Глава 18. Глаголы будущего времени.

 

Я машинально сунула руки в карман. Нащупала крестик. Где-то в подсознании безнадежно билась мысль о том, что в доме вампиры убивать не будут, что им не нужна огласка. Но с другой стороны, я понимала, что в момент опасности любые условно­сти можно пустить побоку. В драке правила не со­блюдаются.

Стекла коснулись легкие пальцы. Краем глаза я заметила, как Пашка вновь подхватил подушку. Вдвоем мы с ним сейчас навоюем...

- Маша! Пусти меня!

Инстинкт самосохранения орал, что голосом Макса может говорить кто угодно, но радость, что все обошлось, была сильнее.

Я отдернула штору.

Макс сидел на подоконнике, держась за раму. От волнения я никак не могла повернуть ручку.

Смотрела на Макса, улыбалась и безжалостно му­чила открывающий механизм.

- Уронишь. - Макс на подоконнике качнулся.

Ручка тут же поддалась. Окно распахнулось.

Макс спустил ноги в комнату, с улыбкой по­смотрел на Колосова. Перевел взгляд на меня. Я от­рицательно замотала головой.

Это не моя тайна. Если Макс хочет, пускай сам все рассказывает.

- Версия о человеке-пауке и супермене не по­дойдет? - предположил Макс.

- Лучше уж тогда Люди Х. - Пашка отбросил подушку.

- Остаются паранормальные явления и гип­ноз, - не сдавался Макс.

Я закатила глаза. Как же вампиры дожили до двадцать первого века с таким талантом выделяться в любой толпе?

- Не забудьте про инопланетян, - проворчала я, сгоняя Макса с подоконника. Мне не нравилось открытое окно.

- Ладно, - Макс легкой походкой прошел по комнате, - попробую объяснить по-другому. - Когда кого-то сильно зовут, он приходит.

- Вы черт? - Лицо Пашки позеленело, он вцепился в подушку, словно за спасительный круг.

- Родственник. Дальний. - Макс веселился.

- Вы хотите купить Машкину душу?

Я непроизвольно хмыкнула. Такая версия мне в голову не приходила.

- Нет, я из другого департамента.

- Вас милиция ищет. - Пашка растерянно оглянулся. Кажется, он не верил всему, что вокруг происходит.

- И не только милиция! - продолжал резвить­ся Макс. - Вас, например, тоже сейчас ищут.

- Мама? - насторожился Колосов.

Макс на секунду замер, словно к чему-то при­слушался.

- Нет, мама смотрит телевизор. Вас ищет про­стой человек Дима Сторожев по кличке Дракон. Он разыскивает вас и мужчину из Москвы. Думает обрести бессмертие, убив вас. И не догадывается, что за убийство ему светит только двадцать пят лет тюрьмы и больше ничего. За все надо пла­тить. - Макс театрально развел руками.

- Что за бред? - нахмурился Пашка. Он ниче­го не понимал.

- Но вы же поверили в тот бред, который вам выложил Олег про гипнотизеров и аферистов!

- А что я должен был делать? - Колосов начал злиться. - Только не говорите, что входите в окно потому, что вас зовут Карлсон, а пропеллер у вас в сложенном виде сейчас лежит в кармане.

- Кто-то умеет прыгать с шестом, а я умею хо­дить по стенам, - пожал плечами Макс. - Вас же не это сейчас больше волнует. Вам не нравится, что Маша со мной, а не с вами.

- Не нравится... - смутился Пашка.

- И никакой гипноз здесь ни при чем.

- Ни при чем... - Голос Колосова был похож на эхо. - Я ухожу.

Он сунул мне в руки подушку и потянул на се­бя дверь. Я быстро глянула на Макса.

- Ему лучше остаться здесь, - пробормотал Макс. - Я не смогу одновременно следить за дву­мя квартирами.

- Щас! - огрызнулся Колосов. Дверь у него почему-то не открывалась. - Не нужна мне ваша помощь! Ой! - Пашка отдернул руку, словно ручка обожгла его.

- Маша, объясни своему приятелю, что ему не стоит дергаться.

Макс был заметно раздражен. Да. Пашке не на­до его лишний раз злить.

- Колосов, сядь и помолчи! - приказала я и повернулась к Максу: - Что случилось?

Наверное, я была неплохим Смотрителем. Я чув­ствовала не только то, что любимый - вампир, но и то, что на душе у него неспокойно.

- Все в порядке, - недовольно мотнул он го­ловой. - Олег познакомился с Драконом, и теперь в его отчете появится новый подозреваемый.

- А разве Дракон не должен был... - Слово «убить» я произнести не могла.

- Никто ничего не успел, вечеринка была пре­рвана.

- О чем вы говорите? - не выдержал Пашка.

- Давайте так... Я пока пойду, поговорю с Машиной мамой, а вы здесь решите, что и как. Ма­ша, открой мне входную дверь, чтобы я вошел че­рез нее. Кстати, ты что-то говорила про игру в мафию? Надо будет этим воспользоваться.

Я обошла замершего на пороге Пашку. Объяснений все же не избежать. Надо придумать что-нибудь убедительное. Можно было, ко­нечно, попросить Макса просто стереть Колосову память. Но мне не хотелось обманывать друга. Пусть он во всем разберется сам.

Я коснулась ручки двери. Уверена, Макс вну­шил Пашке, что ручка раскалилась докрасна или превратилась в змею, вот он и отдернул руку. Ни­чем другим Пашку было не остановить.

На щелкнувший замок папа с мамой вышли в прихожую одновременно. Макс одарил их ослепи­тельной улыбкой, манерно склонил голову:

- Здравствуйте, Виктория Борисовна. Приятно­го вечера.

Краем глаза я заметила, как изменилось мамино лицо. Секунду назад недовольное, оно стало восторженным. Неужели Макс успел ее до такой степени обаять?

Чтобы не слушать ненужные мне объяснения, я вернулась в комнату и встретилась с тоскливым взглядом Колосова.

- Извини, - вздохнула я. - Но все немного сложнее, чем ты думаешь.

- Я уже понял. - Пашка опустился на кровать, уронил голову на руки. - Ты теперь и на трени­ровки ходить не будешь?

Я в изнеможении опустилась рядом. Какие глу­пые вещи его интересовали... Мир рушился, реки меняли свое направление, таяли льды Антарктики, а его волновала только тренировка.

- Буду.

- И когда-нибудь полюбишь меня? - Колосов пытался зацепиться хотя бы за малейшую надежду.

- Когда-нибудь - обязательно, - соврала я.

После всего случившегося слишком долго, очень долго пришлось бы все Пашке объяснять.

Про Макса мы больше не говорили. Пашка во­просов не задавал - то, что нужно, он выяснил. А мне вообще не хотелось разговаривать о чем бы то ни было. Так мы и сидели в тишине, прислуши­ваясь к шуму на кухне. К раскатистому голосу Мак­са, веселому смеху мамы, негромкому бурчанию папы.

В душе шевелилась неприятная занозинка: поч­ти двухсотлетнему Максу, может быть, гораздо ин­тересней с сорокалетней женщиной, чем с семна­дцатилетней девчонкой. Но я старательно гнала от себя эти мысли. Если так пойдет дальше, то начну кидаться на каждый фонарный столб от ревно­сти - Макс очень красив и не может не привле­кать внимание. И либо я ему доверяю, либо могу прямо сейчас идти и нырять головой в пруд. Все равно жизни без него мне не будет.

Макс увел Колосова уже за полночь.

От волнений сегодняшнего суматошного, такого богатого на события дня у меня закрывались глаза. Долгая прогулка на свежем воздухе давала о себе знать - я засыпала. Макс пообещал, что будет по­близости. Заверил, что не станет всю ночь сидеть около моей кровати - смотреть на спящего чело­века скучное занятие, а лучше побродит по окрест­ностям. Я вспомнила, как он пускал «блинчики» на пруду, пока я спала, действительно, долго си­деть на одном месте без дела он не умел.

Утро выдалось пасмурным. Давно я так не радо­валась отсутствию солнца. Обычно тучи расстраива­ли, но теперь отрадней погоды для меня не было.

Одевалась и причесывалась я с особой тщатель­ностью. Хотелось быть сегодня нарядной. Остано­вилась на короткой шерстяной юбке и ярко-крас­ном мохнатом свитере. Долгие пять минут просто­яла перед зеркалом, глядя на свое отражение.

Мама вышла в коридор.

- Ты стала совсем взрослая. - В голосе ее слышалась грусть.

Я не ответила. Взрослая? Пускай будет так.

- А я билеты взяла, - добавила мама.

- Какие билеты? - Почему-то вспомнилось, что через полгода экзамены. Надо немного позани­маться, а то я что-то совсем забросила учебу.

- На юг. На Красное море. Помнишь, мы го­ворили? У тебя же через два дня каникулы, вот и поедем. Я замерла. Точно, был такой разговор. Как же я могла забыть? Но ведь теперь без Макса я... Ин­тересно, а вампиры могут загорать на солнышке?

- Я никуда... - замотала я головой, - не хочу...

И выскочила за дверь. Только не это! Только не сейчас!

Макс поднялся со ступенек, ведущих на чердак, выключил плеер.

- Доброе утро, Маша!

Видимо, он провел здесь всю ночь - на нем были вчерашние джинсы и свитер. Зато мой внеш­ний вид заставил его на секунду замереть. Под его взглядом я засмущалась.

- Здравствуй! - Я подошла к Максу вплотную.

Мысли о поездке тут же выветрились из моей го­ловы. - Ведь теперь все будет хорошо, да?

Тяжелые руки легли мне на плечи.

- «Будет» - это будущее время, ведь так? ­Он хмурился, что-то вспоминая. - Я предпочитаю «есть». То есть настоящее время, да?

Пропел, сообщая о своем прибытии, лифт, ­Макс, как всегда, любезно его вызвал для меня.

- Смотря что иметь в виду под словом «есть». Я вошла в кабину. Макс напрягся, перебирая в уме глаголы русского языка.

- Кажется, тебе придется меня кое-чему поду­чить, - притворно наморщил он лоб. На него бы­ло забавно смотреть.

- Я-то думала, что вампиры все знают!

- Не всегда. Например, сейчас я не знаю, что ты думаешь.

Кабина медленно ползла вниз. Я посмотрела в его глаза.

- Макс, пообещай мне, что ты никогда не уй­дешь.

Он усмехнулся, и его настороженное лицо пре­образилось. Пока он не улыбался, виделось в нем что-то опасно-хищное, и только улыбка придавала ему живой человеческий вид.

- Даже если будешь прогонять?

Кабина замедлила свое движение. Время оста­новилось.

- Я не прогоню. - Еще чуть-чуть, и я утону в его глазах. Как же хочется, чтобы он поцеловал... Просто наклонился и коснулся меня губами.

- Ты меня еще не знаешь. - Макс перестал улыбаться. Глаза его стали наливаться холодом. ­- Я бываю разный. Могу тебя испугать.

Глубокий вздох, и я вдруг почувствовала, что слова произносятся независимо от моего желания:

- Я люблю тебя. За то, что ты есть. За то, что ты рядом.

Створки лифта разъехались. Лицо мое заполыхало от неожиданного признания.

- Я тоже люблю тебя, - эхом отозвался Макс. - И никуда не уйду, пока ты сама не попросишь.

- Не попрошу, - честно пообещала я.

- Ловлю на слове, - хмыкнул Макс. - Я про­вожу тебя до школы. Сегодня еще не совсем спо­койно.

Выйдя из подъезда, мы одновременно посмотрели на закрытое окно Маринкиной комнаты.

- Надо будет к ней зайти. - Макс машинально хлопнул себя по карману куртки, откуда вчера вы­гребал осколки. - Ты сегодня, пожалуйста, никуда не ходи.

- Буду сидеть и ждать тебя, - заверила я. - Чем закончилась история с Олегом? Я надеюсь, вы не подрались?

- Не успели.

- А Дракон?

- С Драконом сложнее. - Макс отвел глаза.

Он о чем-то не хочет говорить?

- Тебе удалось в очередной раз помешать Лео? Он в ярости, да?

- Лео вообще тяжело угодить. - Макс грустно улыбнулся. - Но это наши дела. Мне пока не уда­лось встретиться с ним.

- Ты привел Олега в мастерскую и... И что? ­Вчера я была настолько расстроена из-за Пашки, что забыла Макса обо всем расспросить.

- Я не привел его в мастерскую. Мы вошли в подъезд, и Сторожев сам на нас выскочил.

- А настоящие вампиры?

- Сбежали, как только услышали тяжелую по­ступь судьбы. - Улыбка. Лукавый прищур. Как же я его любила.

- А Дракон остался?

- Он не умеет растворяться в воздухе и проходить через дымоход. Он побежал через дверь. Ка­жется, теперь он понимает, что его хотели обма­нуть.

- Олег с ним разговаривал?

- Да, нес все ту же пургу про мировую опасность. Я старательно делал вид, что ни при чем. - И Лео больше не искал тебя?

- Как видишь, - развел руками Макс.

- А они могли уйти насовсем? Бросить тебя здесь и уехать?

- Нет, они еще здесь. Решают вздернуть меня на фок-рее сразу или немного погодя.

- Бедный... - Я подняла руку, чтобы погла­дить его хотя бы по плечу, но Макс предостере­гающе отодвинулся. - Что же теперь будет?

- Будем досматривать спектакль до конца. На­до понаблюдать за Драконом. Боюсь, у него оста­лась навязчивая идея кое-кого убить.

- Кого? - Я вцепилась в Макса, так что ему пришлось меня осторожно отстранить, пояснив:

- Извини, я сегодня немножко не в форме. Надо было ночью поохотиться, а я у тебя под две­рью просидел. А впереди еще целый день, не самое приятное для меня время суток.

Только сейчас я заметила, что Макс как-то странно поджимает губы, словно сдерживает себя. Глаза перестали быть прозрачно-голубыми, напол­нившись густым синим цветом.

- Как же быть?

Неужели теперь Макс из-за меня обречен все время голодать?

- Дождемся вечера, а там что-нибудь придума­ем. - Макс на секунду остановился, пропуская ме­ня вперед. - Мы же теперь вдвоем?

От смущения я чуть не споткнулась и стала внимательней смотреть под ноги.

Знаменательный куст, около которого проводи­ла свои утренники могучая троица, давно остался позади. Мы никого не встретили. Что-то случи­лось?

- Все будет хорошо! - Макс двигался так бес­шумно, что казалось, будто его ноги вообще не ка­саются земли. - Ничего Дракон уже не сделает. Если за дело взялась Катрин, то доведет его до конца. Он сам виноват. Не надо считать себя силь­нее и умнее других.

- Он никого не убил, значит, его не сделают вампиром?

Не нравился мне Дима Сторожев, очень не нра­вился. И еще мне не нравилось, что нашей любви все время что-то препятствует. И препятствиям не видно конца. Даже если удастся убедить Лео, что опасности я не представляю, и Дракон перестанет нарезать вокруг нас круги, останутся Катрин, Эд­гар, Смотрители и неизвестно еще сколько народа. Неужели у нас никогда не будет спокойного вре­мени?

- Дракона никто не собирался делать вампи­ром, я же говорил. - Любимый был, как всегда, терпелив в объяснениях. - Психи даже нам не нужны. Нас немного, но и такого количества впол­не достаточно. Иначе мы перегрыземся друг с дру­гом.

- Стать вампиром так сложно?

- Быть вампиром сложно, а стать? Надо со­вершить определенный ритуал, на который уходит много сил. Должен найтись желающий его провес­ти. Никто из наших этим заниматься не будет, уж поверь мне. А одного стремления стать вампиром для превращения маловато.

Мы уже стояли около школы.

- Даже умереть не у всех сразу получается, а ты хочешь, чтобы вечную жизнь тебе даровали просто так.

- Значит, одного желания мало?

В тусклом свете дня Макс был как-то, по-осо­бенному бледен, под глазами пролегли темные кру­ги. Усмехнувшись, он стал натягивать перчатки.

- Человек умирает, когда перестает бороться за жизнь. Вампиром становится тот, кто готов биться за жизнь до конца. Не надейся, из тебя вампир не получится. - Я подавилась воздухом и закашля­лась. - Потому что за твою жизнь буду драться я.

На занятия шел народ, но никто даже не пово­рачивался в нашу сторону. Словно над нами рас­крылся невидимый купол, скрывающий от любо­пытных глаз.

- Все спокойно! - Макс взял меня за руку, и от ее привычного холода мне стало хорошо. - Мо­жешь идти. Урок на третьем этаже? Куда выходят окна?

Я показала три угловых окна и вдруг вспомнила, что на уроках литературы всегда вижу березу. - Вон на ту березу, - подсказала я.

Ответом мне был раскатистый смех.

- Ты думаешь, я буду, как обезьяна, сидеть на дереве? Средь бела дня? Меня неправильно поймут.

Мгновение, и улыбка сбежала с лица.

По дорожке шла Лерка Маркелова. За послед­нюю неделю она стала выглядеть хуже, чем во вре­мена своего готства, - побледнела, похудела, пле­чи опустились.

Она бы прошла мимо, но что-то ее задержало.

Быстро глянула на Макса и остановилась. Та неви­димая стена, что закрывала нас от остальных, для Маркеловой не оказалась преградой. Лерка нас хо­рошо видела. Мне показалось, что Макс еле слыш­но рыкнул. Я невольно прижалась к нему, но его твердые руки отстранили меня.

- Уведи ее, - процедил сквозь зубы Макс. - ­Уведи и поговори. С ней что-то не так. Энергии мало. Словно ее кто-то забрал. Иди, встретимся после занятий...

- Лерка! Привет! - пошла я к однокласснице. Маркелова не шелохнулась.

- Как дела? - пыталась я растормошить под­ругу. - Дракон отдал тебе Лариску?

- Это он, да? - Говорила Лерка с одышкой, как будто произносить слова ей было тяжело.

- Пойдем!

Некогда мне было вглядываться в Маркелову.

Мне хотелось поскорее уйти и увести Лерку. Я схватила ее под руку, рука у Лерки была про­хладная. Не холодная, как у Макса, а прохладная, словно она плохо оделась и сильно замерзла.

В панике я оглянулась.

Макс пошел мимо нас, мимо входа в школу, куда-то за угол на спортивную площадку. «Уз­най!» - приказал мне его взгляд.

Лерка нехорошо задышала, будто ее начало тошнить, и я испуганно отшатнулась.

- Ты чего? - Страх волнами, одна другой вы­ше, поднимался у меня в душе.

- Извини, мне надо позвонить.

Лерка с силой втянула в себя воздух. Она что, принюхивается? Отвернулась, достала из кармана телефон.

Сквозь тучи пробился слабый солнечный луч.

Мне вдруг показалось, что Маркелова должна вспых­нуть под ним, как свечка. И даже испытала некото­рое разочарование, когда ничего не произошло. Лер­ка повернулась к солнцу, прищурилась, губы ее ше­велились - она что-то говорила в трубку.

Значит, Леркина история с готами не закончи­лась. Она продолжает встречаться с Драконом. А тот одержим идеей стать вампиром... Что он мо­жет сделать? Зачем он взял Лариску?

- Ты кому звонишь?

Что со мной? С чего я стала такой подозрительной?

- Так, ерунда... - Маркелова спрятала трубку в карман. - Митя говорил о тебе. Сказал, что ты красивая.

- Лерка, что за чушь? - взвыла я. - Твой Димка совсем свихнулся! Ты знаешь, что он мне тогда на кладбище наговорил? У него окончательно крыша уехала!

- Может быть... - Маркелова сегодня была по­хожа на эхо - тихая и равнодушная.

Мы вошли в школу, остановились в раздевалке.

Лерка сняла с себя куртку. Рукав ее свитера за­дрался, и я увидела на запястье шрам. Свежий, с еле засохшей красной корочкой.

Я знала, что готы чудаки, знала, что они посто­янно пребывают в депрессии, что жизнь для них ­всего лишь перевалочный пункт между двумя веч­ностями, между «до» и «после». Но я не помнила чтобы они сознательно умерщвляли себя. Это привилегия эмо.

- Что у тебя за шрам появился? - Отметина притягивала взгляд.

- Так... - Лерка натянула на запястье съехав­ший кожаный браслет, подняла сумку и медленно пошла к лестнице. Идти ей было тяжело.

Я специально обошла ее вокруг, чтобы убедиться, что на шее нет никаких следов. Ни пятнышка.

А что, если вампир поступил по-другому? Что­бы не превращать Маркелову в себе подобную, он не стал ее кусать. Делает надрезы, пьет кровь, сколько ему надо, и отпускает...

- Вы с Драконом все еще общаетесь? - Дог­нать Лерку было несложно, она буквально ползла. С такой скоростью мы придем только на середину урока. - Ты же говорила, что завязала с готами.

- Есть вещи, от которых уйти нельзя. - Мар­келова буквально шептала, мне приходилось накло­няться, чтобы расслышать, что она говорит. - На­пример, от смерти. Смерть сильнее жизни.

Я не узнавала свою бывшую подругу. Она же всегда прикалывалась над такими вещами, никогда не говорила о смерти серьезно. Для нее это было что-то вроде игры. А сейчас в ее словах и намека на шутку не было.

- Порезалась где? - Не нравился мне наш раз­говор.

- Ты не замечала, что мы постепенно умира­ем? - На меня посмотрели уставшие глаза. - Каждую минуту. Разрушаются клетки, стареют ткани, отживает мозг.

Я невольно попятилась. О чем она?

- Так чего тянуть? - Улыбка была холодная, равнодушная.

Я схватила ее за руку.

- Кто?

Сомнений не было, у Лерки кто-то берет кровь.

Причем помногу, оттого она такая вялая и еле-еле таскает ноги.

- Представляешь, как глупо - их ищет мили­ция. - Лерка утомленно прикрыла глаза. - Что она найдет?

Я не могла больше смотреть на это высохшее лицо, на этого согнутого человека. Ведь когда-то она была моей подругой!

- Пойдем... - Я подхватила ее под локоть и поволокла к классу.

- Все бесполезно. Конец близок. Все умрут. - ­Маркелова повисла на мне. И вдруг она захохота­ла, только смех ее был больше похож на плач. - ­Так и должно было случиться. Мы их звали, и они пришли. Дракон видел их. Он пьет кровь, набира­ется силы, и скоро они станут ему подвластны.

Я тихо застонала. Бедная, бедная девчонка...

Дракон ее угробит!

Наверное, я сильно сдавила Леркину руку, Мар­келова еле слышно пискнула.

Дракон уже считает себя вампиром... Так вот чью кровь он пьет!

- Это Дракон? Да? Дракон? - Я подняла вверх Леркину руку. Она уже не сопротивлялась. На со­противление у нее не было сил.

- Ты ему сейчас звонила? Зачем?

Маркелова закрыла глаза. Я испугалась, что она упадет.

- Ты сказала о Максе? Или обо мне? Кто ему нужен?  

Страх, липкий, противный страх пронзил меня от макушки до пяток. А что, если Лео и не собирался натравливать Дракона на Олега? Ведь Макс определил, что Олег безопасен. Препятствие для спокойной жизни у Лео только одно - незадачли­вая возлюбленная Макса.

Я встряхнула Маркелову. Ее голова безвольно мотнулась туда-сюда.

- Серебряные нити... - пробормотала Лерка.

Из ее глаз потекли слезы.

- Кого ищет Дракон?

Вопросы были бесполезны. Маркелова меня не слышала.

- Он станет сильным и возьмет меня с со­бой... - всхлипнула Лерка.

Я подхватила ее под мышку и потащила к ка­бинету литературы.

- Гурьева, почему опаздываешь? - Роза Пет­ровна нехотя оторвалась от журнала. - Что с Мар­келовой? Почему она плачет?

- Я ей стихотворение прочитала.

Убежать бы... Выбраться из этих давящих стен, выйти на спортивную площадку, чтобы убедиться, что с Максом ничего не произошло, что Маркело­ва звонила Дракону просто так. Скажем, поинтере­совалась, как у него дела.

- Какое стихотворение? - Учительница грозно хмурила брови, но сейчас мне это было даже смеш­но. - Гурьева, что ты выдумываешь?

Мне надо было попасть к окну. От моей парты видно березу... О том, что Макс не собирается си­деть на дереве, забылось.

Я бесцеремонно отодвинула севшую на мое место Малинину.

Береза не шевелилась. И никого на ней не бы­ло. Под ней тоже.

Класс сорвался с места и бросился к окнам.

Отовсюду неслось:

- Что там?

- Что видно?

- Что?

- Что?

- Что?

Я сползла с подоконника. На Розу Петровну я старалась не смотреть. Около входа на полу сидела Лерка и рыдала в голос.

Одноклассники еще высматривали что-то в окне, одна только Малинина глядела на меня.

- Гурьева!

Я замотала головой. Ничего я не могла ей сказать. Я сама ничего не понимала.

- Что-то ты мудришь... - Малинина хитро прищурилась. - Ладно, живи. Но потом ты все расскажешь...

Эх, Стешка, Стешка! Даже если расскажу, ты мне не поверишь.

Через полчаса за Маркеловой приехала «Ско­рая» - Лерка билась в истерике, выкрикивая что-­то о приближении конца света. Над классом про­несся грозный приговор «нервный срыв». Ничего, все обойдется. Пару дней усиленного питания, и Маркелова поймет, что жизнь прекрасна. Главное, чтобы Дракона в тот момент рядом не было.

Я смотрела на белую машину с красным кре­стом и синими мигающими огоньками, и мне ста­новилось нехорошо. Они всего пару месяцев здесь, а город уже сходит с ума.

Хотелось сбежать домой, но я силой заставляла себя сидеть на месте. Я обещала Максу никуда не уходить.

 Обещала...

Слова учителей песком сыпались сквозь мои пальцы. Я их слушала и не понимала. Сжать бы голову руками и хотя бы на секунду перестать ду­мать...

На одну секунду!

На большой перемене мелькнул Пашка. Был он печальней своей тени. Но жив. Мне этого доста­точно. И снова текли секунды. Бесконечные, тягучие секунды, которые отказывались складываться в минуты и часы, которые бросались под ноги, лишь бы я не шла вперед.

Урок. Еще урок.

Кажется, меня вызывали. Кажется, я ничего не отвечала. Лица кружились в бесконечном калейдо­скопе. Что-то происходило там, за стенами школы, под сумрачным тяжелым небом. Там бродил сума­сшедший Дракон, там советовался со своими Олег, там решали, как быть, древние вампиры. И где-то там, около своего окна, укутавшись в куртку и плед, сидела Маринка.

Зачем я о ней вспомнила?

- Маша!

Я вздрогнула.

- Как день?

- А как твоя охота?

Макс стоял около гардероба. Даже неинтересно его спрашивать, как он прошел мимо охранника в школу. Ответ очевиден: быстро!

- Удачно, - сверкнули в улыбке крепкие бе­лые зубы.

Глаза у него темные, а значит, никакой охоты не было. Он все еще голоден. Опять придется пом­нить о расстоянии. Опять сдерживать себя в жела­нии обнять... Успокаивает одно: это ненадолго. Скоро все закончится.

- Я тебя провожу.

- Вы нашли Дракона? - Очень хотелось подойти к Максу поближе, но между нами словно встала стена - он не подпускал меня. - Сторожев пил Леркину кровь. Он может стать вампиром и без вас!

- Смешная версия. - Макс натянуто улыбнул­ся. Он успел переодеться - тонкая куртка, серый свитер, серые брюки, безукоризненно начищенные ботинки. Он был, как всегда, великолепен!

На удивление быстро мы дошли до моего подъ­езда. Маринкино окно было закрыто.

- Сиди дома, никому не открывай. - Макс ввел меня в лифт. - Я зайду к тебе вечером.

Створки лифта закрылись. Кабина повезла меня наверх, и я физически почувствовала, как увеличи­вается расстояние между нами, словно пружина на­тягивалась.

А как же... У меня было столько вопросов! Мне так хотелось поговорить! А он просто отправляет меня домой...

Стало обидно. До слез. Ждать, ждать, опять ждать. Вдруг вспомнилось - мне все твердили, что я должна чувствовать вампиров. Что же я тогда время теряю?

Куртку и ботинки я бросила в прихожей - ве­шать и ставить на место терпения не было. Боси­ком прошла в комнату. Штора с треском ушла в сторону. Окно распахнулось.

Воздух сегодня был холодным, пахло зимой.

Я вдохнула этот колючий, подзабытый за лето за­пах, закрыла глаза. Ощущение города придвину­лось ко мне и опустилось на плечи. Ахнуло дале­кое эхо. День отзывался гулким уханьем, недоволь­ным шепотом.

Страх обнял меня сзади за плечи, и я отшатну­лась от окна, чтобы ненароком не полететь вниз.

Я совершенно не умела пользоваться своим да­ром. Могла только понять: вокруг дома что-то про­исходит. Кто-то идет. Кто-то пытается спрятаться.

А еще мне показалось, что я слышу песню. Протяжную, заунывную, как колыбельная. Она опускалась на город вместе с тяжелыми облаками. Вампиры что-то задумали. Я помню эту песню. Она звучала тогда, во дворе, когда они начинали охоту на меня и убирали ненужных свидетелей. Люди забывали, куда шли, сворачивали в ненуж­ные им дворы, задерживались в магазинах. И на улице постепенно становилось пустынно.

Я вцепилась в подоконник. Ноги готовы были бежать из квартиры, нести меня вниз, но - нель­зя. Макс просил меня быть дома, и я дождусь его. Что бы во дворе ни происходило.

В пустом безлюдном дворе, где не было никого.

Никого...

Тревога отогнала меня от окна. Может, что-нибудь почитать?.

На глаза попался сборник «Английский готиче­ский рассказ». Смешно... Скоро я сама стану пер­сонажем готического рассказа.

Час, другой. Я уже не отрывала глаз от стрелок на часах. Забавное занятие, знаете ли, наблюдать, как уходит твое время. Уходит навсегда.

Неожиданный звонок заставил подпрыгнуть. Кто включил телефон? Кто, черт возьми, вооб­ще к нему подходил?

Телефон настойчиво звал обратить на него вни­мание.

А чего я вдруг завелась? Мало ли кто звонит.

Может, Пашка хочет спросить, пойду ли я на тре­нировку. А я не пойду, я уже никуда не пойду...

Пока я размышляла, телефон замолчал. Я по­слушала гудок в трубке и положила ее на место.

И тут же позвонили в дверь.

Неудивительно. Если включили телефон, то по­чему бы не прибавить и громкость звонка над две­рью.

- Кто там?

Я не собиралась открывать. Макс советовал сна­чала смотреть в «глазок», а потом щелкать замка­ми. А чего в него смотреть, если и так понятно, что там кто-то есть, но наверняка стоит сбоку, и в «глазок» его видно не будет.

- Кто?

- Маша! Открой! - Слова хрупким пеплом опустились на мои ладони.

Это была Катрин.

- Зачем ты пришла? Уходи!

Окно закрыто, дверь тоже. У нее не получится войти.

- Впусти меня. Надо кое-что сказать.

Голос был вкрадчив. Голос был убедителен.

У нее и правда ко мне дело. Но я ей не открою.

- Говори!

Тревожный комок подкатил к горлу и исчез.

Ушла?

- У Макса крупные неприятности.

Катрин стояла в дверях родительской комнаты.

И улыбалась. Тонкая, невысокая, пышные светлые волосы падают на плечи. От ужаса я сползла на пол. Как она тут очутилась? Или мне кажется, что я ее вижу?

- Если ты ему не поможешь, он умрет.

- Я тебе не верю! - Я выставила вперед руку.

Но разве так можно защититься от вампира?

Катрин подалась вперед, рот ее приоткрылся. - Не верю! - заорала я, пряча лицо в ладони.

- Он ходил к той девчонке с первого этажа. - Катрин присела рядом со мной. На мое плечо лег­ла узкая белая ладонь. - Она умирала, он ей пы­тался помочь. И не смог. Потому что голодает уже несколько дней. И все из-за тебя!

- Где он?

- В мастерской.

Я оглянулась. Катрин не было. Я сидела на по­лу возле входной двери и чувствовала, какой идет от нее холод. Она была там, за дверью. Она изде­валась надо мной!

- Ему нужна была кровь. И он нашел ее в мас­терской. Только кровь была отравлена. В ней был наркотик.

- Дракон? - Я была готова завыть от отчая­ния.

И снова увидела Катрин. Она присела передо мной на корточки.

- Странный юноша. Но очень настойчивый.

Если ты не поторопишься, он добьется своего. Он хочет убить вампира.

- Зачем? - Я попыталась задержать Катрин за руку, но схватила только воздух. - Кого он со­брался убить?

- Догадайся сама, - дрогнул воздух.

- Где Лео?

Макс говорил, что вампиры не дадут убить себе подобного, что они будут защищать друг друга.

- Что тебе в Лео? - Мелькнула тень, по полу потянуло сквозняком. - Он тут не помощник. Макс достаточно натворил, чтобы его смерти захо­тели все. За него никто не заступится.

- Неправда! - бессильная ярость колотилась в груди. - Ты врешь! Зачем ты мне это говоришь?

- Считай, что это мой подарок вашей люб­ви. - От Катрин остался один голос, он был раз­лит повсюду. - Иди, ты еще успеешь его спасти. Я не могу пойти с тобой. Там опасно. Это не моя игра. Ваша. Так заверши ее!

Что она говорит? Макса нельзя победить! Он бессмертный! Да, он что-то говорил про наркоти­ки... Бред. Все похоже на бред...

Громкие гудки ворвались в трубку, и я отстра­нила ее от уха.

Я сидела на полу около тумбочки, в руках у ме­ня был телефон.

Разве мы с Катрин говорили по телефону? Она же звонила в дверь! Ходила по квартире...

Я быстро оглянулась, но внутренний голос под­сказал, что сейчас здесь никого нет. Я одна.

Одна...

Родная, хорошо знакомая квартира... Но я не узнавала ее. Сейчас она показалась мне старой и блеклой, словно прошло много лет, и я вернулась сюда после долгого отсутствия. Все покрылось пау­тиной и пылью.

А ведь мы и правда никогда ничего не можем загадать на будущее. Оно не от нас зависит. От ветра, от солнца, от земли под ногами. Какую цену мы готовы заплатить за то, чтобы будущее пришло? Чтобы глаголы будущего времени имели право на существование в настоящем?

Не чувствуя своего тела, я сунула ноги в крос­совки, подняла куртку. Вот бы сейчас взять и раз­двоиться! Одна «я» останется выполнять приказ Макса, а другая сбегает вниз, все узнает и вернется обратно. Я быстро! Ключ в дрожащих руках никак не хотел попа­дать в замочную скважину. Правильно, все правильно, верить Катрин нель­зя, ни в коем случае нельзя...

Я с сожалением оглянулась. На секунду закрыла глаза. Тревога пульсирующей жилкой забилась в голове.

Я быстро! Мне только убедиться, что с Максом ничего не случилось, что Катрин врет. Как всегда, врет!

Лестница гулким эхом бросалась в ноги, сту­пеньки изгибались, требуя: «Не ходи!»

Мне надо! Я на минуточку...

Дверь в мастерскую была не заперта. Я толкну­ла ее, и она легко открылась.

Мне почему-то показалось, что мастерская сго­рела. Что внутри ничего не осталось. Но нет, все по-старому - стол, стулья с высокими спинками, тренога с оружием, кровать, сундук, стопка книг на полу.

Громкому голосу я не удивилась. Я знала, что услышу его.

- В «Книге мертвых» говорится, что мышь предзнаменование смерти, разрушений и войн. Еще ее ассоциируют с грозой. Из-за скорости. Мыши так быстро носятся, что похожи на молнию.

Я сделала несколько шагов вперед, и дверь у меня за спиной захлопнулась. - Где Макс?

Дракон жестом показал в сторону сундука. Непривычно было видеть Макса неподвижным.

Это невозможно! Неправда! Его нельзя убить!

Невидящими глазами мой любимый смотрел в потолок.

- Что с ним? - В груди заколотилась ярость.

Я была готова накинуться на Дракона, но пока сдерживалась. Он внимателен, он ждет нападения. Я поступлю по-другому. - Он не умер!

Я склонилась над Максом, заглянула в его про­зрачные глаза, увидела в них свое отражение.

- Наркотик. - Дракон был доволен. - Обык­новенный наркотик. Я накачал крысу наркотиком. Вампир был очень голоден и не смог устоять. И теперь он пребывает в мире своих фантазий. Может, он там видит тебя?

Так вот откуда его речи про мышей. Он подго­товился заранее.

- Что ты хочешь?

Я выпрямилась. Не время горевать о Лариске. Сейчас все было неважным. Дракон вынул из куртки нож, положил на стол. Чиркнул спичку о коробок. Стал зажигать одну за другой свечи, расставленные на столе. Наверное, они остались после вчерашнего представления.

- Ты обманула меня... - Теперь Дракон гово­рил негромко, взвешивая каждое слово. Хорошо, что он не торопится. Есть время все обдумать.

- Я спросил, кто они, ты сказала, что не зна­ешь. А ты все знаешь! Ты заставила меня прийти к ним. И я пришел. Пришел с открытым сердцем. Я хотел поговорить. А они обманули меня. Думали, я поведусь на их уловку. Убить человека! Зачем я буду убивать человека? Убью, и меня тут же поса­дят в тюрьму. Обманули. Говорили одно, а думали о другом. Я им не поверил! Да, не поверил! Я сам, без их помощи добьюсь своего. Сначала убью тебя. Потому что ты меня обманула. А потом выпью его кровь, кровь вампира. Стану сильным. И отомщу тем, другим. - Он обвел взглядом мастерскую. ­Какое хорошее место. Я бы тоже хотел здесь жить.

- Про кровь тебе сказала Катрин? Вампирша со светлыми волосами?

Все правильно. Никто мне помогать не соби­рался. Это была их общая договоренность - если я не могу умереть без Макса, то мы должны умереть вдвоем. Как ловко! Как, черт возьми, ловко!

Я коснулась рукой каменного плеча. - Макс! - позвала я.

Не шевелится. Как же его разбудить? Поцелуем, как спящую красавицу?

- Макс! - толкнула я сильнее. Слезы потекли по щекам. Как всегда, от меня никакой пользы!

- Кричи! Кричи громче! Мне нравится, когда люди меня боятся.

Он поднял нож и пошел ко мне. Я шарахнулась в сторону. Умирать не хотелось. Я не могла уме­реть. Мне еще надо спасти Макса. Почему послед­нее время меня все хотят убить? Дзюдоисты, вам­пиры, готы...

Дзюдоисты!

Я дернула рукав свитера вверх. Шрам от пореза уже почти зажил. Ничего, заживет заново.

- Тебе нужна кровь? - Я шагнула навстречу Дракону, протягивая руку. - Режь! Тебе понадо­бится много крови. Ведь нужно совершить обряд. Я знаю, мне рассказали.

Дракон ухмыльнулся. В глазах ни испуга, ни сомнения. Он все для себя решил.

- Меня все будут бояться, - прошептал он, поднимая нож.

В первую секунду я почти ничего не почувство­вала, а потом боль взорвалась в мозгу, выбивая из глаз слезы. Мастерская покачнулась, и я испуга­лась, что не успею ничего сделать. Порез на руке был глубокий, кровь закапала на пол.

Дракон снова замахнулся.

Спящую красавицу разбудил поцелуй прекрас­ного принца, а вампира разбудит кровь...

Я упала на колени рядом с Максом. Рука дро­жала, мне тяжело было держать ее на весу. Но вот первые капли упали ему на губы.

- Что ты делаешь?

По правилам я должна была сопротивляться, начать драться, и у меня ничего бы не получилось. Дракон ведь сильнее меня. Даже если бы я попы­талась накинуться на него с саблей, он бы со мной легко справился. Но я не собиралась на него напа­дать.

- Что ты делаешь? - Дракон отбросил нож и ухватил меня за плечи.

Боль в руке расцвела огненно-красным цветком. Дракон попытался оттащить меня в сторону, уце­пился за стол, сорвал скатерть, но за руку меня уже крепко держали. К ране приникли ледяные губы.

- А теперь беги... - прошептала я, глядя в су­масшедшие глаза гота. - Беги, пока он не пришел в себя...

- Что ты делаешь?

Дракон рвал меня из рук Макса, а за его спи­ной поднимался дым - упавшие свечки подпалили ковер. Начинался пожар. Тот самый, что я уже ус­пела себе представить.

Боль раскалывала голову, мастерская пошла кругом. Рука онемела. Меня душил дым.

Я хотела повторить Дракону, чтобы он уходил.

Катрин обманула всех, и на выходе у нее припасен какой-нибудь очередной сюрприз.

Но сказать я уже ничего не смогла. Красный цветок взорвался в моей голове последний раз, я потеряла сознание.