Вторая сцена второго действия

Сцена сейчас звучит в эмоциональном бытовом тоне. А между тем здесь должна быть «черная месса»; три черта, прыгающих и хихикающих над письмом; садистическое издевательство. Сцена гойевского стиля.

Разговор с Розенкранцем и Гильденштерном идет на страшном испуге, на жути. Это выделит и подчеркнет то благополучие, которое нарастает в сцене с Полонием.

«Смотрите, он читает» — все смотрят теперь на Гамлета другими глазами: все теперь выяснилось, все теперь благополучно.

Как реагирует король на монолог Полония?

{425} Лепка групп. Темп движений.

Элемент «издевки» получится, если найти в сцене азарт перлюстрации. Жуть этой сцены — для короля — в смене моментов веры и сомнения в том, что говорит Полоний. Главное — это гойевская острота сцены.

Первая сцена первого действия

Прибавить ощущение «материала»: воины стальные, железные. Рисунок должен быть четким, угловатым, а не плавно непрерывным. Неудача сегодняшней репетиции зависит от того, что актерами не оценено, не проработано все сделанное на предыдущей репетиции. И раз актер пришел на репетицию ни с чем, ничего предварительно не проработав, репетиция и становится пустой, превращается в повторение внешнего рисунка.

Протокол № 28

6 ноября 1923 г.

Упражнения. Проходят четыре сферы (области): 1. сатанинская («эриковская»[xciv]), 2. солнечная, 3. сфера волнения, сфера солнечного сплетения. 4. эротическо-мистическая.

Первая сфера локализуется вокруг головы; вызывает при своем проявлении усиленное мимирование; отличается острыми, угловатыми эмоциями («стрелами»); сатанизм или клоунада — вот крайности этой сферы; проявление этой сферы соответственно остро изламывает все тело. Вторая сфера локализуется в руках, в плечевом поясе и в груди; отличается широтой, размахом и вместе с тем незначительной глубинностью эмоций. Просветленность характерна для этой сферы. Третья сфера локализуется в области живота. Ее центр, ее «мозг» это солнечное сплетение. Это сфера волнения, спокойствия, решимости, силы, констатирования. Четвертая сфера локализуется в нижней части живота и захватывает половые органы. Это сфера эротики в самом глубоком смысле, сфера мистики, сфера всего незнаемого, нездешнего, несказанного. Каждая сфера может заключать в себе самые разнообразные эмоции. У каждой сферы наряду с этим есть своя стихия.

Самое ценное и значительное в нашем деле и одновременно самое любимое самими актерами — это переход из одной сферы в другую. Пробуют делать такие переходы. Условие: делать эти переходы сильно, смело и увлеченно, непременно играя при этом какую-нибудь сцену, будь то роль Офелии, Гамлета, Джульетты, Отелло, или какая-нибудь другая, или просто нафантазированное вами, — все равно.

Сцена могильщиков

Первый могильщик король могил, а второй — тупой plebs. Первый решает все время мировой вопрос: «Рыть ей (Офелии) могилу или нет?» Второй цепенеет, но решительно ничего не понимает. Оба они, несомненно, в первой сфере плюс физическая сфера, земля.

Протокол № 29

8 ноября 1923 г.

Упражнения.

1. Повышение жизненного тонуса.

2. «Игра в мяч» с переходами из одной сферы в другую. Замечание: строго следить за собой и не позволять себе переходить только к «игре в мяч» — все время ощущать музыку как исходящую из вашего «центра», каждый аккорд, каждый клавиш должен быть вашим.

3. Два лагеря великанов.

Сцена актеров

Актеры — во второй и отчасти в третьей сфере. У актеров совсем нет первой сферы. Игра их должна быть первоклассным мастерством. Может быть, все движения и mise en scène нарочиты, но максимально убедительны. Все mise en scène должны быть четкими, определенными. Все идет под музыку. Музыка сливается с актером в одну гармоничную картину. Пролог — это экспозиция флюидов, ощущений, он вырабатывает как бы сноп света.

И. М. Рабинович. Мне кажется, что опасно было бы подчеркнуть стиль, подчеркнуть то, что это комедианты. Это помешает представлению дойти до предельной выразительности. Мне кажется, что представление временами как бы становится реальной жизнью, чтобы дошел ужас короля. Очень подчеркнуто я не мыслю себе сцену на сцене, не вижу внешнего отграничения. Более выгодно, если временами будет иллюзия, что Клавдий и Гертруда действуют, а не актеры. Я не вижу отграниченной площадки, а как бы арену, причем зрители придворные расположены полукругом. Это дает одновременно и реальность, и нереальность, и остроту происходящего. Актеры доходят в некоторых местах до такого высокого вдохновения, что они забывают, что они играют. Они бессознательно заражаются от атмосферы, царящей в публике. Пантомима — очень значительный момент, перелом. И вместе с тем пантомима должна быть легко, красочно и мастерски сыграна.

В. С. Смышляев. Я тоже не чувствую отрезанности актеров от придворных, но, несмотря на сходство во многом, разница (рампа) будет в мастерстве, искусстве, в пафосе, в обличении, которые будут у актеров. Разница между искусством и жизнью должна быть очень ясна.

 

К тому, что раньше говорилось об актерах, нужно прибавить то, что актеры, заражаясь от короля, королевы и других — как бы третьей сферой, начинают все больше и больше увлекаться и проникаться содержанием пьесы.

 

Не ищите сразу мастерство, ищите сферу. «Я утомлен» — слова торжественные, царственные, значительные.

{427} Что происходит с актерами, когда король покидает представление? Важно для актеров в этом представлении и то, что оно необычное: Гамлет изменил его, вписав свои стихи[xcv].