Истоки мирового финансово-экономического кризиса и методологические основы обеспечения устойчивого функционирования мирового хозяйства

 

 

Не во всякой игре тузы выигрывают. К. Прутков

 

Экономический кризис в отсутствие природных катаклизмов регионального масштаба, войн и эпидемий, уничтожающих материально-техническую базу производства, сокращающих трудовые ресурсы и увеличивающих потребности общества в разнородной продукции, — выражение несостоятельного управления макроэкономическими системами, охваченными кризисом. Одна из причин этого — несостоятельность того свода мнений по вопросам экономики и финансов, которые принято называть «экономической наукой».

Современные финансовые и фондовые рынки из инструмента содействия развитию мирового хозяйства превратились в дестабилизирующий фактор, в глобальное приватизированное казино, в «грыжу» реальной экономики. Появились целые группы людей и профессий, которые за баснословно крупные гонорары раскручивают рулетку этого казино, не участвуя в процессе производства общественно полезных товаров либо услуг.

 

К сожалению, доминирующие на сегодня подходы к преодолению кризисной ситуации в стратегическом плане лишь подливают масло в тлеющий огонь. В разгар кризиса государство, вместо прямого участия в развитии реального сектора экономики, вкладывает имеющиеся финансовые средства в систему, ненасытные аппетиты которой и явились источником кризиса, в систему, паразитирующую на производительном труде. Финансовые и фондовые рынки — это всего лишь отраженный свет реальной экономики.

Похоже, что наш финансово-экономический блок уж слишком буквально руководствуется заключениями и выводами Козьмы Пруткова. Он как-то, бывало, спрашивал: «А что для человека полезнее: солнце или луна?» И сам же уверенно отвечал: «Ну конечно луна, ведь она светит по ночам. А солнце светит днем, когда и так светло».

И это не единственная находка прошлого, на которую умело опираются наши финансовые государственные мужи. В ныне господствующей диалектике есть такой контрольный вопрос. К вам пришли двое: один чистый, второй грязный. Помыть вы можете только одного. Кого мыть-то будете? Грязного? А вот и не верно. Зачем его мыть, ведь он опять испачкается. Чистого надо мыть, он будет еще чище. Давать ли деньги банкирам? Конечно, только им, они будут еще богаче. А реальный сектор был нищим, и в господствующей системе его все равно опять приведут к обнищанию.

Деньги никуда, даже в кризис, не могут исчезнуть, они могут по аналогии с водой лишь перетекать в соответствии с законами Кирхгофа из одних карманов в другие. Если, понимая этот закон сохранения, проанализировать вложения бюджетных средств, предварительно изъятых из карманов налогоплательщиков и принесенных на алтарь финансового кризиса, а потом сопоставить эту сумму с объемом прироста капиталов отечественных миллиардеров, то закулисный смысл и назначение «стихийного» кризиса станут более чем очевидными.

Все риски, которые раньше оставались на уровне корпораций, теперь переносятся на уровень государства, цветоч

 

ки этих процессов мы наблюдаем в Греции. Но даже в слепой уличной стихии погромы начались с банковских структур. Последующие абсолютно неизбежные дефолты, если не будут изменены «правила игры», принципы организации кредитно-финансовой системы и денежного обращения, будут связаны уже не столько с крахом отдельных корпораций, сколько с крахом кредитно-финансовых систем государств, а возможно, и государств как политических субъектов.

Не отрицая необходимости некоторых текущих оперативных защитных мероприятий, необходимо подчеркнуть их бессмысленность в случае сохранения порочных принципов функционирования существующей рублевой и мировой кредитно-финансовых систем, которые объективно таковы, что накачивают потенциал будущих кризисов. Ключи к их формированию и обострению находятся не в руках государств, а в руках частных транснациональных финансовых группировок. Поэтому оперативные шаги могут дать эффект только в том случае, если параллельно с этим будут выявлены и преодолены порочные принципы, непрестанно создающие потенциал кризисов, — как в пределах России, так и в общемировом масштабе.

Выявлению методологических изъянов построения и перспектив развития мировой кредитно-финансовой системы и посвящен настоящий раздел. При этом мы исходим из того, что именно Россия должна предложить миру новую стратегию развития. В основу наших подходов заложены мировоззренческие представления о способах функционирования системы денежного обращения, изложенные в Библии, Коране, в произведениях А. С. Пушкина, И. В. Гете, Аристотеля и др.

 

 

8.1. Метрологическая несостоятельность и военные подпорки системы мировых валют

Деньги (банкноты) за всю историю существования человечества всегда имели прямую привязку к товару-инварианту (см. гл. 4), вследствие чего общество имело фиксированную

 

единицу измерения экономических величин. Таким образом, система в принципе могла быть устойчивой, а устойчивость денежного обращения, сопровождавшего производственную и потребительскую деятельность общества, могла нарушиться только в трех случаях:

1) если ставка по кредиту «зашкаливала», вследствие чего на фоне вызванного ею общего роста цен не хватало объема эмитированной денежной массы для обеспечения торгового оборота;

2) если налоговая политика государства была такова, что возникала сверхкритическая масса безденежного населения, не обладающего покупательной способностью, вследствие чего прекращался сбыт и производство новой продукции;

3) когда средства платежа эмитировались сверх их обеспеченности товаром-инвариантом, что влекло за собой общий рост цен, утрату покупательной способности оборотными средствами, вложенными в производство, и общий развал хозяйства вследствие нарушения пропорций соответствия платежеспособности предприятий в разных отраслях их производственным мощностям и потребностям общества в продукции.

Эмиссия, не связанная с инвариантом прейскуранта,

представляет наибольший интерес к рассматриваемому нами положению вещей в экономике, поскольку является основой метрологической несостоятельности всех финансовых показателей. Началось это с 15 августа 1971 года, когда президент США Р. Никсон в одностороннем порядке подписал указ о приостановлении золотослиткового обеспечения доллара как девизной валюты. Вследствие этого деньги, как мера экономических величин, впервые в истории человечества утратили единицу измерения, свою абсолютную шкалу. Соответственно и экономические теории, не опирающиеся на понятие «инвариант прейскуранта», утратили свою метрологическую состоятельность, то есть перестали быть научным знанием.

 

До этого момента Бреттон-Вудское соглашение (1944 г.) придавало валютам и выраженным в них экономическим показателям определенность и метрологическую состоятельность через привязку каждой из валют к доллару. Доллар, в свою очередь, был привязан к золоту и должен был беспрепятственно обмениваться в пропорции $35 за тройскую унцию (31,1 г). При этом золото являлось общепризнанным инвариантом прейскуранта мировой торговли. Но в результате указа Р. Никсона валюты сохраняют лишь условные, ежедневно пересматриваемые относительные соотношения между собой. Что такое доллар сегодня, вам уже не скажет ни один экономист. Исключительно благодаря «инертности мышления», изменившие свою базовую суть долларовые купюры и цифры в компьютере вот уже почти 40 лет воспринимаются в качестве денег. По данным немецкого экономиста Пауля Фрица, в предстоящей попытке соотнести эти мифические виртуальные ценности с чем-то материальным, имеющим потребительскую стоимость, успеха достигнут владельцы не более 4% «бумажных сокровищ». Именно такой разрыв сформировался между «бумажными богатствами» и чем бы то ни было реально существующим на земном шаре.

Деньгами же де-факто на каждом историческом этапе был и по определению остается конкретный товар, который в основе своей чаще любых иных товаров выступает в товарообменных операциях. Другое дело, что де-юре свидетельство о владении таким товаром может быть оформлено и на бумажном носителе, и в электронной форме. Если специалисты, ответственные за функционирование денежной системы, не выявили и не зафиксировали такой товар-инвариант, то это не значит, что его нет де-факто. Именно по этой причине мы и имеем псевдоденежные пузыри с неизбежными последующими дефолтами.

Если вы не выявили существо закона всемирного тяготения и не сформулировали его на бумаге, то это не избавляет вас от кирпича, падающего на голову. В вопросах же финансов нынешняя экономическая наука спрятала голову в песок и замалчивает первичные причины глобального финансового

 

кризиса. Хотя понять истоки наших проблем можно даже на основе изучения тех надписей, которые наносились на банкноты с момента их возникновения и по сию пору. На современных купюрах, в отличие от всех предыдущих, не осталось уже ни одной пометки, обеспечивающей юридические гарантии ее товарного обеспечения. Устойчивость такой валюты обеспечивается уже не товарным покрытием, а военным оружием, привлекаемым для подрыва валют-конкурентов.

Экономика, лишившись с 1971 года единицы измерения экономических величин, превратилась из науки в средство «заклинания стихий». Ведь наука, по точному выражению Д. И. Менделеева, начинается там, где начинают измерять. Измерения же в отсутствие общей единицы измеряемой величины, задающей ее эталонное значение, невозможны. Это и есть метрологическая несостоятельность.

Если в механике, как в финансах, отменить эталонные значения килограмма и метра и ограничиться лишь еженедельно переоцениваемыми их соотношениями с фунтом и дюймом, то тогда при сборке международной космической станции возникнут проблемы, аналогичные ныне существующим при «сборке» глобальной макроэкономической системы. Неопределенность ценовой шкалы, отсутствие инварианта прейскуранта как товарного эталона стоимости исключает возможность экономического прогнозирования и моделирования (в особенности стратегического — долгосрочного), однозначного сопоставления экономических параметров разных регионов и разных лет.

Предназначение ныне организуемых обильно финансируемых немотивированных военных конфликтов по всей дуге «Европа-Азия» очевидно. Валюты воюющих регионов ослабевают в угоду третьей — не воюющей стороне. Глобальное финансовое казино с завидной настойчивостью разогревает не только локальные, но и глобальный исламско-христианский конфликт, не имеющий под собой никаких оснований, кроме колоссальных финансовых средств, в равной мере провоцирующих обе враждующие стороны.

Истинные пять экономических задач, которые решаются на конкретной территории через провоцирование и организацию военного конфликта, известны. Для нас важно лишь подчеркнуть, что все они, в конечном счете, ведут к доминированию валюты той страны, территория которой не задействована в военном конфликте. Именно этот итог в виде Бреттон-Вудского соглашения был получен и в результате II мировой войны XX века. Чужими руками и десятками миллионов жизней был обеспечен монопольный выход на мировую арену частного эмитента долларовой массы — Федеральной резервной системы США.

Наиболее точно этот сценарий формулирует американский историк А. Вульф: «Наилучший способ использовать преимущества войны заключается в том, чтобы всегда иметь войну, особенно если окажется возможным сделать это с минимальным участием в военных действиях» (потери США убитыми во Второй мировой войне — порядка 400 ООО человек, ббльшая часть из которых приходится на тихоокеанский театр боевых действий за пределами территории США).

Все остальные мировые войны также велись во имя формирования условий для запуска эмиссионного центра мировой валюты за счет подавления валют конкурентов. Мировые войны XIX века (наполеоновские и «крымская» — были мировыми войнами, хотя официальная история их так и не называет) открыли эти возможности для фунта стерлингов. Первая мировая война XX века подорвала монополию фунта стерлингов в угоду заправилам Федеральной резервной системы США, которая, вопреки своему названию «Федеральная», является частной корпорацией, созданной по указу президента В. Вильсона в 1913 году и получившей эксклюзивные права на эмиссию доллара. До 1913 года право эмиссии доллара принадлежало непосредственно государству, худо-бедно, но все же выражавшему интересы американского народа в целом.

Описанная выше метрологическая несостоятельность мировой кредитно-финансовой системы влечет за собой уродливые последствия не только в военно-политической, но и во всех иных сферах общественной жизни. Американский образ жизни необоснованно приобретает в общественном мнении за пределами США позитивный имидж, становится предметом зависти и подражания. В то время как сопровождающие его достаток и благополучие обязаны вовсе не «демократии и правам человека», и даже не труду простых американцев и эффективному управлению макроэкономической системой США, а держатся исключительно на эмиссионном мошенничестве в глобальных масштабах.

Суть этого мошенничества состоит в том, что все страны мира для получения мировых денег должны производить и экспортировать материальные ценности и разного рода услуги (например, транзитные), а США получают мировые деньги бесконтрольно и в любых количествах нажатием кнопки на печатном станке или банковском компьютере. Книга одного из финансистов США заканчивается красноречивым раскрытием секрета процветания США: «К счастью, мы умеем печатать доллары быстрее, чем арабы и русские — качать нефть».

Эмиссия ничем не обеспеченной долларовой массы ложится своим грузом не на США, а прежде всего на страны-держатели долларовых активов (Япония, Китай, Россия), в которые США экспортируют свою инфляцию. При этом тот, кто осуществляет эмиссию мировой валюты, получает сеньо-радж, то есть доход, равный разнице между номинальной стоимостью купюры и себестоимостью ее выпуска в обращение. Так для эмитента стодолларовых купюр сеньорадж примерно равен: $100 - $0,1 = $99,9 с каждой банкноты, и он является прямым доходом бизнеса, основанного на печатном станке. Эмиссия доллара по-прежнему обеспечивается энергосырьевыми и иными товарными ресурсами третьих стран, включая и Россию, поскольку во всех этих странах единая «партия любителей доллара» настойчиво проводит курс продажи национального продукта за рубеж в обмен на зеленую бумагу.

Устойчивость эмиссионного центра обеспечивается не его разумной политикой, а позицией потребителей этой денежной массы. Если бы Мавроди договорился о продаже за билеты «МММ» российского газа, нефти, леса, то его корпорация процветала бы и по сию пору. Бессмысленно рассчитывать на стабилизацию финансовой системы России без Указа Президента, вводящего запрет на продажу наших товаров за любые иные средства платежа, кроме российского рубля. Только тогда мы обретем рубль, обеспеченный нашей же товарной массой и сможем не на словах, а на деле претендовать на роль эмиссионного центра мировой резервной валюты. Именно так поступила в свое время Япония, обеспечив суверенитет своей экономики.

Теперь представим себе, что в практику мирового хозяйствования введены метрологически состоятельные товарно-обеспеченные деньги. Гарантирует ли это устойчивое функционирование кредитно-финансовой системы? Нет, не гарантирует.

Точно так же как хорошие физиологические параметры крови в организме человека не обеспечивают его бескризисное функционирование, если в замкнутой системе кровообращения создана пробоина, через которую идет постоянный отток крови в паразитирующую на этом организме внешнюю систему, что характерно для современного мирового хозяйства. Нынешняя брешь в системе денежного обращения не является результатом ошибки или непонимания. Это результат целенаправленного выстраивания интересов узкой группы хозяев мировой кредитно-финансовой системы (350-400 богатейших семейств в мире, примерно 50 из них — в пределах США), концептуальной порочности системы глобального мирового хозяйства, полной бесконтрольности за формированием платежных балансов со стороны участников производительного труда. Без выявления и устранения этих системных пороков мирового хозяйства, без укрепления фундамента любой внутренний ремонт денежной системы не имеет смысла.

 

 

8.2. Роль ссудного процента

в дестабилизации мирового хозяйства

и финансовых рынков

Приступая к фундаментальному анализу кризиса глобальной финансовой системы, необходимо иметь в виду, что эта проблема, как, впрочем, и любая другая, может быть решена либо усугублена в зависимости от конкретной всеобъемлющей концепции организации жизни общества, которая будет лежать в основе политики и действующего законодательства. Это так, хотя в 99% случаев исполнители и разработчики не осознают свою мировоззренческую подчиненность той или иной конкретной концепции.

Тот факт, что множество справедливо отмечаемых современной аналитикой частных проблем глобальной кредитно-финансовой системы завели ее в тупик, является прямым свидетельством неработоспособности доминировавшей последние столетия концепции управления, по которой живет западная цивилизация (Евро-Американский конгломерат). Эта концепция, ранее исправно служившая хозяевам, полностью исчерпала себя на рубеже III тысячелетия, и выход из тупика цивилизационного развития человечества, включая и его экономические проблемы, не может быть найден не только в рамках общепринятой экономической системы, но и при ее любых реконструкциях в рамках ныне господствующей концепции управления.

Поиск выхода из современного кризиса должен вестись и во внеэкономической сфере — в сфере мировоззрения и миропонимания (т. е. на уровне первого, второго и третьего приоритетов обобщенных средств управления). Это связано с тем, что кризис вызван объективной порочностью нравственных стандартов, по которым живет Запад, усердствуя в навязывании их всему человечеству. Кризис вынуждает нас пересмотреть многие из ныне господствующих стереотипов, отказаться от тех из них, которые всегда считались «само собой разумеющимися», «естественными» и потому неизбежными. Человечество должно выйти на качественно иное понимание причинно-следственных связей и обусловленностей в экономике. То есть требуется формирование принципиально новой системы мировоззренческих координат, миропонимания эпохи Водолея. По сложности и по своим масштабам предстоящее преобразование в социальной сфере подобно тем переменам в небесной механике, которые произошли в связи с отказом от стереотипа вращения Солнца вокруг Земли, помещенной в хрустальную небесную сферу с прикрепленными к ней неподвижными звездами.

Современный мир ошибочно полагает, что вся мировая экономика, глобальное мировое хозяйство, по своей природе призвана «вращаться» вокруг кредитно-финансовой системы как центра силы. В действительности это не так, поскольку кредитно-финансовая система — всего лишь следствие (далеко не первое) организации в обществе хозяйственной деятельности для удовлетворения разнородных потребностей людей и обществ.

Глобальное мировое хозяйство формировалось по существу в течение XX века. Его признаком является сопоставимость объемов международной торговли большинства государств с объемом их внутренней торговли. До начала же XX века каждая из региональных цивилизаций вела хозяйство на основе собственных практических навыков управления, хранимых в культурных традициях и базирующихся на собственном мировоззрении. Понятно, что мировоззренческие стандарты определяют как систему хозяйствования, так и законодательный базис общества, вторичный по отношению к ним.

Научно-технический прогресс в западной цивилизации на протяжении нескольких веков господства либерально-буржуазного мировоззрения освобожден от каких бы то ни было нравственно-этических ограничений. Благодаря этому Запад обогнал весь остальной мир в росте своих производственных мощностей на основе непрестанного технологического обновления. Западная цивилизация, забыв о первенстве нравственно-этического прогресса, возомнила себя «лидером человечества» и, проводя крайне агрессивную политику колонизации остальных регионов, оказалась в роли архитектора глобального мирового хозяйства, «нового мирового порядка». Это и является драмой всего человечества. Запад поднаторел в мастерстве жить за счет других. Но он никогда не располагал ни практическими навыками, ни экономическими теориями, пригодными для способа хозяйствования во имя человека.

Такой способ хозяйствования сохраняет здоровую биосферу, развивает и улучшает среду без войн и кризисов. В нем люди не могуть быть бездомными и обделенными по причинам, предопределенным укладом жизни общества в целом, а не их собственной ленью и развратом. Все без исключения экономические теории Запада обучают не тому, как «государство богатеет», а лишь тому, как частному предпринимателю или отдельной корпорации набить свой собственный карман. Предпринимательство при этом превратилось из искусства организовывать производство в искусство изымать деньги из карманов окружающих и переписывать на себя их собственность, не прибегая к насилию. В этой логике все, что приносит сиюминутную выгоду, должно быть юридически оправдано и узаконено.

Для выявления порочности ныне господствующей концепции на уровне экономического (4-го) приоритета обобщенных средств управления представим себе глобальное хозяйство в виде наиболее общей модели, состоящей из двух блоков: производственно-потребительской системы (ППС), оперирующей технологиями и организацией, и кредитно-финансовой системы (КФС), занятой проводкой платежей, эмиссией, кредитованием. При этом все общественно-полезные товары и услуги, все потребительские стоимости создаются исключительно в ППС. КФС по определению ничего не создает и является сферой обслуживания, упрощающей функционирование ППС в сфере продуктообмена, организуя денежное сопровождение товарно-сырьевых потоков. При таком сопровождении продуктообмен, прежде всего технологически-производственный, протекает быстрее, нежели при «бартере» — натуральном продуктообмене меновой торговли. Только в этом и состоит общественно-полезная функция КФС.

Для логики, не извращенной ныне господствующими порочными стереотипами, представляется естественным и очевидным, что услуги КФС должны оплачиваться ППС по принципу финансирования любой иной сферы обслуживания производства. Все платежеспособные возможности должны формироваться исключительно в ППС пропорционально создаваемым потребительским стоимостям. Однако в процессе специализации видов деятельности участники производительного труда утратили контроль за КФС, что позволило ее хозяевам злонамеренно внедрить в практику функционирования КФС схемы бесконтрольного перераспределения продуктов труда в свою пользу. В результате этого те, кто умеет делать дело, живут повсеместно хуже тех, кто умеет делать только деньги.

С течением времени эта схема закрепилась как «само собой» разумеющаяся социальная норма. Под нее были подведены разрешительные законодательные нормы, экономические теории, превратившие вспомогательную функцию, оборот денег, в один из видов предпринимательства, легализовавшие и узаконившие бесконтрольное изъятие благ общества в пользу собственников КФС. Инструментом такого изъятия является ссудный процент и с неизбежностью порождаемые им не трудовые деньги, а деньги принципиально иной природы, родителями которых, как указывал еще Аристотель, выступают не труд, а сами деньги. Внутри КФС сами образуются и прибыль, и покупательная способность, с которыми участники КФС, ничего не производя, но обладая монопольно высокой платежеспособностью, выходят на рынок потребительских товаров и изымают их у участников ППС, с неизбежностью порождая инфляцию, превышение финансовых доходов над объемом производства продуктов и услуг. Генерируемая ими при этом инфляция используется для обоснования в последующем новых ставок ссудного процента: дескать, ставки не могут быть ниже процента инфляции, потому что в противном случае банковский сектор разорится. Держатся эти объяснения на подмене понятий, на трансформации следствия (инфляции) в первопричину высоких ставок ссудного процента.

В действительности ссудный процент первичен по отношению к инфляции и устанавливается субъективно как параметр глобального надгосударственного управления, задающий «финансовую атмосферу» и внутри государств, и в системе межгосударственных отношений. Произвольно манипулируя его размером и соотношениями собственных и заемных средств платежа, любую из стран, тем более ориентированную на внешние заимствования под процент, как на норму ее экономической жизни, можно направить курсом на разорение ее хозяйства и на удержание в нескончаемой долговой кабале. Если в XXI веке это непонятно многим, включая и профессиональных экономистов, то для авторов Доктрины «Второзакония — Исайи» это было очевидно еще несколько тысяч лет тому назад. Наличие в системе управления страной, равно как и в управлении глобальным хозяйством, ссудного процента, отличного от нуля, разрушает замкнутые контуры циркуляции средств платежа, целостность управляемой системы и с неизбежностью ведет к убийственным кризисам, включая военные. Можно расписать уравнения межотраслевого финансового баланса и на их основе показать математически строго, что импульсное возмущение в виде стоимости кредитного ресурса с неизбежностью с течением времени разрушает целостную многоотраслевую макроэкономическую систему. При этом первыми жертвами банкротства становятся отрасли с длинным циклом производства и с длинным периодом оборота капитала. Такие как сельское хозяйство, тяжелое машиностроение, некоторые виды строительства и т. п.

Это один из множества случаев, который показывает, что если вы хотите что-то понять в экономике, то идти надо от технологий и организации производства в масштабах макроэкономической системы, а не от финансов на счету отдельно рассматриваемого предприятия.

Проценты на кредит и на неоплаченный процент по кредиту в силу своего экспоненциального характера нарастания являются по своей методологической сути раковым заболеванием КФС, ибо их развитие описывается математическими закономерностями, аналогичными математическим моделям роста для злокачественных опухолей. В большинстве региональных цивилизаций, кроме западной, где оно положено в основу библейской культуры (Доктрина «Второзакония — Исайи»), отношение к ростовщичеству было принципиально иным, оно практически всегда ограничива

 

лось либо пресекалось в корне вплоть до смертной казни. В кораническом миропонимании (сура 2:275, в частности), если вы дали в долг 100 рублей, а назад получили 101, то это значит, что рубль вы украли. Это вопрос формирования нравственности и вытекающих из нее норм этики и законов, а не экономики как якобы объективного явления, к которому (в силу его объективности) нравы общества и этические нормы не имеют никакого отношения.

Нынешний мировой финансово-экономический кризис, распределившийся своими компонентами по всем странам мира, в своей основе является кризисом нравственности, следствием безнравственного порочного мировоззрения, позволившего подменить общественно-полезные функции КФС объективно порочными, общественно вредными. Такая подмена вызвала кризис глобальной системы мирового хозяйства с вытекающими из него потрясениями фондовых и валютных рынков. Никакие частные меры, направленные на устранение базовых пороков, уже не спасут финансовый рынок. Преодоление кризиса возможно только путем перехода общества к новой концепции развития, в рамках которой должны быть установлены государственные конституционные законодательные нормы, вводящие запрет на ссудный процент, на ростовщичество и иной разнородный финансовый аферизм, как вид ныне легального бизнеса. Это абсолютно необходимое условие преодоления рассматриваемого нами кризиса и перехода к сбалансированности функционирования мирового хозяйства в соответствии с интересами культурного развития всех народов планеты на основе их творческого труда. Только в этом случае будет пресечено получение доходов из «воздуха». КФС должна быть поставлена на подобающее ей место сферы обслуживания реального сектора. Ее доходы должны формироваться как вторичная часть от реальных обеспеченных товарной массой доходов ППС. И только в том случае, когда за всеми доходами общества будут стоять уже фактически созданные товары и услуги, инфляция уйдет в прошлое, а снижение цен по мере роста производства и удовлетворения потребностей людей станет нормой экономической жизни и сти-

 

мулом к работе на систему. Банки при этом могут иметь не меньшие доходы, но реально заработанные ими в режиме инвестиционных компаний и мозговых трестов многоотраслевых концернов, получающих долю от прибыли ППС.

Что касается России, то применительно к нашей стране алгоритмы практического разрешения кризисных финансовых проблем должны исключать поиск виновных и демонстративные наказания. Борьба с персоналиями и даже с отдельными структурами — признак концептуально безграмотного государственного управления. Все необходимые предпосылки для плавной отстройки от внешнего управления в стране созданы. От смены декораций можно перейти к полному изменению системы, причем не столько государственного, сколько надгосударственного управления, с изменением статуса Центрального банка и его переводом в статус государственного учреждения — инструмента финансовой политики государства. Только на этом пути можно обеспечить выход страны из нынешнего режима финансовой колонии, фактически не имеющей собственных средств платежа, а выпускающей их лишь в качестве квитанции на владение деньгами метрополии (своего рода «оккупационные деньги»), в режиме евро-долларового, а не товарного обеспечения эмиссии.

Это также потребует ревизии и замены исторически сложившейся экономической науки и системы профессионального финансово-экономического образования, функционирующей на ее основе.

 

8.3. Переход от золотого к энергетическому стандарту обеспеченности валют — необходимое условие преодоления кризиса мировой КФС

Итак, в отсутствие перемен во взаимоотношениях КФС и ППС, при сохранении системы бесконтрольного обогащения хозяев глобальной КФС за счет участников ППС, ни одна из денежных единиц не может устойчиво функционировать.

История происхождения денег и их эволюция есть история возникновения и развития товарного производства и товарного обращения. Особое место среди товарных денег занимали продовольственные деньги и, прежде всего, такие, как зерно и скот. Еще в кодексе Хаммурапи платежи зерном признавались эквивалентными платежам серебром и указывался фиксированный «курс» перехода от одного средства платежа к другому, что исключало организацию игры «курсом» с целью извлечения доходов из управляемого изменения «курса». То, что первыми денежными товарами во многих культурах стали скот и зерно, как будет показано позже, далеко не случайно и оставило глубокий след в истории человечества. Санскритское слово «рупа» (скот) лежит в основе названия индийской денежной единицы «рупия». Упоминание о быке как о мере стоимости в Древней Трое содержится в поэзии Гомера. В Древней Руси деньги носили название «скот» еще долго после того, как совершился переход к металлическим деньгам. У древних германцев в качестве меры стоимости упоминалась корова. Скот в качестве денег использовали персы, ногайские татары, черкесы, киргизы, зулусские племена в Африке и многие другие.

Эти обстоятельства связаны с тем, что до XX века товарное производство было основано на биогенной энергии и до 95% продукции в нем производилось на базе мускульной силы животных и человека. Источником же воспроизводства мускульной энергии выступали зерновые культуры, среднестатистическая урожайность которых ограничивала и численность населения, и численность домашнего и рабочего скота. Поскольку именно объемы производства зерна и количество скота были тесно увязаны с возможными объемами выпуска прочей продукции, то зерно и скот выполняли функцию денег. Они были нужны практически всем и потому легко обменивались на любые другие товары в системе меновой торговли. Зерно было единым товаром-эквивалентом, лежащим в основе производства всех иных видов товаров, однако устойчиво взять на себя функцию денег оно не смогло в силу сложностей хранения, неоднородности, нестабильности качества.

Зерно, как реальный эквивалент, эквивалент де-факто был заменен де-юре увязанным с ним вторичным металлическим эквивалентом с такими важными для этой миссии свойствами, как однородность, делимость, прочность, сохраняемость, портативность. Металлы денежной группы, и прежде всего золото, выступали при этом своеобразными аккумуляторами все той же биогенной энергии, которая в огромных количествах расходовалась на их производство. При практически неизменных на протяжении длительного времени технологиях всегда существовала жесткая однозначная связь металлического инварианта с инвариантом зерновым и деньги имели по факту энергетический стандарт обеспеченности вне зависимости от их формы.

В Х1Х-ХХ веках особую зловещую роль сыграл золотой стандарт — способ организации денежных отношений, при котором роль всеобщего эквивалента играет только золото. Впервые золотой стандарт в библейской цивилизации был введен Англией в 1816 году после победы над Наполеоном, в США — в 1837 году. Россия этот роковой, глубоко ошибочный для себя шаг сделала в 1895-1897 годах, чем очень гордился С. Ю. Витте, приложивший к этому усилия и почитаемый многими нынешними либералами. До этого эмиссия осуществлялась в любых пропорциях, как под серебро, так и под золото. Существо перемен сводилось к тому, что был введен законодательный запрет на эмиссию средств платежа под серебро. При том что серебра в России было более чем достаточно для эмиссии нужной для страны денежной массы.

Этим шагом была разорвана связь между технологическими потребностями в деньгах народно-хозяйственного комплекса, населения и возможностями их эмиссии из-за физической ограниченности имеющегося золота. Страна, вместо того чтобы печатать собственные деньги под товары, производимые в достаточных количествах, вынуждена была приостановить собственную эмиссию и перейти к масштабным процентным заимствованиям из-за рубежа. В результате выбора не того инварианта Россия и оказалась в подготовленной для нее долговой петле, которая и привела в конечном счете к революционным потрясениям.

В XX веке в товарном производстве произошли радикальные перемены, и оно стало основываться большей частью на техногенной энергии. Пропорции изменились на обратные: теперь уже до 95% товаров производится на базе техногенной энергии и только 5% на базе биогенной. В основе производства любого товара теперь лежит техногенная энергия, именно она и выступает в качестве товара инварианта де-факто, независимо от того, хотим мы это признать либо же нет. Попробуйте сопоставить стоимость буханки хлеба, кирпича и алюминиевой чушки — вы поймете, что это, как, впрочем, и в отношении иных товаров, можно сделать в своей основе только через сопоставление энергозатрат, связанных с их производством.

В настоящее время все СМИ переполнены поисками решения вопроса о новой привязке мировой резервной валюты к какому-нибудь товару, который можно «пощупать», по примеру Бреттон-Вудских соглашений. Однако пытаться вернуться к золотому инварианту или придумать и возвести в ранг инварианта некую мировую денежную единицу — дело абсолютно безнадежное. Его невозможно придумать, его следует избрать, исходя из удобства решения разнородных задач прогностики, моделирования, управления развитием макроэкономических систем. Инвариант прейскуранта всегда присутствует в жизни, хотя в его роли в разные эпохи глобального исторического процесса выступали разные товары. Раньше эту функцию выполняли зерно или скот, потом медь, серебро и золото, еще позже — только золото. Но уже давно его запасы не способны покрыть возросшие объемы оборота товаров и услуг, а потребности человечества в управлении мировым хозяйством таковы, что рано или поздно оно придет к избранию в качестве инварианта прейскуранта кВт/ч энергопотребления и учредит энергетический стандарт обеспеченности валют. Энергетический стандарт обеспеченности валюты — это коэффициент пропорциональности между годовым объемом производства электроэнергии и объемом денежной массы, находящейся в обращении. То есть энергетический стандарт обеспеченности и тариф на электроэнергопотребление — это разные вещи.

Если мы действительно хотим выйти из тупика, то необходимо решить вопрос о закреплении кВт/ч в качестве инварианта прейскуранта — списка цен всех товаров. Иные энергоносители (нефть, газ и т. п.), теплотворная способность которых давно уже исчисляется в тоннах условного топлива, могут быть легко пересчитаны в электроэнергетический эквивалент. А евро или единая азиатско-тихоокеанская валюта, если они не основываются на энергоинваринате и стандарте энергообеспеченности, способны лишь на некоторое время отсрочить глобальный кризис, но не предотвратить его. Ведь их эмиссия в этом случае, как и эмиссия доллара, не будет иметь определенной связи с выпускаемой на рынок товарной массой.

Совершенно иная картина возникает, если объем эмиссии средств платежа жестко увязывается с количеством энергии, подаваемой на вход ППС. Дело в том, что этот параметр через коэффициент полезного действия отраслевых технологий ППС прямо пропорционален объему производимой товарной массы каждой отраслью. Коэффициент полезного действия, в свою очередь, определяется господствующими технологиями, принятой в обществе концепцией управления и качеством управления в ее рамках. Если энергия признается инвариантом прейскуранта де-юре, то только в этом случае денежная масса, обеспеченная энергией, будет через расчетный коэффициент жестко и однозначно связана с необходимой для ее покрытия товарной массой. Следовательно, система денежного обращения, при ликвидации в ней ссудного процента, приобретает устойчивость. Выпуск дополнительных объемов средств платежа увязывается при этом с увеличением объема энергии, подаваемой на вход ППС, ростом коэффициентов полезного действия отраслевых технологий. Да и на практике сегодня никакая статистика не даст вам более точную картину по тенденциям производства товаров в регионе, чем интегральные показатели потребления электроэнергии отраслями. То есть энергоинвариант прейскуранта в сочетании с энергетическим стандартом обеспеченности платежной единицы устанавливает абсолютную шкалу измерения стоимости. Цена кВт/ч, а следовательно и устойчивая безынфляционная размерность рубля становятся метрологической основой в разного рода экономических прогнозах, моделях развития, в сопоставлениях и расчетах.

В ныне господствующих стереотипах мифа о свободно-рыночной саморегуляции всего жесткая фиксация цен на энергоносители выглядит неприемлемой. Но лишь управленческая несостоятельность этих стереотипов позволяет считать, что цена на электроэнергию должна регулироваться рынком и не может устанавливаться директивно. Это неверный посыл, поскольку электроэнергия не имеет ни одного признака рыночного товара. Рыночным товаром, по классическому определению, признается лишь тот товар, который:

· имеет товар замещения (картофель — макароны, мясо — рыба);

· обладает свойством отличаться по качественным характеристикам (рынок автомобилей);

· может накапливаться на складе.

Как видно, электроэнергия не обладает ни одним из признаков рыночного товара и, во избежание злоупотреблений монополистов-производителей, ее цена должна регулироваться государством в директивном порядке, как это делается в большинстве стран мира. В наш век основная масса мировой прибыли формируется в сфере переработки и в высокотехнологичных отраслях, а не в сырьевых. Достигается это за счет целенаправленно формируемых ценовых пропорций и диспропорций между этими отраслями на геополитическом уровне. Поэтому основная функция энергосырьевых компаний самовластной государственности — создание выгодных конкурентных условий для переработчиков в условиях собственной нулевой рентабельности. Только в такой схеме может быть достигнут общегосударственный эффект. Если же сырьевики, как у нас, выступают центрами формирования прибыли, то это заведомо бесперспективный колониальный вариант развития, ибо их прибыль тождественна убыткам переработчиков. Наши приемы выстраивания курса на развитие высоких технологий и модернизацию с учетом указанных обстоятельств, да еще в условиях двухзначной ставки кредитования очень напоминают веками проверенную схему вытаскивания себя из болота и даже не за волосы, а за ноги.

Кроме того, в общей массе товаров есть группа товаров, именуемая базой прейскуранта, повышение цен на которые с неизбежностью изменяет себестоимость любого другого товара и услуги, а, следовательно, повышение цен на эти товары является, в дополнение к ссудному проценту, второй педалью инфляции. Первичная база прейскуранта, как можно понять из изложенного выше, — энергетическая. Но кроме энергии в базу прейскуранта входят и другие параметры и товары. Ее формируют стоимость энергоресурсов, нефти, газа, транспортные тарифы, стоимость кредитов, налогов и страховых рисков. Все цены на эти товары и параметры базы прейскуранта должны устанавливаться директивно, в этом и состоит функция государственного регулирования, во имя устойчивого бескризисного развития.

Монополии по своей природе не допускают рыночного регулирования. Об этом, в частности, свидетельствует недавний керосиновый коллапс авиакомпаний. Под давлением ссудного процента или вследствие сговора монополистов-производителей именно товары, входящие в состав базы прейскуранта, вырастая в цене, влекут за собой общий рост цен на все остальные товары. Кроме того, общий рост цен вызывает ссудный процент и эмиссия, не направляемая в сферу развития производства, а потому обгоняющая рост его энергетической обеспеченности. Введение энергоинварианта позволяет общественно целесообразно зафиксировать определенную базу прейскуранта, исключить неумеренную эмиссию средств платежа и, при обнулении ссудного процента, перевести экономику в режим безынфляционного бескризисного развития.

В основе этого лежит то обстоятельство, что введение энергоинварианта прейскуранта создает метрологическую основу для фиксации базы прейскуранта, корректного научного анализа и моделирования экономических процессов в разных регионах и в разные периоды времени, а также позволяет справедливо организовать международные расчеты. Сегодня у регионов, в которых планируется введение новых валют, претендующих на роль мировых денег, пока еще есть шанс добиться успеха, если организовать их эмиссию на основе энергетического стандарта обеспеченности в связке с регионом, располагающим достаточным количеством энергоресурсов (Россия, страны ОПЕК). Важно отметить, что обеспеченность той или иной валюты формируется не столько объемами собственных энергосырьевых ресурсов, сколько теми объемами, которые подаются на вход ППС страны. Основная масса прибыли формируется не в сырьевой фазе, а в фазе переработки. Вследствие этого энергообеспеченность, к примеру, йены может оказаться существенно выше, чем рубля.

У России на сегодня есть все необходимое, включая ресурсы и требуемую меру понимания, для реализации идеи эмиссионного мирового центра на базе российского энергетического рубля, по принципам эмиссии и правилам обращения не подверженного инфляции. Он будет твердой, устойчивой валютой ровно с того момента, когда Россия прекратит принимать в оплату за свои доминирующие на мировом рынке экспортные поставки (лес, нефть, газ и т. п.) любую валюту кроме собственного энергетического рубля. Это позволит обеспечить равноценный обмен в международной торговле, ибо для получения рубля нашим торговым партнерам нужно будет предварительно поставить в Россию реальный товар, а не свежеотпечатанные собственные купюры. Ведь сегодня мы ведем внешнюю торговлю в режиме товарного кредитования наших конкурентов, предоставляя им нашу товарную массу за ими же отпечатанные деньги.

 

Право эмиссии энергетического рубля и контроля за его обращением должно быть естественно передано от независимого Центрального банка, который фактически работает в режиме, де-юре близком к режиму частной корпорации, Правительству России в лице объединенного Министерства общественно-экономического развития. В его состав на правах департаментов могли бы войти нынешние Министерство финансов, Министерство промышленности и торговли, ему же должен быть подчинен Госбанк как эмиссионный центр. Проблемы изменения статуса ЦБ и превращения его в государственную структуру были поставлены Президентом РФ еще в 2002 году.

При таком варианте развития событий стабильность функционирования нынешней международной валютной системы становится проблемой ее хозяев, но не России. Предстоящие глобальные потрясения будут минимизированы для страны, успевшей изжить ссудный процент и восстановить связь денег с реальным товаром, с энергетическими ресурсами. Такие деньги будут становиться тем более твердыми, устойчивыми и востребованными, чем более глубокие потрясения будут испытывать «тузы мирового казино» — нынешние законодатели мира бумажных и виртуальных ценностей.

 

Глава 9