Квантовый поток превысил предел цель, вероятно, потеряна задача — отстыковка 6 страница

 

Телади, стоявший в проходе перед Нопилеем и все еще сжимающий свой рычальный кубик, протиснулся мимо ящера в коричневой униформе. Нопилей попытался сделать то же, но ящер в униформе, до того не проронивший ни слова, задержал его и заговорил с ним.

 

— Иземада Сибазомус Нопилей Четвертый? — спросил он.

 

— Шшш?.. Да, — пролепетал ошарашенный Нопилей. Что, ради Великого Яйца, он опять натворил? Он судорожно пытался вспомнить, но в голове не было ни одной ясной мысли.

 

— Добро пожаловать на борт корабельной верфи на Колодце Профита, коллега, сын директора верфи и внук Председателя Цео! — чуть ли не пропел второй ящер в униформе восторженным тоном. — Мы очень рады приветствовать вас на нашем скромном предприятии и надеемся, что ваш визит поможет нам добиться большей прибыли!

 

Сын директора верфи?! Нопилей непонимающе растопырил лапу, так что стали видны плавательные перепонки.

 

— Эй там, впереди, может, начнем двигаться? — крикнул сзади возмущенный путешественник.

 

— Я — коллега Яянда, — представился тот телади, который приветствовал Нопилея, — а это — коллега Алиндрей. — Он указал на своего спутника, который вежливо наклонил голову и коротко взглянул на Нопилея. — Пожалуйста, следуйте за нами, дорогой коллега, пока кому-нибудь не пришла в голову идея поставить в известность профсоюзы!

 

Нопилей послушно присоединился к обоим служащим верфи.

 

В то время как позади них — наконец-то! — стала рассасываться пробка и остальные пассажиры смогли свободно покидать свои шаттлы, в голове у молодого телади проносились тревожные мысли.

 

Во-первых, все это было крайне необычно, потому что даже высокопоставленные чиновники никогда не удостаивались личного эскорта, если они прибывали обычными рейсовыми кораблями. С какой стати его вдруг решили встречать прямо у шлюза — в самом неподходящем месте, — вместо того чтобы встретить в зале прибытия? И с чего бы это вообще встречать его? Он был внуком Цео, то есть, по большому счету, никем в теладийской иерархии фирм, где почтительность не зависела от принадлежности к той или иной семье. И что мог означать намек на то, что он — сын директора верфи? Кому какое дело до того, кто чей прямой потомок? Теладийский уход за выводком с незапамятных времен ориентировался на второе поколение: деды воспитывали внуков, а между старшими по яйцу и их прямыми потомками, как правило, существовали в лучшем случае приятельские отношения но причине очень небольшой разницы в возрасте.

 

Как-то все это непонятно! Пока Нопилей пришел к выводу, что, возможно, с одной стороны, здесь узнали о его биржевой сделке и поэтому обращались с ним как с уважаемой и состоятельной личностью. С другой же стороны, здесь тоже наверняка было известно, что он бывает склонен к нетрадиционным поступкам и взглядам настолько, что они предпочли сразу же взять его под свой — пусть даже такой дружелюбный — контроль.

 

— Ну, спасибо тебе, Иземада, старый яйцеголовый негодник, — пробормотал Нопилей возмущенно. Конечно, его дедушка был бунтовщиком, но все же он предпочел не рисковать лишний раз.

 

— Коллега? — переспросил телади, представившийся как Яянда.

 

Нопилей боролся с собой, чтобы не сказать вслух, что он только что про себя оскорбил Цео. Но время было упущено, и он одумался.

 

— Какая мощная постройка — эта верфь, — сказал он вместо этого и приветливо посмотрел на Яянду.

 

— О да! Разумеется!

 

Казалось, Яянда обрадовался проявленному Нопилеем интересу. Было похоже, что он весьма гордился своим рабочим местом и поэтому тут же начал увлеченно рассказывать Нопилею о верфи. Он сыпал цифрами, фактами, прогнозами оборота и сравнениями, чем напомнил Нопилею о стазуре по профитоведению у преподавателя Вохалимиса.

 

«О брат мой Сизандра, — думал Нопилей, — ты и этот Яянда, как бы вы подошли друг другу!»

 

— Коллега, — перебил он Яянду спустя несколько мучительных мизур, — а куда мы, собственно, идем?

 

Яянда сделал вид, что не заметил бестактности перебившего его Нопилея, и, отступив, пропустил его в лифт, который он вызвал несколько сезур назад.

 

— Вообще-то, — сказал он, — мы хотели вначале показать вам яхту, вы ведь в основном из-за нее сюда прилетели, не так ли? Она потрясающая! Потом предусмотрен ланч с директором Сибазомусом. Директор предоставил вам свободу выбора распорядка дня, его можно изменить, если вам будет угодно, но…

 

— О нет, нет, все в порядке. Мне действительно не терпится дождаться момента, когда смогу увидеть яхту!

 

— Мы так и думали, — удовлетворенно сказал Яянда.

 

Когда лифт наконец остановился и дверь распахнулась, у Нопилея на мгновение перехватило дыхание. Лифт доставил их на самую верхнюю балюстраду огромного монтажного цеха. Узкий балкон без перил опоясывал весь цех, и Нопилей смог смотреть вниз с высоты двух, если не трех, десятков метров. Внизу сновали в бешеном, деловом темпе телади в белых одеждах, маленькие, как насекомые, и работоспособные, как роботы.

 

А в центре цеха возвышалось нечто такое, от чего чешуя на лбу Нопилея моментально побледнела.

 

Похожий на гигантский яйцевидный монолит с приплюснутым основанием, предстал его взору космический корабль. Он был широк в хвостовой части, у него имелись четыре огромных закругленных наружных двигателя, почти сливавшихся с обшивкой. Корпус корабля, поднимаясь над основанием, слегка сужался, переходя в носовую часть, которая, в свою очередь, завершалась большим полукруглым лобовым стеклом фонаря кабины пилота, а она, если смотреть сверху, находилась точно в геометрическом центре корабля. Обшивка испускала нежный темно-зеленый свет, но многие детали обвода корпуса и некоторые поверхности были выполнены в изысканном серебристом металлике.

 

Хотя корабль и выглядел приземистым, он был мощным и элегантным. Конструкторы создали поистине шедевр, настолько точно отвечающий представлениям телади о хорошем дизайне, что Нопилей в течение нескольких сезур жадно разглядывал корабль, полностью забыв о своих сопровождающих.

 

Они позволили ему какое-то время наслаждаться этим чудом, но потом Алиндрей, до этого времени не проронивший ни слова, обратился к нему:

 

— Так реагируют все, кто видит яхту в первый раз. — Его чешуйчатый гребень приподнялся, что означало в данном случае снисходительную улыбку, а голос звучал доброжелательно и по-приятельски.

 

— Коллега Алиндрей является руководителем отдела, занимающегося небольшими транспортными средствами и транспортерами, — объяснил Яянда.

 

Алиндрей слегка поклонился.

 

— Братья… я имею в виду, коллеги, это же… я хочу сказать, это же… Это же яхта Цео?

 

— Именно так, — кивнул своим гребнем Алиндрей.

 

— Я впечатлен!

 

— Тшш-шш-хх! — Оба ящера посмотрели друг на друга и издали короткое шипение.

 

— Коллега Нопилей, иначе и быть не могло. Вы видите здесь маленькое чудо. Корабль располагает не только четырьмя сверхмощными ионными боронскими двигателями, которые когда-то применялись на гражданских кораблях, не только почти непроницаемым щитом 125МВт, который устанавливается исключительно на аргонских военных кораблях, и не только самым совершенным бортовым компьютером, который можно найти на территории Ксенона. — Алиндрей глубоко вдохнул и продолжил, подчеркивая каждое слово: — Кроме того, для этой яхты создан самый роскошный интерьер, которого вы до этого времени не видели ни на одном корабле!

 

— Но… — Нопилей, у которого голова шла кругом, начал предложение, которому не суждено было закончиться, так как он даже не знал, что хотел сказать.

 

Алиндрей пришел ему на помощь, снова подхватив нить своего повествования:

 

— В настоящий момент мы калибруем только что вмонтированные особо чувствительные инерциальные амортизаторы. Вы никогда не ощутите ни малейшей тряски, вы даже не проснетесь, если вас попытается протаранить какой-нибудь ксенон.

 

— Ррр-рр… а что, они могут это сделать?

 

Алиндрей повертел в воздухе растопыренной лапой:

 

— Ну, ходят слухи…

 

— Но вы не беспокойтесь, — вмешался Яянда. — На свете есть мало таких безопасных мест, как этот корабль. Ведь правда же, он выглядит как яйцо?

 

— Да, действительно, похож, о брат Яянда, — ответил Нопилей, все еще пытаясь прийти в себя от увиденного.

 

Когда Цео Иземада сказал ему про яхту в качестве долгосрочного займа, Нопилей представлял себе нечто вроде небольшого атмосферного шаттла, что-то вроде крохотных модулей, которыми время от времени могли пользоваться воспитанники инкубатора для своих экскурсий.

 

— С этой яхтой вы сможете заработать большие профиты и тем самым помочь нам улучшить наше благосостояние, — сказал Яянда; в голосе его звучала искренняя убежденность.

 

— Конечно, конечно, — механически ответил Нопилей. — А мы можем осмотреть яхту изнутри?

 

— С огромнейшим удовольствием! — ответил Алиндрей. — Сюда, пожалуйста.

 

Он указал Нопилею и своему коллеге путь, который вел по балюстраде вдоль стен цеха. За первым поворотом обнаружилась маленькая платформа, вмонтированная в пол и ведущая на нижний ярус. Он находился примерно посредине между полом и потолком огромного монтажного цеха.

 

Три телади погрузились на большую платформу, которая начала плавно опускаться.

 

Нопилей не мог отделаться от ощущения, будто Алиндрей выжидающе следит за ним краешком глаза. Было понятно, что оба сотрудника верфи очень гордились своим теперешним положением и своей работой. Нопилей предположил, что Алиндрей ожидает от него выражений восторга по поводу яхты, и он не собирался лишать ребят этого удовольствия. Но сначала он хотел полюбоваться хваленым «самым роскошным интерьером».

 

Платформа мягко приземлилась. Балюстрада, на которой они теперь стояли, была очень похожа на предыдущую, с той лишь разницей, что на нее выходили освещенные окна, позволяющие увидеть, что происходит во многих офисных помещениях. Эти окна располагались от пола до потолка вдоль стен всего цеха. Кроме того, Нопилей заметил туннель, который, как маленький мостик, соединял балюстраду и яхту.

 

— Проект этого корабля, — начал Алиндрей, словно рекламировал что-то, — имел своей целью обустройство очень большого полезного внутреннего пространства с максимальным комфортом. Машины должны были занимать минимальную площадь. Вы увидите, как блестяще нам удалось справиться с этой задачей!

 

Теперь они шли по туннелю, ведущему к центральному шлюзу корабля. Он был открыт и позволял увидеть сферическое помещение с плоским полом, освещенное темно-красным светом.

 

— Это лифт, — объяснил Алиндрей не без гордости в голосе. — Транспортная кабина имеет сферическую форму и свой собственный гравитационный генератор. Вы сразу поймете, как это удалось сделать. Идемте!

 

Нопилей вошел. Теплый, медленно пульсирующий свет сферической кабины лифта сопровождался мягким, усиливающимся и уменьшающимся гудением. Нопилей сразу же почувствовал себя каким-то окрыленным, настроение резко улучшилось, ему стало спокойно и весело.

 

Дверь бесшумно закрылась — и буквально сразу же, в какие-то доли сезуры, снова открылась. Наверное, лифт передвигался со сверхскоростью, но внутри кабины это совершенно не ощущалось.

 

— Центральный командный пост, — просто сказал Алиндрей.

 

Нопилей огляделся.

 

Они находились в просторном круглом помещении, в центре которого возвышалась примерно на две теладийских высоты труба шахты лифта. Взгляд Нопилея непроизвольно устремился вверх по трубе, где располагалось огромное полукруглое окно, как бы накрывавшее стеклянным куполом все помещение и почти доходившее до пола.

 

— Какое большое… — пробормотал он, вновь придя в изумление от увиденного. Он легко смог себе представить, какой потрясающий вид на Вселенную открывается оттуда!

 

Медленно он обошел вокруг трубы лифта, потом заметил полукруглую подвесную платформу, которая покачивалась над полом на расстоянии одного когтя, как будто испытывала на мелководье килевую качку. Нопилей не стал дожидаться приглашения своих спутников и без малейших колебаний ступил на платформу, которая тут же пришла в движение и осторожно понесла его вверх. Алиндрей и Яянда остались внизу и смотрели ему вслед.

 

Наверху трубы шахты подъемника находилось сердце яхты. Точно по центральной оси корабля располагалось кресло командира, смонтированное так, чтобы оно могло свободно поворачиваться на всех трех осях. Некоторые важные органы управления и датчики располагались перед креслом на таком же раскачивающемся пульте. Нопилей подозревал, что конструкторы приложили большие усилия, чтобы сократить количество приборов до необходимого минимума. Главной целью было создать комфортные ощущения в космическом полете, а не техника, которая делала этот полет возможным.

 

Большое окно находилось над ним на расстоянии вытянутой лапы. И космос был так невероятно близко!

 

— Просто фантастика! — сказал Нопилей громко и подошел к парапету, идущему вдоль платформы.

 

Отсюда он хорошо мог видеть остальное помещение. Большое обзорное окно уходило дальше на целую длину и почти перетекало в скошенную стену. Здесь находились остальные контрольные приборы, пульты управления и дисплеи. Однако все это не создавало впечатления перегруженности, которое зачастую делало такими неуютными, похожими на технические станции командные рубки других космических кораблей.

 

В помещении имелся даже маленький стол с удобными, прочно вмонтированными в пол столами-сиденьями.

 

— О да, наши конструкторы принесли нам с этим кораблем значительную прибыль, — гордо заметил прибывший только что Яянда. — Подождите, вы еще не все увидели!

 

Нопилей почувствовал, что ему безумно хочется сейчас же усесться в кресло пилота, но он подавил это желание и снова поехал вниз на подвесной платформе.

 

Алиндрей выжидающе смотрел на него. Казалось, он приготовил следующий сюрприз и напряженно ждал реакции Нопилея. Три телади вновь вошли в ожидавший их лифт, который испускал мягкий красный свет.

 

Двери закрылись и тут же открылись, и опять Нопилей не почувствовал, что они двигались.

 

Алиндрей и Яянда не собирались покидать кабину, так что Нопилей был вынужден сделать первый шаг и тут же застыл на месте.

 

Это было невероятно. Этого просто не могло быть! Он стоял в большом помещении, имевшем такую же круглую форму, как и центральный командный пост, разве что здесь не было сквозного закругления, зато пол, неровный и чуть волнистый, устремлялся вверх, расстилаясь перед ним. Потолка не было, потому что пол, добравшись до верха, снова плавно спускался вниз, образуя идеальный круг! Стены были абсолютно ровными, не скошенными, как можно было бы ожидать на корабле, шахта подъемника устремлялась вверх, пролегая вдоль стены, и заканчивалась трубой, находившейся прямо в центре закругленного помещения над его головой, и потом уходила в боковые стены.

 

Теперь и оба сотрудника верфи вышли из лифта.

 

— Ну? — спросил Алиндрей.

 

Этот феномен мог иметь только одно-единственное объяснение.

 

— Пол этого помещения — наружная обшивка корабля, — размышлял Нопилей вслух, но слегка неуверенно.

 

Алиндрей издал громкое шипение и покачал ушами.

 

— Именно так! У этой яхты есть три различных гравитационных уровня. Даже четыре, если считать подъемник!

 

Нопилей действительно находился под сильнейшим впечатлением. Они проехали еще два аналогичных, но немного иначе оборудованных яруса. Потом Алиндрей и Яянда повели Нопилея в грузовой отсек.

 

Это было очень просторное помещение, и здесь, в отличие от предыдущих уровней, но так же, как на центральном командном посту, закругление шло по всему периметру. Высоко над головой Нопилей заметил огромную конструкцию, по форме напоминающую цветок ириса, которую он тут же идентифицировал как грузовой шлюз. Насколько он знал, на больших транспортных кораблях иногда применялось что-то в этом роде.

 

— Грузовой люк, — сухо прокомментировал Алиндрей. — Гравитация действует здесь по направлению к носовой части.

 

От такого обилия впечатлений и накопившихся вопросов голова Нопилея просто шла кругом.

 

— Значит, задача подъемника состоит в том, чтобы пилот совершенно не замечал, когда сила тяжести изменяет направление, я правильно понял?

 

Алиндрей и Яянда в унисон замахали ушами.

 

— Но это же грандиозно! Гениально!

 

— Тсс-шш! Совершенно верно! И это — теладийское изобретение, которое принесет нам огромную прибыль!

 

— Проблема в том, коллега Алиндрей, — вставил Яянда, — что такое могут себе позволить только немногие частные лица. Для грузовых и боевых кораблей этот комфорт совершенно излишен. Ну у какого корабля есть несколько гравитационных уровней?!

 

— Верно, верно, — пробормотал Алиндрей, подмигивая. — Но мы все изменим, когда это будет в наших силах!

 

Яянда на мгновение вежливо склонил голову набок и затем снова обратился к Нопилею:

 

— Цео Иземада до сих пор так и не нашел времени самолично осмотреть яхту. Он просит вас, уважаемый коллега Нопилей, дать кораблю имя на ваше усмотрение и зарегистрировать его. Помимо этого, он хотел бы, чтобы вы показали ему корабль, когда для этого представится удобный случай. Это большая честь. Судя по всему, Цео испытывает к вам самые добрые чувства.

 

— Тс-шшм… похоже так, коллега Яянда, — ответил абсолютно сбитый с толку Нопилей.

 

Дедушка говорил о том, что его яхта находится на верфи в ремонте. А теперь вдруг выясняется, что он ни разу ее не видел, не говоря уже о том, чтобы летать на ней. Она была абсолютно новой, будто только что вылупилась из яйца. И она наверняка стоила целое состояние! Цео, конечно, показал себя опять с необычной стороны, но он не был бы Цео, если бы дал, так сказать, напрокат такую дорогостоящую вещь, как эта яхта, без определенной задней мысли. Интересно, что же задумал старый вояка? Какую выгоду — финансовую или моральную — он намерен получить от того, как Нопилей будет использовать его яхту?!

 

— Если у вас больше нет вопросов, директор верфи готов принять вас, о глубокоуважаемый коллега Иземада Сибазомус Нопилей Четвертый, — сказал Алиндрей, вдруг снова став таким чопорным и официальным, каким и должен быть «приличный» телади.

 

— Я в восторге, о брат мой Алиндрей, — ответил Нопилей, ощутив легкое щекотание в чешуйчатом гребне из-за такой резкой и странной смены тона.

 

Руководитель цеха целую сезуру внимательно его разглядывал, как будто хотел сказать что-то значительное, но в последний момент передумал и смолчал.

 

— Следуйте за мной.

 

ГЛАВА 12

 

О, как же близки друг другу очарование и ужас! Одна необитаемая звездная система за другой — но почему же? Ночами я лежу без сна и боюсь услышать ответ.

Д-р Петр Ондронов. Из бортового журнала «Подснежника»

 

С полсекунды Бреннан смотрел в упор на сигнальную лампочку, в то время как мысли вихрем проносились у него в голове.

 

— Валери, что это за сигнал?

 

— Мы имеем дело с третичным потоком данных, частотно модулированным, с семью каналами. На первом канале есть, помимо прочего, модулированная амплитуда, которая, очевидно, и передает информацию, которая, в свою очередь, описывает применяемый протокол передачи с позиции простой математической логики.

 

Бреннан нахмурил брови. Если перевести сказанное на нормальный язык, то получалось, что этот инопланетный корабль выдал им еще и руководство к расшифровке передачи, нечто вроде сноски к сообщению как таковому.

 

— Ты можешь с этим что-нибудь сделать?

 

И снова Валери отреагировала мгновенно, а это давало основания предполагать, что высокоинтеллектуальный бортовой компьютер уже занялся сигналом, не дожидаясь его указаний.

 

— Математическая логика очень проста. Однако описанный здесь протокол оставляет некоторое пространство для интерпретирования. Кажется, у меня нет некоторых основополагающих данных, которые та сторона считает давно известными. И все же я более или менее уверена, что речь идет об одном из каналов радиосвязи.

 

— Давай послушаем, — предложил Бреннан.

 

В то же мгновение помещение буквально наполнилось низким сонорным жужжанием, в котором Бреннан сразу же распознал рабочий шум мощного преобразователя энергии, слегка напоминавший шипение разозленной кобры в курятнике. Иногда в нем проскальзывали гласные и отрывистые согласные. Кто-то — или что-то — говорил.

 

— Тсс-шш! Хшшм мсс апт! Тхайн уссандршуу шмлассш лшнзз дессуу!

 

Фраза была повторена несколько раз, и Бреннан пытался представить себе существо, говорящее на таком угрожающем, шипящем языке.

 

— Хашше масс апт, айн уссндроош мшлмласс лоаншш дессуу!

 

Ударение в этих звуках было каким-то странным, некоторые гласные произносились так кратко, что Бреннану приходилось напрягаться, чтобы хоть как-то воспринять их. Он не мог отделаться от ощущения, что, несмотря на всю чужеродность, мелодика этого языка казалась отдаленно знакомой.

 

Вдруг ему в голову пришла ошеломляющая мысль. А что если это все-таки земной корабль и Валери, неизвестно по какой причине, просто неверно раскодировала послание?

 

— Валери, ты уверена, что верно передаешь аудиоданные?

 

Компьютер засомневался на краткий миг, прежде чем ответить:

 

— Все верно, капитан. Эти параметры выдают единый и постоянный аудиосигнал только на мгновенный прием.

 

— Да-а. А могут это, в принципе, быть какие-то другие параметры, случайно декодированные как аудиосигнал?

 

Шансы на то, что это возможно, были крайне невелики.

 

— Ни в коем случае, капитан, — кратко ответил компьютер и даже не потрудился дать объяснение, так как шипящая радиограмма зазвучала вновь, слегка модифицированная, и на этот раз в ней отчетливо чувствовалось нетерпение.

 

— Охширо! Тсшш-шш! Хашимашшшкапш! Тщайн уссанд-роошш мшомаасш лшоансс десу!

 

Бреннану почему-то казалось, что незнакомец пытается говорить более четко. Но это не очень помогло земному пилоту понять абсолютно незнакомый, судя по всему, внеземной язык.

 

— Охширо! — пробормотал Бреннан. — Валери, а видеосигнал есть?

 

Ему очень хотелось увидеть существо, которое так старалось наладить с ним связь. Может быть, визуальный контакт хоть как-то упростит ситуацию?

 

— Один из каналов мог бы передать подвижную картинку, но я еще работаю над раскодированием, — ответила Валери.

 

— Охширо!.. Что же ты хочешь этим сказать, мой странный друг?

 

В обычном земном деловом языке, который вот уже несколько столетий имел хождение в мировом масштабе и возник из упрощенной формы японского языка, было похожее слово, звучащее как «Окиро», и оно означало что-то вроде «Просыпайся!».

 

Бреннан зажмурился и напряженно попытался вслушаться в каждый отдельный звук, когда сообщение повторилось еще раз. С изумлением он понял, что за уже знакомыми словами шло новое предложение, которого он до этого еще не слышал.

 

— Хасшгимемаште сшшш капитан Усшш Андршош Me-ломилашшш Лшаньеш дессуу. Джозо, иахкашш эсш хайшш-те! Псоникшш-фншее десху!

 

Медленно, очень медленно в мозгу Кайла Вильяма Брен-нана слова начали складываться в понятные фразы.

 

Но этого не могло быть, просто никак не могло, он не хотел осознавать это, даже близко подпускать такую мысль! Но то, что это шипящее создание произносило, сложилось в его голове в предложение, которое ни при каких условиях не могло, ну просто не могло здесь прозвучать!

 

«Хайиме машите капитан Усандра Меломилас Лоанис десу».

 

Меня зовут капитан Усандра Меломилас Лоанис.

 

Нет.

 

— Вэл, скажи, пожалуйста, что я сошел с ума. Ведь то, что мы сейчас слышим, это не японский язык!

 

— Извините, капитан Бреннан, к сожалению, не могу исполнить ваше желание. Это действительно японский язык.

 

Снова прозвучало воркующее и шипящее обращение, и на этот раз Бреннан понял еще больше: «Привет, говорит капитан Усандра Меломилас Лоанис с корабля „Феникс". Ответьте».

 

«Феникс»? Дело принимало все более странный оборот.

 

— Я раскодировала видеосигнал, капитан. Мне…

 

— Да! — воскликнул Бреннан, не давая ей даже закончить фразу.

 

Картинка, которую предлагал ему экран, настолько подходила к тому образу, который нарисовал себе Бреннан на основании акустических сигналов, что он на мгновение забыл о своем безмерном удивлении и широко улыбнулся, но не прошло и двух секунд, как улыбка исчезла с его лица.

 

Инопланетянин на мониторе был ящером, большой саламандрой, выглядевшей вполне разумно и даже интеллигентно. У нее была темно-зеленая чешуя, блестевшая, будто ее отполировали, хитрые, пронзительные оранжево-красные глаза и довольно большая чешуйчатая пластина на лбу.

 

Казалось, что он тоже только что увидел Бреннана, потому что немного придвинулся к камере и издал взволнованное шипение, прежде чем заговорить с ним. При этом он старался произносить каждое слово как можно более отчетливо. По его движениям можно было предположить, что он находится в состоянии крайнего изумления.

 

— У нас есть визуальная связь, замечательно! Представьтесь, пожалуйста, аргонский пилот. Я — капитан Усандра Меломилас Лоанис Четвертый с теладийского истребителя «Феникс».

 

— Хайиме машите капитан Бреннан, Кайл Вильям де-су. Иорошику онегай шимазу. Меня зовут капитан Кайл Вильям Бреннан. Рад нашему знакомству, — сказал Бреннан медленно.

 

Все-таки это было как-то совсем непонятно. Может, это какой-то психологический эксперимент и они просто проверяют его реакцию в неожиданной ситуации? Или он во время аварии стукнулся головой и сейчас просто бредит и все это — плод его фантазии? В принципе, все выглядело совершенно реально, но то, что он увидел и узнал в течение последних минут, было в целом настолько абсурдно, что он решил пока исходить из того, что переживает некую психическую атаку. И она продлится до тех пор, пока он не найдет для себя объяснимую «проверку на реальность».

 

— Капитан Кильям Бреннан! — провозгласил ящер почти торжественным тоном. — От имени Корпорации Телади сердечно приветствую вас в звездной системе Зейсвел и желаю вам больших прибылей. Ну и нам, естественно, тоже, — добавил он после короткой паузы.

 

Его произношение опять ухудшилось, как будто он уже забыл, что говорит с инопланетным существом. Бреннан с трудом понимал отдельные слова и принял решение выждать какое-то время.

 

— Домо аригато, капитан, — ответил он. — Большое спасибо.

 

— О высокочтимый Кильям Бреннан из благородного аргонского рода. Случай был к нам благосклонен, и мы встретили вас здесь, в космосе, так далеко от вашей родины. Я был бы рад пригласить вас на свой корабль, чтобы более подробно обсудить с вами наше взаимовыгодное сотрудничество!

 

Бреннан слегка покачал головой. Он знал, как вести себя в любых мыслимых ситуациях. Он уже очень многое повидал, и ему доводилось выпутываться из многих, даже очень странных положений. Но то, что происходило сейчас, было выше его разумения.

 

— Капитан, — сказал он, — позвольте мне немного обдумать ваше предложение.

 

Он заметил, как ящер поднял свои лапы с черными когтями, растопырил толстые пальцы, так что можно было разглядеть натянутые бледные перепонки между ними. Затем быстрым движением Бреннан оборвал радио-, а затем и видеосвязь и застыл на несколько секунд в той же напряженной позе, которую непроизвольно принял во время их странного разговора.

 

Наконец он расслабился, что стоило ему определенных усилий, и снова опустился в кресло пилота. Он хотел начать все с самого начала.

 

— Так, Кайл, а теперь помедленнее, — сказал он себе тихо.