Понятие гендерной социализации 2 страница

 

Стереотипное изображение мужчин как нормы, активных и успешных, а женщин как невидимок (их просто нет, они отсутствуют в репрезентации) или маргинальных, пассивных и зависимых воспроизводится и в учебных материалах, и в специализированных источниках на уровне среднего специального и высшего образования Последствия такой ассиметричной репрезентации женщин и мужчин в учебных материалах следующие.

 

Во-первых, учащиеся могут незаметно для самих себя прийти к выводу, что именно мужчины являются стандартом и именно они играют наиболее значимую роль в обществе и культуре.

 

Во-вторых, тем самым ограничиваются знания учащихся о том, какой вклад внесли женщины в культуру, а также о тех сферах нашей жизни, которые по традиции считаются женскими.

 

В-третьих, на индивидуальном уровне стереотипы, содержащиеся в образовательных программах, в большей степени поощряют на достижения мужчин, тогда как женщины выучивают модели поведения, в меньшей степени соотносящиеся с лидерством и управлением. 

 

3. Стиль преподавания. Стиль преподавания и формы отношений в учебной аудитории оказывают сильное, хоть и не всегда заметное, влияние на гендерную социализацию учащихся. Коммуникативный аспект в обучении очень важен и многие исследователи отождествляют скрытый учебный план с метакоммуникацией как языком, посредством которого осуществляется социальный контроль.

 

Коммуникационные процессы, формы отношений в учебной аудитории характеризуются недооценкой женщин, их способа учиться и выражать знания. В 1982 г. в США Р. Холл и Б. Сэндлер [140] провели первое исследование вербальных и невербальных коммуникационных практик в образовании. Это исследование стало классическим образцом подобных проектов, которые проводились в школах и колледжах, на образовательных сессиях для взрослых и в университетах.

 

Было показано, в частности, что господствующие формы преподавания опираются на маскулинные способы общения. Например, экзамены в форме тестов, индивидуальные доклады, соревнование за оценки, которые в целом передают ценности патриархата и формируют конкурентные отношения.

 

Исследованиями так же было доказано, что в школе дети встречаются с разным отношением учителей: от девочек ждут послушания, примерного поведения, прилежания. Учителя уделяют им меньше внимания, чем мальчикам. Уровень подготовки мальчиков, их интересы влияют на поведение учителей на уроке. Так как мальчики чаще нарушают дисциплину, то учителя стремятся, в первую очередь, держать их под контролем. Проступки мальчиков вызывают иную реакцию учителей, чем провинности девочек. Многочисленные исследования отмечают, что выкрики с места, мелкие нарушения дисциплины, сделанные девочками, вызывают активное неодобрение учителями, тогда как такие же действие мальчиков «сходят им с рук». Со стороны учителей на девочек оказывается сильное давление с тем, чтобы заставить их беспрекословно подчиняться всевозможным нормам, правилам поведения и традициям. К нарушениям дисциплины, правил поведения, которые допускаются мальчиками, педагоги относятся снисходительно.

 

Во время урока учителя, в первую очередь, отвечают на вопросы мальчиков, реагируют на их поднятые руки; ответы с места девочек, как правило, не принимаются, их вопросы чаще оставляют без внимания. Учителя дают чуть больше времени на ожидание ответов мальчиков на вопросы. По мнению исследователей [79], подразумевается, что девочка должна была все выучить и дать готовый ответ, и что сейчас найти ответ она вряд ли сможет, тогда как мальчик, если даже и не учил, то сообразит. Такое неравномерное распределение внимания способствует формированию уверенности в себе и своих силах у мальчиков. У девочек же развивается модель поведения, основанная на послушании, ориентация на как можно более точное воспроизведение; в результате они опасаются совершить ошибку или привлечь к себе внимание. Таким образом, количество и качество внимания, уделяемого учителями девочкам, в скрытой форме дает им понять, что они на вторых ролях в классе.

 

По-разному объясняют учителя успехи учащихся. Неуспех девочек интерпретируется отсутствием способностей, тогда как плохие отметки мальчиков связывают с недостатком усилий по конкретному предмету. Эти отличия имеют существенное значение, так как при отсутствии способностей трудолюбие и дополнительные усилия не могут решить проблему. Следовательно, девочек меньше настраивают на работу, и в скрытой форме их поощряют принять то, что есть, как должное. Для мальчиков справедливо обратное, их настраивают работать больше, чтобы добиться успеха.

 

Подобный стиль воспитания поощряет мальчиков к самовыражению и активности, а девочек - к послушанию, прилежанию, опрятному внешнему виду; с мальчиками проводится больше индивидуальных занятий, им посвящается больше времени, чем девочкам. От этого страдают дети обоих полов хотя бы потому, что у тех и у других не развиваются навыки критического мышления, умения задавать вопросы, коллективно обсуждать и решать проблему.

 

Сексизм отечественных школьных учебников и поло-ролевые стереотипы учителей, воспроизводящих патриархатные взгляды на жесткое пред­назначение мужчин и женщин в обществе, порождают внутренние конфликты у одаренных детей, оказывают большое влияние на формирование ценностных ориентации учащихся. Принято считать, что феминизация педагогической профессии оборачивается проблемой для мальчиков. В действительности же это проблема детей обоего пола, которая затрудняет процессы формирования самосознания и самореализации.

 

Исследования мотивации одаренных подростков-девочек, про­веденные Л.В. Поповой, показали, что под влиянием поло-ролевых стереотипов девушки с ярко выраженной одаренностью не выделяют в качестве ценностей, обеспечивающих самореали­зацию активную, деятельную жизнь, уверенность в себе, высокие притязания и образованность. Ориентированность одаренных девочек на обслуживание се­мьи в определенной степени предопределяет их будущий заниженный социальный статус, недосамореализацию. А это, считает автор, досадная потеря с точ­ки зрения эффективного развития человеческих ресурсов [79].

 

Исследования американских и российских студентов дали идентичные результаты. Российские студенты лин­гвистического университета демонстрировали противоречивость и не­устойчивость в отношении к социальным ролям женщины. Наиболь­шие расхождения были отмечены в блоке отношений к семейным ро­лям. Ответы демонстрировали сохранение у большинства российских студентов традиционных поло-ролевых установок и сексизма.

 

«Скрытый учебный план», таким образом, является метакоммуникацией, то есть, языком, посредством которого осуществляется социальный контроль [165].

 

 

Существует панкультурная тенденция обучать и обучаться поведению, соответствующему гендеру. В разных культурах эти процессы схожи до той же степени, до какой схоже разделение труда по половому признаку. Уже в первых, самых ранних исследованиях (1957 г.), включавших изучение 110 культур [128], было обнаружено явное сходство в дифференцированной социализации мальчиков и девочек. Выяснилось, что в девочках чаще поощряли трудолюбие, ответственность и послушание по сравнению с мальчиками, в которых поддерживали агрессивность, желание полагаться на свои силы, стремление соревноваться и стойкость. В 1981 г Вэлч и Пейдж [171] провели подобное исследование и сравнили модели гендерной социализации в африканских странах и странах других континентов, представленных в выборке 1957 года. Они обнаружили, что африканские общества в этом аспекте подобны неафриканским.

 

В период с 1954 по 1975 г. Вайтинг и Эдвардз [174]изучили антропологические данные стран Африки, Южной и Центральной Америки, Южной Юго-Восточной Азии. Социализация мальчиков и девочек в изученных регионах происходит в отличном друг от друга окружении, где они взаимодействуют с разными категориями людей и, следовательно, усваивают разные модели поведения. Во всех изучавшихся культурах мальчики имели более свободный доступ к жизни общества, чем девочки, им чаще давали поручения, позволяющие удаляться от дома, они больше играли, и у них было больше свободного времени. Девочки чаще, чем мальчики, находились со своими матерями, а мальчики чаще, чем девочки, общались с отцами. Это гендерное различие было наименее выражено на Филиппинах и на Окинаве. Здесь и отношения между мужьями и женами были наиболее равноправными. Разница оказалась самой заметной в двух сообществах, где на гендерном различии акцент делался с раннего детства (в Мексике и в Индии).

 

Исследователи также отметили раннее разделение труда по половому признаку. Родители давали детям разные поручения в зависимости от пола, и девочки, как правило, выполняли больше работы, чем мальчики. Вайтинг и Эдвардз предположили, что это явление имело место потому, что отцы работали вне дома, а та работа, которая оставалась дома, считалась женской. Следовательно, пишут они, матери обычно просили девочек помочь им. В большинстве культур, исследованных Вайтингом и Эдвардзом, девочки раньше начинали подвергаться социальному давлению.

 

Культурные различия в методах и направлениях гендерной социализации детей были обнаружены только в степени выраженности зафиксированных явлений. В полигамных обществах мужчин поощряли быть более ориентированными на достижение. В обществах, где женщины менее зависимы экономически, соответственно, менее выражена тенденция воспитывать девочек в покорности и послушании мужчинам.

Контрольные вопросы

 

1.
Сформулируйте понятие о гендерной социализации как двустороннем процессе. Ее основные аспекты: присвоение и воспроизведение социального опыта.

2.
Социализация как трансмиссия культуры от поколения к поколению.

3.
Опишите психологические механизмы и способы конструирования гендера в процессе социализации.

4.
Какова роль гендерных стереотипов в процессе социализации личности.

5.
Раскройте смысл асимметрии гендерной социализации в детском возрасте.

6.
Опишите институты гендерной социализации в период детства.

7.
Каково соотношение биологического и социального факторов в гендерной социализации?

8.
Приведите примера сексизма в образовании. Каковы, по Вашему мнению, истоки проблемы равных возможностей обучения для мальчиков и девочек в современной школе.

9.
Опишите три измерения «скрытого учебного плана» и его влияние на содержание и направленность гендерной социализации

 

Вопросы для размышления

 

1.
Случалось ли Вам встречаться с фактами гендерного неравенства в процессе обучения, в повседневной жизни?

2.
Вспомните, какие гендерные нормы (в поведении, интересах, навыках и умениях) Вы усвоили в детском и подростковом возрасте?

3.
Под чьим влиянием формировались Ваши ценности, сделан выбор профессии, выбрана цель в жизни (матери, отца, сестры, брата, подруги, друга, бабушки, дедушки)?

4.
Оцените свой жизненный выбор с позиции гендерного подхода, насколько нейтрально от Вашей гендерной идентичности Вы его сделали?

 

Язык как фактор гендерной социализации

Язык есть не только продукт развития общества, но и средство формирования его ментальности.

Бенджамин Уорфа

Язык – это система знаков, служащая средством человеческого общения, мыслительной деятельности, способом выражения самосознания личности, передачи от поколения к поколению и хранения информации, реализующаяся и существующая в речи. Основной элемент языка - слово. Слово является средством кодирования человеческого опыта (обозначает вещи, выделяет признаки, действия, отношения).

Основная функция слова - аннотативная (обозначающая). Эту функцию слова принято обозначать как предметную отнесенность, как функцию представления, замещения предмета. Слово не только указывает на определенный предмет, но неизбежно вызывает дополнительные ассоциации. За каждым словом, таким образом, стоит свое «семантическое поле».

Вторая важнейшая функция слова - собственно значение. Значение слова включает анализ предметов, абстрагирование и обобщение их признаков. Это означает, что слово является не только средством замещения вещи, представления, но и основой мышления.

При помощи языка осуществляется отвлеченное мышление (выход за пределы непосредственного отражения действительности), происходит накопление и передача опыта, знаний, умений.

В тридцатых годах 20 века в среде западных ученых, работающих в сфере языкознания, возникла концепция «лингвистической относительности». В ее основе лежат воззрения В. фон Гумбольдта и его последователей, сформулированные еще в 18 веке. Согласно мнению Гумбольдта, язык – это некое выражение общественного духа, определенный «промежуточный мир», стоящий между мышлением человека и внешним миром. Язык является той силой, которая превращает собственно сам мир в мир идей. Он создает некий образ мира, и что очень важно, оказывает действенное влияние на мысли и поступки людей, и развитие общества в целом. Бенджамин Уорфа, автор гипотезы «лингвистической относительности» утверждает - язык формирует мышление и мировоззрение людей, это – способ познания внешнего мира [175]. «Лингвистически детерминированный мыслительный мир не только соотносится с нашими культурными идеалами и установками, но захватывает даже наши собственные подсознательные процессы в сферу своего влияния и придает им некоторые типические черты» [8]. Таким образом, автор гипотезы сформулировал языковую концепцию окружающей человека реальности, и которую до сих пор не смогли экспериментально доказать или опровергнуть исследователи.

Итак, реальность, окружающая индивида, это своеобразный «лингвистический трюк» его сознания. То, что индивид воспринимает как реальность, на самом деле социально и лингвистически сконструировано. Текст не отображает существующую реальность, а творит новую, и эти реальности не идентичны друг другу и не зависят друг от друга. Отношение же человека к действительности опосредуется системой языка и принятыми языковыми нормами.

Вслед за Бенджамином Уорфом все направления постмодернистской мысли признают языковую концепцию реальности. Индивид, наследуя языковую систему, воспринимает как реальность социально и лингвистически сконструированный феномен. Мир познаваем только через языковые формы, следовательно, представления человека о нем не могут отразить реальность, которая существует за пределами языка. Таким образом, доказывается зависимость сознания индивида от стереотипов языка. Предполагается, что в сознании каждого запечатлена некоторая совокупность текстов, которые определяют отношение человека к действительности и его поведение. Вследствие этого, языку придается исключительно важное значение в развитии личности.

Человек как представитель общества формируется в языковой среде. Язык является одним из факторов социализации в том числе, вернее в первую очередь гендерной социализации.

На основании мно­го­чи­с­лен­­ных исследований как «культурных», так и бес­письменных языков ученые при­шли к выводу, что язык фиксирует картину ми­ра с мужской точки зре­­ния, по­э­тому он не только антропоцентричен, то есть, ориентирован на человека, но и андро­центричен, иначе говоря, ориенти­ро­ван на мужчину. Язык создает кар­тину ми­ра, основанную на мужской точке зре­ния, от лица мужского субъ­ек­та, с точ­ки зрения мужской перспективы, где «жен­ское» предстает главным обра­зом в ро­ли объекта, в роли «другого», «чу­жо­го» или вообще игнорируется.

Исследователи выделяют следующие признаки андроцентризма в языке:

1. Отождествление понятий «человек» и «мужчина». Во многих языках они обо­значаются одним словом: « man» в английском; «home» во французском; «Mann»в немецком; «чиловик» в украинском и др.

2. Имена существительные женского рода являются, как правило, про­из­вод­ными от мужских, а не наоборот. Кассир – кассирша, доктор – докторша, поэт-поэтасса, врач – врачиха. Им часто сопутствует негативная оце­но­ч­ность. При­менение мужского обозначения к референту-женщине допустимо и повы­ша­ет ее статус. Наоборот, номинация мужчины женским обозначением несет в се­бе негативную оценку [51].

В русском языке пол в названии профессий может быть обозначен, на­при­мер: крановщик - крановщица, художник - художница, журналист – жур­­на­ли­с­тка. Некоторые профессии называют и мужчин и женщин, но в форме муж­с­ко­го грамматического рода, например: доктор, врач, профессор и др. Многие из них имеют женс­кий вариант в разговорной речи, например докторша, про­фес­сор­ша. Проблемой является стилистическая сниженность «женских» вариантов на­званий профес­сий по сравнению с «мужскими», которые часто сни­с­хо­ди­тель­но или пренебре­жительно характеризуют их обладательниц. Статус врачихи зна­чительно ниже статуса врача, как статус профессора выше статуса про­фес­сор­ши.

Выступая в таком качестве, формы мужского грамматического рода ото­дви­гают женщину на задний план, исключают ее присутствие. Люди, не за­ду­мы­ва­­ясь, используют формы мужского грамматического рода для обозначения лиц, пола которых не знают: к нам пришел на работу новый специалист, в то время как «новым специалистом» может быть и женщина. Мужской род в данном слу­чае отождествляется с общим.

3. Существительные мужского рода могут употребляться неспе­ци­фи­ци­ро­­ванно, то есть для обозначения лиц любого пола (поэт, ме­не­д­жер). В данном случае действует механизм «включенности» в грам­ма­ти­чес­кий муж­ской род. Язык предпочитает мужские формы для обозначения лиц лю­бого по­ла или группы лиц разного пола. Так, если имеются в виду учителя и учи­тельницы, достаточно сказать учителя, студентыи студентки – студенты. Та­­ким обра­зом, в массе случаев жен­щи­ны вообще игнорируются языком.

Дискриминацию по признаку пола в язы­ке называют языковым сек­сиз­мом. Кто такая генеральша - женщина-генерал или же­на генерала? Скорее все­го, жена генерала. Тогда возникает другой вопрос: почему не женщина-генерал? И может ли женщина быть генералом? В редких случаях. Со­циальное про­ст­ран­ст­во поделено таким образом, что мужчина может быть ге­нералом, а женщина мо­жет быть только его женой.

Ярким примером языкового сексизма служит практика описывать «человека вообще» или обращаться к нему в мужской грамматической форме: каждый гражданин имеет право... (из Конституции); каждый обязан любить и уважать свою Родину. Таким образом «каждая», то есть женщина, не представлена в языковом пространстве и — тем самым — в сознании вообще. Часто понятие «люди» относится только к мужчинам, а женщины либо не включены в него, либо даже противопоставляются этому понятию [37]. Например, в псевдогуманистическом лозунге «Все люди — братья» или «Каждый интеллигентный человек обязан любить и уважать женщину». Вряд ли нужно пояснять, что в этих высказываниях под видом моральных сентенций предлагаются сексистские стереотипы. Это сразу становится очевидным, если в приведенных высказываниях поменять слова. Что можно почувствовать, прочитав или услышав: «Каждый интеллигентный человек обязан любить и уважать мужчину»? Или «Все люди — сестры»? Первый из этих перевертышей отдает скабрезностью, а второй воспринимается как воинствующий феминизм.

Другим примером использования слов с сексистской направленностью могут служить следующие фразеологизмы «Слабый пол», «Сильная половина человечества», «Бабья дорога от печи до порога».

Согласно исследованиям А.П. Нильсен, достаточно часто слова, содержащие признаки мужского рода имеют статус престижных. Именно поэтому многие из них послужили основой для образования сложных слов и словосочетаний типа mankind, brotherhood, sportsman, Irishman и пр. (в переводе с английского данные слова означают: человечество, братство, спортсмен, ирландец) [155]. Существование этих слов долгое время ограничивало когнитивную деятельность женщины, отчуждая ее тем самым от политики, спорта, образования и пр.

Проблема определения сексизма в языке не так проста, как может показаться, поскольку часто они носят весьма завуалированный характер. Чем более скрыт, завуалирован языковой сексизм, тем более изощренным он оказывается и тем сильнее воздействует на сознание и подсознание человека.

Роль СМИ в гендерной социализации

Иметь только внушенные идеи и считать их самопроизвольными – вот иллюзия, свойственная человеку, рассматриваемому как социальная единица.

Г. Тард.

Сегодня к сильнейшим агентам социального влияния на личность все чаще относят средства массово информации (печать, радио, телевидение, Интернет). Современные СМИ занимают важное место в жизни общества, они предоставляют разнообразную информацию, а также возможности для самообразования и развлечения.

Выделяют четыре основных функции масс-медиа. Трансляция информации - первая и основная задача СМИ. Новости внутренней и внешней политики государства, события в деловой, культурной и общественной жизни страны составляют основу информационного блока любого медиа продукта (газеты, журнала, радио или телепередачи). Средства массовой информации так же имеют целью развлекать свою аудиторию.

Третьей функцией СМИ является убеждение, и естественно первенство здесь принадлежит рекламе. Она не столько рассказывает о преимуществах товаров и услуг, сколько, предлагает им определенный стиль поведения и жизни. Таким образом, через прямое и косвенное убеждение СМИ формируют ценностные ориентации в первую очередь молодых людей, создают образы и модели, которым те стремятся соответствовать.

Последняя из выделенных функций СМИ - передача культуры. СМИ и воспроизводят и создают современные культурные мифы и традиции. Учитывая все перечисленные функции, можно с уверенность утверждать, что сегодня СМИ становятся все более важным агентом социализации, причем их влияние усиливается с каждым годом.

Конец прошлого и начало настоящего веков определяют как информационное общество, то есть общество, в котором информация становится самостоятельным экономическим и социальным ресурсом, определяющим процессы материального и духовного производства. Усиление роли информационного влияния объясняется исследователями специфическими особенностями информации: интерпретативность, интенрактивность, экспрессивность.

Подаваемая в СМИ информация, уже прошла надлежащий отбор и обработку фактов, и явлений социальной действительности. Как бы ни убеждали авторы публикаций и репортажей об объективности, потребитель получает в итоге не реальную версию события или социального явления, а их интерпретацию. Ускорение темпов общественного развития, увеличение числа неопределенных ситуаций, отсутствие четких образцов и оснований для социальной идентификации постоянно ставят перед человеком задачу ориентировки в усложняющемся социальном мире. Решить эти задачи максимально «удобным» способом позволяет интерпретативный характер информации в СМИ.

Интерактивность информационных потоков предоставляет не только большие возможности в поиске группы принадлежности, но и активного участия в этом процессе и возможности конструирования своей идентичности.

Другая характеристика современных СМИ – их экспрессивность - «легкость» как в содержании, так и в форме, наглядность и зрелищность медиа-продуктов. Экспрессивность способствует построению образа социального мира, и решению задачи самокатегоризации. Готовые образы, в большинстве своем визуальные, буквально «впечатываются» в сознание, формируя определенные модели социальной категоризации.

Сегодня СМИ являются частью системы социализации подрастающего поколения и взрослых; они играют важнейшую роль в формировании общественного мнения, оценок людей и событий и задают некие стандарты жизни и сознания, в том числе гендерного.

Социальные психологи высказывают мнение, что в виду трансформации традиционной структуры семьи с одной стороны и утраты школьной монополии на распространение знаний с другой, все большую роль в формировании гендерных идентичностей начинают играть нетрадиционные социальные институты. СМИ сегодня являются одним из наиболее активных институтов подобного рода. Они выполняют роль не столько вторичной, так называемой з акрепляющей социализации, сколько роль социализации первичной, то есть формирующей начальные, исходные идентификационные модели. Принципиальным отличием сегодняшней ситуации является то, что они действуют в условиях отсутствия четко выраженных культурных, социальных, моральных ориентиров.

Начало рыночных реформ (1991-1993) можно считать торжеством новой гендерной мифологии в СМИ. Гендерные стереотипы заменили стереотипы идеологические. В связи с этим, принципиально иное значение получают периодические издания вообще, и особенно выделенные по признаку пола: журналы для мужчин/женщин. Именно 1991-1993 годы отмечены бурным ростом количества порнографических изданий в России. Причем создавались такого рода издания как для мужчин («Мистер Икс», «Красная шапка», «Андрей!»), так и для женщин («Мисс Икс», «Женские дела»).

Женщины и «женская тема» в печатных СМИ. Как представлены женщины, которые составляют 53 % населения страны, в российских СМИ? Ассоциация журналисток в 1995-96 гг. провела анализа презентации женщин в российских СМИ по трем параметрам: объем информации о женщинах в общем объеме информации; представленность женщин как гендерной группы; образ женщин, транслируемый СМИ [30].

В соответствии с исследованием, ситуация выглядит следующим образом.

Объем информации о женщинах в СМИ. В проанализированной центральной и региональной прессе женщины, так или иначе, представлены всего в 1% всех публикаций и только, накануне 8 марта эта цифра может подняться до 50%.

В солидной газете «Известия» материалы, описывающие женщин, составляют не более одного процента от общей площади газеты. Если судить по их публикациям, то женщины в политике - это пассивная, страдающая часть политического процесса. Основные «женские» публикации в газете описывают супер-элиту – известных женщин культуры, политики, шоу-бизнеса.

В самой массовой газете - «Аргументы и факты» женщины представлены либо как потребители (в разделе «Шопинг»), либо как маргинальная группа (проститутки, деклассированные элементы и так далее).

Газета «Сегодня» (считавшейся на момент проведения исследования влиятельным интеллектуальным изданием) представляет женщин достаточно противоречиво — с одной стороны, это экзотичные образы принцесс, женщин-президентов, шпионок. С другой — полное отсутствие женского взгляда на мир и его проблемы.

В популярной газете «Московский комсомолец» материалы о женщинах распределились по четырем примерно равным по объему блокам. Во-первых, мимолетные упоминания о женщинах вообще, во-вторых, краткая информация на социальные темы с криминальным сюжетом. Далее следуют культурная информация с упоминанием женских имен и, наконец, собственно отражение участия женщин в жизни общества - в основном интервью с актрисами или шуточки на тему женщина в политике [32].

Представленность женщин в СМИ. В целом, в обычных СМИ тема женщины малопопулярна. На уровне центральных газет интересы, проблемы, жизнь большей части населения страны реально не представлены. Даже в солидных изданиях более или менее ярко показаны образы только «исключительных» (известных) женщин, а как известно, любое исключение только подтверждает правило. А это значит, что женщин, работающих везде - от Федерального собрания до родильного дома, творящих, воспитывающих, думающих - просто нет. Существующую в настоящее время ситуацию с представленностью женщин в СМИ можно квалифицировать по двум основаниями: отсутствие доступа женщин как гендерной группы к СМИ и недостоверная информация в СМИ о женщинах (стереотипное изображение).

Как было показано выше, в общей площади газетных полос женщины занимают чуть более 1 процента. Публикации распределяются более или менее равномерно по разделам «культура», «общественная жизнь», «социальная жизнь». Большинство материалов носит информационный характер, героями принципиального выступления женщины становятся довольно редко, их мнение в основном приводится как фон («солдатские матери требуют прекратить войну» и т.п.). Нет женщин на полосах экономики, нет их мнений по вопросам жизни государства. Из тех, что появляются на страницах печати, только элитарная часть, то есть женщины-политики. Следовательно, имеет смысл проследить, какой образ женщины политика рисуют СМИ.

В качестве примера приведем исследование Гусевой Ю.Е. [39].Проведя анализ современных российских СМИ, она прошла к следующему выводу. Журналы, являющиеся отечественными аналогами западных изданий и борющиеся за эгалитарный тип отношений, культивируют образ женщины-политика как одну из возможных форм самоактуализации женщины в обществе. Однако, в нарисованном в них образе женщины-политика, полностью смещен акцент с ее политической деятельности на личную жизнь.

Уже заголовки статей - «Дамские думы думских дам» («Cosmopolitan». 1997. №5), «Хакамада. New age» («Cosmopolitan». 1998. №2), «Ребенок и/или работа?» («Marie Claire». 1998. №9) показывают, с каких позиций представлены образы главных героинь. Претендуя на анализ места женщины в мире политики, авторы статей постоянно скатываются на тему семьи, ее значимости и соотношения семьи и работы. Главное, что пытаются подчеркнуть авторы публикаций, - это то, что женщина даже в политике всего лишь женщина.