Как марксизм превращался в утопию 1 страница

 

Размышления об ошибках

 

После крушения советской социальной системы многие ученые умы и даже деятели коммунистического, рабочего движения относятся с большим пренебрежением к марксистской коммунистической теории. Постоянно приходится слышать, что марксизм – это утопия, что он не выдержал проверки временем или что он устарел, так как это учение разрабатывали более 150 лет тому назад, что он требует развития во всех его частях.

Не удивительно, когда об этом трубит буржуазная пропаганда.

Но странно это слышать от ученых и коммунистических лидеров, называющих себя марксистами. Видимо, в основе их позиции лежит непонимание того, что к краху советской системы марксизм не имеет никакого отношения, что кризис потерпела не марксистская теория коммунизма, а её упрощённая,  интерпретация.

Она была обусловлена вполне объяснимым желанием большевиков во главе с В.И. Лениным максимально сократить «муки родов» коммунизма в России, несмотря на экономическую отсталость и малограмотность, в основном, крестьянского населения. Попытка применить марксистское учение о развитии всего человечества к отдельной, да ещё и отсталой стране, привела к  существенному его искажению и отрицательному результату.

Несмотря на большие жертвы, роды нового общества не состоялись.

Человечество не вышло за рамки капиталистической системы.

Думается, что именно внедрённый в общественное сознание вариант марксизма, представленный как его творческое развитие под названием «марксизм-ленинизм» превратил марксистскую научную теорию в утопию.

Эта утопия в качестве стереотипа укоренилась в головах большинства левых и продолжает кочевать из программы в программу почти всех нынешних леворадикальных партий, которые, отрывая социализм от коммунизма, по существу отрицают  и коммунистическую теорию с её материалистической диалектикой, и коммунистическую практику, и коммунистическую перспективу.  Отсюда у одних авантюризм из-за неимения научно-выверенной стратегии и тактики. У других топтание на месте, следование в хвосте реакционных течений, барахтанье в парламентском болоте.

В результате у всех – отсутствие четкой идеологической позиции, деградация, низкий рост рядов, постоянные предательства и т.п.  

Посмотрим, как  желание максимально сократить  «муки родов» коммунизма поневоле превращало марксистское учение  в утопию.

 

Ошибка первая: относительно степени зрелости мировых производительных сил для мировой коммунистической революции

 

Первым шагом на  пути превращения марксизма в утопию, как представляется, стал раскол в августе 1914 г. II Интернационала, в который входила РСДРП(б) во главе с Лениным. Раскол произошел из-за нарушения многими лидерами II Интернационала решений, принятых на конференциях 1907 и 1912 гг., в которых содержался призыв к рабочим разных стран в случае начала империалистической войны не стрелять друг в друга. В августе 1914 г., перед началом первой мировой войны, лидеры II Интернационала, входившие во властные структуры своих стран, проголосовали за кредиты своим правительствам на ведение войны.

Они выступили с позиций национальных интересов своей буржуазии, с позиции социал-шовинизма. По существу это был контрреволюционный шаг по отношению к мировой коммунистической революции как цели существования Интернационала.

Видимо, в связи с этим у  Ленина, вопреки марксистскому учению,  родилась идея  возможности победы социализма в одной капиталистической  стране. Впервые он ее сформулировал в 1915 г. в статье «О лозунге Соединенных Штатов Европы». Он писал: «Неравномерность экономического и политического развития есть безусловный закон капитализма. Отсюда следует, что возможна победа социализма первоначально в немногих или даже в одной, отдельно взятой, капиталистической стране. Победивший пролетариат этой страны, экспроприировав капиталистов и организовав у себя социалистическое производство, встал бы против остального, капиталистического мира, привлекая к себе угнетенные классы других стран» (Ленин В.И. ПСС, т.18, с.232-233).

Затем в 1916 г. в статье «Военная программа пролетарской революции» он уже утверждал:   «Развитие капитализма совершается в высшей степени неравномерно в различных странах. Иначе и не может быть при товарном производстве. Отсюда непреложный вывод: социализм не может победить одновременно во всех странах. Он победит первоначально в одной или нескольких странах, а остальные в течение некоторого времени останутся буржуазными или добуржуазными». (Ленин В.И. ПСС, т.19, с.325). По сути ту же мысль мы находим в работе  1916 г. «Империализм, как высшая стадия капитализма», в которой Ленин говорит о слабом звене империализма. Тем, кто знаком с марксизмом не понаслышке, нетрудно заметить расхождение ленинского вывода о возможности победы социализма вначале в одной стране с положением классиков, которое они сформулировали ещё в 1846 г.

Классики  исключали возможность перехода к коммунизму отдельной страны без мировой коммунистической революции, которая, по их мнению, должна произойти сразу не во всех странах, а в большинстве господствующих стран капитала. Для коммунистического развития они считали необходимым капиталистическую универсализацию (глобализацию) мировых производительных сил, в том числе  формирование универсального, интернационального индивида.

Они полагали, что мировая коммунистическая революция должна, во-первых, сломать мировую капиталистическую систему и тем самым снять угрозу подавления коммунистического развития. Во-вторых, она должна ликвидировать мировой капиталистический рынок, диктующий свои экономические условия всем странам. В-третьих, она должна сформировать мировую коммунистическую систему. Вот как это выражено  в  их совместном труде 1846 г. под названием «Немецкая идеология»: «В предшествующей истории, – пишут они, – эмпирическим фактом является, несомненно, также и то обстоятельство, что отдельные индивиды, по мере расширения их деятельности во всемирно-историческую деятельность, все более подпадали под власть чуждой им силы… – под власть силы, которая становится все более массовой и, в конечном счете, проявляется как мировой рынок. Но столь же эмпирически обосновано и то, что эта… сила уничтожится благодаря ниспровержению существующего общественного строя коммунистической революцией… и благодаря тождественному с этой революцией уничтожению частной собственности; при этом освобождение каждого отдельного индивида совершится в той же самой мере, в какой история полностью превратится во всемирную историю.… Только в силу этого отдельные индивиды освобождаются от различных национальных и местных рамок, вступают в практическую связь с производством (также и духовным) всего мира и оказываются в состоянии приобрести себе способность пользоваться этим всесторонним производством всего земного шара (всем тем, что создано людьми). Всесторонняя зависимость, эта стихийно сложившаяся форма всемирно-исторической совместной деятельности индивидов, превращается благодаря коммунистической революции в контроль и сознательное господство над силами, которые, будучи порождены воздействием людей друг на друга, до сих пор казались им совершенно чуждыми силами и в качестве таковых господствовали над ними».

Коммунизм, – заключали Маркс и Энгельс, – эмпирически возможен только как действие господствующих народов, произведенное "сразу", одновременно, что предполагает универсальное развитие производительных сил и связанного с ними мирового общения. И далее они утверждали, что «только вместе с универсальным развитием производительных сил устанавливается универсальное общение людей, благодаря чему, с одной стороны, факт существования "лишенной собственности" массы обнаруживается одновременно у всех народов (всеобщая конкуренция), – каждый из этих народов становится зависимым от переворотов у других народов, – и, наконец, местно-ограниченные индивиды сменяются индивидами всемирно-историческими, эмпирически универсальными».

Ленин не мог читать этой работы, так как она была впервые опубликована только в 1932 г. в СССР после его смерти. Но и в «Принципах коммунизма», известных Ленину (составленных в 1847 г. для «Манифеста коммунистической партии»), на вопрос: «Может ли эта революция произойти в одной какой-нибудь стране? – Энгельс прямо отвечал: Нет. Крупная промышленность уже тем, что она создала мировой рынок, так связала между собой все народы земного шара, в особенности цивилизованные народы, что каждый из них зависит от того, что происходит у другого. Затем крупная промышленность так уравняла общественное развитие во всех цивилизованных странах, что всюду буржуазия и пролетариат стали двумя решающими классами общества и борьба между ними – главной борьбой нашего времени. Поэтому коммунистическая революция будет не только национальной, но произойдет одновременно во всех цивилизованных странах, т. е., по крайней мере, в Англии, Америке, Франции и Германии. В каждой из этих стран она будет развиваться быстрее или медленнее, в зависимости от того, в какой из этих стран более развита промышленность, больше накоплено богатств и имеется более значительное количество производительных сил». История показала, что вывод, который сделали классики в «Немецкой идеологии» в 1846 г. о необходимости для мировой коммунистической революции универсализации мировых производительных сили смены местно-ограниченных индивидов «индивидами всемирно-историческими, эмпирически универсальными» оказался ближе к истине, чемто предположение, которое они сделали годом позже в«Манифесте коммунистической партии».

Имеется в виду приближение мировой коммунистической революции, когда ещё не произошла универсализация производительных сил даже в Западной Европе, не говоря уже о других континентах. Эта ошибка была признана Энгельсом накануне его смерти. В 1895 г. он написал введение к работе Маркса «Классовая борьба во Франции». В нём он говорит об ошибочности их с Марксом оценки характера революции 1848-1849 гг., накануне которой был написан «Манифест коммунистической партии». Они предполагали, что к этому времени капитализм в Европе уже исчерпал свои возможности расширения. Поэтому революция, по их мнению, должна быть пролетарской, коммунистической. Во введении Энгельс отмечал: «История показала, что и мы, и все, мыслившие подобно нам, были неправы. Она ясно показала, что состояние экономического развития европейского континента в то время далеко еще не было настолько зрелым, чтобы устранить капиталистический способ производства; она доказала это той экономической революцией, которая с 1848 г. охватила весь континент и впервые действительно утвердила крупную промышленность во Франции, Австрии, Венгрии, Польше и недавно в России, а Германию превратила прямо-таки в первоклассную промышленную страну, – и всё это на капиталистической основе, которая, таким образом, в 1848 г. обладала ещё очень большой способностью к расширению».

Возможностькоммунистического развития на европейском континентеМаркс и Энгельс вновь обнаружили через 30 лет. В работе Энгельса «Анти-Дюринг», написанной им при участии Маркса в 1878 г. читаем: «Возможность обеспечить всем членам общества путем общественного производства не только вполне достаточные и с каждым днем улучшающиеся материальные условия существования, но также полное свободное развитие и применение их физических и духовных способностей – эта возможность достигнута теперь впервые, но теперь она действительно достигнута» (Энгельс Ф. Анти-Дюринг. М., Изд.полит.лит., 1977, с.287). И вновь, как показала история, классики ошиблись, так как и к 1878 г. капиталистическая универсализация (глобализация) мировых производительных сил завершилась только в Западной Европе, следовательно, капитализм не потерял еще свою способность к расширению. Как представляется, процесс капиталистической универсализации, о котором писали классики в «Немецкой идеологии», подходит к своему завершению только сейчас, охватив почти все континенты мира.

Касаясь возникновения и логики развития мировой коммунистической революции, авторы «Манифеста коммунистической партии» уточнили, что «если не по содержанию, то по форме борьба пролетариата против буржуазии является сначала борьбой национальной». (Маркс К. и Энгельс Ф. Манифест коммунистической партии. М., Изд.полит.лит., 1980, с.37). По их обоснованному мнению, борьба пролетариата с буржуазией, начавшись в отдельных развитых государствах, затем должна слиться в мировую революцию одновременно в большинстве господствующих стран Европы и Америки и  приобрести интернациональный характер.

Затем, по их замыслу, передовые страны, вставшие на путь коммунистического развития, должны были повести за собой остальной мир. Неслучайно с целью объединения пролетариев для подготовки к мировой революции и осуществления коммунистических преобразований Маркс и Энгельс, вступившие в 1847 г. в «Союз справедливых», предложили ему лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» Он заменил прежний расплывчатый лозунг Союза «Все люди – братья!», из которого вытекало, что братьями являются и буржуа-эксплуататор и эксплуатируемый рабочий. Лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» призывал объединяться в борьбе с капитализмом, с буржуазией пролетариев разных стран. Он лег в основу принципа пролетарского интернационализма и стал боевым девизом «Союза коммунистов» – бывшего «Союза справедливых», а также созданного классиками в 1864 г. I Интернационала. Последний имел как раз задачу подготовки пролетариата разных стран к мировой революции. В этой связи в предисловии к английскому изданию 1888 г. Манифеста коммунистической партии Энгельс отмечал, что Товарищество было образовано «с определенной целью сплотить воедино весь борющийся пролетариата Европы и Америки».

Принцип пролетарского интернационализма лежал и лежит в основе деятельности всех существовавших и существующих интернационалов.

Однако после того, как большевикам во главе с Лениным, а затем Сталиным пришлось совершать социальные преобразования в России без поддержки мировой революции, его значение заметно упало. Надежда на революции в передовых странах капитала не оправдалась. Не оправдалась она, видимо, потому, что ленинская идея периферийного коммунистического развития, в силу её утопичности, не была воспринята не только ортодоксальными марксистами в России, но и социалистами в странах Западной Европы, которые стояли на тех же позициях. Ленин подвергся критике со стороны большинства лидеров II Интернационала, в том числе за преувеличение роли насилия при осуществлении диктатуры пролетариата.

Дело в том, что Маркс  коммунизм связывал с гуманизмом, т.е. человечностью, которая, по его мнению, достигается путем снятия частной собственности. В «Экономическо-философских рукописях» он писал:

«Коммунизм, как положительное упразднение частной собственности – этого самоотчуждения человека – и в силу этого как подлинное присвоение человеческой сущности человеком и для человека; а потому как полное, происходящее сознательным образом и с сохранением всего богатства предшествующего развития, возвращение человека к самому себе как человеку общественному, т. е. человечному. Такой коммунизм, как завершенный натурализм, = гуманизму, а как завершенный гуманизм, = натурализму; он есть действительное разрешение противоречия между человеком и природой, человеком и человеком, подлинное разрешение спора между существованием и сущностью, между опредмечиванием и самоутверждением, между свободой и необходимостью, между индивидом и родом. Он – решение загадки истории, и он знает, что он есть это решение».

После навешивания Лениным оскорбительных ярлыков на лидеров II Интернационала в статье 1918 г. «Пролетарская революция и ренегат Каутский» коммунистическое и рабочее движение в Европе раскололось.

Это, как представляется, стало одной из причин того, что локальные революционные выступления пролетариата в Европе в 1919 г. были подавлены.

В этой связи обращает на себя внимание роль русских в судьбах всех Интернационалов. I Интернационал, по существу, был развален русским революционером-анархистом Бакуниным М.А. и его соратниками. С лидерами II и II¹/₂ Интернационала не нашел общего языка В.И. Ленин и его последователи. В 1919 г. он создал III Коммунистический Интернационал (Коминтерн). Конференция трёх Интернационалов (III, II и II¹/₂), состоявшаяся в 1922 г. в Берлине, была признана Лениным неудачной. Далее Коминтерн враждовал с Социалистическим рабочим интернационалом (Социнтерн), созданным в 1923 г в результате слияния II и II¹/₂ интернационалов. В 1937 г. по инициативе Москвы прекратил существование созданный ранее Красный интернационал профсоюзов (Профинтерн). Руководимые коммунистами Красные профсоюзы стали вступать в общие профсоюзные объединения своих стран.

Сталин в 1943 г. распустил третий ленинский Интернационал (Коминтерн), репрессировал его руководителей и участников. Коминтерн был распущен под предлогом того, что разнообразие ситуаций в различных странах и районах мира, созданное характером и особенностями второй мировой войны, якобы меняло положение Коминтерна как единого центра всего коммунистического движения. На самом деле, этим решением Сталин преследовал цель ликвидировать претензии западных стран по поводу «вмешательства Москвы» во внутренние дела других стран, будто коммунистические партии не самостоятельны и действуют «по приказу извне». Сталин репрессировал и членов IV Интернационала, созданного Л.Д. Троцким. После второй мировой войны Коммунистический интернационал так и не был восстановлен. Поэтому не иначе, как предательство коммунизма, следует оценивать слова «главного коммуниста России» Г.А. Зюганова, который в одном из выступлений, посвященных юбилею Сталина, заявил, что, уничтожив Троцкого и преследуя членов IV Интернационала, Сталин тем самым спас мир от пожара мировой революции. Но возникает вопрос, а не способствовал ли тем самым Иосиф Виссарионович распространению фашизма и разжиганию пожара второй мировой войны?

К сожалению, необходимость и неизбежность мировой коммунистической революции сейчас не понимает большинство левых. Поэтому принцип пролетарского интернационализма они поддерживают только на словах.

На деле его отрицают, видимо, под давлением стереотипов сталинских времен и развития в стране социал-шовинистических взглядов. В головах большинства нынешних коммунистов, в том числе и ученых, а также левых, прочно укоренилась идея национально-периферийного строительства социализма. Однако, как представляется, сейчас переход к коммунистическому развитию невозможен в отдельной не только отсталой, но даже развитой капиталистической стране. Во-первых, потому, что усилилась зависимость экономик отдельных стран. Во-вторых, потому, что возросло влиянием мирового рынка и его управляющей системы в форме ВТО. В третьих, потому, что многие страны обладают ядерным оружием.

В таких условиях коммунистическая революция в отдельной даже развитой стране будет подавлена извне, если одновременно пролетариат большинства ведущих государств мира не поддержит ее своими революциями. Сейчас это страны «большой восьмерки», а, может быть, даже и «двадцатки». Поэтому актуализируется проблема создания международной коммунистической партии, нацеленной на подготовку к  коммунистической революции в господствующих странах капитала, которую усиленно готовит мировая буржуазия.

 

Ошибка вторая: относительно степени зрелости российских производительных сил для коммунистического развития в начале XX века

 

Итак, в основу идеи периферийного развития, которая сейчас пропагандируется многими российскими «марксистами-ленинцами», был положен вывод Ленина 1916 г. о слабом звене в цепи, разорвав которую, можно потянуть всю цепь. Таким слабым звеном он считал Россию. После того, как в ней в феврале 1917 г. произошел второй этап буржуазно-демократической революции, Ленин полагал возможным сразу перейти к коммунистическим преобразованиям, минуя фазу развитого капитализма. При этом, конечно, он надеялся на поддержку пролетарской революции в России революциями в западноевропейских странах, имея в виду предположение классиков, которое содержится в «Предисловии ко второму русскому изданию 1882 г. Манифеста коммунистической партии».

В этом предисловии классики писали: «Если русская революция послужит сигналом пролетарской революции на Западе, так что обе они дополнят друг друга, то современная русская общинная собственность на землю может явиться исходным пунктом коммунистического развития». Однако здесь они вели речь не о коммунистической революции в России, а о революции буржуазно-демократической, которая должна была послужить сигналом для пролетарской революции в Западной Европе.

Ни Маркс, ни Энгельс никогда не считали, что в России тогда зрела пролетарская революция. Свержение российского самодержавия означало бы освобождение западноевропейской коммунистической революции от опасности ее подавления «мировым жандармом», каким была Россия в то время. Россию  классики относили к реакционному государству, к реакционной нации.

Видимо, поэтому в 1890 г. в статье «Внешняя политика русского царизма», а затем в письмах Бебелю 1891 г. Энгельс высказал мнение,что «победа Германии есть, стало быть, победа революции», что «если Россия начнет войну – вперед на русских и их союзников, кто бы они ни были!». Как представляется, именно по этой причине после начала первой мировой войны в 1914 г. Ленин стал призывать к поражению России в войне с Германией. За такую пропаганду депутаты 4-й царской Государственной думы Бадаев А.Е. и другие члены большевистской фракции были обвинены в государственной измене и сосланы в Туруханский край. Классики предвидели, что назревавшая в России революция будет буржуазной, так как для коммунистической революции  в то время не было ни объективных, ни субъективных предпосылок.

В 1894 г. Энгельс писал: «Русская революция даст... новый толчок рабочему движению на Западе, создаст для него новые, лучшие условия борьбы и тем самым ускорит победу современного, промышленного пролетариата, победу, без которой сегодняшняя Россия ни на основе общины, ни на основе капитализма не может достичь социалистического переустройства общества» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 22, с.453).  

Выступления рабочих в 1905 г. и февральская революция 1917 г. были антифеодальными. Они были направлены на свержение царского самодержавия и власти помещиков,  установление буржуазной демократии и капиталистического пути развития. Такой ход событий и предполагали основоположники коммунистической теории.

В I томе «Капитала» Маркс подчеркивал, что «капиталистический способ производства является исторической необходимостью для превращения процесса труда в общественный процесс…». Классики считали, что переход от одного способа производства к другому, более совершенному, происходит, «когда данный способ производства прошел уже немалую часть своей нисходящей линии, когда он наполовину изжил себя, когда условия его существования в значительной мере исчезли, и его преемник уже стучится в дверь … » (Энгельс Ф. Анти-Дюринг. М., Изд.полит.лит., 1977, с.149).  Они полагали, что только в случае победы мировой пролетарской революции в передовых странах Европы и в Америке Россия с помощью переброски новых технологий из этих стран могла бы встать на путь коммунистического развития, так как уровень развития ее производительных сил не позволял ей это сделать самостоятельно.

Несмотря на попытки Ленина доказывать обратное в труде «Развитие капитализма в России», к 1917 году Россия имела многоукладную экономику. Из почти 140 миллионов россиян 110 миллионов составляло крестьянство. Примерно 65% крестьян были бедняками, середняками – 20%, кулаками – почти 15%, городская мелкая буржуазия составляла 8% населения страны. Пролетариев же было около 15 миллионов – чуть больше 10% населения, из них промышленных рабочих – только 3,5 миллиона. (Великая Октябрьская социалистическая революция. Энциклопедия. М., Советская энциклопедия, 1977, с.276, 497).

Ещё в 1905 году Ленин писал «Полная революция есть захват власти пролетариатом и бедным крестьянством. А эти классы, находясь у власти, не могут не добиваться социалистической революции. Следовательно, захват власти, будучи сначала шагом в демократическом перевороте, силой вещей, против воли (и сознания иногда) участников, перейдёт в социалистический. И тут крах неизбежен. А раз неизбежен крах попыток социалистической революции, то мы (как Маркс в 1871 г., предвидевший неизбежный крах восстания в Париже) должны советовать пролетариату не восставать, выжидать, организовываться, отступить, чтобы лучше прыгнуть» (Ленин В.И. ПСС, т.9,с. 382). То же он повторял и в 1906 г.:   «Эта борьба была бы почти безнадежна для одного российского пролетариата, и его поражение было бы так же неизбежно, как поражение … французского пролетариата в 1871 году, если бы на помощь российскому пролетариату не пришел европейский социалистический пролетариат» (ПСС, т.12,с. 157).

Однако в октябре 1917 г., вопреки марксистскому учению, Ленин изменил свою позицию на прямо противоположную. Он повёл партию от февральской буржуазно-демократической революции, только что избавившей Россию от пут царизма, сразу к власти в интересах пролетариата, минуя фазу развитого капитализма.

Вначале эту идею Ленин сформулировал в «Апрельских тезисах», с которыми он выступил  по прибытии в Петроград из заграницы в апреле 1917 года. Во втором пункте тезисов он разъяснял: «Своеобразие текущего момента в России состоит в переходе от первого этапа революции, давшего власть буржуазии в силу недостаточной сознательности и организованности пролетариата, — ко второму ее этапу, который должен дать власть в руки пролетариата и беднейших слоев крестьянства».  По словам Бухарина, на эти тезисы «даже часть большевиков... смотрела испуганными глазами», ибо они «произвели впечатление грома лопнувшей бомбы, взорванной «от отчаянной жизни» вынырнувшим из неведомого революционного подполья диким фанатиком, фантазии которого нездоровым туманом плавают в каком-то особом измерении, ничего общего не имеющим с нашим трехмерным пространством» (Н.И. Бухарин. Избранные произведения. М., 1988, с.437-438).

Впервые Ленин огласил тезисы в ночь с 3 по 4 апреля на собрании большевиков. Однако поддержки своим идеям не нашёл. Затем 4 апреля на собрании большевиков он выступил с докладом и разъяснениями тезисов, и опять не только не получил поддержки, но столкнулся с активным сопротивлением. Богданов прервал его, крикнув: «Ведь это бред, это бред сумасшедшего!». Примерно так же выступили И. П. Гольденберг и редактор «Известий» Ю. М. Стеклов. Бредом назвал тезисы и Г.В. Плеханов. 6 апреля ЦК РСДРП(б) вновь не поддержал Апрельские тезисы. 8 апреля в «Правде» против «разлагающего влияния» ленинских тезисов выступил Л. Б. Каменев со статьёй «Наши разногласия». Он отрицал завершение буржуазно-демократической революции и поэтому отказывался признать курс на её перерастание в революцию социалистическую. Дискуссия по тезисам состоялась в тот же день на заседании Петроградского комитета большевиков, при голосовании – 2 «за», 13 «против», «воздержался» 1. Тем не менее, Ленин настоял на своей идее, и она была, в конце концов, поддержана. С такой ленинской позицией развернулась борьба, так как она находилась в полном противоречии с марксистским учением, с марксистским историческим материализмом.

Маркс в работе «К критике политической экономии» утверждал: «Ни одна общественная формация не погибнет раньше, чем разовьются все производительные силы, для которых она дает достаточно простора, и новые, высшие производственные отношения никогда не появятся раньше, чем созреют материальные условия их существования в лоне самого старого общества». Этот вывод он подтвердил в I томе «Капитала»: «Общество, – писал он, – если даже оно напало на след естественного закона своего развития, – а конечной целью моего сочинения является открытие экономического закона движения современного общества, – не может ни перескочить через естественные фазы развития, ни отменить последние декретами. Но оно может сократить и смягчить муки родов» (Маркс К. Капитал, т.1, книга 1: Процесс производства капитала. М., Изд.полит.лит., 1973, с. 10). В том же произведении он отмечал, что капиталист как «фанатик увеличения стоимости… безудержно понуждает человечество к производству ради производства, следовательно, к развитию общественных производительных сил и к созданию тех материальных условий производства, которые одни только могут стать реальным базисом более высокой общественной формы, основным принципом которой является полное и свободное развитие каждого индивидуума» (там же, с.605). Несмотря на возражения ортодоксальных марксистов об отсутствии объективных условий для коммунистического развития в России, большевики  решили брать власть. На VI съезде РСДРП(б), проходившем в Петрограде с 26 июля по 3 августа 1917 г., был взят курс на вооруженное восстание. Против  восстания выступили члены ЦК Зиновьев Каменев и Преображенский. Он говорил, что только при наличии пролетарской революции на Западе можно будет направить страну по социалистическому пути. В «Кратком курсе истории ВКП(б) написано, что Сталин ему ответил следующим образом: «Не исключена возможность, что именно Россия явится страной, пролагающей путь к социализму.… Надо откинуть отжившее представление о том, что только Европа может указать нам путь. Существует марксизм догматический и марксизм творческий. Я стою на почве последнего». (История Всесоюзной коммунистической партии (большевиков). Краткий курс, М., Госполитиздат, 1945, с.189).