Запись заключительного собеседования 16 страница

Он не зашел в ванную, а только остановился на пороге. Затем тихо опустился на колени и подполз ко мне на четвереньках.

Темно, но мне это мало помогает. Как и электрический свет, хлынувший в ванную через дверь. Мне ничто не помогает. И ничто уже не поможет.

Он смотрит на меня. Я лежу возле старинной ванны и тихо хнычу. Эти скулящие звуки рождаются во мне сами по себе; я изо всех сил сжимаю зубы, но звуки продолжают вылетать из моего горла. На моей руке вспыхивает сигнал компьютера – его нужно перезарядить, настроить на другое существо, поскольку я больше не человек… Как он говорил? «Ты не демон, ты хедайра». А что, черт возьми, это такое?

Джейс садится напротив меня, привалившись спиной к стене. Затем медленно протягивает руку и вынимает из кармана пиджака – нашел время! – пачку сигарет.

«Странно, он же не курит, – думаю я. – Наверное, научился у Гейб». Подумав об этом, я перестаю скулить.

– Ты не возражаешь? – спокойно спросил Джейс.

Я не ответила.

Он закурил. В глаза мне ударил огонек зажженной сигареты. С жалобным писком я сжалась еще больше. Джейс ничего не говорил – только молча покуривал, втягивая в себя и выдыхая синтетический гашиш.

– Дрянная привычка, – сказал он, – но иногда помогает. Знаешь, приходится таскать с собой пачку на тот случай, когда нужно успокоить нервы. С тобой такое бывало?

Я не ответила. Лежала, крепко зажмурившись, и все. Перед глазами проплывали волны мощной энергии. Это энергия демона. С такой силой я могу не справиться, и тогда она выйдет из‑под контроля.

Джейс стряхнул на пол пепел сигареты. Ванная была выложена зеленой и белой плиткой – очень красиво. Успокаивает.

Джейс снова затянулся.

– Видел я таких курильщиков, – сказал он. – Сначала вроде бы ничего, а потом приходится глотать детоксины, причем каждые полгода. Хотя… видеть, как кто‑то ловит от твоей сигареты кайф, это очень приятно. Знаешь, как они называются? Те, которые набивают табаком, а не гашишем? «Никотиана». Эдди еще не разучился выращивать табак.

Мое дыхание стало немного ровнее. Джейс говорил со мной, как со старой знакомой. Я открыла глаза и взглянула на него.

Докурив сигарету, он раздавил окурок о пол. Из‑за двери доносились шуршание и какая‑то возня. Что‑то прошипела Гейб, ей ответил Джафримель. Я чувствовала, что он дрожит, – эта дрожь отдавалась и в моем теле. Я нужна демону.

Как наркотик.

– Помню, допрашивал я одного парня, – продолжал Джейс, положив руку на колено. – Нужно было у него кое‑что узнать. Он не хотел говорить… ведь к тому времени его как следует обработали. Тогда я немного подумал, оценил ситуацию, а потом взял и предложил ему сигарету. Через пять минут у меня была информация. Так‑то.

Молчание. Джейс прижался головой к стене. Его голубые глаза поблескивали.

– Помнишь тот маленький магазинчик, где мы всегда брали сликборды? Ты по‑прежнему катаешься на «Валькирии»?

И тут, неожиданно для самой себя, я заговорила:

– Катаюсь иногда, после работы.

Мой голос звучал хрипло, устало. Я дышала с трудом, мой прекрасный голос охрип, но был по‑прежнему очень приятен на слух. От его звуков слегка задрожали осколки стекла на полу; стоя за дверью, Джафримель прислушался.

– Да, мне тоже нравятся «Валькирии», – сказал Джейс. – Ты, наверное, потому и полюбила этот борд, что на нем можно летать. Адреналин, верно? От этого чувствуешь, что живешь.

По моей щеке скатилась слеза и упала на колено. «Значит, демоны тоже умеют плакать», – подумала я. Это была моя первая здравая мысль, за которую я ухватилась как утопающий за соломинку.

– Я скучаю по Сент‑Сити, – сказал Джейс. – Помнишь китайский ресторанчик на Поул‑стрит? Там еще большой аквариум у стены. А ту дыру, где мы с тобой покупали выпивку? Помнишь, как там музыка гремела?

Горло словно разрывало на части.

– Ее давно закрыли, – прошептала я. – Там был притон, да еще и чиллом торговали.

– Черт, – бросил Джейс. – Позорище. Надо же – а еще крутили ретропанков. Терма Кондора.

– Энн Шиобан, – поправила я.

– «The Drew Street Tech Boys», – после некоторой паузы сказал Джейс. – «Audiovrax».

Я с трудом напрягала память:

– «Blake's Infernals».

– «Krewe's Control» и «Hover Squad», – сказал Джейс.

– Я их терпеть не могла, – прошептала я.

– Правда? – В его тоне послышалось удивление. – Ты мне этого не говорила.

– Потому что тебе они нравились.

Я с трудом подавила рыдание.

– Ты мне купила целых восемь дисков, – потерев щеку, сказал Джейс. – Вот черт.

– Я их все уничтожила, когда ты сбежал.

– О. – Он помолчал. – Извини, малыш.

– Почему ты мне ничего не сказал? – спросила я.

– Потому что хотел тебя спасти, Дэнни. Если бы ты обо всем узнала, то помчалась бы в Нуэво‑Рио, чтобы меня «спасать». И в результате погибла бы сама – из‑за своего дурацкого кодекса чести. А сейчас ты носишься со своим желанием отомстить за Дорин.

– Я должна это сделать, – сказала я. – Должна.

В «Риггер‑холле» меня научили быть жесткой, но что значит жесткость, если ты понятия не имеешь о чести? Честь – это все. Честь требовала, чтобы я отомстила за Дорин – даже ценой своей жизни.

«Даже ценой превращения в генетического урода?» Я застонала.

– Я знаю, – тихо сказал Джейс. – Ты не могла иначе, Дэнни. Тем ты мне и понравилась. Верная и преданная, несмотря ни на что, – ты всегда такой была.

– Ага, посмотри на меня теперь, – прошептала я.

– Ну и что? – сказал Джейс. – Это же все равно ты. Моя хорошенькая Дэнни Валентайн. Кстати, пока ты здесь стонешь и заливаешься слезами, твоя добыча уходит все дальше и дальше или уже нашла надежную дыру. – Джейс пожал плечами. – Ты должна довести дело до конца, Дэнни. У Гейб свои счеты с Потрошителем из Сент‑Сити. Эдди хочет одного – чтобы Гейб была счастлива. А мне нужно свести счеты с Саргоном Корвином, чтобы потом жить спокойно и, может быть, доказать тебе, что я не так уж и плох. Ты задерживаешь нас, Дэнни. Вставай.

Я вздрогнула. Джейс, наверное, играет со мной, но, в общем, он прав. Я действительно всех задерживаю – а ведь Гейб бросила все дела, чтобы помочь мне, а Эдди, который ее очень любит, умрет от огорчения, если увидит, что Гейб несчастлива.

Я закашлялась и вытерла лицо руками, которые больше не были моими, хотя и слушались меня. Наконец я подняла голову и взглянула на Джейса. Его лицо было спокойно, но держался он настороже.

– Мне нужна одежда, – хрипло сказала я.

– Пожалуйста, – сказал Джейс. – Все, что хочешь, малышка.

 

Глава 43

 

Гейб внимательно разглядывала мое лицо.

– О Гадес, – прошептала она и протянула мне меч.

Я осторожно взяла в руки свое оружие. Голубой свет на клинке не вспыхнул; меня это давно не беспокоило.

Я бросила взгляд на Джафримеля. Демон с бесстрастным видом стоял у окна. Было уже темно, и по стеклу барабанил дождь. Пожары в городе, наверное, давно потушили.

– Освященное оружие не будет на тебя реагировать, – спокойно сказал демон. – Не думай об этом, Данте. Твой меч по‑прежнему твой.

Я взглянула на плавные изгибы клинка, закрыла глаза и подумала о Сантино. Открыла глаза.

На клинке появились слабые голубые отблески. «Анубис, – начала молить я, – прошу тебя, ответь мне». Я судорожно вздохнула. Татуировка задвигалась, изумруд вспыхнул зеленым огнем. Мне стало легче. Пока все по‑старому. И если мой клинок остался освященным, значит, и я останусь избранницей богов.

– Ну что ж… – сказала Гейб, которая к этому времени уже находилась в полной боевой готовности: на плечах – полицейское пальто, под мышкой – кобура с пистолетом. Меча видно не было. Гейб уперлась руками в бока. – Черт. Так тоже неплохо.

Очевидно, она хотела пошутить – жалкая попытка, обреченная на провал. Я сделала вид, что улыбаюсь, и добавила слабым голосом:

– И как дешево, заметь!

В перевернутой вверх дном спальне наступила звенящая тишина. Я окинула комнату глазами. Постель превратилась в кучу тряпок, стулья были разбросаны, занавески содраны, на стене – следы от удара. И все из‑за меня.

– Прости за спальню, Джейс, – сказала я, не поднимая глаз.

Теперь у меня был чуть хрипловатый, но очень красивый голос. Как у королевы сериалов.

– Да брось ты, все нормально.

Он стоял возле двери, прислонившись к стене. Посох стоял рядом с ним; кости, реагируя на заряженный энергией воздух, тихо постукивали.

– Я ее все равно собирался переделывать.

Эдди, скрестив на груди руки, стоял возле Гейб, поглядывая то на меня, то на Джафримеля. Демон выглядел как обычно – если не считать темных кругов под глазами. Он казался усталым и… очень похожим на человека. Даже не глядя на него, я знала, что он на меня смотрит.

– Итак, с чего начнем? – спросила я, стараясь не смотреть на Гейб, – не могла выдержать ее взгляда.

Она кашлянула.

– Мне удалось раздобыть кучу оружия. Эдди через два дня сможет представить тебе трех големов. Восемнадцать зажигалок уже готовы. Еще сорок восемь часов – и будем в полной боевой готовности.

Гейб перевела вопросительный взгляд на Джейса.

– Пропуска на территорию «Моб» я достал, – поспешно сказал он. – И оружие тоже. Корвины еще не знают, что мы объявили им войну. Смешно, конечно, но их в городе нет. Исчезли куда‑то, наверное, сбежали вместе с Сарг… хм… Сантино. Я приказал их разыскать. У нас есть все: и оснащение, и отличный транспорт – и я готов идти с вами, куда прикажете.

– Ты останешься здесь, – сказала я. – Будешь координировать наши…

– Я еду с вами, – отрезал Джейс. – А если тебе это не нравится, попробуй меня прогнать. У меня свои счеты с Саргоном. Или кто он там.

Я взглянула на него. Гейб быстро отошла в сторону. Эдди обнял ее за плечи, и оба уставились на меня.

Меня захлестнула черная ярость. Я взглянула на свой меч. На клинке горел голубой огонь.

– Найди мне карту, – сказала я. – Хочу посмотреть, смогу ли я почувствовать кровь Дорин. Если не смогу, придется воспользоваться трекером Дейка. Надеюсь, Сантино не успел принять никаких контрмер.

Я скорее почувствовала, чем заметила, вздох облегчения, вырвавшийся у Гейб. Джейс кивнул, подхватил посох и покинул комнату. Гейб вышла за ним, потащив за собой Эдди, которому очень хотелось посмотреть, что будет дальше. Остановившись в дверях, Гейб внезапно обернулась ко мне:

– Дэнни…

– Что? – отозвалась я, не отрывая глаз от голубого пламени на клинке.

Энергия. Процесс превращения закончился, и ко мне возвращалась моя энергия. Как ее много – мне даже не нужно забирать ее у города. Я могу разнести на куски весь этот чертов дом.

– Дэнни, я хочу сказать, что ты все равно осталась моей подругой, – твердо сказала Гейб.

Я вскинула на нее изумленные глаза, но Гейб уже ушла.

Оставив меня наедине с Джафримелем.

Он посмотрел на меня. Затем сцепил руки за спиной.

– Я ни о чем не жалею, – сказал он.

– Конечно, – сказала я, – ты же демон.

– А'нанкимель, не демон. Падший. – Его глаза делали то, что не смели руки, – трогали мое тело. – Я никому тебя не отдам, Данте.

– Я не принадлежу тебе! – вспылила я.

– Да, – согласился он. – Не принадлежишь.

– Тогда скажи зачем? Зачем ты это сделал?

– Чтобы Вардималь тебя не убил. Теперь ты не человек и не демон. Вспомни, что говорил Люцифер: «Его не убьет ни человек, ни демон». Это была его награда за услугу, когда‑то оказанную ему Вардималем.

Я немного подумала.

– Что же теперь говорит Люцифер?

Джафримель бросил на меня пристальный взгляд. Затем скривил уголок рта. От этой улыбки у меня заколотилось сердце.

– Лучше спроси, что об этом думаю я.

– Что ты об этом думаешь?

– Что мне нет до этого никакого дела.

Итак, все прояснилось. За исключением одного.

Я перешагнула через кучу обломков, некогда бывших стулом, и, наступая на куски штукатурки и обрывки ткани, подошла к демону. Мы посмотрели друг другу в глаза.

– Тебе в самом деле все равно? – спросила я. – Ты это хочешь сказать?

Он кивнул:

– Конечно, Данте. Именно это.

Его глаза горели зеленым огнем, щеки пылали. Я ему верила. О боги, я ему верила.

– В таком случае тебе придется мне рассказать, что все это значит и кто я теперь, – сказала я. – Потом, когда я убью Сантино.

«Когда этого ублюдка не станет, я узнаю очень многое о своей жизни». От этой мысли я повеселела. Ну что ж, по крайней мере, мысленно я становлюсь прежней.

– Когда его не станет, я объясню тебе решительно все, – сказал Джафримель. – Прости меня, Данте, но я в самом деле не жалею о том, что сделал.

Я облизнула губы.

– Я тоже, – хрипло сказала я, подумав, что демон заслужил правду. – Я… понимаешь… это был шок, только и всего. – Собравшись с духом, я провела пальцами по его щеке. – Никогда раньше не думала, что окажусь в постели с демоном.

Мне хотелось казаться веселой, но ничего не получалось.

Демон опустил плечи, закрыл глаза и потерся щекой о мою руку. Затем отодвинулся. Его глаза как‑то странно потемнели.

– Идем, – сказал он. – Нам нужно убить демона и вернуть Яйцо. И спасти маленькую дочку Дорин. Нужно разработать план.

 

Глава 44

 

Пока все обедали в роскошной столовой, я проверяла свою экипировку. Ножны я потеряла, но в кабинете Джейса висела прекрасная старинная катана в ножнах, которыми я и воспользовалась. Все лучше, чем ничего.

Мы еще не были готовы к выступлению, но я чувствовала себя значительно лучше.

Я сидела возле камина и разглядывала карту. Территории Гегемонии были отмечены голубым, Свободная зона – красным, территория Пучкин – фиолетовым, необитаемые районы – белым. Белого было очень немного – в основном вблизи полюсов, один небольшой район на территории Гегемонии, и один – в районе Вегаса, куда во время Семидесятидневной войны была сброшена ядерная бомба.

«Почему у Джейса во всех комнатах камины? – подумала я. – Это же Нуэво‑Рио, здесь всегда тепло».

Гейб и Эдди что‑то горячо обсуждали; позвякивали серебряные приборы. Джейс молчал, уставившись в свою тарелку, словно знал все тайны Вселенной. Джафримель, прямой, стройный, в своем неизменном пальто, стоял возле окна и смотрел в сад.

Я водила рукой над картой, пытаясь что‑то почувствовать. Ничего. Совсем ничего.

Вздохнув, я вытащила из рукава пальто два небольших кинжала.

В столовой повисла тишина.

Я провела рукой по лезвиям.

– Осторожнее, Данте, – сказал Джафримель. В его тоне чувствовалась тревога.

– Успокойся, – ответила я. – Все нормально. Я пытаюсь обнаружить присутствие крови, не мешай.

Демон промолчал.

Я провела лезвием по ладони. Новая кожа оказалась крепче, чем прежняя; чтобы ее разрезать, пришлось сильно надавить на нож. Показалась струйка черной дымящейся крови.

Я тихо охнула. Порез начал тут же зарастать.

Закрыв глаза, я вновь протянула руку над картой.

– Дорин, – прошептала я. – Дорин.

 

Мы познакомились, когда я занималась делом Брустера, после которого я и заработала репутацию умелого охотника. Подписав контракт с полицией, я начала преследовать Майкла Брустера, психопата и серийного убийцу; в конце концов мне все же удалось вытащить его из Свободной зоны и привезти на территорию Гегемонии. За время преследования в меня стреляли, тыкали ножами, едва не изнасиловали и чуть не сожгли на костре. А когда меня загнали в один из публичных домов и там окружили, именно Дорин сумела отвлечь на себя банду маги, дав мне возможность скрыться; однако преследовать Брустера я все же не прекратила, хотя и пережила несколько страшных моментов. Через день, когда я передала его в руки полиции, я вернулась в Старый Сингапур и с помощью угроз и уговоров выкупила Дорин, потратив на нее весь гонорар за поимку Брустера.

Она была в жутком состоянии. Думаю, не сумев поймать меня, маги отыгрались на ней. Седайин – очень мирные и добрые существа и не умеют за себя постоять, как остальные парапсихологи. Хотя… как можно за себя постоять, если ты закован в цепи и опутан заклятиями?

Кого я обманываю? Я же прекрасно знаю, если бы не она, никуда бы я не сбежала. А я сбежала, бросив ее на растерзание, ибо у меня не было выбора.

Когда я привезла ее в Сент‑Сити, мы обе по ночам почти не спали. Месяцами она кричала во сне, мучаясь от кошмаров, и мне приходилось ее будить. Потом я ложилась с ней рядом, обнимала ее и прижималась губами к ее губам.

«Ты спасла мне жизнь, – часто говорила она мне. – Я всем тебе обязана, Дэнни».

А я ей отвечала: «Ты тоже спасла меня, Рина». Если бы не она, я бы не выбралась из того дела живой. Не говоря о последующих годах, когда я училась работе наемника и начала заниматься поимкой преступников. Дом, который я купила на эти деньги, стал нашим домом: Дорин всегда очень хотелось иметь свой сад, а я после окончания «Риггер‑холла» мечтала только об одном – о собственном пространстве. Будучи некроманткой, я нуждалась в тишине и свободном пространстве, и мой дом стал единственной памятью о Дорин.

Она оставила мне величайший дар: научила жить заново.

У нее были светлые волосы, короткие и блестящие, и синие глаза. Дорин работала в бесплатной клинике скорой помощи в Тэнк, куда обычно свозили всех пострадавших парапсихологов и наемников. Спокойная и сосредоточенная, Дорин всегда улыбалась, ее глаза лучились добротой. К ней тянулись все парапсихологи Сент‑Сити. Седайин, будучи прирожденными врачевателями, больше всего на свете боятся причинить боль и так переживают за каждого пациента, что чувствуют эту боль сами. Поэтому они совершенно беззащитны. Вот почему мы старательно следили за Дорин, пытаясь уберечь ее от малейшей опасности, – и не уберегли.

Цветы, голубые цветы. Теперь я знаю, что они означали: это был дар Сантино «матерям будущего», но тогда я поняла только одно: Дорин угрожает смертельная опасность.

А Гейб была единственным копом, который мне тогда поверил.

Я перевозила Дорин из одного дома в другой, но цветы находили ее и там. Мы с Гейб по очереди дежурили возле нее, лихорадочно пытаясь вычислить преследующего ее убийцу.

Как только мы узнали, под каким именем он живет – Модеус Сантино, – то сразу бросились копаться в делах его фирмы и кое‑кого арестовали, но сам Сантино успел залечь на дно. Прошла неделя, и цветы начали появляться вновь. А потом наступил последний акт трагедии. Мы были всего на один шаг впереди убийцы, постоянные переезды с квартиры на квартиру, из одной части города в другую…

…о чем Сантино был прекрасно осведомлен. Наверное, ему просто нравилось играть с нами в кошки‑мышки. Вдоволь наигравшись, он начал действовать. Это случилось на старом заброшенном складе. Гейб тогда вызвали по делам, Эдди уехал за новым снаряжением, и с Дорин осталась только я.

Рука, скользкая от крови. Внезапно я почувствовала, как моя энергия начала приобретать форму.

Изумруд на щеке запел, издавая тихий хрустальный звон. Я вернулась туда, где ни разу не была со дня смерти Дорин, где жила память о ней.

…Какой‑то тихий звук, словно царапанье когтей, и вдруг в темноте раздается визгливое хихиканье. Дорин резко оборачивается. Я мгновенно вскакиваю на ноги и вытаскиваю из ножен меч, который вспыхивает голубым огнем. Я толкаю Дорин, она падает, больно ударившись руками, и начинает плакать. Снаружи доносится рокот – это мимо склада мчатся воздушные грузовики; в этой части города, где почти нет жилых строений, они летают особенно низко.

Взрывы. Нет – выстрелы из реактивного оружия. Визг плазменных разрядов. Судя по звуку, стреляют из одного ружья, и стреляют именно в нас. Нет, не в нас – в меня. Дорин нужна ему живой. Я толкаю ее к выходу.

«Беги, Дорин! Беги!»

Раскат грома. Отчаянная возня, кто‑то скребется… пальцы царапают по бетону, к моим ногам что‑то подкатывается, уворачиваясь от пуль и плазменных разрядов. Внезапно оно встает прямо передо мной, на его руках видны длинные когти, в одной он держит бритву, в другой – небольшую черную сумку.

«Игра окончена», – хихикает он и наносит удар, от которого я сгибаюсь пополам, схватившись за живот; тело сразу немеет; я не успеваю отскочить в сторону, не успеваю.

«Дэнни!» – отчаянно кричит Дорин.

«Уходи!» – не своим голосом ору я, но она бросается ко мне; ее руки испускают бело‑голубой свет, она начинает процесс исцеления.

Дорин пытается вернуть мне жизнь, вылечить меня, я чувствую, как в меня входит ее энергия…

С трудом поднявшись на ноги, я ору ей, чтобы она убиралась ко всем чертям, но в это время Сантино снова наносит удар, и на этот раз цепляет меня за ребро; я пытаюсь ударить его мечом, но двигаюсь слишком медленно. Я опоздала…

Стук падающего тела. Меня охватывает мучительный холод. Я вижу руки Дорин, которые продолжают цепляться за мою руку. Я чувствую что‑то липкое и теплое. Как много крови. Как ее много…

В меня входит энергия Дорин, которая медленно угасает. Сантино сопит и утробно смеется. Слышится звук вспарываемой кожи – он вскрывает бедро Дорин; льется кровь, она натекает под мою щеку, заливает мне глаза. Воют сирены – информация о смерти Дорин уже поступила с ее персонального датчика на главный компьютер, и вскоре к нам будет направлена помощь. Слишком поздно. Слишком поздно для нас обеих.

Я теряю сознание. Последнее, что я слышу, – это какое‑то чавканье, когда Сантино, тонко повизгивая, забирает то, что ему нужно. На всю жизнь я запомнила его лицо – черные слезы в глазах, остроконечные уши, острые, чуть желтоватые клыки. «Он не человек, – успела подумать я. – Дорин, Дорин, беги, беги…»

Ее душа, словно маленькая свеча в длинном и темном зале, гаснет. Гаснет. Последняя искра растворяется в вечности. Я некромантка, но не могу вырвать ее из лап смерти…

 

Вздрогнув, я пришла в себя. По моим щекам текли слезы. Джафримель, стоя возле меня на коленях, держал меня за руку; другую руку я протянула над картой – мои пальцы указывали на юг, в центр одного из районов, обозначенных белым цветом.

Одинокий остров посреди холодного моря. Почти в Антарктике. Кто бы мог подумать, что демон направится именно туда?

– Вот он, – хрипло сказала я. – Вот он где.

Джафримель кивнул.

– Значит, туда мы и отправимся, – сказал он. – Как ты, Данте?

– Прекрасно, – ответила я и вытерла слезы. – Пусти.

Он разжал руку.

Я взглянула на обедающих.

Гейб так и застыла, держа вилку у рта, и смотрела на меня, бледная и хорошенькая, со сверкающим на щеке изумрудом. Эдди вскочил, отбросив стул. Джейс, отодвинув тарелку, тоже смотрел на меня, сверкая глазами.

– Заканчивайте обед, – сказала я, про себя отметив, что говорю совсем как Джафримель. – Потом немного отдохнем. Скоро у нас будет много работы.

 

Глава 45

 

Дом уснул.

Гейб и Эдди давно спали, Джейс, поклевав носом, тоже отправился к себе.

Мне спать не хотелось. Я прогуливалась по дому; в тишине раздавались звуки моих шагов. Я выбирала направление наугад и вскоре оказалась перед закрытой дверью. Сразу задрожали силовые линии защиты, и я успокоила их, как успокоила бы непокорный сликборд.

– Куда ты идешь? – тихо спросил меня Джафримель, который ни на шаг не отставал от меня.

Я пожала плечами:

– Никуда. Просто хочу подышать свежим воздухом.

– И что? – как‑то слишком спокойно спросил он.

Не ответив, я молча повернула ручку и вышла в ночь.

Впереди виднелась огромная площадка, выложенная белым мрамором. За ней маячили скалы, за которыми начинались пригороды Нуэво‑Рио. Видимо, место для своего дома Джейс выбрал из соображений безопасности и любви к высоте.

Джафримель закрыл за нами дверь. Выйдя на середину площадки, я взглянула на небо. Облаков почти не было. Зрение демонов гораздо острее, чем у людей. Если бы я захотела, то смогла бы разглядеть каждую трещинку в мраморных плитах, каждый камешек и пылинку.

Джафримель молча стоял у лестницы, ведущей к входной двери.

– Так кто же я все‑таки? – спросила я. Со стороны Нуэво‑Рио несло вонью перенаселенного города; я чувствовала резкий привкус витающей в воздухе энергии и горьковатый аромат демона. – Кто я на самом деле?

– Хедайра, – ответил демон. – Я падший, Данте. Я отдал тебе часть своей энергии.

– Это многое объясняет, – задумчиво сказала я.

– Почему ты не хочешь прямо спросить о том, что тебя мучает, Данте?

Голос демона звучал устало. И жалко.

– Скажи, я могу тебя убить? – внезапно спросила я.

– Возможно.

– А что будет с тобой, если Сантино меня убьет?

– Не убьет.

При этих словах тихо запел камень под ногами демона. Голос Джафримеля я ощущала почти физически, он ласкал мою кожу так, как не ласкал ее никто. Я вспомнила об остром, как смертельная мука или колючая проволока, наслаждении, которое испытала, когда мы с демоном соединились.

Я обернулась к нему. Он стоял, сцепив руки за спиной, почти сливаясь с чернотой ночи.

– Это не ответ, Тьерс Джафримель.

Демон сразу напрягся.

Я положила руку на рукоять катаны. Темные глаза демона сверкнули. Месяц вышел из‑за туч, и демон превратился в тень. Его лица не было видно.

– Потому что тебя не интересуют мои ответы, – сказал он. – Ты хочешь со мной сразиться.

– Я только это и умею, – сказала я, досадуя, что он обо всем догадался.

– Скажи, почему каждый разговор с тобой превращается в спор? – спросил он.

Почувствовав, что он улыбается, я разозлилась.

– А почему ты не носишь меч? – ответила я вопросом на вопрос.

– Он мне не нужен. – Демон пожал плечами. – Хочешь проверить?

– Если ты сможешь меня одолеть, значит, и Сантино…

– Сантино охотится только на людей, – сказал демон. – Он могильщик. Я был правой рукой Князя тьмы, Данте.

– А ты на кого охотился?

Мне хотелось быть грубой, но вопрос прозвучал очень робко.

– На других демонов. Я убил столько демонов высшего ранга, ты и представить себе не можешь.

Демон улыбнулся своей жестокой улыбкой.

Странно, но я не испугалась. В другой раз при виде этой улыбки я бы покрылась холодным потом. Но не сейчас. Сейчас я помнила только его губы. И горячие руки.

Я вытащила катану из ножен. Голубого огня не было.

Демон снова улыбнулся.

– А кто планировал эти убийства – ты? Или Люцифер?

Почему меня это совершенно не пугает? Никогда бы не подумала, что начну бояться самой себя; до сих пор мои страхи меня совершенно не волновали.

– Люцифер ничего не планирует, Данте; он этого терпеть не может. Ни один демон не планирует стать падшим. Стать а'нанкимелем – значит отдать большую часть энергии и славы преисподней.

Он снова пожал плечами.

– Значит, ты не сможешь вернуться? – спросила я. – А как же… как же твоя свобода?

Он покачал головой:

– Есть и другая свобода. Моя судьба связана с твоей, Данте. Я обязан выполнить поручение Князя, но потом… посмотрим. Вместе подумаем, что можно сделать.

Я закрыла глаза.

«Ты такая жесткая и колючая, да? Такая суровая. Но наступит день, и найдется кто‑то, кого ты не сможешь загнать под каблук, Дэнни, – вспомнила я слова Дорин. – И этот «кто‑то» обязательно поймет, какое нежное у тебя сердце, и что ты тогда будешь делать?»

«Никакое оно не нежное» – со злостью подумала я. А Дорин хихикнула и тихонько ткнула меня пальцем.

С Джейсом я познакомилась на вечеринке, которую мы устроили в честь покупки дома. После смерти Дорин он продолжал заходить ко мне, помогал с ремонтом, пару раз приходил просто так, проведать, затем присматривал за домом, когда я выезжала на очередное задание. Мое последнее дело едва не закончилось душевным расстройством. Я потом долго просыпалась по ночам от собственного крика – мне снилось, будто бандит пытается убить меня ломом, но тут появляется Джейс и спасает меня. Даже когда он начал ухаживать за мной открыто, я и тогда держала его на расстоянии. Каждая наша встреча заканчивалась ссорой, но, похоже, эти шуточные перепалки ему нравились – как, впрочем, и мне. Потом они переросли в спарринг‑бои. Джейс оказался великолепным партнером, с которым можно было ничего не опасаться.

Я открыла глаза и, взглянув на клинок, сунула его в ножны. Иди домой. Что я делаю? Хочу убить существо, которое сделало меня сильнее? Если Сантино не сможет меня убить, если я окажусь сильнее и ловчее его, значит, Джафримель…

Сама не сознавая, что делаю, я вдруг побежала ему навстречу; он раскинул руки, и я с разбега уткнулась ему в грудь, а он крепко меня обнял. Только в его объятиях я забывала обо всем и могла дышать. Словно он концентрировал вокруг себя живительный воздух.

Демон нежно поцеловал меня в лоб. По моему телу пробежала искра.

– Если хочешь со мной сразиться, Данте, я согласен. – Он провел губами по моей новой коже. – Если тебе от этого станет легче, я согласен поиграть в эту игру. Или придумаем новую.

Раньше я думала, что соблазнить меня не удастся даже демону. Однако соблазнять – это их профессия. Упрашивать, улещивать, очаровывать, охмурять – они превратили это в своего рода спорт, в котором добились больших успехов.