Лекции.Орг


Поиск:




Тесты, как метод исследования в психологии 8 страница




 

Выделяют также досуговые игры и игры педагогические. В досуговые ребята играют по собственному побуждению, вторые применяются педагогом для решения конкретных учебно-воспитательных задач. Педагогические игры можно дифференцировать в зависимости от педагогической направленности. Если игры организуются в процессе обучения — это дидактические игры. Если игровая модель разрабатывается педагогом для решения конкретных воспитательных задач — это творческие педагогические игры, в которых дети, исполняя ту или иную роль, проявляют активность, деловитость, организаторские способности, становятся решительнее, требовательнее к себе и другим. Главный же воспитательный механизм ролевой позиции заключается в том, что в ней содержится наилучшая возможность для перевода внешних требований педагога во внутренние потребности самого подростка (Яновская М. Г., 1986).

3. Составить схемы: «Структуры личности», «Стратегии изучения личности», «Классификация потребностей», «Классификация мотивов», «Виды направленности».

4. Заполнить таблицы:

Таблица 1.

Понятие потребностей в отечественных и зарубежных теориях

Понятие Характеристика Представители
Потребность как нужда это состояние индивида, создаваемое испытываемой им нуждой в объективных условиях, предметах, объектах, без которых невозможно развитие и существование живых организмов. С. Л. Рубинштейн, Д. Н. Узнадзе, А. Пьерон, В. И. Ковалев, В. А. Ядов, Л. И. Божович
Потребность как зависимость это состояние организма, выражающее его зависимость от конкретных условий существования. В. А. Василенко, Б. И. Додонов
Отношение потребность понимается как отношение между субъектом и миром. Д. А. Леонтьев
Отсутствие блага предметом потребности при этом является отсутствующее благо. В. С. Магун
отклонение от уровня адаптации. как отклонение некоторой реальности, внутренней или внешней, от сложившихся ожиданий относительно этой реальности. Д. К. Мак-Клелланд
состояние переживание нужды свидетельствует об изменениях в состоянии организма и личности. И. А, Джидарьян, В. Н. Мясищев, К. Обуховский
динамическое состояние это некая напряженная система (намерение), которая возникает в определенной ситуации, обеспечивает деятельность человека и стремится к разрядке (удовлетворению). К. Левин

Таблица 2. Понятие мотива

Понятие Характеристика Представители
Мотив как цель (предмет принятие цели (предмета) в качестве мотива отвечает на вопросы "зачем" и "для чего" осуществляется поведение, т. е. объясняется целенаправленный, произвольный характер поведения человека. А.Н. Леонтьев
Мотив как потребность потребности содержится активное стремление человека на преобразование среды с целью удовлетворения нужды. Л.И. Божович, А.Г. Ковалевым, К.К. Платоновым, С.Л. Рубинштейном
Мотив как намерение намерения тогда выступают в качестве мотивов, когда человек либо принимает решение, либо, когда цель деятельности отдалена и ее достижение отсрочено.  
Мотив как устойчивое свойство личности это устойчивые черты личности обусловливают поведение и деятельность человека той же мере, что внешние стимулы. К.К. Платонов, М.Ш. Магомед-Эминов, В.С. Мерлин.
Мотив как побуждение это осознанные побуждения поведения и деятельности, возникающие при высшей форме отражения потребностей, т.е. их осознании. Ковалев В.И.

 

 

Тема 4. Ощущения и восприятие.

Практические задания:

1. Составить конспекты из Хрестоматия по ощущению и восприятию/ Под ред. Ю.Б. Гиппенрейтер. – М., 1975:

a) Брунер Дж. О перцептивной готовности.

Около десяти лет назад группа авторов, среди которых был и я, опубликовала довольно невинную статью, озаглавленную «Значение и потребность как организующие факторы восприятия». В этой статье рассматривалась туманная для того времени проблема: мы пытались выяснить, как несенсорные факты влияют на восприятие. Этой проблемой занималась тогда небольшая группа ученых — Невит Сэнфорд, Музафер Шериф, Гарднер Марфи и другие. Очевидно, профессор Боринг совершенно прав, указывая на шутки, выкидываемые Zeitgeist (духом времени — нем.), поскольку выход этой статьи совпал со всякого рода спиритической шумихой в психологическом мире, результатом которой явилось огромное количество неспиритических исследований на ту же самую тему — примерно около трехсот докладов и теоретических изысканий за последующие десять лет. Олпорт [1] и Верной [35] недавно собрали полученные данные и оценили теоретические позиции в этой области. То, что ими проделано, поистине трудно переоценить, и их работа значительно облегчила мою задачу. В этой статье мне хотелось бы наметить контуры того подхода к восприятию, которые соответствуют массе новых (и часто противоречивых) фактов, а также обозначить все еще не разрешенные проблемы.

 

О ПРИРОДЕ ВОСПРИЯТИЯ

 

Восприятие включает акт категоризации. Мы подаем на вход организма некоторое воздействие, а он отвечает, относя его к соответствующему классу вещей или явлений. «Это апельсин»,— заявляет субъект или нажимает на ключ, заменяя вербальный ответ двигательным.

 

 

На основе определенных характеристик или критических свойств воздействия, которые обычно называют признаками, хотя правильнее было бы их называть сигнальными признаками, происходит избирательное отнесение объекта к той, а не другой категории. Эта категория не обязательно должна быть детализована: «звук», «прикосновение», «боль» также являются примерами категорий. Использование признаков при идентификации воспринимаемого объекта, не так давно рассмотренное Брунером, Гуднау и Остином [6] и Биднером [3], является столь же существенной характеристикой восприятия, как и сенсорный «материал», из которого строится образ. Интересно, что природа отнесения объекта по его признакам к определенной категории восприятия, по-видимому, ничем не отличается от других видов категоризации. «Это круглая вещь с бугристой поверхностью, оранжевого цвета, такого-то размера, следовательно, это апельсин; а если еще поробовать его на вкус, то пропадут всякие сомнения». По процессу эти операции ничем не отличаются от решения более абстрактной задачи — определения, что данное число делится без остатка только само на себя и на единицу, и затем отнесения его к классу простых чисел. Итак, уже с самого начала очевидно, что одна из главных характеристик восприятия совпадает с характеристикой познавательного процесса вообще. Нет причин допускать, что законы, управляющие такими умозаключениями, резко меняются при переходе от восприятия к уровню понятий. Совсем не обязательно думать, что этот процесс происходит сознательно и намеренно. Наша теория восприятия нуждается в механизме, обеспечивающем умозаключения и категоризацию в той же мере, как в нем нуждается и теория мышления.

 

Конечно, никто не говорит о полной неразличимости между перцептивными и понятийными умозаключениями. Во-первых, перцептивные умозаключения явно менее податливы и заменяемы, чем понятийные. Я могу узнать, что комната Эймса, которая выглядит прямоугольной, на самом деле имеет неправильную форму. Однако до тех пор, пока в эту ситуацию не введены конфликтные признаки (эти эксперименты мы обсудим ниже), комната будет видеться прямоугольной. То же относится к таким непреодолимым иллюзиям, как иллюзия Мюллера-Лайера: несмотря на то что человек знает истинное положение вещей, линия со стрелками наружу кажется более длинной, чем равная ей линия со стрелками внутрь. Но эти отличия, хотя и интересные сами по себе, не могут скрыть от нас общих свойств умозаключений, составляющих основу всякой познавательной активности...

 

В итоге мы утверждаем, что восприятие есть процесс катеризации; это движение от признаков к категориям, и во многих случаях, как и предполагал Гельмгольц, он происходит если хотите, «бессознательно». Далее, результаты такой категоризации репрезентативны — они предсказывают с разной степенью «истинности» события физического мира, в котором действует организм. Здесь я имею в виду тот простой факт, что перцептивная категоризация объекта позволяет нам выйти за пределы непосредственно воспринимаемых свойств и предсказывать другие свойства, еще не воспринятые. Чем более адекватна система категорий, построенная для такого кодирования окружающего мира, тем больше «истинность» восприятия в смысле успеха предсказания.

 

Несомненно, читатель без труда отыщет феномены восприятия, которые не вмещаются в рамки изложенного представления, однако еще большее число классических фактов ему вполне соответствует. Это факты из области психофизических оценок, константности, перцептивного опознания, перцептивного научения и т.д. Многие из них будут разобраны в последующих параграфах. Сейчас же мы перейдем к феноменам избирательности восприятия: вниманию, установке и т. п.

 

ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ПРИЗНАКОВ И ГОТОВНОСТЬ КАТЕГОРИЙ

 

Природа перцептивной избирательности хорошо объясняется через понятие «готовность категории». Представьте себе человека, который настроен на восприятие определенного объекта, скажем яблока (как он пришел в это состояние, мы коснемся позднее). Его настроенность можно измерить. Мы измеряем готовность категории «яблоки» количеством специальной информации, необходимой для того, чтобы вызвать перцептивную реакцию: «это яблоко» — или любую другую, связанную с ней стандартную реакцию. Мы можем определить минимум этой информации, например, организовав условия, в которых он будет отвечать лишь «да» или «нет» при равной вероятности появления яблока и не-яблока или каким-либо другим способом.

 

Чем больше готовность категории, тем (а) меньше необходимой информации для отнесения объекта к этой категории, (б) шире набор характеристик «входа», которые будут приняты как соответствующие этой категории, (в) вероятнее, что другие категории, в той же или даже большей степени соответствующие «входу», будут заторможены.

 

Скажем проще: яблоко будет легко и быстро опознано; целый ряд предметов будет также опознан (фактически ошибочно) как яблоко, и, значит, другие правильные или более подходящие категории будут подавлены. Вот что понимается под готовностью...

 

А теперь перейдем к вопросу об использовании признаков, о «стратегиях» перехода от признаков к категории (осуществляющегося, конечно, нервной системой) и снова к другим признакам. Я предпочитаю использовать здесь термин «стратегия» по ряду причин. Акт восприятия, поскольку он включает умозаключение, содержит, как указывают Брунсвик [11], Светс и Тэннер [33] и другие, процесс решения. Даже в простом эксперименте по измерению порога человек должен решить: то, что он видит или слышит, является только шумом или сигналом+шум. На основе набора признаков моя нервная система должна «решить», является ли воспринимаемое гулом самолета или шумом моря красным или зеленым и т.п.

 

Более того, существует целая последовательность частных решений, включенных в категоризацию объектов или явлений. Поясним это на простом примере. Я смотрю на каминную полку напротив моего письменного стола и вижу лежащий на ней прямоугольный предмет. Если я начну всматриваться в него, то последующие решения будут такими: это либо кусок пластика, купленный мною для какой-то аппаратуры, либо книга; при тусклом свете это может быть и тем и другим. Затем я вспоминаю, что пластик находится внизу, в одной из лабораторий; теперь предмет становится «книгой», и я отыскиваю дополнительные признаки на его темно-красной обложке. Я вижу что-то, что кажется мне золотыми буквами: это издательство «Мак Гроу-Хилл», вероятно, Миллер, «Язык и коммуникация», которую я читал сегодня после полудня. Таким образом, описанный процесс есть постепенное сужение ряда категорий, к которым относится объект.

 

Давайте проанализируем отдельные стадии этого процесса решения.

 

а. Первичная категоризация

 

До сложной активности, приводящей к категоризации, должен существовать первичный «безмолвный» процесс, обеспечивающий перцептивную изоляцию объекта или явления. Нас не интересует то, что лежит за этим процессом: врожденный он или зависит от формирования клеточных ансамблей, как полагает Хебб [22]. Достаточно того, что явления перцептивно изолируются и оказываются обладающими пространственными, временными и количественными характеристиками. На этой стадии «значение» события может ограничиваться только тем, что это — «объект», «звук» или «движение».

 

б. Поиск признаков

 

В очень знакомых ситуациях или в случаях высокой вероятности связи «признак-категория» второй процесс более точного отнесения «входа» на основе дополнительных признаков может быть также «безмолвным» или «бессознательным». В этих случаях обычно существует хорошее соответствие между отличительными свойствами категории и признаками объекта, воздействующего на организм, хотя «соответствие» может замещаться «вероятностью связи». Если соответствие неточно или вероятность связи между признаком и категорией в прошлом опыте очень мала, на сцене появляется сознательный поиск признаков: «Что это за вещь?» Тогда мы начинаем искать дополнительные признаки, которые помогли бы более точному отнесению объекта. При таких обстоятельствах «входы» организма оказываются максимально «открытыми».

 

в. Подтверждающая проверка

 

Вслед за поиском признаков наступает предварительная категоризация, а за ней, в свою очередь, происходит изменение поиска признаков. «Открытость» входов резко уменьшается в том смысле, что теперь поиск ограничивается кругом признаков, могущих подтвердить предварительную гипотезу (категорию). Это та стадия перцептивного процесса, которую Вудвортс [36] определил в своей статье «Подкрепление в восприятии» как «пробы-и-проверки». Мы будем говорить о селективном процессе «блокировки», вступающем в действие на этой стадии и приводящем к ослаблению нерелевантной стимуляции.

 

г. Завершение проверки

 

Для этой стадии характерно окончание поиска признаков; «открытость» к дополнительным признакам здесь уже почти исчезает, и несоответствующие признаки либо отбрасываются, либо «блокируются». Эксперименты с восприятием несоответствия [9], с ошибочным восприятием [30] и другие, аналогичные им [10] показывают, что если объект отнесен к категории с высокой вероятностью, то порог опознания конфликтных для этой категории признаков увеличивается почти на порядок...

 

Вероятность того, что сенсорный «вход» будет отнесен к данной категории, не определяется только соответствием между его свойствами и отличительными свойствами категории; она зависит также и от готовности категории. Грубо говоря, если сенсорный «вход» окажется одинаково соответствующим двум совпадающим категориям, то более готовая из них «захватит» его. Именно в этом смысле мы раньше говорили о замещающих взаимоотношениях между соответствием и готовностью.

 

Мы уже отмечали, что готовность категории отражает частоту появления того или иного объекта в жизни субъекта. Чем чаще встречается в данном контексте данная категория, тем больше ее готовность.

 

Но организм должен быть готов к встрече не только с вероятными событиями внешней среды, чтобы воспринять их быстро и без лишнего напряжения. Он должен также уметь обнаруживать маловероятные объекты и явления, если они жизненно необходимы. Если, прогуливаясь по улицам незнакомого города, я начинаю чувствовать голод, мне следует найти ресторан независимо от того, с какой вероятностью он может оказаться в данном месте. Короче говоря, готовность категорий должна отражать не только вероятность появления соответствующего объекта, но и мое состояние в данный момент. Для того чтобы поиск был достаточно эффективным, структура перцептивной готовности должна быть реалистичной: она Должна отражать как вероятность того, что можно найти в данный момент в данном месте, так и то, что нужно найти.

 

Разрешите подытожить рассмотрение общих свойств восприятия.

b) Запорожец А.В. Развитие восприятия и деятельности.

Восприятие, ориентируя практическую деятельность субъекта, вместе с тем зависит в своем развитии от условий и характера этой деятельности. Вот почему в изучении генезиса, структуры и функции перцептивных процессов важное значение приобретает «праксеологический», как выражается Ж. Пиаже, подход к проблеме.

 

Взаимосвязь восприятия и деятельности долгое время фактически игнорировалась в психологии и либо восприятие изучалось вне практической деятельности (различные направления субъективной менталистской психологии), либо деятельность рассматривалась независимо от восприятия (строгие бихевиористы).

 

Лишь в последние десятилетия генетические и функциональные связи между ними становятся предметом психологического исследования. Основываясь на известных философских положениях диалектического материализма относительно роли практики в познании окружающей действительности, советские психологи (Б. Г. Ананьев, П. Я. Гальперин, А. Н. Леонтьев, А. Р. Лурия, Б. М. Теплов и др.) в начале 30-х годов приступили к изучению зависимости восприятия от характера деятельности субъекта. В этом направлении шло и онтогенетическое исследование восприятия, проводившееся нами совместно с сотрудниками в Институте психологии и в Институте дошкольного воспитания АПН.

 

Особенности практической деятельности ребенка и ее возрастные изменения оказывают, по-видимому, существенное влияние на онтогенез человеческого восприятия. Развитие как деятельности в целом, так и входящих в ее состав перцептивных процессов происходит не спонтанно. Оно определяется условиями жизни и обучения, в ходе которого, как справедливо указывал Л. С. Выготский, ребенок усваивает общественный опыт, накопленный предшествующими поколениями. В частности, специфически человеческое сенсорное обучение предполагает не только адаптацию перцептивных процессов к индивидуальным условиям существования, но и усвоение выработанных обществом систем сенсорных эталонов (к числу которых относится, например, общепринятая шкала музыкальных звуков, решетки фонем различных языков, системы геометрических форм и т.д.). Отдельный индивид использует усвоенные эталоны для обследования воспринимаемого объекта и оценки его свойств. Такого рода эталоны становятся оперативными единицами восприятия, опосредуют перцептивные действия ребенка, подобно тому как его практическая деятельность опосредуется орудием, а мыслительная — словом.

 

Согласно нашему предположению, перцептивные действия не только отражают наличную ситуацию, но в известной мере предвосхищают те ее преобразования, которые могут произойти в результате практических действий. Благодаря такому сенсорному предвосхищению (существенно отличающемуся, конечно, от предвосхищения интеллектуального) перцептивные действия способны выяснить ближайшие перспективы поведения и регулировать его в соответствии с условиями и стоящими перед субъектом задачами.

 

Хотя мы изучали главным образом процессы зрения и осязания у ребенка, однако установленные закономерности имеют, по-видимому, более общее значение и своеобразно проявляются, как показывают исследования наших сотрудников, и в других сенсорных модальностях (в области слуха, кинестетических восприятий и т. д.). Мы изучали зависимость восприятия от характера деятельности:

 

а) в плане онтогенетического развития ребенка и

б) в ходе развития функционального (в процессе формирования тех или иных перцептивных действий под влиянием сенсорного обучения).

 

Исследования онтогенеза восприятия, проведенные нами, а также другими авторами, свидетельствуют о том, что между восприятием и действием существуют сложные и изменяющиеся в ходе развития ребенка взаимоотношения.

 

В первые месяцы жизни ребенка, по данным Н. М. Щелованова, развитие сенсорных функций (в частности, функций дистантных рецепторов) опережает онтогенез соматических движений и оказывает существенное влияние на формирование последних. М.И. Лисина обнаружила, что ориентировочные реакции младенца на новые раздражители очень рано достигают большой сложности и осуществляются целым комплексом различных анализаторов.

 

Несмотря на то что на данной стадии ориентировочные движения (например, ориентировочные движения глаза) достигают относительно высокого уровня, они, согласно нашим данным, выполняют лишь ориентировочно-установочную функцию (устанавливают рецептор на восприятие определенного рода сигналов), но не функцию ориентировочно-исследовательскую (не производят обследования предмета и не моделируют его свойств).

 

Как показали исследования Л. А. Венгера, Р. Фантца и других, с помощью такого рода реакций уже в первые месяцы жизни достигается довольно тонкое «ориентировочное» различение старых и новых объектов (отличающихся друг от друга величиной, цветом, формой и т. д.), но еще не происходит формирования константных, предметных перцептивных образов, которые необходимы для управления сложными изменчивыми формами поведения.

 

Позднее, начиная с 3—4-го месяца жизни, у ребенка формируются простейшие практические действия, связанные с захватыванием и манипулированием предметами, с передвижением в пространстве и т. д. Особенностью этих действия является то, что они непосредственно осуществляются органами собственного тела (ртом, руками, ногами) без помощи каких-либо

ОРУДИЙ.

 

Сенсорные функции включаются в обслуживание этих практических действий; перестраиваются на их основе и сами приобретают постепенно характер своеобразных ориентировочно-исследовательских, перцептивных действий.

 

Так, исследования Г.Л. Выготской, X.М. Халеверсона и других обнаруживают, что начинающееся примерно с третьего месяца жизни формирование хватательных движений оказывает существенное влияние на развитие восприятия формы и величины предмета. Подобно этому, обнаруженный Р. Уоком и Э. Гибсон прогресс в восприятии глубины у детей 6—18 мес. связан, по нашим наблюдениям, с практикой передвижения ребенка в пространстве.

c) Зинченко В.П.Теоретические проблемы психологии восприятия и задачи генетического исследования.

Проблема ощущений и восприятий принадлежит к числу важнейших проблем в психологии. Ее изучение имеет весьма существенное теоретическое значение, поскольку в каждом сенсорном акте обнаруживается генетическая связь материального и идеального, происходит, по выражению В.И. Ленина, «превращение энергии внешнего раздражения в факт сознания». Вместе с тем исследование ощущений и восприятий весьма актуально в практическом отношении. Непосредственное, чувственное отражение действительности составляет основу для формирования мыслительных процессов. Поэтому разработка психологических проблем сенсорного воспитания является необходимым условием повышения уровня умственного развития подрастающего поколения. Играя столь важную роль в умственном воспитании, развитие сенсорных процессов имеет вместе с тем весьма существенное значение для совершенствования практической деятельности субъекта, ибо, как указывал еще И.М. Сеченов, «всякое целесообразное действие регулируется чувствованиями» и для его управления требуются сложные механизмы «обратной афферентации» С.К. Анохин), «сенсорной коррекции» (Н.А. Бернштейн) и т.д.

 

С точки зрения общей теории управления и регулирования эта проблема может быть обозначена как проблема изучения формирования и функционирования информационных систем живых организмов.

 

Под деятельностью информационной системы мы понимаем не работу отдельных органов или частей организма, непосредственно связанных с получением и переработкой информации, а информационный аспект деятельности организма в целом, который отличается от энергетического, исполнительского и других аспектов. Соответственно изучение деятельности информационных систем предполагает анализ определенных сторон деятельности всего организма в определенных условиях внешней среды.

 

Отмеченный выше подход к проблеме необходимо отличать от такого физиологического исследования, которое направлено на изучением механизмов последовательного преобразования раздражения в периферических рецепторах, в промежуточных нейронах и на более высоких этажах центральной нервной системы. Эти преобразования (сенсорное кодирование и перекодирование информации) осуществляются при выполнении как простейших, так и наиболее сложных информационных актов, но они не объясняют и не могут объяснить специфики восприятия как более высокой формы отражения действительности. Само собой разумеется что и эти более высокие, психологические формы переработки информации производятся при посредстве определенных физиологических механизмов.

 

Однако здесь мы имеем дело с физиологическими механизмами особого рода, с механизмами высшей нервной деятельности, которые осуществляют целенаправленное поведение живых существ и сами формируются под влиянием условий этого поведения, «обусловливаются» ими. Организм, или, правильнее было бы сказать, субъект, живет в определенном окружении, и, для того чтобы сохраняться как система, он должен приспосабливаться к окружению или менять его, брать из окружения энергию и информацию.

 

Для того чтобы создаваемые модели могли регулировать поведение, они должны быть предметными, адекватно отражающие, условия задачи. Для перцептивных моделей, которые строит информационная система, характерно непрерывное соотнесение модели с оригиналом в самом процессе ее построения. Перцептивные модели строятся как модели предметные.

 

Функция информационных систем состоит в регуляции и обслуживании поведения поэтому адекватность создаваемых моделей задачам и точность опознавания объектов и ситуаций представляет собой один из важнейших признаков, характеризующих информационную систему. Вторым таким признаком является время построения моделей и время опознавания, совершающегося на основе уже построенных моделей.

 

Вначале построение модели требует специальных действий и представляет для организма специальную задачу. По мере построения эта модель постепенно приобретает функции регулятора поведения. При дальнейшем обучении и тренировке эта модель выполняет функцию регуляции исполнительских действий все более и более совершенно. Этот процесс психологами издавна описывался как процесс автоматизации действий и навыков, а выработанные и заученные способы поведения назывались машинообразными действиями или автоматизмами. Такого рода автоматизация наблюдается не только в сфере практических действий, но также и в сфере перцептивных, мнемических и интеллектуальных процессов... Переход от системы развернутых действий по построению концептуальных моделей к непосредственно исполнительным действиям, в осуществлении которых видимым образом отсутствует деятельность по построению моделей, представляет собой одно из средств повышения оперативности психических процессов.

 

После появления кибернетики и теории информации стали довольно распространенными сопоставления особенностей психического образа, в частности перцептивного образа, со свойствами более элементарных информационных процессов, протекающих на непсихическом уровне. Однако в такого рода сопоставлениях преобладает сведение информации к ее количественному определению.

d) Креч Д., Крачфилд Р., Ливсон Н. Восприятие движения и времени.

Зрительное восприятие движения не объясняется про­сто реальным физическим движением стимулов в окружающей среде. Например, в случае индуцированного движения, возникаю­щего при относительном перемещении двух объектов, видится движущимся не обязательно именно тот объект, который движет­ся реально. В случае кажущегося движения имеется вполне убе­дительное впечатление движения, несмотря на то что реальное движение вообще отсутствует. Автокинетический эффект возни­кает, например, при наблюдении в полной темноте единственного неподвижного источника света. Все эти типы «иллюзорного» дви­жения наблюдатель не может отличить от физически реального.

 

Перцептивная организация всего поля сильно влияет на скорость и направление воспринимаемого движения. Движу­щиеся объекты часто имеют для нас сложные свойства (напри­мер, «причинность»), описываемые психофизическими законами.





Поделиться с друзьями:


Дата добавления: 2018-11-11; Мы поможем в написании ваших работ!; просмотров: 1397 | Нарушение авторских прав


Поиск на сайте:

Лучшие изречения:

Надо любить жизнь больше, чем смысл жизни. © Федор Достоевский
==> читать все изречения...

816 - | 655 -


© 2015-2024 lektsii.org - Контакты - Последнее добавление

Ген: 0.011 с.