Некоторые проблемы глобализации

 

Страны, имеющие деньги, желают жить как можно лучше. Но деньги сами по себе не дадут крышу над головой, одежду, еду и так далее. Чтобы они превратились в вышеперечисленные блага, надо, чтобы кто‑то их сделал. А так как на Западе жизненные стандарты высокие, то и оплата труда высокая. Производство стало выгоднее размещать там, где оно дешевле в силу дешевизны рабочих рук, низких затрат на строительство и прочие факторы производства. Причем эту «выгодность» прикидывают теперь, рассматривая всю планету. И ныне то, что производят в одном Земли, потребляют в другом, а прибыль зачастую получают в третьем. Но уж там, где потребляют и получают прибыль, – потребляют от души.

Складывается такое впечатление, что на все человечество, на все страны «наложились» жизненные правила и порядки одного ранчо. Есть хозяин и его присные (США и прочий «Запад»), есть батраки, испольщики, нищие приживалы, домашняя челядь, индейская опасность. В мире все больше и больше стирается граница между «внешним» и «внутренним». Между внешним и внутренним рынком. Между населением, живущим «внутри» страны, и диаспорой. Между экономической политикой, направленной на решение внутренних территориальных задач, и экономическим участием в мирохозяйственных процессах. На смену национальным государствам приходят ТНК, мировые диаспоры, крупные трансрегиональные объединения или стратегические альянсы стран. Но, вместе с тем, растет национализм и сепаратизм.

Обратимся к докладу ООН о человеческом развитии за 1998 год. В нем бросаются в глаза статистические данные об экономическом неравенстве. Некоторые цифры просто потрясают. Три самых богатых человека в мире имеют совокупное личное состояние, превышающее валовой внутренний продукт 48 наименее развитых стран, вместе взятых. 225 самых богатых людей планеты имеют совокупное состояние более чем в 1 трлн. долларов, а 3/5 из 4,4 млрд. жителей развивающихся стран лишены канализации, 1/3 – чистой воды и 1/5 – медицинского обслуживания.

Американцы тратят на косметику 8 млрд. долларов в год. По оценкам ООН, 6 млрд. долларов в год хватило бы для того, чтобы дать всем детям мира начальное образование. Европейцы съедают мороженого на 11 млрд. долларов в год, в то время как 9 млрд. вполне хватило бы на то, чтобы обеспечить чистой водой и надежной канализацией всех нуждающихся в мире. Американцы и европейцы расходуют 17 млрд. долларов на корм для домашних животных; 13 млрд. хватило бы, чтобы обеспечить элементарной медицинской помощью и накормить всех нуждающихся по всему миру.

Этот доклад пропал втуне; и цифры, и слова прошли мимо. А ведь так и происходит перераспределение доходов в пользу Запада. Можно смело сказать: в зарплате западных тружеников существует некоторая надбавка за то, что они живут в богатой части мира. Ведь невозможно себе представить, что американцы, потребляя 40% мировых ресурсов, производят половину мировой работы. Очевидно, кто‑то работает за них!

Чтобы продолжать такой способ существования, нужен вполне определенный мировой порядок, опирающийся на высокотехнологичное оружие. Вот его производство «передовые державы» не выпускают из своих рук. Но чтобы такое оружие производить, все же необходимо оставлять у себя кое‑какое производство, как бы затратно это ни было. Кроме этого, в «ведущих» странах развивают новые технологии, так как цены на них, в силу их новизны, существенно превышают затраты – они просто монопольные.

Подобные мировые процессы, когда бедность и богатство разнесены в пространстве, называются глобализацией. При этом в богатых странах Запада «противоречие между трудом и капиталом» совсем не преодолено, оно лишь временно отложено.

Глобализация экономики оборачивается деиндустриализацией стран Запада. Так или иначе, но новые промышленные страны, рано или поздно, потребуют свою долю полномочий по управлению миром. Заводы‑то теперь у них. И будущее – за их молодежью. Сегодня на олимпиадах по естественным наукам первые места занимают не школьники Запада, а представители новых индустриальных народов. А без участия победителей таких олимпиад не будет происходить и развитие новых технологий.

Не зря уже сегодня в Америке стараются убрать китайцев от оборонных проектов, даже если они и граждане США.

Американский опыт показывает, что привлекательность образа жизни важнее системы образования. Оказывается, хорошие мозги в своем большинстве очень «текучи». Вот почему специалисты соглашаются переехать на работу и жительство в США. А Штаты такая ситуация устраивает, потому что можно сэкономить на подготовке специалистов у себя. Правда, здесь имеется и опасность. Случись кризис, так эти «мозги» как втекли, так и вытекут. А системы образования как не было, так и не будет.

В целом же можно дать такую формулировку: глобальное сообщество – это всего лишь единый мировой рынок, участники которого конкурируют между собой за обладание всеми мировыми ресурсами (от нефти до знаний).

Глобальным производством нельзя управлять, оно функционирует в режиме саморазвития, непредсказуемой эволюции. Не существует людей (и знаний), способных предвидеть будущее, но имеются люди (и знания), способные быстрее избавиться от иллюзий и ошибок и получить на этом преимущество. В этом и состоит полезность «управленческих команд», которые успевают развернуть свои компании при перемене ветра. Но если эти «команды» не соответствуют предъявляемым к ним требованиям, то руководимая ими структура в изменившихся условиях не выживет сама по себе, а если и выживет, то уже в другом виде и с другой управленческой командой, – и это относится ко всему современному миропорядку.

Достаточно легко предсказать, что толчком к изменению существующего мирового порядка станет общая нехватка ресурсов, которая заставит пересмотреть действующие сейчас принципы взаимоотношений между странами мира. Ведь законы экономики, как и законы других наук, имеют строго ограниченные рамки применимости. Сегодня идеи работают, а завтра не будут.

Пока основным «форвардом» инновационной экономики остается военно‑промышленный комплекс и естественно, что лидером остается Америка, которая свое лидерство получила в результате двух мировых войн, – что подчеркивает значение военного фактора. Перед первой мировой войной ВВП США составлял около 5% мирового, после нее – 33%, а после второй мировой даже 50%. А вот запрет Германии и Японии на широкие военные разработки тормозит их развитие до сего дня. Например, Германии никак не удается восстановить свои успехи в авиационной промышленности. Но сейчас доля США в мировом ВВП – лишь 20%, и она неуклонно падает. И ВВП этот во многом зациклен на саму Америку, а ведь раньше Америка брала экспортом. С 1970‑х годов даже уровень жизни в США постоянно снижается. Так что большие перемены не за горами.

К такому же выводу можно придти и другим путем. В рамках логики капиталистического производства было очевидно, что без капитала нет богатства. Далее для логики воспроизводства было важно, что без сбережений нет капитала. При сегодняшнем глобализме стало ясно, что для любых моделей развития без наличия образа будущего и доверия к будущему нет накоплений капитала и сбережений.

Никто не силах отменить того положения, что богатства создает труд. И есть неустранимое противоречие между производством богатств и способом их присвоения. Только вид, который это присвоение приняло, стал несколько неожиданным. Сегодня капиталист отдает рабочему все, что тот заработал. Но то, что он заработал вчера. А это значит, что для своего существования капиталист должен все время стремиться к расширенному воспроизводству. Вот та причина, из‑за которой, понимая, что ресурсы кончаются, современный производитель не может остановиться. Сегодня в производстве создается то, что в сфере финансов называют «пирамидой», и вступающие в нее вновь оплачивают затраты тех, кто уже втянут в «игру».

Но ресурсы кончаются.

 

Свободная торговля

 

Международная торговля – обмен товарами и услугами между государствами. При этом в качестве покупателей и продавцов могут выступать отдельные лица, частные, акционерные и кооперативные предприятия, государственные структуры. Ввозимые в страну товары образуют ее импорт, а вывозимые – экспорт. Сумма импорта и экспорта каждой страны составляет ее внешнеторговый оборот. Разница между совокупным импортом и экспортом называется сальдо торгового баланса. При отрицательном сальдо страна‑должник обязана выплатить другим странам задолженность денежными средствами (золотом, конвертируемой валютой), либо поставкой дополнительной продукции (по договоренности), либо получить кредит от страны поставщика и т. д.

Рост экспортных заказов означает увеличение занятости и доходов, а рост импорта равносилен по своему эффекту росту сбережений, так как деньги уходят за границу в обмен на товар, и общий спрос сокращается. А потому при подсчете эффективности внешней торговли определяют экономический выигрыш от импорта (страна быстро удовлетворила свои потребности в определенных товарах) и выигрыш от высвобождения ресурсов, затрачиваемых на производство подобных товаров у себя.

Исторически сложились два подхода к внешней торговле: протекционизм и свободная торговля. Объясним эти понятия подробнее, поскольку в дальнейшем изложении это будет очень важно. Ведь Россия объявила себя участницей свободного мирового рынка. И надо разобраться, куда же мы попали.

Протекционизм – это система ограничений импорта, которая включает введение высоких таможенных пошлин, запретов на ввоз определенных продуктов и других мер, препятствующих конкуренции импортных товаров с местным производством. Политика протекционизма, защищая национальную промышленность и сельское хозяйство и поощряя тем самым развитие общественного производства, с другой стороны, может приносить вред ему. Она выводит национальное хозяйство из жесткой конкуренции, ослабляет стимулы к снижению затрат на производство продукции и повышению ее качества.

Свободная торговля – это такая внешнеторговая политика, при которой таможенные органы выполняют только регистрационные функции, не взимают импортные и экспортные пошлины, не устанавливают какие‑либо количественные или иные ограничения на внешнеторговый оборот. Такую политику могут проводить страны с высокой эффективностью национальной экономики, при которой иностранные конкуренты не в состоянии угрожать местным предпринимателям.

Надо иметь в виду, что, как правило, теоретические положения в том виде, в каком они постулируются, нигде не работают. Например, США сегодня не следуют принципу свободной торговли.

Свобода торговли стала целью внешней политики США во времена президентства Ф. Рузвельта, когда начали проводиться переговоры по поводу заключения соглашений о взаимной торговле. Но уже сегодня многие в США осознают, что такая политика ведет к вторжению в страну импорта и иностранной рабочей силы, несет угрозу занятости и заработной плате американцев. Хотя сейчас импорт составляет всего 13% ВВП, он имеет тенденцию к расширению (5% ВВП в 1959 году, 6% в 1972 году, 10% в 1985 году). США потеряли конкурентные преимущества в ряде отраслей, включая швейную промышленность, судостроение, производство бытовой электроники, мотоциклов и пр.

И вот в последние годы, изменив приверженности свободе мировой торговли, воплощенной во Всемирной торговой организации (ВТО), президент Б. Клинтон выступил за регионализацию, а не за глобализацию. Теперь импорт в США автомобилей, собираемых в Мексике, но содержащих значительную часть японских деталей, встретит определенные препятствия и будет осуществляться в худших, по сравнению с импортом мексиканских товаров, условиях.

Но нам интереснее посмотреть, как торгует на мировом рынке Россия.

Очень часто российские экспортеры, выходя на новые рынки, используют цены в качестве наиболее легкого инструмента их завоевания. Но они не учитывают того, что в этих странах, в отличие от наших, правительства стоят на страже своего производителя. Поэтому они проводят против нашего производителя антидемпинговую процедуру.

Антидемпинговые меры – это легализованное законодательством ВТО средство защиты внутреннего рынка от недобросовестной иностранной конкуренции. Демпингом считается ввоз товаров на территорию страны по ценам ниже нормальных, в том случае, если он (ввоз) причиняет материальный ущерб национальной промышленности или угрожает ее развитию. Под «нормальной ценой» понимается цена товара на внутреннем рынке страны его происхождения.

Абсолютным лидером среди товаров, по числу применяемых со стороны торговых партнеров России ограничительных процедур, является продукция черной металлургии. Против экспорта этой группы товаров действует 53 ограничительные процедуры. (Для справки: против экспорта из России цветных металлов, удобрений, урана, продукции химической промышленности, текстиля, газетной бумаги и т. д. действует 43 ограничительные процедуры.)

Иными словами, трудности с доступом на внешний рынок испытывает любой мало‑мальски конкурентоспособный российский товар, за исключением разве что нефти и газа. Причем не только на рынки развитых стран (США, Канада и ЕС), которые ограничивали ввоз товаров из нашей страны еще в советские времена. В последние четыре‑пять лет антидемпинговые и прочие ограничительные меры к российскому экспорту стали применять Южная Корея, Индия, Китай, Польша, Венгрия, Египет, Турция, Чехия и даже Украина. И чаще всего антидемпинговые меры применяются на дискриминационной основе.

Сторонники глобализации считают, что открытость рынков и свобода конкуренции, как правило, подразумевают минимальное государственное регулирование. Но заметим, что те страны, которые получают пользу от глобализации, имеют достаточно сильное государственное устройство. А вот странам, за счет которых эту пользу предполагается получать, предлагают свести роль государства к минимуму. Этот двойной стандарт присутствует во всех вопросах.

Россию рассматривают как страну с нерыночной экономикой, где цены и уровень издержек не отражают экономических реалий, а определяются государством. Поэтому и «нормальную цену» в ходе антидемпингового расследования они вычисляют не на основании наших внутренних цен, а на базе цен, сложившихся в третьей стране с рыночной экономикой.

Как это происходит, рассмотрим на примере. Комиссия европейских сообществ – главный исполнительный орган ЕС, в чью компетенцию входит решение торговых вопросов, возбудила антидемпинговое расследование против крупнейшего российского экспортера – «Международной калийной компании». Они от цены продукта в порту Одессы вычли транспортную составляющую, рассчитанную по тарифу другой рыночной страны, но с близкими погодными условиями, а именно, Канады. Транспортное плечо от предприятия «Уралкалий» до Одессы имело длину 2000 км и дало такие затраты, что вся цена оказалась состоящей только из транспортных издержек. И они отказали нам в праве продавать продукт по нашим ценам, поскольку они «занижены». Если же продавать с учетом безумных издержек на транспорт, то никто не купит.

(На наш взгляд, продавать «Западу» наше калийное сырье вообще нельзя.)

В 1998 году российским дипломатам удалось добиться согласия от ЕС в ходе антидемпинговых расследований рассматривать российские предприятия в качестве рыночных. Однако воспользоваться этой уступкой со стороны ЕС не смогло ни одно из предприятий, столкнувшихся с антидемпинговыми преследованиями. Почему? А в соглашении есть требование, чтобы компания осуществляла закупку сырья и полуфабрикатов, включая газ и электроэнергию, по рыночным ценам. Поскольку государство имеет в Газпроме и РАО «ЕЭС России» значительную долю акций, в Европе считают, что в России цены на газ и электроэнергию формируются не на свободном рынке, а напрямую контролируются государством.

Игра беспроигрышная. Если цену энергоносителей и энергии сделать рыночной, то все наши, даже самые простенькие товары будут иметь такую цену, что будут не конкурентоспособны нигде и никогда.

А при этом, например, французская «Электриcите де Франс», где контрольный пакет принадлежит государству, проводит дифференцированную тарифную политику в отношении отдельных категорий потребителей (подход отнюдь не рыночный).

Что интересно, из‑за «экспортно‑импортных игр» российские производители несут потери не только на внешних рынках, но и на внутренних, то есть у себя дома. В декабре 1999 года российские производители труб направили в Минторг заявление о необходимости расследования с целью введения защитных мер. Под давлением импорта объем производства за последние 8 лет упал в 4 раза. Резко снизились занятость и отчисления в бюджет. Украинские предприятия, находящиеся в существенно более выгодных условиях и фактически субсидируемые, в том числе и Россией (они не только освобождены от НДС при поставках в Россию, но и не платят за российский газ и электроэнергию), предлагают свою продукцию на российском рынке по ценам, которые в 1,5 – 2 раза ниже цен российских поставщиков. Ежедневный объем продаж импортных труб в России достиг 2 млн. долларов.

Два слова о Китае, абсолютном чемпионе по числу ограничительных мер, применяемых к его экспорту. В 1999 году против Китая было открыто 39 антидемпинговых процедур. Общее количество ограничительных процедур против китайского экспорта превышает 140. Санкциями затронуто большинство экспортных товаров Китая, от сырьевых и до готовой продукции.

Противники глобализации считают, что международная торговля станет причиной обеднения развивающихся и еще большего обогащения высокоразвитых стран, поскольку доходы с капиталов преимущественно перетекут в страны более богатые. Увеличивается разрыв в уровне жизни между странами «золотого миллиарда» и остальным миром, включая Россию, ведь душевое потребление всех видов ресурсов в богатых странах многократно превышает то, что потребляет остальная часть земного шара.

Суть современной рыночной системы состоит в удержании контроля за рынками. Иначе говоря, ВСЕ старые рынки разделены на зоны влияния различных фирм. Так мировой рынок пассажирских авиалайнеров поделен между двумя‑тремя фирмами.

За рынки постоянно идет борьба с использованием движения «зеленых», демпинга, антидемпинговых расследований, создаваемого общественного мнения, политического давления и целевых займов. Иногда бывают и случаи удачного передела рынка, но только с помощью кардинальной инновации. Некоторые страны проникают на рынки, как, например, Индия или Китай, но это проникновение нелегально (или полулегально), так как в основном они поставляют подделки. Они занимают свою «нишу», работают на покупателей дешевой одежды и лекарств, ввиду чего борьба с ними почти не ведется, поскольку фальшивки не являются прямыми конкурентами продукции фирм Европы и Америки.

 

Рынки рабочей силы

 

Рынки труда глобализованы в значительно меньшей степени, чем рынки товаров. Даже в рамках Евросоюза, где граждане входящих в него стран имеют право получить работу в любой из них, мобильность рабочей силы меньше, чем между американскими штатами. В мире вообще существуют строгие ограничения иммиграции. США в этом отношении были наиболее либеральным государством среди развитых стран, но и они теперь стремятся закрыть двери перед иностранцами.

Сегодня в Европе прирост населения минимален (меньше полпроцента) или же идет вымирание (Австрия, Германия, Чехия, Италия). В США ряд штатов имеют вымирание (например, Пенсильвания), а некоторые другие (Аризона) – прирост свыше 2%, как и большинство бедных стран, преимущественно Азии и Африки. В России ситуация также неоднородна: если Ингушетия растет, то ряд центральных районов стремительно вымирают или стабильны (как Москва). По официальной статистике Китай имеет прирост меньше процента.

Но, как бы там ни было, люди Земли могут быть благодарны населению бедных стран за то, что Земля еще не стала планетой стариков. В Европе сложилась странная ситуация: происходит вымирание в ряде стран, довольно значительный слой коренного населения не имеет работы и живет за счет социальных выплат, а наряду с этим увеличивается количество трудящихся иммигрантов. Для Германии, чье население составляет 81 миллион человек, называют цифру в 15 миллионов только турецких иммигрантов (это при населении Турции в 63 миллиона). На 18 миллионов безработных европейцев приходится около 30 миллионов легальных и нелегальных трудящихся иммигрантов.

Но пускают к себе развитые страны далеко не всех желающих приехать.

Физики мечтали о создании очень интересного устройства, так называемого «демона Максвелла» (по имени придумавшего «демона» ученого). Его суть заключается в следующем. В сосуде, состоящем из двух частей, с единственным отверстием в соединяющей их непроницаемой перегородке, сидит «демон Максвелла», который сортирует все пролетающие мимо него молекулы по скоростям: быстрые направляет в один объем, а медленные – в другой. Можно подумать, что «глобалистам» удалось создать такого демона. Согласно их иммиграционным законам, «бедноту» официально к себе они не пропускают, а богатых и талантливых принимают.

Из‑за этого из бедных стран постоянно выманивают специалистов, то есть всех тех, кто может изменить ситуацию в стране в лучшую сторону, кто вполне способен на что‑то значительное. Но к ним, – программистам, научным работникам, всем тем, кто мог бы создать новации, сделать богаче свою родную страну, но уехал за комфортом и деньгами в Европу, США, Австралию и Канаду, и делает богаче их – отношение в самих этих странах очень плохое.

Ниже мы приведем несколько отрывков из статей академика В. И. Арнольда (опубликованы в Вестнике РАН № 6, 1999, и «Известиях» от 16 января 1998 года), знающего эти проблемы не понаслышке.

«Нынешняя позорная дискриминация российских (а равно индийских, китайских и т. д.) ученых западным научным сообществом наносит мировой науке очевидный ущерб. До падения коммунизма нас не пускали за границу коммунисты. Теперь дверь закрыта с другой стороны системой бесполезных «виз», без которых обходились в XIX столетии, а сейчас их не требуют от американцев и других «истинно белых»…

Сто лет назад математики могли ездить из одной страны в другую без виз и унижений в консульствах. Сейчас это доступно только родившимся в некоторых привилегированных странах. Русские, африканцы и азиаты среди прочих нежелательны. Евроамериканская идея прав человека – это идея прав евроамериканского человека…

Мои друзья – биологи, химики, физики, – рассказывали мне, что американские и европейские университеты приглашают российских исследователей, платят им гроши (превосходящие, однако, российские профессорские зарплаты … при почти одинаковых ценах на продовольствие в Москве и, например, в Париже). Эти русские рабы трудятся изо всех сил, но публикации подписывают не они, а сотрудники приглашающей лаборатории…

На последнем Международном математическом конгрессе в Берлине в августе 1998 г. не было ни одного русского пленарного докладчика. Некоторые доклады, присланные из России, не были включены в труды конгресса потому, что авторы не сумели перевести деньги организаторам конгресса. Такой дискриминации не было даже в худшие времена холодной войны.

То, что в России еще остались математики (а также ученые других сильных у нас школ), упорно не желающие эмигрировать и воспитывающие новые поколения талантливых студентов, – свидетельство своеобразного героизма (а с точки зрения наших западных коллег – глупости), традиционного для российской интеллигенции».

 

НТР = безработица + нищета

 

НТР – научно‑техническая революция, началась после второй мировой войны. Она вызвана такими факторами, как автоматизация и роботизация промышленного производства, внедрение вычислительной техники в производство и в сферу услуг, и особенно в управление. Вступив на этот путь, нельзя останавливаться. История учит, что в отличие от многих видов промышленности, фундаментальная наука, будучи утраченной, не может быть восстановлена даже при выделении крупных ресурсов в течение нескольких поколений.

За счет мощного импульса в развитии фундаментальной науки в послевоенный период США смогли в 1970–1980 годах ответить на экономический и технологический вызов Японии и Западной Европы и снова вырваться вперед в 1990‑е годы. Сыграли роль при этом и огромные вложения государства в научно‑исследовательские работы по линии НАСА и Минобороны, Национального научного фонда, создание действенного механизма передачи достижений науки из военного сектора в гражданский. Такой механизм практически отсутствовал в Советском Союзе из‑за чрезмерно завышенной секретности.

Разработав в конце 1999 года стратегию развития «Европейского информационного сообщества», Европейский союз предпринял все усилия, чтобы преодолеть отставание от США в этой сфере. В Великобритании бум в наукоемких технологиях в последние годы связан с деятельностью сотен компаний, группирующихся вокруг Оксфордского и Кембриджского университетов. Аналогичную политику проводит Япония. Свою национальную политику в информационной сфере имеют Китай и Индия.

Главным элементом в мировой информационной инфраструктуре стал ныне Интернет. Одним из важнейших показателей воздействия Интернета на мировую экономику, помимо чисто информационной функции, является снижение затрат в себестоимости продукции за счет электронного маркетинга и менеджмента в среднем на 10–12%.

Но воздействие новых технологий, многократно повышая производительность и эффективность труда в основных отраслях промышленности и сельскохозяйственного производства, сфере услуг, торговле и банковском деле, области управления и даже искусстве, ведет к громадному сокращению занятости и потребности в рабочей силе вообще. Например, с 1979 по 1992 годы производительность труда в обрабатывающей промышленности США возросла на 35%, а занятость уменьшилась на 15%. Создаваемое техническим прогрессом некоторое число новых рабочих мест неизмеримо меньше того количества, которое ликвидируется этим же процессом.

Вот пример отрицательного влияния процесса автоматизации промышленного производства в США на социально‑экономическое положение людей. Значительная часть негритянского населения этой страны в 1940 – 1950‑е годы переместилась из южных штатов в промышленные города севера страны. Но уже в 1960‑е годы изрядная их доля лишились работы в промышленности из‑за технического прогресса, что привело не только к обострению борьбы за их гражданские права, но и к прогремевшим на весь мир восстаниям во многих «черных гетто» Америки.

Существует миф о том, что малый бизнес является мощным мотором роста занятости в эру высоких технологий. Но согласно данным Международной организации труда и Бюро статистики США, пропорция американцев, работающих в мелких фирмах и индивидуально, практически не изменилась с начала 1960‑х годов! Сколько создается новых, столько же и разоряется. То же самое наблюдается в Германии и Японии.

Сокращается занятость в сельском хозяйстве. После второй мировой войны американские фермы покинули свыше 15 млн. человек, труд которых стал ненужным, и ныне в американском сельском хозяйстве непосредственно занято лишь 2,7% рабочей силы, или около 3 млн. чел. Одновременно шла концентрация производства. Средний размер американских ферм увеличился со 139 до 462 акров, или в три раза. На долю 32 тыс. наиболее крупных ферм приходится свыше 38% всей сельскохозяйственной продукции. Информация о каком‑то процветании американских «семейных ферм», которую распространяют ныне российские СМИ, на деле всего лишь пропагандистский миф.

В сельских районах США проживают свыше 9 млн. бедных, что составляет около трети общенационального их числа. И это при том, что сельское хозяйство США является одной из наиболее субсидируемых государством отраслей, дающей свыше 20% валового национального продукта этой страны.

До самого последнего времени считалось, что рабочие места, потерянные в материальном производстве, будут компенсированы ростом занятости в торговле и банковском деле, в области оказания услуг, как оно было до недавнего времени. Но газета «Уоллстрит джорнэл» писала еще в феврале 1994 года: «Большая часть огромного сектора услуг в США, кажется, находится на грани переворота, аналогичного тому, который уже потряс сельское хозяйство и обрабатывающую промышленность, где занятость сокращается уже многие годы, в то время как производство постоянно растет…»

Теперь обрабатывающая промышленность и сектор услуг переживают собственную технологическую революцию и теряют миллионы рабочих мест. Людей заменяют автоматы, а значительная часть живых людей остается за пределами прогресса и вряд ли когда‑либо сможет попасть в эту новую высокотехнологичную мировую экономику.

Если исчезновение «синих воротничков» (производственный рабочий класс) можно считать сравнительно давно начавшейся общепризнанной тенденцией, то сообщение о том, что подобная судьба ожидает и «белых воротничков», могут оказаться откровением для многих апологетов свободного рынка. За период 1983–1993 годов в американских банках ликвидировано 179 тыс. живых кассиров; их места были заняты компьютерными системами. За тот же период число секретарей в офисах США сократилось на 8%. Один только город Нью‑Йорк, крупнейший в США центр деловой активности, за период 1989–1993 годах потерял свыше 350 тыс. мест в таких сферах, как банковское дело, страхование, бухгалтерско‑аудиторский учет, средства связи, авиатранспорт, розничная торговля, гостиничное дело и т. п.

Аналогичную тенденцию переживает сфера оптовой и розничной торговли. Только в 1992 году число занятых в оптовом секторе в США уменьшилось на 60 тыс. чел. Всего же с 1989 года этот сектор потерял более 250 тыс. рабочих мест. Ожидается, что в начале наступившего столетия большая часть оптовой торговли может вообще исчезнуть в результате нововведений из области электронных технологий и более совершенной координации между производителями и сферой сбыта.

Не минует чаша сия и розничную торговлю. «С 1989 г. было ликвидировано 411 тыс. рабочих мест в розничной торговле, и эта тенденция будет нарастать», – пишет журнал «Бизнес уик». По мнению другого авторитетного журнала «Форбс», новые революционные технологии в розничной торговле «представляют серьезную угрозу для традиционного розничного сектора страны и для 19 млн. занятых в нем людей».

Примечательно также, что технологический прогресс начинает сказываться и на таких областях, как образование и искусство в США. 152 тыс. библиотекарей могут лишиться своих рабочих мест в результате внедрения электронных систем. Появление электронных синтезаторов музыки негативно повлияло на судьбу многих музыкантов. По оценке одного из руководителей Американской федерации музыкантов, из‑за них занятость музыкантов‑исполнителей в последние годы сократилась на 35%. В настоящее время с помощью синтезаторов исполняется свыше 50% музыки к телевизионным коммерческим программам.

Наконец, новые электронные технологии создают угрозу для актеров‑исполнителей. С помощью этих технологий продюсеры кино– и телефильмов могут на основе использования кинокадров из архивов создавать новые фильмы с участием кинозвезд прошлого, в том числе уже ушедших из жизни. Спрос на живых актеров может резко упасть. Ведь покойные «звезды» обойдутся для продюсеров неизмеримо дешевле.

Научно‑техническая революция не сводится только к увеличению безработицы и потере заработков пострадавшими от нее. Падает реальная заработная плата и у тех, кто остается работать. Если в 1979 году еженедельная зарплата в США составляла 387 долларов, то в 1989 году она сократилась до 335 долларов.

Между 1979 и 1995 годы пропасть между богатыми и бедными американцами углубилась: 20% наиболее богатых увеличили свои реальные доходы на 26%; наоборот, доходы наибеднейших 20% американцев уменьшились на 9% (Robert Reich, Financial Times, 3.3.1997).

Однако самой примечательной чертой последних социальных тенденций является сокращение среднего класса, то есть людей со средним уровнем доходов. В 1980‑е годы было ликвидировано 1,5 млн. рабочих мест среди сотрудников среднего уровня управления. В 1990‑е годы эту армию безработных «белых воротничков» стали пополнять и администраторы более высокого уровня, причем им очень трудно найти новую работу, тем более с прежним уровнем оплаты труда. В 1989–1991 годах доход средней американской семьи уменьшился на 2%. По официальным данным Бюро статистики США, количество американцев со средним уровнем доходов упало с 71% в 1969 году до 63% в начале 1990‑х. И этот процесс набирает силу!

В США свыше 25% всей рабочей силы уже работает по временной схеме, получая, разумеется, более низкую зарплату. В ряде других развитых стран процент временно занятых еще выше. Понятие «работающий бедняк» («working poor») – это нечто новое в словаре либерал‑глобализма; оно обозначает людей, которые, имея рабочее место, все же недостаточно зарабатывают для покрытия элементарных жизненных потребностей.

Технологический прогресс ведет также к значительной интенсификации труда, к повышению утомляемости трудящихся всех категорий, причем эта усталость не физическая, как ранее, а нервно‑психическая, связанная с изменением самого характера труда в процессе технологической революции.