Как противостоять мировому злу 4 страница

 

 

Медвежий праздник

 

В древности люди отмечали праздниками различные события в жизни зверей, деревьев и птиц. Так, например, перелетные птицы приглашались весной обратно заклинательными песнями и танцами. В основе этого явления лежит не корыстная потребность человека, а чувство единства с живой Природой, хорошо знакомое нам по волшебным сказкам стремление восстановить все как было.

От этих древнейших праздников сохранилось очень немногое, в частности сохранилось описание праздника пробуждения медведя на Полесье. Там этот праздник назывался "Комоедица".

В день пробуждения медведя (примерно 6 апреля) лесные жители ели на обед медвежью еду: кашу из корней лопуха и гороха и пили кисель из овса. Медведь действительно питается корнями лопухов, горохом и овсом. После все участники трапезы, независимо от возраста, ложились на лавки и лежали неподвижно, как бы заспали. Через некоторое время они пробуждались – потягивались, переваливались с боку на бок, уподобляясь этим медведям. После пробуждения никто не работал, остаток дня проводили праздно, без напряжения мышц.

В силу совершавшегося обряда медведи вставали из берлоги не голодными и не злыми, начинали питаться растительной пищей и не вредили хозяйству.

Праздник пробуждения медведя ныне справляют в последний день масленицы. Группа людей, идет в лес отыскивать спящего медведя. Там они находят берлогу и беспокоят зверя. Медведь, (заранее притаившийся мужик в шкуре) вылезает и гонится за убегающими девками, которых пригласили как бы просто так, за компанию. О притаившемся ряженом они ничего не знали, и поэтому бегут в панике. Медведь ловит отставшую девицу и требует за нее выкуп. Вместо выкупа девица может спеть песню. Обряд портят, а иногда и пикантно дополняют ребята, которые так же не знают как надо вести себя по ритуалу. Они начинают медведя ломать и вязать. Тогда девушки за него заступаются.

 

Великодень

 

1. Если среди уходящего снега и холода именно верба начинает первой отзываться на весеннее тепло, то значит она угодна сошедшим с неба животворящим духам, и в ней первой они и оказываются. Стало быть, веточка ожившей вербы имеет в себе силу белых богов.

Все действия, которые производит народ с котиками вербы, основаны именно на этом представлении. Если ожившую после зимы веточку вербы совместить с другим живым организмом, то животворящие духи перейдут в этот организм. При этом обыкновенного прикосновения недостаточно. Во‑первых, надо стряхнуть с веточки духов, во – вторых они должны войти в организм, а не обойти его по одежде или по огрубевшей коже стороной. Поэтому веточкой надо именно ударить, и достаточно сильно, иной раз больно, до слез. Ею выхлестываются немочи из тела. Человека хлещут от ступней до живота. Потом от пальцев и ладони правой руки до сердца. Потом так же хлещут левую руку, и только потом по спине.

Веточками вербы хлестали плодоносящее дерево в саду, скотину в хлеву, друг друга. Этой же вербой выгоняли скот на Юрия, с вербным прутом начинали сев и посадку овощей. При первых громах все домочадцы съедали по вербному котику и зажигали громовую свечу. Съедали вербный котик и при болезни, после этого читали заговор на исцеление.

Как видно, весенняя веточка вербы оказывается универсальным источником жизни. Она сохраняет в себе эту способность и через месяцы после того, как ветка была срезана.

Носили при этом ее в церковь или нет – значения не имеет. Сами магические действия с вербной веточкой предполагают единство жизни деревьев, животных и людей. В основе жизни лежат силы, которые сначала были ниспосланы вербе.

Появление на вербе пушистых котиков случается на 15–20 апреля. Это знак приближающегося весеннего возрождения Природы. Случается это на которое мыслится как Великодень.

2. В бытность апрель был месяцем веснянок. В апреле сходит снег, появляются запахи и начинают петь птицы. Запахи для древнего человека всегда означали появление духов. И качество запаха оказывается как бы паспортом невидимого существа.

Примерно 20–30 апреля случается разительный переворот, когда еще живо памятен снег, но всякий раз приходится удивляться и восхищаться стремительно наступающей Весне. Изменения в Природе столь быстры, что не удается всех их рассмотреть и запомнить.

Этому и посвящен великий языческий праздник Великодень. Это не только праздник перелома. Это праздник сотворения Мира, в котором мы живем ныне.

Некогда была первая эпоха жизни Мира, когда был Золотой век, вечная Весна и вечный свет. Все бытие Мира было единым нескончаемым днем. Ночи не было, и силы зла еще не вмешались в бытие мира. Но эта жизнь прервалась нашествием сил тьмы, долгим холодом и долгой ночью. Тогда Род и великие боги повергли силы разрушения и зла в подземный мир, и Земля заслонила собою им путь обратно. День этой победы был днем нового мира, в каком мы живем сейчас. Великий, долгий день – был первым днем бытия нового мира. По своей дате Великодень совпадает с датой творения мира в самом начале бытия времени.

Как известно из Калевалы и других источников, Мир сотворился из яйца, снесенного божественной утицей. Потому главным культовым предметом этого праздника оказывается яйцо. Яйца красят. А на Севере еще и сохранилась традиция расписывать их символами земли воздуха наполненного светом, солнечными и звездными знаками.

Из такой росписи совершенно ясно, что это за первозданное яйцо. Оно не имеет никакого отношения к христианским праздникам, и попало в пасхальную традицию так же как вербное воскресение, как масленица и другие языческие праздники. Не будем останавливаться на этом хорошо известном этнографам факте. Христианские объяснения, что все восточноевропейские народы красят весной яйца потому, что Мария Магдалина однажды поднесла Тиберию крашенное яйцо – вызывают только улыбку.

Крашенные яйца ели, носили их в гости, дарили друг другу. Были разнообразные игры с катанием яиц. Скорлупу яиц замешивали в посевное зерно. Шло впутывание этих яиц во все детали быта, так же, как это делалось со всеми воплощенными заклятиями.

3. У Великодня есть и свой астрономический срок – это первая неделя после равноденствия. Этот срок вполне логичен. Солнце пересекло небесный экватор, день стал больше ночи, и естественно его начинать с праздника начала начал. В таком толковании Великодень совпадает по времени с масленицей. Но если суть масленицы победить и изгнать Марену и ее духов, то суть Великодня – это созидание Мира. Поэтому, масленица обязана ему предшествовать. После равноденствия, Великодень естественно справлять на юге Руси, в то время, как на севере землю еще крепко держит Марена, и праздник Великодня должен там наступить позже. Великодень оказывается так же не привязанным к календарю праздником, как и масленица. По языческой традиции, он должен справляться в течение восьми дней. Древняя русская легенда увязывает с этим праздником солнцестояние, когда солнце не заходило восемь суток. Двое суток оно стояло на востоке, где взошло, потом три дня на полудне, потом два дня на вечере, и только потом зашло. Здесь мы расскажем о нем как о празднике одного дня. С ним совпадает время христианского воскресения, в назначение которого как раз в входило перекрыть этот праздник.

4. С понятной нам условностью, отнесем этот праздник к 20 апреля. В начале Великодня, рано поутру, палят солому и кликают мертвых, чтобы шли погреться, да помогли в грядущих весенних трудах. До восхода солнца, сразу после пения петухов бегут к реке, желательно к месту, где в нее впадает ручей, "пока ворон не обмакнул крыла" – пока вода не перестала быть живою. Этой водой умываются. Ее берут, чтобы облить корову – чтоб стала молочной и не боялась сглазу. Этой утренней водой обмывают детей, ее пьют, в нее кладут крашенные яйца.

Если еще на реке лед, то днем он заскрипит, заноет – проснется водяной, а с утра всегда тихо. В утреннее время девицы поют над речной водой весеннюю песню.

После этого кликанья Весны, духов предков и поклонения чистой, не поддавшейся Морене стихии – воде щука разбивает лед хвостом, а духи предков являются к своим потомкам.

Это поклонение воде имеет глубокую символику. Из воды вышла Мать‑Сыра‑Земля, до времени ею хранимая. Вода есть то древнее первоначало, из которого был явлен Мир, вода была тогда и остается поныне священной, чистой стихией.

После поклонения воде, шли на гору смотреть, как восходит солнце. В этот день солнце играет, его встречали приветствиями и высказывали свои надежды. Днем качались на качелях. Качаться надо как можно выше. Это дает здоровье и силу как самому человеку, так и всему живому, что окружает его в жизни.

5. На Великодень так же как и на коляды появлялись волочебники. Согласно старым записям, парни, старики, бабы (без детей) с вечера воскресенья ходят ватагой по домам – петь песни, загадывать загадки. Они символически представляют духов предков, ушедших в ночь от дня Даждьбога, которому посвящено воскресенье.

На Великодень приходился культ винопития и ритуальные опьянения. Он остался для нас в бесконечном поминании в песнях хмеля и зелена вина. Поэтому ходить волочебникам было много веселее, чем колядникам. Подходя к дому пана, которым оказывался рядовой обыватель, волочебники запевали песнь: Да на первый день святых Великодней, да винож, вино зелено! Собиралися красны молодцы, красны молодцы – волочебники. А шли они гуляючи, славного села пытаючи. А в том селе спрашивали славного пана (имя).

И далее волочебники пели про то, как придет к нему бог Ярыла, что рожь породит и как он, пан, потом будет видеть свое поле со спелой рожью, и как он соберет хороший урожай, и как получит все блага в своей деревенской жизни. За эти обещания волочебники просили:

…Да уж гости давно поют. Славному пану весть подают. А мы гости недокучные. Год от года только раз бываем. Вашего здоровья поспрашаем. Во у тот же день у Великодень. Ой, чем нас дарить будешь? То ли золотом, то ли серебром, то ли словами хорошими? Наши дары невеликие. Невеликие, да и не малые: начальнику – червонец золотой. Подхватничку – пол золотого. А свистному – хоть немного, коня вороного – кули возить. Нашей скрипице – мерка жита. Наш мехоноша – кошель носит, сала просит, полсолонины с самой середины. А на нашу братию – по капе яиц. По капе негде взяти – по десяточку можно дати. А мужикова горькая доля – кварта горелки! Кварта горелки – сыр на тарелке, пирог мягкий на зкуску… И далее: а что не выпьется, то мы допоможем. Как пан упьется, так спать положим. Как проспится, протрезвится – пойдет с нами, развеселится.

Этот запрос волочебников, конечно, с лихвой, но вдруг и в самом деле угостят пирогом с горелкой?

После Великодня, в течение семи ночей волочебники должны обойти все дома. Их встречают как гостей и предвестников судьбы хозяйства, но «пан» к ним не выходит, и в дом их не впускают – одаривают через окно, по малому – жаворонками из теста.

Приход и угощение доставляют радость предкам, они остаются довольны хорошим приемом. На Радуницу происходит прощание с ними.

Таким образом, если на коляды ждут великих богов, которые совершают Весну, то на волочебники ждут предков, чтобы они дали в этой, уже явленной в масленицу Весне, удачу.

К этому времени относится и ритуальное поведение, когда молодые ребята должны выглядеть пьяными и соответственно вести себя: покачиваться, вовсю, улыбаться девкам, петь песни и задираться, даже если выпить было не на что.

 

Красная горка

 

1. В позднем городском варианте, Красная горка называлась маевкой. Это в прошлом многолюдное весеннее гуляние, которое коммунисты стали использовать для революционной пропаганды. В советское время это празднество превратилось в «Первомай», где от изначальной маевки или Красной горки осталось только обилие красного цвета, и зеленые расцветшие ветви, которые несли женщины на демонстрациях, да еще праздничный стол на дому.

Красная Горка приходится на первое мая, либо на другое близкое к первому мая теплое время в разлив весенней воды. Точной календарной даты нет. Красная горка это одновременно и время, и место, и действие. Красная горка – гора, красивая по виду и увеселительная по играм, которые традиционно знала молодежь. На это время приходилась игра в горелки, в горячую любовь, и другие.

На теплых, обязательно освободившихся от снега Красных горках, собираются в весеннее время русалии. Поэтому, в древности понималось, что на этот праздник сходятся русалии, и веселятся вместе с людьми. Так что праздник имел магическое значение, и древним сознанием рассматривался как вполне рациональное, важное и обязательное действие. Традиционно, как и на большинство праздников, на Красную горку, зажигался огонь. Девушки невестились – т. е. одевались и вели себя согласно с мыслью, что их выбирают в жены. Соответственно, от русалий они могли получить доброе здоровье, красоту, хороших детей и добрый урожай на поле. На их украшениях этого времени обязательно присутствовали образы русалий.

Часто именно на Красную горку «били по рукам» – молодые делали свой окончательный выбор. После Красной горки начинались свадьбы.

Праздниками Красной горки может руководить общая кума – Лада. Хоровод она начинает и заканчивает. На трапезу Красной горки жертвовали молодожены, в жертвенных дарах обязательны были быть яйца, пряники с изображениями птиц.

Красная горка – праздник Лады, ей принадлежат дни начала мая. Инициаторами Красной горки обычно выступали парни. Если парень не выходил на Красную горку, он получал волшебную перспективу жениться на рябой или дурнушке.

Пятого мая другой аналогичный праздник девушек – ляльник. Его устраивали либо те девушки, которым не повезло, либо совсем еще юные. Леля ходит по лесным окраинам, будит землю от зимнего сна. У людей она порождает самые нежные, самые непорочные чувства. В этот день ей поют песни девицы.

Леля – дочь Лады, как и Снегурочка Островского. По Островскому, Снегурочка может быть обыгран в игровом действии. На Красную горку она влюбляется в Мезгиря, а на Купалу – тает.

В ночь, перед Красной горкой, по необходимости, могло проводиться опахивание деревни. Это тайный женский обряд – мистерия, на котором не должны присутствовать мужчины.

На юге России, сразу за Красной горкой, на второго мая, отмечался день всходов.

2. Попробуем реконструировать этот древний праздник. Он начинается с обязательного закликания Весны. Это исключительно женское дело. Среди ведущих праздник обязательна высокая жрица – во многом она символизирует собой Ладу.

После этого в обязательном порядке зажигается костер. В это время, жрецами прославляется Даждьбог, чьи теплые лучи растописи снега.

После зажжения костра, закличек и славлений в современном язычестве было бы дано мистериальное (сценическое) действие, суть которого в приведении Богиней русалий. Девушки приходят в наш мир, идя по рельефу местности, друг за другом. Девушки приходят к участникам праздника с зелеными распустившимися ветвями (вербы) и хлещут всех, особенно таких же девушек – их же подруг с пожеланием красоты и здоровья.

Русалии разошлись и перемешались с народом. Лада приглашает девушек в хоровод. НО сперва становится в его центр и произносит заклинание, а все стоящие в хороводе, повторяют за ней. Вот этнографический текст такого заклинания: «Здравствуй, Красно Солнышко! Из за горы выкатывайся, на весь Мир воздуйся. По траве – мураве побегай, сердце девичье лаской согрей, добрым молодцам в душу загляни… Далее говорится, чтобы Даждьбог дух из душ ребят вынул и в холодный ключ закинул. Оттуда их берет Зоря, заключает уже в волшебном ключе, но теряет его… Я девица, (имя) гуляла, дорогой шла, тот ключ нашла. Кого хочу – того люблю. Кого (имя парня) сама знаю – ему дорогу замыкаю.» Все называли имена свои и своего парня. В разноголосице со стороны никто не может разобрать имен. Только после такого наговора, по которому часть души желаемого парня присваивается, девицы начинали в хороводе ходить и петь весенние песни. После этого, Лада начинает хоровод. Она же его заканчивает. Приведенный заговор допускает делимость души. Заговор этот можно найти в иллюстрированной энциклопедии «Русский праздник», СПБ., 2002 г.

Существенной частью молодежных игр была ритуальная для этого времени игра в горелки. Горю, горю по девице молодой – слова хороводной песни. В разных пособиях по играм она описывается по‑разному. Различно она и игралась в разных регионах России. Суть в том, что в результате песенных приговоров и хождений одного строя на другой, из партии не замужних девиц, понемногу выходят те, кто по игре выдали замуж. Они переходят в другой лагерь – замужних женщин. После каждого такого перехода говориться: «Нашего полку прибыло, прибыло. А нашего полку убыло, убыло.» Игра имела многоплановый смысл. Это и магическое заклинание. И растолковывание, что девушка переходит в новый возрастной статус. Это и выбор той или иной невесты.

Игрой этого времени являетются игры с крашенными яйцами. По языческому мифу, мир сотворился из яйца. Из его разных частей вышло все Мироздание. Его рисовали на яйцах во время Великодня. Часть этих яиц доживала до Красной горки. На красную горку их катали многочисленными способами. За играми с ритуальными предметами – яйцами, в данном случае, просматривается утраченная сегодня гадательная система.

Во второй половине дня, все эти яйца находили свой конец в обязательной общей яичнице. На трапезу Красной горки жертвовали молодожены, в жертвенном обязательны яйца, пряники.

Праздник должен продолжаться до ночи и кончиться в темноте, этим он как бы предвещает Купалу.

3. За Красной горкой шла Радуница. Она собственно и заканчивала праздники, связанные с Великоднем. В этот день шли на могилы приводить их в порядок и беседовать с предками – гостями света вечности. Традиция волочебников говорит, что предки целую неделю гуляли по земле. Стало быть, на Радуницу их вновь успокаивали на том свете. Чтобы проложить для них мост – клали на могилы полотенце. И как буквально пишет в своей книге И.И. Крук: "Затем по доброй христианской традиции по кругу пускали поминальную чарку с горелкой, несколько капель которой надо было прыснуть на могилу, а остальное выпить." После этого вспоминали умерших добрым словом и голосили пожилые женщины. Тех, кто умел хорошо голосить – уважали.

Голошение – это не просто вопли, это обязательная составляющая культа предков. В голошениях вопрошали умерших отцов, матерей, бабок. Голощения о каждом родиче имели свой особый характер. Согласно книге Крука:

"А мой ты татулька, а ты мой родненький!

Ооо, ты нас покидаешь, несчастных нас сироточек?

Как ты жил, ты за нас бедных заступался, о нас заботился.

Кто теперь за нас, бедных сирот заступится, кто позаботится?

Мы при тебе бед не видели, недостатка не имели.

Да теперь не будет кому о нас заботиться.

Попроси богов, чтоб они нас бедных тут хранили,

Чтоб своею ласкою опекали, а мы пришли к тебе…

Перечисляется, кто пришел. Далее перечислялись все деяния отца, все его отношения с людьми, просьбы простить тех, кого при жизни не простил. Рассказывалось о делах, которые отец не доделал, рассказывалось о новых событиях, что случились за год. Выражалось сожаление о том, что пришлось с ним расстаться. При этом, если отец погиб на войне, то описывались его подвиги.

Таков в конкретном действии культ предков. Так с ними беседовали. Голошение строилось в соответствии со всеми просьбами родичей, которые были оговорены заранее. После голошения, которое есть ни что иное, как языческая молитва предку, садились за трапезу.

4. Закончим этот узел фрагментом из романа А. Кондратьева "На берегах Ярыни". Он написан на основе представления, что наоборот: на Радуницу предки не уходят, а приходят к людям.

Не будем обращать внимания на эту принятую в этнографии неточность. Если бы это было действительно так, то тогда без ответа остается вопрос: когда и как нагулявшихся за Великодень предков провожают обратно? Русалок провожают. Значит и честных предков должно проводить. Между тем, после Радуницы о них более "не помнят"!

Кондратьев правильно указывает, что выпускают к нам души предков сами боги. Возвратить же их обратно – как бы вновь похоронить – должны люди. И ежели русалок провожают до леса, то предков до могил – потому туда и идут.

"Прошла Весна над покрывшимися уже ярко‑зеленой травкой бугорками кладбища и, склонив голову свою, посыпала звездочками розовых, лиловых, желтых и белых цветов могилы усопших.

И заметив тот многокрасочно‑яркий покров, люди сказали: "Вот пришла Радуница, отпустились из темных гробов заключенные там души".

А царевна простерла руки свои над бугорками могил и тихо‑тихо прошептала одной только ей известное слово, услышав которое души умерших покинули недра земли. Вместе с лиловыми, желтыми, белыми и голубыми цветами радостно вышли наружу дотоле там заключенные скорбные души и легкими бабочками и мотыльками, кружась под дыханием ветра, полетели навестить родные поля, огороды, хаты и оставшихся там близких людей".

 

Юрьев день

 

1. До сих пор остается не ясным – праздник какого божества перекрыл Юрьев день. Из обрядности ясно, что это день покровителя стад и пастухов, которым является Велес. Этнографы же считают, что Юрий – день Перуна. Это мнение основано на том, что христиане заменяли языческих богов на родственных им святых.

В науке принято, что Велес скрыт под Власием, но это не означает, что он не может быть скрыт и под другими личинами. Действительно, разыскивая след Велеса, мы находим, что сразу за днем Юрия, на 8 мая – Макар. Если при этом вспомнить угрозу: пойдешь туда, куда Макар телят не гонял – то можно полагать, что Макар и есть божество пастухов, и, стало быть, Перун оттеснил день Велеса уже в языческой традиции, до понятия христианства. Если же Юрьев день это истинный день бога – громовика без всяких интриг религиозных институтов, то стало быть Перун – Громовик был покровитель пастухов.

В пользу этого есть следующее соображение. Поклонявшиеся Индре древние арии, были не только войнами, но и пастухами. И для них было очень важно, что Индра, победив Вриту, пролил на землю воды, от которых зазеленела степь. Поэтому, естественно полагать, что среди пастухов жил ведический культ Громовика, независимо от культа Велеса.

Ниже мы постараемся дать ответы на поставленные тут вопросы.

2. Связь дня Юрия с Перуном обязана тому, что на начало мая приходится первый гром, возвещающий, что Перун проснулся. Но Велес встал уже давно, и в этот день отмечается не его первое появление, а его труд. К Юрию – Егорию обращаются за помощью, чтобы он хранил крестьянский скот вне дома на поле у дремучего леса. Разумеется, очищающий гром Перуна очень полезен для этого дела. Если Егорий с дождем, то травы много все лето и скот сыт. В этом смысле, Юрьев день можно рассматривать как элемент именно ведической традиции, который включился в доведическую систему народных праздников.

Вместе с этим, Юрьев день – это день прихода на землю русалий. Силой своей игры они вытягивают траву из весенней земли. Таинство это происходит в утреннем тумане, в росе, которая в этот день выпадает в первый раз. Чтобы получить от русалий здоровье и силу, в этот день обтираются росой перед восходом солнца. Женщины совершают возлияния молоком у священных деревьев. И это еще одна тайна: с появлением русалий и женских ритуалов, должна появляться и их старшая хозяйка – Мокошь. В русском наследии это ее первое в году явление оказывается забытым, мы восстановим его по белорусскому фольклору.

3. Утром по Юрьевой росе гонят скот вербой на поле, где пастух совершает обход стада, и читает над ним отпуск по специальной книге. Внешние проявления волшебства пастуха заметны в том, что он очерчивает вокруг стада железом круг, заранее раскладывает по краям поля костры, чтобы огородить стадо железным тыном и огненной рекой от зверей и болезней.

Помимо книги, в которой содержались обращения к богам о бережении скота, пастух брал с собой посох и трубу, камень, воду и воск с шерстинками всех животных стада. Все эти предметы были изготовлены и заговорены ранее Юрьева дня. Иногда пастух был не один, а с товарищами, или имел с собой прирученного зверя – собаку или зайца. Эти животные по просьбе пастуха получали от лешего часть его силы и охраняли стадо, когда пастух по делам отлучался в деревню.

При договоре с лешим пастух обещал ему какую‑то часть животных – две, три головы из стада, это число оставалось тайным. Этих жертвенных животных обычно уносил волк – зверь, имеющий покровительство Перуна. Более скота не пропадало, но если крестьяне сами уводили своих животных из стада на забой, волшебный круг первого дня распадался, и дикий зверь, почуяв убыль и кровь, все остальное стадо перерезал. Как и все другие люди, связанные с богами и колдовскими силами, пастух не мог порезаться и пролить случайно хотя бы каплю крови на работе. Его нельзя было побить за нерадивость – кровь пастуха отразится на стаде. Пролив кровь, пастух разрушал силы своего заговора, и его меняли.

Обход стада происходил обычно при малом числе авторитетных свидетелей. Многолюдство здесь во вред, хотя о событии знали все.

4. Согласно книге И.И, Крука приведем некоторые фрагменты из текста пастушеской книги и опишем заговор, который творил пастух с утра вокруг стада.

"…Ездил Ягорий на своем сивом белом кони, ездил по полям, по зеленым лугам, по чистым борам и собрал своих лютых псов, диких волков и серых и рудявых, и загонял их за стену каменную и замыкал их зевы и рты, чтобы не могли они на мою скотину ни на какую – ни на сивую, ни на серую, ни черную ни белую, зову не разевать, зубов не разнять, клыков своих острых не пущать…"

Судя по этому заговору, Ягорий – истый Перун.

Далее, в этот день, когда скотина пасется на поле, обходят дома и собирают красные яйца, сало, молоко и другое пропитание. Им все это выдается, как и полагается выдавать при всяком жреческом священнодействии. После этого, к вечеру они творят еще один обряд.

Обратим на него самое серьезное внимание. Внешне он есть типичная скоморошина. Суть же его глубоко магична и восходит к той древности, когда к бытующим ныне заговорам и заклинаниям было совершенно иное отношение. В глубокой древности заклинания не просто произносили, а их играли, совершали в лицах как действие. А именно, без лишних зрителей, не на показ народу, вершилось следующее.

Пастухи с яичницей в сковородке обходил стадо согнанное в круг. Они идут кругом и возвращаются к костру, на котором делалась яичница, и где лежат все собранные по селу припасы. Вслед за ними идут выбранные люди из деревни, иначе говоря, приглашенные на трапезу жрецы. Они представляют персонажей: зайца, кривого‑слепого, колоду, кукушку, (по белоруски – зязюлю). Первый пастух с яичницей спрашивает

– Заяц, заяц, горька ли осина?

– Горькая!

– Пусть наша скотина так же будет горька волку.

– Кривой, кривой! Дойдешь ли ты?

– Нет, не дойду, не вижу.

– Пусть и волк не увидит нашей скотины.

– Колода, колода! Повернешься ли?

– Нет, не повернуся.

– Пусть и волк не повернется до нашей стороны.

– Колода, колода! А не гнилая ты?

– Гнилая.

– Пусть и у волка будут зубы гнилые.

– Зязюля, зязюля! Пришукай нашу скотину, чтоб она не разбежалася!

– Пришукаю.

 

После этого зязюля кукует столько, чтобы процессия замкнула круг, дошла до костра. После еды подкидывают ложки вверх, приговаривая "Чтоб наша скотина так скакала". Потом ломают вербные ветки на столько частей, сколько коров и разбрасывают их по полю. Потом гонят стадо домой.

5. Получается, что стадо обходили дважды. Один раз утром с книгой, когда хоть по язычески, но поминали и христианских святых, а потом в конце дня без лишних свидетелей уже исключительно по язычески, и без всякой книги.

После окончания первого официального обхода стада, крестьяне выезжали в поле, где пропахивали одну‑две борозды. При этом и конь и крестьянин были убраны празднично. По древнему обычаю, в этой борозде нужно произвести соитие с женой, тогда Земля будет хорошо родить.

Окончив пахоту, часть не вошедших в стадо барашков сносили на капище, где их приносили в жертву богам. Их головы отсекались и тут же сажались на колья, а по веревкам, которыми они были связанны, гадали о состоянии хозяйства общины. Окровавленная трава собиралась девицами и сжигалась вместе с веревками. Барашков жарили тут же, либо каждый хозяин брал своего барашка домой, жарил дома, а после снова приносил на капище вместе с пивом и хлебом. Пища освящалась жрецом, он получал часть мяса и объявлял начало братчины. На братчине в честь единства проявления весенней силы богов шла по кругу круглая чаша. Вкушая жертвенную трапезу, человек единится с богами, становится их собеседником. После Юрия мясоедение прекращалось.

6. По‑видимому, слова Юрий, Ярый, Арей (божество скифов) единого происхождения. В белорусском фольклоре, вместе с Юрием появляется и его мать – Юрья или Юра. Она как бы Юрий, но женского рода. Ее функции оказываются четко обозначены, как и ее культ. Можно полагать, что она та самая богиня весенних гроз, о которой говорит Афанасьев в своих "Поэтических воззрениях…". На это намекает и ее имя, на литовском языке Юрати – водяная дева. Литовская культура очень близка белорусской. Естественно думать, что Юра – богиня из мира матриархата, память о которой в Белоруссии Юрий так и не вытеснил. По нашим представлениям, хотя эта богиня и проливает живительную влагу, конечными заботами ее оказываются травы и злаки, поэтому естественно понимать, что речь идет о богине Мокоши. И если так, то Мокошь и является матерью Перуна. В белорусском фольклоре о ней говорится, что: