Сисадмину тяжело, а модератору тяжельше

 

Сотников Алексей, модератор ежеквартального форум‑совета по стратегии развития анклава

 

Вес набирать стал…

Перевалило за сотню – лишние килограммы тянут в кресло и в люлю, отвлекают от насущных дел, мешают конкретно. Как‑то все незаметно произошло, многим это знакомо. Зарекался, держался, соответствовал – и вот что‑то расслабился, поперло. Постепенно перестал ходить на спортплощадку возле замка, гантели приросли к полу, под кроватью им вполне уютно лежится. Мы, помню, собирались создать футбольную команду аппарата управления, даже что‑то пробовали на поле в Белой Церкви, да не вышло. «Иностранные агенты» (помните такое, некогда модное словосочетание?) в командах запрещены, судья на поле не выпустит. А в аппарате том, кроме самого президента и его нукера, из мужиков есть лишь престарелый профессор и ассистент‑ботаник, тот еще футболист.

Так что выступать я могу лишь за женскую волейбольную команду, там одни диспетчера чего стоят… Да и секретарша Неля на подаче – чисто «Искандер».

Теперь опомнился, вновь начал ходить на площадку, запретил доставку обедов в кабинет: что бы ни случилось, хожу в столовку сам. Лестница донжона отчасти помогает в похудении: несколько раз в день помотаться по ступенькам – и уже хорошо. Мужики звали в качалку, классически подвальную, но туда пока не хожу – не рассчитал на скамье, потянул мышцу на спине, теперь пауза. Еще я перестал ездить по зоне Замка Россия на лаковой дежурной «шестерке», только пешочком. Зенгер недавно пригрозила мне разгрузочной диетой и ежемесячными медкомиссиями. Завпроизводством столовой уже готова поменять тарелки – нормальные перспективы у Сотникова?

Два дня назад начал бегать пошлой трусцой вместе с профессором вдоль Звонкой, до трассы и назад. Раньше я бегал с Русланом Бероевым или со сталкерами, правда, лишь до своей личной отметки: не угнаться за лосями. Теперь – со старым евреем, дожил. В постели все нормально, тьфу‑тьфу… Пока. Уже появилась одышка, коварный враг плотного слияния. Про ограничения в сигаретах и не говорю – я их всю жизнь ограничиваю, ничего сложного, знай мечтай. Кстати! Пока никто не знает, а Ленка‑то моя забеременела, на той неделе к медикам пойдет, будет становиться на учет, сдавать первые анализы. Но в планах у нас трое заспинных грызунов – этическая норма всех семейных людей анклава, а значит, за здоровье нужно браться теми самыми ежовыми рукавицами.

Удивительно, но жизнь Главного Попаданца оказалась не по‑книжному комфортна, прям до неприличия, ни вострой шашкой перед вражиной помахать, ни боевым топором по набегающему дракону врезать, сижу да командую, весь мудрый и толстый. Вот и досиделся до реальных проблем.

В этом аспекте новая форма проведения форума меня вполне устраивает – полезно лишний раз из башни выглянуть.

В руках сомодератора Сереги Демченко прозвенел бронзовый колокольчик, очередной докладчик вытер пот со лба и наконец‑то сел на место.

На этот раз, посоветовавшись с многомудрым нашим профессором, мы решили собрать всех участников в клубе, в здании старинной церкви, где и проходило наше первое собрание. Состав форума расширенный, народу прилично – в мой кабинет однозначно не влезут. Прикинули: сидеть каждый раз придется долго, говорить придется много – плодотворным совещаниям такого ранга нужно пространство, воздух, объем. Кто‑то выходить будет, кто‑то – влетать с разными новостями и вопросами, что неизбежно и нормально.

Идет очередной ежеквартальный сбор, который уже традиционно проводится в новом формате. Раньше именно я каждый раз читал основной, а порой и единственный доклад, коротенький такой, по планам и регламенту минут на сорок, зараза. В реале сводный доклад всегда затягивался в лучшем случае на час, половина слушателей улетала в анабиоз, а я уставал и озлоблялся. Те, кто поначалу хотел было задать какие‑то очень важные вопросы, к концу моей болтовни или плевали на них, или забывали интересующее, это немцы у нас горазды вопросы записывать, наши – не, они ж типа «помнят».

Так что теперь у нас в моде форум, вот так.

Докладчиков много, все доклады короткие, и после каждого начинается свободное обсуждение в двадцать минут. Сначала было непродуманных десять – в этот отрезок не укладывались, не успевали выразить свое. Организационный опыт пришлось накапливать самостоятельно. Я надеялся в этом на научников. Казалось, что уж они‑то точно должны знать, как подобные мероприятия проводятся, – зря, головастики из процедуры хорошо помнили красивую ругань с хищными хождениями избранных ораторов по проходам, а из «организационки» – унылый дешевый фуршет в перерыве.

В прошлом квартале с фуршетом вышел прокол.

Общепит расстарался и накрыл нам такую ярмарку, что все кинулись обжираться, после чего резко впали в благодушие, и во второй части вместо участия в продуктивном диспуте люди откровенно ждали окончания мероприятия. Поэтому сегодня никаких продуктовых развалов не будет, жидовские бутербродики, сырок в тонкой нарезке и яблочки – правильное помнили научники, так им и надо.

Сейчас выступает шестой докладчик. О, уже выступил!

Гольбрейх закончил, Демченко включил таймер.

– Вопросы, мнения. Прошу, – машинально скомандовал я, глядя в темный зал. Поймал вскинутую руку. – Пожалуйста.

– Данила Хвостов, – гордо представился публикуму гениальный технопрощелыга и смутьян.

Его непосредственный начальник Женя Дугин тут же склонил голову и отвернулся, массируя виски пальцами.

– Товарищ Гольдбрейх, – прищурился Данила, – а как вы считаете, Земля‑1 еще существует? Я вот лично так думаю, что…

– Не по теме! – оборвал я. – Доклад Марка Львовича касался исключительно стимулирующих поставок и возможных изменений в этой практике, прошу не заводить докладчика за угол.

Вообще‑то на форуме у нас послабуха: можно тихо беседовать, вставать и выходить по необходимости и без согласований, можно передавать бумаги. Нельзя лишь кричать с места и придумывать новые темы: и запланированных вполне достаточно для полного опухания к концу мероприятия.

– Ничего, Алексей Александрович, ничего. – Профессор не торопясь поправил модные очки, успокаивающе поднял ладонь, показывая, что справится. – Я отвечу, хорошо? Спасибо… Видите ли, товарищ Хвостов, для точных однозначных суждений у нас пока нет точных данных. Ясно одно: авторы проекта существующую Платформу поставили на позицию Земли‑1 с потрясающей точностью. То есть сама Позиция, как вы понимаете, в момент подстановки была свободна… Конечно же мы можем вспоминать о неких иных реальностях, временных слоях, где могли бы оказаться. Можно и параллельные миры вспомнить, что так любят писатели‑фантасты, но для серьезного обсуждения таких вероятностей у нас нет повода.

– Вы не верите в многослойность миров, профессор? – с места выкрикнул Кастет.

Лунев приказом по анклаву недавно назначен командиром группы сталкеров, но эликсиром власти и ответственностью руководителя мужик пока еще не пропитался, только начинает входить в курс дела. Вот и осталось в нем мальчишество, прет наружу, бурлит, выплескивается, как и прежде. Профессор усмехнулся, как школьный учитель химии, разглядывающий тянущих руку наивных отличниц с косичками, считающих, что они смогут понять предмет и пронести это знание всю свою жизнь.

– Я хоть и нахожусь в церкви, – Гольдбрейх иронически посмотрел вверх, – но категориями Веры, увы, оперировать не могу. Могу лишь предположить. Предположить, что если бы у Смотрящих имелась хоть малейшая возможность использовать эту самую «многослойность» в полную эксплуатационную силу, то нашей, извините, заброски сюда не случилось бы… Зачем? Кто бы помешал им сразу запустить тысячу проектов параллельно? Согласитесь, это же сонмище вариантов с дальнейшим наблюдением!

– А путешествие во времени? – ударил боковым Хвостов, оглядываясь на Лунева, как на единомышленника.

Я посмотрел на Демченко, он – на таймер.

– Это мы опускаем, – встал Сергей и энергично брякнул в колокольчик. – Давайте путешествовать по земной тверди.

Группировка научных фантастов и примкнувший к ним Гоблин недовольно зашептались.

– Можно мне спросить? – поднял руку Коля Мазуров, второй после строительного бога, то есть Ковтонюка.

– Давай, Николай, – кивнул я, уже понимая, что к первичной теме народ сейчас не вернется. Слишком уж шикарен повод попытать профа о глобальном.

– Марк Львович, а вы уверены, что мы стоим именно на Позиции? Может, вокруг нас объемная модель? Что‑то типа купола.

– Купол будем дырявить, за ним таится Золотой Ништяк! – поддержал Николая чертов Кастет.

– Лунев, прекратите немедленно, – нахмурился я.

Костя тут же поднял обе руки ладонями наружу и сделал невинное лицо придурковатого сельского пьяницы, который готов сдаться председателю колхоза без боя.

– Хм… Купола… – неожиданно споткнулся Гольдбрейх. – Были такие предположения. Но… Мы, знаете ли, можем взять и берем все необходимые сравнительные материалы – в Государственном астрономическом институте МГУ имени Штернберга, институте космических исследований, институте астрономии и в Физическом институте АН России. Кроме того, копировались материалы из Главной астрономической Пулковской обсерватории и Специальной астрофизической обсерватории АН России на Северном Кавказе… Установленный недавно в обсерватории Нового Берлина новый мощный телескоп обладает достаточно большой глубиной проникновения. И что мы видим, что имеем? Мы имеем полный порядок в планетной астрономии, доложу я вам. Релятивистская теория движения планет работает, как и прежде. Впрочем, нам честно достались в наследство и многие старые частные проблемы космогонии: мы, к огромному моему счастью, все так же не знаем, как сформировалась висящая над нами Луна, как образовались кольца вокруг планет‑гигантов и почему Венера вращается очень медленно и в обратном по отношению к другим планетам направлении… Ну и кое‑что другое. Подсказок нет, как нет и малейших отклонений в старой доброй картине наблюдаемого мира. Абсолютно все небесные тела, которые мы сегодня способны увидеть, ведут себя должным образом, без отклонений.

Он снял очки и положил их до поры на полировку.

– Боюсь, товарищи, столь глубокое и подробное моделирование окажется для Смотрящих ничуть не менее затратным, нежели перемещение из запасника очередной Платформы. Да и зачем им подобный суррогат? Чтобы мы романтическими вечерами могли полюбоваться родным небом, и только? Нет, Платформа, в случае признания наших успехов, просто поменяет категорию учета в Главной амбарной книге, обретя пометку: «Готовая планета с перспективной цивилизацией». И для этого у нас есть все шансы… Кстати, я точно также не готов отрицать и наличие неких временных слоев, но тут нужны проявления.

– Вот именно, шансы есть, – влез я, корректно уводя беседу от опасной, долгой и мутной темы. – Вы говорили о стимулирующих поставках. По этому вопросу у присутствующих есть соображения?

Хвостов, который только и ждал подобных сентенций, расстроенно пожал плечами и сел на место. Народ немного погудел.

– А вот я хочу кое‑что спросить. – Со второго ряда медленно поднялся Кабанов Павел Матвеевич, старший мастер Промзоны, солидный, основательный мужчина, к шуткам относящийся как к летящим гранатам. – Я не услышал конкретного предположения о следующем шаге Смотрящих в этом плане. Вы, конечно, сказали о вариантах, но мне хочется увидеть наиболее вероятный. Вот и скажите. Конкретно. Все у меня.

И он, глухо кашлянув, спокойно сел с чувством выполненного долга. Кабанов такой, ему все нужно конкретно.

Гольдбрейх чуть задумался, зачем‑то подсмотрел в бумажку.

– Я, простите, не совсем понимаю, зачем требовать от меня подобной конкретики…

– А как же! Чего тут непонятного, – искренне удивился Кабанов. – Нам же подготовиться надо, мы же планы верстаем, ресурсы распределяем. Что неясно: у нас производство, план, графики, заказы на канал.

– Хорошо, хорошо. – Гольдбрейх уже понял, что тут ему не отвертеться. – Я считаю, что следующим видом стимулирующей поставки станет указание неких координат. Повторюсь, сначала нам добавляли вес ежедневной поставки, все вы это помните. Потом категории – так мы получали оружие сверх введенных ограничений. Дальше наступил период вариативности, и мы уже могли выбирать из предложенного. В последнее же время Смотрящие стимулируют и поощряют нас открытием второго берлинского канала на ограниченный период…

– А пулеметы давать перестали, сволочи! – крикнул Гоблин, а сидящий рядом с ним Гриша Гонта энергично закивал головой.

– Обратите внимание, – профессор не отреагировал на провоцирующий выкрик записного форумчанина. – За факты присоединения остатков двух монокластеров – узбекского и бадахшанского, – произошедших после известных событий на востоке случайным образом, нам открывался допуск к дублирующему каналу…

Михаил опять открыл было рот для следующей реплики, но на раздражитель отреагировал шериф, направившийся поближе к Михаилу.

– И наш уважаемый Сергей Вадимович, – продолжая мысль, докладчик кивнул в сторону Демченко, – все чаще вынужден ездить в Берлин.

– Значит, берлинские координаты и дадут! Это нормально, наука? – не выдержав, заорал Сомов, с озарением хлопнув себя по голове.

– Прошу соблюдать установленный регламент! – вмешался Сергей. – Миша, ты хотя бы руку сперва поднимай, а? Шериф, примите меры!

Уксусников уже стоял возле притихшего Гоблина и что‑то говорил тому, однозначно указывая на двери.

Сталкеры чуть не разобрали несчастный замок Берлина на кирпичи, чему вовремя помешал Ульф Курцбах, бургомистр. После столь внушительных находок в обширном подвале Замка Россия все внимание искателей сокровищ ожидаемо оказалось обращено на вторую нашу цитадель – гипотетический новый кладезь. Чего только сталкеры не предпринимали в поисках клада: они высокотехнологично пробивали толстенные стены промышленными тепловизорами и ультразвуком, по‑шамански слушали массив стетоскопами, как настоящие дятлы, колотили геологическими молоточками по кладке и перекрытиям. Но тайных ходов, ведущих к заветному Большому Ништяку, где, среди прочего, конечно же стоит вожделенная бронетехника, так и не смогли обнаружить. А насчет бронетехники… Тут уж мужики фантазировали в полную силу.

Любитель и ценитель диковинного ретро, Кастет почему‑то ожидал увидеть в сумрачных тевтонских подвалах легкий германский танк «Panzerkampfwagen», Pz. I, танк‑первенец из арсенала «Panzerwaffe», жестяной такой малорослик. Немецкий сталкер Эрих Вайнерт, человек гораздо более прагматичный и по‑немецки рачительный, связываться с ненадежным гусеничным чудом (хотя Лунев заранее бодро подряжался лично произвести самый крутой апгрейд) не хотел и жаждал увидеть в закромах легкий бронеавтомобиль SdKfz 222 с 20‑миллиметровым автоматическим орудием в башенке. Однако их мечты не сбылись. Но это не значит, что парни успокоились: сталкеры до сих пор вынашивают планы повторного обыска подвалов Берлина.

– Техника, коллеги, может стоять где угодно, и Берлинский Замок никоим образом не может являться безусловной базой, – высказался проф.

Заслышав оружейные разговоры, встал Дугин.

– Я согласен с уважаемым докладчиком, но хочу поправить и дополнить. Да, нам перестали давать вооружение сверх установленных норм, но подобные поставки для анклава сейчас некритичны.

– Это как это некритичны, Женя? Шо за гон! – заорав, поумневший Гоблин встал и тут же поднял руку, не докопаешься.

Шериф хмыкнул, но ничего ему не сделал.

– Нам что, тяжелые пулеметы не нужны? Да и «сорокапятка» не помешает. Территория расширилась, второй раз главную карту перерисовывают.

Девчонка из клубных тут же перестала болтать с подругой, обернулась к говорящему. Это наша художница, она и перерисовывает, вносит изменения – хорошо, всегда есть работа.

– С кем ты так тяжко воевать собрался, а, Михаил? – вальяжно развернувшись, с первого ряда небрежно бросил вбок Ковтонюк Герман Янович, главный инженер анклава. – Везде затишье вроде.

Хе, вставать Герман и не собирается, сказывается старая советская школа, согласно которой начальству такого уровня вставать не обязательно. Я никогда в таких случаях главного инженера не одергиваю, даже наоборот – многие элементы прошлого административного опыта внедряю, порой даже насаждаю, ибо державные методики у нас чаще работают лучше, нежели западно‑менеджерские.

– Был бы реальный «тяжеляк», Герман Янович, а уж куда его направить, всегда найдется, – медленно и мудро ответствовал Сомов.

– Хватит пока об этом, – отрезал я, – армейцы два ДШК забрали с Пакистанки, кучу автоматов, сколько там насобирали, под двадцать единиц вроде? Все мало вам, стрелки… Мира не ищете, Миша, покоя! Да уясните же вы, наконец‑то! Если какой‑либо селективный кластер дожил до настоящего времени и не развалился, а худо‑бедно развивается, значит, там у власти стоят умные люди. И никакой большой войны они не затеют! Это все в будущем, когда в анклавах накопится численность и возросшие аппетиты получат подкрепление в виде серьезных армий… А сейчас, на данном этапе, даже серьезно пакостить опасно – слишком велика цена возможного наказания! Повторюсь, если я потеряю в стычке единомоментно десять бойцов, то первым отведу войска и уйду в глухую оборону. Потому что такая потеря при нашей крошечной численности является катастрофой… Реальных гадостей можно ожидать от диких, от дурных монокластеров и пока не уничтоженных раздражителей. Так что готовьтесь не к Большой Войне, а к отражению набегов мелких групп. Поняли все?

Дальше вместо Дугина оружейную тему продолжил спокойный и рассудительный Ганс Грубер, бывший начальник цеха металлообработки, не так давно поставленный командиром оружейных мастерских и отправленный на поселение в подвал Замка Россия, где и обустроены подчиненные ему цеха. Теперь идет война за освободившиеся на поляне бывшего лесоповала площади, у технарей там остался лишь набирающий опыт и практики капсюльно‑патронный заводик, и тот поглубже в лес вынесен, от греха – своя колючка, посты, сигнальные системы…

– По новому вооружению. Многие знают, но я поясню. Уже созданы три действующих образца по схеме ПТР Симонова, уже первый прототип был модернизирован. Это «Арсенал‑1270 „Удар“.» По сути – пятизарядная крупнокалиберная снайперская винтовка с продольно‑скользящим затвором. Один ствол мы получили из поставки, запасной к ДШК, больше пока Смотрящие не дали. Два других выполнены методом лорнирования, это новация, сначала мы пробовали протягивать короткие стволы, настраивали, подбирали поставками специальную смазку, машина на протяжке работает нормально… Потом ступенчатый длительный отпуск, шустовка. Конечно, тут понадобилась селекция, три образца забраковали. На пригодных образцах стволы более массивны, немного короче.

– И как испытания? – поинтересовался я.

– С сошек проверял, кучность хорошая, вполне‑вполне, – доложил Гонта, привычно вытянувшись. – Сейчас дорабатываем станок для установки на технику.

– А что насчет гиперревольвера морского? Как там его… Вроде зарекались к осени освоить. – Я посмотрел на Дугина, который это и обещал.

– Над револьверной пушкой Гочкиса работаем, – закрыл начальника Ганс. – Технических проблем осталось не так много. Понадобятся еще четыре недели, и можно будет начинать проведение испытаний.

Жаль, мне бы такие пушки сейчас пригодились. Хотя бы одна.

– А раньше никак? – спросил я.

– Раньше никак, – виновато раскинул руки Грубер.

Я подождал, но технари большего не сказали, все как один примолкли. Значит, действительно не смогут, хоть ты масло из них жми.

– Понятно. И тем не менее проблемы с вооружением крупного калибра я пока не вижу. Ставим галочку и продолжаем обсуждение.

– Только коротко, товарищи, время уже, долго обсуждаем, – напомнил Демченко.

Слово опять взял главный механик.

– Я думаю, что Смотрящие будут подкидывать нам именно тяжелую технику. Не думаю, что крупногабаритную, скорее, грузовые автомобили, трактора…

Кабанов не выдержал:

– Да что вы, ей‑богу, какая техника! Сколько ко мне с Пакистанки рухляди натащили, а? – Старший мастер начал загибать огромные мозолистые пальцы. – Так… Считай, в главном цехе на ямах стоят два разбитых «Урала», ну, эти мы на ход поставим, оба будут бортовые универсалы с мягким тентом. Кстати, мне будет нужна льняная ткань, плотная. Но это так, к слову, чтобы вы, Алексей Александрович, белоцерковских поторопили… Трактор‑китаец без двигателя и одной гусеницы, тут мне помощь в поставке потребуется. Во втором гараже бензовоз на коленях, тоже китайский и опять без движка и радиатора, да еще два тойотовских пикапа, даже не знаю, смогу ли я из них вообще хотя бы один собрать… Итого сколько будет? О… Вот я и говорю. Какая еще техника! Тут свое бы восстановить, ни времени, ни людей на это нет. Не будут Смотрящие технику на координаты ставить, что вы как дети…

– Вы что предполагаете? – спросил профессор.

– А чего тут предполагать‑то? – даже удивился Кабанов. – Металлоконструкции выпишут: ждите фермы мостов, секции вышек, кран‑балки. Могут быть металлорежущие станки. А из настоящего крупногабарита – узлы прокатного стана, транспортникам можно начинать думать о способах перемещения. Вот это я понимаю! А то автомобили. Мало им автомобилей… Велосипеды вон заказывайте, для здоровья полезней.

Так ворча, он и сел на место.

Мне показалось, что этот ворчливый бизон посмотрел на меня? Про велосипеды когда. Может, действительно начать кататься на велике?

Вся рухлядь и мотомеханический металлолом свезен в Промзону. И там его накопилось… Нормальная промышленная автосвалка, гора ломаного и целого металла, стекла и пластика. Дугин начал ее старательно собирать еще с самых первых деловых контактов с египтянами, а начало пошло от битых трофеев сталкеров и казачков.

Забирая в ремонт битые квадры, он из пяти возвращал арабам четыре ходовых, остальное бережно ставил в ряд или сваливал в кучу, и не собираясь отдавать лом. Да никто и не просил. За бесценок мы брали автолом у французов, изредка бойцы притаскивали технику с Пакистанки и Зусулки. Да и сами уже успели кое‑что угробить. Мятые корпуса катеров и мотолодок, расколотые блоки двигателей, узлы и агрегаты, кузова и рамы – чего только там нет. Все гнутое, битое, горелое да ржавое предусмотрительный главный механик собирал и тщательно складировал, хомячил страшно, два раза на него карикатуры рисовали.

Теперь вот и с «Рассвета» прибавилось металлолома, и ведь это далеко еще не все – что пока нашли, то и стащили. Легковой техники в Диких Землях практически нет, аборигены сбагривали ее за любые деньги или ресурсы Дели и Шанхаю. Те что‑то у себя чинили и использовали, а часть вообще ушла еще восточней, в Манилу.

Тучи перекрыли свет, естественное освещение уступило место электрическому.

В длинных и узких заостренных сверху окнах старинного храма жутковато полыхнул синий отблеск близкой молнии, мистические рваные тени скакнули по готике зала. Сейчас громыхнет и польет, это хорошо. В последние дни над нижней Волгой стоит сухое индейское лето, оно же бабье. Как‑то душно было и жарко, все устали.

– Дождь будет… хорошо… Интересно вот что, – повернулся ко мне Демченко. – Значит, в указанном месте должна быть ровная площадка.

– И «отрезок»! – крикнул Кастет.

– Ну, это далеко не обязательно, – усомнился Герман Янович. – Помните, как на том берегу просеку рубили к локалке? С них станется, не факт, что соломки подстелют.

– Я к тому, что в этом месте под грунтом должна находиться стандартная панель, – не сдавался Серега. – Только здоровенная.

– Размером двадцать на десять! – восторженно предположил Хвостов.

– Это было бы интересно, – блеснув очками, согласился Марк Львович.

– Еще бы. Вот там и отколупнете, – обнадежил его Данила, – пока шериф с Главным не подоспеют.

Ох, елки… А ведь точно, дыранет! Я ведь так и не дал научникам подобраться к панелям с микробуром. Неизвестно, как отреагируют Смотрящие на такое проявление научного любопытства.

– Не факт, что панель вообще будет, – несколько смущенно пробормотал Гольдбрейх, посмотрев на меня. – Возможно применение Смотрящими иных технологий.

– Каких это? – снова прищурился Хвостов.

– Задайте разумный вопрос, – желчно усмехнулся профессор.

Все притихли.

Демченко еще раз оглядел зал и активизировал колокольчик.

– Спасибо вам, Марк Львович… Следующий докладчик – Зенгер Маргарита Эдуардовна, прошу.

Все присутствующие расслабились. Все равно половину из того, что сейчас скажет главврачиха, не поймешь. Так оно и вышло, оживление наступило лишь в самом конце доклада, когда Зенгер объявила понятное:

– Таким образом, товарищи, на всех работниках Медцентра постоянно лежит двойная нагрузка, наши специалисты вынуждены уделять внимание сразу двум практическим подходам: работой с самой современной аппаратурой, уже имеющейся в нашем распоряжении, и работой, скажем так, по старинке. И такое положение дел исправить невозможно, мы вынуждены постоянно поддерживать готовность персонала к действиям в условиях внезапного закрытия канала и невозможности поддерживать работоспособность большой части существующего медицинского оборудования… Все у меня.

Хлопать у нас не принято, да и причины нет. Рабочие моменты.

– Кто‑то хочет выступить? – с надеждой на суммарно отрицательный ответ зала спросил Демченко.

Но таковые, как это ни удивительно, нашлись. Опять Дугин, ну… во всех вопросах волочет!

– Маргарита Эдуардовна, мы ведь на месте не стоим, – обратился он к врачихе. – Достаточно уже многое можем производить и сами, а элементной базой запастись нетрудно, и на очень длительный период.

– Как это может нам помочь? – Удивленная не меньше меня и Сергея, докладчица вернулась к трибуне.

– У вас есть медтехник, Корепанов, специалист хороший, но… Мы, конечно, общаемся, контактируем, но, как я вижу, несколько не в том ключе. Давайте сделаем так: раз в неделю Корепанов приходит к нам и лично смотрит на все новые разработки и вновь внедренные технологии. После чего определяемся, что из вашего нового оборудования можно будет смело вычеркнуть из «проблемного списка». Кроме того, предлагаю списание и замену медтехники производить только после моей визы. Таким образом, вы постепенно сможете сосредоточить обучение и аттестации на главном направлении, это я по‑дилетантски, поправьте, если говорю не в терминологии.

Я вот сразу понял перспективы и, не дожидаясь реакции Зенгер, сказал:

– Это принимается. Неля, внесите в план мероприятий. Только насчет раза в неделю ты, Евгений Иванович, загнул, громоздишь задачи слишком смело. У тебя самого время на это будет, чтобы гарантированно? Давайте раз в месяц, это более реалистично.

Зенгер как бы недовольно сморщилась, не привык главный врач анклава, женщина волевая и властная, выпускать из рук хоть малую часть своего сложного и многопланового хозяйства. А придется, родная, придется.

И она тоже это понимает.

Больше вопросов по медицине не было.

 

Молния полыхнула еще пару раз, тяжелый гром с положенным запозданием прокатился над замком, обиженно мигнули светильники на стенах, по стилистике похожие на старинные газовые рожки. И полило капитально, монотонный шорох дождя накрыл огромное помещение клуба…

Еще удар и еще – ничего себе, как стихия разбушевалась!

Свет вырубился, но тут же появился. Что‑то неладно с электричеством. Небо потемнело до вечернего, и видимость в месте проведения важного форума резко ухудшилась. Непорядок.

Вскочил Дугин:

– Алексей Александрович, мне нужно отлучиться.

Я кивнул.

– Данила, Сева, давайте за мной! Вы к щитам, я на магистрали гляну! – крикнул Дугин, показывая одновременно головой и рукой на выход.

Потом электричество погасло конкретно.

Работники клуба и центральной библиотеки (есть еще в Берлине и в Белой, но там библиотека несколько специфическая), что расположена в огромном подвале под церковью, ничуть не растерялись. Три женщины привычно забегали, опытно – я бы так не смог и с третьего раза – разжигая резервные масляные светильники. Пока зал шумел и вслух обсуждал силу стихии, клубники, отвечающие за организацию мероприятия, при помощи двух работниц пищеблока оперативно притащили фуршетный перекус: бутерброды с колбасой и сыром, яблоки, кофе и чай.

– Что‑то не додумали мы с тобой, Сережа, – поделился я с Демченко уже у длинных столов, поставленных возле окон западной стены, где люди с тарелок и подносов перегружали к себе желаемое. – Надо было четче перерыв прописывать, согласование определить, когда… Вишь, как оно вышло, девчата под дождем в столовку бегали…

– Ну… Что теперь делать, командор, они уже мокрые, – философски успокоил меня зам, откусывая сразу половину колбасного сэндвича. – А ниче так, вкусно.

У меня аппетита не было. Точнее, аппетит был зверский! Смешно? А мне нет. Усмирил желания в приказном порядке, настоящий аутотренинг. Короче, не было его. Ожидая, пока участники закончат перекус и перекур, я от нечего делать поднял с подоконника забытую кем‑то книжку: это оказался продукт новомодного течения наших местечковых сочинителей. Написал ты что‑нибудь, остальные члены литклуба и наблюдатели (а их немало) проголосовали – получай талон на принт‑машину. Пара часов работы, и небольшой тираж покетбука на выходе, читай, обменивайся. Я это дело поощрял: хобби развивает фантазию и поощряет чтение в принципе. А наше, человеческое будущее опять зависит от того, насколько плотно мы будем читать.

Заголовок на обложке был такой: «Второй шанс планеты Земля». Ага, фантазии на актуальную тему. Кто автор‑то? Фамилия ничего мне не сказала.

Аннотация: «Представьте, что комета Шумейкера‑Леви была самой природой нацелена не на Юпитер, а на Землю. Но человечество бездарно профукало свою Историю и оказалось не способно технологически предотвратить катастрофу. А вот если бы попаданцы попали в X век, то сейчас люди летали бы на Марс и Юпитер и запросто смогли бы отклонить злосчастную комету от Земли… Поэтому человечество скинулось и решило направить группы самых разных попаданцев в десятый век, для ускорения Прогресса. Получится ли? Об этом вы узнаете, прочитав книгу, которую держите в руках…»

Хм… Интересно. Сколько томов и тонн бумаги понадобится автору, чтобы дотянуть сюжет с такой древности до пальбы по комете этих самых Шумейкера с Леви? А если их вообще хлопнуть заранее, это повлияет на космогонию? Надо бы ограничение поставить на принт‑машину, вот что.

Я открыл первую страницу текста и постепенно погрузился в чтение.

Еще через пять‑семь минут в клубе вновь вспыхнул свет. Продолжая насыщаться и разговаривать по кучкам, народ с недоверием смотрел на лампы – не погаснут через минуту? Вот и хозяйки не торопятся гасить по‑настоящему надежное резервное освещение. Лампы горели, ликвидирована авария.

К концу трапезы в зале появился Дугин и Хвостов, оба в тяжелых намокших плащ‑палатках, Женя издали значительно кивнул мне – мол, «справились, шеф, а как же…».

Работаем дальше. Книжку я забрал, почитаю перед сном.

Следующий доклад обещал быть более интересным – на сцену вышел Фокин, начальник погранотряда капитан Игорь Фокин, совсем недавно получивший на погоны еще одну звездочку. Достав пухлую тетрадку, несколько озадачившую участников форума своей толщиной, Игорь начал казенно до невозможности.

Рассказав немного об общей обстановке на границах, Фокин сразу приступил к освещению самых важных, с его точки зрения, моментов – как отметил начальник погранотряда, в первую очередь его беспокоят вопросы пограничного режима: «Основной задачей вверенного мне отряда я вижу недопущение пересечения государственной границы вооруженными группами, незаконными мигрантами, переправку через границу контрабандных товаров, наркотиков, оружия и боеприпасов, поскольку наш отряд – это единственная военная группировка, охраняющая границы Русского Союза».

От тоски у меня зачесался нос.

– А че, к нам уже и наркотики тащат? – воспользовавшись сверхкороткой паузой (Фокин воздух набирал), неожиданно спросил Кастет.

На него зашикали, шериф опять включился в работу.

Отбормотав все положенное и приложенное к уставному отчету, Фокин выкатил вопрос номер два – охрану морской границы и исключительной морской экономической зоны, которую пограничники несут совместно с местными жителями. На акватории неспокойно, бывают нарушители. К примеру, шестого октября к западу от залива в ночное время пограничным катером была задержана моторная лодка с двумя гражданами Канады, жителями прибрежного поселка Принс‑Руперт, которые незаконно пересекли границу и у которых было изъято около 350 метров ставной рыболовецкой сети китайского производства. В результате проведенных мероприятий и моторка и сети были конфискованы, с нарушителей взяты письменные объяснения, после чего их сутки продержали в «резинке» погранзаставы «Юг» и отпустили восвояси.

После демонстрации итогов бурной деятельности капитан перешел к вопросам кадрового укомплектования отряда, сказав так: «Коллектив нормальный, рабочий, слаженный, небольшая сложность состоит в том, что отряд многонациональный, поэтому к каждому необходимо найти подход. Укомплектован отряд сотрудниками на девяносто процентов, и этого достаточно для выполнения наших задач и обязанностей, которые мы будем и дальше выполнять».

Фокин – отличный служака и специалист, службу на границах поставил как надо. Но докладчик из него, как из Смотрящего Задорнов. Публично осаживать и наставлять кадрового боевого офицера я не собирался, поэтому сделал так:

– Товарищ капитан, а давайте поработаем в упрощенном режиме. Я задам вам некоторые актуальные вопросы, а присутствующие послушают, спросят, выскажут мнение. Согласны?

– Так точно, – мгновенно подобрался пограничник.

– Хорошо, давайте по Березовому. Как там сейчас ситуация?

Игорь плюнул на палец и вновь зашелестел страницами:

– Две недели назад объект был принят у группы сталкеров, передача прошла нормально, замечаний нет.

Кастет со своего места довольно кивнул.

– Ага. Опись, протокол, отпечатки пальцев…

Гоблин заржал, заразу подхватили еще несколько человек.

– Погранпункт расположен непосредственно в жилой зоне хутора Березовое, – уже без всякой тетрадки сообщил Фокин, показав Косте кулак. – Личный состав состоит из двух человек, один направлен переводом с заставы «Запад», второй вновь принятый, из семейства Бирюков, старший сын.

Я его вспомнил. Здоровый чернобровый парняга, кровь с молоком.

– Всей семье Бирюков по их просьбе было предоставлено российское гражданство, – дополнила Лагутина.

Не могу я жену называть по‑другому, и все тут! И фамилию Елена не меняет, все уже привыкли, да иногда и политически полезно бывает именно так вот…

– Сама Ненила Бирюк недавно приезжала в Россию, – закончила Ленка.

– А почему я не знал? – удивился я. – Хотелось бы встретиться, пообщаться с новым человеком такого ранга.

– Ее же на зубопротезирование привозили, Алексей, – укоризненно глянула на меня Зенгер.

– И что теперь?

– Я тебе потом объясню, – прошипела жена с первого ряда.

Что, опять какие‑то женские хитрости? Мутят что‑то, мутят… Ладно.

– Игорь, а как там вообще обстановка? Только просто скажи, неформально.

– Да как обстановка, нормально все! – оживился Фокин, излишне напряженный собственным же официозом. – Как мы и решили, никаких активных действий не ведем, никого не трогаем, никого не посещаем, кроме Евлашей. Они, кстати, тоже заявление на гражданство подали, вчера египтяне с почтовым курьером передали бумаги. Отдал в канцелярию, на рассмотрение и шерифские проверки… Два раза в Березовое приезжали львовяне, сами, присматриваются. Нормальные люди, даже удивительно, никакого негатива к нам я не заметил. Удивляются, почему мы там сидим и не окучиваем никого, не соблазняем. Там все именно этого ждут.

– И самые хитрые да остроумные из них злые слова в ответ выдумывают, – сообщил Костя.

– Вот и пусть выдумывают. А нам и не надо объятия раскрывать да силки ставить, – заявил Демченко. – Сами придут. Никого мы уговаривать не будем: в очередь, господа мигранты, и с испытательным сроком, гринкарты нынче дороги.

– Правильное решение! – вновь не смолчал Гоблин. – А то наплодим опять «братьев» на свою голову.

– Кстати! – оживился профессор. – Я ничуть не удивлюсь, если мы в ближайшей перспективе наладим хорошие отношения с львовянами при нулевых успехах с донецкими: больно уж рядом с Мадридом расположен этот украинский монокластер. Очевидно, они уже попали под влияние соседей. Все старые счета списаны, прожив здесь некоторое время, люди начинают это понимать.

Интересный взгляд. Но мне кажется, тут Гольдбрейх излишне смел в предположениях, перегибает.

– Увидим, – а вообще‑то на эту тему стоит подумать заранее. – Достаточно скоро стояние на Днестре даст первые результаты, вот тогда и будем делать выводы, поправлять политику при необходимости. Пока же смотрим, в меру хвастаемся, держим позицию и даем понять.

– И разведка, – бросил Кастет.

– Это уж обязательно! – подмигнул ему Демченко.

– А мне кажется, что Марк Львович дело говорит, – прогудел атаман Заостровской. – Нечего уповать на старое, мы вот с чехами, помню, собачились в полный рост. Как только я вспоминал хоккей… так сразу хотелось в Прагу с битой поехать. И как теперь народ со Скленаржами уживается? Души не чают. По‑новому все надо, без гарантий и былых заслуг.

– Ну, народ у нас трезвый, самообман и иллюзии у него не в чести, – успокоил я главу заречного поселка. – А промахиваться мы действительно не должны. Хорошо… Товарищ капитан, а как обстоят дела на юге, вокруг Южного Форта и Промзоны?

Уже собравшийся сесть на место Игорь Фокин вернулся в состояние боевой готовности, оперся о трибуну двумя руками.

– Пока без изменений, Командор. Тишина стоит, перестрелки закончились, попыток прорыва разведгрупп в последнее время патрулями и секретами не зафиксировано. Изредка общаемся с их пограничниками. В общем, все на контроле, граница на замке.

– И что дальше?

– В каком смысле? – несколько растерялся зеленофуражечник.

Похоже, зал тоже не понял моего вопроса.

– В политическом. Так и будем в засадах друг напротив друга сидеть?

– Товарищ Командор, так я ж… не могу знать! Тут требуется ваше… В смысле, вышестоящее решение.

– Э нет, брат! Ты, значит, там живешь, каждое дерево знаешь, горно‑морским воздухом дышишь. Хозяин территории, можно сказать. Каких таких решений вы ждете? Ты предлагай! Проявляй инициативу.

Тут Фокин скис окончательно. И его вполне можно было понять: не привык служивый к самостоятельности в решениях вопросов, выходящих за рамки Устава, Закона и Положения. Но жалеть я тебя не буду, дорогой ты мой погранец: баста, другие реалии, другие условия работы, привыкай, Игорь.

Положение спас Потапов, до поры молчавший в уголке и о чем‑то говоривший с Бероевым – за все прошедшие доклады он не единого вопроса не задал, ни разу не выступил с предложениями или критикой. Ситуацию изучаешь, Спасатель… Да и своими задачами мужик занят, для Феди стратегические итоги и перспективы анклава сейчас совсе‑эм в другом месте находятся…

– У меня есть предложения по вопросу. Разрешите?

Демченко кивнул.

– Я думаю, что на границе, в частности южной, то есть с канадцами, неплохо бы начать внедрять пограничные практики первых лет советской власти.

Я посмотрел на предлагающего с интересом, остальные тоже.

А вот Фокин глянул на Спасателя с явным неодобрением и с полным непониманием – кто и что может советовать профессиональному пограничнику?

– В двадцатые годы прошлого века на западных погранзаставах, в частности на польском направлении, практиковались тактические взаимодействия с противоположной стороной в гражданском аспекте, – сообщил Потапов. – Подобное можно и необходимо внедрять и у нас, я акцентирую, это будут взаимодействия нижнего и среднего звена, народная дипломатия. Контактируют и принимают решения начальники застав и погранотрядов. Сами. Тема очень интересная. Можно устроить День открытой границы… Раз в месяц устанавливать свободный режим приграничной торговли – что‑то типа рынка‑барахолки, можно проводить совместные празднования каких‑либо дат, причем прямо на границе, там местность добрая, нетрудно будет подобрать подходящую площадку. Очень важен и культурный обмен. Насколько я знаю, в Промзоне готовится шефский концерт, не так ли? – Потапов посмотрел на завклубом, ожидая подтверждения.

– Концерт состоится через четыре дня, – быстро уточнила с места Лида Скамейкина, опытно почувствовав грядущие перспективы.

– Ну вот он и повод! Очень вовремя. Пригласить в Промзону их культурников, не знаю… гармонистов там всяких, частушечников… на смотрины и обмен опытом, так сказать. Можно и пограничников, но гораздо важнее затащить к нам жителей того же Принс‑Руперта, как ближайших соседей. Потом наши туда сходят, посмотрят на поселочек. Со временем пойдет отклик, обратная связь, руководство Квебека начнет получать позитивные сигналы. Очень хороший метод создания нужного комплиментарного поля, задолго до встречи первых лиц и принятия каких‑либо решений.

Мне эта идея сразу понравилась.

И не просто понравилась: такой ход, предложенный Спасателем, представился мне наиболее оптимальным вариантом и на будущее. Как потом вождям канадского анклава мобилизацию объявлять, под какими предлогами? Как после этого народ убеждать, что русские – «дикари и вообще гунны»? Силой? Так тут мир другой, Новый, в нем все дороги открыты, любому анклаву нужен специалист, ремесленник или даже просто работящий человек. Я и сам постоянно должен учитывать это обстоятельство: будешь гайки перетягивать, недосмотришь – улетят орлы, как гаруды по осени. Сниматься птички уже начали, кстати.

– Открыть государственную границу? – широко раскрыв глаза, возмутился капитан Фокин, словно не веря тому, что только что услышал. – А если полезут шпионы и диверсанты? Мимикрия!

– Да пусть смотрят, какие проблемы, дорогой! – смело заявил Самед Костоев, староста Южного Форта. – Когда они увидят размеры автокладбища, то решат, что у нас бронедивизион наготове в лесу стоит, отвечаю! А я им еще и про Дикую Дивизию расскажу.

Махнув рукой, словно шашкой, довольный ингуш сел на место.

– А чтобы не полезли, нужно правильно работать, товарищ капитан. – Я решительно пресек всяческие сомнения. – Профессионально работать, наблюдать, анализировать. Твои люди умеют это делать, так что справитесь. И помощь окажем, если потребуется… Товарищ завклубом, как вам такая идея?

Отпустив свою сотрудницу, которой Скамейкина в этот момент давала на ухо какие‑то указания, завклубом встала.

– Это очень интересное мероприятие, товарищи! – Видно было, что главная наша массовая затейница серьезно возбудилась после внезапного предложения Потапова. – Конечно же мы всячески поддержим подобные начинания. А как это расширяет кругозор! Как ребята будут рады!

Я хлопнул рукой по столу:

– Федор, спасибо. Предложение принимается, фиксируем. Думаю, этот же подход можно будет впоследствии распространить и на другие направления…

Правда, до этого еще далеко.

На Берлинской заставе – круто армированный железобетон. Нет, неправильно я сказал – густая плотная вата. Контактировать там практически не с кем. Зусулы почти не появляются, но и нашим группам спокойно в приграничье барражировать не дают. Такая же ситуация сложилась и в правобережной Тортуге. Какие, к черту, взаимообогащающие концерты или торгово‑менные операции на передвижном ежемесячном базарчике, если контрагентами выступают нормальные варвары?

Часы наглядно показывали, что совещание нужно завершать.

Долго сидим. За это время участники форум‑совета узнали много нового, уточнили известное, высказали ряд разумных и перспективных предложений и замечаний. Даже я кое‑что почерпнул, хотя, казалось бы, по должности обязан знать все.

Мы узнали о планах и графиках строительства деревообрабатывающего цеха под Шанхаем – предложения оставить предприятие России и на месте продавать готовую продукцию союзникам не прошло, нечего вокруг себя искать дураков, все видят и понимают свои выгоды. Промедлим – филиппинцы им помогут.

В ходе форума было принято окончательно решение отказаться от автономного строительства парусных судов – нет сил. Два человека будут работать в Париже, там же и учиться судостроительному мастерству. В конце концов, строили франки для нас приснопамятные вертолетоносцы «Мистраль», вот пусть теперь яхты строят.

После окончательного переноса всего стратегического зернового комплекса в Агропром правого берега было принято решение тем не менее не препятствовать небольшим частным посевам редких желающих, в основном животноводам с Дальнего Поста и уж тем более в Промзоне. Скорректировали планы строительства ветряных мельниц, решили, что обе встанут на том берегу Волги, хотя изначально была мысль снизить риски и одну поставить здесь.

В связи с этими обстоятельствами вновь вспыхнули споры о выделении освободившихся участков возле Замка Россия. Желающих и предлагающих много, легко натворить долгосрочных ошибок. Поэтому дележ решили приостановить, чтобы спокойно оглядеться и выявить приоритеты.

Часть ремесленников было предложено переселить, некоторых в Берлин, кое‑кого и на Дальний Пост, который быстро и толково развивается, – пора создавать профессиональные сообщества, цеха. Одобрили строительство в Дальнем небольшой мехмастерской: на столь значительном автодорожном плече из Шанхая в Россию просто необходимо иметь такой объект.

Форум не одобрил строительства подъездных путей к железорудному месторождению, решили, что вопрос подождет. Металла и так хватает, хотя две партии самородного железа были доставлены в анклав и пробные выплавки в тиглях прошли успешно. Вполне можно обходиться заготовкой по потребностям, там не так уж и далеко от берега Волги… А вот расчистку дороги через лес к Нотр‑Даму поддержали все, да и особых сложностей с этим нет. Одним пакетом было принято и предложение о начале освоения Степного, откуда недавно ушли пограничники. Среди казаков нашлись желающие, которым надо помочь малогабаритным трактором.

Согласие французов на экстренное строительство собственной ВПП с радаром близ Парижа все участники совещания восприняли благосклонно, а вот пожелание египтян получить существенные преференции по отношению к Дели и Шанхаю – нет, список будем урезать.

Много вопросов успели обсудить, но время безжалостно, пора завязывать.

Я встал для последнего выступления.

– Слово предоставляется президенту анклава, – сообщил Демченко. – Форма общения свободная, вопросы и предложения можно задавать в любое время.

Народ одобрительно зашумел.

– Товарищи. Я не собираюсь читать доклад, информации и так получено выше крыши, план мы фактически выполнили, за что всем спасибо. Но ряд вопросов бы мне хотелось затронуть, тем более что тема, которой я коснусь, многим представляется очень важной. Итак. Я уже говорил, что на данном этапе экспансия закончена. Мы застолбили огромные территории, и теперь для новых наступательных действий нам просто не хватает людей. По подсчетам кадровиков и научной группы, для нормального освоения присоединенных земель анклаву потребуется дополнительная численность ориентировочно в двести человек, это минимум. Как вы понимаете, рывком взять их неоткуда. Проблема будет со временем решаться, но торопиться нельзя – анклаву не нужен кто попало. В данном случае любые средства и любые люди нам решительно не подходят. Надеюсь, это обстоятельство понятно всем.

С места поднял руку Кастет:

– У группы сталкеров есть предложение.

– Мы слушаем, Костя, – подбодрил друга Демченко.

– Необходимо срочно создать специализированные поисковые группы, работающие исключительно на границах анклава. Таким образом, мы сможем перехватывать потеряшек, в частности не относящихся к титульным нациям ближайших анклавов, спасать и вербовать людей, готовых определиться как можно быстрее. Сразу докладываю, что группа сталкеров этим заниматься не сможет, это не наши задачи, да и силы разведки очень ограниченны.

– Ха, хитро! А где людей взять, сталкер? – спросил его Паша Смирнов, староста Дальнего Поста. – Опять мобилизация? У меня, например, свободных нет, все в деле.

– Взять у тебя, Паша, – обрадовал его Демченко, который был явно в курсе всех деталей неожиданного предложения сталкеров. – Точнее, не взять, а поручить. Никаких других вариантов, кроме как навесить это сложное дело на жителей приграничных поселков, не просматривается.

Паша такому явно не обрадовался.

– Во как! А теперь скажи мне, Сергей, какого болта это мне надо? Чем это я своих охотников, к примеру, смогу замотивировать на поисковую работу в чащобах, степях и гнилых болотах? Да еще на самых дальних рубежах.

– С мотивацией мы поможем, – пообещал Демон, мельком глянув в мою сторону. – Главное же в том, что подавляющее число найденных потеряшек останется в тех поселках, группы которых и нашли людей. У вас будет право выбора. Ну за исключением узких специалистов, которые могут реализовать себя лишь в Замке.

– Это другое дело, – заметил Паша, садясь на место, где тут же начал тихо переговариваться с Закиром Албасовым, коллегой из Медового. Мужики давно дружат, возраст сходный, задачи одинаковые.

Я обвел глазами лица присутствующих, отмечая если не полное одобрение, то позитивное осмысление услышанного. Сырой вопрос, поработать надо будет. Но идея хороша – реальный шанс подняться в численности сверх прогноза.

– Тема у меня есть, Командор! – Гриша Гонта вид имел решительный, и я сразу понял, о чем он сейчас спросит.

– Слушаю.

– И все‑таки, по дальнейшей экспансии, вернее, по ее приостановке. Не рано ли? А как с экспедицией на север по Волге?

У прапорщика к тем диким, неизведанным землям, как и к их обитателям, особый счет, Гриша в боях выше Шпрее пулю словил. А я угадал, приятно.

– Отвечу. Я вот тут недавно прикинул, вспомнил… Оказывается, предложение направить подготовленную и оснащенную группу в верховья Волги поступало одиннадцать раз, считая с самых первых недель нашей жизни на Платформе. Как вы знаете, я всегда и последовательно высказывался против этого. Дело в том, что нам Север пока не нужен.

– Это почему? – искренне возмутился Пантюхов, староста Кордона.

Коренной северянин черт знает в каком поколении, он никоим образом не мог понять и принять моего заявления, с его точки зрения, абсолютно дурацкого.

– Да потому, Пантелей Федорович, что время еще не пришло Север делить и осваивать. Вспомните всю историю человечества – за что прежде всего боролись и погибали целые народы? За какие такие земли? Правильно, за Средиземноморье… И хотя все там вроде давно поделено, борьба эта продолжалась до самого последнего времени. Райский мягкий климат, отсутствие расходов на отопление и теплую одежду, минимум два урожая, а растет все, что только может расти: хоть лиственница, хоть пальма. – Я сделал паузу, вдыхая полной грудью.

Проклятье, нос забит намертво, нужно к Зенгер подойти, все забываю…

– И только после того как все райские территории будут застолблены, человечество примется за территории северные. И мы в том числе. Вот поэтому‑то все направления экспансии определялись географически – если мы не успеем забрать тепленькое да жирненкое, его заберут другие.

– Другие не очень‑то и торопятся, – скептически возразил Гонта.

– Не будьте поспешны в суждениях, уважаемый Григорий, – в разговор включился профессор. – Дело в том, что одно наше появление у границ новых анклавов служит колоссальной силы катализатором. Французы начали строить мельницы и яхты, египтяне – развивать легкую промышленность, в частности ткацкую, завидными темпами. Уверяю вас, как только российский корабль впервые покажет свои якоря в Мадриде – ждите от испанцев ответных дальних экспедиций.

– А испанцы это делать умеют, вспомните Америку, – зловеще бросил Бероев.

Зал на секунду замолчал, а потом все начали вспоминать ту самую Америку.

– Но экспедиция‑то затевается, Главный! – подстегнул меня Гонта.

Кто‑то из сидящих в зале уже знает – таких очень мало. Кто‑то владеет информацией частично, большинство же, кроме неясных слухов, не знают ничего конкретного.

– Потапов вторую неделю хитрый ходит, – добавил Григорий. – И непонятно, почему рейд поручается ему, для чего рисковать Спасателем? Армия совместно со сталкерами вполне готова к таким задачам, активная фаза закончена, войска постепенно возвращаются в ППД.

Ошибаешься, прапорщик, не вторую неделю Федя хитрый ходит, а… четвертую? Точно, четвертую.

Я поднял руку, призывая всех к спокойствию и вниманию.

– Теперь уже можно сказать, коллеги, что я и собирался сделать в заключительной части работы нашего форума. Группа Потапова действительно отправляется в сверхдальнюю и сверхдолгую экспедиции. Но не на север, а на юг. На другой материк.

Это сообщение было, пожалуй, самым интересным за сегодняшний день.

Демченко понадобилось целых две минуты, чтобы добиться порядка и спокойствия в зале. Дождавшись относительной тишины, я продолжил:

– Принципиальное решение, в общем‑то, было принято давно, еще тогда, когда научная группа отсканировала миниглобус, привезенный Федором.

– А давайте и его пригласим на сцену, че в углу отсиживаться!

– Правильно, пусть дополнит.

– И ему вопросы зададим!

Колокольчик зазвенел во всю мощь.

– Нет, – категорически ответил я. – Никаких вопросов и никаких уточнений не будет. Рано еще, товарищи. Идет окончательное уточнение состава экспедиции, оснащение и укомплектование «Клевера». Так что попрошу причастных лиц помогать Потапову при первых просьбах. Хотя с этим проблем нет, б о  льшая часть уже решена.

– А сам шар‑то откуда взялся, разобрались? – поинтересовался шериф.

Народ тут же вежливо затих. Уксусников говорит так редко, что, когда из уст главного полицейского изредка вылетает вопрос или предложение, лучше помолчать в сторонке.

– Разобрались, выяснили по каналам Потапова. Помог человек из Манилы, некий… – Я отыскал взглядом Федю.

– Его зовут Бони, Бонифацио. Ветеран филиппинской SWAG, а ныне местный мафиозо. Полезный человек, – помог мне Спасатель.

Над залом пролетел нежный ветер дальних странствий, теплых морей и дальних земель, где веет муссон, тихо играет мандолина, а в прибрежных кабаках пираты режутся на ножах с городскими бандитами.

– Сын торговки нашел шар на развалинах, восточней Манилы. Это остатки старой крепости, примерно такие же, как у нас в Южном Форте.

Ингуш не стал дожидаться закономерного вопроса и ответил сразу:

– Не нашли мы такой у себя, уважаемые, прошу прощения! Каждый каменный осколочек перебрали, руками, лично работал, мы всю территорию осмотрели, во все щели заглянули. Мамой клянусь!

– Плохо то, что на мини‑глобусе отсутствует рельеф, – заметил Гольдбрейх. – Лишь очертания материков и островов, подозреваю, далеко не всех, крупные озера и водные артерии. К примеру, мы знаем, что Волга в нижнем течении загибается на восток, но самих гор или возвышенностей не видим.

Дальнейшие вопросы посыпались, как из ведра, отвечать приходилось быстро и коротко.

– Далеко до южного материка?

– Нам повезло, напротив – узкое место. Тысяча двести километров.

– Это много?

– Это нормально. «Клевер» с запасом топлива и плановым грузом вполне способен дойти до цели.

– А шторма?

– По данным журнала наблюдений Эдгара, который жители Морского Поста ведут уже больше года, сезон штормов начинается через месяц. Поэтому мы торопимся. Кроме того, почти на середине пути имеется группа небольших островов, пока без названия. На карте видно три штуки, один побольше и маленькие сателлиты. Там у группы будет первая плановая остановка.

– А мобильный канал?

– Правильно, Спасатель забирает его с собой. Только так и можно решить вопросы автономности.

– Так вот почему мобильный канал не активизировали…

– Так точно, друзья.

– Надолго людей отправляем, Командор?

– Если все пойдет нормально, то на год.

Меня помучили еще минут восемь, причем многие последующие вопросы пришлось отметать веником – люди вошли во вкус, полезли в секреты.

– Скажу в заключение… Смотрите, сегодня мы решили ставить на Дальнем Посту механическую мастерскую. А совсем недавно было принято решение организовать в Медовом цех по наварке изношенных автопокрышек. Старая резина пока есть, будем ее перерабатывать. Но возить колеса Каналом – накладное дело, нужно осваивать резинотехнику. Нужна гевея. И это только один пример, что мы можем получить, освоив, пусть в самой малой части, Южный материк. Вспомните Америку и ее открытие. Кто зацепился, тот исторически и выигрывал, имел бонусы. В прошлый раз мы не зацепились. В этот раз надеемся быть первыми.

– И назовем континент так же – Южная Америка! – восторженно предложил Паша. – То‑то пиндосы и бритты обрадуются, когда узнают!

– Ну, медали раздавать и ставить памятники первооткрывателям мы пока не будем. Слезай, Паша, с коня, – остудил я преждевременные восторги. – Вот и представьте, тысяча двести километров! Если загнать подобную экспедицию на север, то что мы там будем иметь? Наша широта вам хорошо известна, это примерно Сочи. На таком расстоянии в старом мире находится Москва. Здесь мегаполисов нет, природа планеты чистая, так что надежные минус тридцать долгими зимами на той широте точно обеспечены. И что окажется южнее… Триполи, Тель‑Авив, Каир и Шанхай. Старые. Представьте себе климат. Фиги‑финики, ананасов – как у нас капусты.

Огорошенные перспективами, участники совета перестали задавать вопросы, осознав, что большего уже не услышат. Да и сейчас есть что обсудить.

Через какое‑то время народ с трудом начал расходиться.

Мы с Демченко задержались, пересмотрели с Нелей протоколы, проверили записи диктофонов. Уходя, я не забыл прихватить книжечку. Что там? А… «Второй шанс планеты Земля». Еще раз глянул начало.

 

«Я очнулся под осиной. И сразу увидел гриб, как и положено, подосиновик. Здоровый, ножка в крапинку, а за ним еще рядок собратьев, стоят тесно, как пробка на Садовой. И тут я почувствовал: здесь что‑то не то, нет таких грибов в Подмосковье… Хорошо, что рядом со мной оказался любимый боевой арбалет с болтами, „сайга“ 12‑го калибра с запасом патронов, и станковый рюкзак с армейскими сухпайками. Я всегда так на рыбалку хожу: удочку могу забыть, а оружие никогда… Подождав немного и никого поблизости не увидев, я встал. Пора идти, буду разбираться, куда это меня занесло».

 

Ну что ж. Познакомимся с писателем Глинским. Что за фамилия, почему я ее не слышал? И тут до меня дошло, что это псевдоним. Час от часу не легче…

Ладно, будет что перед сном почитать. «Второй шанс планеты Земля», говоришь?

Тогда взвесим этот шанс – в статусе простого читателя. Имею право.

 

Глава 11