Неохотное возвращение в колледж

 

Прижавшись лбом к холодному стеклу, Драгомира смотрела в окно своей гостиной. Она с такой силой сжимала руку Абакума, что костяшки ее пальцев побелели. А двумя этажами ниже, на крошечном дворике перед входом в дом ныла Окса.

Драгомира прислушалась.

– Ну, может, я завтра пойду? – услышала она голос внучки. – Ну, пап, ну, пожалуйста!

Драгомира мысленно увидела, как к Оксе устало подошел Павел.

– Завтра будет ничем не лучше, чем сегодня… А может, даже хуже… – добавил он, поглядев на окно, за которым стояла Драгомира.

Бабуля Поллок, вздрогнув, в шоке отшатнулась. Глаза сына излучали такую ярость, словно его пожирало темное пламя. Драгомира поднесла ладонь к губам, подавив всхлип.

– По‑другому и быть не могло, – ласково тронул ее за плечо Абакум. – ты сделала все, что могла, но одна против троих… У тебя не было ни единого шанса.

– Ты видел его взгляд, Абакум? Он меня ненавидит, Абакум! Мой сын меня ненавидит…

– Нет, он страдает…

С грохотом закрылась маленькая металлическая дверь, которой кто‑то хлопнул в сердцах. Драгомира дернулась и рухнула в старое, обитое темно‑красным бархатом кресло.

– Это слишком трудно… – сказала пожилая дама, ее прекрасные синие глаза блестели от слез. – Нам это не по силам. Иногда мне хочется все бросить…

– Ты отлично знаешь, что даже если мы и захотим, то не сможем, – возразил Абакум. – Никто не может идти против судьбы. Никто, – повторил он, провожая взглядом удаляющуюся по улице Оксу. – Феи‑Без‑Возраста сказали свое слово. И ты знаешь, что это означает. Не надейся избежать того, что уже записано. Этого не может никто…

Окса решительной и быстрой походкой топала по мокрому тротуару. Гюс старался выдерживать заданный ею темп, периодически тревожно поглядывая на подружку.

Окса выглядела жутко: под глазами черные круги, бледная, как смерть, и дышит так, словно на ее грудь давит тяжелый груз. Заметив валяющийся на земле газетный лист, Окса хотела пинком отбросить его в сторону. Но газета прилипла к подошве, отчего девочка пришла в несоразмерное бешенство. Она подрыгала ногой, но газетный лист упорно не желал отлипать, и тогда Окса раскрыла ладонь, что‑то сердито прошептав. Листок мгновенно вспыхнул на глазах опасливо отшатнувшихся в стороны изумленных прохожих.

– Окса! – догнал ее Павел.

– Бесит меня весь этот мусор… – процедила Окса сквозь зубы, а потом душераздирающе всхлипнула.

– Эй, старушка, ты чего? – пихнул ее локтем Гюс. – Уж не собираешься же ты плакать из‑за какой‑то паршивой бумажки?!

Окса с отчаянием поглядела на него и расплакалась. Отец прижал ее к груди и погладил большой ладонью по взъерошенным волосам.

– Это я не из‑за паршивой бумажки… – всхлипнула она.

– Знаю, детка, знаю…

– А еще галстук жмет! – она безжалостно дернула узел галстука. – Я задыхаюсь!

Павел грустно поглядел на нее и ослабил галстук в темно‑синих и бордовых цветах колледжа Святого Проксима.

– Нужно быть сильной. Как и всем нам… – тихо сказал он, покосившись на Зоэ, молча стоявшую чуть в сторонке.

– Эй! – вклинился Гюс. – Ниндзя никогда не сдаются, даже если форма неудобная! И вообще, знаешь, а ты ничего в этой плиссированной юбке! Она отлично подчеркивает твои тощие икры!

– Знаешь, что они о тебе думают, мои тощие икры? – Окса вытерла рукавом щеки.

Не сводя с Гюса глаз, она сделала быстрое вращательное движение рукой, и резкий порыв ветра бросил длинную прядь волос мальчику на лицо. Гюс, взревев, как лев, отбросил волосы назад и пообещал Оксе «страшную мстю». Чем вызывал у нее улыбку, осветившую ее серые глаза.

Окса бросила благодарный взгляд на Гюса и отца, но не осмелилась посмотреть на Зоэ, которая казалась застывшей. Оксе вдруг стало неловко. Зоэ наверняка, страдала так же, как и она, но никак этого не выказывала. После откровений Феи‑Без‑Возраста девочка словно надела непроницаемую маску. Ни слезинки, ни единого слова о выплывшей наружу тайне, в первую очередь касавшейся именно ее.

Поведение Зоэ беспокоило Оксу, почти тревожило. Как Зоэ могла сохранять такое олимпийское спокойствие, когда узнала причину исчезновения деда?

Подобрав рюкзак, она не удержалась и взглянула на Зоэ. Та ответила ей взглядом, в котором Оксе почудилась скрытая боль вперемешку с гневом и страхом. Но миг спустя Зоэ снова стала спокойной и невозмутимой.

Окса моргнула, чтобы стряхнуть неприятное видение.

– Ладно, может, все же двинемся, а? – бросила она, забрасывая рюкзак на плечо. – А то опоздаем еще с этими вашими штучками…

Гюс бросил делано‑негодующий взгляд на Зоэ, а та, уже привычная к необъяснимым всплескам Оксы, лишь весело пожала плечами.

– Пошли… – мрачно сказал Павел.

 

Впечатляющие контрасты

 

Перед воротами, ведущими на великолепный двор колледжа Святого Проксима, Гюс и Окса на минутку остановились. Они не проходили здесь больше трех месяцев.

– Готова? – с деланным энтузиазмом спросил Гюс.

– Готова… – вздохнула Окса. – До скорого, пап!

– Все будет хорошо, – заверил ее Павел.

Окса вскинула голову и пошла вперед, Гюс и Зоэ двинулись за ней. Едва они оказались во дворе, как на них уставились десятки глаз.

– Зашибись… – раздраженно процедила Окса.

– ОКСА! ГЮС!

Кудрявый, как барашек, мальчик радостно кинулся им навстречу.

– Мерлин! – воскликнула Окса.

И даже не успела среагировать, как была звонко расцелована в обе щеки.

Мерлин, красный, как помидор, ломая руки, восторженно выпалил:

– Как же я рад тебя видеть… вас видеть… обоих! – добавил он, еще сильнее залившись краской. – С вами все хорошо? Вы…

– Целы! – перебила его Окса, закусив щеку.

– Расскажете? – доверительным тоном продолжил Мерлин. – До смерти охота послушать!

Окса серьезно кивнула.

– Ух ты! Здорово! – загорелся Мерлин. – В жизни не был так счастлив!

Окса улыбнулась, а Гюс пихнул приятеля локтем в бок.

– А что это с твоим голосом? – ехидно поинтересовался он. – То пищишь, то басишь…

– Уй, и не говори! Голос ломается… – смутился Мерлин. – Просто американские горки какие‑то, по‑моему, я перекрываю все октавы!

Окса с Гюсом расхохотались, на миг забыв о своих проблемах. Через несколько минут к ним присоединились Зельда с остальными одноклассниками и посыпались вопросы.

– Чем это вы там заболели? Малярией? Тропической лихорадкой?

– Это заразно? Вы бредили? Галлюцинации были?

– Говорят, вы были на Борнео? Там красиво? Диких зверей видели?

К вящему облегчению обоих друзей прозвенел звонок.

– Спасены звонком! – шепнул Мерлин, таща их за собой в окружавшую двор галерею.

Окса, открыто ему улыбнувшись, сделала вид, что вытирает лоб.

Мальчик откашлялся, прежде чем двинуться по каменной аллее.

– Мерлин?

– Окса? – обернулся он к ней.

– Спасибо. За всё.

Эти едва слышные слова разожгли буквально костер не только на щеках, но и в сердце Мерлина. Замерев, он вытаращился на Оксу, а потом, заморгав, схватился за стену.

– Ты… вы мне расскажете, а?

– Обещаю! – выдохнула девочка.

 

Первый учебный день оказался куда более приятным, чем полагали Окса и Гюс. Перемену в десять часов они пропустили, потому что их задержала мадмуазель Кревкёр, чтобы помочь наверстать пропущенное.

– Вас долго не было, но вы легко нагоните, если хорошенько потрудитесь, – заверила она ребят.

– Знаю я одну, которая воспользуется Улучшалкой Эксельсиор, тогда как ее якобы «лучший друг» будет пыхтеть и надрываться над уроками… – прошептал Гюс специально для Оксы.

– Улучшалка Эксельсиор? А что это? – тут же заинтересовалась учительница.

– Уфф… – вздохнула Окса, вовсе не застигнутая врасплох. – Ну, это стимулятор, позволяющий мозгу работать на полную силу. Секретный рецепт моей бабушки… – добавила она, пристально глядя на Гюса, сделавшего круглые глаза.

– А, понятно… – улыбнулась мадмуазель Кревкёр. – Надеюсь, ничего противозаконного?

Пришел черед Оксы улыбнуться.

– Ну что вы, все только натуральное, уверяю вас!

Учительница погрузилась в учебник, чтобы показать им пропущенные задания. Слушая ее вполуха, Окса вдруг обратила внимание на Зельду. Стоя у окна, выходившего на окружающую двор балюстраду, та пристально смотрела в их сторону.

Оксу вдруг охватило странное чувство тошноты и усталости. Мадмуазель Кревкёр, почувствовав взгляд Зельды, тоже повернула голову. И тут Оксу пробила дрожь. Она снова посмотрела в коридор. Зельда исчезла так же незаметно, как появилась. Но тошнота не проходила…

Гюс скорчил вопросительную гримасу.

– Что происходит? – шепотом спросил он.

Окса пожала плечами, а мадмуазель Кревкёр как ни в чем не бывало продолжила диктовать длинный список пропущенных заданий. И только наблюдательная Окса заметила, что у милой учительницы слегка трясутся руки, хотя она и пытается это скрыть…

От этой сцены в душе Юной Лучезарной зазвенел тревожный звоночек. Весь оставшийся день она незаметно наблюдала за Зельдой, пытаясь понять, что же так ее беспокоит в поведении подруги. Когда же она сказала об этом Гюсу на перемене во второй половине дня, тот воскликнул, опасливо оглядевшись:

– Зельда? Нет, я ничего не заметил… А вот ты обратила внимание на Хильду‑Дурынду? Вот уж где точно произошла метаморфоза так метаморфоза!

– Подтверждаю! – вклинился Мерлин.

– Это вы обо мне говорите? – Хильда подошла к ним с улыбкой, столь же обаятельной, сколь неловкой.

– Браво, парни! – досадливо буркнула Окса и повернулась к девочке. – Ой, Хильда, мы тут как раз говорим о следующем чемпионате по женским боям без правил, так что ты вовремя!

Хильда отшатнулась, и ее лицо вдруг стало таким жалким, что Оксе стало почти стыдно за свою грубость.

– Хамить‑то зачем… – Окса в жизни не подумала бы, что Хильда может быть такой растерянной. – Не всем дано быть куколкой.

– Ты это о чем? – взорвалась Окса, из ее глаз летели молнии.

– Даже те, кому не дано быть куколками, имеют право разговаривать с самыми симпатичными мальчиками колледжа… – Хильда вызывающе толкнула Оксу.

Поправив пиджак, она медленно продефилировала мимо Мерлина с Гюсом, которые в данный конкретный момент отдали бы все на свете, чтобы провалиться сквозь землю.

Окса проводила ее взглядом и присвистнула.

– Впечатляет, а? – возникла из ниоткуда Зельда. – Для некоторых подростковый возраст – сущая катастрофа, вам не кажется?

– Зельда! – буркнул Мерлин. – Признай, что это куда лучше, чем раньше!

Зельда посмотрела сперва на Хильду, сидевшую на лавочке в позе, задуманной как очень женственная, потом на Мерлина, у которого от смущения полыхало лицо.

– Это еще больше смешно, ты хочешь сказать! – разразилась она смехом. – Даже, я бы сказала, довольно‑таки жалкое зрелище…

С этими словами она нагнулась, подняла камешек и запустила им прямиком в фонтан. Камень пролетел по идеальной траектории, ударился о край фонтана и приземлился прямо на кончик туфли Хильды.

– В яблочко! – откровенно обрадовалась Зельда.

Окса с Зоэ интуитивно переглянулись, обе одинаково изумленные. Буквально в один и тот же миг у обеих возникло одно и то же ощущение.

– Ты думаешь то же, что и я? – шепнула Окса.