговоров. Так оно на практике и оказалось. Лютый с нами в баню ходил… Короче, везде были уши. В «Локомотиве» к такому не привыкли. Мы всегда знали, что тренеры и руководство нам доверяют, и ничего не боялись. А тут…

Кстати, Бышовец сказал, что не хочет меня видеть в команде не только он, но и руководство. И назвал имена: Семин, Липатов. Липатов-то ладно, но Семин?! Я знал, что это не так. И убедился в этом, когда после двухнедельного сбора с дублем в Турции пришел к Юрию Павловичу и задал ему по этому поводу прямой вопрос. По его реакции уверен, что Семин сказал мне правду.

 

А вот в то, что я не нравился Липатову, очень даже верю. Я вообще об этом догадывался давно. Не умею прикидываться, что к кому-то хорошо отношусь, если это не так. Филатова я уважал намного больше, а Липатов для меня авторитетом никогда не был.

Он сразу некрасиво повел себя в команде. Едва познакомившись, начал рассказывать, за сколько секунд бегал 200 метров. Нам-то что? Разве ты благодаря этому сюда пришел?

Или вот еще случай. Познакомились мы с Липатовым в 2005 году, после поражения от «Рапида», в московском ресторане. Филатов пригласил тогда восемь футболистов, чтобы поговорить о том, что происходит в команде, и познакомить нас с Липатовым. Он нам про свои спортивные успехи рассказывал, а потом попрощался. И вдруг, уже выйдя, звонит Филатову и говорит: «Выгляни в окно и посмотри, на какой я машине». Машина была, конечно, хороша, но все это выглядело как какой-то детский сад. Вряд ли это кому-то из ребят могло понравиться.

Помню, он мне как-то дал свою визитку и сказал, чтобы я ему как-нибудь позвонил или в Лужники приехал. Думаю – зачем? Гуренко, который тоже участвовал в том разговоре, объяснил: «Он тебя пригласил в футбол поиграть!» Но мне это не надо было. Таким образом набирать очки у начальства – это не мое.

У меня есть одна проблема – новые имена быстро не запоминаю. И вскоре после той встречи после какого-то матча в раздевалке я имел неосторожность громко сказать Филатову: «Ну, где тот наш акционер?» Липатов же, как оказалось, стоял рядом и с Измайловым разговаривал. Посмотрел он на меня тогда очень внимательно.

Я всегда любил «душить» Филатова по поводу премиальных. После каждой победы говорил ему: «Когда будем делить наши деньги?» Валерий Николаевич к этому привык, а вот для Липатова это было что-то новое.

Теперь-то вижу, что когда денег в «Локомотиве» было относительно мало, все было хорошо. А когда их стало очень много, все «поплыло». Раньше в этом клубе все было от души, а теперь – от денег.

Сначала Липатов руками Филатова убрал Семина, не пустив его после сборной обратно в «Локомотив». Потом убрал Филатова руками Семина, сделав того президентом для болельщиков и прессы – а на самом деле он ничего не решал. И в конце концов убрал Семина, отправив его в отставку вместе с Бышовцем. Все было сделано красиво.

Мне люди рассказали, какой случай произошел перед отставкой Филатова. Их вдвоем с Липатовым вызвали к Якунину. «На берегу» они договорились, что будут говорить вместе и гнуть одну линию. А у Якунина говорил только Филатов. Липатов молчал. И через какое-то время, когда принималось решение, все шишки, естественно, достались Валерию Николаевичу.

Кстати, так уж получилось, что одну мою фразу Липатов использовал для того, чтобы снять Филатова. Тогда после матча последнего тура чемпионата-2006, когда мы заняли третье место, я, пробегая мимо телекамер, крикнул в них: «Спасибо Муслину!» Так вот от многих слышал, что Липатов сказал Якунину: «Вот видите, Филатов убрал Муслина, а Евсеев от имени коллектива крикнул в его адрес слова благодарности». Притом, что неизвестно, кто в действительности уволил Муслина – Филатов или Липатов. То, что Филатов взял ответственность на себя, ни о чем не говорит: Валерий Николаевич всегда был человеком прямым.

Мне было очень приятно, когда я в конце прошлого года позвонил Филатову – и Валерий Николаевич обрадовался моему звонку. Поговорили по душам. Я, честно говоря, боялся, что он после той реплики про Муслина затаил на меня обиду. Мне тогда еще говорили, что ему это очень не понравилось. Но он отреагировал нормально. Да и что нам теперь делить, когда из «Локомотива» убрали и его, и меня?

Я ведь и ту фразу произносил не в пику Филатову, а просто потому, что мы все так действительно думали. Всегда хотел сделать для коллектива только хорошее – и делал. Когда пришел в «Локомотив» из «Спартака», сразу сказал, что хочу, во-первых, обыграть «Спартак», а во-вторых, стать вместе с «Локомотивом» чемпионом. И того, и другого мы добились, и не раз.

А то, что я думаю по поводу увольнения Муслина, Филатов прекрасно знал. Сразу после отставки он вызвал группу игроков к себе и сказал: «Вы меня знаете, вам ничего не будет. Скажите то, что думаете». Я встал и спросил президента прямо в глаза: «Зачем вы убрали тренера, который всем нравился?» И ребята меня поддержали, каждый стал высказываться.

Разговор длился почти час, и в конце Филатов сказал: «Да, я думал, что вы будете другого мнения…» Жалко только, что Валерий Николаевич не узнал об этом до того, как решение было принято. А то приходим однажды утром на тренировку, и нам говорят, что тренера убрали. Я сказал: «Не понял юмора!» К Долматову у нас не было никакой неприязни, но после отставки Муслина у нас не было никаких эмоций. А без эмоций играть невозможно.

Когда заключал свой последний контракт с «Локомотивом», Филатов пообещал мне работу в клубе после окончания карьеры. Это не было записано в соглашении -мне было достаточно слова президента. То же самое бьшо у Лоськова и Овчинникова. Помню, мы в разговорах с ребятами распределяли, кто чем будет заниматься. Я говорил, что Лось будет аквапарком заведовать, а я там же буду инструктором. Ломали голову, куда бы Босса пристроить…

А в итоге и аквапарк на «Локомотиве» не достроили, и нас троих в клубе больше нет.

 

Филатову и Семину я благодарен за то, что они сделали из меня не только футболиста, но и личность. То, что я сейчас называю вещи своими именами, и нехорошего человека в лицо назову нехорошим человеком, – это их заслуга. Да, могу использовать при этом разные слова. Но никогда такого не будет, чтобы сейчас я говорил тебе комплименты, а едва ты повернулся ко мне спиной, тут же начал твоему соседу рассказывать о тебе гадости.

С Семиным почему так легко? Потому что он очень открытый человек. Да, может накричать, отругать. Но зла не таит, и если, остыв, понимает, что не прав, всегда извинится. Ему это не стыдно и не зазорно, несмотря на весь свой авторитет. Многим другим людям его уровня через свое «я» трудно переступить, вслух признать свою ошибку. А с Семиным это случалось не раз.

В какой-то момент я мог сбиться с правильного пути. Когда перешел в «Локомотив» из «Спартака», появилось очень много свободного времени, к чему я не привык. В «Локомотиве», в отличие от «Спартака», тебе доверяли, никто сзади над тобой не стоял. И с непривычки стали возникать разные эксцессы. В частности, на дорогах. Дважды за месяц случалось, что бил окна в пробках, когда меня нагло подрезали. Пришел к Семину, сказал: «Что-то у меня с головой происходит, неадекватно себя веду». Пообщались, поняли друг друга, он отнесся по-человечески. А напоследок отправил меня к доктору, и тот дал успокоительных таблеток. Да я и сам понимал, что надо пересмотреть отношение к жизни, не быть таким агрессивным. По крайней мере, за пределами поля.

Но на поле он всегда требовал боевитости. Знаете, как он учил команду не бояться «Спартака»? Когда Романцев был тренером «Спартака», Семин говорил так: «Представьте, что сегодня игру никто не посмотрит, и завтра все возьмут в руки газету. Если тренеры "Спартака" будут расписывать, как хорошо "Локомотив" играл – значит, мы точно проиграли. Зато если с их стороны начнутся сотряса-ния кулаками: "Костоломы! Агрессоры!" – значит, все в порядке». Против «Спартака» тогда можно было выстоять только так. Жестко, не давая ни метра свободного пространства и ни секунды времени. И ведь стало получаться в конце концов!

Юрий Павлович сам эмоционален и понимает эмоции других. У меня они иногда бьют через край. В 2002 году был случай. Я всю весну восстанавливался после разрыва крестообразных связок колена и только ближе к лету начал выходить на несколько минут на замену. В последнем туре перед перерывом, связанным с чемпионатом мира, играли дома с «Ротором». За неделю до того нас разбили в Самаре – 0:3. А тут еще и выбыли несколько защитников: Лекхето уехал готовиться к чемпионату мира, кого-то дисквалифицировали. И Семин мне за неделю до «Ротора» сказал: «Готовься, будешь играть».

Я настраивался, как зверь, всю неделю только об этом и думал. А на установке узнал, что остаюсь в запасе. Как же разозлился! В результате у нас два человека получили травмы, и мы с Дроздовым вышли на замены еще в первом тайме. А на 88-й минуте при счете 1:0 я забил. Не бог весть как – все сделал Бузникин, мне оставалось только попасть головой в пустые ворота.

Но испытал в этот момент такие эмоции, что подбежал к скамейке и заорал: «Семин, со…ть!»

А знаете, чем все закончилось? После перерыва, связанного с чемпионатом мира, я до конца сезона выходил в стартовом составе и забил девять голов. И Семин приводил меня всем в пример. Говорил: «Разозлитесь на меня так же, как Евсеев!»

 

То же самое слово, что тогда Семину, я после матча «Локомотив» – «Сатурн» прошлой осенью крикнул Бышов-цу. Меня тогда даже оштрафовали на 150 тысяч, потому что «Советский спорт» раздул эту историю. Я эти деньги лично, из своего кармана, платил. А потом, когда эта газета хотела со мной поговорить, сказал им: «15 следующих интервью платите мне по 10 тысяч. Отобьете штраф, а потом буду разговаривать с вами бесплатно». Так они это напечатали. С ними даже шутить нельзя.

А тот матч, который стал моим первым за «Сатурн», конечно, был для меня чем-то особенным. И для Лося тоже. На родном стадионе все-таки, в привычной атмосфере. Только в другой форме. Как Димона встретили! Бышовец и Липатов были в шоке, когда увидели баннер на всю трибуну с портретом Лоськова. Димка их перед игрой все «травил»: «Вы смотрите, когда в стык с Евсеевым пойдете. Там шипы готовы!» Са-медов, когда узнал, что я буду справа, а не слева, то есть не против него, успокоился. До того я не провел за «Сатурн» ни одного матча, но мудрые тренеры, видимо, понимали, что в этой игре я должен выйти на поле. Должен. Они видели, как я к ней готовлюсь, потому что уже где-то дней за пять до матча я заехал жить на базу!