Сцена Гамлета с Розенкранцем и Гильденштерном 11 страница

4 марта. Е. И. Сомов — С. В. Рахманинову: «Спектакли Чехова […] продолжают делать хорошие сборы и, что примечательно, на этих спектаклях каждый раз встречаешь довольно много американцев. Видимо, искусство Чехова выше барьера чужого языка» (там же, с. 265).

9 марта. С. В. Рахманинов — Е. И. и Е. К. Сомовым: «Я знал, что он вам понравится, а если вам удастся раскачать его как-нибудь {546} на разговор, ну, скажем, на воспоминания о Станиславском, о его репетициях с ним “Ревизора”, то вы будете вознаграждены. Попробуйте. Пока что кланяйтесь им от меня и следите, чтобы его как-нибудь не нагрели в связи с каким-нибудь новым предложением» (там же, с. 43 – 44).

16 марта по просьбе Беатрис Стрейт проводит с ней занятие по актерскому мастерству.

Март. Играет Хлестакова — 2, 8, 13, 15; в инсценированных рассказах А. П. Чехова — 3, 12, 17, 24; Фрэзера — 25, 26, 27 (у.).

3 апреля. С. Л. Бертенсон — О. Л. Книппер-Чеховой: «Только что в Нью-Йорке закончились гастроли так называемой труппы артистов МХТ, куда входят Чехов, Павлов, Хмара, Соловьева, Крыжановская, Жилинский и Греч. Остальные собраны не знаю откуда, и имен их я не знаю. Антреприза Л. Д. Леонидова и Юрока. Судя по газетам, они имели хороший успех, но от людей, которым я верю и которые видели их спектакли, я знаю, что хорошо играет лишь Миша и иногда Павлов. Все же остальное второсортно. Возможно, что они приедут и в наш город. Сейчас они в Филадельфии» (Музей МХАТ, К-Ч, 860).

4 апреля. Е. И. Сомов — С. В. Рахманинову: «Милейшие Чеховы уехали гастролировать в Филадельфию и Бостон. К сожалению, русская колония и там и в Бостоне невелика, а американцы, несмотря на великолепные отзывы газет, которые пишут, что не следует смущаться незнакомства с языком, ибо, и не понимая текста, можно наслаждаться игрой этих удивительных артистов, все же посещают спектакли, как пишет Михаил Александрович, не в очень большом количестве. Боюсь, что Юрок, не сделав на них денег, не захочет привезти их на будущий год и мы лишимся этого наслаждения» (Лит. наследие, т. 3, с. 265).

Апрель. Играет в Филадельфии и Бостоне Хлестакова, Фрэзера и чеховские рассказы.

13 июня. Е. И. Сомов — С. В. Рахманинову: «… сегодня опять концертное выступление Чехова и некоторых других артистов в отрывках из Достоевского, А. Толстого, А. Чехова, Г. Успенского и Шекспира. На этот раз доход с концерта пойдет в пользу самих участников, ибо всем им надо подработать немного» (там же, с. 265). Из воспоминаний Ж. Бонер: «Миша читает доклад в Музее Рериха в Нью-Йорке. Читает монологи из “Преступления и наказания”, “Гамлета”, “Ивана Грозного”» (ЦГАЛИ, 2316.3.22).

Осень. Подписывает контракт с Беатрис Стрейт и ее родителями, английскими меценатами Элмхерст, на организацию театральной студии в Англии.

Из воспоминаний Г. С. Жданова: «Нью-Йорк и американская пресса сразу оценили актерский гений Чехова. […] В то время существовал еще единственный постоянный ансамбль “Груп-тиэтр”. Дирекция этого театра предложила Чехову вступить в их театр в качестве режиссера и педагога. Но М. А. отказался, так как в это же время получил предложение организовать свой театр-студию» (ЦГАЛИ, 2316.2.81, л. 3 – 4).

Октябрь. Переезжает в Англию (ЦГАЛИ, 2316.3.22).

{547} 1936

Январь. Из воспоминаний Жданова: «Даргингтон-холл — необычайно интересная организация: на юге Англии, в Девоншире, около старинного города Тотнес, мистер Элмхерст (англичанин) и его жена Дороти Элмхерст (американка) организовали огромный центр, в котором заняты были 4 000 человек разных профессий, состоящий из разных отделов: сельскохозяйственный по новейшим американским принципам, легкая индустрия, лесопильный завод, производство особого высококачественного сукна и пр. […] Задуман был большой художественно-артистический центр с летними фестивалями в будущем. […] Организован был театр, перестроенный из старинного амбара, и большой театр на открытом воздухе. Театр Чехова должен был быть студией и школой и постепенно превратиться в постоянную труппу» (ЦГАЛИ, 2316.2.86).

«Через шесть месяцев после приезда в Дартингтон набрали 20 студентов и открыли школу» (Б. Стрейт. — ЦГАЛИ, 2316.3.72). «Основной работой студии становится попытка создать новый тип актера, режиссера, автора и художника. Не меньшее значение будет иметь аудитория — новой формации. […] Актер — режиссер и автор пьесы, артист нового типа, должен нести моральную ответственность за то, что возникает в душах зрителей. Создать новый тип героя, новый тип пьес, новый тип аудитории. Курс должен длиться свыше трех лет. Первые 12 месяцев рассматриваются как испытательные; за это время должен быть произведен тщательный отбор» (ГЦТМ, 376.8).

4 марта доклад Чехова.

«Он выступал перед группой артистов-любителей Дартингтона свободно и легко» (Ж. Бопер. — ЦГАЛИ, 2316.3.22).

15 и 16 мая в Дартингтон-холле читает лекцию об искусстве группе будущих учителей.

5 октября начало первого семестра занятий в Студии Чехова в Дартингтон-холле.

6 октября занятие посвящено воображению: «Я вижу образ в моем воображении… я способен делать с этим образом все, что хочу… посредством моего воображения я могу делать мой образ старше и старше, а потом — моложе и моложе… Я могу изменить не только его внешность, но я могу изменить его душу. […] Мы никогда не должны забывать, что одна из наших технических способностей — это быть удивленными и активными в мире воображения» (из записей секретаря Чехова Д. Х. дю Прей).

16 октября занятие посвящено атмосфере.

28 октября лекция посвящена необходимости развития гражданственности у актеров.

5 ноября занятие посвящено «видению чувств».

6 ноября объясняет студийцам, что такое «излучение атмосферы».

7 ноября. Из стенограммы занятия: «Одаренность, талант, вдохновение и интуиция придут, и придут в большой степени, если мы будем работать. Мы не должны ждать момента озарения. {548} […] Актер всегда должен знать, что, даже покидая сцену, он через других продолжает играть. Например, король Лир — даже когда его нет на сцене, его мелодия играется другими и звучит все время» (там же).

10 ноября занятие посвящено речи и жесту.

«Даже тишайший шепот должен восприниматься как жест» (там же).

20 ноября. Из стенограммы занятия: «Если вы художник и хотите играть старика, вы должны […] чувствовать старость во всем старая земля, старые деревья, старые животные, старые мысли. Когда у меня есть чувство старости в главном, я могу дать публике больше, чем только “старого джентльмена…”» (там же).

21 ноября начинает со студийцами работать над английской народной сказкой «Золотой конь» (там же).

1937

Весной приглашает в студию для совместной работы актера Г. С. Жданова. «Во время нашей работы, уроков, лекций, репетиций делались записи, собрано было много материала, и на базе этих практических материалов М. А. Чехов писал свою книгу[68]» (ЦГАЛИ, 2316.2.81).

7 марта присутствует на концерте Рахманинова в Лондоне.

8 марта обедает у Рахманинова.

С. В. Рахманинов — Е. И. и Е. К. Сомовым: «Чеховы своей жизнью в Англии очень довольны, и здоровье его, если им верить, здесь окрепло» (Лит. наследие, т. 3, с. 72).

28 июля в письме Рахманинову Сомов приводит выдержки из письма к нему Чехова: «Вам уже известно, что Элмхерсты люди необыкновенные во всех отношениях. Имея необыкновенные материальные возможности, они имеют и идеалы: что в наше время так странно, и они имеют волю к проведению в жизнь своих идеалов, что, пожалуй, еще странней… Они хотят создать большую международную организацию, которая была бы в руках самих артистов (всякого рода искусств), служила бы артистам, а не эксплуатировала бы их… Строгое изучение вопроса и большая, может быть, многолетняя подготовительная работа должна быть произведена, прежде чем может быть сделан первый шаг в этом направлении. Нужна небольшая группа людей, которые взяли бы на себя труд подготовить план компании. Разумеется, нужны деньги, и большие, для этого. Деньги эти есть. Вопрос в людях. Эта идея Элмхерстов (и особенно Беатрисы) уже давно существует и зреет в их умах, но до сих пор они не видели конкретного подступа к ней. Теперь, начав в Дартингтоне театральное дело, они, естественно, задали себе (и мне) вопрос: не время ли начать подготовительную {549} работу? Кто мог бы быть тем человеком, который взял бы на себя труд помочь в проведении первых шагов? Не догадываетесь? Странно! Итак, назвав Вас, дорогой Женечка, я вместе с тем: 1) положил конкретное начало всему делу, 2) поджал хвост, ибо не знаю, что Вы скажете на все это. Дартингтон — место практическое, и после моего предложения касательно Вас был немедленно создан следующий план: пригласить мистера Сомова в Дартингтон для переговоров в сентябре и, буде переговоры пойдут благоприятно, приятно и благополучно, предложить мистеру Сомову принять участие в качестве административно-организаторской силы в создаваемой здесь театральной школе и позднее театра, руководимых неким Моившей Чеховичем… Скоро приезжает в Америку наша школьная представительница для экзаменационных работ. Она явится к вам, Женечка, с тысячью поклонов и с разговором об этом… Прежде чем наша представительница переступит порог Вашего дома, я должен знать, что Вы думаете о дартингтонском Вам предложении. Женечка, дорогой, садитесь за стол и пишите скорее мне: “да” или “нет”… Конечно, никакое “да” или “нет” Вас решительно ни к чему не обязывает — это есть частная переписка друзей» (там же, с. 288).

1938

25 января посылает Станиславскому телеграмму от имени Чеховской студии, приветствуя его с 75‑летием со Дня рождения (см. наст. изд., т. 1, п. 164).

8 декабря. Из дневника К. А. Сомова: «… оказывается, школа театра Чехова из Дартингтона переводится в Америку и Женя Сомов получает там место администратора» (К. А. Сомов. М., 1979, с. 434).

Декабрь. Переезд студии из Дартингтона в США, вызванный напряженностью обстановки в Европе в связи с активизацией немецкого фашизма.

25 декабря. Телеграмма Чеховых из Америки Ж. Бонер: «Поздравляем Новым годом и Рождеством. Наилучшие пожелания успеха в театральной деятельности. Пишите: Риджфилд, Коннектикут. Любим — Ксения, Миша» (ЦГАЛИ, 2316.3.22).

1939

Начало года. Студия, преобразованная в Театр Чехова, обосновывается в Америке.

Из воспоминаний Жданова: «Все актеры труппы, которая была уже организована к тому времени, жили и работали в Риджфилде, 50 миль от Нью-Йорка. На 16 акрах были специальные помещения для мастерских, где готовились декорации, костюмы и пр., был театр, репетиционные помещения, помещение (большой дом) для актеров (наша труппа) и учеников. При театре была открыта школа» (ЦГАЛИ, 2316.2.81).

{550} 22 сентября. М. В. Добужинский — С. Л. Бертенсону: «Я начал с Чеховым в Англии еще год назад, и теперь это начинает осуществляться. Спектакль его театра предполагается в конце октября в Нью-Йорке» (Лит. наследие, т. 3, с. 348).

24 октября в помещении «Лицеума» первый спектакль Театра Чехова в Нью-Йорке «Бесы» («Одержимый»). Пьеса Г. С. Жданова, постановка Чехова, художник М. В. Добужинский.

Из воспоминаний Жданова: «Пьеса была написана по роману Достоевского, но были использованы материалы из других романов Достоевского, его письма; это была свободная обработка […]. Спектакль был поставлен в очень интересном не натуралистическом стиле и оформлении. Быстро, бесшумно сменявшиеся площадки, ширмы, проекции импрессионистического характера — все это помогало атмосферам отдельных сцен и всего спектакля. Был испробован практически следующий способ: пьеса писалась мной, и в это время Чехов уже режиссировал “за столом”, создавая спектакль вместе с автором, с тем чтобы автор (в данном случае я) участвовал в режиссуре во время репетиций […]. Спектакль “Бесы” вызвал фурор, большой интерес и споры в артистических кругах. Рецензии смешанные: часть прессы хвалила, часть нападала — и “за” и “против” были выражены бурно. Среди легкомысленных постановок на Бродвее того времени наш спектакль был совершенно специфическим, отличавшимся от всех других» (ЦГАЛИ, 2316.2.81).

Одобряя общий замысел, рецензенты в основном критиковали пьесу, спектакль же нашли чересчур серьезным. Лучшим эпизодом единодушно была признана сцена митинга («У наших»). «Она изображает тайное заседание одной ячейки революционной организации, которая стремится к перестройке человечества. Ее можно при желании истолковать как прелюдию большевизма. В ней участвует разношерстная группа недовольных интеллектуальных фанатиков, которых показывают на сцене со смелой экстравагантностью, которую русские умеют передать гораздо лучше, чем американцы. Чехову, применившему свой метод стилизации, удалось в этой сцене создать сатиру на циничный догматизм руководителей революции, растерянность членов партии и нервность людей, возбужденных бесовскими силами, которые гонят их. […] Здесь театр полон звуков, движения, страстей. В ней — гений театральности» («Нью-Йорк тайме». Цит. по статье: Бюклинг Л. Михаил Чехов и Федор Достоевский. — «Проблемы истории русской литературы начала XX века», 1989, Хельсинки, № 6, с. 77).

5 ноября последний спектакль «Одержимого» на Бродвее.

7 декабря. М. В. Добужинский — С. Л. Бертенсону: «Чехова после постановки почти не вижу. Я очень сдружился с ним и с его студией, и страшно жаль того неуспеха, но критика довольно подлая, а публика довольно глупая» (Лит. наследие, т. 3, с. 348).

{551} 1940 – 1941

Из воспоминаний Жданова: «В Риджфилде мы репетировали все наши постановки для Нью-Йорка и для турне по Соединенным Штатам; тут находилась и наша школа-студия (впоследствии мы открыли вторую школу в Нью-Йорке) и групповые занятия для актеров бродвейских театров, которые хотели ознакомиться с принципами нашей работы. […] Чехов хотел ставить “Лира” его давнишняя мечта». Жданов предложил Чехову, который не был уверен в своем знании английского языка, подготовить на пробу несколько монологов и показать ему. «Отворилась дверь, и я увидел на пороге М. А. в невозможно смешном одеянии. […] М. А. вдруг и неожиданно серьезно сказал: “Ну, начнем?” И ушел в дальний конец гостиной, в то время как я уселся в противоположный угол на стуле. М. А. только снял очки, все в том же невозможном одеянии он через несколько секунд повернулся ко мне лицом, и тут сразу что-то невероятное произошло на моих глазах. Что это? Он как будто выше ростом, пронеслось у меня в голове… он растет… и глаза… совсем другие глаза… и все лицо изменилось… какие-то тени пробегают по его лицу… и вот я уже не замечаю его неподходящий костюм, я забыл о нем, а ведь мы только что над этим костюмом так смеялись… Передо мной король, и какая величественная атмосфера вокруг него да, это король Лир […], но вдруг понеслись слова, именно понеслись, они летели ко мне, они били, пронзали, терзали и в то же время как-то особенно остро трогали меня… я весь напряжен, держусь обеими руками за стул, на котором сижу, а вот он передо мной весь совершенно свободен, без всякого напряжения, с какой-то непостижимой легкостью… откуда такая силища идет от него? Откуда эта буря, ураган? Этот огонь, эта горячая лава, которая несется на меня… […] Я увидел на практике, к чему мы стремились в идеале. […] Вот атмосфера такой силы, такой густоты, что ее, казалось, можно резать ножом; вот чувство легкости, полное отсутствие излишнего мышечного напряжения в сочетании с легкой динамической активностью энергией. А эти максимально выразительные руки […]. Он, актер, играющий будущего Лира, свободен, это я, публика, напряжен, это я прикован к стулу, во мне все кричит, а чеховский Лир даже в моменты крайнего экстаза никогда не кричит… Вот весь “психологический жест”, роль найдена и живет в нем, он внутри этого Лира, я его вижу в моем воображении, чувствую, знаю». Было решено, что в предстоящем спектакле роль Лира будет играть Чехов, но от его участия в спектакле пришлось отказаться. Спектакль нужен был немедленно, а Чехову для подготовки роли на английском языке понадобился бы год. «М. А. ставил “Лира” один, сам сделал эскизы для декораций, костюмов, гримов» (Музей МХАТ, ф. М. Чехова).

Из воспоминаний Жданова: «Были подготовлены следующие спектакли: “Двенадцатая ночь” Шекспира, новая, совершенно отличная от прежних постановок. Режиссеры этого спектакля Михаил Чехов и Жданов. “Сверчок на печи” — новая {552} переделка Чехова. Режиссеры — Чехов и Жданов. “Король Лир” Шекспира — постановка Чехова. […] Далее поставлена одновременно с этим современная американская пьеса. Постановка Г. С. Жданова. Сказка для детей, написанная специально для нашего театра. Постановка М. А. Чехова» (ЦГАЛИ, 2316.2.81).

«К своим гастролям в 1941 году Чеховский театр отобрал блестящий и разнообразный репертуар. Поскольку “Двенадцатая ночь” и “Сверчок на печи” имели огромный успех на гастролях в 1940 году, их решили показать снова. К этим пьесам была добавлена еще одна великая шекспировская драма и сказка для детей. […] Большое желание доставить детям удовольствие и обеспечить себе будущую театральную аудиторию, побудило Чеховский театр остановить свой выбор на “Склочнике-лицемере”. Эта фантазия, восхитившая детей всех возрастов, основана на сказочных мотивах известного австрийского писателя Фердинанда Раймунда. Написанная Чеховым и Айрис Три, дочерью знаменитого английского актера, эта пьеса показывалась во всех уголках юго-запада США. В ней с юмором и глубиной трактуются злоключения, выпадающие на долю домашнего тирана, который, пройдя через ряд забавных и фантастических эпизодов, совершенно меняется к финалу. Поскольку к шекспировским пьесам предъявляются огромные требования, было решено мобилизовать все имеющиеся ресурсы для постановки одной из его драм (по-видимому, имеется в виду “Король Лир”. — М. И.). Неувядаемость и универсальность, свойственные величайшему драматическому писателю, сделали этот выбор удачным для настоящего времени» (ЦГАЛИ, 2316.2.94, л. 65).

1942

24 июля Рахманинов пишет Сомову о своем разговоре с кинорежиссером Г. В. Ратовым о предоставлении Чехову возможности сниматься в Голливуде: «Я его (Ратова М. И.) видел не более двух минут. Вынес впечатление, что Чехова он хочет и хлопотать о нем будет. Сказал мне еще, что, вероятно, Чехова сюда выпишут и дадут ему “пробу”, после которой, если дадут, не сомневается, что его пригласят. Я только осведомился, на чей счет Чехов сюда приедет?! На свой, или на счет Персидского Шаха?! Ратов заявил, что дорогу туда и обратно оплатят. Что и требовалось доказать! Его заявление Чехову, что рекомендовать его будут от моего имени и Горовица с Хейфецем — заявление, Вас поразившее, — меня нисколько не удивило. Не все ли равно! Пусть хоть и Кусевицкого сюда захватят. Лишь бы результат был!» (Лит. наследие, т. 3, с. 211 – 212).

17 августа. С. В. Рахманинов — Е. И. Сомову: «Вчера было воскресенье и мне удалось получить Ратова к нам на обед. Постараюсь резюмировать, что он мне сказал про Чехова, только наперед предупрежу, что ничего очень утешительного нету. Он {553} сказал: наконец, теперь голоса за Чехова перевалили за половину и что теперь есть все же надежда на его приглашение. […] И в заключение сказал, что почти уверен, что Чехову дадут пробу с оплаченной дорогой и что после такой пробы невероятно, чтобы его не приняли. Тут, конечно, подразумевалось то впечатление, которое Чехов произведет на своих судей. В общем, у меня получился такой взгляд: Ратов старается всеми силами привлечь Чехова, но что голоса за него не перевалили за половину, а, напротив, не достигли половины, — иначе его приглашение было бы уже решено» (там же, с. 216 – 217). Из воспоминаний Жданова: «После долгих рассуждений и обсуждений решено было закрыть временно все наше театральное предприятие до окончания войны. […] Решено было приготовить прощальный спектакль, на этот раз с непременным участием М. А. как актера в постановке одноактных вещей и рассказов А. П. Чехова. Как ни сопротивлялся Чехов, ему пришлось согласиться самому играть. […] Началась интенсивная работа по подготовке этого спектакля» (Музей МХАТ, ф. М. Чехова).

5 сентября. С. В. Рахманинов — Е. И. Сомову: «Ваше последнее письмо, где Вы пишете мне, что решили дать спектакль из мелких рассказов Чехова с участием Михаила Чехова, да еще по-английски, меня крайне порадовало. Сел Вам тотчас же писать, чтобы сказать, что успех этого спектакля, на мой взгляд, обеспечен. […] Известите меня немедленно об этом успехе, в котором, повторяю, не сомневаюсь. У меня явилась даже идея поговорить с одним менеджером здесь, которого недавно узнал, который мне очень понравился и который работает только с фирмами кинематографов. Решил его просить взять Чехова, предложить ему 10 % отчислений. Чем мы рискуем? […] Что приглашение затягивается, меня также не пугает. Постановка нового фильма должна начаться в октябре или ноябре» (Лит. наследие, т. 3, с. 220 – 221).

26 и 27 сентября выступает в «Barbison Plaza Theatre» в Нью-Йорке с рассказами А. П. Чехова.

«Спектакли М. А. Чехова в пользу Рашен Уор Релифо прошли с шумным и заслуженным успехом. Оба раза театр Барбизон Плаза был переполнен. И по окончании спектакля публика устраивала длительную овацию, относящуюся, впрочем, в значительной части к последней в спектакле инсценировке “Забыл”. […] Для нас “ключевой” инсценировкой была “Ведьма”. М. А. Чехов и на английском языке создал образ совершенно исключительной силы» (ЦГАЛИ, 2316.2.92). Из интервью газете «Русский голос» (27 сентября): «Чехов сообщил мне, что только что окончил работу над книгой о своем творческом методе. Книга эта выйдет в недалеком будущем на английском языке под названием “To the Actor”.

— Как отразилась война на вашей работе?

— Да вот из нашей труппы взяты на войну шестнадцать юношей. Осталось у нас семь человек. И мы работаем.

{554} Мы перешли к вопросу об отношении к родному народу. Тут я заметил в скромной тихой улыбке М. Чехова какую-то искорку светлой радости и… гордости.

Конечно, мы все должны помогать. Вот мы все вместе с основательницей нашей труппы Беатрис Стрейт и Георгием Ждановым решили устроить эти спектакли для оказания медицинской помощи нашему народу через посредство американо-русского комитета медицинской помощи Советскому Союзу. Что касается титанической борьбы советского народа, то по этому поводу М. Чехов сказал мне решительно и твердо:

— Я разделяю общий восторг перед русским народом, перед его героизмом. Мучительно хочу, чтобы все поняли, что это не вопрос узкого национализма, а защита общечеловеческих культурных ценностей».

7 ноября. Из телеграммы Г. В. Ратова — С. В. Рахманинову: «Проба Чехова произвела огромное впечатление» (Лит. наследие, т. 3, с. 376). Для пробы был снят рассказ А. П. Чехова «Забыл».

23 ноября пишет Рахманинову: «Контакт с “Metro-Goldwin-Mayer” подписан на картину Григория Васильевича[69]. Спасибо Вам от всего сердца, от всей души! Я знаю, что Григорий Васильевич заботливо отнесется ко мне во время съемки. Надеюсь и постараюсь оправдать Ваше и его доверие. Спасибо Вам еще раз. Искренне Ваш М. Чехов» (там же).

Ноябрь. На сцене нью-йоркской «New Opera С^o» ставит «Сорочинскую ярмарку» М. П. Мусоргского. Художник — М. В. Добужинский, дирижер — Э. Купер.

«Михаил Чехов успешно поставил массовые сцены, в которых удачно использовал национальный колорит» (ЦГАЛИ, 2316.2.93).

Декабрь. Вечер инсценированных рассказов А. П. Чехова.

1943

1 января с букетом роз посылает Рахманинову записку: «Глубокоуважаемый Сергей Васильевич! Уезжая в Холливуд, хочу еще раз поблагодарить Вас за все, что Вы с такой добротой сделали для меня. Желаю Вам в Новом году всякой радости. Всегда Ваш М. Чехов» (Лит. наследие, т. 3, С. 377).

13 января. С. Л. Бертенсон — Н. А. Рахманиновой: «Картина Ратова в “Метро-Голдвин-Майер” все еще не началась и неизвестно, когда начнется. Быть может, не раньше, чем через месяц или даже позднее. Это очень выгодно для Чехова, потому что он с 15 января будет аккуратно получать жалованье, независимо от того, когда начнется картина» (там же, с. 381).

28 марта в Лос-Анджелесе умирает С. В. Рахманинов. Телеграмма Чехова жене в Нью-Йорк: «Сергей умер ночью. Михаил» (ЦГАЛИ, 2316.2.65).

30 марта присутствует на отпевании Рахманинова в Беверли-хиллс.

{555} 1944

Февраль. На экраны выходят кинофильмы с участием Чехова: «Песнь о России» (роль колхозника Степанова) и «В наше время» (роль Леопольда).

Апрель. Нью-йоркский «Новый журнал» начинает публиковать воспоминания Чехова «Жизнь и встречи».

22 апреля принимает участие в концерте голливудского Общества взаимопомощи русско-американских артистов в пользу больных и престарелых коллег в Сан-Франциско.

«Когда открылся занавес, публика сначала при выходе Михаила Чехова устроила ему овацию, а затем замерла и, затаив дыхание, внимательно смотрела и слушала игру мирового артиста и его молодого партнера Федора Шаляпина, сына гениального певца и артиста» («Новая заря», 25 апр.).

1945

«Чехов и его жена живут в простом шестикомнатном домике на ферме на одном акре земли в долине Сан-Франциско, где жизнь великого русского актера протекает на лоне природы. Там он выращивает свои овощи, доит свою козу. Он утверждает, что фактически их жизнь вертится вокруг их четырех жесткошерстных терьеров […]. Сам Чехов увлекается самозабвенно, помимо различных интересов в театре, шахматами. Он приглашает к себе всех специалистов-шахматистов, и мастера этой игры, живущие вокруг Голливуда, восхищаются его мастерством в шахматной игре» (Б. Феррар. — ГЦТМ, 376.4).

3 апреля. Радиослужба министерства вооруженных сил США Чехову: «Дорогой господин Чехов! Ваше участие в радиопередаче “День победы в Европе” высоко оценено радиослужбой вооруженных сил. Без сотрудничества с такими актерами, как Вы, мы были бы не в состоянии подготовить подобную передачу, значащую так много для наших войск» (ЦГАЛИ, 2316.2.93, л. 6).

Май. Заканчивает книгу «О технике актера». Смотрит первую серию кинофильма «Иван Грозный», поставленного С. М. Эйзенштейном.

31 мая пишет письмо «Советским фильмовым работникам по поводу “Ивана Грозного” С. М. Эйзенштейна» (см. наст. изд.).

31 октября выходит на экраны фильм «Зачарованный» с Чеховым в роли доктора Брулова (ЦГАЛИ, 2316.2.92, л. 11).

«Медаль за лучшее исполнение роли досталась […] характерному актеру по имени Михаил Чехов. Его исполнение роли пожилого психиатра было поистине сенсацией» (ЦГАЛИ, 2316.2.93, л. 14).

10 декабря газета «Star-ledger» сообщает, что следующей ролью Чехова будет роль сумасшедшего актера в фильме «Клянусь!» («Cross to my heart»)

Декабрь. За исполнение роли доктора Брулова получает свидетельство Академии Эворд о выдвижении его кандидатуры на премию «Оскар» и премию Общества театральной кассы «Голубая лента» (ЦГАЛИ, 2316.2.99).

{556} 1946

8 января выступает в радиостудии, исполняя главную роль в представлении «This is my best» по книге Б. Хехта «Розовый гусар» (ЦГАЛИ, 2316.2.93, л. 413).

25 января. С. М. Эйзенштейн — Чехову: «Дорогой Михаил Александрович! Очень был тронут Вашим вниманием и письмом, касающимся моего “Грозного”. С большим интересом прочел его сам, и с не меньшим прослушали его мои актеры. Но все мы сожалеем о том, что все это высказывается не в живой беседе с нами» («Искусство кино», 1968, № 1).

М. И. Ромм Чехову: «Прежде всего нас обрадовала та художническая страстность и искренность, которой наполнена каждая фраза Вашего письма. Поднятые Вами вопросы волнуют нас и служат предметом горячих споров в нашей среде. Вы затрагиваете основные и глубокие проблемы природы актерского мастерства; проблемы, гениально поставленные перед всем театральным и кинематографическим искусством великим Станиславским. Каждое Ваше слово обнаруживает в Вас высокого мастера своего дела, притом мастера, мыслящего принципиально и глубоко. […] Во всяком случае, я лично почерпнул для себя в Вашем письме очень много ценного. Я считаю великолепными Ваши определения природы актерской речи, актерской фантазии, роли темпа и паузы. Я позволил себе прочесть Ваше письмо и тщательно обсудил его с теми актерами, которые сейчас работают со мной, и убежден, что письмо принесет нам пользу и оставит след в нашей работе. Мы очень хорошо помним Вас, Михаил Александрович, помним Чехова — Хлестакова, Чехова — Гамлета, Чехова — Мальволио, Чехова — огромного актера. Нам приятно и радостно было читать Ваши строки, проникнутые самым горячим желанием добра, и нам в то же самое время грустно, что эти строки — первая ощутительная весть от Вас» («Бюллетень киносекции ВОКС», 1946, № 1/2).

28 января «Новости Сан-Франциско» сообщают, что в Голливуде собрались актеры, выдвинутые на соискание премии «Оскар» за исполнение лучшей роли в 1945 году. Чехов назван одним из наиболее вероятных претендентов на премию за исполнение роли психиатра в фильме «Зачарованный».

9 февраля в «New York Times» появилась информация о фильме «Призрак розы» («Spectre of the Rose»), в котором Чехов снимался в роли Макса Полякова.

14 февраля лос-анжелесская газета «Daily News» помещает статью об Актерской мастерской («The Actor’s Laboratory»), где «в настоящий момент разрабатывается метод Михаила Чехова».

Май. В кинотеатрах Америки идет фильм «Призрак розы».

18 июня голливудская газета «The Valley Times» помещает статью о фильме «Призрак розы»: «Хехт создал захватывающую картину о любви женщины к безумному гению. Он населил картину характерами, которые могла создать лишь сила его наблюдательности […]. {557} То же можно сказать о Михаиле Чехове в роли Полякова, русского импресарио, наивного плута, почитателя искусства ради искусства. Поляков пытается лгать, мошенничать, разыгрывать фата и богатого покровителя. Это мучительно смешной и правдоподобный тип».