Жить в такой учащейся стране, соответствовать сути ее, быть ее частью — значит постоянно учиться.

Симон Львович Соловейчик. Учение с увлечением

Роман

Отсканировал Михаил Рыбаков. Спасибо, Майкл!

Содержание

— Да какой это роман! — возмутится читатель, пере­листав страницы книги. — Это не роман, а обман!

Нет обмана. Роман. Потому что о любви, потому что в книге десятки героев, а действие ее происходит по всему миру. Чем не роман?

Это роман о любви к учению, такой же драматичной, как и всякая любовь: здесь страдания, страсти, томление, надежды и разочарования, через которые проходит каждый человек.

В учении все зависит от науки, от учителя и от ученика.

О науке написаны десятки миллионов книг. Для учите­ля — миллионы, А для ученика?

Есть руководства для юных конструкторов, созданы инст­рукции по разведению рыбок в аквариуме, есть самоучители игры на гитаре. Но книги о любви к учению нет!

Ужасная несправедливость!

Этот роман — попытка исправить положение. Автор был бы мошенником, если бы уверял, будто всякий, кто в ночь прочтет книгу, наутро проснется отличником. Конечно, нет! Все советы в этой книге еще нуждаются в дополнительной проверке, потому что главная наша цель — не советы, а ис­следование, опыты на себе. На первых порах в исследовании участвовало больше трех тысяч экспериментаторов от деся­ти до шестнадцати лет. Они поставили первые опыты, прове­ли первые наблюдения, и автор приносит им глубокую бла­годарность за труд, за веру и за самоотверженность. Но кто продолжит это важное исследование в одной из самых таин­ственных областей человеческой жизни — в науке хорошо учиться?

Может быть, вы, читатель?

Глава 1 • УЧЕНИЕ

1

Проделаем такой фантастический опыт. Помножим число людей на Земле на число мыслей, какие только приходят в голову человеку за всю его жизнь. Произведение получится огромным. Теперь прикинем, как распределяются мысли лю­дей по содержанию, о чем люди думают.

Если не быть слишком строгими в подсчетах, то можно сказать, что приблизительно из каждых ста мыслей

девяносто — о практических заботах сегодняшнего дня, о себе и окружающих людях;

девять — о всей своей жизни и о всей стране;

Одна мысль — о вечности и человечестве.

Люди думают о дне, о жизни и о вечности. Люди думают о себе, о стране и о человечестве. Мысли, не выходящие за границы сиюминутных забот, занимают почти все наше вре­мя — иначе быть и не может. Нельзя вечно думать о веч­ном: человек живет сейчас, а не в будущем. Но нельзя, не­возможно не думать и о высоком — о людях, о стране, о веч­ности и человечестве.

Вот круг на плоскости. В нем можно разместить неисчис­лимое множество точек. Но только одна точка из этого множества — центральная, центр. Она одна в бесконечном чис­ле других точек, но она определяет место всего круга. Так и среди мыслей наших есть центральные мысли; и что с того, что мы не сосредоточиваемся на них с утра до вечера, что не каждый день они приходят в голову? Они есть, эти цент­ральные мысли, и именно они определяют центр тяжести на­шей души, ее устойчивость, составляют духовную жизнь че­ловека.

Все остальные главы этой книги будут посвящены сугубо практическим вещам, деловым проблемам учения.

Но несколько минут жизни, несколько первых страниц книги посвятим главным, трудным, центральным мыслям,

2

Центральные мысли обладают тем свойством, что они ка­саются вопросов, на которые нет простого, абсолютно ясно­го и для всех одинакового ответа. Потому они и занимают людей тысячелетиями. Например: «Зачем человек живет?» Или вытекающий отсюда вопрос: «Зачем человек учится?»

Само собой разумеется, что книга про учение должна от­крываться разъяснениями, зачем же человеку учиться. По­жалуй, и читатель будет расстроен, если автор не убедит его, что учиться — хорошо, а не учиться — плохо. Что хорошо учиться — лучше, чем учиться плохо. Что ученье — свет, а неученье — тьма.

Признаться, я с этого и начал: я написал не одну, а не­сколько глав, в которых доказывал, что учиться — это хоро­шо, а не учиться — плохо. Я привел прямые доказательства и доказательства от противного, собрал мнения многих мыс­лителей, подобрал примеры из жизни великих людей, дока­зывающие, что ученье — свет, свет и свет, А неученье — тьма. Темень темная и непроглядная. Даже предельно не­вежественный человек, тот, для кого неученье не тьма, а име­нины сердца, — даже он, прочитав эти главы, дрогнул бы душой, задумался бы о своей неправильной жизни и, сам того не замечая, потянулся бы к учебнику ботаники, всем существом своим осознав, что ученье (вы слышали?) — свет, а неученье, что там ни говори, — тьма.

Но не дрогнет ничья душа. Никто не прочитает прекрас­ные главы. Я их выбросил. Никому они не нужны. Потому что любой читатель, только попроси его, с изумительным вдох­новением докажет, что ученье — свет, а неученье… Докажет и это: что неученье — тьма!

Нет такого вопроса — «Зачем учиться?»

Сколько мир стоит, все, у кого была возможность, учи­лись. И в древнем мире, о котором мы много знаем, и в средние века, о которых мы знаем меньше, и в «век девят­надцатый, железный», и в наш атомный век вопрос решался и решается просто: у кого есть средства учиться, тот и учит­ся. Состоятельные люди никогда не спрашивали, зачем учить­ся, а посылали своих детей в школы, гимназии и университе­ты. Никто из ныне здравствующих миллионеров не пишет в газеты письма с мучительным вопросом: «Зачем учиться?» Они отправляют своих детей в школы сверх дорогие и сверх прекрасные. Возможность получить образование всегда со­путствовала богатству.

Вслушаемся в слова: образование дают, образование по­лучают … Дают и получают — как наследство, как богатство. В нашей стране образование бесплатное, чтобы все дети получили одинаковую возможность учиться, независимо от положения родителей. Но ведь и за это бесплатное образо­вание народ платит своим трудом. Из воздуха, сами собой, средства для содержания школ не появляются. Бесплатно — для семьи, но для народа — вовсе не бесплатно.

Так что же понапрасну рассуждать, зачем и для чего учиться? Что уж так интересоваться, свет учение или не свет? Есть один простой и деловой вопрос: какие у нас, у меня ре­альные возможности получить хорошее образование? Как этими возможностями воспользоваться?

Еще не кончилась гражданская война, когда в зале на Ма­лой Дмитровке, в Москве, где сейчас Театр имени Ленинско­го комсомола, собрались молодые люди со всех концов страны, многие — с фронта. Они знали, что должен высту­пить Ленин, и нетерпеливо ждали, что же он скажет, потому что этот человек, Ленин, вот уже почти четверть века гово­рил самое нужное людям.

Ленин приехал на этот съезд и действительно сказал точ­ное и своевременное слово, хотя оно и показалось неожидан­ным. Слово было такое: учиться.

Слово «учиться» существовало всегда, но теперь это бы­ло как будто совсем новое слово, вновь открытое, вновь най­денное, потому что в нем было совершенно новое содер­жание.

В то время, в 1920 году, многие люди думали, что доста­точно лишить власти царя, помещиков, капиталистов, как сра­зу начнется совсем прекрасная жизнь. Но, оказывается, пос­ле победы революции почти все начинает зависеть от того, как освобожденная страна будет учиться: учиться не только в школе, а всюду и во всем. Учиться считать и планировать, учиться управлять, учиться работать сообща, учиться думать обо всей стране, учиться быть свободными людьми, учиться новой нравственности — «учиться коммунизму», как сказал Ленин.

«…Задачи молодежи… можно было бы выразить одним словом: задача состоит в том, чтобы учиться», — сказал Ле­нин тогда, на Третьем съезде комсомола. Именно то, чего молодежь всегда была лишена, теперь становилось не толь­ко доступным — обязательным!

С тех пор слова «учиться», «воспитывать», «овладевать культурой» стали одними из самых важных, самых распрост­раненных слов в стране. Они сейчас привычны нам, а тогда ошеломили своей новизной. Учение всегда казалось благо­родным, но никак не самым важным делом. У людей и мыс­ли в голове не было, что учиться должны и могут все.

Никогда еще не было государства, в котором вся жизнь, все его развитие, все счастье в такой степени зависело бы от учения и воспитания всех людей.

Никогда еще не было государства, в котором учение и воспитание каждого в такой большой степени было бы не личным, а общественно важным делом.

Слово «учиться» в нашей стране имеет особый смысл, потому что и вся страна наша — ученик в истории. Мы учим­ся строить новую жизнь, учимся со всеми признаками уче­ния: с трудом, с ошибками, с постепенным приближением к истине.

Жить в такой учащейся стране, соответствовать сути ее, быть ее частью — значит постоянно учиться.

Когда мы утром идем на уроки, мы ни о чем таком не думаем, и еще реже говорим об этом между собой. Цент­ральные мысли, то есть мысли о высоком, редко овладева­ют нами. Но они есть в нашем сознании, они определяют на­ше поведение, хотя мы не замечаем этого, как не замечаем своих собственных вдохов и выдохов.

Мы ходим в школу, потому что это простая забота каж­дого дня и потому что это наш долг перед страной и перед своей жизнью. Мы не можем думать об этом каждую мину­ту, но в действительности дело обстоит именно так. На каж­дом нашем поступке стоит тройная печать: день, жизнь, веч­ность. В каждом нашем поступке так или иначе отражены интересы собственные, интересы страны, интересы всего че­ловечества. Так мы вписываемся в пространство и время. Кто не поймет всего этого, тот вечно будет хныкать, как малень­кий: «Зачем учиться? Зачем мне математика? Зачем биоло­гия? Не хочу!»

А кто поймет, для чего жить, для чего учиться (это, по сути, одно и то же), кто поймет, что только в учении душа разрастается, и в ней появляются человеческие желания, тот будет учиться напряженно и радостно. Свободно.

3

Образование дают, образование получают…

Но надо еще уметь его взять!

Однажды ученые задали большой группе ребят простой вопрос: «Как вы сами считаете, соответствуют ли результа­ты учения вашим возможностям?»

Больше половины старшеклассников ответили: «Нет, не соответствуют». А в последнем, десятом классе почти семь­десят процентов ребят считают, что они могли бы учиться

лучше. Что же им мешает? Может быть, не хватает способ­ностей, трудно учиться?

Все ребята, как один, ответили: «Нет!» Конечно, одним учиться труднее, чем другим, способности у людей разные, но «труднее» — не значит «невозможно». Никто не жалуется на свои способности, и это правильно, это честно. Из этого исходило и наше государство, когда принимало закон о все­общем среднем образовании: все ребята действительно мо­гут овладеть серьезными знаниями, у всех достаточно спо­собностей для того, чтобы не просто отсидеть в школе десять лет, а реально выучиться.

И мы в нашей книге почти не будем говорить о способ­ностях — нет этой проблемы!

Проблема в другом. Большая часть ребят жалуется, что им не хватает организованности и нет у них достаточного интереса к учению, к школе. Но две эти причины можно свести в одну, потому что тот, кому интересно учиться, ни­когда не страдает от лени и неорганизованности.

Вот главная причина наших школьных бед и неприятнос­тей, вот что мешает многим из нас получить достойное обра­зование: неумение заинтересоваться учением! Между тем только любовь к знанию, к школе дает силы для того, чтобы преодолеть десятитысячный массив уроков (десять классов — это примерно десять тысяч уроков) и получить хорошее среднее образование.

Долгое время считали, что без скуки учения вообще нет, а нелюбовь к учению — обычное, естественное явление. В некоторых странах учителям до сих пор разрешено бить детей на уроках. Считают, что это нормально: дети не хотят учиться, а учитель заставляет их.

И вдруг сегодня, в последней четверти XX века, положе­ние резко изменилось. Вдруг оказалось, что недостаточно просто учиться, а необходимо всем учиться с увлечением.

Учение с увлечением нужно всем без исключения!

Что же произошло?

Есть по крайней мере три причины этой перемены.

Первая причина:

в обязательности среднего образова­ния. Прежде было так: не хочешь учиться после восьмилет­ки — не учись, твое дело. А теперь и в техническом училище надо получать общее среднее образование, и на заводе по­коя не дадут: иди в школу рабочей молодежи, получай среднее образование. Закон один на всех: всем — среднее. Теперь никто не спрашивает, хочешь или не хочешь, считаешь себя способным или не считаешь. Учись! Развивай способности!

Но если охоты учиться нет — учение мучительно и бес­смысленно. Только увлечение создает то напряжение духовных сил, которое ведет к развитию способностей. Все знают: у кого большие способности, у того обычно есть интерес к занятиям. Но не все знают обратное правило: у кого боль­ше интереса, у того быстрее развиваются способности. Увле­чение и способности тесно связаны между собой.

Вторая причина:

в быстром прогрессе науки и техники. Каждому приходится учиться и переучиваться почти всю жизнь. Прежде говорили: «Учись!» Теперь правильно будет добавлять: «Учись учиться!» Кто не научился в школе учить­ся, у кого нет любви к учению, тот рано или поздно отстанет в жизни. Идея непрерывного учения, учения всю жизнь, ви­сит в воздухе. Интерес к учению и умение учиться теперь становятся такими же важными результатами школьных лет, как и знания. Кто кончает школу с ненавистью к учению — пропадет, даже если у него е аттестате все пятерки. Кто кон­чает школу с желанием учиться — тот а выигрыше, даже ес­ли у него не блестящий аттестат. В аттестате отметок за увлечение не ставят, но жизнь их ставит каждому.

Третья причина:

в том, что когда среднее образование становится обязательным для всех, то, несмотря на увеличе­ние числа институтов, поступает в них меньший процент вы­пускников.

Как же подготовить себя к тому, что и с хорошим сред­ним образованием надо будет работать на заводе или в по­ле? Иначе образование не пойдет впрок, приведет лишь к разочарованию. Образование с разочарованием — это еще зачем?

Путь один: приучить себя везде работать с интересом, никогда не теряя чувства полноты жизни. Совсем недавно можно было допустить роскошь учиться без увлечения, лишь бы кончить школу. Сегодня учиться без интереса — ₍значит подрывать основу будущей своей жизни, заранее при- писываться к лагерю разочарованных и унывающих.

Таково положение дел, если смотреть правде в глаза. Учение без увлечения стало не просто плохим учением, как было всегда, — оно теперь немыслимо. Сегодня учение с увлечением — завтра увлекательная жизнь.

4

Но, скажут, в жизни часто приходится делать то, чего не хочется. Разве может всякая работа быть увлекательной? Раз­ве могут, например, все школьные предметы быть одинако­во интересны? И что получится, если человек привыкнет де­лать только интересное для него?

Здесь что ни вопрос — то ошибка.

В жизни часто приходится делать неинтересное? Нет! Рас­спросите людей, добившихся значительных успехов, будь то ученый, журналист, сталевар, слесарь, учитель. Все они ска­жут, что никогда не делали того, что не хочется делать. Они выполняют все, что требует от них жизнь и долг, но имен­но это они и сами хотели бы делать. Долг — на первом мес­те для таких людей, интерес — на втором, но долг и интерес идут следом, как два сцепленных тепловоза, ведущих тяже­лый состав. У тех, кто работает по чувству долга, но с отвра­щением, и у тех, кто работает с интересом, но при этом не выполняет свой долг, у тех и у других неполная, неполноцен­ная, мучительная жизнь.