Глава 26. Все будет хорошо

 

Глеб слушал Марию в полном недоумении. После того как Маша замолчала, мужчина подошёл к месту сражения, где на полу остались чёрные перья, которые ворон потерял во время схватки.

– Маша, я думаю, что это продолжение твоих ночных кошмаров. Тебе всё это просто приснилось, – успокаивающе констатировал, наконец, Глеб.

– Приснилось?! – возмутилась Мария. – А как же кровь на моих волосах и израненное лицо?! Как же распахнутое окно, как же эти перья?! Ведь всё это подтверждает, что я говорю правду, так как же ты можешь сомневаться в очевидном?!

– Машенька, – как можно мягче продолжил Глеб, – все эти очевидные, как ты говоришь, факты, можно истолковать совершенно по‑другому. И то, что я вижу, ничего не доказывает.

Ты открыла окно, затем уснула. Пока ты спала, в комнату действительно могла залететь ворона – знаешь, птицы иногда залетают к людям в квартиры. То, что ты не могла прогнать ворона, – тоже не удивительно, – птица растерялась и заметалась по квартире. А потом ты себе вообразила невесть что про то, что ворон решил на тебя напасть. А затем сама со страху и начала с ним воевать.

Маша совершенно растерялась.

– Что он такое говорит? Он что, считает её сумасшедшей?!

– А как же моя голова? – хрипло спросила она Глеба. – Это что – тоже плод моего воображения?!

– Ну а раны на голове могут быть от чего угодно. Если человек напуган и растерян, он может и не такое сотворить с собой.

– То есть ты хочешь сказать, что я сама себя исколола до крови?! И как, чем? Взяла ножницы и до крови попротыкала себе голову?!

– Маша, – устало сказал Глеб, – сейчас почти три часа ночи. Всем нам нужно отдохнуть. Прими успокоительное, которое я тебе дал, – мне почему‑то кажется, что в последнее время ты о нём забыла. А завтра поедем к моему знакомому врачу. Он на все руки мастер – и невропатолог, и психиатр, и психотерапевт по совместительству. Он поймёт тебя лучше, чем я, и обязательно посоветует что‑то дельное. А сейчас я ухожу. Понимаю, что тебе страшно, и охотно бы остался, но ты сама решила устранить меня из своей жизни. Отдыхай спокойно. Завтра мы всё проясним. Все будет хорошо.

Глеб закрыл окно, которое поддалось его усилиям, выбросил в мусоропровод птичьи перья и уехал. А Маша, выпив несколько таблеток снотворного, закрыла на замок дверь спальни и накрылась с головой одеялом. Через двадцать минут снотворное подействовало, и девушка провалилась в густую темноту сна без сновидений.

 

Глава 27. Дьявол ждет вас…

 

В 8 утра изумрудный мерседес Глеба уже стоял возле Машиного подъезда. Торопливо собравшись, Маша села рядом с Глебом, и они отправились на приём к психиатру. Девушка волновалась. Вдруг окажется, что Глеб прав, и то, что ей кажется таким реальным и очевидным, окажется плодом её беспокойного воображения. И что потом? Ей скажут, что она сумасшедшая и посадят в психушку? Нет‑нет, она никогда на это не согласится. Ведь никто не имеет права отправить её в психбольницу силой. Или имеет?

Однако приём у врача прошёл на удивление спокойно. Солидный импозантный доктор, чем‑то напомнивший Марии важных учёных XIX века, внимательно выслушал её рассказ, то и дело приговаривая успокаивающим голосом, что, конечно, она во всём права, что история действительно очень странная, но волноваться ей не о чём, и что они сейчас во всём разберутся. Глеб в это время сидел рядом и подбадривающе держал руку девушки в своей большой ладони.

Затем психиатр выписал ей какие‑то антидепрессанты, которые обязательно должны были ей помочь, и приказал ни о чём не думать и не тревожиться, – все кошмары должны уйти, её настроение повыситься, а жизнь – вернуться в прежнее русло.

 

* * *

 

В этот день Глеб разрешил ей не выходить на работу и приказал отдыхать. Александр после её отказа уже несколько дней не выходил на связь. Маша решила, что он обижается на неё за отказ, но, несмотря на свои переживания, не звонила ему. Она уже давно усвоила, что если навязывать мужчине своё общество, это приведёт лишь к более быстрому разрыву отношений.

Поэтому Мария решила прогуляться вдоль набережной, а затем завалиться в кровать с какой‑нибудь увлекательной книжкой или начать смотреть очередной мыльный сериал. Ведь лучший способ отвлечься от бед и горестей своей жизни – это окунуться в беды и горести жизни чужой.

На этот раз была отличная погода, и Маша с удовольствием бродила вдоль набережной, наслаждаясь спокойствием и красотой речной глади и окружающего пейзажа. Наконец Мария присела на скамейку во внутреннем дворе дома, наслаждаясь нечастым для неё состоянием отдыха и покоя.

Минут через десять к ней вдруг подсела пожилая женщина. Выглядела она довольно интеллигентно и чинно, и Маша ощутила внутри, что не возражает против её соседства.

– А вы наша новая соседка? – неожиданно спросила женщина. Я видела вас – вы поселились на пятом этаже. А я живу как раз под вами – на четвёртом.

Слово за слово Мария разговорилась со своей собеседницей и, не выдержав, рассказала ей о случившемся.

Слушая девушку, женщина всё больше хмурилась, и видно было, что она испытывает всё большую тревогу и беспокойство.

– И врач сказал вам, что вы всё это себе вообразили? – Удивлённо воскликнула она, – и что сами себя поранили?!

– Ну да, – расстроено подтвердила Мария. – Вот так вот бывает в жизни. Буду теперь пить антидепрессанты и поднимать себе настроение.

И вдруг в ответ на Машины слова скромная и интеллигентная женщина схватила обеими руками её руку. Маша даже испугалась, увидев, как она преобразилась: лицо побледнело, как будто она увидела привидение, а в глазах застыл немой ужас.

– Не верьте им, – дрожащим голосом прошептала её новая знакомая. – Всё, что с вами случилось, – чистая правда. Этот дом проклят. Тут много чего было – и давным‑давно, в седую старину, и в советское время. Много людей замучили. И бродят их неприкаянные души, ищут выхода. А выхода‑то нет. Запер их проклятый дом в ловушку. Вот и стонут они, и бесятся, и насылают мор на живых. В нехорошем мы живём месте. Мы‑то уже привыкли, и дом к нам привык. А вы – новая душа, чистая. Вот дьявол вас и испытывает.

Вы повесьте везде распятия да Богу молитесь. И будьте осторожны, будьте очень осторожны. Ибо ловушки дьявола уже поставлены и ждут, пока вы попадёте в капкан.

Маша торопливо встала и, не попрощавшись, вернулась в квартиру. Ей не хватало после пережитого только ещё одной сумасшедшей. И ещё долго чудился девушке тревожный безумный шёпот:

– Будьте осторожны, дьявол ждёт вас…

 

* * *

 

Мария исправно пила прописанные ей таблетки и даже на всякий случай повесила во всех комнатах распятия, но чувство тревоги не уходило. Ей начало казаться, что кто‑то следит за ней, и что где‑то за спиной, в то время, когда она не видит, происходит что‑то зловещее. Иногда ей виделась в темноте зеркал у себя за спиной какая‑то тёмная тень, порой казалось, что она слышит в других комнатах квартиры чьи‑то тихие шаги, или виделась в коридорном проёме в вечернем полумраке какая‑то фигура.

Мария училась с этим жить. Она уже не беспокоила Глеба при каждом зловещем признаке присутствия потустороннего в её жизни, научилась реагировать спокойно, повторяя себе, что всё это – лишь игра её воображения. Но тревожные ощущения всё же заставляли её действовать, и Мария начала ходить в библиотеку, где поднимала старые архивы, стараясь собрать максимум информации о странном и зловещем доме, в котором, волею судеб, она так неожиданно оказалась.

 

* * *

* * *

 

Мария всё читала и читала. Десятки жизней, сломанных и искалеченных, мелькали перед ней. И всех их связывало одно – все они когда‑то были жильцами зловещего дома, который сначала казался им раем, а затем становился адом.

В одно из мгновений Мария твёрдо приняла решение уйти из этого странного дома и начала подыскивать себе новую квартиру. Но тут в её жизни кое‑что произошло. И с таким ужасом ранее ей сталкиваться ещё не приходилось.

Проснувшись в то утро и выйдя из своей спальни, она сразу увидела её. Худощавую женщину, спящую почему‑то на её ковре. И только подойдя совсем близко, она заметила пятно крови, запачкавшее её тёмно‑голубой ковёр и одежду женщины. И тогда Мария закричала. Она кричала и кричала, так громко, как не кричала ещё никогда в жизни.

 

* * *

 

Любовь Романова решила не вызывать Марию Евдокимову к себе, а прийти к девушке в гости. Той и так пришлось немало пережить, и Люба не хотела травмировать её ещё больше.

Дверь следователю открыла высокая худощавая светловолосая девушка, очень красивая даже в простой домашней одежде – широких джинсовых брюках и свободной кофточке. Впрочем, чему удивляться, – модель. Гораздо большее удивление вызывало ощущение беззащитности и ранимости, исходившее от Марии. Такую женщину сразу хочется защищать, и с ней в компании ты сразу ощущаешь себя сильнее. Неужели она может оказаться убийцей пожилой старушки, как предположили в их следственном отделе в качестве одной из версий?..

Увидев эффектную, уверенную в себе женщину в полицейской форме, Мария внутренне сжалась. Ей так не хотелось вспоминать увиденное и пережитое.

– Мария, что расскажешь об убитой?

– О тёте Клаве? Золотая была женщина, – Мария не выдержала и всхлипнула. – У нас её все любили, и она любила всех. Она ведь одна жила, и наш коллектив и был её единственной семьёй. С нами она всем делилась, – и радостями, и горестями. И мы к ней относились, как к родной.

А меня она почему‑то больше всех любила. Мы с ней, несмотря на разницу в возрасте, подругами почти были. Она меня любила «подкармливать». Что напечёт дома – пирожки или пирог – так обязательно и мне приносила – угощала. А мне хоть и нужно беречь фигуру, но я всегда брала и при ней прямо съедала – не хотела, чтоб она расстраивалась.

И когда на прежней квартире жила, в гости иногда тётю Клаву приглашала. Или прогуливались мы с ней пешком по пути с работы. Я любила с ней общаться, она мудрая была, вот знаете, по‑житейски мудрая. Да и жаль мне её очень было. Думаю, вот придёт одна в пустую квартиру, где её никто не ждёт…

Я ведь тоже одна, – всхлипнула Маша, – в личной жизни какая‑то у меня неопределённость. Так что я её хорошо понимала.

– Так значит, – констатировала Люба, – с убитой у вас были отношения даже не нейтральные, а дружеские?

– Конечно, – кивнула Маша. – Тётя Клава мне как вторая мама была. И когда я её увидела вдруг тем утром у себя, в таком виде… Маша начала рыдать. – Кто же этот изувер, который на такое решился?! Убить старую женщину… Разве у него самого матери нет?!

Любовь не выдержала и, подсев к рыдающей девушке, утешая, обняла её за плечи. Рассказ и поведение Марии вызвали у неё сочувствие. А Мария, словно только и ждала от следователя этого жеста, обняла Любу в ответ и крепко прижалась к её груди.

Нет, эта девушка не убийца. Люба умела чувствовать людей и видела, что Мария искренна в своих чувствах. Да и с чего ей убивать – нет никакого мотива. И всё же она была связана с этим убийством крепкой нитью – ведь труп нашли именно в её квартире. Так какова же роль Марии Евдокимовой в этой страшной истории? Кто она? То есть, кем она является для убийцы?

– Мария, а у вас есть какие‑то версии того, кто мог это сделать?

– Понятия не имею, – честно ответила Маша. Тётю Клаву все любили. Она была очень хорошим человеком и никому не делала зла.

– Ну а в вашем агентстве может кто‑то точил на тётю Клаву зуб? Может всё же были у неё какие‑то конфликты?

Маша искренне рассмеялась.

– Да какие у неё могли быть в агентстве враги? Все относились к тёте Клаве как к приятной и милой пожилой женщине, которая старательно убирает в офисах, – вот и всё. Она всем улыбалась и все вели себя с ней дружелюбно, но особого внимания ей не уделяли. Она же у нас не начальником была, а всего лишь уборщицей. Так какие с ней у кого‑то могли быть счёты?

– Понятно, – разочаровано вздохнула Люба. – Значит, у вас версий нет. Что ж, тогда не буду вас больше задерживать.

Она встала и направилась к выходу. Мария бросилась её провожать. В коридоре Любовь повернулась к девушке и неожиданно тепло ей улыбнулась:

– А знаете, Мария, вы мне почему‑то понравились. Я понимаю, как трудно бывает одинокой девушке. Мне хочется вас поддержать. Знаете что – вот мои рабочие контакты (Любовь протянула Маше визитку), а здесь я вам напишу мой домашний адрес и телефоны – Люба протянула Марии вырванный блокнотный лист. И когда вам станет скучно – позвоните мне. Или приезжайте в гости. И без колебаний – я вам всегда буду рада!

– Спасибо! – растроганно поблагодарила Маша. – Я в Москве так и не завела близких подруг. Как‑то не сложилось. Так, одни приятельницы. Поэтому я очень, очень рада вашему предложению.

 

* * *

 

– Ну, что там у нас? Сдвиги есть? – как всегда сухо спросила Любовь Серебрякова.

– Сдвигов нет, – виновато ответил Владимир. – Уже опросили соседей, всех обнаруженных родственников, – и ничего, никаких зацепок. И потом, мне кажется, что дело здесь вовсе не в корыстных мотивах.

– Это почему же? – удивилась Люба.

– Да потому что убийца явно пытался нам что‑то сказать. Ведь недаром же он оставил знаки.

– Какие ещё знаки? – недоумённо поинтересовалась Любовь.

– Ну как же?! А татуировка рычащего тигра на груди у убитой, а сломанная роза в руке?.. Ведь это всё не просто так было сделано. Чтобы убить женщину, всех этих деталей вовсе не требовалось. То есть убийца явно пытался что‑то до нас донести.

– Игры со следствием? – задумчиво протянула Люба. – Да уж, такого сложного дела у нас давно не было. И чувствую я, что этим дело может не кончиться. Подобные знаки – это почерк серийных маньяков. Хоть бы не пострадал кто‑то ещё…