А) понимаешь ли дальнейшее? 5 страница

Есть ребята, которые не хотят прилагать никаких усилий для тоге, чтобы справиться с учением. У них совершенно не развита воля, или они потеряли веру в себя. Они нуждаются в опеке, в напоминаниях, в шефстве, хотя вытаскивать такого человека из беды очень трудно. Но если за дело берется кол­лектив, если отставшего не просто бранят, стыдят и корят, то иногда удается и помочь.

Наконец, есть ребята, которые хотят учиться, но не пони­мают материала, им трудно даются сложные предметы. С та­ким человеком надо регулярно заниматься, делать вместе с ним уроки. У него улучшается настроение, он добивается пер­вого успеха, и дело идет получше.

Как видим, помощь товарищей, помощь класса нужна мно­гим, но это должна быть помощь разного вида: одного пору­гать, с другим повозиться, с третьим позаниматься. Только нельзя думать, будто за каждую двойку тут же надо «тащить на комитет», будто это принесет пользу. Нет, это лишь ви­димость заботы, видимость работы; это, по сути, лишь для того делается, чтобы комитет или совет дружины мог при случае сказать: «У нас двоечники? А мы не виноваты! Мы реагировали! Мы вызывали! Мы проводили беседы!»

Но ведь пионеры и комсомольцы не «реагировать» долж­ны, а добиваться результата. Иначе они будут не пионеры и комсомольцы, а юные бюрократы, то есть люди, которых вол­нует видимость дела, а не само дело. Только форма, а не существо.

Однако у пионеров и комсомольцев есть и другой путь по­мощи ребятам в учении. Это организация всевозможных дел, которые расширяют кругозор ребят, усиливают интеллек­туальный фон класса. Вот работа, которая всегда приносит плоды, хотя они и не сразу заметны. Организовали кружок — и несколько ребят нашли свое увлечение. Хорошо! Провели школьную олимпиаду, вечер науки и техники, литературный вечер, встречу с интересными людьми — все хорошо, все на пользу, если делали с толком, а не для отчета, не для «га­лочки» в списке намеченных мероприятий.

В 308-й ленинградской школе придумали вот что: там вре­мя от времени проводят День истории, День географии и так далее. Это вроде праздника: вся школа в этот день, от старших и до младших классов, проводит нечто «историче­ское» или «географическое». У старших — серьезные научные конференции, у младших — игры, викторины, «путешествия». Каждый такой день торжественно открывается и торжествен­но, с вручением подарков победителям, закрывается. Ребята запоминают праздник надолго.

А еще в этой же школе несколько раз в году проводят занятия университета. Известно: когда устраивают лекции, то ребята идут слушать их неохотно. А здесь не одна, а сразу пять или шесть лекций в разных помещениях: по истории, по математике, по психологии, по теории кино, о событиях за рубежом и так далее. Перед каждым комсомольцем вы­бор: ступай слушать то, что интереснее. И ребята действи­тельно с охотой идут на лекции, которые прежде некоторым казались скучными. Пионеры тоже захотели, чтобы и у них был свой университет. Что ж, устроили лекции и для них, только «профессорами» выступали не взрослые, а старше­классники: ведь у многих есть за душой что-то интересное, о чем он может прочитать лекцию.

Ежегодно в декабре в этой школе проводят традиционные комсомольские собрания на тему «Школа, комсомол, ты». На одном таком собрании ребята обсуждали вопрос: что делает комсомольская организация для повышения интеллектуально­го фона класса? Что она может делать? Комсомольцы решили создать кружки по развитию внимания, по развитию памяти, по развитию воли; желающих записаться нашлось немало! Решили, что дело чести каждого комсомольца не просто от­вечать у доски, когда вызовут, а отвечать интересно, по-новому, так отвечать, чтобы весь класс с охотой слушал. Когда идет такое собрание, на сцене вывешивают плакат, на кото­ром большими буквами написаны уже известные нам слова Василия Александровича Сухомлинского: «Человек должен учиться потому, что он человек».

Много работы у пионеров и комсомольцев. Только не на­до, никогда не надо ждать сиюминутных результатов, подсчи­тывать, на сколько двоек меньше стало после собрания. Уче­ние — долгое, долгое, долгое дело…

ОПЫТЫ НА СЕБЕ

Первый опыт:

‑ когда вызовут отвечать к доске. Отвеча­ем классу! Сегодня мы не просто ответим урок по химии, мы постараемся убедить весь класс, что вода действительно со­стоит из двух газов, водорода и кислорода, и по возможности понятно объясним два сложных понятия: анализ и синтез. До­гадаемся рассказать ребятам о том, чего нет в учебнике: что анализ и синтез применяется не только в химии, но и в мате­матике, и в истории, и в литературоведении… Всюду, где есть развитие, есть анализ и синтез!

Второй опыт:

‑ с отметками. В течение двух-трех недель будем сами ставить себе отметки следующим образом: ка­кую бы отметку ни поставил учитель, мы в своей тетрадке по­ставим себе на балл ниже. Получили в классе тройку? Поста­вим 2. Получили четверку? Поставим 3. Получили пятерку? Поставим 4. Вот наши истинные, по собственному нашему строгому счету, отметки! Будем стараться улучшать их… До каких пор? Пока учитель не поставит… пять с плюсом. По на­шему счету это будет простая, обычная пятерка! Но, возмож­но, нам не хватит десяти классов, чтобы получить пять с плю­сом. Что же делать?

Будем учиться дальше, всю жизнь… На школе ведь учение не кончается.

Третий опыт:

‑ для тех, кто вообще не очень любит ходить в школу. Попробуем в течение недели приходить… пораньше, минут за двадцать до первого звонка. Как ни странно, это очень улучшает настроение, и притом на целый день! А если опоздал на урок, целый день не можешь войти в колею. Кто приходит раньше всех, тот чувствует себя свободнее, незави­симее, и ему гораздо легче учиться в этот день. Опыт еще не проверялся на практике, поэтому любые сообщения об успехе его или неуспехе будут особенно ценны.

Четвертый опыт:

‑ присмотримся, о чем мы разговари­ваем с друзьями на переменках? И если окажется, что в основном о пустяках, то подготовим вопрос для спора, рассказ о статье в журнале. Можно договориться с друзьями, что каждый приносит в школу что-то интересное, чтобы постепен­но пошли в классе умные и дельные разговоры, возник «ин­теллектуальный фон».

Пятый опыт:

‑ попробуем… вы­учить все заданные уроки до одного! Независимо от того, должны нас вызвать или нет. На это, как увидим, потребуется совсем не так уж много сил, зато, когда пойдем в школу, мы обнаружим, что хочется петь.

Если идешь в школу с выученными уроками, всегда поче­му-то хочется петь.

Глава 11 • УРОКИ ДОМА

1

Наступает время делать уроки. В этой книге о работе над уроками говорилось в каждой главе и на каждой странице. Теперь мы должны свести все воедино и сосредоточить наши размышления на одном часе.

Я знал очень пунктуального человека, который каждый ве­чер составлял подробный план дел на завтра. Первый пункт в его планах всегда был один: «Встать»…

Так и с уроками. Надо прежде всего… сесть за них. И ни­каких уверток, никаких сделок с совестью, никаких подачек лени, пожирающей время, никаких «еще немножко» — просто садиться, и все. Направлять волю не на то, чтобы заставлять себя работать, а на саму работу — это единственно правиль­ный способ приниматься за дело.

Обычно говорят, что, приступая к работе, надо навести по­рядок на столе, чтобы ничто не отвлекало. Это верно, ко­нечно; но стоит заметить, что если занят работой, то ничто и не отвлечет, а если не занят, то хоть в стерильную камеру помести, где ни пылинки, и то глаз за что-нибудь зацепится. Многие великие люди никогда никому не разрешали наво­дить порядок на своем столе, потому что именно порядок их и отвлекал, раздражал. Конечно, нечего устраивать на столе свалку из радиодеталей, пластинок, прошлогодних тетрадей и огрызков карандашей. На столе должно быть уютно. Мы го­товимся к радостной работе!

Один совет все-таки может оказаться полезным: сразу приготовить и положить перед собой стопкой все учебники и тетради, необходимые для работы. Во-первых, мы тем самым уменьшим соблазн самовольно сократить число уроков, за­данных на завтра, а во-вторых, пока собираешь тетради, мож­но внутренне подготовиться к работе.

И еще: сядем за уроки хоть за минуту до того, пока мама начнет напоминать нам о том, что пора садиться… Нет ничего хуже, чем браться за работу по напоминанию. Работа — наша забота, взвалим ее на себя, чтобы никому и в голову не при­шло контролировать нас. Ссориться с мамой по этому поводу, ворчать: «Сам знаю!» — не стоит. Просто надо опередить ее и вспомнить об уроках первому.

2

Стол готов, и мы готовы сесть за уроки; но готова ли на­ша голова? Это значит: не устала ли она? Всеми исследования­ми доказано, что умственная работа тяжелее физической, уто­мительнее, и надо тщательно следить за своей умственной работоспособностью.

Об усталости и готовности головы к работе, пожалуй, бу­дет достаточно знать следующее.

По усталости ума люди делятся на два типа. Огромное большинство во вторые полчаса работает лучше, чем в пер­вые. Так что. если сначала работа идет несколько вяло, не страшно, дальше будет лучше, бросать дело не стоит. Но восемь процентов ребят в первые полчаса работают лучше, чем вторые. Обычно к этим немногим относятся те, кто со­всем не привык работать умственно, а также больные ребята, например, ревматизмом.

Умственная работоспособность человека не одинакова в течение.суток. С двух часов дня она понижается. К четырем-пяти часам вновь повышается, а в семь-восемь часов вечера все показатели стремительно падают. Человек, который утром правильно решил сто арифметических примеров, в семь-во­семь часов вечера решит только семьдесят. Таким образом, самое невыгодное для себя, что мы можем только приду­мать, — это делать уроки вечером, после семи часов. При­дется тратить времени на тридцать процентов больше.

У первоклассника занятия наиболее продуктивны в течение часа, у ученика третьего-четвертого класса — полтора часа, у пяти-семиклассника — два или два с половиной часа. После этого времени работоспособность существенно падает, а после трех часов работы усталость наступает так быстро, что сидеть за столом фактически бесполезно.

Самая низкая трудоспособность — в субботу. Максимальная трудоспособность — во вторник и в среду. С четверга она начинает понемногу падать. Это не значит, конечно, что в пят­ницу можно не делать уроков; но если есть задание на неде­лю, то выгоднее делать его в дни максимальной трудоспособ­ности.

Известно, что в борьбе с умственным утомлением очень помогает холод. В одном опыте, сообщает врач Ю. М. Пра­тусевич, ребята обтирались холодной водой в школе после четвертого урока, и способность их решать задачи резко воз­растала даже по сравнению с первым уроком! Работоспособ­ность очень повышается, если в течение полминуты мочить холодной (+ 10°) водой лицо и уши. И даже, оказывается, до­статочно три минуты пощекотать углы рта, глаз и ушей, как голова станет более ясной! Ю, АЛ. Пратусевич приводит физио­логические объяснения этого странного эффекта, мы опустим их. Но в справедливости этого наблюдения каждый может убедиться, не откладывая книги.

И наконец, несколько из другой области, но тоже нечто имеющее отношение к эффективности труда. Математик В. Г. Болтянский с помощью так называемых «конечных автоматов» неопровержимо доказал, что если мы хотим изу­чить один предмет, потом второй, потом третий, то для полу­чения высшего эффекта «целесообразнее всего начинать с изучения максимально трудного предмета, затем изучать ме­нее трудный и заканчивать изучением наиболее легкого».

Какой же предмет самый трудный?

Несомненно — нелюбимый, потому что он требует боль­ше напряжения. Многие ребята заметили это. «Когда я садил­ся делать уроки, — сообщает Володя Касьяненко из поселка Шиханы, Саратовской области, — то сначала делал любимые уроки: математику, физику, химию, а потом остальные, И ли­тературу делая последней. Хотя я себе и внушал, что лите­ратуру надо делать хорошо, как свой любимый урок, но у меня ничего не выходило. Становилось поздно, я включал телевизор и смотрел то хоккей, то футбол, а то и какой-ни­будь художественный фильм. И литературу я не очень хоро­шо выучивал».

Потом Володя взял себя в руки, стал начинать с литерату­ры, учил ее «как надо» и вскоре получил первую пятерку.

3

Приготовили стол, и голова свежая. Теперь надо и чувства свои настроить на работу, создать соответствующую обста­новку, то есть мобилизовать все душевные и физические силы. Вымоем руки, как перед едой, — это всегда поднимает дух, потрем их, словно предвкушая удовольствие. Смешное упражнение, мы уже говорили об этом, но попробуйте поте­реть руки и при этом не улыбнуться! Улыбка-то и дорога. По­трем руки, улыбнемся и скажем себе: «Сейчас я займусь ли­тературой и буду делать ее с удовольствием! Я очень люблю литературу!»

И даже учебник потрогаем и придвинем к себе с любовью к нему и создавшим его людям. Художники и скульпторы очень любят материал, с которым они работают, и орудия— глину, краски, холсты, резцы, кисти. Орудия нашего искус­ства— учебники, тетради, ручки, линейки, фломастеры. По­трогаем, погладим их, не стесняясь, — ведь никто не видит, а настроение улучшается, и сердце бьется чуть быстрее — мы слегка волнуемся, предвкушая свидание с интересной ра­ботой…

И сразу вспомним правила, составленные в ходе опытов «Учение с увлечением» школьником из Подмосковья Юрой Игнатовым.

«Для того, чтобы заинтересоваться, — обнаружил Юра, — нужно сделать следующее: