Битва не на жизнь, а на смерть

 

При виде примерно двадцати Львящеров, направляющихся в их сторону, смех Беглецов мигом оборвался. Вес и долгий сон в пересохших трещинах не позволяли тем развить большую скорость. Однако это внушительное стадо с угрожающе вставшими гребнями вызывало дрожь.

У Оксы, живо помнившей зловонную пасть первого чудовища, кровь застыла в жилах.

– Нужно бежать! – она круто развернулась, намереваясь бросится прочь.

К ее вящему удивлению, отец удержал ее за руку.

– Это бесполезно.

– Но почему? Не будем же мы их тут дожидаться? – севшим голосом спросила девочка.

– Будем драться, Маленькая Лучезарная! – встал в боевую стойку Тугдуал. – Беглецы мы или нет?

– Но ты же сам видел, с каким трудом мы справились с одним! Граноки на них не действуют, левитировать мы не можем и силы у нас на исходе… Мы наверняка погибнем!

– А раньше ты была настроена по‑боевому… – насмешливо бросил Тугдуал.

Задетая за живое, Окса сердито уставилась него.

– Да ладно, старушка, вспомни, что в душе ты ниндзя, – шепнул Гюс.

Услышав эти слова, так мало соответствующие ужасу на лице друга, девочка мигом пожалела, что дала слабину. По крайне мере, она хотя бы кое‑что умеет! А вот Гюс нет. Его жизнь целиком зависит от них.

– Твой Огнедуй сработал, не так ли? – продолжил мальчик. – Ну а еще, может, мы сумеем использовать Простофилю и его убойный юмор, чтобы эти чудища сдохли от смеха? – добавил он с полной отчаяния насмешкой.

Окса нервно хихикнула, в душе умирая от страха.

– Прекрати, Гюс! Это не смешно! Простофиля против Львящеров, гы…

– Вы даже не догадываетесь, насколько попали в точку! – вмешался Абакум. – Представьте себе, Простофиля – не только добрый клоун…

Фей повернулся к малышу, продолжавшему смотреть на обгоревшие останки Львящера, и что‑то сказал тому на ухо.

Простофиля поднял на него огромные глаза, потом кивнул и развернулся к надвигающемуся на Беглецов стаду.

Абакум с Леомидо встали у него по бокам, a. Пьер с Тугдуалом рядом, образуя щит, закрывающий Гюса и Реминисанс.

– Окса! Встань позади Простофили и используй все, что можешь! – велел Абакум, держа в руке волшебную палочку.

Группу накрыла тень: Чернильный Дракон Павла развернул над ними свои большие крылья. Подняв глаза, Окса увидела отца, слившегося с животом красно‑коричневого с золотым отливом дракона, медленно шевелившего крыльями.

Павел посмотрел дочке прямо в глаза и улыбнулся грустной и непонятной улыбкой. Зачаровывающее зрелище оставляло успокаивающее впечатление мощи и неуязвимости, и Окса ощутила прилив смелости. Она приняла стойку ниндзя, согнув одну ногу и отставив другую. Затем, выставив вперед руку, устремила взгляд на стадо Львящеров, до которых оставалась пара сотен метров.

– Запули в них все, что можешь, старушка! – воскликнул Гюс. – Клянусь, я в долгу не останусь!

– Да уж, надеюсь, – процедила сквозь зубы Окса.

– Приготовьтесь! – гаркнул Абакум, перекрывая пронзительные и голодные вопли приближавшихся Львящеров. – НИКАКОЙ ПОЩАДЫ!

Если гребенчатые монстры надеялись с разбегу полакомиться стоявшими перед ними людьми, то крупно просчитались. Потому что Беглецы отнюдь не собирались покорно дать себя слопать, не оказав серьезного сопротивления.

Едва Львящеры оказались настолько близко, что можно было различить мерзкий желтый цвет их отвратительных глаз, Окса и другие Беглецы обрушили на них град Нок‑бамов, сопоставимый по силе с тем ужасом, что люди испытывали. Львящеры из первых рядов отлетели на следующих, обрушившись на них всем своим весом.

– Осторожно! – крикнул Абакум. – Они возвращаются!

Некоторые Львящеры, поднявшись, направились в сторону Беглецов с удвоенной от неожиданного сопротивления жертв яростью и стремлением поскорей добраться до аппетитной еды.

Окса, Леомидо и Пьер продолжали осыпать рептилий мощными Нок‑бамами, Абакум с Тугдуалом весьма умело работали огнем: первый используя волшебную палочку как горелку, а второй непрерывно кидая фаерболы в наиболее уязвимые части тела монстров: глаза, уши, пасть, брюхо. Все отчаянно сражались за жизнь.

Окса почувствовала, как внутри нее возникла сила, мощная энергетическая волна, вызвавшая в ней ощущение бесконечного могущества. Никогда еще девочка не чувствовала себя такой смелой. И сильной. И непобедимой.

Она развернула ладонь на самого сильного Львящера. Монстр взлетел на воздух метров на десять и обрушился инертной массой на своих жутких родичей, раздавив их. Два чудища буквально взорвались, тошнотворные потроха брызнули во все стороны из треснувших зеленых панцирей.

– Класс! Продолжай в том же духе, старушка! – пронзительно заверещал Гюс, подстегивая подругу.

Окса коротко глянула на него и покачнулась. У нее вдруг сильно закружилась голова, и ей почудилось, что этот последний Нок‑бам высосал из нее все силы.

Гюс это заметил и встревоженно уставился на подружку.

– Ну же, Окса! Сосредоточься! Сейчас не время давать слабину, крепись, старушка!

– Ты молоток, конечно, только должна тебе сказать, что эти чертовы монстры весят несколько тонн! – буркнула Окса.

И снова повернулась к Львящерам.

 

 

Гюс буквально ощутил, как Окса собирается с последними силами, чтобы продолжить битву. Очередной Нок‑бам, даже мощнее предыдущего, бросил одного Львящера на другого с такой силой, что у монстров посыпались зубы. В тот же миг Юная Лучезарная согнулась, упершись руками в колени, чтобы отдышаться, ловя воздух ртом, быстро выпрямилась и, несмотря на усталость, удвоила усилия.

Павел со своим Чернильным Драконом летал над головами Беглецов, осуществляя весьма эффективную атаку с воздуха, пикируя на острозубое стадо и поливая его огнем. Арьергард тоже усилий не жалел. Гюс собирал камни и кидал их в атакующих монстров.

«Это бесполезно, – думал мальчик, с досадой видя, как очередной камень отскакивает от шкуры Львящера. – Но лучше так, чем вообще ничего не делать!»

Находившаяся рядом с ним Реминисанс, несмотря на свою физическую слабость, удивила всех, весьма оригинальным способом уничтожив одного из монстров.

Раскрыв руку жестом, похожим на движение готовящегося схватить жертву коршуна, она вытянула ее в сторону Львящера, находящегося в нескольких метрах от нее, сжала кулак и повернула запястье, словно что‑то выкручивая.

И голова Львящера под действием невидимой и таинственной силы вдруг начала выворачиваться под странным углом.

Чудовище, рыча, пыталось сопротивляться. Тщетно… Издав последний вопль, оно рухнуло. Его голова безвольно болталась на свернутой шее.

Реминисанс, вся взмокшая, слабо улыбнулась в ответ на восхищенный свист Гюса.

– Вот это высший класс! – зачарованно воскликнул мальчик.

– Спасибо, детка… – тихо прошептала пожилая дама и с этими словами рухнула на пыльную землю.

– С вами все хорошо? – Гюс опустился рядом с ней на колени.

Реминисанс кивнула и перевела взгляд на друзей. Она видела лишь их спины, напряженные в колоссальном усилии, которое они прилагали, чтобы вывести из строя Львящеров. Сгорбленная фигура Леомидо выдавала усталость старика, и это сильно встревожило Реминисанс.

Оставалось всего пять Львящеров. Пять самых упорных… А защита Беглецов слабела, и пятерка монстров неуклонно приближалась, мерзко улыбаясь.

Абакум при поддержке фаерболов Тугдуала направил волшебную палочку на самого здоровенного монстра, того самого, что изначально весьма успешно сопротивлялся огню, взрывам и Нок‑бамам.

Казалось, у этого конкретного чудища инстинкт самосохранения развит куда лучше, чем у остальных: он выгнул спину и втянул голову в панцирь, подставляя под удары лишь самые прочные и защищенные части тела. Огонь лизал шипастую броню, а Нок‑бам Оксы отодвинул его от силы метров на пять‑шесть.

Павел в небе над полем битвы тоже явно сдавал. Его Чернильный Дракон все медленней махал крыльями, отчего Павел болтался в мраморном небе как огромная подбитая птица.

– Простофиля! – выдохнул до смерти уставший Абакум. – Твой ход!

Простофиля изумленно поглядел на него.

– Ой, вы знаете, я очень плохо играю… – апатично ответило маленькое существо. – К тому же эти странные звери с колючками не вызывают у меня никакой симпатии…

– ПЛЮЙ! – гаркнул Абакум.

Окса удивленно таращилась на Абакума, пока информация медленно доходила до мозга Простофили.

– Сдайте назад! – приказал фей остальным.

– Плюю! – проинформировал малыш.

Едва первые капли слюны Простофили достигли самого здоровенного Львящера, тот начал извиваться от боли! его панцирь задымился, как под воздействием концентрированной кислоты. Толстая броня мгновенно прохудилась, растворенная едкой субстанцией. В ней образовались большие дыры, издавая отвратительный запах, и из них полетели куски плоти, кишок и мышц.

– Сейчас еще плюну! – сообщил Простофиля со своим обычным спокойствием.

На этот раз капли его слюны обрушились на оставшихся четверых Львящеров, и те буквально в считанные секунды растворились, неспособные оказать сопротивления этой обрушившейся на них погибели. Когда от чудовищ остались лишь выбеленные кислотой скелеты, Беглецы потрясенно переглянулись.

– Вот это номер! – Окса уперла руки в бока. – А чего ты так долго ждал‑то? – спросила она Простофилю, не зная, то ли впасть в бешенство, то ли схватить малыша и зацеловать.

Простофиля поглядел на нее.

– Не знаю, что я такого съел, но, кажется, у меня изжога… – озадаченно проговорил он.

– Зашибись! – расхохоталась Окса. – Только ты уж пообещай никогда в меня не плевать!

– Плевать? А зачем мне это делать? – удивился Простофиля.

– Наш дружок, может, и слегка заторможенный, но, к нашему общему счастью, очень послушный, – пояснил Абакум, ласково погладив забавное создание. – Он плюется только по команде.

– Вот и отлично! – воскликнула Окса. – Ну что, похоже, мы справились?

Радость была всеобщей. Опустившись на начавшую подсыхать землю, Беглецы рассматривали разорванные, выпотрошенные и обгорелые останки Львящеров.

Скоро к ним присоединился Павел, его Чернильный Дракон спрятался, и отец сел рядом с Оксой.

– Ты как, дочка?

– Ой, пап, ты видал эту смертельную схватку? У меня выходили потрясные Нок‑бамы!

– Да уж, эта битва рискует войти в легенду как одно из самых величайших сражений не на жизнь, а на смерть… – спрятал улыбку Павел. – Храбрые Беглецы против злобных Львящеров… Впечатляющее было зрелище, особенно с неба!

Окса прыснула и покосилась на Гюса.

– Ты отлично сражалась, старушка…

– Спасибо за моральную поддержку!

– Не за что!

Отбросив со лба темную прядь, Гюс ей подмигнул. И Окса испытала огромное облегчение. Она снова вместе со старым другом, которого едва не потеряла, и только это и имело значение. Однако девочка не могла игнорировать Тугдуала и те чувства, что он в ней вызывал.

Она ничего не могла с этим поделать. Встретившись взглядом со стальными глазами юноши, она вспыхнула, мысленно чертыхаясь и на эту свою непроизвольную реакцию, и на боль, которую причиняла Гюсу, обиженно смотревшему на нее.

Мальчик встал и, повернувшись ко всем спиной, яростно пнул камень.

– Ладно! – резко бросил он. – Хватит уже тут торчать! Пора топать…

И решительно зашагал дальше по Бесплодному Краю, меся ногами грязь.

Беглецы удивленно смотрели ему вслед, когда Гюс вдруг исчез, поглощенный исчерченной трещинами землей.

 

Бездонный провал

 

– ГЮС! – крикнула Окса.

Пьер с медвежьим рыком вскочил и помчался к трещине, поглотившей его сына. На земле стали возникать все новые и новые трещины, вынуждая Викинга передвигаться прыжками. Беглецы бросились за ним с такой скоростью, что этот забег дорого обошелся Реминисанс, ноги которой еще не до конца зажили, несмотря на помощь Абакума.

Перепрыгнув через очередную трещину, пожилая дама с трудом приземлилась на самом краю бездонного провала и со стоном отчаянно замахала руками, пытаясь сохранить равновесие. Леомидо в последний момент успел схватить ее за талию и оттащить от бездны.

– Гюс! Ты тут? – прокричал Пьер, встав на колени у провала.

Снизу послышался голос его сына, глухой и испуганный. Он казался таким далеким, что все Беглецы без исключения побелели.

– Я здесь! Папа, сделай что‑нибудь, пожалуйста!!!

Пьер поднял на друзей затравленный взгляд.

– Держись, Гюс! Мы тебя вытащим! – крикнула Окса.

Встав на четвереньки на краю расщелины от силы метр шириной, все свесились вниз, стараясь разглядеть Гюса. Но абсолютная темнота провала не позволяла оценить, на какой глубине мог находится мальчик.

– Кульбу, не слетаешь посмотреь, где там Гюс? – спросила Окса, достав из сумочки маленького разведчика.

– Слушаюсь, Юная Лучезарная! – Кульбу порхнул в расщелину.

Потянувшиеся затем минуты, пожалуй, были самыми долгими в жизни Беглецов. Ожидание в среде, лишенной всяческих временных ощущений, делало его еще более тяжким. Окса сгрызла три оставшихся чудом целых ногтя и с величайшим трудом сдерживала нетерпение.

А потом, наконец, возник Кульбу, весь покрытый пылью. Отряхнувшись, он с гордостью уселся перед хозяйкой.

– Кульбу‑Горлан Юной Лучезарной, с докладом!

– Слушаем тебя! – нетерпеливо бросила Окса.

– Друг Юной Лучезарной находится на маленькой каменной площадке в пятьдесят пять сантиметров длиной и тридцать два шириной. Толщина ее едва пять сантиметров, но вес друга Юной Лучезарной недостаточно велик, чтобы угрожать целости площадки. Друг Юной Лучезарной трижды порезался при падении: два раза лицо, и один раз – правую руку. Но не волнуйтесь! Раны поверхностные, другу Юной Лучезарной опасность не грозит.

– На какой он глубине? – спросил бледный, как смерть, Пьер.

Кульбу нахохлился и сообщил:

– Я оцениваю глубину, на какой находится друг Юной Лучезарной, как четыреста шестьдесят три метра от поверхности в метрах Во‑Вне.

– Четыреста шестьдесят три метра?! – переполошилась Окса.

– Четыреста шестьдесят три метра, – подтвердил Кульбу‑Горлан.

Пьер выругался, яростно топнув ногой. Леомидо растерянно поглядел на Абакума. Фей призадумался, озабоченно хмурясь. Павел же изучал трещину, распластавшись на животе у края провала.

– Мой Чернильный Дракон не пролезет, слишком узко… – констатировал он.

– А я могу вытянуть руки не больше чем на десять метров, – схватился за голову Абакум.

Все переглянулись с молчаливой тревогой, опасаясь худшего: неспособности вытащить оттуда Гюса.

Окса тряхнула головой, чтобы прогнать эту жуткую мысль.

«Не может быть, чтобы вот так все кончилось!» – подумала девочка, чувствуя, что вот‑вот расплачется.

– А если я возьму Улучшалки? Прилипучки? – предложила она, раскрывая сумку. – Мне должно хватить туда и обратно!

Абакум с сочувствием поглядел на нее.

– Обратно… – пробормотал он. – В этом‑то и проблема. При всем своем желании ты не сможешь поднять Гюса.

Девочка опустила глаза. Ее подташнивало от волнения.

– Помогите! – донесся голос Гюса.

Услышав этот жалобный крик из глубины расщелины, Пьер издал болезненный стон.

Тугдуал, сидевший чуть в сторонке, обхватив колени руками, поднял голову и серьезно спросил Кульбу‑Горлана.

– Стены провала из чего?

– Известняк, внук Кнудов, – ответил разведчик. – Я заметил в стенах множество трещин самых разных размеров, от четырех миллиметров до пяти сантиметров. Но там есть еще и выступы, более или менее равномерные и острые, что делает спуск весьма опасным.

– Отлично! – воскликнул Тугдуал. – Я иду!

Вскочив, он решительно направился к расщелине.

– Погоди‑ка, сынок! – Абакум придержал парня за рукав.

– А чего ждать? – высвободился юноша. – Только я и могу его спасти, и вы это отлично знаете!

– Да… – обреченно согласился Абакум. – Знаю.

Озадаченная Окса не удержалась от вопроса.

– Но как?!

Тугдуал повернулся к ней, положил руки ей на плечи и поглядел ей в глаза, слегка улыбаясь.

– Арахнос, Маленькая Лучезарная.

– Что, «Арахнос»? – раздраженно переспросила она с полными слез глазами.

– Похоже, ты уже забыла о некоторых моих наследственных способностях и о некоторых паучьих эпизодах моей богатой и темной биографии!

– Способ паука!

– Точно! – кивнул Тугдуал. – Умения мерзкого Твердорука‑Застеня, ака «летучей мыши»… Довольно неожиданно, а? Не говоря уже о некотором разнообразии, а то все больше стенки моргов или медицинских факультетов… – добавил он, язвительно рассмеявшись.

Он отпустил плечи Оксы, предварительно, правда, шепнув ей на ушко:

– До скорого, Маленькая Лучезарная…

А затем повернулся к Пьеру, пристально глядевшему на него.

– Пьер, я знаю, что ты тоже владеешь Арахносом. Но, без обид, мои габариты и недавние тренировки дают мне преимущество.

– Это верно… – уныло согласился Пьер.

– Пойду я.

– Буду тебе вечно благодарен. Будь осторожен, мальчик.

Тугдуал высвободился из медвежьих объятий Пьера и опустился на колени у края расщелины.

– Тугдуал? – окликнул его Абакум.

Юноша недовольно оглянулся.

– Тебе понадобятся еще Свили и Элеваты… Возьми.

Фей насколько раз провернул Гранокодуй, и тот раскрылся по всей длине, как футляр. Потом Абакум пересыпал из него Граноки в Гранокодуй Тугдуала, оставив себе лишь несколько штук, и взглядом предложил остальным Беглецам последовать его примеру.

– Но как его открывать? – разволновалась Окса. – Я вообще не знала, что он открывается!

– Вот так, Маленькая Лучезарная, – помог ей Тугдуал. – Три оборота влево, два с половиной вправо, два раза нажимаешь на середину мундштука, мысленно произносишь по складам слово «верукулум» и почувствуешь, как под пальцами образуется паз. Это и есть открывающий механизм. Суешь туда ноготь и открываешь!

– Да у меня ни одного целого ногтя не осталось! – пожаловалась Окса.

Тугдуал хмыкнул и протянул свой мизинец с грязным ногтем.

Как только его Гранокодуй оказался набитым под завязку, он повернулся, скользнул в расщелину и в считанные мгновения исчез, поглощенный пугающей тьмой.

 

Спасение на глубине

 

Используя неровности известняковой стены, Тугдуал размеренно продвигался вниз по расселине. Больше, чем когда‑либо прежде, он ощущал себя полупауком, полулетучей мышью. Его зрение быстро приспособилось к темноте, и юноша, нашаривая руками и ногами опору на стене, видел так же хорошо, как ночью кот. Он автоматически, но очень ловко перебирал конечностями, словно для него было совершенно естественным без всяких приспособлений спускаться на многометровую глубину. Любой другой на его месте начал бы терять уверенность, удаляясь от выхода в расселину.

Но Тугдуал был другим. Он отнюдь не считал это спуском в ад, наоборот, по мере того, как он опускался все ниже, в нем росла уверенность в своих силах, а мышцы его рук и ног словно становились крепче. Мраморное небо с металлическими облаками теперь казалось лишь ниточкой, но от этого он, как ни странно, приходил в восторг.

В отличие от того, что думали все остальные, начиная с него самого, Тугдуал вовсе не ненавидел Гюса. Этот мальчишка выводил его из себя, а это далеко не одно и то же! Может, даже хуже. Нужно признать, пацан буквально притягивал неприятности. И подвергал опасности остальных Беглецов. А кто был в первых рядах Беглецов? Окса. Маленькая Лучезарная с ясными серыми глазами. Долгожданная, протеже Фей‑Без‑Возраста и всех Беглецов. Ее близость к Гюсу только увеличивала раздражение Тугдуала. Он все больше и больше понимал, что эта дружба, крепкая, как каменная стена, по которой он сейчас полз, была тем, что ему не познать никогда.

Он сам был слишком странным, чтобы иметь друзей. Слишком иным. А главное, слишком чокнутым… Единственные друзья, которые у него когда‑либо имелись, были слабыми и внушаемыми существами, видевшими в нем воплощение черной магии. Да и можно ли их назвать друзьями? Скорее, марионетками… Даже собственные родители признали поражение и отделались от него, передав дедам. И Тугдуал знал, что в маленькой группе Беглецов насчет него мнения расходятся. Только Абакум согласился взять его под крыло, остальные его просто терпели, но, скорее, из уважения к Брюн и Нафтали, чем ради него самого, Тугдуал это отлично понимал. От этого он не страдал, приучив себя подпитываться враждебностью, неприязнью и недоверием других. «У всех свои пищевые привычки…» – частенько повторял он. С насмешкой или с досадой? Не суть важно. То, кто он есть, в конечном итоге стало его устраивать, раз уж другим он быть не мог. Особенно если учесть, что это не мешало одной девочке хорошо к нему относиться…

– Вы проделали почти половину пути, внук Кнудов! – неожиданно раздался пронзительный голосок Кульбу‑Горлана.

– О, и ты тут?

– Юная Лучезарная отправила меня посмотреть, все ли у вас в порядке.

– Класс! – улыбнулся в кромешной тьме Тугдуал.

– Она передает вам свою поддержку и вот эту Ретинату с водой, чтобы вы могли утолить жажду, – продолжило существо, протягивая юноше медузу размером с хороший грейпфрут.

Тугдуал вонзил пальцы в трещину и уперся носком в выступ шириной не больше пальца. Углядев Кульбу, с кряхтением несущего Ретинату, он забрал ее и с жадностью выпил содержимое.

– То, что надо! Передай мою благодарность Маленькой Лучезарной.

– Слушаюсь!

И Кульбу оправился в обратном направлении, оставив Тугдуала в состоянии глубокого удовлетворения.

 

– Да уж, нехилый был полет…

Гюс с испуганным возгласом вздрогнул.

– Тугдуал? – пробормотал он.

– Он самый, – ответил парень.

– Я перепугался до смерти! Слышал какое‑то движение и решил, что это одна из этих мерзких ящериц… Мог бы и предупредить!

– Постараюсь не забыть в следующий раз… – хмыкнул Тугдуал, присоединяясь к Гюсу на маленькой площадке. – Хотя да, ты же не видишь в темноте…

– Ха‑ха! Очень смешно! – сердито буркнул Гюс. – Я всего лишь такой, как примерно пять миллиардов жителей Земли, знаешь ли!

Тугдуал лишь улыбнулся на это сердитое замечание.

– А так… Привет! Клево снова тебя видеть! – весело бросил он.

– Да, извини! – неохотно пробубнил Гюс. – Привет! И спасибо!

– Ладно… Может, покончим с церемониями и перейдем к твоему спасению? Мой план такой: я запущу Свили, чтобы сделать лестницу из лиан, по которой ты полезешь. Лягвы тебе помогут, будут поддерживать за плечи. Полезешь за мной, я пойду первым. Согласен?

– Э‑э… есть одна проблемка… Как ты изволил заметить со свойственным тебе тактом, я не вижу в темноте.

– Ну, а так? – Тугдуал запустил Трасибулу, тут же осветившую черный колодец.

Гюс огляделся, ошеломленно моргая.

– Брр… Мрачно тут!

– Двинулись? – нетерпеливо спросил Тугдуал, прилепляясь к стене, готовый начать подъем.

– Э‑э… Есть еще проблема.

– Ну что еще?

– Я плохо умею лазать.

Тугдуал, вздохнув, одарил мальчишку ледяным взглядом.

– Ты вообще хоть что‑нибудь умеешь? Кроме как мне нервы трепать, я имею в виду…

– Я всего лишь человек, позволь тебе сообщить! – клокоча от злости ответил Гюс. – А не какая‑то летучая мышь!

– Гы‑ы! – заржал Тугдуал. – Мусью достал тяжелую артиллерию! Ладно, хватит терять время. Я вижу здоровенного Львящера внизу провала, и мне совсем неохота будить его аппетит, если ты понимаешь, о чем я.

– Это правда?

– А ты как думаешь? – потерял всякое терпение Тугдуал.

Предоставив Гюсу терзаться сомнениями, он достал Гранокодуй и запустил Свиль. Тут же появилась желтовая блестящая лиана. Мгновение повисев в спертом воздухе расщелины, она прикрепилась к стене микроскопическими растительными коготками.

Тугдуал схватил Трасибулу и осветил, насколько это возможно, темный колодец. Лиана поднялась очень высоко, навскидку метров на пятнадцать‑двадцать. Затем юноша снова дунул в Гранакодуй, но в направлении Гюса. Появились две маленькие лягушки. Они подлетели к мальчику и схватили за плечи, чтобы подтащить к лиане.

– Погнали! – Тугдуал пополз прямо по стене.

 

Подъем длился несколько часов, во всяком случае, так казалось Гюсу. Ему было очень трудно, но он ни за что бы в этом не признался. Что касается Тугдуала, тот все время был при деле. Помимо Граноков, которые ему приходилось постоянно обновлять, юноша считал делом чести сделать так, чтобы с Гюсом ничего не случилось. И внимание, которое он уделял каждому движению мальчишки, вплоть до мельчайших проявлений неловкости, выматывало.

Как Гюс и сообщил, лазать он толком не умел, особенно в таких специфических условиях. Свили создавали куда более удобную дорогу, чем неровная стена, но имелось некоторое неудобство – они были липкими, что делало их одновременно сколькими и клейкими. К счастью, Лягвы обеспечивали отличную поддержку, подтягивая мальчика, а главное, удерживая от падений, наверняка оказавшихся бы фатальными. С удивительной регулярностью прилетал Кульбу‑Горлан, разузнать, как они тут, и передать слова ободрения от Беглецов.

– Юная Лучезарная говорит вам держаться, вы уже скоро доберетесь!

– Передай ей, что это очень любезно с ее стороны, – выдохнул Тугдуал. – Сколько еще осталось, Кульбу?

– Больше двухсот сорока метров, внук Кнудов.

Гюс застонал, услышав цифру. Больше двухсот сорока метров… У него разрывались легкие, мускулы, казалось, вот‑вот порвутся, глаза щипало от пыли… Не говоря о чудовищном, колоссальном, желании спать. Настолько сильном, что с ним требовалось буквально бороться. И опасность уснуть пугала Гюса даже больше, чем бездонная пропасть внизу.

– Тугдуал, тебе спать не хочется?

Юноша‑паук резко обернулся и с тревогой посмотрел на Гюса.

– Абсолютно, – ответил он, не сочтя нужным уточнять, что может много дней обходиться без сна.

Парень прикинул, сколько времени Гюс уже не спал, и внезапно испытал сильное сочувствие к пареньку. Мальчишка шел с ними с самого начала, подстраиваясь под их темп, и, похоже, никто не подумал, а выдержит ли он его. Тугдуал поймал себя на том, что ему жалко пацана.

– Хочешь, скажу кое‑что?

– Да валяй… – пробормотал Гюс.

– По‑моему, ты храбро держишься.

– Спасибо, – сдержанно ответил мальчик. – Слушай, а у тебя нет ничего от сонливости?

Тугдуал, подумав, пошарил по карманам. Тщетно.

– Извини. Но посмотри на противоположную стену, это должно помочь тебе продержаться…

Гюс повернул голову, цепляясь за Свиль, и увидел большую прорытую в стене каверну. В глубине каверны виднелась уже знакомая фигура Львящера. Бока чудища ритмично вздымались во сне. Гюс едва не выпустил лиану. Значит, Тугдуал его не надул…

– Тебе не кажется, что лучше тут не задерживаться?

– Полностью согласен! – Гюс продолжил подъем.

Когда мраморное небо снова стало видимым из расщелины, оба испытали огромное облегчение. А Беглецы с того самого момента, как Кульбу‑Горлан сообщил о спящем Львящере, на всякий случай хранили молчание, глядя в расщелину, впрочем, ничего там не различая.

По оценке Кульбу‑Горлана, до верха осталось около сорока метров, и Тугдуал порадовался. Очень вовремя. Он только что использовал последнюю Трасибулу. К счастью, теперь до них достигал свет неба, освещая обоих сиреневым сиянием. Тугдуал видел, что Гюс отчаянно сражается с усталостью и сном. И продолжать восхождение в темноте означало бы поставить под угрозу все, что они проделали.

– Мы почта у цели, Гюс!

Тугдуал достал Гранокодуй, чтобы запустить очередную Свиль. О ужас! Сарбакан не отреагировал на команду… Тугдуал попробовал призвать Лягв. Тщетно. Запас Граноков иссяк. Тугдуал поразмыслил. Выбор был небогат: либо он зовет на помощь Абакума с его «телескопическими» руками, либо выпутывается своими силами. Самолюбие быстро подтолкнуло его ко второму варианту.

– Гюс, у нас проблема…

Гюс, ползущий по последней Свили, остановился.

– Дай, угадаю… Трасибул больше нет? Забей! Смотри, уже виден свет!

– Все немного сложней…

Гюс напрягся.

– А, ясно… У тебя Свили кончились, да?

– И Свили, и Элеваты, – сообщил Тугдуал.

Только свежие воспоминания о дрыхнущем Львящере удержали Гюса от вопля.

– Что?! – сквозь зубы выдохнул он. – Хочешь сказать, мы застряли тут, совсем близко от верха?

– Ты застрял, – жестоко уточнил Тугдуал.

– Спасибо за уточнение, очень мило с твоей стороны! – разъярился Гюс. – Ну так вали, оставь меня. В конце концов, толку от меня…

Тугдуал вздохнул.

– Слушай, ты всегда такой?

– Какой «такой»? – психанул Гюс. – Бесполезный? Никчемный? Лопух? Ну, так по вашим меркам, ДА!

– Тьфу… Ты меня уже достал со своим комплексом неполноценности, – пробормотал Тугдуал. – Лучше хватайся за меня, чтобы покончить уже с этим подъемом…

У Гюса перехватило дыхание.

– Ты имеешь в виду… Хочешь сказать, что потащишь меня до верха? На себе?

Тугдуал закатил глаза.

– А ты как думаешь?

– Но я слишком тяжелый! – возразил мальчик. – Мы не сможем!

– Обожаю твой оптимизм, – хмыкнул Тугдуал. – И подбадривания тоже. Обалдеть, до чего здорово!

– Но…

– Никаких «но»! – отрубил Тугдуал. – Может, этого и не видно, но я способен нести вес, в несколько раз превышающий мой собственный. Как муравей… Так что, если думаешь, что впечатлил меня своими пятьюдесятью кило…

– Э‑э… пятьюдесятью двумя…

– Забирайся! – рыкнул Тугдуал.

 

Вертикальный выход

 

Через несколько минут молодые люди выбрались на поверхность, где их радостно приветствовали Беглецы и не помнящий себя от радости Пьер. Последняя часть подъема была самой тяжелой. Тугдуал изо всех сил старался не показать, как он вымотан, но осунувшееся лицо и мертвенная бледность выдавали его истинное состояние. И даже невероятная гордость за то, что довел‑таки миссию до конца, не компенсировала тех сверхчеловеческих усилий, которых она ему стоила. Его энергетический запас иссяк, в точности как иссяк его Гранокодуй.

Проклиная себя за слабость, парень рухнул на пыльную раскаленную землю.

– Тугдуал! – кинулась к нему Окса.

– Все путем, Маленькая Лучезарная… – с отсутствующим видом произнес юноша, глядя на плывущие по мраморному небу облака. – Все путем. Просто приступ хандры. Оставь меня одного на минутку, ладно…

– Тугдуал, то, что ты сделал – это чудо! – Окса проигнорировала его просьбу. – Поверить не могу, что тебе удалось! Ты… ты такой крутой!

Тугдуал повернул к ней голову и улыбнулся с изумленным видом.

– Ты во мне сомневалась?

Окса покраснела, закусив щеку изнутри.

– Нет! Конечно же, нет! Но все равно считаю, что это фантастика!

– Может, тогда поцелуешь меня в знак благодарности?

– Что?!

– Забудь, я шучу… – Тугдуал сел и отвернулся, чтобы скрыть улыбку, сиявшую в его глазах, оставив Оксу в полной растерянности.

– Кто‑нибудь имеет преставление, что вон там творится? – спросил он, внезапно помрачнев.

Все проследили за взглядом Тугдуала, устремленным в бескрайнюю пустыню, и заметили вдалеке весьма тревожный феномен: там с угрожающим ревом формировался черный торнадо, вращаясь, как некая уходящая в небо чудовищная воронка, взметая тучи раскаленной пыли.

– Ух ты! – воскликнула Окса, зачарованная этим погодным чудом. – Какой здоровенный!

Не успела она договорить, как торнадо качнулся и понесся с огромной скоростью на Беглецов, ошеломленных мощью очередной опасности.

Окса, уперев руки в бока, сердито воскликнула:

– Нет, ну это уже выходит за всякие рамки! Сколько можно?!

 

Девочка почувствовала, как отец хватает ее на руки и бежит в противоположную от торнадо сторону. Абакум с Тугдуалом последовали его примеру, прихватив по пути Простофилю, задумчиво рассматривавшего труп Львящера. Леомидо, собрав все оставшиеся силы, схватил на руки Реминисанс и побежал следом. Гюс же слишком выдохся, так что у него не оставалось иного выбора, как согласиться выполнить приказ отца.

– Лезь мне на спину!

Мальчик залез Пьеру на спину, раздраженный и пристыженный, что опять зависит от других. Но когда увидел, с какой скоростью мчится отец, все его переживания мигом исчезли. Мальчик знал, что Окса великолепная бегунья, но Пьер, благодаря крови Твердоруков, оказался еще более фантастическим бегуном.

– Папа! – Гюс впервые реально осознал способности отца.

– Знаю, сынок… – оборвал его Пьер, с поразительной легкостью перепрыгивая через очередной провал.

– К твоему сведению, твой отец и я запросто можем обогнать гепарда, – сообщил Тугдуал, безжалостно топчась на и без того сильно развитом комплексе неполноценности Гюса.

– По‑моему, то, что нас преследует, куда опасней гепарда… – заметил Викинг, быстро взглянув назад.

Гюс тоже обернулся. Торнадо не только приблизился, он разделился на пять, образовав весьма впечатляющую завесу из гигантских воронок.

Раздался пронзительный вопль Оксы. С ужасом увидев то, что гонится за ними по пятам, девочка удвоила скорость бешеной гонки на выживание. Но торнадо неумолимо настигали.

– Сюда! – Абакум резко свернул вправо.

Все ринулись за ним. Пробежав несколько сотен метров, Беглецы обернулись и буквально онемели от ужаса: торнадо свернули за ними! Последовала еще одна попытка ускользнуть, и снова тщетная. Беглецы запаниковали.

Они остановились, стараясь отдышаться. Вид у всех был хмурым.

– Нам труба… – выдохнул Гюс.

– Опять? – хмыкнул Тугдуал.

– Давайте подумаем… – вмешалась Окса. – Если торнадо нас преследуют, значит, убегать от них бесполезно! Во всем этом должен быть какой‑то смысл…

Девочка не сводила с торнадо глаз, лихорадочно размышляя.

– Эй! – внезапно воскликнула она. – А может, это и есть тот самый воздушный выход, о котором говорил Кульбу‑Горлан? Помните?

Беглецы заинтересованно поглядели на нее.

– А ты права, старушка! – вскричал Гюс. – Молоток!

– Есть только одна проблемка: какой из них выбрать?

Ко всеобщему удивлению, Гюс рванул к самому большому торнадо и исчез в круговерти.

– За ним! – Окса кинулась за приятелем. – Вперед!

Вращающаяся воронка из раскаленной пыли поглотила Беглецов одного за другим. Внутри нее грохот стоял чудовищный. Оксу швыряло, как тряпичную куклу, ее вопли тонули в общем оглушительном реве торнадо. Юную Лучезарную крутило и вертело, словно она находилась в центрифуге, неспособная управлять собственным телом, грозя вот‑вот вывернуть наизнанку.

Девочка закрыла глаза и рот, чтобы туда не попал раскаленный пепел. Ветер хлестал пылью в лицо с такой силой, что Оксе казалось, что ее кожа превратится в решето. Напуганная своим бессилием, она была убеждена, что пришел ее последний час и нет иного выбора, кроме как отдаться на волю стихии.

Окса почувствовала, как поднимается вверх по крутящейся спирали, и невольно подумала: «Сейчас меня выбросит в небо, и я сдохну! Очень эффектно, просто зашибись! Спасибо преогромное за столь впечатляющую кончину!»

Вдобавок ко всему она ударилась обо что‑то головой. Камень? Кость Львящера? Окса схватилась за голову с жутким ощущением, что ее череп раскололся надвое. Ничего подозрительного она не нащупала, только к тошноте добавилась еще и головная боль. К счастью, девочка была уже на самом верху воронки, которая выплюнула ее как вишневую косточку.

Окса с диким криком вылетела в мраморное небо и отчаянно забила руками, прежде чем открыла глаза и сообразила, что лежит на поросшей мхом земле в центре маленькой полянки, окруженной гигантскими деревьями.

– Какой полет, а? – раздался голос Гюса.

Окса вытаращилась на него, удивленная тем, что еще жива.

– Ах ты!.. – она кинулась на приятеля.

– Спокойно, старушка! Не забывай, что перед тобой тот, кто спас тебе жизнь!

У Оксы от пережитого еще тряслись руки и ноги.

– Ты совсем зеленая, это нормально? – лукаво поинтересовался Гюс.

Окса вместо ответа согнулась пополам, ее тошнило, сильные спазмы крутили живот. Обеспокоенный Гюс подошел и тронул подругу за плечо.

– Ты как?

– У‑у‑уф! – с ошалелым вздохом разогнулась Окса. – Я просто думала, что умру, только и всего!

– Это потому, что ты мне недостаточно доверяешь! – заметил Гюс.

– Должна признать, что тут ты действовал мастерски!

Она с благодарностью и одобрением взглянула на приятеля.

– Откуда ты знал, что это нужный торнадо?

Гюс пожал плечами и с притворно‑небрежным видом спросил.

– Ты правда хочешь знать?

– Ага!

– Ну, я заметил, что только один из пяти торнадо вращается против часовой стрелки. И тут же понял, что это тот самый. Невероятно, да?

– С ума сойти! – кивнула Окса. – Очередное подтверждение твоего основного принципа: сперва думать, потом действовать – в этом ключ к успеху!

Гюс не успел ответить. Остальные Беглецы посыпались с неба как живые метеориты, шлепаясь на растительный ковер полянки.

Выглядели все жутко, словно были на волоске от смерти. Даже непрошибаемый Абакум имел бледный вид. Упершись руками в бедра, он согнулся, с остекленевшим взглядом, борясь с тошнотой.

Пьер и Павел тоже приходили в себя, зажав головы между колен. Леомидо тяжело отдувался. С колоссальным усилием встав, он направился к сидевшей неподалеку Реминисанс. Когда, наконец, появился и Тугдуал, Окса ощутила, как с души упал последний груз.

Бледный до синевы, тот растянулся на мху и лежал неподвижно как камень, уставившись с небо. Окса собралась направиться к нему, но Абакум ее остановил.

– Оставь его!

– Но…

– Не думаю, что он хочет, чтобы его видели в таком состоянии, – вполголоса объяснил фей.

Тут к ним подошел Леомидо и выдохнул:

– Ну и ну! Дешево отделались! Молодец, мальчик! – добавил он, положив руку Гюсу на плечо.

Паренек покраснел и прикрыл челкой пол‑лица.

– В кои‑то веки я на что‑то пригодился… – пробормотал он под возмущенным взглядом Оксы.

– Какой ураган! – внезапно вклинился Простофиля. – Должно быть, я абсолютно лохматый!

– Но у тебя же нет волос, Простофиля! – заметила Окса.

– Да? – удивился малыш, ощупывая голову.

Окса улыбнулась и снова повернулась к Тугдуалу, который, кажется, пришел в себя. Слушая лишь голос сердца, девочка направилась к нему. Тугдуал, скривившись, потер голову.

– Ты как? – спросила Окса.

– Хм… бывало и получше… – пробурчал парень. – Такое ощущение, что мне кирпич на голову упал. Вот, потрогай!

Взяв ее за руку, он приложил ладонь девочки к тому месту на голове, где образовалась здоровенная шишка.

Окса, выбитая из колеи этим прикосновением, быстро убрала руку.

– Э‑э… Очень может быть, что это моя работа… – сказала она, вспоминая о полученном ею ударе внутри торнадо.

– Ну и крепкая у тебя голова! – улыбнулся Тугдуал. – Ладно, по крайней мере, мы живы, что уже неплохо… Отличное решение, Гюс! – добавил он специально для мальчика, наблюдавшего за ними краем глаза.

– Да ну! – буркнул Гюс. – Мы вернулись к исходной точке.

Беглецы огляделись по сторонам, и с удивлением обнаружили, что Гюс прав. Они были точно в том самом месте, куда приземлились после Вкартинивания.

– Не, ну это уже полный атас! – воскликнула Окса. – Надеюсь, мы не напрасно время потратили!

– Вовсе нет! – перед ней повисла в воздухе большая черная бабочка. – Вы выполнили свою миссию.

– А‑а, вот и вы! Может, соизволите объяснить, что все это значит? – девочка обежала глазами полянку.

– Видите мерцающий в небе прямоугольник?

Беглецы задрали головы и кивнули: в небе ярко сиял прямоугольник.

– Это картина? – обрадовалась Окса.

Бабочка подлетела ближе и уставилась на девочку крохотными глазками.

– Совсем нет, Юная Лучезарная. Жаль вас разочаровывать, но то, что вы видите, – это не картина, – пояснил Дозорный. – Это вход в проход, который приведет вас к Каменной Стене.

– О нет, только не это… – взмолилась Окса. – Это что, никогда не кончится?

– Кончится, – ответил Дозорный. – Все имеет свой конец, в том числе и здесь. Успокойтесь, Юная Лучезарная и Беглецы! За этой Стеной конец вашему вкартиниванию. Конечно, при условии, если вы сможете уничтожить Сердцеведа и обыграть коварных Вредоносок.

– Ну конечно… – буркнул Гюс. – Как нечего делать!

– Верьте в себя, – мудро порекомендовала бабочка. – Ступайте в переход и найдите выход.

 

Негостеприимные глубины

 

Первой мыслью Беглецов было залезть на деревья, чтобы добраться до пресловутого мерцающего прямоугольника.

Отговорил их Гюс.

– Это бесполезно!

– Почему? – удивилась Окса. – Эти деревья достаточно высокие, во‑о‑он где верхушки!

– Поверь мне хоть раз! – взорвался Гюс. – Я уже пробовал. Думаешь, что поднимаешься, но на самом деле остаешься на месте.

– Он прав, – подтвердил Дозорный. – Это галлюцинаторное свойство Схлоп‑Холста, вроде того, как вы оказались снова в исходной точке. Вам траектория показалась горизонтальной и прямой, хотя на самом деле вы передвигались по вертикальной спирали. Точно так же вам покажется, что вы лезете по дереву вверх, но на самом деле вы останетесь на месте.

– С ума сойти! – воскликнула Окса, предварительно все же поэкспериментировав. – Ну и что нам делать?

– Есть у меня одна мысль… – протянул Гюс.

Он направился в темный подлесок и пошуровал ногой у подножья деревьев. Внезапно из‑под земли высунулись корни с маленькими головками и разразились пронзительными криками.

– Вы все вместе! – сказала одна из рыжих головок, оглядев Беглецов. – Поздравляю!

– Спасибо! – ответила Окса.

– Вы встречались с Вредоносками?

– Пока нет, – сказал Гюс. – Только с их прихвостнями, Воздушными Сиренами и Львящерами.

– И вы уцелели? Поздравляю вдвойне!

– К несчастью, не все. – Перед мысленным взором Оксы предстала круглая мордашка Фолдинготы. – Но очень хотим сказать пару ласковых этим мерзким Вредоноскам! Поможете?

– Конечно! Что нужно? – коричневые глазки на треугольном личике горели азартом.

– Нам нужно добраться до мерцающего прямоугольника вон там, наверху…

– В смысле, до люка? Перехода к Каменной Стене?

– ЧТО?! – Гюс пришел в ярость. – Вы заставили нас бороться со всеми этими опасностями, когда с самого начала знали, что выход тут?!

– Но он становится доступным только после того, как вы пройдете все этапы! – возразила головка на корне. – Не забывайте: базовый принцип Вкартинивания – подвергнуть испытанию…

После некоторой паузы, вызванной этим напоминанием, Окса снова обратилась к головке‑корню.

– Короче… Есть проблема. Мы не можем ни левитировать, ни залезть на деревья, а папин Чернильный Дракон не активен.

– Мне понятен ход вашей мысли, Юная Лучезарная, и для нас огромная честь вам помочь, – мгновенно среагировало полурастение‑полуживотное. – Друзья, появитесь! Мы поможем Беглецам!

Несколько десятков головок на корнях мигом выскочили из‑под земли с восторженным щебетом и сгруппировались по пять‑шесть особей вокруг каждого из Беглецов. А потом раскрыли зубастые рты, вцепившись в их разодранную одежду, и, благодаря сверхъестественной силе, вытянулись в небо и аккуратно уложили свой «груз» на люк.

– Ух ты! – воскликнула Окса. – Круто!

– Удручающе легко, ты хочешь сказать… – заметил Гюс.

– Значит, вот это и есть тот самый проход, что приведет нас к Сердцеведу… – пробормотал Абакум, изучая люк.

– И Вредоноскам… – добавил Тугдуал, ощупывая края, чтобы найти замок.

– Вот я бы удивился, не скажи ты что‑нибудь эдакое! – буркнул Гюс.

– А, вот! Открыто! – Абакум присел на корточки. – Теперь мы, наконец, встретимся с нашими мучительницами…

Беглецы по одному скользнули в проход, больше всего напоминавший коллекционный сток: темные сырые стены, малоприятная, а главное, давящая атмосфера.

Скользнув по каменному желобу, они приземлились в таком маленьком помещении и с таким низким потолком, что никто не мог тут стоять. Проход над ними закрылся и слился с потолком.

– Есть только одно возможное направление, – сообщил Кульбу‑Горлан, высунувшись из сумки Оксы.

– Да? – переспросил Леомидо и провалился в пол.

– Леомидо! – переполошились Беглецы.

– Переместитесь в центр комнаты, – порекомендовал Кульбу. – Проход там.

Все тут же последовали совету, Окса первая.

Едва она ступила на то место, где исчез Леомидо, как ее резко потянуло вниз, словно кто‑то схватил за щиколотки, чтобы затащить в холодные глубины. Так что, несмотря на испытанное облегчение, когда она оказалась рядом с Леомидо, Окса невольно вздрогнула: местечко оказалось мрачным, куда более мрачным, чем даже тоннель Воздушных Сирен.

Еле‑еле освещаемые факелами стены сочились омерзительной зеленой субстанцией, происхождение которой девочка предпочла не знать. Она зашипела от отвращения, когда одна капля упала ей на голову.

Беглецы по очереди посыпались с потолка, заледеневшие, как и Окса.

– А теперь спускайтесь сюда! – указал Кульбу‑Горлан на лестницу в полу.

– С радостью! – Оксе хотелось как можно быстрее покинуть жуткий коридор.

Винтовая лестница казалась бесконечной. К счастью, ступеньки, сначала высокие и узкие, постепенно расширялись, делая спуск все более легким. А вот тревога Беглецов, наоборот, все больше возрастала. Этот последний этап теоретически вел к свободе, однако у всех почему‑то возникло стойкое ощущение, что они спускаются в негостеприимные глубины, грозящие всех поглотить.

– Как же мне все это не нравится… – пробормотал Гюс.

– Не парься, все будет хорошо! – успокоила его Окса, сама не очень‑то уверенная в своих словах. – Сколько еще ступенек, Кульбу?

Маленький эксперт выскочил из сумки и исчез где‑то внизу. Через несколько долгих минут он объявил результат своих подсчетов.

– Вы прошли две тысячи пятьсот сорок девять ступенек. Значит, вам осталось семь тысяч четыреста пятьдесят одна.

Окса присвистнула.

– Ты хочешь сказать, нам нужно преодолеть десять тысяч ступенек, чтобы попасть туда… куда надо?

– Так точно, Юная Лучезарная!

– Десять тысяч ступенек? – изумился Простофиля. – Я отлично накачаю себе икры!

– Но у тебя нет икр, Простофиля! – прыснула Окса. – И вообще, тебя Пьер несет…

– Правда? Мне тоже так показалось…

– Ладно, идем дальше! – вздохнула девочка, глядя на уходящую в глубину винтовую лестницу.

 

Беглецы с грехом пополам старались подавить тревогу, которую вызывал этот спуск в неизвестность. Нараставшее чувство клаустрофобии увеличивало и без того сильное напряжение, которое испытывал каждый из них, заставляя нервно вздыхать.

Скоро все опять остановились.

Окса, плюхнувшись на ступеньку, сняла кроссовки и с досадой их оглядела.

– Когда ж мы, наконец, придем, – пробормотала она, изучая дырявые подошвы.

Девочка стянула обрывки носков и помассировала ноги, все в мозолях, еле сдерживая стон. Интересно, чем все это закончится? Ей не хотелось об этом думать, но она отчетливо видела, как возле них бродит смерть, постоянно нависая над теми, кто ей дорог, выжидая лишь подходящего момента, чтобы их забрать.

Окса тряхнула головой, прогоняя жуткие мысли, и ласково погладила круглую голову Простофили.

Тут вылезла Вещунья, радостно щебеча:

– С днем рождения, Юная Лучезарная! – жизнерадостно провозгласила курочка.

– Что ты несешь?

– Сегодня ваш день рождения!

– Перестань, пожалуйста. Это не смешно… – с досадой ответила Окса.

– Я не имею привычки шутить! – отрезала крошечная курочка. – Сегодня – день вашего рождения. Вам исполнилось четырнадцать лет!

Было почти слышно, как в мозгах Беглецов заскрипели колесики. А Окса застыла от удивления.

– Это получается, мы здесь уже два с половиной месяца… – пробормотал Павел, думая о Мари.

– Мне четырнадцать… – пролепетала Окса.

Тугдуал уселся с ней рядом и, наклонившись, прошептал на ухо:

– С днем рождения, Маленькая Лучезарная…

Волосы юноши коснулись ее щеки, а губы скользнули по шее. Окса вздрогнула, неспособная шевельнуться.

– Ну ладно… – дрогнувшим голосом заявил Гюс. – Если хотим как следует отметить это великое событие, лучше двигаться дальше!

Окса взглянула на него с признательностью. Гюс ответил грустной улыбкой, от которой на глаза девочки навернулись слезы. Боясь окончательно расслабиться, она вскочила и хрипло провозгласила:

– Когда мы выберемся из этого ада, я желаю получить самый большой в мире именинный торт! Подчеркиваю: самый большой в мире! Вам не кажется, что мы тут слишком задержались? Вперед! На выход в Во‑Вне!

Беглецы со страдальческими гримасами наконец‑то сошли с последней ступеньки адской лестницы.

– Уф! – Окса помассировала икры. – Я не смогла бы больше ни одной ступеньки одолеть…

– Главное, чтобы не пришлось подниматься обратно, чтобы выйти отсюда, – хмыкнул Гюс.

– Типун тебе на язык! – буркнула Окса.

– Кстати о птичках, надеюсь, мы не в ловушке… – глубокомысленно заметил Тугдуал. – Гляньте! Лестница исчезла, ее больше нет. А это местечко очень сильно смахивает на капкан. Если кому‑то взбредет в голову нездоровая идея устроить нам тут «теплую» встречу, не вижу способа этого избежать, – добавил он.

Беглецы в мертвом молчании бессильно уставились на простиравшуюся насколько хватало глаз огромную стену.

– Каменная Стена… – выдохнул Гюс.

 

Каменная Стена

 

После того, как Тугдуал и Пьер безуспешно попытались на нее залезть, Беглецы осознали неприятную реальность: Стену, бесконечную как в высоту, так и в длину, преодолеть невозможно. Они принялись ощупывать ее в надежде отыскать какой‑нибудь механизм, позволяющий вырваться из этой ловушки.

– Можете сутками искать, ничего не найдете! – сообщила через несколько часов Вещунья.

– Спасибо за поддержку, – буркнула Окса, пальцы которой онемели от непрерывного соприкосновения с камнем.

– Пф‑ф! – презрительно фыркнула курочка. – Включите мозги и напрягите память, вспомните слова, сказанные вороном мальчику!

Все уставились на покрасневшего от смущения Гюса.

Пьер подошел к сыну и посмотрел на него полным доверия взглядом.

Паренек откашлялся, боясь, что не сможет вспомнить слова ворона. Усталость, нервозность и всеобщее внимание мешали ему сосредоточиться. Все перемешалось у Гюса в голове, а Беглецы не сводили с него глаз.

Окса поняла растерянность приятеля.

– Давай, Гюс, – решительно сказала она, – вспомни! Что в точности сказал тебе ворон насчет этой чертовой Стены?

Положив руку мальчику на плечо, она подбодрила его взглядом.

Приободренный поддержкой Гюс удвоил усилия. И через несколько секунд с победным видом он продекламировал, глядя на Оксу:

 

Путь из глубин Безвозвратного леса

Сможешь впотьмах отыскать, только если

Все устремленья души соберешь,

Жизни огонь в Пустоте сбережешь.

 

Чтоб не пропасть среди зла, что в тот лес

Камнем срывается с хмурых небес,

Быстрым, как сокол, и сильным, как рысь,

Должен ты стать, а затем – берегись

 

Лютого жара и жажды сухой:

Склоны заполнит безжалостный зной.

Только тогда отворится тебе

Тайный проход в неприступной стене.

 

Но опасайся беды роковой:

Знай, Вредоносок неистовый рой,

Чуждый сочувствию и милосердью,

Повелевает и Жизнью, и Смертью.

 

Изумленные Беглецы вытаращили глаза.

– Ну конечно! – Окса хлопнула себя по лбу. – Стена открывается изнутри!

– Класс… – Гюс понял ход мыслей подруги.

– Ничего не понимаю… – призналась Реминисанс.

– Дверь открывается изнутри, руку даю на отсечение! – воскликнула Окса. – И это значит, что только Застень может пройти сквозь Стену и найти проход!

– Я пойду! – тут же заявил Тугдуал.

Закрыв глаза и сосредоточившись, он прижался к стене. Жилы на шее парня напряглись от усилия, которое он прилагал. А потом он разочарованно застонал: Стена оставалась непроходимой.

– Застень, говоришь? – ехидно бросил Гюс.

– Я, по‑моему, уже говорил, что пока еще не очень опытен в этом! – сдерживая злость, ответил Тугдуал.

– Может, я смогу тебе помочь? – предложила Реминисанс.

Пожилая дама подошла к юноше и на глазах изумленных Беглецов прошла сквозь стену с поразительной легкостью. Потом высунула из нее руки и втянула Тугдуала за плечи на другую сторону.

– Ух ты! – выдохнула Окса. – Вот это высший класс!

– Зашибись! – присоединился к ней Гюс, зачарованный свершившимся прямо у него на глазах чудом. – Хотел бы я так уметь!

Но их восторги очень быстро стихли, когда с той стороны стены раздались крики ужаса.

– Что там происходит? – всполошилась Окса, побледнев.

– Не знаю… – Абакум прямо на глазах терял свое хваленое хладнокровие.

Окса глянула на него, и ее тревога возросла. Впервые за все время фей не смог ответить на ее вопрос. Очень скверный признак!

– Найдите дверь и откройте ее нам! – крикнул Павел, сложив руки рупором.

Окса с Гюсом в испуге ломали руки. Воцарившаяся тишина пугала больше, чем крики.

Может, на Тугдуала с Реминисанс напали Вредоноски? Живы ли они еще? Не придется ли оставшимся Беглецам навечно остаться у подножья этой Стены? Паника нарастала.

– А где Леомидо? – пробормотал Абакум.

Все озабоченно переглянулись.

– В последний раз я его видел вон там! – указал Павел на шедшую вправо вдоль Стены темную дорожку. – Наверное, ищет вход.

– Но это бесполезно! – раздраженно воскликнул Абакум. – Вещунья же четко сказала! К тому же разделяться небезопасно…

Его речь прервало какое‑то движение в Стене. Внезапно в камне появился проем – тот самый пресловутый проход, позволяющий Беглецам выйти из этого застенка. Оттуда появился Тугдуал, а следом за ним Реминисанс и человек, которого никто не ожидал там увидеть.

– Леомидо?! – хором изумились Беглецы.

Старик напряженно поглядел на них.

– Я нашел проход в стене, чуть подальше от того места, где мы остановились, – бесстрастно пояснил он.

– Но мы везде искали! – сказала Окса.

– Похоже, нет… – твердо отрезал Леомидо.

– Ладно, – вмешался Абакум, хмуро глядя на старого друга. – Главное, мы снова вместе. Но что стряслось? Мы слышали крики…

Тугдуал шагнул вперед, и все увидели, что его красивое лицо в крови, а на скуле глубокий укус.

– На нас напали какие‑то летучие мыши с черепами вместо голов, – невнятно пояснил он.

– Хироптеры! – Гюс вздрогнул при воспоминании о встрече с этими жуткими насекомыми в небесах Уэллса.

– Я увидел, что они налетели на Реминисанс как осиный рой, и хотел их прогнать, – продолжил Тугдуал. – Результат: они обрушились на меня. Они так на меня насели, что я не смог толком защититься. К счастью, появился Леомидо и сжег их фаерболами. По‑моему, у меня слегка обгорели волосы, но в остальном я цел. Спасибо, Леомидо!

Старик скромно потупился.

– Эти твари опасны… – Тугдуал задумчиво покрутил прокушенной в двух местах рукой.

– Добро пожаловать в Клуб Укушенных! – Гюс был на седьмом небе от радости, что хоть в чем‑то опередил соперника.

– Как ты себя чувствуешь? – озабоченно спросил парня Абакум.

– Немного плыву…

– У тебя очень необычные свойства организма, мой мальчик. Мало кому удается остаться в сознании даже после укуса Хироптера. И все же позволь мне немножко тебя подлечить…

Они отошли чуть в сторону от остальной группы и сели под факелом. Абакум достал из котомки несколько флаконов и начал обрабатывать укусы Тугдуала разными мазями.

Окса, как всегда наблюдательная, заметила огорченное выражение на лице Абакума, а увидев, что фей о чем‑то серьезно спрашивает Тугдуала, навострила уши.

– Ты видел, как Леомидо прошел сквозь Стену? – спросил Абакум. – Но это невозможно! Должно быть, укусы Хироптеров подействовали на твое зрение…

– Уж поверь, Абакум! – горячо заверил его Тугдуал. – Ты знаешь, что я говорю правду! Мне вовсе не показалось: Леомидо прошел сквозь Стену!

– Но как ему удалось? Он же не Застень!

– Откуда ты знаешь? – вздернул бровь юноша.

– Не могу поверить… – у Абакума перехватило дыхание.

– Ты просто не хочешь верить! – припечатал Тугдуал. Окса в ужасе зажала ладонью рот. Ее глаза метнулись на Леомидо, не сводившего напряженного взгляда со старого друга, и сердце девочки сжалось. Ее двоюродный дедушка казался таким несчастным…

Окса отвернулась, чтобы скрыть неловкость, и принялась рассматривать огромное круглое помещение, представшее перед зачарованными взглядами Беглецов.

 

Чары Распада

 

Абакум первым осмелился двинуться вперед. Пол, выложенный треугольными камнями, в свете висящих на стенах факелов отливал медовым цветом. Помещение представляло собой гигантский купол, который поддерживали десятки резных колонн, расширявшихся кверху, чтобы лучше выдерживать изогнутую кровлю.

В центре помещения в мозаичном бассейне булькала болотистая вода, издавая едкий запах, от которого щипало глаза и ноздри.

– Оставайтесь тут… – выдохнул фей.

Подойдя к бассейну, он присел на корточки и принялся изучать кислую воду.

На первый взгляд, единственное, что в ней двигалось – толстые пузыри, тихо лопавшиеся на поверхности, забрызгивая каплями края бассейна.

Абакум тронул воду кончиками пальцев. И бассейн тут же ожил, будто это легкое прикосновение пробудило его от глубокого сна: пузыри стали надуваться и лопаться с поразительной скоростью, а в воздухе начала образовываться неприятно пахнущая желтоватая дымка.

Абакум попятился.

– Не нравится мне это место… – пробормотал Гюс.

– Да уж! – согласилась Окса. – У меня такое ощущение, что мы тут в ловушке, как крысы в центре Земли! Тревожно это…

– Не переживай, Маленькая Лучезарная! – бросил Тугдуал. – По‑моему, нас скоро просветят насчет нашей дальнейшей судьбы… – добавил он, глядя вверх на летящий в их направлении нечеткий силуэт.

Ворон уселся у ног Оксы и почтительно поклонился. Девочка невольно восхитилась огромными блестящими крыльями птицы, такими глянцевыми, что в их опереньи отражались фигуры Беглецов. Золотистый клюв приоткрылся, и оттуда вырвался черный пар.

– Ваше могущество велико, Юная Лучезарная, и ваше столь давно ожидаемое прибытие весьма своевременно.

Окса опустилась на колени, чтобы быть на одном уровне с птицей. Чем, судя по всему, поставила ворона в очень неловкое положение.

– Нет! – резко вскричал он. – Встаньте!

Окса послушалась, удивленная и смущенная. А ворон раскрыл огромные крылья и завис перед ней в воздухе.

– Я не могу долго задерживаться, – тяжело дыша, проговорил он. – За мной гонятся Вредоноски, раз сто думал, что умру, прежде чем до вас доберусь. Так что буду краток: никакие ваши способности вам не помогут против гибельной силы Вредоносок. У вас есть только один щит против их могущества: вот этот желтый туман. Несмотря на едкий запах, он – ваше единственное оружие. Но его эффективность такая же, как он сам – она недолговечна и неустойчива. Так что вам придется действовать быстро. Если туман развеется, Вредоноски заполонят этот Оплот и завладеют как вашими жизнями, так и всем, что обитает в этой картине. Так что не медлите! Мне тяжело вам это говорить, но вы должны уничтожить Сердцеведа! Другого выхода нет! – уныло добавил он.

– Но где он? – спросила Окса.

– Он здесь, – указал ворон клювом на бассейн, в котором уже булькали огромные пузыри. – Смешайте вашу кровь с содержимым флакона, что я дал мальчику, и бросьте в Сердцеведа. И Чары Распада вас освободят. А теперь я должен присоединиться к своим… ну, к тем, кто еще остался… Прощайте, Юная Лучезарная, прощайте, Беглецы! Примите вечную благодарность!

И он улетел, исчезнув в тумане.

– Так… Ну, по‑моему, все ясно! – хрипло и напряженно заявила Окса. – Гюс, будь добр, дай‑ка флакончик, что висит у тебя на шее.

Мальчик осторожно снял с шеи крошечный флакончик, и дрожащей рукой передал Оксе.

– По‑моему, ворон был прав, говоря о срочности, – мрачно проинформировал всех Тугдуал. – Гляньте, туман рассеивается, а то, что скрывается за ним, не сулит ничего хорошего.

Все начали пристально вглядываться в огромное круглое помещение и с ужасом констатировали, что юноша вовсе не преувеличивал: у стен зала туман потихоньку сменялся темными воздушными завихрениями, откуда доносились крики, от которых волосы вставали дыбом.

– Вредоноски пытаются прорваться, – торопливо подтвердил Абакум. – Поспешим!

– Да как ее открыть, эту фиговину? – Окса досадливо повертела склянку в форме вытянутого ромба.

Абакум, в свою очередь, осмотрел флакон, который решительно отказывался выдавать свой секрет. А жуткие вопли, тем временем, приближались.

– Дунь на него, – предложил Гюс. – Может, тут принцип действия, как у Гранокодуя…

Окса послушалась.

Беглецы не сводили с нее глаз, в которых светились одновременно и паника, и надежда.

Юная Лучезарная, мысленно напрягшись, дунула, и, как по волшебству, вверху флакона открылась маленькая крышечка. И одновременно с противоположной стороны флакона выскочил острый шип.

– Гюс! – просияла Окса. – Знаешь что? Ты гений!

– Да ладно, потом комплиментами будем обмениваться… – смутился мальчик. – Когда выберемся из этого ада, если не возражаешь.

– Поспешим, они приближаются! – бросил Павел.

Странное дело: по мере того, как темнело и мерзкие силуэты подбирались все ближе, температура в помещении тоже поднималась.

Жара становилась невыносимой. От криков Вредоносок звенело в ушах, и теперь уже Беглецы отчетливо видели за желтоватой дымкой движущиеся зловещие тени. Щит, прикрывающий их, таял на глазах. Скоро путь Вредоноскам будет открыт…

Окса первой проколола себе палец шипом на конце склянки. Выступила кровь, и девочка сдавила палец, чтобы ее капля упала внутрь флакона. Содержимое пузырька приобрело странный переменчивый цвет, из горлышка заструился медный дымок.

– Ваш черед! – Окса протянула флакончик Беглецам. – Скорее!

 

 

А тьма вокруг них сгущалась, угрожающая и непроницаемая. Еще несколько минут, и все кончится. Навсегда.

Павел с Пьером, напряженные, как натянутая тетива, заняли оборонительную позицию возле детей, готовые, если понадобится, отдать за них жизнь. А флакончик, тем временем, суматошно передавался из рук в руки, заполняясь кровью Беглецов.

– Готово, Окса! – Тугдуал всунул ей д