Некоторые ИСКОННЫЕ славянские (русские) имена

Как строятся наши имена? А очень просто. Например, по имени Чуров-Пращуров (Лада, Жива); имена из Природы (Сокол, Заря); по внешним признакам (Мил-, Мал-, Крас-, Бел-); по личным качествам (Добр-, Горд-); положительные ценности (Любо-, Мило-, Радо-); отрицательные ценности (Не-); достоинство (Яро-, Свято-); честь, слава (Чти-, -Слав), и так далее.

 

Белослав(а) БЕЛ – белый, СЛАВ – славить

Беримир Заботящийся о мире

Берислав(а) Берущий(ая) славу

Благослав(а) Прославляющий(ая) доброту, славу

Богумил Милый богу

Будимир Миротворец

Блага Хорошая, добрая

Белоснежа Белоснежная

Велимир Большой мир

Велислава, Вела, Велика Наиславнейшая, большая слава

Владимир Владеющий миром

Владислав(а) Тот, кто владеет славой

Всеволод Властелин, всем владеющий

Вячеслав Самый славный, наиславшейший

Вятич Вятич

Горислав(а) Тот, кто горит в пламени славы

Горыня Подобный горе, огромный, несокрушимый

Гостемил Милый другому (гостю)

Гордана Чтобы ею гордились

Добролюб Добрый и любящий

Добромил(а) Тот, кто милый и добрый

Доброслав(а) Прославляющий(ая) доброту

Девана Богиня лесов и охоты

Дива Дивная, чудная

Ждан(а) Долгожданное дитя

Жизномир Живущий в мире

Звенислава Оглашающая о славе

Златомир Золотой мир

Златоцвета, Злата Золотоцветная

Красимир(а) Тот, кто красивый(ая) и мирный(ая)

Лада Красивая и милая

Ладимир(а) Ладящий(ая) миром

Лучезар Светящий луч

Любовь Любимая, любовь

Любомир(а) Любящий(ая) мир

Людмила Милая людям

Ласточка Персонификация животного мира

Ладослав(а) Прославляющий(ая) лад

Милана, Милена, Умила Милая

Миролюб Любящий мир

Мстислав Славен местью над врагами

Миловзора С милым взором

Надежда Надежда

Пересвет Очень светлый

Прелеста Прелестная, прелесть

Радигост Заботящийся о другом, о госте

Радомир(а) Рад(а) миру

Радосвета Освещающая радостью

Радость, Рада Счастье, радость

Родислав Прославляющий род

Ростислав Возрастающая слава

Русана Русая

Светислав, Светослав Прославляющий свет

Светлана Светлая, чистая душой

Светозар Озаряющий светом

Светополк Предводитель светлого полка

Святослав(а) Священная слава

Сокол Персонификация животного мира

Снежана Беловолосая, холодная

Станислав(а) Устанавливающий(ая) славу

Сияна Сияющая

Светолик Со светлым ликом

Чурослав Славящий чуров-пращуров

Чернава Черноволосая

Яромир Солнечный мир

Ярополк Предводитель солнечного войска

Ярослав(а) Славящий(ая) Ярилу

 

Вдумайтесь в эти имена. И Вы ощутите всю несокрушимую отвагу мужских воинских имен и всю чарующую прелесть женских имен. И во славу наших праотцев нареките своих наследников великолепными, благозвучными, самобытными, прекрасными, и самое главное – РОДНЫМИ именами!

 

* * *

 

Многие исследователи духовного развития России сходились и сходятся в том, что русский народ чрезвычайно поляризован, что он совмещает несоединимые противоположности.

Природная, языческая, естественная стихия и хмурое аскетически-монашеское христианство постоянно враждуют друг с другом, раздирая всю нашу действительность на два противоборствующих лагеря.

Именно христианизация породила знаменитую "загадочность" русской души, её столь непонятную иностранцам "непредсказуемость". Разгадка этой вечно мятущейся души – в её двойственности, во внутреннем противоборстве своего, врожденного, кровного с навязанным, внушенным со стороны злым наваждением. Столкнулись два взаимоисключающих миропонимания: солнечное и жизненное языческое мировоззрение и тлетворное христианское мракобесие.

Начиная с крещения, Русь от века к веку наполнялась новыми и новыми ересями, сопротивляясь официальной государственной церкви всеми силами. Стригольники, антитринитарии (люди, восстающие против христианской троицы) и множество других стихийных движений всеми силами боролись с официальной церковью (здесь и далее по В. Авдееву, "Преодоление христианства", гл. 2).

Каждая земля, каждая область внесли в эту тысячелетнюю борьбу свой местный неповторимый вклад, основанный на древнеславянских воззрениях на Природу, нравственность, загробную жизнь. Иконоборчество, одно из самых устойчивых свободолюбивых веяний, занималось поруганием икон, насмешками над крестами. Отвергнут догмат о троичности бога, сверхъестественном происхождении Христа, богоматери, чудотворцев.

В начале XVI века появилось весьма самобытное национальное учение о свободе воли ("самовластии души"), вдохновителями и идеологами которого были выдающиеся государственные деятели – дипломаты братья Курицыны. Православная церковь была вынуждена не только карать смертью, физически уничтожая еретиков, но и напрягать всю свою идеологическую силу, заказывая "правильные" теологические труды ведущим теоретикам-ортодоксам. Например, Максиму Греку или его ученику Зиновию Отенскому, которые так спешили выполнять "волю свыше".

Потомственный дворянин Матвей Семенович Башкин ратовал за отмену холопства, кабальной зависимости, собственноручно порвал кабальные документы на своих крепостных людей. Иконы были для него теми же идолами, троичность бога – нелепостью, Христос – обыкновенным человеком, рожденным от земной женщины. А церковь в его представлении являлась чисто политической организацией – "собранием верных". Одним из первых на Руси он направил свои силы на борьбу с ядом покаяния, проповедуя индивидуальную ответственность.

Заметной фигурой среди еретиков был Феодосий Косой, ибо его "Новое учение" отличалось большей непримиримостью. Наибольшую злобу и ненависть попов вызывали его утверждения о "самобытности" всего сущего, об "извечности", а не божественной сотворенности неба, земли и всего живого. Крепостной мужик проповедовал постоянную смену форм жизни, самостоятельно толковал ветхий завет (да как он посмел САМОСТОЯТЕЛЬНО мыслить, а не слушать попов?), великолепно разбирался в широко представленной церковной литературе.

Совершенно замечательны его логические рассуждения о символе христианской веры – кресте. Ведь бог должен ненавидеть крест, так как на нем был убит его Сын. Следовательно, поклонение куску дерева изначально противоречит вере, а не укрепляет её. Народный вольнодумец видел вполне конкретную идеологическую функцию поста, обрядов, чудес и недоумевал, как можно поклоняться мощам и искать защиты у мертвых. Много внимания уделено им лживости института монашества.

Поистине изумителен образ Дмитрия Евдокимовича Тверитинова. Этот стрелецкий сын, выучившийся лекарскому делу еще в начале реформ Петра Великого, превратил свою жизнь в религиозный эксперимент. Как у многих самостоятельно мыслящих людей, неприятие догматических основ христианства началось у него при детальном изучении библии. Формула достаточно ясна: знакомство с библией и её вдумчивое прочтение отвращают человека от веры.

Тверитинову не составило большого труда понять политическую, а никак не сверхъестественную основу церкрвных соборов. Все предания попов он смело именовал "баснями человеческими". Его мнения о кресте, иконах и иной культовой атрибутике – новый этап русского иконоборчества. Это уже не дурацкие "откровения" "блаженного" юродивого старца, это ересь, выросшая до уровня самостоятельной концепции.

Он писал: "Безполезно стучать лбом об пол перед крашеной доской, ведь легко заметить, что иконы горят и никакими чудесами от огня не спасаются, да и вообще вера в чудеса связана с помрачением народа. Смешно кланяться мощам святых и искать защиты у мертвецов. Да и много ли среди канонизированных в последние столетия подлинно святых, ведь никто из них с богом-то в беседе не был".

В его тетрадях целый отдел посвящен анализу проникновения сущности и духа языческих обрядов в структуру христианского миропонимания. Почитание святых ассоциировалось у Тверитинова с типичным проявлением Многобожия. "Нет ходатаев нам в царствии небесном, как и на земле, за всё нужно отвечать самому". Теперь уже можно смело сказать: он отказывался видеть в Христе божьего сына и направлял энергию своих логических выводов против церкви.

Общаясь по долгу службы со знатью, он не считал нужным скрывать свои взгляды. И, несмотря на большое количество искренних последователей, нажил себе и массу рьяных врагов из числа власть имущих попов. Его смелые суждения подрывали не только духовный авторитет "жеребячьего сословия", но и посягали на их материальное благосостояние. А, как законченные лодыри и извращенцы, попы оказались весьма чувствительны к этому.

Дело дошло до высшей администрации, и вице-губернатор Москвы, мимоходом ознакомившись с высказываниями Тверитинова, заявил: "Рассуждает не как русский, а свободно, как иноземец". Без комментариев как говорится.

В разгар борьбы с опальным лекарем появилось объемное сочинение Стефана Яворского "Камень веры". В предисловии сразу было сказано, что виновником и причиной написания сей книги является ересь во главе с Тверитиновым. А самим еретикам полезно умереть – ясно обозначил свою мысль сей борец за чистоту веры (так у христиан называется "любовь к своему ближнему").

А кто знает Фёдора Подшивалова? Ничего подобного в нашей духовной словесности нет. Фёдор Подшивалов по рождению был в полном смысле слова вещью, которую хозяева передавали друг другу. Крепостной, сын крепостных, ему неоткуда было впитать те благородные и вместе с тем смелые понятия, что он изложил в своём учении. У него на глазах пытали отца, мать, сестру, но картины невыносимого страдания близких людей рождали в его мозгу дерзкие мысли гордеца, а никак не человека "подлого происхождения". " Боги праведные, избавьте от этого мучительного бога, который всем велел терпеть и мучиться! Владыка всемогущий, когда, когда ты пошлешь прекратить несчастное сие наследство, а ты, мучитель, доколе еще будешь путать род человеческий в своих сетях и слепить, как лягушек болотных! Нет, время уже прекратить сие мучение!".

Голод, побои и унижения были вечным уделом этого человека, а однажды его очередная хозяйка, теперь уже заморская госпожа из просвещённой Европы, била своего слугу столь остервенело, что кровью перепачкала всю комнату. Видя, что от такой жизни он долго не протянет, очередной владелец Фёдора перевел крепостного на более легкую работу, отдав его учиться кулинарному делу. "Откуда еще глупость взята продавать и покупать тварей, подобных самим себе? Откудова этот манер взяли? Должно быть, от Иосифовых братьев, которые продали брата своего Иосифа в Египет".

Остаётся только гадать, как Фёдор Подшивалов мог в подобных условиях, будучи чужой вещью, прочесть и составить собственное мнение о "священном писании" и еще о множестве иных книг. Испытав фантастическое вдохновение, гораздо более красочное, нежели худоумные затасканные печатные формы "священных писаний", этот выдающийся человек садится писать книгу "Новый завет и законы его".

Хотя бы слово, хотя бы оттенок эмоции или частица умозрения, присущих рабу, – ничего подобного нет. Страшные укоры и елейные посулы больших и малых библейских пророков – сущая свара уродов в сравнении с этим полетом мысли, энергии, воли и грации.

Сказать об учении Федора Подшивалова "ересь" – значит унизить природный гений и незаслуженно польстить церкви. Он перешагнул через Христа, вырвался из его сетей. "Боги праведные!" – этот языческий призыв встречается не один раз на страницах его творений.

"Чёрта или Сатаны, который бы мучил в аду народ за грехи, никогда не было. Это было только для того верующим сказано, чтобы они надеялись на будущее. Ибо это для того было еще сказано, чтоб удобнее всякого, во Христа верующего, свободнее привести к повиновению господам и чтоб они без всякого упорства мучились… Для чего, как рассказывает евангелие, чудесно родился Христос? Для того только, чтобы быть мучимому и распятому на кресте, и чтобы весь род человеческий пострадал, подобно ему. Только он мучился, может быть, 12 часов, а весь род человеческий должен мучим быть 1829 лет и семь месяцев. Хорошо же он над нами подшутил!

Мы носим на себе крестное его знамение за то, что вывел нас из одного заблуждения и ввергнул во вторую напасть, не менее ужасную. И велел нам мучиться, то есть: на том свете заплатят! Заплати мне здесь – а на том пущай господину заплатят. Знайте, что теперь аду и раю нету, да никогда его и не бывало, и надеялись мы на них совсем напрасно".

Автор призывает перестать поклоняться всему тому, из чего христианство создало громоздкий хитроумный миф, опутывающий нас цепями рабства. Он открыто громит Христа, святых, матерь "божью". Ни тени сомнения, ни страха нет в его высказываниях.

"Все наши законы взяты от Иисуса Христа, ибо он основаны на мучении. Итак, если бы не надеялись на будущее, а разрешали бы здесь, наверное, лучше бы было. А то все упование наше возлагаем на будущие два мнимые царства – ад и рай – выдуманные Иисусом и на всю его путаницу".

От протеста и отрицания крепостной мудрец переходит к открытому вызову: "Пришло то самое время, что вы прежде называли светопредставлением. Проснитесь, братья, воспряньте от сна вашего!".

"Да познаем самих себя, для чего мы произведены на свет?! Для того, чтобы царствовать и веселиться, или чтоб всю жизнь страдать и мучиться? Я скажу – чтобы царствовать и веселиться! Человек родится совсем не для того, чтобы он мучился или кто бы его мучил, а человек единственно для того родился, чтобы он украшал Природу и Землю, и прославлял бы создателя своего, и был бы в совершенном виде человека для украшения Природы".

"Только прошу вас моим богам, равно и вашим, не бунтоваться, тот, кто скорее уверует, тот и без бунта почувствует свободу внутреннюю и душевную. Ведь тут тягость, кажется, небольшая, сказать, что не верую больше Христу и его святым, и матерям божьим и исполнить, что сказал".

Это уже не случайный бунт взбешённого раба, это присяга мудреца на верность своим богам!