Соотношение телеологического толкования

С иными способами и видами интерпретации

Советского закона

Анализ содержания телеологического толкования требует сопоставления его с объектами и содержанием иных способов и видов интерпретации законодательства.

Диалектико-материалистический метод познания действительности, лежащий в основе теории толкования советского закона, находит проявление в совокупности способов толкования. Относительно их классификации существуют различные мнения. Представляется правильным исходить из традиционной классификации, согласно которой различают грамматическое, логическое, систематическое, историческое, а также, согласно позиции ряда ученых, телеологическое толкование-Классическим образцом толкования закона на основе применения диалектического метода являются речи К. Маркса и Ф. Энгельса на судебном процессе «Новой рейнской газеты», произнесенные 7 февраля 1849 г.96 П. Е. Недбайло, анализируя выступления К. Маркса и Ф. Энгельса, пишет: «В целях выяснения действительного смысла норм права они одновременно

прибегали к словесному их толкованию, к раскрытию содержания этих норм в зависимости от их места в разделах кодекса, к сопоставлению одной нормы с другой, к обрисовке исторической обстановки их возникновения и применения, к выяснению цели и назначения толкуемых норм»97. Следовательно, по мнению П. Е. Недбайло, они использовали известные способы толкования, в том числе телеологический. К такому же выводу приходит А- С. Шляпочников, анализируя указанные речи К. Маркса и Ф. Энгельса98.

Ученые-юристы придают особое значение телеологическому толкованию, характеризуя его как важнейший способ, восполняющий результаты других способов (в частности, систематического)99. Эти авторы правы в том плане, что целевой способ, наряду с историческим, позволяет преодолеть ограниченность формальнологических средств интерпретации права, проникнуть не только в формальное содержание закона, но и познать социально-классовую природу законодательной воли, выраженной в норме. В этом смысле телеологический способ, действительно, «возвышается» над остальными методами исследования права.

А. С. Пиголкин, а вслед за ним Б. Спасов и М. Михайлова, по существу возводят телеологический подход в исследовании смысла нормы в ранг способа, претендующего на проверку истинности результатов других способов, определяя цель правового установления как критерий толкования норм, оставшихся неясными после применения всех известных средств интерпретации 10°. Уясняя цель закона, объединяющую единой направленностью все части содержания правовой нормы в общий смысл, «телеологическое толкование существенным образом дополняет систему юридических способов толкования закона»101, но на большее не претендует. Применение каждого способа толкования имеет самостоятельное значение, но каждый из них в соответствии со своими предметом и средствами анализа может осуществить лишь определенную часть той задачи, которая стоит перед толкованием, — правильно и достаточно полно установить смысл правовой нормы. Поэтому ни один из способов толкования не имеет и не должен иметь примата над остальными. Целевой подход в исследовании также имеет определенное познавательное значение лишь в связи с другими методами и в их

5* 67

системе. Если точно определять границы каждого из способов толкования и не придавать им всеобъемлющего значения, то весьма четко обнаруживается их самостоятельность и обособленность- Из этого и следует исходить при установлении соотношения телеологического толкования с грамматическим, логическим, систематическим и историческим.

Венгерский ученый Д. Харасти предлагает различать приемы толкования, в основе которых лежит анализ текста нормативного акта, и приемы, использующие дополнительный материал. Телеологическое толкование, по его мнению, является переходным между двумя этими группами 102. Действительно, в процессе телеологического толкования используются как те, так и другие материалы, следовательно, его положение в системе остальных способов интерпретации права можно определить и таким образом.

Поскольку воля законодателя, выраженная в правовой норме, представляется в словесной оболочке, постольку она прежде всего нуждается в анализе ее внешней "формы, буквального текста нормативного установления. Уяснение смысла правовых норм в соответствии с их текстуальным содержанием с морфологической и синтаксической точек зрения протекает в рамках грамматического способа толкования.

Любая правильная мысль, в том числе выраженная в нормативно-правовом предписании, имеет определенную логическую структуру, содержание. Толкование нормы с этой точки зрения, когда законы и правила формальной логики применяются непосредственно, самостоятельно, носит название логического.

Интерпретационный процесс включает также уяснение содержания правовых норм в их взаимной связи, с учетом их места и значения в данном нормативном акте, правовом институте, отрасли, в системе советского общесоюзного и республиканского законодательства, всей системы права в целом, что составляет сферу действия систематического способа толкования.

И наконец, обстоятельства генезиса и функционирования права (социально-политическая обстановка и причины, обусловившие появление нормативного акта, место, время и практика его применения) выясняются с помощью приемов исторического толкования.

Ранее говорилось, что понятие смысл правовой нор-

мы имеет не одно значение. Исходя из этого, в соответствии с семантикой русского языка телеологический подход в исследовании правовых норм разграничивается с грамматическим и логическим толкованием. Смысл правовой нормы, как ее внутреннее логическое содержание, составляет основу для использования грамматических и логических приемов, а смысл нормы, понимаемый как ее цель, исследуется с помощью телеологического способа толкования. Определяя границы каждого из указанных способов, следует отметить, что иногда использование телеологического толкования оспаривается потому,- что при наличии указания на цель в тексте правовой нормы достаточно применить грамматические приемы, чтобы уяснить смысл нормы по ее цели. Однако известно, что при любом способе толкования используются средства языка- На этом основании, как справедливо замечает А. Ф. Черданцев, никто не делает вывода о том, что нет грамматического толкования Шз. Добавим, что, исходя из этого, никто не отрицает и другие способы, в такой же степени, как и телеологический, опирающиеся на знания языка. Так справедливо ли подобное заключение лишь в отношении целевого толкования? Кроме того, как выше отмечалось, грамматического анализа буквального содержания нормы недостаточно для установления целей нормы в их полном объеме адекватно воле законодателя. Конечно, телеологические приемы, как и другие, основываются на текстуальном содержании закона (в ходе телеологического толкования грамматический и логический смысл формулировок законодателя соотносится с установленной в результате специального анализа целью правовой нормы). Иначе и быть не может. Объект всех способов интерпретации один — правовая норма, ее смысл, отсюда их тесная взаимосвязь. Но, будучи направленным на установление одного объекта104, каждый из способов анализирует различные его стороны, свойства и отношения, т. е. имеет свой предмет познания105 (текст нормы, логические или систематические ее связи, цели, исторические условия возникновения закона). Объективный результат, на реализацию которого направлена норма, выходит за пределы внутреннего логического содержания правовой нормы, анализируемого с помощью логических приемов толкования. В этом отношении телеологическое толкование, существенным

образом дополняя систему юридических способов интерпретации закона, не покрывается логическим или иным способом толкования 106. Правильное мышление, в рамках какого бы способа толкования оно ни протекало, есть логическое мышление, иначе нельзя поручиться за истинность выводов, получаемых в результате их использования. С этой точки зрения, все способы толкования являются логическими |07. Видимо, из этого исходили и авторы, которые определяют логическое толкование как какое-то сборное, комплексное понятие, объединяющее несколько приемов толкования. Так, например, С. И. Вильнянский считал, что логическое толкование — это систематическое и телеологическое 108. М. Д. Шаргородский подразумевал под логическим систематическое и историческое и указывал, что логическое толкование закона есть прежде всего толкование телеологическое или толкование по цели закона, его общему разуму и смыслу109. Д. Харасти также считает телеологическое толкование одним из вариантов логического, но каждый из способов рассматривает самостоятельно110. В принципе такая классификация возможна. Она отражает взаимосвязь способов и приемов толкования. При толковании нормы по ее цели также исходят из законов и правил логики. При применении телеологических приемов учитываются логические связи между целями различного уровня. Применяемые здесь логические приемы, таким образом, приобретают специфический характер. Кроме того, их использование происходит наряду с приемами целевого толкования, носит несамостоятельный характер в рамках данного способа. Можно сказать, что логические приемы создают тот «фон», на котором происходит применение специальных приемов, направленных на установление целевой установки нормы. Таким образом, телеологическое толкование находит относительно независимое применение в процессе уяснения смысла правовых норм и от используемых собственно логических приемов.

Выше указывалось, что цель правового регулирования относят к системообразующим признакам права, отрасли права, элемента отрасли права. Как таковая, видимо, она учитывается при исследовании смысла правовой нормы с точки зрения ее места и связей в законодательной системе с помощью приемов систематического способа толкования. Однако, на наш взгляд, это

не может служить достаточным основанием для вывода об отсутствии специального телеологического способа толкования. Такая же тесная связь по предмету анализа наблюдается между грамматическим и логическим способами, но они традиционно разграничиваются как отдельные способы толкования права. Для установления целей правовой нормы обращаются к целям института, отрасли права, федеративного и республиканского законодательства и т. д., т. е. учитываются системные связи норм. Систематический способ охватывает собой часть средств, используемых при телеологическом толковании (изучение вводных частей, преамбул закона и т. п.). Но такая же связь систематического толкования наблюдается и с историческим способом 1И. В литературе не раз указывалось, что многие способы совпадают, взаимно проникают друг в друга по содержанию. Отмечалось также, что в систематическом толковании объединяются качественно различные приемы: во-первых, приемы, выраженные в исследовании текста акта путем его сопоставления с другими, и во-вторых, приемы, нацеленные на анализ глубинных структурных и функциональных связей права. В соответствии с этим предлагается обособить специально-юридический способ, сохранив за систематическим толкованием то первичное и исходное, что является одно-порядковым с грамматическим толкованием (сопоставление текстов актов, нахождение их места в законодательной системе)112- Также возможно обособление специального целевого способа толкования. Тем более, как выше отмечалось, в марксистско-ленинской философии в рамках системного метода признается необходимым и оправданным специальный анализ целевой направленности системы, элемента системы. В систематическом толковании, как оно определяется в теории толкования, проблема установления цели нормы не раскрывается. Например, А. Ф. Черданцев, подробно раскрывая его содержание, не показывает, каким же образом устанавливается цельш. А соотнесение всего смысла нормы с ее целью, что составляет суть телеологического подхода, если исходить из даваемых определений систематического толкования, вообще не осуществляется. Получается, что все приемы толкования способствуют уяснению цели закона, но ни одним из них в соответствии с ней норма не толкуется. Сущест-

вование таких теоретических положений в науке, на наш взгляд, оказывает отрицательное влияние на юридическую практику. Нередко вышестоящие правоприменительные органы констатируют ошибки в уяснении целей законодательства, его толковании. Видимо, и в процессе правоприменительного толкования цель нормы отходит на второй план, так как согласно сложившемуся стереотипу, который формируется, в частности, юридической литературой, она уясняется в ходе применения всех способов. Иногда считается, что цель известна. В результате она нередко неверно понимается, а иногда просто игнорируется. Когда же сама норма или конфликтная ситуация настоятельно требуют ее установления, субъект толкования оказывается в затруднительном положении, ибо ему неизвестны специальные приемы целевого анализа закона.

Таким образом, специфика телеологического толкования состоит не в том, что в нем присутствуют элементы грамматического, логического и систематического способов толкования. Его самостоятельность основывается на наличии обособленного предмета исследования, выходящего за пределы содержания конкретной нормы, анализируемого другими способами интерпретации-

Нередко целевое толкование относят к историческому способу114, поэтому вопрос об их разграничении имеет особенное значение. В историческом толковании практически объединяются два самостоятельных способа. Не случайно иногда говорят об историко-целе-вом способе115. Указанными авторами правильно подмечено, что исторические материалы нередко позволяют сделать необходимый вывод о цели интерпретируемого закона. Однако этим телеологическое толкование не исчерпывается и для установления полной целевой характеристики нормы прибегают и к другим приемам интерпретации.

При телеологическом толковании, так же как и при историческом, помимо законодательства анализу подвергаются дополнительные материалы. Не исключено, что это могут быть одни и те же документы. Но следует иметь в виду, что при исследовании исторических материалов в рамках телеологического подхода рассматривается только то, что касается целевой направленности интерпретируемой нормы. Правильное, на наш

взгляд, разграничение телеологического и исторического толкования делает П. М. Рабинович. По его мнению, историческое толкование призвано установить, что было до издания и в момент издания закона, а целевое толкование имеет в виду выявить, что будет (должно быть) после претворения закона в жизнь. Различие в непосредственном предмете того познания, которое осуществляется в процессе толкования права, требует и соответственно различных средств, приемов познания. Это и позволяет выделить деятельность по выявлению цели нормы в самостоятельный вид интерпретации — телеологическое толкование П6.

Толкование правовых норм направлено на уяснение действительного смысла нормы, т. е. того, который имелся в виду самим законодателем. Поскольку законодатель свои требования формулирует посредством символов-терминов и словесных конструкций, изложение его воли может не совпасть с ее действительным содержанием. Тогда норма истолковывается шире (распространительное) или уже (ограничительное толкование) ее буквального смысла, но обязательно в соответствии с тем, что найден в итоге уяснения истинного содержания нормы. Полное совпадение действительной воли законодателя с текстуальными формулировками закона, как и их расхождение, устанавливается с помощью всех способов толкования. Но при установлении объема воли законодателя по отношению к буквальному тексту какой-то из них может сыграть определяющую роль. Нередко в таком качестве выступает целевое толкование. Так, согласно ч. 3 ст. 19 Основ законодательства Союза ССР и союзных республик о браке и семье при лишении родительских прав обоих родителей ребенок передается на попечение органов опеки и попечительства. Пленум Верховного Суда СССР специально разъяснил, что, исходя из смысла закона, такой порядок устройства детей должен быть и тогда, когда родительских прав лишается один из родителей, а передать ребенка другому родителю невозможно117. Пленум дал распространительное толкование ст. 19 Основ, вытекающее из общего смысла и целевой направленности данного нормативного положения в соответствии с общими целями семейного законодательства, одной из которых является всемерная охрана и защита интересов детей.

В качестве примера ограничительного толкования,

исходя из целей закона, можно привести разъяснение, данное Верховным Судом РСФСР. В нем указывалось, что по смыслу статьи 38 КоБС РСФСР развод подлежит оформлению в органах загса при взаимном согласии супругов, не имеющих общих несовершеннолетних детей. Поэтому наличие ребенка у одного из супругов, родителем или усыновителем которого не является другой супруг, не может служить основанием для рассмотрения дела о расторжении брака судом118. Закон требует судебной проверки основания (расторжения брака в первую очередь в целях обеспечения интересов воспитания детей, (ст. 1. Основ и ст. 1 КоБС РСФСР). Очевидно, что, если отчим (или мачеха) не желают продолжения брака, нет оснований рассчитывать на надлежащее их отношение к воспитанию чужого ребенка и не в интересах последнего принуждать супругов к продолжению семейной жизни. Поэтому такое ограничительное толкование, исходящее из общих задач и принципов семейного законодательства, несомненно правильно выражает заложенную в рассматриваемой норме мысль законодателя ш.

Процесс толкования права идет от внешней формы (словесно-документального изложения воли законодателя) к внутренней форме, а от них — к содержанию права: специально-юридическому и социально-политическому ш. Здесь довольно четко можно проследить использование на каждой ступени толкования своих способов интерпретации. Анализ буквального текста осуществляется грамматическим, логическим, систематическим способами; догматический анализ — специально-юридическим, систематическим; социально-политический — телеологическим и историческим. К каждой ступени привязаны свои способы толкования. Целевое толкование (наряду с историческим), в отличие от других приемов, осуществляет анализ социально-политического содержания юридических предписаний. Исторические условия создания и применения нормы права и ее цель, выходя за пределы внутреннего логического содержания нормы, представляют собой то, что связывает формально-юридическое предписание закона с объективной действительностью социалистического общества. Таким образом, телеологическое толкование отграничивается от формально-догматических методов исследования права в соответствии с самостоятельным предметом (со-

циально-политическое содержание закона) в отдельный вид толкования.

Советское социалистическое законодательство выражает коренные интересы на1рода, которые воплощаются в целях правового регулирования. Следовательно, осуществляя телеологическое уяснение нормы права, интерпретатор прежде всего толкует ее в интересах советского народа, в соответствии с его волей, выраженной в этом законе. Такая интерпретация есть проявление партийно-классового, политического подхода, присущего толкованию вообще. В этом отношении телеологическое толкование есть толкование политическое. Предмет данного вида интерпретации тесно связан с политикой, которая оказывает формирующее воздействие на цели законодательства на том или ином этапе его развития. Ф. Энгельс подчеркивал, что «все юридическое в основе своей имеет политическую природу»121. В. И. Ленин указывал, что «закон есть мера политическая, есть политика»122. Но, как правильно отмечал П. Е. Недбай-ло, политическое толкование есть в то же время юридическое толкованиет. Следовательно, цель правовой нормы как предмет телеологического способа толкования устанавливается как источник, проливающий свет на значение и смысл юридического предписания, обеспечивающий единство с его социально-политическим содержанием. При этом используются приемы исследования, основанные на юридических знаниях. Таким образом, «телеологическое толкование также является одним из юридических (разрядка моя — Т. Н.) способов толкования»124 и как таковое, с учетом рассмотренной выше его специфики, оно подпадает под известную классификацию видов толкования советского закона.

В зависимости от субъекта толкования целевое толкование может быть официальным или неофициальным. Официальное толкование подразделяется на нормативное и казуальное. Нормативное толкование может быть аутентическим и легальным. Значительное место в рамках официального толкования права занимает толкование, содержащееся в актах центральных юрисдикцион-ных органов- Они также имеют нормативный характер. Так, согласно ст. 3 Закона о Верховном Суде СССР, руководящие разъяснения Пленума Верховного Суда обязательны для судов, других органов и должностных

лиц, применяющих закон, по которому дано разъяснение.

Телеологическое толкование правовых норм для ре~ шения данного дела увязывается с объяснением конкретных субъективных прав и юридических обязанностей. В этом отношении акты казуального толкования богаче по содержанию. Если в акте нормативного толкования цель нормы разъясняется в общем виде, то здесь применительно к конкретным обстоятельствам, определенному субъекту, раскрываются конкретные ее аспекты, которые труднее уловить из общего разъяснения. Эти акты доступнее для практического использования, причем не только для самих правоприменителей, но и. граждан, в отношении которых решено дело, и тех, которые будут обращаться к данным нормам впоследствии, имея сведения о предыдущих решениях на их основе. Кроме того, нормативное разъяснение может быть им неизвестно. Уже и поэтому можно говорить о большем юридическом значении актов казуального толкования, чем принято в литературе.

Неофициальное толкование подразделяется на обыденное, компетентное и доктринальное. Обыденное целевое толкование — обязательный этап в реализации норм, обращенных к гражданам, так как цель правовой нормы выступает как ориентир поведения, предполагая тем самым ее уяснение и соотнесение с целью субъекта. Обыденное толкование правовой нормы с точки зрения ее цели может отличаться от легального (официального). Уяснение целевой направленности нормы представляет большую сложность для гражданина, не обладающего специальными юридическими навыками, чем, скажем, ее грамматический анализ. Сведения о целях правового регулирования черпаются из различных источников, и не всегда это текст нормативного акта (да и не в каждой из них цель раскрыта). Уровень правосознания и правовой культуры у граждан различен. Поэтому не всякий способен увидеть все важные, возможно, более отдаленные относительно его индивидуального существования цели реализуемой правовой нормы- Следствием этого могут быть злоупотребления правом, его нарушения. Поэтому исключительно важной представляется проблема разъяснения, пропаганды законодательства в целях воспитания правильного представления о его направленности, что в свою очередь влияет на предупреждение различного рода правонарушений.

Компетентное толкование целей норм права может исходить от сведущих в области права лиц, действия которых по разъяснению законодательства не приобретают силу юридического факта. Таковым является толкование, даваемое адвокатом в юридическом совете гражданину или выступлениях в суде, на лекции по распространению правовых знаний, например, о целях уголовного законодательства.

Уяснение целей права в полном объеме порой представляет очень сложную задачу, поэтому важное значение имеет доктринальное толкование, которое дается в связи с научным анализом права. «Оно выступает как научное объяснение смысла и целей (разрядка моя — Т. Н.) правовых норм»125. Доктринальное толкование советских законов с точки зрения их целей лежит в основе официальной правотолковательнои практики, оказывает на нее прямое (когда, например, выводы научной интерпретации какого-либо нормативного акта учитываются при его новой редакции) и косвенное влияние (когда официальный субъект толкования придерживается определенной научной позиции в теории толкования права).

Таким образом, сопоставление телеологического толкования с иными способами показывает его специфику как с точки зрения предмета познания, так и с точки зрения используемых приемов анализа. В то же время результаты телеологического толкования участвуют на равных правах с другими способами в таких видах толкования, как распространительное и ограничительное, официальное и неофициальное, нормативное и казуальное.

Глава III