Характерные признаки для нормального горевания: физиологические и психологические симптомы. Помощь при возникновении психологических и физиологических симптомов.

Введение

Самое таинственное в жизни человека – это его смерть.

Все религии мира и философские системы были порождены страхом человека перед смертью.

Величайшие умы человечества испытывали страх перед расставанием с жизнью Чингизхан, Наполеон, Лев Толстой, Фрейд и т. д.

У нас о смерти принято молчать или философствовать. Абстрактная смерть никогда не страшит. Говорить о ней можно без опаски, ссылаясь на такие испытанные временем источники мировой художественной культуры, как Египетская книга мертвых, тибецкая Бардо Годол, Агни – йога, древнеиндийская Бхаговат Гита, Моуди.

Но все ли верят написанному. Ведь не проверишь.

Страх своей собственной смерти – самый сильный из всех. Он конкретен, поэтому и живуч.

Приходит мысль о целесообразности жизни. Кто мы – пассивные заложники смерти, можем ли стать хозяевами своего страха, а значит судьбы?

Вспомним слова И. Тальков: «Меня убьют при большом скоплении народа и убийцу не найдут!»

Или слова Николая Рубцова, трагически погибшего 19 января в день православного крещения, который писал в одном из стихотворений: «Я умру в крещенские морозы».

Лермонтов, Гоголь, Блок, Есенин, Высотский – все они остро ощущали приближение смерти, ее дыхание.

Вспомните слова из хорошо известной песни В. Высотского:

 «Чуть помедленнее кони, чуть помедленнее!

Вы тугую не слушайте плеть!

Но что – то кони мне попались привередливые,

И дожить не успеть, мне допеть бы успеть!»

Давно замечено, что если человек умирает с сознанием выполненного долга, он не цепляется за жизнь, а уходит умиротворенным. Более того, он чувствует, как его душу заполняет покой, радость, легкость.

Дерево весной цветет, летом — плодоносит, осе­нью — сбрасывает листья, зимой жизнь в нем зами­рает, весной — вновь пробуждается, тянется к свету и любви. Почувствуйте себя и цветущим деревом, и летним деревом, и осенним и постарайтесь пережить, что такое дерево зимой. Затем вновь почувствуйте себя расцветающим деревом.

Упражнение.  «Представьте себе необозримую океанскую гладь. Океан огромен, могуч, а вы – одинокая капля в нем, вас выносит на гребне волны и срывает ветром с поверхности океана.

 Солнечный луч превращает вас в крошечное облачко, вы поднимаетесь вверх и соединяетесь с большим облаком. Ветром вас уносит вдаль, облако теряется среди заснеженных горных вершин, проливается дождем, и вы превращаетесь в маленькую льдинку. Яркое солнечное утро растапливает льдинку, и вы каплей воды уходите в землю и смешиваетесь с подземной рекой.

Родник выплескивает вас в горный поток, и снова уносит вас в океан. И вы снова капля воды в океане жизни. Но теперь вы уже знаете, что способны пройти свой путь в одиночку».

 

Научившись преодолевать и контролировать свой страх перед смертью, человек высвобождает огромную энергию для усиления собственной выживаемости.

Одиночество – малая смерть.

Люди боятся его, стыдятся. Переживания эти мучительны. Проблема одиночества соприкасается вплотную со смертью. С главным и постоянным собеседником – с самим собой – большинство людей общаться совершенно не умеют. Вести внутренний диалог умеют лишь единицы. Чем развитее духовно человек, тем спокойнее он относится к своему одиночеству. Он начинает его любить, как необходимое для жизни состояние. Временное, но чрезвычайно необходимое для совершенствования.

История дает много примеров.

Например, Леонид Андреев, находясь в одиночной камере, написал: «Розу мира», и был искренне признателен Сталину за возможность уединенного время препровождения.

Упражнение:

 «Представьте себе город одиночества. Это ваш город. Какие чувства вы испытываете, находясь там? Какие цвета различаете? Чьи голоса слышите? Хочется ли вам задержаться здесь или быстрее покинуть его? Удалось ли вам обрести там в самом себе достойного. Интересного и содержательного собеседника? Ведь там, кроме вас никого не было».

 

Самое первое – физическое одиночество – мы испытываем уже при рождении, оторвавшись от матери. Со временем мы обретаем сильные, устойчивые связи с внешним миром и начинаем бояться их потерять. Для таких людей, потеря близкого человека или разрыв с ним зачастую оборачивается трагедией.

Упражнение:

«Представьте, что жизнь – это скорый поезд. Кто – то выходит раньше, кто – то позже. У каждого свой маршрут, свой билет до конечной станции, свое место в этом поезде. Ваши попутчики такие же одинокие, как вы люди».

 

Сняв с себя синдром исключительности, вы почувствуете огромное облегчение. А может и силу, для того, чтобы помочь людям. Эта сила не позволит вам пассивно ждать или агрессивно требовать помощи от других.

Поборов страх одиночества, человек оказывается способным побороть свой страх смерти.

Образ смерти меняет эмоциональную окраску, становится светоносным, дарующим покой и умиротворение.

Во все времена и во всех культурах люди верили в продолжение жизни после смерти. В библии нет ни одного места, которые отрицали бы реинкарнацию.

Примеры:

1. Чтобы получить звание шамана, человек должен был провести одну ночь в лесу, один на один с дикими зверями и духами, представляя кровопролитные и жестокие сцены своей смерти. Наутро он перерождался в человека, обретшего уникальные способности.

2. Для того, чтобы получить посвящение, молодой тибетский монах должен был пойти в горы и провести там 2 – 3 дня в медитациях. Обязательной и самой трудной была медитация на смерть. Монах должен был контролировать свои ощущения.

В одной из самых древних китайских книг написано: «Вещи, достигнув своего предела, переходят в свою противоположность».

В древнем Китае молодые воины должны были в течение нескольких месяцев в уединенном месте проиграть варианты своей смерти. Так достигалось высочайшая планка бесстрашия.

Японские самураи в заповедях: «Каждое утро думай о том, как надо умирать. Каждый вечер освежай свой ум мыслями о смерти. Воспитывай свой разум. Когда твоя мысль будет постоянно вращаться вокруг смерти, твой жизненный путь будет прям и прост, твоя воля выполнит долг, твой щит станет непробиваемым».

Однако большинство людей боится не только собственной смерти, но и ее дыхания: когда умирают близкие люди, друзья.

 

Переживание горя, может быть, одно из самых таинственных проявлений душевной жизни. Каким образом человеку, опустошенному утратой, удается возродиться и наполнить свой мир смыслом? Как он, уверенный, что навсегда лишился радости и желания жить, сможет восстановить душевное равновесие, ощутить краски и вкус жизни? Как страдание переплавляется в мудрость? Все это – не риторические фигуры восхищения силой человеческого духа, а насущные вопросы, знать конкретные ответы, на которые нужно хотя бы потому, что всем нам рано или поздно приходится, по профессиональному ли долгу или по долгу человеческому, утешать и поддерживать горюющих людей.

Может ли психология помочь в поисках ответов? В сотнях трудов отечественных и западных исследователей описываются мельчайшие подробности разветвленного дерева этой темы - горе патологическое и «хорошее», «отложенное» и «предвосхищающее», техника профессиональной психотерапии и взаимопомощь пожилых вдовцов, синдром горя от внезапной смерти младенцев и влияние видеозаписей о смерти на детей, переживающих горе, и т.д. и т.п. Однако когда за всем этим многообразием деталей пытаешься разглядеть объяснение общего смысла и направления процессов горя, то почти повсюду проступают знакомые черты схемы Фрейда, данной еще в «Печали и меланхолии».

Схема бесхитростна: «работа печали» состоит в том, чтобы оторвать психическую энергию от любимого, но теперь утраченного объекта. До конца этой работы «объект продолжает существовать психически», а по завершению этой работы «Я» становится свободным от привязанности и может направлять высвободившуюся энергию на другие объекты. «С глаз долой - из сердца вон» - таково, следуя логике схемы, было бы идеальное горе по Фрейду. Теория Фрейда объясняет, как люди забывают ушедших, но не предусматривает вопрос, как они их помнят. Можно сказать, что это теория забвения. Суть ее сохраняется неизменной в современных концепциях. Среди формулировок основных задач работы горя можно найти такие, как «принять реальности утраты», «ощутить боль», «заново приспособиться к действительности», «вернуть эмоциональную энергию и вложить ее в другие отношения», но тщетно искать задачу поминания и памятования.

А именно эта задача составляет сокровенную суть человеческого горя. Горе - это не просто одно из чувств, это конституирующий антропологический феномен: ни одно самое разумное существо не хоронит своих собратьев. Хоронить - следовательно, быть человеком. Но хоронить - это не отбрасывать, а прятать и сохранять. И на психологическом уровне главные акты мистерии горя - не отрыв энергии от утраченного объекта, а устранение образа этого объекта для сохранения в памяти.

Вспомним известный грузинский тост:

«Один человек умер и попал на тот свет. Когда он пришел в себя и осмотрелся, то увидел, что вокруг все так же, как и на земле, такое же небо, лес, дорога. Он пошел по дороге и увидел старика на обочине дороги, который сидел перед скатер­тью, разостланной на земле. На скатерти стоял кувшин с вином, лежали хлеб, сыр и зелень. Старик пригласил челове­ка за стол. «Спешить некуда, садись, выпьем вина, поговорим".

Человек сел, старик наливал вино из кувшина, говорил кра­сивые тосты, рассказывал интересные истории, притчи.

И так они сидели месяц, год, десять лет, и было интересно слушать старика, и никуда не нужно было спешить, и вино было таким вкусным. Но однажды старик заглянул в кувшин и заплакал: «Вино кончилось, теперь ты можешь идти дальше, вид­но, мои родственники забыли меня на земле. Так выпьем за то, чтобы в нашем кувшине никогда не кончалось вино и мы никогда не забывали своих предков и наши потомки не забы­вали нас».[3]

Хоронить – помнить, сохранять в памяти.

Очень хорошо и подробно деревенскую процедуру прощания с покойником опи­сал Солженицын в пронзительно-грустном рассказе «Матренин двор».

«На рассвете женщины привезли с переезда на санках под накинутым грязным мешком — все, что осталось от Матрены, Скинули мешок, чтобы обмывать...

Фикусы, которые Матрена так любила, вынесли из избы. Чи­сто вымели полы. Тусклое Матренино зеркало завесили широ­ким полотенцем старой домашней вытоки. Сняли со стены празд­ные плакаты... И к окнам, под образа, поставили на табуретках гроб, сколоченный без затей.

А в гробу лежала Матрена. Чистой простыней было покрыто ее отсутствующее изуродованное тело, и голова охвачена бе­лым платком — а лицо осталось целехонькое, спокойное, боль­ше живое, чем мертвое.

Деревенские приходили постоять-посмотреть. Женщины приводили и маленьких детей взглянуть на мертвую. И если начинался плач, все женщины, хотя бы зашли они в избу из пус­того любопытства, — все обязательно подплакивали от двери и от стен, как бы аккомпанировали хором. А мужчины стояли молча навытяжку, сняв шапки.

Самый же плач доставалось вести родственницам. В плаче заметил я холодно-продуманный, искони заведенный порядок. Те, кто подале, подходили к гробу ненадолго и у самого гроба причитали негромко. Те, кто считал себя покойнице роднее, на­чинали плач еще с порога, а, достигнув гроба, наклонялись го­лосить над самым лицом усопшей. Мелодия была самодеятель­ной у каждой плакальщицы. И свои собственные излагались мысли и чувства.

Тут узнал я, что плач над покойной не просто есть плач, а своего рода политика... Так плачи сестер были обвинительные плачи против мужниной родни: не надо было понуждать Матре­ну горницу ломать. (А подспудный смысл был: горницу-то вы взять-взяли, избы же самой мы вам не дадим!)

Мужнина родня плакала так, что... (изо всех этих причита­ний выпирал ответ: в смерти ее мы не виноваты, а насчет избы еще поговорим!)...

И совсем уже не обрядно — простым рыданием нашего века, не бедного ими, рыдала злосчастная Матренина прием­ная дочь...

А в воскресенье днем — хоронили. Два гроба сошлись в середине деревни, родственники поспорили, какой гроб впе­ред. Потом поставили их на одни розвальни рядышком, тетю и племянника, и по февральскому вновь отсыревшему насту под пасмурным небом повезли покойников на церковное кладби­ще... Погода была ветреная, неприютная, и поп с дьяконом ждали в церкви, не вышли... навстречу.

До околицы народ шел медленно и пел хором. Потом — от­стал.

Еще под воскресенье не стихала бабья суетня в нашей избе: старушка у гроба мурлыкала псалтырь, Матренины сестры сно­вали у русской печи с ухватом, из чела печи пыхало жаром... Из плохой муки пекли невкусные пирожки.

В воскресенье, когда вернулись с похорон, а было уж то к вечеру, собрались на поминки. Столы, составленные в один длин­ный, захватывали и то место, где утром стоял гроб. Сперва стали все вокруг стола, и старик, золовки муж, прочел «Отче наш». Потом налили каждому на самое дно миски — медовой сыты. Ее, на помин души, мы выхлебали ложками, безо всего. Потом ели что-то и пили водку, и разговоры становились оживленнее. Перед киселем встали все и пели «Вечную память -... Опять пили. И говорили еще громче, совсем уже не о Матрене...

Наконец, ужин кончился. Опять все поднялись. Спели «До­стойно есть». И опять, с тройным повтором: вечная память! веч­ная память! вечная память! Но голоса были хриплы, розны, лица пьяны, и никто в эту вечную память уже не вкладывал чувства.

Потом основные гости разошлись, остались самые близкие, вытянули папиросы, закурили, раздались шутки, смех...

И только несчастная приемная дочь, выросшая в этих сте­нах, ушла за перегородку и там плакала».

 

Человеческое горе не деструктивно (забыть, оторваться, отделиться), а конструктивно, оно призвано не разбрасывать, а собирать, не уничтожать, а творить - творить память.

 

 

Характерные признаки для нормального горевания: физиологические и психологические симптомы. Помощь при возникновении психологических и физиологических симптомов.

Горе переживание которого проходит по-разному у каждого человека как на психологическом так и на физиологическом уровне тем не менее имеет свои закономерности и определенные симптомы. Их знание помогает как в дифференциации этого состояния, в определении на какой стадии горевания находится человек, так и в оказании своевременной помощи горюющему человеку, поскольку каждая фаза процесса горевания имеет свои особенности протекания и соответственно свои виды помощи.

 Итак, переживание горя – это естественный и необходимый процесс. Рассмотрим теперь переживание горя более подробно, его принципы, задачи и особенности психологической помощи людям в этот период их жизни.

Поэтому, наша задача - разобраться:

- что такое горе? В чем его сокровенная суть;

- что является нормальным при переживании горя, а что – патологическим;

- как протекает горе (стадии);

- архаичные формы психологической помощи в кризисной ситуации и как можно реально помочь человеку в этот трудный период.

Каковы представления о том, что такое горе, какое оно, как оно протекает, как завершается, чем заканчивается.

Все мы с этим сталкивались, или, увы - но это реальность - рано или поздно столкнемся. Мы знаем, что это тяжело, что горе длится долго. Но встает вопрос: что является нормальным для переживания горя - а что болезненным? Патологическим? Ведь бывает, что человек «так и не оправляется от потери», бывают, в конце концов, и суицидальные попытки, и законченные суициды.

Поэтому, прежде всего, поговорим, о том, что нормально в ходе переживания горя, какие имеют место «нормальные реакции горя», а какие следует относить к патологическим, нездоровым.

Картина острого горя схожа у разных людей.

Для нормального горевания характерны следующие признаки:

Во-первых, обычными и нормальными являются физические симптомы [9]:

- специфические нарушения дыхания: дыхание становится прерывистым, особенно на вдохе;

- физическое страдание;

- симптомы физического переутомления (жалобы на потерю силы и истощение);

- анорексия (или потеря / приобретение веса);

- тянущие ощущения в животе;

- спазмы в горле;

- слабость в мышцах;

- сухость во рту;

- изменения восприятия: гиперчувствительность: непереносимость шума, яркого света, как при высокой температуре;

- или же наоборот, может иметь место пониженная чувствительность;

- нарушения концентрации внимания;

- некоторые изменения сознания;

- легкое ощущение нереальности;

- нарушения сна.

Обычными и нормальными для горевания являются психологические симптомы[18]:

- ощущение увеличения эмоциональной дистанции с другими (их поведение может казаться странным — «как они могут улыбаться, разговаривать, ходить в магазины, когда существует смерть и она так близко»);

- поглощенность образом умершего;

- чувство вины («я не все сделал для умершего, что мог», «я был невнимателен к нему при жизни», «если бы не мои действия (мысли, чувства, поступки), он был бы жив»);

- враждебные реакции:

- утрата теплоты в отношениях с другими;

- тенденция разговаривать с раздражением или злостью;

- уход от всех контактов с близкими и друзьями;

- утрата моделей поведения:

- неспособность начинать и поддерживать организованную деятельность;

- отсутст­вие интереса к любимым занятиям;

- нежелание чем-то заниматься и т. п.

Помощь при возникновении психологических и физиологических симптомов на этапе острого горя является скорее симптоматической. Для снятия физиологических симптомов применяются приемы саморегуляции. Направленные на нормализацию дыхания, нормализацию сна, упражнения направленные на развитие концентрации внимания, на формирование навыков расслабления мышц. Звукодвигательные упражнения и упражнения на регуляцию мышечного тонуса. Так же используются такие методы как самовнушение и аутогенная тренировка. (См. Приложение 1)

Итак, симптомы бывают разные. Они могут замечаться человеком или нет, но каждый из этих симптомов отнимает у человека ту энергию, которая ему необходима, что бы прежде всего справиться с потерей. Однако же некоторые симптомы могут возникать в качестве защитных механизмов и, в конце концо, они могут становиться автономными и причинять уже сами по себе страдания человеку. Чтобы этого не происходило и необходима своевременная симптоматическая помощь.

 

Болезненные реакции горя

Вместо типичного синдрома могут наблюдаться болезненные (патологические) реакции горя, которые представляют собой искажение нормального горя. Однако, трансформируясь в нормальное горе, они находят свое разрешение. К болезненным реакциям горя можно отнести следующие [23]:

- отсрочка реакции (в результате определенных причин, человек может почти или совсем не обнаружить своего горя в течение недели, а иногда даже и нескольких лет («я как-то не горевал»). Это может происходить из-за того, что человек во время событий был занят неотложными делами или оказывал моральную поддержку другому значимому человеку);

- повышенная активность без чувства утраты (экспан­сивная или авантюрная деятельность на фоне хороше­го самочувствия и вкуса к жизни);

- чувство нереальности происходящего;

- поглощенность образом умершего, невротическая идентификация с умершим. Может осуществлять деятельность, которой занимался умерший (здесь вопрос интенсивности). Одно дело, если человек как-то завершает дела умершего, или продолжает, поддерживает его дело (например, жена Федорова), другое - полная поглощенность, забрасывание своих дел, семьи, профессии).

- появление зрительных и слуховых образов умершего (например, часто слышится

окликающий голос или видится дорогое лицо);

- появление у горюющего симптомов последнего заболева­ния умершего (эти симптомы являются выражением невротической идентификации, либо психосоматики);

- ряд психосоматических заболеваний (астма, язва, колиты, дерматиты, онкология);

- изменение отношения к окружающим, к друзьям и родственникам (опять же вопрос

интенсивности):

- избегание общения;

- социальная изоляция;

- утрата теплоты по отношению к другим людям (переживание уникальности своих переживаний);

- раздражение, злость, желание, чтобы «не трогали»;

- яростная враждебность к определенным лицам (часто направлена на лечащего врача, представителей власти, силовых структур и др.);

- дальнейшая утрата форм социальной активности (утра­та решительности и инициативы, невозможность вы­полнить даже простейшую деятельность самостоятель­но);

- ажитированная депрессия (напряжение, возбуждение, бессонница, чувство малоценности, самообвинения);

- поведение самонаказания (испытывая огромное чувство вины, человек сам себе причиняет вред: осуществляет невыгодные сделки, теряет друзей и т. д.)

Стоит отметить, что появление патологических симптомов горя не всегда происходит у патологической личности. Однако верно и обратное, что патологические реакции могут характеризовать патологическую личность, но это уже сфера работы психотерапевта или психиатра (в зависимости от глубины поражения личности). Поэтому в некоторых случаях целесообразно проконсультироваться с психотерапевтом (или психиатром) прежде чем начинать работу с таким пациентом.

Пойдет ли процесс переживания горя по пути нормальных или патологических реакций, зависит от целого ряда факторов. Поговорим об этом позже.