Анатолий Тарасов, заслуженный тренер СССР

 

Я часто думаю, чем же успел стать Харламов для нашего хоккея, для его неистовых поклонников, для тысяч и тысяч мальчишек? Сказать, что он был кумиром публики, в особенности юной, – этого мало. Мне кажется, что Валерий и вся когорта выдающихся игроков его поколения совершили нечто большее, нежели просто забивание шайб в ворота, пусть даже и самых сильных соперников. Своей невероятной самоотверженностью, своим искрящимся мастерством, оплаченным предельным напряжением сил и на тренировках и в матчах, своим вдохновением, глубоко одухотворенным отношением к игре они добились того, что хоккей стал восприниматься как подлинное искусство. Игра в их исполнении вызывала восторг и у специалистов, и у завзятых поклонников, и даже у тех, кто случайно оказывался на стадионе и затем прикипал душой к хоккею на всю жизнь.

И это еще не все. Игра Валерия вызывала желание подражать. Причем далеко не только в том, что касается сугубо технических его достижений, а прежде всего в том, что относилось к неукротимому его бойцовскому духу, с особой силой проявлявшемуся в играх за спортивную честь Родины. Выступая нa чемпионатах мира и Европы, Олимпийских играх, сражаясь с канадскими профессионалами, Харламов никогда не чувствовал себя просто игроком, старателем на россыпях спортивной удачи. Нет, он боролся, что называется, не на живот, а на смерть за победу сборной Советского Союза. И когда под сводами ледовых дворцов звучал наш гимн, Валерий чувствовал гордость не за себя, не за команду даже, а за державу. Патриотизм советского спортсмена, советского человека был свойственен ему в самой высокой степени.

…Не знаю, чего еще сумел бы достичь Валерий, но верю, что он достиг бы новых высот и когда перестал бы играть. Он хотел учиться дальше, хотел научиться учить других и имел на то полное моральное право.

 

26 августа 1991 года, накануне десятой годовщины трагедии, на 74‑м километре Ленинградского шоссе был установлен памятный знак: 500‑килограммовая мраморная шайба, на которой была выгравирована надпись: «Здесь погасла звезда русского хоккея. Валерий Харламов». Поставило этот знак не государство, а частное лицо: некий поклонник таланта Валерия Харламова.

7 ноября 2005 г. имя Харламова увековечено в Зале хоккейной славы в Торонто. Вместе с Владиславом Третьяком они стали единственными хоккеистами, кто был удостоен этой чести и при этом никогда не играл в НХЛ.

В сборной России и ЦСКА навечно закреплен № 17. Более никто не может выступать в ее составе под этим номером. Исключение составил только сын Валерия Харламова, Александр.

 

Из зарубежной прессы

 

 

Когда мы со Степлтоном откатывались назад, я был спокоен: ни один даже лучший форвард ВХА или НХЛ не рискнул бы вклиниться между нами. Без ложной скромности скажу, что менее опасно очутиться между двумя жерновами. Однако этот русский нападающий понесся на нас. Что было потом?.. Я увидел, что форвард собирается обойти меня с внешней стороны, слева. Пэт Степлтон, как потом выяснилось, заметил прямо противоположное: мол, русский хочет обойти его справа и тоже с внешней стороны. Когда же мы разъехались ловить каждый «своего» Харламова, тот проскочил между нами. И я по сей день не пойму, как этот нападающий оставил нас в дураках. Но одно я знаю точно: другого такого игрока нет…

Жан‑Клод Трамбле, защитник канадской сборной в Суперсерии СССР – Канада 1974 года.

 

 

…Нападающий Валерий Харламов забросил шайбу Тони Эспозито, когда советская команда играла в меньшинстве. Еще недавно это могло бы вызвать удивление. Однако всего лишь за несколько сентябрьских дней русские, и в частности их нападающий Валерий Харламов, заставили нас посмотреть на хоккей другими глазами, оценить то, на что мы прежде не обращали внимания.

Монреальская газета «Стар».

 

 

Валерий очень трудный для защитников хоккеист, на квадратном метре он в состоянии обыграть не только одного, нескольких соперников.

Капитан сборной ЧССР Франтишек Поспишил.

 

 

С мистера Харламова, когда он на льду, нельзя спускать глаз ни на секунду. Я понял это после первой же нашей встречи осенью 1972 года, когда он забил мне два гола. Он бросал шайбу сильно, точно и, что опаснее всего, часто неожиданно.

Вратарь сборной Канады Кен Драйден.

 

 

Харламов – бриллиант нашей игры. Какой рывок с места, какой дриблинг, пас, броски – все в идеале! А ведь еще мужество, смелость!

Ульф Стернер, форвард шведской сборной.

 

 

Харламов… Когда пришла весть о его гибели, все заботы и дела жителей Гладстона отошли на второй план. Проходишь мимо людей в магазине, по улице – и слышишь только одно: Харламов… Харламов…

 

К. Моррисон, издатель газеты «Глэдстон эйдж пресс» провинциального городка Гладстон.

 

Я думаю, что любой тренер, имея в своей команде Харламова, был бы просто обязан создать с ним первоклассное звено. Харламов – на редкость широкая хоккейная личность.

Тренер канадской сборной Скотти Боумэн.

 

 

Защитникам обычно помогает изучение приемов того или иного форварда. Против Харламова это бы не помогло. Он не был во власти какой‑либо устоявшейся манеры игры. Он был в хоккее исключительно свободен и предприимчив.

Защитник канадской сборной Лэррн Робинсон.

 

 

Если б я умел половину того, что мог делать Харламов, мое имя звучало бы на каждом шагу. Утром, днем и вечером.

Нападающий канадской сборной Боб Гейни.