Кабан берет вожжи в свои руки 9 страница

– Да. Спасибо большое вашим поварам за то, что они так славно кормили меня все это время. Без этого мне, пожалуй, было бы не поднять свой мешок.

– Ты готов, мой мальчик? – спросил барон Хат. Старый Борлорд был очень приветлив с Дрю все это время, однако знал, что юному Вервольфу пора уходить. Дрю провел в Редмайр Холле неделю, почти на два дня дольше, чем планировалось. Больше тянуть было нельзя – старый Борлорд предполагал, что уже к вечеру сюда могут прибыть посланцы короля, а значит, Дрю пришло время отправляться в Омир.

– Да, милорд, и мне хотелось на прощание еще раз поблагодарить вас за вашу доброту, щедрость, за все, что вы для меня сделали, – сказал Дрю. Гретхен прислушивалась к их разговору сквозь щебет своих компаньонок и впервые за все время смотрела на Дрю без отвращения. «Может быть, она поняла, наконец, что была не права, – подумал Дрю. – А может быть, на нее произвели хорошее впечатление мои манеры».

На лестнице зазвучали шаги, и на балконе появился Винсент, с порога поклонившийся всем присутствующим.

– Уже уходишь? – спросил он. – Как же быстро время пролетело.

И он сердечно пожал руку Дрю.

– Я должен идти, впереди ждет долгий путь. Тебе, Винсент, я бесконечно благодарен за те карты, которые ты мне дал. С ними мне будет намного легче ориентироваться.

– Не стоит благодарности, – ответил Винсент, подходя к отцовскому креслу. – Но, может быть, задержишься еще ненадолго, поешь как следует на дорожку.

– Даже не знаю, – сказал Дрю, проводя рукой по своим волосам.

Он очень гордился своей новой прической, которую сделала ему горничная Мари. Теперь волосы Дрю красиво обрамляли его лицо, а сам он, как заметил барон Хат, стал от этого смахивать на Волка – забавно, если вспомнить о том, что Дрю направлялся теперь на прародину своих предков.

– Мне кажется, я и так уже злоупотребил вашим гостеприимством, – продолжил он, взглянув на Гретхен, которая в ответ приподняла бровь.

– Нет, что ты, – сказал Гектор, вставая между Дрю и своим отцом. – Позволь ему позавтракать с нами, отец, еще разок, перед уходом. Соглашайся, Дрю.

– Милорд, – после секундного раздумья сказал Дрю, – если это не причинит вам неудобства, я буду рад еще раз оказаться за одним столом вместе с вами.

– Я тоже буду рад, – улыбнулся старый Борлорд, потирая свои высохшие руки. – Оставайся. И поешь как следует, а затем уходи. Только не переедай. Если Львиные гвардейцы застукают тебя спящим в канаве ближе чем в километре от Редмайра, сам будешь виноват.

Все рассмеялись, и Дрю положил на пол снятый с плеча дорожный мешок. Он чувствовал, что леди Гретхен наблюдает за ним, горячо желая, чтобы Дрю провалился на месте. Ничего, пусть слегка позлится напоследок. Барон послал на кухню сказать, чтобы на стол поставили еще один прибор. Появился дворецкий с бокалами и бутылкой старого портвейна, который Винсент тут же принялся разливать, а барон и Гектор принялись еще раз проверять, не забыли ли они о чем‑нибудь. Гектор хлопнул себя по лбу, вытащил из своей наплечной сумки несколько пузырьков с травяными настойками и мазями и запихал их в дорожный мешок Дрю.

Утро было в разгаре, тихое, ясное. Стол был накрыт, и барон Хат со своими гостями расположились вокруг него. На первое подали горячий томатный суп, и они принялись за него, поглядывая на играющую в солнечном свете быструю реку. Затем принесли зажаренную оленью ногу, и Гектор разрезал ее. Аппетит, которым обладал его друг, всегда поражал Дрю, привыкшего к скудной еде. За проведенную дома неделю опавшие было в Дайрвуде щеки Гектора вновь округлились и порозовели.

Дрю протянул свою тарелку, чтобы принять на нее отрезанный Гектором кусок мяса, и в эту минуту снаружи послышался конский топот. Не успел Дрю добавить к мясу ложку дымящегося картофельного пюре, как по лестнице простучали быстрые шаги, и на балконе появился Джерард с бледным как мел лицом.

– Милорд, – воскликнул он, забывая отвесить полагающийся при обращении к лорду поклон. – Люди короля. Они здесь!

– Что? – в ужасе переспросил барон Хат. – Здесь? Это невозможно! Ты уверен?

– Да, милорд. Капитан Брутус и двадцать солдат из Львиной гвардии. Они уже у двери и требуют немедленно впустить их!

Джерард еще не договорил, как снизу донесся грохот – колотили ногами в дверь. Дрю в смятении вскочил на ноги. Грохот повторился, и все, сидевшие за столом, услышали, как трещит срываемая с петель дверь.

Дрю схватил со стула свой плащ, перебросил через плечо дорожный мешок.

– Беги, мой мальчик! – крикнул барон Хат, указывая на край балкона.

Тяжелые сапоги уже грохотали по лестнице, Дрю отчетливо слышал звон обнаженных мечей. Рванувшись, Дрю врезался в Винсента, который вскочил на ноги одновременно с ним. Юный Борлорд покачнулся и неуклюже упал на пол.

– Стоять! – прокричал голос с лестничной площадки. В открытые двери ввалилась толпа гвардейцев. На их позолоченных нагрудных доспехах играли солнечные зайчики, от чего гвардейцы странным образом напоминали ангелов. Но странные это были ангелы – с обнаженными мечами, с перекошенными, покрасневшими лицами. Трое гвардейцев в развевающихся красных плащах подошли к Джерарду, сняли с него меч и повели стражника прочь, остальные рассыпались цепью по всему балкону. В центре группы командовал капитан гвардейцев – могучий, высокий, с густой, покрытой легкой проседью бородой. Его меч был испачкан кровью.

– Капитан Брутус, – выдохнул барон Хат, поднимаясь со своего стула. По лицу Борлорда разливался гнев. – Что все это значит? Как вы смели без разрешения ворваться в мой дом?

Капитан Брутус не сводил глаз с Дрю, стоявшего рядом с упавшим Винсентом. Кровь капала с меча гвардейца, собираясь в лужицу у его ног. Меч был похож на Вольфсхед, только его эфес вместо головы волка был украшен фигуркой рычащего льва.

По лезвию меча тянулись искусно вырезанные, покрытые запекшейся кровью руны.

– Барон Хат, вы обвиняетесь в укрывательстве беглеца, который объявлен врагом короля и всего свободного народа Семиземелья, – прорычал капитан.

– Неслыханно! – крикнул Верлорд. – Я принимаю гостей, и все они верноподданные короля. Должен ли я напомнить вам, что среди них находится леди Гретхен? Это ли не лучшее доказательство любви всех присутствующих к нашему королю?

– Этот парень, – сказал Брутус, указывая своим мечом на Дрю, – враг короля. Вы же добровольно и сознательно приютили его под своей крышей.

– Это всего лишь следопыт из Брекенхольма, – сказал барон Хат. Дрю вновь посмотрел на меч капитана, кровь почти перестала капать с него.

– Это последний из Волков, – пролаял Брутус.

Сидевшая за столом Гретхен непроизвольно ахнула.

– Король приказал немедленно доставить его в Хайклифф, где он будет находиться в ожидании судебного разбирательства.

– Разбирательства? – воскликнул барон Хат. – Какого рода разбирательство ожидает этого несчастного парня?

– Отец, – сказал поднявшийся на ноги Винсент. – Я полагаю, что нам следует передать этого человека в руки капитана Брутуса. Я уверен, король во всем разберется. Не будем забывать о том, что наш король очень милосердный человек.

У Дрю отвисла челюсть, и не только у него одного. Барон Хат обернулся к сыну, не веря своим глазам и ушам.

– Ты? – выдохнул барон Хат. – Это ты привел их сюда? Ты восстал против своей собственной крови!

Гектор потрясенно покачал головой.

– Я действовал ради нашего общего блага, – сказал Винсент, отступая от своего отца ближе к капитану Брутусу, на лице которого появилась торжествующая ухмылка. Барона Хата трясло от ярости. Гектор положил ладонь на его плечо, пытаясь успокоить отца.

– Если бы я не предупредил короля, последствия могли оказаться самыми плачевными, и не только для нас, но и для всего нашего народа, – продолжал Винсент. Дрю оглянулся по сторонам. Он еще мог бежать отсюда, один быстрый прыжок через балкон – и все.

– Вы явились сюда, обнажили свои мечи, напали на моих слуг, – прогремел барон Хат, вновь поворачиваясь к капитану Брутусу, – и вы еще ожидаете, что я подчинюсь вам?

Лицо барона стало менять свои очертания, а спина выгнулась дугой.

– Сохраняйте контроль над собой, милорд, – сказал Винсент. – Ради всего святого, держите себя в руках!

Но старый барон уже ничего не слышал. Он отбросил в сторону свою трость, на которую обычно опирался, разодрал застегнутый на груди камзол. Грудная клетка Борлорда выпятилась вперед, вытянулись вперед и челюсти, на которых появились острые клыки.

Дрю взглянул на капитана Брутуса, который, казалось, был ничуть не напуган превращением барона. «Почему он его не боится?» – подумал Дрю. Барон Хат был несокрушимым, неуязвимым для людей и их оружия. Затем Дрю взглянул на меч Лайоншед. Солнечные лучи играли на врезанных в лезвие серебряных рунах.

– Барон Хат, – крикнул Дрю, предупреждающе вскидывая руку, но было слишком поздно. Брутус сделал два шага вперед и глубоко вонзил меч в живот не успевшего до конца трансформироваться барона. Борлорд замолчал сразу же, как только капитан королевской гвардии дважды повернул лезвие своего меча, прежде чем выдернуть его. Барон Хат упал на пол, из глубокой раны ручьем хлынула кровь.

– Нет! – закричал Гектор, бросаясь к отцу, но Дрю схватил его свободной рукой и оттолкнул в сторону. Барон Хат упал на пол. Мертвый. Леди Гретхен в ужасе закричала. Вскочила из‑за стола и забилась в дальний угол балкона.

– Отец! – завопил Винсент, в отчаянии падая на колени, в лужу крови – отцовской крови. Тем временем тело умершего барона постепенно стало принимать свой обычный облик.

– Зачем? – всхлипнул Винсент, глядя на Брутуса. – Как ты мог, скотина?

– Не забывайтесь, Винсент, – сказал Брутус, вытирая лезвие меча о свои красные бриджи. – Я пощажу вас только по милости нашего короля. Он благодарен вам за все, что вы сообщили ему об изменниках в вашей семье, и заверяет, что вы немедленно займете освободившееся после вашего отца место.

– Я никогда не соглашусь на это! – крикнул Винсент. – Вы должны были арестовать Волка, и больше ничего. Ничего! Мой отец был старым человеком, сбившимся с толка и запутавшимся. Но какую опасность он мог представлять для короля?

– Мне что‑то не хочется прирезать еще одну свинью сегодня, – предупреждающе погрозил пальцем Брутус, а затем повернулся к Дрю. – Слышишь, парень, отстегивай свой собачий меч, который висит у тебя на поясе, и давай его сюда. Пойдешь с нами. И без всяких фокусов.

Дрю нужно было что‑то придумывать, причем как можно быстрее. Он прекрасно понимал, что если сдастся, его ждет неминуемая смерть – либо по дороге, либо сразу же, как только его привезут в Хайклифф. Стоявший рядом с Дрю Гектор находился в трансе. Дрю знал, что его друга тоже казнят за то, что тот помог ему бежать, а затем предоставил убежище. Что же касается Винсента, то он получил по заслугам, предав свою семью и став виновником смерти своего отца только потому, что ему очень хотелось занять место при дворе короля. Так ему теперь и жить до самой смерти, постоянно вспоминая об убитом им отце. Любой сын, совершивший такое, не заслуживает жалости.

Дрю оглянулся, пятясь к краю балюстрады и поглядывая на привязанные у причала лодки. Сможет он сделать это? И сумеет ли привести в чувство Гектора?

– Даже не думай об этом, парень, – предупредил Брутус и направился в обход стола к Дрю, держа перед собой выставленный вперед меч. Запрещенные законом магические серебряные руны на мече капитана не оставляли ему никаких шансов. Удар этого меча будет смертельным, и то, что Дрю – оборотень, его не спасет. Леди Гретхен стояла всего в паре шагов от Дрю с широко распахнутыми от ужаса глазами.

– Прошу прощения, – шепнул ей Дрю, а затем перешел к стремительным действиям.

Он схватил девушку за руку и притянул Гретхен к себе. Она развернулась, как если бы танцевала на балу, и оказалась в объятиях Дрю. Он поднял руку – когтистую руку – к ее горлу, и Гретхен пискнула от страха. «Если им нужен монстр, они его получат», – подумал Дрю.

– Назад! – крикнул он. – Назад, или я разорву горло вашей драгоценной принцессе!

Разумеется, это была всего лишь угроза, чтобы Брутус и его люди отступили, но Гектор неожиданно встрепенулся, выведенный из транса голосом своего друга и представшей его глазам картиной.

– Отпусти леди, парень, – сказал Брутус и поднял руку, подавая знак своим людям отойти назад. – Ты не сделаешь этого.

– Отпусти меня, пес! – крикнула Гретхен, извиваясь в руках Дрю. Он сомкнул свою ладонь на ее хрупком, горячем горле.

– Боюсь, что смогу сделать, – возразил Дрю. – Гектор, ты умеешь прыгать?

Гектор непонимающе посмотрел на Дрю, так, словно тот говорил на каком‑то незнакомом языке.

– Прыгать, – повторил Дрю, кивком головы указывая на балюстраду. – Отвяжи для нас лодку, дружище, и поскорей.

Некоторые из гвардейцев потянули с плеч свои арбалеты и принялись натягивать тетиву. Гектор подхватил свою сумку и перекинул ее через плечо. Оглянулся на брата, гладившего руками мертвое тело отца, затем перевел взгляд на Брутуса. Указывая пальцем на капитана, он пытался найти нужные слова, чтобы выплюнуть их ему в лицо, но не нашел. Тетивы арбалетов зазвенели тоньше, они уже были натянуты почти до конца, и, так и не сказав ни слова, Гектор перевалился через балюстраду, с громким хрустом приземлившись на гальку под окнами.

– Далеко не уйдете, – сказал Брутус, обращаясь к Дрю. – Куда вы надеетесь сбежать? Мы будем следовать за вами по берегу реки и рано или поздно поймаем.

– Река широкая, – возразил Дрю. – И быстрая. Мы не упустим свой шанс.

Он поднял Гретхен на руки, не снимая одной своей ладони с ее горла. Затем пнул ногой стул, придвигая его ближе к балюстраде, взобрался на него и перевалился наружу. Приземлился Дрю неуклюже, запутавшись в красном платье Гретхен и едва не подвернув ногу, но сумел подняться. Взглянул вверх, на два десятка солдат, направивших на него свои арбалеты. Спрятался за спину рыжей Лисицы, выставив ее перед собой, как щит.

Да, он рисковал. Сам Дрю никогда не тронул бы Гретхен, но ему оставалось лишь надеяться на то, что и Брутусу строго‑настрого запрещено подвергать будущую королеву малейшей опасности. Расчет оказался верным. Дрю без происшествий добрался со своей пленницей до лодки, которую Гектор уже держал наготове. Конечно, гвардейцы прибыли сюда верхом, но Редвайн – очень быстрая река, и это давало пусть небольшую, но надежду на спасение. Рядом были привязаны еще две лодки. Взмахнув мечом, Дрю перерубил веревки, и лодки отправились в свободное плавание вниз по реке. Продолжая удерживать извивающуюся в его руках Гретхен, Дрю забрался в лодку, и Гектор оттолкнул ее от причала.

Часть гвардейцев уже успела выбежать из дома и подойти к краю причала, поэтому Дрю по‑прежнему приходилось прикрывать себя и Гектора телом Гретхен. Наконец Гектор взялся за румпель, и они поплыли.

– Король снимет с тебя шкуру, собака, – прошипела Гретхен.

– Король? Тот самый король, что разрубил на куски твоего любимого дядю? – прошептал Дрю в ответ на ушко Гретхен. – Он чудовище, твой король. Мясник, убийца. Впрочем, можешь не волноваться, – добавил он. – Мы доставим тебя на твою свадьбу вовремя…

Лодка быстро вышла на стремнину.

Гектор оказался бывалым матросом – еще бы, ведь сколько раз ему приходилось плавать по этой стремительной реке!

– Что вы здесь торчите? Десять человек, следовать за мной! Верхом! – яростно прокричал Брутус, вкладывая свой меч в ножны.

Винсент продолжал сидеть рядом с мертвым отцом, уставившись в пространство пустыми невидящими глазами.

– Остальные! Сжечь эту лачугу! Дотла! Пусть эти свиньи знают, что значит попасть в немилость нашему королю!

Когда лодка оказалась в недосягаемости для арбалетных стрел, Гектор поднял паруса, которые сначала захлопали, а затем натянулись, поймав попутный ветер. По его лицу ручьями текли слезы, а родной дом постепенно уменьшался и начал таять вдали. В следующую минуту они увидели взметнувшиеся над Редмайр Холлом языки пламени, осветившие полуденное небо тревожным красным сиянием, увенчанные разраставшимся черным облаком дыма.

 

Глава 6

Бегство по реке

 

Сильный ветер продолжал подгонять маленькую лодку, в которой трое беглецов с умопомрачительной скоростью неслись вперед, оставив позади полыхающий в огне Редмайр. Гектор управлял парусами и румпелем, грустно глядя вперед, погруженный в свои мрачные мысли. Гретхен лежала на носу лодки, поеживаясь от свежего ветра. Дрю предложил ей свой плащ, чтобы согреться, но она только пробурчала что‑то невнятное в ответ и отвернулась.

Дрю не мог винить ее. Жизнь Гретхен складывалась прекрасно, она готовилась стать королевой, и тут – нате вам – на сцене появляется Дрю, и все начинает идти наперекосяк. Несколько дней он обижает и раздражает ее, а теперь и вовсе похитил. Если до этого похищения Дрю чувствовал какое‑то моральное превосходство над Гретхен, считал, что поступает правильно, то теперь и сам понимал, что перешел грань дозволенного.

Кто он теперь? Конечно, преступник и злодей, особенно в глазах девушки‑Лисицы.

Дрю перебрался на корму, где сидел несчастный Гектор. Он крепко сжимал побелевшими от напряжения пальцами деревянный румпель, удерживая лодку на волне. Еще раньше, в полдень, они проплыли под мостом Даймлинг‑бридж, со свистом пронеслись под его древними каменными арками. Никаких следов капитана Брутуса и его людей видно не было, но здесь, на мосту, они обязательно должны были разделиться, чтобы следить за лодкой с обоих берегов и не дать ей причалить ни к одному из них. Дрю подумал, что это даже неплохо – ведь чем меньше врагов будет поджидать тебя на одном из берегов, тем лучше, не так ли? Хотя, конечно, сколько бы врагов ни было, все они хорошо вооружены и имеют большой опыт службы в королевской гвардии. С ними Дрю, пожалуй, не справится, несмотря на полученные от Джерарда уроки боя на мечах. Враги все равно сильнее. Он не знал, имеются ли у них на мечах такие же серебряные руны, как на оружии капитана Брутуса, и, честно говоря, не горел желанием это узнать.

Все планы, которые они строили в Редмайре, пошли насмарку. Гектор предполагал бежать на север, в Айсгарден, а Дрю рассчитывал провести свою первую ночь на холмах Дейлиленда. Но вместо этого они быстро плыли по Редвайн в противоположном направлении, река несла их на запад, в сторону Хайклиффа, в город, где жил человек, жаждавший видеть Дрю мертвым. Если на реке дежурят люди короля, беглецы направляются прямо им в руки. Так что, чем скорее они с Гектором покинут лодку, тем лучше будет для них обоих.

Дрю слабо представлял, каким должен стать его следующий ход после того, как они освободят Гретхен.

Двигаться на восток, как и намечалось ранее, и пробираться в сторону Омира до тех пор, пока под ногами не зашуршит песок пустыни? Но после того, как Винсент предал Дрю, на этом пути его вполне могут поджидать посланные королем гвардейцы. Куда еще он мог бежать? Выбор был ограничен, поскольку Дрю все‑таки слабо разбирался в географии здешних мест и политических раскладах. Он даже прикинул было, каковы его шансы выступить напрямую против короля. Дрю видел, насколько задавлен народ в Западной земле и Дайрвуде. Вряд ли этих людей можно поднять на восстание против короля. Они вряд ли пойдут даже за таким отважным и славным командиром, как герцог Берган, что уж тут говорить о каком‑то сельском парнишке вроде Дрю!

Начинало смеркаться, над рекой поплыли первые облачка вечернего тумана. Гектор все так же неподвижно продолжал сидеть у руля.

– Гектор, – сказал Дрю, придвигаясь ближе к нему. – Как далеко ты предполагаешь плыть? Я не вижу никаких следов Львиной гвардии. Мне кажется, что мы одни. Не причалить ли нам к берегу?

Его друг ничего не ответил, лишь ниже склонился вперед, опустив свое застывшее, ничего не выражающее лицо.

– Гектор, – повторил Дрю, похлопывая его по плечу раскрытой ладонью. Гектор медленно повернул голову, поднял на Дрю свои покрасневшие, обведенные темными кругами глаза, в которых читалась мука. От этого взгляда Дрю невольно поежился.

«Гектор проклинает меня, – подумал Дрю. – Он проклинает меня за все – за гибель отца, за побег из дома. Это все моя вина».

Но тут каменная маска на лице Гектора неожиданно исчезла, его лицо смягчилось, стало привычным.

– Прости, – сказал Борлорд. – Я задумался. – Он прокашлялся, шмыгнул носом и продолжил: – Боюсь, мы должны оставаться на Редвайн всю ночь. Пока мы на реке, нас не выследят. Но как только мы сойдем на берег, погоня возобновится. Я буду управлять лодкой до тех пор, пока хватит моих сил. Если нам удастся добраться до края леса Вайрмвуд, мы сможем оторваться от них. Вайрмвуд – это сплошная трясина, и я не думаю, что они сунутся туда верхом, если не хотят, конечно, чтобы их лошади переломали себе ноги. – Гектор слегка подвинулся и сказал: – Ну‑ка, возьми румпель.

Дрю занял место Гектора, неумело взялся руками за деревянную ручку.

– Держи руль прямо и крепко, – сказал Гектор, открывая свою сумку. Он вытащил из нее небольшую книжку с нарисованным на обложке компасом. Открыл ее и начал, щурясь в слабом вечернем свете, пролистывать помещенные в атласе карты.

– Отличный атлас, – сказал Гектор. – Он у меня уже много лет, и в нем можно найти большинство дорог, троп и рек в этой части Лиссии. – Найдя нужную страницу, Гектор указал пальцем: – Мы находимся вот здесь.

С этими словами он передал атлас Дрю и снова взялся за руль. Дрю подвинулся в сторону и принялся изучать карту.

– Этот Вайрмвуд, – сказал Дрю. – Где он?

– На самом северо‑западном конце Дайрвуда.

– Выходит, это часть земель герцога Бергана? – врубился Дрю, глядя на то место карты, где река огибала гигантский лес перед тем, как отклониться к морю.

– Нет. Далеко от его владений. Герцог Берган не правит всем Дайрвудом, только Брекенхольмом и несколькими прилегающими к нему поселениями.

У герцога много солдат, следопытов и рейнджеров‑смотрителей, но этого недостаточно, чтобы контролировать весь лес. Герцогство Бергана занимает центральную часть коварного Дайрвуда, это просто райский уголок для путешественников или беглецов, которые находятся в опасности. Вайрмвуд расположен далеко от Брекенхольма. Это, если хочешь, слабый бедный родственник Дайрвуда. Традиционно эти земли принадлежали оборотню‑змее по имени Вала. Если она все еще жива, что, впрочем, маловероятно, Вала держит в рабстве Дикарей этого региона. Легенда гласит, что Вала предпочитает существовать в виде гигантской змеи, игнорируя человеческую половину своей сущности. Она была колдуньей и не стала развивать в себе способность к трансформации, считая человеческое обличье слишком ограничивающим ее возможности. Вала разрешила Дикарям совершать человеческие жертвоприношения, а те поклонялись ей, как живой богине. Вала столько времени провела в обличье Змеи, что забыла, как превращаться в человека. Дикари до сих пор поклоняются Змее Вала или, по крайней мере, почитают миф о Змее.

– Так она на самом деле не богиня? – спросил Дрю, пытаясь все расставить по местам.

– Нет, – ответил Гектор. – Просто злобное создание. О ней давно ничего не слышно, однако Верлорды стараются держаться подальше от Вайрмвуда из страха, уважения, из‑за предрассудков, наконец.

– И мы туда направляемся? – недовольно спросила Гретхен, все так же лежавшая на носу лодки. Дрю думал, что Гретхен спит, и потому вздрогнул, услышав ее голос.

– Ради всего святого, нет, конечно же! – воскликнул Гектор. – Мы причалим лодку у трясины Ботт и оттуда пойдем пешком.

Человеческих поселений там очень мало, поэтому попробуем найти укрытие где‑нибудь подальше от Дайрвуда и реки Редвайн. Львиная гвардия так далеко забираться не станет, они будут ловить нас по большим дорогам, я так полагаю. Поверьте, никому и в голову не придет искать нас в трясинах Ботт.

– А вы можете оставить меня в лодке и дать дальше плыть по течению, Гектор? – спросила Гретхен. – Я смогу управлять этой посудиной и двинусь дальше, к устью Редвайн.

– Боюсь, что нет, – ответил за друга Дрю, за что получил в награду сердитый взгляд от Гретхен. – Ты останешься с нами до тех пор, пока мы не достигнем мест, откуда сможем отпустить тебя, не беспокоясь за твою безопасность. Гектор говорил мне, что Редвайн кишит речными разбойниками, на ней нельзя оставлять тебя одну.

– Я не с тобой разговариваю, пес, – фыркнула Гретхен.

– Нет, но я должен был ответить, – сказал Дрю.

– Ты просто хочешь удерживать меня в заложницах, чтобы использовать как предмет для торга. Ты назвал принца Лукаса чудовищем, а сам ничуть не лучше его!

– Еще раз прошу простить за мои поступки в Редмайре, – сказал Дрю, в то время как Гектор вновь уставился куда‑то в сторону. Дрю и Гретхен пререкались с самого начала путешествия, и Дрю было неприятно думать о том, что их перепалки раздражают его друга, оплакивающего гибель своего отца. – Я только хотел сказать, что никогда не собирался причинить тебе вреда, Гретхен.

– Опять ты за свое, пес шелудивый, – сказала она. – Забыл, как ко мне следует обращаться? Называй меня «миледи» или вообще никак не называй. А что, если бы те солдаты начали стрелять? Что тогда?

– Да, я вел рискованную игру, миледи, но что делать? И между прочим, я выиграл. Они не стали стрелять. Не могли. Королю и его сынку ты нужна живой. Скажи, твой отец действительно богат сверх меры?

– При чем тут это?

– Королю нужно женить своего сына на тебе. Это брак по расчету, ради денег.

– Ты ничего не знаешь о том, что такое брак, мальчишка, – сказала Гретхен, отвернулась и повела плечами. – Принц Лукас женится на мне потому, что любит меня. Уж чего‑чего, а невест он мог набрать себе полную колоду, со всего Семиземелья. Но выбрал меня. Так что не болтай о вещах, в которых ничего не разумеешь. Что ты можешь знать о любви, щенок?

– Как прикажете, ваше величество, – вздохнул Дрю и спросил, расстегивая и вновь протягивая ей свой плащ: – Может быть, возьмете, наконец, вот это?

– Терпеть не могу блох, – ответила она. – И вообще, мне от тебя ничего не надо.

Она оставалась несносной. Дрю положил плащ на деревянную скамью лодки и вернулся к Гектору. Дальнейший разговор он собирался вести шепотом, так, чтобы он не долетал до острых лисьих ушек. Увидев, что Дрю и Гектор шепчутся, Гретхен раздраженно вздохнула и вновь откинулась на дно лодки.

– Что нам с ней делать, Дрю? – спросил Гектор.

– Поверь, – ответил Дрю, – я с радостью вышвырнул бы ее за борт. Но поскольку я сам втравил ее во все это, то думаю, что Лисицу нужно будет отпустить в таком месте, откуда она целой и невредимой доберется до какого‑нибудь начальства. Остается лишь надеяться, что после этого она не направит гвардейцев по нашим следам. Может быть, поостынет к тому времени, – с сомнением добавил он.

Гектор понимающе кивнул.

– В таком случае, я думаю, мы можем попробовать высадиться на берег, – сказал Борлорд. – Здесь, на Холодном побережье, масса маленьких портов и приморских городков, где можно купить каюту на судне. Деньги у меня есть, – он похлопал по висевшему у него на поясе кожаному кошельку. – Хватит, чтобы купить для нас двоих места на корабле, направляющемся на юг. Тогда мы сможем отпустить мою дорогую кузину восвояси.

– И чем скорее, тем лучше.

– Будь снисходительнее к ней, Дрю. Наши отцы были очень близки, хотя и принадлежали к разным расам. С детства мы с Гретхен были как одна семья. – Он наклонился ближе и тихо добавил: – Я сегодня потерял отца, но и Гретхен потеряла дядю, которого очень любила. Она сейчас немного не в себе, а ты все время задираешь ее. Она может сорваться. Оставь ее в покое, пожалуйста.

Дрю был поражен. Он и не думал о том, что его разговоры настолько неуместны, однако Гектор оказался прав. А вот Дрю напрасно забыл о том, что Гретхен действительно очень любила барона Хата. Дрю покосился в сторону Гретхен. Она лежала неподвижно. Дрю невольно вспомнился тот вечер в Редмайр Холле, когда он случайно подслушал, как она поет. Это не был голос капризной взбалмошной девчонки, это пела нежная юная женщина, ни капельки не похожая на «будущую королеву», окруженную вечно хихикающими подлизами‑компаньонками.

Ее пение брало за душу, в нем звучала тонкая, ранимая душа. И сама Гретхен представилась ему в тот вечер встревоженной и напуганной – такой же, как была сейчас.

 

Глава 7

Король Вергар Волк

 

Небо у них над головами быстро темнело, на нем уже зажглись первые звезды. Луна была неполной, всего на треть, но и такой она притягивала к себе Дрю, казалась ему огромным, глядящим прямо на него прищуренным глазом.

– Это твой жребий, – сказал Гектор.

– Что?

– Смотреть на Луну, – улыбнулся он. – Это вполне объяснимо, ведь ты же Волк, в конце концов.

– Это настолько заметно? – спросил Дрю, слегка смутившись, так, как если бы его застукали за чем‑то неприличным.

– Луна всех нас притягивает, Дрю, всех оборотней. Ведь Луна, как глаз Бога, которым он смотрит на наш мир. Только на тебя она действует гораздо сильнее. Говорят, что некоторые вервольфы даже могут черпать от Луны дополнительные силы. Твой отец, несомненно, умел это.

Дрю повернулся к своему другу. Впервые за все время Гектор так открыто сослался на откровение герцога Бергана, заявившего о том, что Дрю – прямой потомок старого монарха. Сам Дрю об этом не заикался, и даже старался не думать.