Глава 12. Прогулки по лесу

 

Машина связного ждала на условленном месте.

Володя постучал в стекло, и оно медленно отползло вниз. В окне появилась знакомая физиономия.

– Вот отпечатки пальцев Полякова, – Володя протянул связному папку. – Пока еще ничего не прояснилось.

Связной принял папку, кивнул.

– Илья, – окликнул он повара. – Не расслабляйся. Просили напомнить, что время поджимает, так что постарайся работать быстро.

– Конечно.

Он кивнул, стекло в машине поползло вверх, и вскоре неприметная «Лада» уже катила прочь.

Повар постоял немного, комкая в пальцах сигарету, но, так и не решившись закурить, двинулся обратно. Лес был тих, но где‑то на середине пути Володя ясно понял, что за ним следят. Пистолет был под рукой. Как раз для такого случая. Поэтому Володя осторожно вытащил его и, резко обернувшись, прицелился…

То, что предстало перед его глазами, не было человеком… Но Володя оказался к этому готов. Он уже знал об этом существе, хотя впервые видел его собственными глазами.

– Ах вот ты какой… – пробормотал мужчина, позволяя чудовищу исчезнуть в хитросплетении кустарника.

А уже совсем на подходе к школе его ждал другой сюрприз. Завуч Елена Сергеевна, зябко кутаясь в свою пушистую шубку, шла куда‑то. Судя по направлению, к заброшенной часовне. Она так спешила, что не заметила застывшего за деревом повара.

Вскоре мимо Володи проскользнул физрук Павел.

Вот оно что!..

 

– Ты пришел! – Елена Сергеевна бросилась ему навстречу.

– Не могу отказать, когда ты меня зовешь… – он взял ее руки в свои, заглянул ей в глаза. – Ты плакала. Что случилось?

– Все как всегда. Трудно к этому привыкнуть… – потупилась Лена.

– Да ладно! Ты же хотела за него замуж. Добилась своего – и должна радоваться.

– Паш, мне так же одиноко, как раньше, – она прижалась к нему, обняла за шею.

– Твоя беда в том, что тебе всегда всего мало…

Он нагнулся к ее губам, и они принялись исступленно целоваться, словно стремясь забыть обо всех невзгодах этого мира.

 

Это было уже неинтересно. Тем более долгое отсутствие могут заметить, и Володя поспешил к воротам школы.

 

* * *

 

– Робинзон Крузо написал письмо, положил его в бутылку и бросил в море. Вот посмотри, на обложке книжки нарисовано, – Надя протянула книжку подруге.

Алиса долго изучала рисунок и согласно кивнула.

– Ты думаешь написать письмо маме и папе? – спросила она.

– Я уже написала! – Наденька с гордостью продемонстрировала криво исписанный листок. – А Галина Васильевна дала мне пустую бутылку. Мы сегодня идем в лес с Анной Михайловной и сможем бросить мое письмо в воду.

– Как же ты здорово придумала! – Алиса обняла подружку. – Ну давай же скорее одеваться!

Когда девочки спустились по лестнице, учительница и остальные ученики уже ждали их в холле.

– Что же вы опаздываете, – легко пожурила их Анна Михайловна. – Смотрите, все зайчики успеют разбежаться!..

Она вывела класс на улицу, рассказывая про то, как спят под снегом деревья.

– Смотрите, белка! – закричал вдруг главный хулиган класса Юрка Веревкин и швырнул в белку снежком.

– Идем, – Надя дернула Алису за рукав, – идем скорее, пока на нас не смотрят!

Обе девочки выбежали к протекавшему неподалеку ручью.

– Ну давай, бросай! – поторопила Алиса.

– А где же море? – немного удивилась Наденька. Она представляла его себе совершенно по‑другому.

– Море далеко, но речка сама принесет в него твою бутылку, – авторитетно пояснила подруга.

– Хорошо… – Наденька поднесла бутылку к губам и зашептала: – Пожалуйста, доплыви до мамы и папы, и пусть они пришлют мне ответ. Я буду очень‑очень ждать!

Плюх! – и бутылка закачалась на волнах. Как раз вовремя, потому что Анна Михайловна уже искала девочек.

 

* * *

 

Наступил вечер. В школе уютно зажглись огни.

Анна Михайловна сидела в пустом классе и, улыбаясь, развешивала на доске работы учеников, когда в дверь осторожно постучали.

– Чай заказывали? – на пороге появился сияющий Володя. В руках – поднос с еще дымящейся чашкой и блюдечко с печеньем.

– Да, спасибо, – учительница улыбнулась. Последний рисунок как раз занял свое место, можно и чаепитие устроить.

– Всегда пожалуйста! – лихо щелкнул каблуками Володя. Он двинулся к столу, но вдруг резко остановился у доски с рисунками, сделал шаг назад, уставившись на один из них.

– Что, ужас? – усмехнулась Анна Михайловна, заметив, что повар уставился на Надин рисунок. – Чего только дети не придумают!..

– Да уж… Громозека отдыхает… А кто гениальный художник? – спросил Володя.

Он уже сумел взять себя в руки, и на лице читался лишь вежливый незначительный интерес.

– Надя Авдеева, – Анна отхлебнула горячего чая. – Ммм… С ягодами. Как вкусно! Спасибо, Володя!

– На здоровье, – произнес он совершенно машинально и, выходя из класса, незаметно прихватил заинтересовавший рисунок.

 

Галину Васильевну удалось застать на кухне, за проверкой счетов.

Не говоря ни слова, Володя положил поверх пачки платежек Надин рисунок.

Завхоз взяла его, осмотрела с видом специалиста‑искусствоведа и покачала головой.

– В принципе неплохо, – заявила она авторитетно. – Но на твоем месте я бы еще фон проработала.

– Это рисунок Нади Авдеевой, – ответил Володя, не принимая шутки. Да и не до шуток ему сейчас было.

– А, это хорошо. А то я уже испугалась, что ты хочешь сменить профессию, – завхоз взяла очередную платежку.

– Эту тварь я видел в лесу, – с нажимом произнес повар.

– Володь, – Галина Васильевна с укором взглянула на него. – Ты все‑таки в школе работаешь. Пора завязывать с травкой. Розовые слоны вокруг еще не порхают?..

– Галина Васильевна, не заговаривайте мне зубы, – Володя наклонился к ней, пытаясь отследить выражение ее лица, – вы ведь столько лет здесь работаете. Признавайтесь – вы ЭТО видели?

– Ну, разумеется, – она оставалась абсолютно спокойна. – Каждое полнолуние, в компании парочки вурдалаков. Хочешь присоединиться?..

Выяснить что‑либо у нее было совершенно невозможно. Знает, скорее всего знает, но почему‑то упорно не хочет говорить. Почему? Похоже, у всех здесь свои секреты.

 

* * *

 

– Интересно, мама с папой уже получили мое письмо?.. – Надя открыла дверь в комнату и вдруг радостно взвизгнула: на подушке лежала ее бутылка, только письма в ней уже не было – вместо него там плавала маленькая рыбка.

– Ой, какая красивая! – восхитилась Алиса, подходя ближе.

Надя схватила бутылку и прижала ее к груди.

– Это мама с папой мне ответили! – улыбаясь, сказала она. – Я назову эту рыбку Пятницей. Так звали друга Робинзона.

– Я тоже такую хочу! – подруга завистливо вздохнула.

– Тогда пусть это будет наша общая рыбка!

 

Друг… Он не очень знал, как это – дружить. Но отдаленно представлял, что, должно быть, это не к добру, если друга убивают. Эти люди – друзья Девочки. Девочка была добра к нему самому. Одна из всех. И одна из всех она не боится, не ненавидит… Она – Его друг. Значит, нужно помочь друзьям друга. Он поможет им сейчас. Хотя эти глупые люди опять полезут в капкан. Неужели им всем хочется поскорее умереть? Так это совсем легко! Нет, не нужно сомневаться – нужно помочь. Только ради нее.

 

* * *

 

– Нас здесь убьют! – повторил Рома, уставившись на стенку, где легкой тенью еще скользили лица давно мертвых ребят.

– Дверь заперта, – Андрей попытался открыть ее, но, разумеется, бесполезно. Закрыты.

Обреченность пропитала спертый воздух подвального помещения. Какие ужасы видели эти стены?! Что еще им предстоит увидеть?..

Даша и Вика обнялись. Слезы подступали к горлу, перекрывали кислород, туманили голову. Им всем никогда, никогда не выбраться отсюда… живыми.

Макс стоял чуть в стороне, стиснув кулаки. И надо же было так глупо попасться! Словно они – последние лохи! Сами зашли в ловушку, а еще и рты пораскрывали, уставились на экран, чтобы убийцам было сподручнее. Сами виноваты, если разобраться. Только… только до чего же хочется жить! Снова вдохнуть хоть глоток свежего морозного воздуха, дотронуться рукой до шершавой коры дерева, вновь почувствовать себя свободным. Эти простые вещи всегда за гранью твоего внимания – ты не замечаешь и никогда не оценишь их, пока все в порядке. Но теперь… Боже, как отчаянно, до боли, ХОЧЕТСЯ ЖИТЬ!..

Негромкий щелчок – и тяжелая дверь со скрипом приоткрылась.

Андрей отступил в глубь комнаты, перехватил поудобнее ручной фонарик, надеясь продать свою жизнь подороже. Тишина… Ну что же они медлят?.. Скорей бы уже! Ожидание и неизвестность всегда пугают сильнее видимой опасности.

Авдеев шагнул к двери.

– Подожди! – Даша попыталась остановить его, но он уже вышел в коридор, с удивлением оглянулся на ребят:

– Никого! Бежим, скорее!

Они выскочили из комнаты, не помня себя от пережитого ужаса.

– Подождите, пленка! Мы должны отдать ее Птицыну! – Андрей бросился обратно в комнату.

– Уходим! – Максим потащил упирающуюся Дашу по туннелю, туда, где белел четырехугольник света…

– Вылезаем, – торопил Морозов.

Они поднялись на поверхность, где их давно уже ждал Артем.

Воздух свободы действительно оказался сладким. Как мед. Нет, гораздо слаще меда, пьянее любого вина.

– Что там было? – спросил Темка, освещая лица друзей фонариком. За то время, что они провели в подземелье, успело стемнеть.

– Убитые дети. Те сироты, – едва выговорил Рома.

– Вы что, трупы нашли? – фонарь в руке Артема дрогнул.

– Слава богу, сами живы остались, – пробормотала Вика. – Уходим скорее.

– Подождите! Там же Андрей! Он вернулся за пленкой. Вдруг его убьют?!. – Даша беспомощно вглядывалась в царящую в колодце темноту. Ничего. Ни единого проблеска света.

– Кто убьет? Вы кого‑то видели? – послышался знакомый голос.

Птицын, в той же самой куртке, что и вчера, с фонариком в здоровой руке, приблизился к ним совершенно незаметно.

– Там работал проектор. Мы видели трупы детей на пленке, – пояснил Максим. – Андрей вернулся за ней.

– Вот она! У нас есть доказательства! – на дне колодца вспыхнула маленькая звездочка фонарика.

Вскоре Авдеев уже присоединился к друзьям.

– Вот, возьмите. Теперь вы сможете сделать репортаж! – он отдал драгоценную находку Птицыну, и грубое некрасивое лицо журналиста озарилось улыбкой.

 

Глава 13. Игры и игроки

 

Они стояли друг напротив друга в учительской. За окнами было темно. Тоненький серп луны почти не давал никакого света, и только включенная настольная лампа разгоняла тьму, окутывая этих двоих уютным сумраком.

– Лен, я очень устал, – говорил Павел, опершись о стол тяжелой, сильной рукой. – Ты думаешь, мне легко? Виктор – мой друг. Думаешь, мне нравится за его спиной бегать к тебе на свидания? Нравится быть предателем?

– Паша… – она растерянно посмотрела на него. – Ты мне нужен. Понимаешь?

– Ты определись, я или Виктор…

В этот момент она вдруг сделала шаг, сокращая между ними дистанцию, и ее теплые губы коснулись его губ, круша, казалось бы, неколебимую стену, которая только что была между ними.

И тут дверь открылась.

Елена отпрянула от Павла.

На пороге стояла Маша Вершинина. Ну конечно, куда же без нее!

– Простите… – девушка попятилась, дверь снова захлопнулась.

– Вот видишь! – Павел махнул рукой и быстро вышел из комнаты.

А Елена Сергеевна осталась одна. Присев на стол, она до боли закусила губу. Надо что‑то делать. Она не привыкла пасовать, поэтому решение пришлось принимать быстро, и вскоре завуч уже искала Вершинину.

Уборщица обнаружилась в душевой. Надраивает кафель. Надо же, в кои веки своим делом занялась, а не в чужие дела вмешивается.

– Маша, ты уволена, – произнесла Елена Сергеевна холодно.

– Что вы сказали? – Вершинина оглянулась.

Удивлена. Ну надо же, какая королевна! Надо было ее еще раньше уволить! До того, как глазки Виктору принялась строить.

– Собирай вещи и уходи. Не создавай себе лишних проблем, – добавила Елена, собираясь на этом с достоинством удалиться.

Но противная уборщица не могла не оставить последнего слова за собой.

– Хорошо, я уйду, – произнесла она – как плеткой по спине хлестнула, – только зайду к Виктору Николаевичу попрощаюсь. Заодно расскажу кое‑что про вас с Павлом Петровичем.

Лена остановилась. В прекрасном плане оказался один слабый момент, и эта мерзавка, конечно, его заметила.

– Ну, что теперь скажете? – ехидничала Вершинина.

– Давайте… просто забудем обо всем, – Елена Сергеевна натянуто улыбнулась. Каждое слово давалось ей с большим трудом. – Договорились?

– Конечно! Нам с вами так легко договориться! На почве общих интересов! – усмехнулась уборщица.

 

– Входите, – откликнулся Виктор Николаевич.

Дверь кабинета открылась, и вошла Галина Васильевна. Как всегда, совершенно спокойная.

– Садись, – директор кивнул ей на стул напротив себя. – Ну, зачем пришла?

– Так, узнать: ты расписание уже составил? – завхоз заняла предложенное место и по‑деловому сложила на столе руки.

– Уроков? – удивился Виктор.

– Гарема твоего. Мой совет: по четным Елена, по нечетным – Мария. Или наоборот.

Виктор отложил ручку и внимательно посмотрел на посетительницу.

– Галина Васильевна, скажите, я способен на низость?

– Нет, Виктор Николаевич, – уголки строгого рта дрогнули, едва намекнув на теплую улыбку, – за это я тебя и люблю. Но прошу, подумай хорошенько, чего ты хочешь на самом деле.

 

* * *

 

– Так‑так, лирическую сцену, считай, пропустили, – пробормотал Володя, глядя в монитор.

Маленькая камера в кабинете Виктора работала исправно.

Вот сейчас она отразила, как директор задумчиво подходит к сейфу, набирает комбинацию. Это как раз то, что интересовало повара. Вскоре нужные цифры оказались перенесены на бумагу, и Володя улыбнулся: а дело‑то, кажется, пошло на лад.

 

* * *

 

Едва выйдя из кабинета Виктора Николаевича, Галина Васильевна поспешила к себе. Здесь она переоделась в теплую одежду и подхватила заранее приготовленный сверток с продуктами.

Дальнейший путь был ей хорошо известен: через заднюю дверь кухни, по ночному лесу в знакомую землянку, заваленную старыми сломанными игрушками. Бедными слепыми куклами, разломанными машинками… В землянке было зябко, даже несмотря на разожженный в очаге огонь, но ее обитатель давным‑давно привык к этому.

– Вот, поесть тебе принесла, – тихо, почти ласково сказала завхоз.

На столе среди разбитых чашек лежал лист бумаги, исписанный неровным детским почерком. Кое‑где буквы немного расплылись от воды – бутылка оказалась не слишком герметичной, – но прочесть текст можно было легко.

Увидев письмо, Галина Васильевна укоризненно покачала головой.

– Не подходи к этой девочке, – попросила она, присаживаясь рядом с обитателем землянки. – И, пожалуйста, будь очень осторожен!..

 

* * *

 

Виктор Николаевич засиделся в своем кабинете и покинул его, когда на часах уже было почти десять. Но это даже лучше. Темные дела должны вершиться в темноте.

Убедившись, что директор не вернется за чем‑то забытым, Володя вышел из своей комнаты и тенью проскользнул в кабинет. Работал он быстро и профессионально, шифр был известен, поэтому разобраться с сейфом труда не составляло.

Аккуратно перебрав бумаги, Володя нашел в глубине сейфа именно то, что искал: старинные тяжелые часы на цепочке. Серебряные, с характерным вензелем в виде двуглавого орла. Один из предметов из списка, ошибиться невозможно.

– Первая вещь у меня! – тихо сказал он в телефонную трубку, набрав знакомый номер.

 

* * *

 

Было раннее утро, по‑зимнему серое, словно бы не проснувшееся. Молчал окружающий «Логос» лес – немой свидетель тайн. В спальне мальчиков было тихо, слышалось только равномерное дыхание. Кажется, все слишком устали и переволновались, поэтому спали как убитые, даже кошмары никого не мучили. Скорее всего они еще придут – чуть позже.

– Андрей! – Даша потрясла парня за плечо и боязливо покосилась в сторону кровати Морозова: только бы не разбудить!..

Авдеев испуганно вздрогнул и открыл глаза, но, заметив Дашу, успокоился.

– Пойдем! – она поманила его за собой.

Андрей кивнул и, прихватив свою одежду, осторожно выбрался вслед за девушкой из комнаты.

Если бы он оглянулся на пороге, то, конечно бы, встретился взглядом с Максимом. Но он слишком спешил и, конечно, не оглянулся, а еще не слышал, как страшно скрипят в тишине спальни сжатые зубы.

 

А письмо все так и лежало на захламленном столе в маленькой холодной землянке. Ее обитатель снова взял смятый листок, чтобы посмотреть на кривые смазанные строчки. Он не умел читать, но это было не нужно, он все равно знал, что письмо – о нем и еще о чем‑то светлом и удивительно хорошем.

 

Дорогие мама и папа! Мне сегодня было очень грустно, потому что всем детям пришли письма, а мне нет. Я плакала, но потом узнала, что вы не можете мне написать. Вы теперь живете на звездочке. Это мне сказал наш директор. Он очень хороший и умный. И хочет пожениться на нашем завуче. Он мне сказал, что когда грустно, то можно плакать. Но я теперь не плачу, потому что тогда у меня чешутся глазки, и Андрюша волнуется.

Еще у меня есть друг – Гном. Помните, я уже рассказывала о нем. Он очень некрасивый, но я его очень люблю, потому что он приходит, когда мне грустно. Гномику со мной весело, и я его совсем не боюсь.

А еще у меня выпал зубик. Андрюша сказал: это значит, что я расту. Ко мне придет зубная фея и подарит подарок. Но мне не нужен подарок. Я хочу вырасти большой‑большой и отправиться к вам на звездочку. Но пока не могу оставить Андрюшу. Он без меня пропадет.

Хочу еще рассказать вам, что иногда мне снятся странные сны. Белая‑белая комната, яркий свет и чьи‑то руки в белых резиновых перчатках. Это очень плохие сны, мамочка, поэтому я стараюсь сразу же о них забыть. Наверное, и сейчас я зря это написала. Лучше зачеркну.

На этом заканчиваю письмо.

Помните, что мы очень скучаем и любим вас, с большим приветом

Ваши Надя и Андрюша

 

 

* * *

 

Свежие газеты пахли типографской краской, и ни в одной из них не было ни слова о страшной находке. В поисках репортажа Птицына Андрей и Даша пересмотрели их все.

Они собирались уже уйти с кухни, когда дверь черного хода открылась, и появился вернувшийся с обычной утренней пробежки директор. При виде странного выражения, застывшего на его лице, ребята поспешили укрыться за полками.

– Что случилось? Привидение увидел? – приветствовала Полякова сидевшая за утренним кофе Галина Васильевна.

– Если бы, – выдохнул директор. – Нашел мертвого человека. У реки. Пока вызвал полицию, пока наряд дождался… Знаешь, труп страшно изуродован. Руки нет, тело звери объели…

Он тяжело опустился на стул и положил голову на скрещенные руки.

– А вдруг это Птицын? – одними губами прошептал Андрей, испуганно глядя на Дашу. – Что, если его вчера убили? Видишь же, что статьи нет?

Девушка смотрела на него расширившимися от ужаса глазами.

– Надо ребятам сказать, – прошептала она.

 

За завтраком вся компания бурно обсуждала случившееся.

– Ничего удивительного, что статьи в газете нет, – разумно утверждал Рома. – Мы же только вчера материалы отдали. Пока их еще напечатают.

– И вообще, с чего вы взяли, что покойник, которого нашел Виктор, – наш Птицын? Мало ли кто залетный?.. – подхватил Темка.

– Ага, случайный прохожий. Как раз в нашей глуши мимо проходил, – покачала головой Даша. – Нет, мы должны пойти к реке и посмотреть сами.

 

Берег реки был оцеплен. В стороне стоял полицейский фургончик, какие‑то люди сновали вокруг места происшествия – фотографировали, что‑то измеряли…

– Жертва – мужчина, – доносился голос оперативника, осматривающего тело – сейчас оно было скрыто от ребят чужими спинами. – Лицо обезображено, кисть левой руки отсутствует… Первый раз такое вижу. Волки, что ли?..

– Смотрите, товарищ капитан! – прервал старшего молодой парнишка в такой же серой, как у него, форменной куртке. – Удостоверение. На имя Птицына Олега Валентиновича.

Это имя прозвучало для ребят как грохот грома.

– Уходим, – Андрей поманил друзей прочь. – Все, что нужно, мы узнали.

Они двинулись в направлении школы. Шли медленно, тяжело переставляя ноги и словно чувствуя на себе чужой недружелюбный взгляд.

– Сто пудов, его из‑за пленки убили, – тихо сказала Даша, – чтобы ничего не написал.

– Да, – кивнул Артем. – Сначала Савельич, теперь этот Птицын… Прям конвейер смерти.

– Главное, чтобы нас не зацепило, – добавил его лучший друг Рома.

– А помните, в альбоме: «Когда над лесом свет взойдет – и боль, и кровь, и смерть придет…»

– Вообще‑то я видел свет… – неохотно проговорил Максим. Почти все это время он хмурился и молчал. – В тот день, когда вы в колодец полезли. Он был в точности как на картинке.

– Свет или не свет! Кто‑то реальный совершал эти убийства! – Вика внезапно остановилась, и друзья посмотрели на нее. – Я все вспоминаю те кадры, где мертвые дети…

– Она права, – Тема искоса, из‑под длинной челки взглянул на девушку. – Но что мы можем? Птицын мертв, пленка пропала.

– Тела! – вдруг воскликнула Даша взволнованно. – Что, если они еще там, внизу? Надо спуститься в колодец и найти их!

– Даш… – Вика тронула подругу за рукав, словно останавливая ее, – ты же не хочешь, чтобы мы снова туда полезли?..

– Они каждый шаг наш просчитывают. Только сунемся туда – и все! – добавил Андрей.

– Им и в голову не придет, что мы вернемся! – заверила Даша, увлеченная собственной идеей.

Так, споря, ребята вышли на поляну с колодцем и увидели, что около него стоит строительный фургон.

– Что вы делаете? – спросила Даша одного из рабочих.

– Колодец засыпаем. Туда вроде кто‑то из учеников чуть не упал, – ответил тот. – Вы проходите, не мешайте.

– Ой как вовремя. Интересненькое совпаденьице… – заметил Максим.