Легендд о Гаммельнском Крысолове

 

Есть города, всемирную славу которым принесли легенды и сказки. Город Бремен знаменит благодаря небольшой сказке братьев Гримм «Бременские музыканты». В славу Багдада немалую лепту внес «Багдадский вор». Немецкий город Гаммельн известен всему миру, потому что в нем появилась знаменитая легенда о Гаммельнском Крысолове. Это тайна, которую не могут разгадать более 700 лет. Старая жутковатая немецкая легенда о загадочном мастере дератизации из Гаммельна, владевшем магической дудочкой, хорошо известна во всем мире.

Она гласит, что летом 1284 года в немецком городке Гаммельне расплодились крысы, и стало их так много, что куда ни пойдешь – на крысу наткнешься, так что лучше и вовсе никуда не ходить. Убоялись коты, а вслед за тем убоялись люди: ни молебны не помогали, ни амулеты охранительные. И было объявлено повсюду: «Кто избавит славный город Гаммельн от крыс, получит от магистрата столько золота, сколько сможет унести»! И тогда нашелся бродячий музыкант, который сказал, что может извести крыс. Заиграл Крысолов на волшебной дудочке, и пошли за ним крысы, как сонные или будто в помрачении. Все до единой вышли за пределы города, и Крысолов привел их к реке Везер. Влекомые волшебной музыкой, крысы вошли в реку и утонули. Но обещанной платы за работу славный музыкант не получил. Жадный магистрат не захотел платить Крысолову – ведь крыс в городе уже не было. И тогда на следующую ночь Крысолов жестоко отплатил жителям Гаммельна за обман. Он заиграл снова, и тогда дети вышли из всех домов города и пошли за ним. Их больше никогда не видели…

Лет пятьсот эта история существовала в устной форме, обрастая фольклорными подробностями. Пока не была изложена в изданной братьями Гримм книге «Немецкие сказания». Первый стихотворный отклик на нее принадлежит Гете, его «Крысолов» написан в самом начале XIX века. «Преамбула» не излагается – в Германии это было излишним. Герой стихов, как и положено в сказке, является троекратно и звуками флейты уводит за собой сперва крыс, потом детей, а затем и женщин. Совершенно в духе романтических представлений о необоримости искусства и его воздействии на не замутненные «обывательством» души. Это была реакция на Французскую революцию, всколыхнувшую Европу и вызвавшую цепную реакцию социальных потрясений длиною в три четверти века. Искусство виделось единственной возможностью сберечь духовные ценности, увести от беды тех, кто способен его слышать, кому, быть может, предстоит творить иную, будущую жизнь. Для этого писали своих «Крысоловов» и полузабытый ныне немец Карл Зимрок, и знаменитый англичанин Роберт Браунинг. А затем, уже на излете всяческих революций, Гейне сочинил «Бродячих крыс», заселив рушащийся мир непримиримо враждующими крысами оседло‑буржуазными и крысами‑люмпенами… Можно вспомнить и о страстном «Крысолове» Цветаевой, видя в нем слияние всех прежних линий. И «Крысолов» Александра Грина, непосредственно предшествующий цветаевской поэме, тоже коренится в тех же трагических событиях российской истории. И «Музыкант из Сен‑Мерри», написанный в самом начале 1914 года Гийомом Аполлинером. И поэма (скорее даже баллада) «Гаммельнский Волынщик» Георгия Шенгели, написанная в 1926 году. Список можно продолжать и продолжать.

«Вопросительный знак – это состарившийся восклицательный», – говаривал Сигизмунд Кржижановский. Где предкам виделись ответы, потомки обнаруживают вопросы. Рассказывая историю Гаммельнского Крысолова, никто обычно не задается вопросом, откуда он пришел и кем был на самом деле. Был ли это обыкновенный странствующий менестрель, маг, или же к людям пришло существо демоническое? И вообще, «был ли мальчик»? И куда увели детей? Что произошло на самом деле? Может быть, случилась буря, может, обвал в горах, как раз тогда, когда в город пришел бродячий музыкант?

Никто этого не знает. Невозможно определить меру правды и вымысла в легенде. Согласно одному варианту предания, все дети утонули в Везере, по другому – скрылись в глубине горы Коппенберг. Есть и такой вариант: все дети прошли сквозь горы и оказались далеко от родного города, в Трансильвании.

В пользу реальности истории, положенной в основу сказания о Крысолове из Гаммельна, свидетельствует тот факт, что на городской ратуше этого города была сделана надпись: «В 1284 году в день Иоанна и Павла (26 июня) одетый в пестрые покровы чародей‑крысолов выманил из Гаммельна звуками своей флейты 130 рожденных в Гаммельне детей на Коппен близ Кальварии, и все они до одного погибли в глубине земли». Правда, сделана она была гораздо позже событий, которые легли в основу легенды, и автор текста уж точно не являлся очевидцем роковых событий. Немецкий археолог Вальтраут Веллер пришла к выводу, что Коппен, где произошла катастрофа, судя по всему, должен находиться на достаточном отдалении от стен Гаммельна. Вооруженная этой догадкой, Вальтраут Веллер начала поиск и обнаружила в 15 километрах от Гаммельна болотистую котловину – Чертову дыру, стиснутую отвесными скалами и имевшую единственный вход через узкое ущелье. Есть еще версия, что детвора добралась до нужного им места, когда было уже темно, и скорее всего дети попали в трясину Чертовой дыры. И вот что интересно: в близлежащем поселке, который называется Коппенбрюгге, а давным‑давно именовался Коппенбург – от названия замка, построенного здесь в 1303 году, – до сих пор жива молва о том, как некогда в Чертовой дыре погибли какие‑то люди. История с крысами, вероятно, «приросла» к легенде в гораздо поздних ее вариантах.

А еще улица, по которой (как говорят) дети ушли из Гаммельна, еще в XVIII веке называлась Беззвучной улицей. На ней никогда не раздавались звуки песен или музыкальных инструментов. А в центре Гаммельна по сей день запрещена игра на каких бы то ни было музыкальных инструментах.

В чем смысл этого сюжета? Кара за нарушение обещания. Но кто вправе налагать на город такую страшную кару? Вероятно, только Бог, но о Боге в легенде нет ни слова. Впрочем, к слову о богах… В античности был повелитель мышей и крыс, он же покровитель искусств и бог музыки – Аполлон. До своей интеграции в олимпийскую семью он был малоазийским лесным божеством. Одно из культовых прозвищ Аполлона – Сминтей («Мышиный»). Подобный эпитет сопутствует Аполлону уже у Гомера (Илиада I 39), затем у орфиков fr. 34,4 Кеrn), Страбона и др. Гомеровские схолии поясняют его смысл с помощью следующей легенды: мыши опустошали поля Хрисы в Малой Азии, Аполлон уничтожил их и приобрел соответствующий титул. Из «Илиады» мы знаем, что он наслал чуму на ахейский лагерь; правда, чуму переносят не мыши, а крысы, но в древности их практически не различали. Культ Аполлона Сминтея существовал в Малой Азии, в основном в Троаде, но также на островах Хиос, Лесбос, Родос и других. Изображения Аполлона вместе с мышами присутствуют на множестве малоазийских монет; в Хрисе был храм в честь Аполлона, называвшийся Сминтейон, в котором стояла статуя, изображавшая бога, попирающего мышей своей ногой (Страбон, География XIII 1, 4).

И еще одна примечательная черта Аполлона – его жестокость: когда Ниоба похвалилась своим многочадием, Аполлон и его сестра Артемида, мстя за свою мать, оскорбленную Ниобой, перестреляли из луков всех детей неосторожной женщины (не то двенадцать, не то двадцать). Ниоба от горя окаменела. Заметим, ее‑то дети Латоны не тронули, они только «лишили ее преимущества» – детей. Чудесный музыкант, властитель над мышами и крысами, мстит жадным бюргерам Гаммельна, лишая их детей. Это, быть может, отдаленная трансформация аполлоновского мифа.

Многие средневековые легенды показывают, как реликты разрушенных мифологических систем могут воскресать и встраиваться в новые мифологические системы, порою утрачивая сакральный смысл, а порою сохраняя его в завуалированном виде. Крысолов из Гаммельна, например, отчасти имеющий сходство с Аполлоном Сминтеем, некоторые черты взял от богодемонического существа, одного из духов древнегерманской мифологии – Рюбецаля, духа гор. Он представлялся в облике серой фигуры в хламиде. Считался добродушным, но вспыльчивым; хорошим людям помогал, злым причинял разные неприятности, неся непогоду и обвалы, сбивая с пути и т. д. В общем, на флейте он не музицировал.

Легенда легендой, но многие историки и представители других наук до сих пор считают, что 130 детей действительно покинули город. Считают также, что сюжет легенды был подсказан преданиями, имевшими в своей основе известный «Крестовый поход детей» в 1212 году. Некоторые придерживаются мнения, что мальчиков и девочек увели за собой цыгане, отвлекающие внимание своим пением и танцами. Согласно же версии, которая представляется, пожалуй, самой реальной, детей переправили в осваивавшиеся в то время малозаселенные земли Моравии и Восточной Пруссии.

Крыс не любили никогда, они – неведомые, загадочные, инакоживущие, опасные существа «другого мира». Это – знак страха иррационального и потому неодолимого, вне логики. Крысы – что‑то вроде автономных зверей среди людей: не дикие – и не домашние. И любопытно, что войну с крысами ведут «наемники человека»: кошки, собаки… Вообще, крысы были страшной проблемой Средневековья. Упоминания о вреде, причиняемом ими, часто встречаются в легендах и хрониках. Базельские анналы отмечали еще под 1271 годом: «Крысы уничтожают зерно, сильный голод».

Но голод был не единственной проблемой, связанной с крысами. Из‑за уничтожения христианами «животных Сатаны» – кошек – расплодившиеся крысы разнесли по всей Европе чумную блоху, отчего почти пол‑Европы погибло. Так что страх перед крысами – древний страх. Не зная ничего о бациллах, люди в Средние века просто заметили, что вслед за крысами в город приходила чума, поэтому крысы считались вестниками беды и смерти.

Так как кошки, как «бесовские отродья», христианами были практически изведены и с крысами некому было бороться, то спонтанно появилась новая и столь необходимая в тех условиях профессия крысолова. Старинное Гаммельнское сказание об обманутом, лишенном вознаграждения крысолове и его мести городу, из которого он увел детей, связано со многими преданиями. И чтобы понять значение фигуры и поведение крысолова, необходимо обратиться к истории. Оказывается, музыкант, привлекающий к себе крыс звуками флейты, имеет предшественников. Речь идет о заклинателях крыс, упоминания о деятельности которых имеются в разных средневековых свидетельствах.

В иллюстрированной рукописи 1430 года «Книги о гениях и чудесах», которая хранится в г. Веймаре, имеется 150 гравюр, изображающих повседневную жизнь того времени. Особенный интерес представляют те из них, на которых показаны сцены мистических обрядов, заклинаний. Людей, занимающихся этим, называли заклинателями. Некоторые из них, подобно Гаммельнскому Крысолову, уводили крыс с помощью музыки, другие делали это с помощью заклинаний или молитв. Так, в Веймарской рукописи была изображена и сцена заклинания крыс. Перед юношей, одетым в готическом стиле, который держит пальцы правой руки особым образом, как бы приказывая или заклиная, находятся шесть жирных черных крыс.

О многочисленных примерах заклинаний крыс сообщается в фольклорном собрании Корнелиссена «Мыши и крысы в фольклоре», в котором собран богатый материал, особенно из Бельгии и Голландии. Например, сообщается о мельнике из местечка Дендербелле, который пожаловался нищему на вред, причиненный ему крысами. Нищий разломил картофелину, которую погрызли крысы, на две части и бросил ее на землю, после чего крысы появились из своих нор и процессией одна за другой покинули двор мельника. Власть людей‑заклинателей над крысами считали данной дьяволом, и потому инквизиция при каждом удобном случае расправлялась с крысоловами.

Но, видимо, не только дьявол мог наделить человека властью над серыми врагами. Позже церковь, как и во многих других случаях, использовала это суеверие. Часто заклинатели пользовались особым волшебным заклинанием или считающимся святым предметом, например Евангелием от Иоанна, в качестве «сильной молитвы». Например, среди европейских святых были те, что умели изгонять крыс. Святой Ульрих из Аугсбурга, святой Магнус из северной Швейцарии. А на северо‑западе Германии святая Гертруда даже изображалась как настоятельница основанного ею во Фландрии монастыря, с посохом, по которому лезли крысы. Культ этой святой распространился через Вестфалию до Нижней Саксонии.

В известной работе Олауса Магнуса «История полуночных стран», которая появилась в 1555 году, автор в 16‑й главе описывал, «как на севере заботятся о том, чтобы мышей и крыс прогонять и уничтожать». На приложенной к тексту иллюстрации пожилой мужчина – «он мышей и крыс из домов на разбитый лед прогоняет». Автор отмечает, что делается это при помощи возвышенных слов и знаков, и поясняет, что подобное искусство наследуют от предков и сохраняют, чтобы бескорыстно служить людям. Правда, осторожно отмечает Магнус, неизвестно, откуда эта сила, но считается, что не от волшебства. Одаренные ею люди заходят в дом, чтобы затем из него вывести крыс и утопить. Какое используется для этого средство, не говорится, но автор не сомневается в достоверности этих сообщений.

Вообще, известен целый ряд преданий об изгнаниях крыс. Особенный интерес представляют те из них, в которых крысолов выманивает крыс звуками музыки, в особенности флейты (или подобного инструмента), из их нор, чтобы повести за собой и уничтожить. Влияние музыкальных звуков на крыс является одним из многих примеров воздействия музыки на определенные виды животных.

Существует сказание о греческом поэте Арионе, который привлекал дельфинов силой звуков, извлекаемых из морской раковины, а также все знают о факирах, которые с помощью дудки заставляют «танцевать» змей.

Итак, в очень многих случаях, как мы видим, крысоловы не с помощью магии, а звуками музыки привлекали животных. Скорее всего, основой этих сказаний послужила объективная действительность, и этот вид крысоловства был основан на точном знании естественных процессов и их использовании в борьбе с крысами.

В эпоху, когда еще не существовало научного естествознания, по понятным соображениям крысоловам приписывалась магическая сила. Эту веру старались укрепить: например, дудка, которой пользовался крысолов, как сообщает Старициус в своем сочинении «Новое сокровище героя», была сделана из позвоночника короля крыс. Однако именно эта таинственность стала роковой для ремесла крысоловов во времена инквизиции. Из многих сочинений XVI века известно о преследовании и сжигании ведьм. Тогда же и «погонщики мышей» – крысоловы попали в разряд колдунов, продавшихся дьяволу, и преследовались в судебном порядке. С тех пор стало опасным выступать в качестве крысолова, и постепенно это ремесло претерпело изменения, которые позволили в дальнейшем считать его не предосудительным с точки зрения церкви.

Ну а со временем заклинателей сменили продавцы крысиного яда. Они хотя и были намного прозаичнее, чем предшественники, но тоже вдохновили многих художников того времени. Краеведческий музей города Гаммельна располагает множеством письменных документов, оригинальных гравюр и офортов XVI–XVIII веков, повествующих о продавцах крысиного яда.

Эта профессия стала распространенной и общественно значимой (еще бы, в Средние века случались настоящие нашествия крыс!), хотя и считалась малоуважаемой.

И нам кажется, во многом это не слишком хорошее отношение объяснялось тем, что на продавцов крысиного яда пала тень их предшественников‑крысоловов, использовавших, как считали окружающие, магию. Возможно, покупая яд и думая о том, как уничтожить зловредных грызунов, многие жители Европы невольно вспоминали Гаммельнского Крысолова.

На Руси крысоловов называли хозяевами или повелителями крыс. Их услугами часто пользовались владельцы мельниц, где серых грызунов были целые полчища. Сын некоего мельника в начале XX века вспоминал такой случай: как‑то на мельнице развелось великое множество крыс. Мельник съездил куда‑то и привез сухонького мужичка. Тот обошел все закоулки, где водились крысы. При этом он стучал по полу и говорил: «Ваш хозяин пришел. Слушайте меня». Он велел распахнуть ворота, начертил круг на дороге и воткнул в его центре нож рукоятью в сторону от мельницы, затем встал в этот круг и начал что‑то шептать. Из всех щелей и дверей полезли крысы. Они убегали в полной тишине, без писка, в том направлении, куда указывала рукоять ножа. Круг с мужиком серая лавина обогнула, ни одна крыса не ступила за черту.

Расскажем еще об одном случае, известном со слов очевидца. Это было в 1939 году. Один парень с товарищами ехал в кузове грузовой машины. И вдруг вся дорога оказалась покрыта крысами на километр вперед. Огромное количество крыс двигалось в полном молчании, на людей грызуны не обращали внимания, хотя могли одолеть и стадо коров. На вопрос: «Откуда их столько?» в ответ прозвучало: «Хозяин выгнал из колхозных амбаров». – «Хозяин?» – «Человек один, которого они слушаются». Считалось, что «хозяин крыс» мог не только увести надоедливых «соседей», но и натравить их на неугодных ему людей.

Легенда о Гаммельнском Крысолове пересекается еще с одной средневековой легендой. Читатель, конечно, помнит, что у Гофмана в «Щелкунчике» Крысиный Король о трех головах? Неужели сказочник XIX века сделал отрицательного персонажа злобным мутантом в духе современных боевиков? Нет, оказывается, своего короля Гофман взял из старинных германских легенд, основанных на подлинном факте, хотя и очень редком. Существует всего около 60 документально подтвержденных находок таких «мутантов», да и те одно время считали мистификацией.

А мы приведем отрывок из средневековой немецкой книги Эрт Эртруса «Кладовая крысиного короля»: «Коварное и мрачное существо это владеет силами человеческого ума. Оно также обладает тайнами подземелий, где прячется. В его власти изменять свой вид, являясь, как человек, с руками и ногами, в одежде, имея лицо, глаза, подобные человеческим и даже не уступающие человеку, – как его полный, хотя и не настоящий образ. Крысы могут также причинять неизлечимую болезнь, пользуясь для того средствами, доступными только им. Им благоприятствуют мор, голод, война, наводнение и нашествие. Тогда они собираются под знаком таинственных превращений, действуя, как люди, и ты будешь говорить с ними, не зная, кто это. Они крадут и продают с пользой, удивительной для честного труженика, и обманывают блеском своих одежд и мягкостью речи. Они убивают и жгут, мошенничают и подстерегают; окружают роскошью, едят и пьют довольно и имеют все в изобилии. Золото и серебро есть их любимейшая добыча, а также драгоценные камни, которым отведены хранилища под землей».

Это, безусловно легенда, но Крысиный Король – не поэтическая выдумка сказочника. И не мистификация, как полагали одно время ученые. О Крысином Короле мало кому известно, очень уж редко выходит он в свет. Это загадка природы, вокруг которой много противоречивых и зловещих легенд. Король действительно существует как биологический факт или скорее казус. Это несколько крыс, намертво сросшихся хвостами. Пожалуй, это единственное, что можно сказать наверняка. Долгое время ученые ломали головы над возникновением этой «царственной особы». Вокруг этого загадочного явления возникло много фантастических историй. Согласно одной из них, в таком скоплении над всеми крысами доминирует огромных размеров «крыса‑король». В другой рассказывается, что эта огромная малоподвижная масса крыс – объект заботы их сородичей, а стало быть, крысы, входящие в ее состав, живут по‑королевски.

Начиная со Средних веков упоминания о Крысином Короле встречаются в литературе по крайней мере тридцать семь раз, главным образом, в немецких источниках. Возможно, крысы, спутанные хвостами, – явление не столь уж редкое, но в силу своей малой подвижности такие животные должны были быстро становиться жертвой хищников.

Версии, объясняющие происхождение «крысиного короля», весьма разнообразны: крысы скучиваются вместе в зимнее время (действительно, «крысиных королей» находили, как правило, зимой), чтобы служить гнездом для детенышей и предотвратить замерзание хвостов. А вот другая версия: чесотка заставляет крыс тереться хвостами, в результате чего они запутываются. Это происходит, когда молодые зверьки играют друг с другом в таком месте, где есть липкое вещество (разлитый клей, замазка, краска и т. д.), и постепенно склеиваются хвостами. Сейчас известно, что крысята могут срастаться хвостиками еще в утробе матери или через какое‑то время после рождения, пока хвостики еще мягкие и гибкие. Как правило, всю жизнь бок о бок (в буквальном смысле) проводят 3^7 крыс, но находили клубки из 42 и больше особей. В одной из лабораторий короля искусственно разделили. Составляющие его особи были обычными крысами.

При таком нерядовом облике и редкости «крысиный король» – создание (или все же создания?) мистическое, окруженное противоречивыми и зловещими слухами. В Средневековье его считали пособником дьявола, наделяли огромной властью и колдовской силой: способностью наводить мор, голод и стихийные бедствия. Думали также, будто король способен превращаться в человека (что приписывается всем крысам) и исполнять желания. Находка короля крыс предвещала беду. Особенно тому бедолаге, чей сарай или кладовая приглянулись многоголовой крысе в качестве апартаментов. К тому же инквизиция вела непримиримую борьбу не только с королем, но и с хозяином кладовой. На человека, который нашел крысиного повелителя, горожане тоже смотрели косо. Но при этом верили: если королю поклониться в пояс, то принесет такая встреча удачу и богатство. Если, конечно, нервы крепкие: не каждый может отвешивать церемониальные поклоны клубку крыс. Лишь немногие, видно, кланялись, большинство сразу же уничтожали исчадие ада. Такой случай сохранился в городских хрониках Дармштадта: люди нашли огромного крысиного короля, который распался на двух поменьше. Когда одного из них попытались убить, крысы сами перегрызли друг другу глотки. Другого короля бросили в огонь, и пламя окрасилось в зловещий зеленый цвет. Еще одно упоминание со слов очевидца: «1918 год. После Первой мировой войны крысы покидали город. Первые в процессии уносили на своих спинах крупную многоголовую тварь – своего короля».

Так что крысы не зря окружены различными легендами, странными мифами и смутными слухами. Крысиное чутье уникально, недаром эти животные традиционно считаются вестниками беды: они раньше других чувствуют опасность, и бегство с тонущего корабля – не самый яркий показатель этого своеобразного таланта. Крысы «предсказывали» эпидемии, войны, катаклизмы. В сочетании с их способностью жить где угодно, высокой приспособляемостью и очень высокими для животных показателями интеллекта умножившееся поголовье крыс и в нынешние времена вызывает ужас. Не бывает, чтобы эти твари плодились просто так. Крысы живут везде, где есть люди. Крысы хотят жить там, где живут люди. Не захотят ли они жить вместо людей?

Неприятности, которые человечество претерпело от крыс, вероятно, стали одной из причин нашей традиционной неприязни к ним. А ведь крыса вполне заслуживает памятника от благодарного человечества за вклад в научные эксперименты. Ведь лабораторные, или так называемые капюшонные породы, отличающиеся от помоечных пасюков изысканной окраской (от белой до голубой и оранжевой), – прямые потомки обычных серых крыс. И миллионам из них приходится жертвовать своими жизнями на алтаре медицины.

Крысы – создания живучие и умные. И мы с современными ядами и ловушками можем с ними бороться. Но найдется ли сегодня человек, который, как в старинной легенде, может освободить от крыс целый город?

 

Зеленые дети из Вулпита

 

В Харлейанской коллекции Британского музея хранится манускрипт на латинском языке под номером 3875. Автор манускрипта, английский хронист XII века Уильям из Ньюбурга (монастырь в Йоркшире), описывает невероятную историю, произошедшую во времена короля Стивена (1135–1154) в графстве Суффолк. Эту же версию преподносит как достоверный факт еще один заслуживающий доверия хронист: Ральф из Коггешэлла, бывший аббатом в одноименном монастыре в графстве Эссекс.

Хроники повествуют о любопытном происшествии, приключившемся в деревушке Вулпит, что в графстве Суффолк, в 112 км от Лондона. Жарким августовским днем жители деревни работали в поле, спокойно убирая пшеницу. Один из крестьян, выпрямившись, чтобы отереть пот со лба, вдруг увидел неподалеку двух маленьких детей – мальчика и девочку. Детишки выглядели испуганными и размахивали руками так, словно пытались отогнать нападавших на них пчел, хотя никаких пчел поблизости не было. Но не это оказалось самым странным. Подошедших к детям крестьян поразило, что их глаза, волосы и даже кожа были… совершенно зелеными! «Зеленые дети! Настоящие лягушата!» – пронеслось по окружившей малышей толпе. По утверждению же Ральфа из Коггешэлла, мальчик и девочка с кожей зеленого цвета были обнаружены близ шахты неподалеку от церкви Св. Марии: «Другое чудо случилось в Суффолке, при Святой Марии. Местные жители нашли возле одной из ям мальчика с сестрой, которые всем были похожи на прочих людей, но отличались цветом кожи от всех обитателей нашего мира; ибо вся поверхность их кожи была зеленого цвета. Речи их никто не понимал».

Поначалу мальчик и девочка выглядели очень испуганными, но поняв, что стоявшие вокруг люди не собираются причинять им зла, стали что‑то говорить на неизвестном языке, в котором преобладали свистящие и шипящие звуки. Никто из крестьян не мог понять ни слова. Хотя жителям тогдашней Англии, едва‑едва завоеванной франкоязычными норманнами Вильгельма, в той или иной степени были известны все языки соседних народов: здесь помнили данов и норманнов с их скандинавскими наречиями, не утеряли германского англосаксонского наречия, слышали французский язык рыцарей‑завоевателей из Нормандии, узнавали кельтские говоры валлийцев, ирландцев и шотландцев, а священники пользовались латынью.

Посовещавшись, озадаченные жители деревни решили привести детей к местному землевладельцу, сэру Ричарду де Келну. Сэр Ричард некоторое время с удивлением рассматривал «маленьких лягушат», а потом приказал накормить их. Однако дети плакали и отвергали самые лучшие лакомства, несмотря на то, что явно были голодными. Однако увидев свежесрезанную зеленую фасоль, стали знаками показывать, что не прочь поесть. Уильям Ньюбургский пишет, что это было единственное, что привлекло их внимание. Судя по всему, дети видели зеленые стручки и раньше, но вот вскрыть их, чтобы добраться до бобов, не смогли. В конце концов кто‑то из слуг сэра Ричарда показал им, как вынимать зерна из стручков, и дети принялись жадно поедать их. Долгое время они питались исключительно зеленой фасолью.

Ричард де Келн был добрым человеком. Он пожалел сирот и оставил их в своем замке. Вскоре их окрестили. Детей понемногу стали приучать к обычной человеческой пище, и вскоре их кожа, глаза и волосы начали приобретать нормальный цвет. Оба – мальчик и девочка – оказались блондинами со светлой кожей и голубыми глазами. Через несколько месяцев дети уже довольно сносно говорили на английском – новом для них языке. Правда, мальчик, который с самого начала выглядел болезненным, вскоре умер, а вот девочка выросла и стала вполне обычной для своего времени и общественного положения особой. Она впоследствии вышла замуж за жителя города Линна в Норфолке и прожила всю свою жизнь в Вулпите. Хронист Ральф, аббат Коггешэлла, пишет также, что она была «своевольного и капризного нрава, но муж в ней души не чаял».

Со временем девочка рассказала о том, как они с братом оказались на пшеничном поле. По ее словам, они жили в Земле святого Мартина, над которой никогда не бывает солнца, клубится густой туман и все люди зеленые. Там никогда не восходит солнце, но вдали видна ярко освещенная земля, отделенная от их страны широкой рекой. Она рассказывала, что тамошние жители – сплошь христиане. Где находится Земля святого Мартина, девочка так и не смогла объяснить.

По версии Ральфа из Коггешэлла в день, когда дети потерялись, они пасли овец и забрели в пещеру, откуда доносился колокольный звон. Они пошли на звук и в конце концов вышли на яркий дневной свет.

Манускрипт Уильяма из Ньюбурга излагает более подробную версию. Однажды отец отправил сына и дочь на луг пасти овец. Дети сидели на лужайке, когда вдруг увидели перед собой огромный светящийся шар, издающий ровный шум или гудение. Ребятишки были не робкого десятка и, вместо того чтобы броситься наутек, решили отогнать от шара овец. Но стоило им сделать несколько шагов, как прямо по центру шара появилось какое‑то завихрение, напоминавшее водоворот на реке. Дети почувствовали, как неведомая сила затягивает их в эту воронку, а затем наступила полная темнота. Потом, когда темнота рассеялась, малыши увидели себя на залитом солнцем пшеничном поле. Над головами раздавалось гудение, напоминавшее жужжание потревоженных пчел.

Как Уильям из Ныобурга, так и Ральф из Коггешэлла были хронистами, достойными доверия. Аббат Уильям Ньюбургский был весьма объективным человеком и эрудитом и поэтому сам выражал сомнение в правдивости этой истории. Похоже даже, что он с неохотой включил ее в свою хронику. Он пишет, что сперва не поверил в эту историю, но далыиейшее расследование убедило его в ее истинности. Уильям при этом сообщил ряд подробностей, отсутствующих в рассказе аббата Ральфа. Последний преподносит эту историю как более или менее достоверный факт. Летопись аббата Ральфа в той части, где описывается появление детишек странного цвета и отношение к ним в «господском доме», явно была основана на словах самого сэра Ричарда де Келна или кого‑то из его близкого окружения. Многие детали и особенно то, с каким знанием дела аббат Ральф говорит о нравственном облике девушки, указывают на подлинность изложенных фактов, во всяком случае на то, что в это верил автор летописи. Обычно такие хронисты, как аббат Ральф из Коггешэлла, не делали замечаний по этическим вопросам, по крайней мере, когда не были уверены, что рассказываемое ими – реальное происшествие.

Итак, предположим, что все рассказанное – правда. Необъяснимы при этом три вещи – цвет кожи детей и их незнание языка. Дети‑иностранцы в средневековой деревне – это странно. Зеленая кожа – странно вдвойне. И третье – откуда они взялись посреди крестьянских полей, почему не были остановлены раньше, другими, кто при встрече с ними наверняка не меньше удивился бы их странной окраске?

Некоторые исследователи, заинтересовавшиеся историей зеленых детей из Вулпита, считают, что брат с сестрой просто сбежали с медных рудников, где в Средние века широко использовался детский труд. Из‑за постоянного вдыхания медной пыли и контакта с ней их волосы и кожа сделались зелеными. Историю же о Земле святого Мартина и светящемся шаре они придумали для того, чтобы их не вернули обратно в шахту. Но к XII веку популярность этого святого несколько потускнела. А страны такой и вовсе не было. Разве что Землей святого Мартина зеленых детей могла быть одна из деревушек Франции, носящих имя турского святого. Предположим, что детям не была известна разница между страной, деревней и, скажем, землей, принадлежащей монастырю святого Мартина. Но Мартин – святой французский, и в Англии его культ не был распространен. Неужели на пшеничном поле рядом с волчьими рвами в Восточной Англии каким‑то непостижимым образом оказались французские дети? Как же тогда они попали туда? И почему их не понял никто в тогдашней Англии, буквально нашпигованной франкоязычным норманнским дворянством, в Англии, где и сами короли были французами? Почему, наконец, дети объясняли селянам, что в Земле святого Мартина никогда не бывает света больше, чем в Англии при утренних или вечерних сумерках, а над землей клубится густой туман? Это во Франции‑то?

Далее. Ребятишки рассказывали, что пасли овец своего отца в Земле святого Мартина, когда услышали странный звук и увидели манящий ослепительный свет. Единственное, что они помнят, это то, как очутились в поле у Буллита, совершенно изумленные и испуганные ярким летним солнцем…

Но в дальнейшем дети включили в свой рассказ совершенно противоречащую всему прежде сказанному подробность. Они заявили, что прошли через какой‑то туннель, в конце которого увидели сверкающий свет. Выйдя к этому свету, они были ошеломлены и сбиты с толку тем переполохом, который вызвало их появление у крестьян, и не смогли найти обратную дорогу к туннелю. Впоследствии дети прибавили еще одно сообщение о Земле святого Мартина: ее можно видеть на большом расстоянии, как светящуюся страну на другом берегу большого озера или реки (предположительно, находящейся в той самой области Суффолка, где они появились).

Предположим, что Уильям и Ральф совершенно честно и правдиво изложили все перипетии этого происшествия. Тогда что они значат? И есть ли всему какое‑нибудь разумное и логическое объяснение?

Как мы помним, некоторые историки предположили, что дети на самом деле были одними из тех многочисленных в Средние века полурабов, которых заставляли трудиться на медных рудниках. Постоянный контакт с медной пылью может вызвать различные изменения внешнего вида человека, в числе которых и окрашивание кожи и волос в зеленый цвет. Есть и современные примеры этого явления, связанные не с эксплуатацией на медных рудниках, а со случайным контактом с медью. Лондонская газета «Дейли мейл» в ноябре 1995 года напечатала статью о том, что после того, как несколько шведских подростков попили воды, в которой была окись меди, их рыжие волосы стали зелеными. В той же статье сообщалось о зеленой кошке, которую видели в Дании и у которой в крови обнаружили высокое содержание меди. К тому же то, что дети рассказывали о недостатке света в Земле святого Мартина, как раз соответствует условиям жизни на медной шахте. Если по какой‑то странной причине дети были привезены с медных рудников из Франции, нет ничего необычного в том, что они не понимали английского. Эта гипотеза становится еще более правдоподобной, если вспомнить о длинном туннеле или о пещере на берегу озера или реки, упоминаемых детьми, хотя эта подробность вступает в явное противоречие с их рассказом о том, как они пасли овец своего отца и оказались у волчьих ям Суффолка.

Но и это можно объяснить: два голодных ребенка‑раба сбегают с медного рудника и придумывают историю о Земле святого Мартина и овцах своего отца для того, чтобы их не вернули обратно. Да, но как объяснить, что они не имели понятия о земной пище?! Неумение есть фасоль – одно из самых распространенных культурных растений Средневековья!

В 1980 году английский фольклорист Пол Харрис приехал в Вулпит для того, чтобы попытаться определить – существовали ли зеленые дети на самом деле? Изображение детей до сих пор красуется на знамени вулпитской церкви. Из уст местных жителей он услышал легенду о норфолкском графе – опекуне мальчика и девочки, родители которых умерли от чумы. Желая завладеть наследством малышей, во владение которым они должны были вступить в день своего совершеннолетия, злодей принялся подсыпать им в пищу мышьяк. Однако яд почему‑то не подействовал. Тогда граф отвез детей в лес и оставил их в чаще на границе Норфолка и Суффолка. Уж не этих ли малышей нашли крестьяне на пшеничном поле? Ведь известно, что при отравлении мышьяком кожа делается зеленоватой… А где же тогда находилась Земля святого Мартина, о которой говорили брат и сестра? Оказалось, что в нескольких милях от Вулпита есть деревня Форнхем‑Сент‑Мартин. Может быть, именно о ней упоминали дети?

Еще одну интересную версию всей этой истории предложил журналист газеты «Фортин тайме» Пол Харрис в 1991 году. Он предположил, что речь идет о детях из труппы странствующих актеров, которые потерялись и многие годы скитались то ли в густом зеленом лесу, то ли на заброшенных кремниевых шахтах близ селения Форнхем‑Сент‑Мартин.

Еще одна «театральная версия» пересекается с сюжетом Шекспира (пьеса «Буря»). Она послужила основой для очередной версии толкования истории о зеленых детях. Когда Тринкуло и Стефан встречают Калибана – странное чудовище из «Бури», одна из первых мыслей, которая приходит им в голову: взять его с собой в Милан и там выставлять на ярмарке. Они были уверены, что это предприятие сделает их богачами. Все читали роман Виктора Гюго «Человек, который смеется», где описана судьба несчастных детей, которых взрослые специально уродовали для того, чтобы своим жалким видом они вызывали жалость у зрителей. Возможно, зеленые дети тоже были жертвами подобных опытов и их просто выкрасили в зеленый цвет какой‑то травяной или минеральной смесью? Если зеваки могли платить за удовольствие видеть Калибана, то они точно так же могли раскошеливаться при виде таинственных детей из Страны фей или Земли святого Мартина.

Но тогда почему дети отказывались от нормальной человеческой еды? И откуда взялся странный свистящий, никому не известный язык?

Группа молодых английских историков, изучающих период Средневековья, пытаясь объяснить загадку зеленых детей из Вулпита, неожиданно выдвинула фантастическую гипотезу, которая в научных кругах была встречена со значительной долей скепсиса. По мнению исследователей, склонных к фантастическим предположениям, загадочные дети из Вулпита не были homo sapiens в прямом смысле этого слова. Но тогда почему они настолько походили на людей и почему так быстро смогли адаптироваться и даже вступить в брак с представителем homo sapiens? А если они вообще не были людьми, то кем были и откуда прибыли? Могла ли Земля святого Мартина находиться на другой планете, или в другом времени, или в другом измерении? Не были ли туннель или пещера, по которой дети пришли в наш мир, чем‑то вроде тропинки, соединяющей нас с далеким царством, похожим на Средиземье Толкиена, тропинкой, проложенной между прошлым, настоящим и будущим?

Может быть, светящийся шар, который увидели дети, представлял собой машину времени, работавшую в автоматическом режиме. В таком случае брат и сестра, случайно оказавшиеся рядом с ней, вполне могли стать ее пленниками и перенестись в другой век.

Как ни парадоксально, но эта фантастическая гипотеза объясняет многое. Современная наука может представить себе ситуацию, когда с помощью генной инженерии можно было бы внедрить хлорофилл в человеческое тело. Тогда человек мог бы получать питание, то есть энергию, просто из двуокиси углерода и солнечного света, как это делают растения. Такому человеку было бы достаточно постоять на солнцепеке и зарядиться энергией, вместо того чтобы есть. И зеленые дети могли быть продуктом генной инженерии именно такого рода, возможной в будущем нашего мира, или других миров, или некой Земли, которая существует «параллельно» нашей. В бесконечно загадочной Вселенной все возможно…

Или же, несмотря на доверие к словам хронистов, следует допустить, что зеленых детей никогда не существовало, и вся эта история – плод богатого воображения какого‑то сказителя восточной Англии в XII веке? Может быть, история зеленых детей является просто одной из легенд?

Тогда недаром кожа, волосы и глаза детей были зелеными, ведь зеленый цвет всегда считался цветом фей. Есть в Англии и легенда о Зеленом Джеке (Зеленом Человеке) – мифическом существе, олицетворяющем весну и плодовитость. Может быть, зеленые дети – это продолжение сказки о Зеленом Джеке?

Фольклористы полагают, что история зеленых детей из Земли святого Мартина восходит к древним языческим представлениям о потустороннем мире, где звучит чарующая музыка и куда можно проникнуть, пройдя через глубокую пещеру. По мнению некоторых исследователей, Земля святого Мартина могла быть эвфемистическим обозначением Земли мертвых. Кроме того, в древних кельтских мифах фасоль или бобы – единственная еда, которую принимали дети, – пища мертвых. Это открывает возможность для совершенно иного толкования истории о зеленых детях Вулпита. Не могла ли она быть довольно странным вариантом возродившегося в средневековой Англии XII века мифа о Плутоне и Персефоне? Не хотели ли хронисты сказать читателю о том, что природа («плодородная» зеленая девочка, оставшаяся в живых и произведшая потомство) покидает мир смерти и оживает, как это делают почки растений весной? В древних ритуалах плодородия мужской персонаж играет страдательную роль, в то время как женский персонаж, Королева, выживает и процветает. (В истории с зелеными детьми мальчик как раз умирает, а веселая и счастливая девочка продолжает жить.)

Также можно заметить хоть и незначительное, но интересное совпадение этой истории с сюжетом об Обероне и Титании у Шекспира в «Сне в летнюю ночь». Зеленые дети прекрасно подходят на роль жителей Зачарованного Царства Оберона и Титании. Здесь перед нами версия, не лишенная оснований. Так или иначе, Катрин Бригге включила историю о зеленых детях в свою «Энциклопедию фей», точно так же, как и Томас Кейтли – в изложение более древних мифов – «Мифологию фей».

Можно ли какую‑то из вышеизложенных гипотез рассматривать всерьез, сказать трудно. А тайна зеленых детей из Вулпита и по сей день продолжает оставаться неразгаданной…

 

Загадка Орлеанской Девы

 

Кто‑то считал ее посланницей Бога, кто‑то – народной героиней, а кто‑то – самозванкой, чьим успехом можно воспользоваться в собственных интересах.

Жанна буквально ворвалась на арену истории, когда Франция переживала самые тяжелые времена. По договору в Труа законный наследник, дофин Карл VII был лишен права наследования престола. Это обрекало Францию на присоединение к Англии. Королеву Изабеллу Баварскую обвиняли в том, что она была инициатором этого договора. В народе ширилось пророчество: «Женщина погубила Францию, Дева ее спасет».

Обычно Жанну д’Арк называют крестьянской девушкой, пастушкой. Но есть и другая гипотеза. Выдвигается предположение, что Жанна была незаконнорожденной дочерью той самой Изабеллы Баварской. Эта версия имеет под собой некоторую почву. В 1407 году королева тайно родила дочь, будто бы вскорости умершую. Если короли, герцоги и бароны могли себе позволить признание своих бастардов (на это католическая церковь смотрела сквозь пальцы), то венценосные супруги были лишены подобного права. Поэтому если Жанна и была незаконнорожденной дочерью королевы, то она никак не могла претендовать на достойное место при дворе. Обычно в подобных случаях ребенка усыновляли представители обедневшего дворянского рода, где незаконнорожденный мог получить достойное воспитание.

Вполне возможно, полагают историки, нечто подобное произошло и с Жанной. Иначе трудно объяснить, почему эта девушка была образованна, знала придворный этикет, прекрасно владела дворянским оружием. В подтверждение этой версии историки приводят протоколы допросов Жанны д’Арк. Она подробно рассказывала о своей жизни в деревне и о своем простом происхождении, но при этом употребляла выражения, не свойственные простым крестьянкам. Предметом ее гордости было рукоделие: «Насчет шитья и пряжи я не боюсь поспорить с любой женщиной в Руане». Но это искусство в XV веке было распространено как среди крестьян, так и в высших слоях общества…

Жанна рассказывала о себе так: «В моем краю меня звали Жаннеттой… Я родилась в деревне Домреми, которая составляет одно с деревней Гре. В Гре главная церковь… Мой отец – Жакоб д’Арк, моя мать – Изабеллетта, по прозванию Роме…» С самого детства Жанна выделялась среди других крестьянских детей. В Домреми до сих пор сохранилась легенда о том, что Жанну часто сопровождали птицы. Тропинку, по которой Жанна ходила в гости к брату, и сейчас называют тропинкой пташек. Жанну любили и животные, и люди. Она была бедна, но, по словам тех, кто знал ее девочкой, раздавала все, что могла, и щедрость навсегда осталась ее отличительной чертой. Местный священник, Гийом Фронте, считал, что она была лучшей прихожанкой. Жанна не чуралась и крестьянского труда. Свидетели помнят ее на пастбище и с пряжей в руках. Ее видели в поле, где она помогала отцу в пахоте или на жатве. Говорили, что она была отличной работницей и мастерицей…

Многие современники считали Жанну посланницей Бога, другие были убеждены в ее связях с нечистой силой. В наше время психологи и психиатры высказали версию, объясняющую загадку Орлеанской Девы. Они полагают, что Жанна относилась к тем редким людям, способным некоторое время вести себя как другие личности, например, проявляя такой интеллект или показывая профессиональные умения, о которых до этого не имели никакого понятия. Именно этим, по их мнению, можно объяснить то, что юная девушка, всю жизнь проведшая в деревенской глуши, оказалась способной вести себя «как если бы она была капитаном, проведшим на войне двадцать или тридцать лет». Одним из проявлений таких способностей психологи считают ниспосланные Жанне якобы свыше «голоса», которые она начала слышать около 1424 года. Они сопровождались светом, в котором она различала архангела Михаила и святых Екатерину и Маргариту.

Некоторые историки полагают, что «голоса» Жанны были просто риторической фигурой, соответствующим эпохе способом заставить окружающих прислушаться к словам необычного харизматического лидера. Но, пожалуй, эта точка зрения грешит модернизацией. В христианстве того времени была очень сильна мистическая струя, и визионерство (зрительные и слуховые видения) было распространенной практикой. Нервная возбудимость, истерические расстройства и другие психические особенности личности часто становились каналом для сверхъестественных откровений, в истинности которых не сомневался ни сам визионер, ни его современники (вспомним, например, Терезу Авильскую и Екатерину Сиенскую).

В первый раз услышав «голос», Жанна дала обет девственности. «Голоса» будто бы предсказали Жанне, что ей суждено преобразиться и совершить великие дела, потому что Господь вознамерился через нее даровать Франции победу. Небесные покровители предрекли, что ей предстоит, облачившись в мужскую одежду и вооружившись мечом, возглавить военные действия против англичан и короновать Карла в Реймсе. Ей было велено обратиться за поддержкой к Роберу де Бодрикуру. По свидетельству будущего соратника Жанны, Бертрана де Пуленжи, она, явившись в расположение Бодрикура, сказала: «Я пришла к вам от Господа моего, дабы вы известили дофина, что ему следует воздерживаться от сражений с врагом до середины следующего поста, когда Господь мой придет к нему на помощь… Он соделает его королем в виду врагов его, и мне должно привести его к помазанию».

Робер де Бодрикур велел отхлестать Жанну по щекам и отправить к отцу. Надеясь покончить со странностями дочери, отец решил выдать ее замуж. Но Жанна, давшая обет девственности, наотрез отказалась от замужества. Жених счел себя обманутым и подал на нее в церковный суд. Дважды она ездила в Туль на разбирательство этого дела – одна, вопреки воле родителей. Жанна присягнула, что сама никогда ничего не обещала истцу, и трибунал отверг его претензии.

Девушка свято верила в свою особую миссию. Жанна решила, что настал час отправиться к королю. И 6 марта 1429 года она прибыла в замок Шинон, где находился Карл VII, и сообщила ему, что ей возвещено: она избрана Богом, чтобы снять осаду с Орлеана, преградить англичанам путь на юг, а затем привести короля в Реймс для коронации. Дева также обещала, что Париж, в то время находившийся в руках англичан, будет возвращен законному королю Франции и что герцог Орлеанский, находившийся в плену у англичан, вернется на родину.

Поначалу король отнесся к Жанне с недоверием. Кто она – авантюристка или колдунья? Потребовалось специальное церковное расследование, чтобы убедить его воспользоваться помощью Девы. Но не менее важным, чем мнение священников, оказалось личное общение с Жанной. Она от имени Господа подтвердила, что

Карл является законным наследником престола (у дофина были серьезные сомнения по этому поводу). Охрана Жанны была поручена Жилю де Рэ, одному из самых знатных дворян. Он стал ее верным соратником и другом, на собственные деньги вооружил ее войско.

Жанна д’Арк была объявлена «руководительницей военных действий» и во главе армии отправилась в Орлеан. В белых доспехах, под белым знаменем с королевскими лилиями она воодушевила солдат настолько, что Орлеан был освобожден всего за девять дней. Обычно Жанна «брала знамя в руку, когда отправлялась сражаться, чтобы не убить кого‑нибудь», а мечом только защищалась и отражала удары. О том, что не пролила крови, она свидетельствовала и на своем последнем судебном процессе.

Постепенно англичане были изгнаны и из других городов Франции. Предпринятый французами поход на Реймс превратился в триумфальное шествие королевской армии. 17 июля Карл VII короновался в Реймском соборе, и во время торжественного акта Дева держала над ним знамя. Слава Жанны в этот период достигла высшей точки. К ней обращались с просьбами и письмами, король возвел ее в дворянское звание и преподнес богатые дары. Но Жанна по‑прежнему оставалась простой девушкой, жившей всецело интересами народа и кровно с ним связанной. Отказываясь от богатства и почета, она просила в качестве награды только о том, чтобы жители ее родной деревни Донреми в Лотарингии были освобождены от уплаты налогов.

Убежденная, что ее миссия завершена, Жанна просила разрешить ей вернуться в родную деревню. Но Карл, понимая ее значение как объединительного национального символа, отказался удовлетворить эту просьбу. В августе 1429 года французы начали наступать на занятый англичанами Париж. Попытка взять его оказалась неудачной, и, несмотря на настояния Жанны, королевские войска отступили. В этой битве Жанна была ранена. Осенью – зимой 1429‑го и весной 1430 года Жанна участвовала в ряде мелких стычек с врагом. Она предчувствовала близкую смерть. По словам герцога д’Алансона, Жанна уже в первые дни сказала королю: «Я проживу год или чуть больше, и надлежит подумать о том, как его использовать». Все служение Девы, от ее признания до костра, продолжалось около трех лет, а активная деятельность до пленения – год и месяц. Жанна часто говорила: «Я не боюсь ничего, кроме измены». Но ей суждено было пережить предательство.

23 мая 1430 года Орлеанская Дева попала в плен к бургундцам и была продана англичанам за значительную сумму. Когда при защите Компьена она осталась с немногочисленными верными солдатами отражать атаки врага, чтобы позволить основным частям вернуться в город, капитан крепости приказал поднять подъемный мост, отрезав ее отряд от укрывшегося войска. Что это было – измена или обычная трусость, – до сих пор остается предметом споров.

По словам хрониста, Деву схватили с «большей радостью, чем если бы взяли пятьсот солдат». Карл VII мог выкупить свою избавительницу у неприятеля, но он не принял участия в судьбе Жанны. Ей попытался помочь Жиль де Рэ, однако собранное им войско опоздало. Жанна должна была расплатиться за нанесенные англичанам поражения. Но эта грязная работа была сделана руками самих французов, а точнее – оказавшихся в английском лагере представителей французского духовенства.

Англичане перевезли Жанну в Руан и заперли в одной из башен города с оковами на ногах и цепью на шее. В январе 1431 года Жанна предстала перед судом инквизиции. Процесс над Орлеанской Девой нельзя назвать типичным для того времени. Уже одно то, что к Жанне не были применены пытки (ни разу в течение года), свидетельствует о том, что отношение к пленнице было особым. Епископ Кошон – страстный противник Жанны – почему‑то затягивал процесс, отказывался принимать во внимание многие материалы слушаний, не настаивал на ответах подсудимой на некоторые принципиально важные вопросы. Если предположить, что Жанна была принцессой крови, то многое становится понятно. С одной стороны, Кошон выполнял политический заказ: Жанна была символом свободы, символом несломленного французского духа. Она короновала Карла VII, и не было лучшего способа лишить короля трона, чем провозгласить Орлеанскую Деву ведьмой. С другой стороны, если Жанна приходилась королю сводной сестрой, обращаться с ней как с простой еретичкой было неуместно.

Епископ оказался между двух огней. Англичане официально требовали сожжения Жанны, король Франции все же тайно пытался ее спасти. Во время процесса Жанна поражала инквизиторов глубиной ответов на самые сложные и щекотливые вопросы. Гийом Мери указал ей, что если Богу угодно помочь народу Франции, то Он может это сделать без нее и даже без войск. Она ответила: «Ратные люди будут сражаться, а Бог даст им победу». Однажды Жанна сказала: «Без благодати Божией я не смогла бы сделать ничего». Вопрошавшие попытались обернуть слова Девы против нее самой и спросили, уверена ли она, что находится в Божией благодати. Ответ Жанны поразил судей: «Если я не нахожусь в состоянии благодати, да дарует мне его Бог; а если я в нем нахожусь, да утвердит меня в нем Бог, потому что я была бы несчастнейшим человеком в мире, если бы знала, что не нахожусь в состоянии благодати Божией».

Комиссия пришла к заключению: «Принимая во внимание ее жизнь и поведение, в ней нет ничего дурного, ничего противного правой вере». Но вскоре Жанне предъявили другое обвинение – в колдовстве; это произошло 2 мая 1431 года. Ей предложили отречься от веры в «голоса» и ношения мужской одежды. Под страхом смерти она согласилась на отречение, и 28 мая была приговорена к пожизненному заключению. Однако в тюрьму ей была подброшена мужская одежда, а стражникам была дана полная свобода действий. Пытаясь избежать насилия, Жанна переоделась в мужской костюм. Это означало рецидив преступления и автоматически вело к смерти. Два дня спустя ее заживо сожгли на рыночной площади в Руане, а пепел бросили в Сену. По свидетельствам очевидцев, вся площадь была заполнена народом. Казненной едва исполнилось девятнадцать лет. «Голоса» не покидали ее до самой смерти…

Казнь Жанны д’Арк уже не могла изменить ход войны. В последующие годы французская армия теснила англичан. Герцог Бургундский в 1435 году заключил с Карлом VII мир, по которому признал его законным государем Франции, а король закрепил за ним ряд земель и города по Сомме (с правом выкупа их Францией). В 1436 году англичане были изгнаны из Парижа, затем были освобождены Шампань, Мен, Нормандия, Гиень. Война завершилась капитуляцией англичан в Бордо 19 октября 1453 года. Англия удержала на территории Франции лишь Кале (до 1558 г.). Столетняя война стоила французскому народу огромных жертв, нанесла урон экономике страны, отчасти задержала процесс централизации государства, но на последнем этапе способствовала росту национального самосознания. После многих военных и политических неудач Франция, наконец, обрела былое величие и во второй половине XV века снова стала самым сильным государством Западной Европы.

Загадки Жанны д’Арк не закончились с ее смертью. В поэме Жоржа Шатлена «Воспоминания о чудесных приключениях нашего времени» говорится, что «хотя, к несчастью французов, Дева в Руане была сожжена, она, как стало известно, потом воскресла». Что послужило основанием для такого утверждения? Дело в том, что, несмотря на хорошую сохранность корпуса документов процесса в Руане, официального акта, удостоверяющего казнь Жанны, среди них нет. Во французских хрониках XVI века о казни Жанны говорится в весьма неопределенных выражениях. В «Бретонской хронике» (1540 г.) сказано, что «Дева была сожжена в Руане или была осуждена на это». Симфориен Шампье в «Корабле для дам» (1503) пишет, что «Жанна, по мнению англичан, была сожжена в Руане, но французы это отрицают».

Эти слухи породили редкий для Франции феномен самозванства: в Париже объявилась некая Жанна д’Армуаз, выдававшая себя за Орлеанскую Деву. Дальше происходит нечто непонятное. Ближайшие соратники Жанны д’Арк признают в самозванке свою героиню – по внешним приметам, по поведению и речи. Их свидетельства оказалось вполне достаточно для того, чтобы парижане носили эту женщину на руках. После триумфального шествия по Парижу Жанна предпринимает поездку в Орлеан. Если она самозванка, это чревато немалым риском: ведь здесь Орлеанскую Деву многие знали лично. К тому же, услышав о чудесном спасении, в Орлеан приезжают родные Жанны. У них также не возникает сомнений в правдивости д’Арму аз. Но и это не все – для свидания с Жанной в город прибывает Карл VII. Прекрасно знавший Орлеанскую Деву, король присоединился к мнению ее матери и братьев…

Что же произошло на самом деле? Если допустить, что Жанну в последний момент подменили другой женщиной, то последующие события вполне объяснимы. Но сомнительно, чтобы настоящая Жанна согласилась избегнуть мученического венца и скрываться где‑то пять лет – разве что предположить, что она была сломлена инквизицией и изменой короля. Если это так и она была тайно вывезена из Руана, то где скрывалась все это время? Почему в конце концов решилась выйти из тени? На эти загадки у историков ответов нет. Известно лишь о бесславном конце возвратившейся «Жанны».

Выйдя замуж за Робера д’Армуаза де Тиммона (отсюда новая фамилия) и став матерью двоих детей, Жанна приезжает в Париж, где ей готовят триумфальную встречу. Но вместо ожидаемого триумфа она попадает под арест. Жанну поставили к позорному столбу как самозванку, публично выпороли и сослали в поместье мужа. В процессе разбирательства Жанна д’Арму аз призналась, что все эти годы выдавала себя за Орлеанскую Деву в поисках славы и денег… Нет, не похожа она на известную нам из истории Жанну д’Арк!

Была ли настоящая Орлеанская Дева благородной принцессой или простой крестьянкой, свою короткую жизнь она прожила достойно, сражаясь за правое дело и вверяя себя высшей истине. Спустя много лет, дабы отвести от себя упреки в том, что он был коронован колдуньей, Карл VII приказал пересмотреть судебное дело. Жанна была признана осужденной невинно. Но лишь в XX веке католическая церковь признала ее святой. Впрочем, славы ей это уже добавить не могло.