Наказание суммуса сапиенса

 

С ноющей правой рукой и обветренным лицом, в порванной куртке и совершенно обессиленный, Джено добрался до цели. Растянувшись в траве на просторном лугу Долины мыслей, он залюбовался свинцовым небом. Тяжелые, словно надувшиеся, облака предвещали снегопад. Горные вершины, белые и сияющие, как серебро, виднелись за величественной Крепостью разума, возведенной в этом тайном уголке Земли. Необычное место, далекое от реального мира.

Джено замер от восхищения, глядя на бесконечную линию деревьев, и пролежал так несколько секунд, но по спине у него побежали мурашки. Он сел и плотнее завернулся в курточку. От холода пожелтели даже травинки, казавшиеся тонкими стеклянными сосульками. Юный антей вдохнул полной грудью богатый кислородом воздух, ледяной волной обжегший его изнутри. Его щеки разрумянились, как вишни, а глаза засияли, как бриллианты.

Джено был готов к испытаниям второго уровня.

Он снял башмокаты, размотал оторванные от куртки ленты и босиком зашагал к разводному мосту, то и дело оборачиваясь. Он надеялся увидеть Суоми, и его мучил вопрос, преодолела ли она два перевала печати. «Они опасны для нее, ведь она не видит, – подумал мальчик, но сразу же прогнал дурные мысли. – Ну разумеется, у нее все получится… Наверное, она уже добралась, а я опаздываю».

Взгляд Джено остановился на куполах Аркса, и он подумал о золотом кречете. Им овладела тоска. Он достал из кармана единственный оставшийся у него кусочек пергамента и взмолился, чтобы с Ре ничего не случилось. Два документа, которые сокол унес, были очень нужны Джено, чтобы выяснить правду о родителях.

Хотя усталость после путешествия уже давала о себе знать и мучила боль в ногах и раненой руке, Джено бежал, пока не достиг длинной лестницы. Он поднялся по ступенькам, вырубленным в скале, и оглянулся на канал, который окружал Аркс Ментис: хорошо бы там плавал Стае Бендатов вместе с субкандом! Он прекрасно помнил, что русский сапиенс был без ума от этих птиц счастья, белоснежных лебедей. Но вода была неподвижна, а на поверхности виднелись редкие льдины.

– Надо спешить. Сокол и Рене мне необходимы! – сказал он, перескакивая через две ступеньки.

Почти добравшись до вершины, он посмотрел вниз, на луг, и увидел, что кто‑то уже прибыл туда.

– Суоми! – радостно закричал он.

Но на опушке леса в искрящихся башмокатах показалась Агата Войцик, противная польская антея, исключенная со второго уровня за то, что расстроила пьянсерено Мертвящим песком, обвинив в этом Суоми.

Казалось, Агата не была ранена. Впрочем, она уже второй раз преодолевала одни и те же перевалы печати и, будучи второгодницей, прекрасно знала, как избежать мечей. Девчонка бросилась бежать и моментально пересекла разводной мост. Джено конечно же не хотел встретиться с ней у ворот Аркса и ускорил шаг. Однако войти ему помешало прибытие старой псиофы, вывалившейся из бассальто. Закутанная в облезлую голубую синтетическую шубу, она сжимала в руках зеленую сумку, с которой свисало десятка два замков. На псиофе были оранжевые тонка, сапоги и перчатки и большие очки с толстыми стеклами.

– Здравствуй, антей! Как мне не терпится выпить доброго прохладительного эликсира. – У старухи был хриплый голос. – Годы уже не позволяют мне летать на бифлэпе. А как ты? Мне кажется, ты страшно осунулся! На каком ты уровне? – спросила она, приближаясь к Джено.

– На втором! – ответил он, трогая раненую руку.

– Ах, ты стал жертвой мечей Перевала Открытий! Помню, помню. Много лет назад, когда я была антеей, один меч угодил мне прямо в ногу! Я хромала больше месяца. Но скажи мне, как тебя зовут? – спросила она, поднимая очки.

– Джено Астор Венти. Я итальянец, – с гордостью сказал мальчик.

– Итальянец. Хорошо, хорошо. Я из Армении. Меня зовут Дафна Огроджан, – представилась псиофа, продолжая болтать как сорока. – Я медиум, но страшно больна. Я хриплю так уже много лет, ни одно зелье мне не помогает. Даже доктору Бендатову не удается исцелить меня. Я только что закончила в Финляндии исследование в области магии вместе с одной молодой и многообещающей псиофой, – закончила она, с трудом удерживая тяжелую сумку.

– Так вы говорите, что живете в Армении? А где она находится? – спросил Джено. Мальчика очень заинтересовало, зачем на сумке столько замков. Женщина сжимала ее так, словно в ней было сокровище.

– Армения находится между Черным и Каспийским морем и граничит с Турцией на западе, Грузией на севере, Азербайджаном на востоке и Ираном на юге, – быстро объяснила Дафна.

– Интересно, – воскликнул Джено.

– Вы, дети, теперь ничего не учите. И в Арксе все стало не так, как прежде, не говоря уж о нынешних временах! Настоящий хаос, с тех пор как ушла мадам Крикен!

– Вы ее знаете? – У Джено засветились глаза.

– Все псиофы знают мадам Марго Крикен. Мы с ней приблизительно одного возраста. Марго всегда была искусна в магипсии. Интересно, где она сейчас? Я крайне обеспокоена. Ты когда‑нибудь был на ее лекции по метафизической кухне? – Старая армянка внимательно посмотрела на мальчика.

– Конечно, я довольно хорошо ее знаю. Она готовит отличный чай из Строгой Розы и вкуснейшие печенья из Никаких Фисташек, – ответил он и опустил глаза, испугавшись, что сказал слишком много.

– Так ты лакомка! Ну, по правде говоря, я тоже! Но не жди грандиозных пирушек. Для вас, молодых, наступают нелегкие времена: Аркс становится просто невозможным местом. Пропавший антей, бежавшая сапиенса. И самое печальное, впервые с тысяча пятьсот пятьдесят пятого года был отменен Контра Унико! – заявила Дафна.

Джено вытаращил глаза:

– Отменен?

– Ах да, ты не можешь этого знать. Ты совершал свой интерканто. Во время Галь Айперона мои коллеги псиофы решили отменить Контра Унико. Мне сообщили об этом, когда я была в пути. Как я уже говорила, я занималась исследованием магии. В общем, выпускной экзамен, позволяющий стать псиофом, не состоялся, потому что исчез один из антеев третьего уровня. Кажется, его зовут… – Дафна уставилась в землю, вспоминая, но Джено выкрикнул имя своего дорогого друга:

– Аноки Кериоки! Красный Волк!

– Да‑да, именно он. Так что другому антею, этому американцу… – Армянская псиофа не закончила фразу.

– Бобу Липману, – подсказал Джено, скривив рот.

– Да, Липману на этот раз придется приложить немало усилий, если, конечно, еще что‑то не случится! К тому же я надеюсь, что Красный Волк объявится. Не мог же он испариться! – уверенно закончила Дафна, с трудом удерживая тяжелую сумку.

То, что Боб Липман не сдал выпускной экзамен, было потрясающей новостью. Джено не терпелось рассказать об этом Суоми. Он больше не хотел расспрашивать псиофу и решил предложить ей свою помощь:

– Можно я понесу вашу сумку?

– Нет, не смей прикасаться к этой сумке! Я спущу сотню молний на твою голову, – воскликнула псиофа, отступая на шаг.

– Я только хотел помочь вам, – испуганно возразил мальчик.

– Ты любопытный, как все антей! Я видела, как ты пялился на замки! Правда, эту сумку могу открыть только я. А тому, кто попытается украсть ее, не удастся сделать этого, – заявила она с довольным видом.

– Я вам верю. Должно быть, там очень важные вещи. – Джено действительно стало любопытно.

– Не хитри со мной, мальчик. Впрочем, ты, кажется, симпатичный. Почему бы нам не поболтать с тобой попозже? Здесь страшно холодно, к тому же пошел снег, – сказала старая армянка и потянула за шнур, чтобы войти.

Джено услышал пение сопрано, раздававшееся каждый раз, когда входила псиофа: ворота со скрипом открылись и снова закрылись.

Мальчик выждал несколько мгновений.

Он собирался уже потянуть веревочку, как появилась запыхавшаяся Агата.

– С дороги, глупый итальяшка. Дай мне пройти, я опаздываю.

– Я первый. Жди своей очереди, – раздраженно ответил Джено.

– Вижу, тебе здорово досталось от мечей! Как меня это радует. Однако ты невежлив. Ты должен пропустить меня, я же девочка, – презрительно посмотрела на него польская антея.

– Какая жалость! Вижу, фандофия не оставила следов на твоем личике, которое стало еще страшнее после твоей наглой лжи в мегасофии. Хотя ты и так никогда не блистала красотой. – Джено засмеялся, довольный своими словами, и потянул шнур.

Агата собиралась запустить башмокат ему в спину, но юный Астор Венти уже проскользнул в Аркс под звуки детского хора. Строгие часы работали безукоризненно, и антее пришлось ждать своей очереди.

– Астор Венти! Ты опаздываешь! – негостеприимно встретил его церемониймейстер.

С коварным видом, который подчеркивали фиолетовые очки, Пило Магический Росток застегнул длинный черный пиджак и погладил медальон, висевший у него на груди, указывая на Строгие часы:

– Забирай документ и отправляйся в свою комнату. Прочти инструкции: ты подвергнут суплициуму.

– Суплициуму? А что это за штука? – в ужасе спросил мальчик.

– Учи Средний кодекс и думай сам, – ответил Магический Росток, косо глядя на антея.

– Неужели мисс О'Коннор здесь нет? – с подозрением поинтересовался Джено.

– Никаких вопросов. Скоро сам все узнаешь, – рассерженно бросил церемониймейстер.

Астора Венти удивило отсутствие экономки, но он не стал задавать вопросы. Он подошел к Строгим часам. В нижней части их необычной подставки сразу же открылся ящик. В нем лежал его новый пропуск. Джено взял серый лист и прочитал текст:

 

 

ПРОПУСК

Должность: антей

Уровень: второй

Имя: Джено

Фамилия: Астор Венти

Возраст: 11 лет

Национальность: итальянец

Способности: телекинез, телемпия, психофония, фандофия, медитация

День прихода: 1 февраля

Время: 10.45

День ухода: …

Время: …

Календарь: поступление на первый уровень – 21 декабря, 19.33; выпуск – 21 января, 8.00

 

– Превосходно! – воскликнул антей, довольный перечнем способностей, которые за ним признали. – Совсем неплохо для начала второго уровня.

Джено миновал длинный коридор и оказался в Салоне фламинго. Там было столпотворение псиофов. Старые колдуны сосредоточенно разглядывали маленькую ампулу из черного стекла, которую держала в руках экстравагантная алхимичка; два шамана смаковали необычный дымящийся фиолетовый напиток, в то время как пять медиумов о чем‑то спорили, ожесточенно жестикулируя.

Множество парасфер катилось по ярко‑розовому полу, наигрывая мелодии музыкальных шкатулок, а это означало, что постоянно отправлялось и приходило множество записок. Десяток головокружителей сияло на поясах псиофов: их телепатические разговоры казались особенно напряженными.

Облокотившись на книжный шкаф, Дафна Огроджан, с которой Джено только что познакомился, пила прохладительный эликсир, о котором так мечтала. Она беседовала с Табором Гаагом, здоровенным голландцем двухметрового роста, который, тряся головой, громко повторял:

– Нет, Дафна. Ты ошибаешься, Марго вела себя непозволительно. Суммус прав.

Габор, псиоф средних лет с громадным опытом медиума, интересовался черной магией. Всем был известен его тяжелый характер и спесивый нрав. Возможно, поэтому Ятто фон Цантар высоко ценил его и оказывал ему доверие.

Ответ Габора так рассердил Дафну, что она поперхнулась эликсиром.

– Габор, что бы ни решил и ни сделал фон Цантар, ты всегда на его стороне. Он, несомненно, наш суммус, но и он может ошибаться! – произнесла она своим хриплым голосом.

– М‑да, непогрешимых не существует. И твой голос – доказательство тому. Ведь тебя не исцелило ни одно метафизическое зелье мадам Крикен, моя дорогая, – ухмыльнулся хитрый голландец.

При всей этой неразберихе было ясно, что отсутствие мадам Крикен и исчезновение Аноки до сих пор вызывают живейшие споры.

Новый цикл интерканто начинался с множества проблем.

Джено оторвал взгляд от странных личностей, толпившихся в Салоне фламинго, и перевел его на прекрасную люстру из голубого хрусталя, свисавшую с потолка, расписанного фресками. Его захватила игра света на стенах и портьерах.

В Салоне фламинго было очень уютно, главным образом благодаря стенам, покрашенным синей и зеленой краской.

Рядом с книжным шкафом Джено увидел дощечку.

 

 

Объявление для псиофов

Сапиенсы Стас Бендатов и Набир Камбиль в данный момент заняты работой в Большом О. Как вы уже знаете, три великана заблокированы после бегства мадам Крикен, поэтому невозможно осуществлять полную билокацию.

Я предсказываю, что до конца дня все будет исправлено.

Следующие дисциплины и аудитории пока недоступны:

аудитория забвения и аудитория нимба закрыты.

Желающим посещать медитацию и вещие сны нужно подождать.

Клиника неопределенности остается открытой, но за лекарствами следует обращаться к экономке, мисс Баттерфляй О'Коннор. Что касается целительства, придется подождать.

Доступ в мегасофию свободный. Аудитория гипноза открыта, а сапиенса Эулалия Страбикасиос полностью в вашем распоряжении.

Что поводу метафизической кухни обращаться к Ранье Мосатдине, которая отныне заменяет беглую Крикен.

Завтра утром, как обычно в начале нового цикла, вы и антеи получите Программу на месяц.

Если у вас есть неотложные вопросы, обращайтесь к церемониймейстеру Лило Магическому Ростку.

Суммус сапиенс Ятто фон Цантар

 

Джено Астор Венти застыл разинув рот: «Врач с тибетским святым сейчас в Большом О! Превосходно! Когда вернутся Крикен, Красный Волк и Спокойный Медведь, они мне помогут, а Ятто об этом не догадается».

Мальчик едва заметно улыбнулся и, прочитав о замене мадам Крикен, подумал, что фон Цантар сильно ошибается, если считает, что француженка больше никогда не вернется в Аркс.

Гулкий удар прозвонил одиннадцать раз.

Джено поднял голову и посмотрел в угол зала.

Рядом с камином, в кресле, которое обычно занимал Рене, сидела красивая девочка.

Светловолосая, с голубыми магнетическими глазами, она была одета во все белое – брюки и толстый шерстяной свитер. На голове у нее была оранжевая тонка и сапоги с перчатками такого же цвета. Это была очень молодая псиофа. В руках она держала головокружитель, но он не сверкал. У ее ног лежала изрядно потертая парасфера и папка, полная бумаг и перевязанная красной тесемкой.

Джено замер, пялясь на нее… Она кого‑то ему напоминала. Девочка тоже посмотрела на него, оставаясь неподвижной и очень серьезной.

За спиной Джено неожиданно прозвучал пронзительный, как труба, голос:

– Ты еще не в своей комнате? Быстро помыться и переодеться! Ты страшно грязный!

Настоящий оборванец! К тому же ты подвергнут суплициуму! Надеюсь, это тебе понравится, – язвительно ухмыльнулась мисс О'Коннор, приближаясь быстрым шагом.

– Добрый день, мисс Баттерфляй. Пило тоже говорил мне про суплициум. А что это такое?

Наивный вопрос заставил ирландскую сапиенсу нагло расхохотаться.

– Глупый антей! Не понимаю, как тебе удалось одолеть два перевала черной печати? Учи Средний кодекс! – ответила ему мисс О'Коннор, поднимая маленький хлыст, который она держала в руках, и поправляя волосы, собранные заколкой в форме жабы.

– А где собаки? – машинально спросил Астор Венти, увидев хлыст.

– Офелия, Оттон и Оскар сейчас едят. Ранья Мохатдина заботится и о них. Как видишь, мадам Крикен тут больше не нужна! – Ее слова ранили как стрелы.

Джено попятился, пораженный ее злобой.

Экономка развернулась на каблуках, взметнув свое длинное красное платье, и направилась к Противоречивым Утверждениям.

Мальчик, потупив взгляд, поплелся к своей комнате номер пять. Агата обогнала его и ворвалась в свою комнату номер один. Астор Венти уступил ей дорогу и вдруг почувствовал, как чья‑то ладонь касается его раненой руки.

– Испуганный и израненный! Я уверена, что один из мечей Перевала Открытий тебя ранил, – констатировала таинственная собеседница.

Джено показалось, что он узнал этот голос с иностранным акцентом.

– Суоми! – воскликнул он, но, обернувшись, увидел красивую белокурую девочку, на которую обратил внимание в зале.

– Меня зовут Доротея Лиекко, я кузина Суоми. Я заметила, что мисс О'Коннор не слишком вежливо обошлась с тобой, – сказала она.

– Да, я Джено…

Доротея прервала его:

– Знаю, ты Астор Венти, ты из Италии, тебе одиннадцать лет и ты на втором уровне.

– Суоми тебе уже все рассказала? – улыбнулся Джено.

– А как же! Значит, ты и есть знаменитый Д. А. В. Очень приятно! Суоми изо дня в день только о тебе и говорила. В прошлом цикле меня не было, потому что я занималась исследованием магии в Финляндии, – объяснила девочка.

– Да, я знаю.

Юный Астор Венти, глядя на нее вблизи, понял, почему она понравилась его брату: она действительно была красивая. И похожа на Суоми.

– Думаю, нам не стоит тут болтать. Здесь слишком много народу. Давай воспользуемся телемпией. Твой головокружитель действует? – спросила его Доротея.

– Конечно действует. А Суоми здесь?

Джено попал в затруднительное положение: он не знал, использовать ли ему блокирующее слово. Но решил довериться ей – в конце концов, Доротея была и подругой Рене.

– Нет, Суоми прибудет немного позже. Я должна поговорить с тобой о твоем брате. Мне не удается вступить с ним в контакт. Я пыталась использовать головокружитель, потом три раза посылала ему парасферу, но она возвращалась ко мне без ответа. Бегство мадам Крикен и исчезновение Аноки вызвали страшную неразбериху. По правде говоря, Суоми рассказала мне, что вы сделали во время интерканто…

Джено тут же заставил девочку замолчать: он испугался, что какая‑нибудь ухотруба шпионит за ними. Если фон Цантар откроет микровещатели, он все услышит, а он не должен узнать, что мадам Крикен осталась в деревне сиу с Красным Волком и Спокойным Медведем.

– Нет. Ничего не говори. Ни в коем случае! – сказал Астор Венти, закрывая Доротее рот рукой.

Псиофа огляделась по сторонам:

– Значит, верно все, что мне говорила Суоми. И стенам нельзя доверять.

Джено посмотрел ей в глаза и понял, что она тоже знает о существовании ушей‑шпионов. А что еще она ей рассказала? Раскрыла тайну уффиосерво? Блокирующего слова? Секреты мадам Крикен? И о клонафорте она тоже знает? Юного Астора Венти охватил панический страх. Псиофа заметила это и воспользовалась телемпией.

Головокружители засверкали, и начался мысленный диалог.

«Не беспокойся. Суоми сказала, что ты многое мне объяснишь, если захочешь. В общем, она не раскрыла мне ваши секреты и никогда не сделает этого. Я знаю только то, что твое присутствие в Арксе как‑то связано с твоим братом Рене и с таинственным исчезновением ваших родителей. Я умею хранить тайны, поверь. Мы спокойно поговорим об этом, когда прибудет моя кузина».

Слова Доротеи успокоили Джено, и он сразу же мысленно ответил ей: «Вот именно. Лучше сохранять спокойствие». И улыбнулся, довольный, что Суоми не проговорилась о клонафорте.

– Вот именно. Лучше сохранять спокойствие, – громко повторил мальчик, приглаживая волосы.

Головокружители прекратили светиться, и разговор стал нормальным.

– Мисс О'Коннор разозлится, увидев меня здесь. Она сказала, что я подвергнут суплициуму. Ты не знаешь, что она имела в виду? – Едва Джено закончил фразу, как увидел вдали ненавистную экономку.

Доротея оцепенела:

– Суплициуму? Ятто фон Цантар хочет тебя наказать? Что ты украл? Это наказание не применялось уже много веков.

– Наказать меня? Но я ничего не воровал… Я не делал этого… – И тут его осенило: он вспомнил о соколе.

Мальчик помрачнел, а Доротея не на шутку испугалась.

– Сейчас ты лучше иди в свою комнату. Поговорим позже, – бросила она, поспешно удаляясь.

Джено, совершенно растерявшись, посмотрел ей вслед. Он увидел, как она приближается к армянской псиофе, чтобы тайно переговорить с ней. Дафна показывала на сумку с замками, а Доротея демонстрировала ей папку, полную бумаг. Мальчик понял, что между ними существует связь, и вспомнил, что армянская псиофа рассказывала об одной молодой псиофе, с которой она исследовала магию 8 Финляндии.

Дафна с Доротеей обернулись, посмотрели на Джено и обменялись еще несколькими словами, демонстрируя величайшую озабоченность. Скоро все будут знать, что итальянский антей подвергнут суплициуму.

Это событие еще больше взбудоражит Аркс Ментис, так как ни один псиоф еще не знал, что это за наказание. Было известно только, что это суровая кара.

Кроме того, правило СК‑АМ.6а было предельно ясно: антей не могут спрашивать о кодексах, которые не знают. Значит, Джено разрешалось обсуждать два первых кодекса с Суоми, Агатой, Юди, Бобом и Красным Волком, но он не имел права открывать содержание Среднего кодекса антеям первого уровня, которые должны были вскоре прибыть.

Сгорая от любопытства и испытывая страх перед наказанием фон Цантара, Джено ускорил шаг и увидел, что из кармана красного платья мисс О'Коннор незаметно выскользнула бумажка.

Он поднял ее и прочитал:

 

Прибывающие антеи первого уровня

Тоам Ратандра, 11 лет (Мадагаскар)

+ Ламбер де Соланж, 13 лет (Франция)

 

Вот два антея, которые должны прибыть в этот день. Рядом с именем француза стоял красный крестик.

«Ламберу тринадцать лет. Поздновато для вступления в Аркс», – подумал Джено.

Он позвал экономку, чтобы вернуть ей то, что она потеряла. Мисс О'Коннор, общавшаяся с Табором Гаагом, обернулась и с презрительным видом вырвала листочек из рук мальчика, прошипев:

– Надеюсь, ты успеешь с ними познакомиться.

– Почему? – глупо спросил Джено.

– Иди в свою комнату, и сам все узнаешь. – Усмехнувшись, ирландская мудрая удалилась вместе с Табором Гаагом, оставив перепуганного и растерянного Астора Венти.

Тысячи мыслей вертелись у Джено в голове, когда он углубился в коридор, едва освещенный маленькими синими лампочками. Тут он увидел Юди Оду, у которого тоже был изрядно потрепанный вид: он хромал, а на лице у него было две раны.

– Привет! Вижу, тебе тоже досталось от мечей? – спросил юный Астор Венти, надеясь на дружеский ответ.

– Я с тобой не разговариваю. Ты выскочка и друг предательницы, этой сумасшедшей Крикен. Жаль, что мечи не отделали тебя посильнее. По вине твоего краснокожего друга Контра Унико Боба Липмана был отложен, и ты за это дорого заплатишь! – ответил мерзкий японский антей, сплевывая на землю.

Джено, потрогав раненую руку, сдержал гнев и не отреагировал, а вошел в комнату, хлопнув дверью.

– Все начинается плохо! – нервно пробормотал он.

Аромат можжевельника ударил ему в ноздри. На тумбочке он увидел Вводный кодекс, а на кровати – разложенную новую форму: белую тонку, сапоги и перчатки. Парасфера была на своем месте, как и непроницаемый скафандр, кожаный воротник, седло и уздечка. На одном из четырех плетеных стульев, придвинутых к столу, висела аккуратно выглаженная скерья, а на этажерке в стиле барокко лежала ошо.

Джено потрогал оранжевую тунику и мягкую подушку: он прекрасно помнил, как пользовался ими на медитации у мудреца Набира Камбиля. Он положил башмокаты на пол и сел, глубоко задумавшись. В углу, у двухместного диванчика изумрудного цвета стояли два ящика с выжженным клеймом, закрытые на замок. В них хранились Кодексы второго и третьего уровня.

На втором ящике лежал маленький ключик. Джено вставил его в замок и открыл ящик. Он вынул из него Средний кодекс, пыльную книгу с толстой, пышно украшенной обложкой, и рассеянно пролистал, хотя понимал, что его нужно выучить как можно быстрее.

В это время слабый солнечный лучик пробился сквозь серые тучи и вошел в окно, словно по волшебству осветив письменный стол. Графин с Дионисовой водой засверкал, как лампочка. Мальчик протер глаза, бросил толстую книгу на кровать и приблизился к графину. Он увидел письмо и древнюю квадратную деревянную шкатулку с двумя завязанными тесемками по бокам. Джено схватил письмо, решив, что оно от сокола или от Рене. Но он ошибался.

 

 

Инструкции

Комната 5

Для антея второго уровня

Джено Астора Венти

Во время интерканто ты украл МОЕГО ЗОЛОТОГО КРЕЧЕТА. По правилу СК‑АМ.6г, ты должен быть наказан. На 48 часов ты будешь подвергнут СУПЛИЦИУМУ! Только когда я тебя вызову, ты сможешь выйти из своей комнаты.

В это время тебе нельзя:

1 – есть

2 – спать

3 – говорить с другими

4 – пользоваться парасферой

5 – пользоваться головокружителем

6 – использовать телепатию или телемпию

Ты должен:

1 – вымыться

2 – надеть спинозу

3 – все время стоять на ногах

4 – громким голосом читать Средний кодекс

5 – каждый раз во время звона колокола кричать: «Суплициум! Суплициум! Суплициум! Я недостойный антей! Прошу прощения!»

 

Тебе разрешается только пить Дионисову воду, чтобы утолять жажду. Если ты все в точности не исполнишь, суплициум повторится.

 

Суммус сапиенс Ятто фон Цантар

 

Джено скомкал листок. Он в ярости посмотрел на потолок, словно хотел обратиться к коварному фон Цантару, который жил наверху, на четвертом этаже Аркса:

«Злодей! Ты завладел соколом и пергаментами, и я уже не смогу найти своих родителей! И у тебя хватает наглости обвинять меня в том, что я украл Руа!»

Юный антей чувствовал, что все потеряно. Никто не сможет помочь ему. Бороться против суммуса стало слишком сложно. Он с презрением взял Средний кодекс и нашел правило СК‑АМ.

«Но это правило совсем не объясняет то, что мне написал фон Цантар!» – нервно подумал он.

Джено почувствовал, что у него пересохло в горле, налил в стакан Дионисовой воды и залпом выпил. Эта безобидная на вид жидкость действовала очень быстро: Дионисова вода была сильнейшим алхимическим препаратом, вызывающим галлюцинации.

Хотя Джено не знал этого, он заподозрил, что вода опасна.

– Даже если она отравлена, я все равно не умру. Я слишком зол, чтобы позволить Ятто победить. – Он вложил в эти слова всю ненависть, которая была в его сердце. Сунув руку в карман, мальчик вытащил третий пергамент и фотографию отца с Рене и поклялся отомстить: – Я одержу верх, подлый фон Цантар.

Джено чувствовал себя сильным, потому что мог противостоять любому магопсихическому вызову.

Мальчик бросил на пол листок с инструкциями и открыл старую шкатулку, разорвав два узла. Внутри он нашел плотно свернутую в рулон необычную майку, сделанную из маленьких металлических колечек. На ней была этикетка, пришитая к воротнику железными нитями, с большой черной пуговицей посередине. Она была страшно грязная, но надпись читалась довольно ясно: «Иглы спускаются с пружин, когда спиноза надета».

– Иглы? – повторил Джено, разворачивая одеяние.

Майка напоминала кольчугу средневекового рыцаря.

– Колдовство! Почему я должен надевать ее?! Не понимаю, откуда выходят иглы! А для чего эта пуговица? – Джено нервно вертел в руках спинозу, и из нее вдруг что‑то упало. Это был пожелтевший от времени документ, содержащий краткий список имен.

 

«Наказание служит для того, чтобы все осознать»

СПИНОЗА – одежда, приносящая страдания. Создана в 1666 году

Антеи второго уровня, которые ее надевали:

 

22 апреля тысяча шестьсот шестьдесят шестого года – Ганс Бисвангер, 12 лет, комната 8.

 

Подвергнут суплициуму за кражу золотого перстня суммуса сапиенса. Когда пробил 47‑й час наказания, юный Ганс заснул, свалившись на пол. Окулюс Дьяболи полностью расширился. Иглы пронзили тело мальчика, умершего от потери крови.

 

2 июня тысяча шестьсот шестьдесят шестого года – Эмили Лондон, 11 лет, комната 3.

 

Подвергнута суплициуму за кражу седла суммуса сапиенса. Когда пробил 41‑й час наказания, Окулюс Дьяболи полностью расширился, и юная Эмили осела на землю. Иглы проткнули ее сердце.

 

16 августа тысяча шестьсот шестьдесят шестого года – Амос Корриас, 12 лет, комната 6.

 

Подвергнут суплициуму за кражу волшебной чернильницы суммуса сапиенса. Когда пробил 39‑й час наказания, Окулюс Дьяболи полностью расширился, и юный Амос, пытаясь снять спинозу, вонзил иголки себе в виски. Он умер от нестерпимой боли.

 

– Ужасно! Они ведь просто украли вещи. И умерли, потому что надели эту проклятую штуковину! – воскликнул Джено, держа в руках опасную металлическую майку. – А что такое Окулюс Дьяболи? Никогда не слышал! В правиле СК‑АМ.6г ничего не говорится о Спинозе, – твердил он, все больше пугаясь.

Перечитав бумагу, Джено обратил внимание на то, что все эти антей умерли в тысяча шестьсот шестьдесят шестом году.

– Тот же год стоит на пергаментах, которые я нашел в аптеке, и все они были подписаны суммусом сапиенсом П. А. В.! – в ужасе произнес он.

Джено почувствовал, как страх овладевает его сердцем. Если спиноза была изобретена в тысяча шестьсот шестьдесят шестом году, значит, в наказании и смерти этих ребят виноват тот же суммус.

– Это не мог быть мой отец! Он не убийца! Он не мог жить в тысяча шестьсот шестьдесят шестом году. Это простое совпадение. И подпись на формуле клонафорта могла быть совпадением, случайностью, у которой есть логическое объяснение.

Мальчик окончательно утратил хладнокровие, ему хотелось выбраться из Аркса Ментиса и бежать в Нижний Колокол к дяде Флебо.

– Но что же произошло в тысяча шестьсот шестьдесят шестом году? И кто был в действительности П. А. В.? Почему он был таким злодеем, что заставлял детей умирать в мучениях?

Вопросы, одни вопросы. Джено не находил на них ответов. Он чувствовал себя потерянным, словно его жизнь до сих пор была бессмысленной. Охваченный отчаянием, он понимал, что ему нужно бежать из этого места, ставшего таким враждебным.

Но он не мог сделать этого. Уже не мог.

Ятто фон Цантар подверг его жестокому физическому и ментальному испытанию. Юный Астор Венти еще не знал, какие ужасы его ожидают, но был убежден, что суплициум придумал и любил применять именно суммус П. А. В.

В этот миг дверь комнаты открылась, и вошла мисс Баттерфляй О'Коннор в сопровождении трех бассетов: Офелии, Оттона и Оскара.

– Ты еще не надел ее? Ты прекрасно знаешь, что инструкции надо уважать! Ты боишься? – Глаза ирландской сапиенсы сделались маленькими, как два буравчика, а в ее голосе слышалось удовлетворение.

– Я боюсь только своей ненависти, – ответил Джено, отважно глядя на мисс.

Оскар залаял, тряся длинными ушами, и попытался подойти к Джено, но Баттерфляй легонько ударила его хлыстом по хвосту, заставив попятиться.

– Достойный ответ! Но не строй иллюзий. Фон Цантару не страшен такой ничтожный комар, как ты, глупый антей, – с ненавистью добавила сапиенса.

У Джено закружилась голова и расширились зрачки – Дионисова вода подействовала.

Мисс О'Коннор посмотрела на него и поняла, что он готов к суплициуму. Она вышла, впервые закрыв комнату на ключ. Будучи экономкой, она имела ключи от всех комнат антеев.

Юный Астор Венти поднялся на ноги и остановился перед дверью. Стены, кровать, стол, шкаф и пол поплыли у него перед глазами, словно сделались мягкими. Он снова подумал о своем ночном кошмаре, и в памяти всплыли слова Рене: «Скачи со мной в горящее небо. Там наши сердца забьются в такт. Ведь только вместе мы победим ненависть, которая нас разделяет». Эти фразы – он знал – были пророчеством.

– Рене, почему ты мне больше не помогаешь?! Почему не взбунтуешься против фон Цантара?! – завопил Джено.

Он начал терять веру. Пошатываясь, он направился в ванну и встал под струю горячей воды, чтобы прийти в себя. Чистый, с мокрыми кудряшками, он смело надел спинозу. Его движения были медленными и неловкими. Он был таким худым, что кольчуга доставала ему до коленок. Рука еще болела, но, к счастью, рана больше не кровоточила. Он дрожал, ощущая на коже холодный металл, и ждал, когда из многочисленных колечек спинозы вылезут иголки.

Так и произошло. Шипы древнего наказания выступили, когда Гулкий удар пробил полдень. Из каждого металлического колечка выскочили тончайшие иголки длиной около четырех сантиметров. Просто прикасаешься к ним – и они вонзаются в тело.

Джено стал похож на дикобраза!

Неожиданно большая черная пуговица, пришитая к горловине спинозы, оторвалась. Зависнув в воздухе, она стала вращаться вокруг собственной оси и превратилась в темный шар, в центре которого открылась щель. Появилась красная точка, горящая, как злобный глаз.

Антей уставился на то, что совсем недавно было просто пуговицей.

– Это Окулюс Дьяболи! Око Дьявола! – испуганно пробормотал он.

Черный шар перемещался, повторяя движения головы Джено, который, не отдавая себе отчета, взял стакан и снова выпил Дионисовой воды.

Он оглядел ужасный красный глаз. Оказалось, что, когда Джено на него смотрел, красный кружок не расширялся и иглы спинозы сокращались. Если же он, наоборот, отрывал глаза от кружка, зловредное Око Дьявола расширялось и иглы прокалывали кожу. Значит, между светящейся точкой в сфере и иголками спинозы существовала какая‑то связь.

«Я должен смотреть на Око Дьявола, иначе иглы изранят меня, и я умру, как антей в тысяча шестьсот шестьдесят шестом году», – в ужасе подумал мальчик.

Следовательно, чтобы выдержать суплициум, нужна была не только сила, но и способность к созерцанию. Джено в течение всего наказания должен был смотреть на красный свет этого демонического зрачка, не закрывая глаза. Иначе он не выдержит это испытание – и потеряет жизнь!

Когда Гулкий удар прозвонил, Джено закричал, как требовала инструкция:

– Суплициум! Суплициум! Суплициум! Я недостойный антей! Прошу прощения.

Его голос услышали во всем Арксе. В комнате единения Агата Войцик с Юди Одой прекратили смеяться и замолчали от страха. Оба ненавидели Джено и решили, что он получил по заслугам. Но даже они не понимали, почему фон Цантар поступил так жестоко.

– Что же украл этот глупый итальяшка? – спросил Юди.

– Не имею ни малейшего представления, – ответила Агата, пожав плечами. – Но раз он подвергнут суплициуму, значит, что‑то украл. Я слышала, что несколько антеев во время этого наказания умерли. По‑твоему, Джено выживет?

– Без помощи Крикен и Аноки ему не выкрутиться. Он умрет.

Пока Юди говорил, прибежал Боб Липман. Улыбнувшись, он посмотрел на статую, изображавшую мальчика на башмокатах, и с высокомерным видом подошел к третьему чану.

Все с любопытством наблюдали за ним. Боб вытянул левую руку над пламенем чана и заорал:

– Время пришло! Теперь Джено за все заплатит!

Антей третьего уровня был все еще в ярости, потому что не сдал Контра Унико по вине друга Джено Аноки Кериоки.

– Мне кажется, ты в форме. На этот раз ты поднимешься на спиккафило и станешь псиофом. Не могут же они снова отменить заключительное испытание! – сказал Юди, пожимая Бобу руку.

– Не будь таким оптимистом, – тут же вмешалась Агата.

Мальчики посмотрели на нее с подозрением.

– Ведьма! Ты действительно коварная ведьма! – пробормотали они.

– Спасибо. Я знаю. И предсказываю, что Джено не удастся легко отделаться, – ответила довольная польская антея.

То, что Астор Венти выдерживает суплициум, знали уже и псиофы, и это вызвало в Арксе новый переполох. Многие из них были не согласны с суммусом сапиенсом. Бесконечная вереница парасфер побежала по коридорам крепости, и немало магопсихических испытаний было прервано.

В аудитории гипноза Эулалии, где проводились эксперименты в области Белой магии, арколории, ароматории, венофии, ретроведении и предвидении, не было ни одного псиофа, и только греческая мудрая ничего не знала о том, что случилось с Джено, и намеревалась читать лекцию. Но шаманы и ведьмы собирались маленькими группами и говорили о пытке, которой был подвергнут Астор Венти.

Понимая, что ситуация весьма тревожна, мисс Баттерфляй О'Коннор и Пило Магический Росток решили подняться на четвертый этаж, чтобы обсудить ее с Ятто. И уже на лестнице они столкнулись с Эулалией Страбикасиос. Она была настолько взволнованна, что у нее начала дергаться голова.

– Что происходит? Ни один псиоф не явился в аудиторию гипноза! – раздраженно закричала она.

– Невероятно! Ты, как обычно, ничего не знаешь! Итальянский антей выдерживает суплициум, и это вызвало определенную досаду у псиофов. Однако уже через несколько часов все придет в норму, – сухо ответила мисс О'Коннор.

– Уму непостижимо! Подвергнуть мальчика суплициуму! Это наказание уже давно забыто! – сказала греческая мудрая, едва не свалившись со ступеньки.

– Средний кодекс его предусматривает. Дорогая Эулалия, я удивлена, что ты не помнишь этого, – поспешно ответила коварная ирландка.

– Я это хорошо помню и знаю, что оно не применялось уже много веков. Речь идет о варварской пытке. Но в чем заключается суплициум? – спросила Эулалия, вращая глазами.

– Это хорошо известно нашему суммусу. Мне кажется, не стоит в это углубляться, – язвительно воскликнула экономка, превосходно знавшая, что такое спиноза и Окулюс Дьяболи, ведь она сама относила в комнату Джено шкатулку с металлической майкой.

– Но что украл юный Астор Венти? – не унималась Эулалия.

– Я не знаю. Это тебе расскажет фон Цантар, – ответила Баттерфляй, еле заметно улыбаясь.

– Ты знаешь! Я это чувствую! – наступала сапиенса, близко подходя к ней.

– Подумай лучше о своей магии и расслабься, – моментально отреагировала экономка. – Как бы то ни было, Ятто придерживается правила о суплициуме, которое не отменил даже прежний суммус сапиенс Риккардо Железный Пест. Значит, это правило действует!

Мисс О'Коннор была права. Никто никогда не изменял этого наказания и не вычеркивал суплициум со страниц Среднего кодекса.

Эулалия ушла, не проронив больше ни слова. Она размышляла над тем, что сказала Баттерфляй. Казалось, ее ирландской коллеге известно о суплициуме очень много.

По правде говоря, даже добрейший Риккардо Железный Пест не изменил этого правила. Почему же никто не отменил эту жестокую пытку? И когда и кем она была изобретена? Греческая мудрая попыталась вспомнить имя суммуса сапиенса, который применил ее в первый раз. Она решила пойти в свою комнату и найти в документах хоть какой‑то след, который привел бы ее к этому древнему имени.

Она нашла только старый кодекс, написанный Риккардо Железным Пестом, но там не было ни одной важной ссылки на правило СК‑АМ.6г, которая позволила бы узнать автора этого правила.

Отсутствие информации сильно заинтересовало греческую сапиенсу, когда она вспомнила, что в прошлом несколько антеев умерли во время суплициума.

Эулалия знала, что в потайных комнатах Ятто были архивы и древние пергаменты, касающиеся основания Аркса. Но сапиенсы, псиофы и антей не могли и приблизиться к ним, там работал только Великий мудрец.

Пока Эулалия Страбикасиос сидела в своей комнате и размышляла, в коридоре на первом этаже, перед комнатой номер пять, собралась группа псиофов. Доротея с Дафной злились больше всех и пытались открыть дверь. Дверь была закрыта на ключ! Они стучали и звали Джено. Но мальчик не отвечал. Он не мог сделать этого: не позволяли инструкции. Астор Венти стал пленником дьявольского взгляда. Он должен был смотреть на Окулюс, не поворачивая головы. Дионисова вода загипнотизировала его: реальность казалась искаженной, вещи двигались, а звуки усиливались.

Юный антей понимал, что должен решить свои проблемы, не подвергая опасности жизнь других людей. В прошлом Асторов Венти было слишком много темных пятен, а Джено хотел рассеять все сомнения. Поэтому ему было необходимо выдержать эту пытку.

Все псиофы нервничали. Они хотели обсудить это с суммусом и отправили ему сотню парасфер с одним единственным требованием: «Прекратить суплициум».

Часы тянулись медленно, Джено становился все слабее. Мальчик чувствовал, что у него подкашиваются ноги, но не сдавался, опираясь рукой о дверь, чтобы не упасть. Иглы вонзались в его кожу, он не мог ни наклониться, ни согнуть колени. На спине у него уже было несколько ран, из которых сочилась кровь.

Словно в нервном припадке, он продолжал машинально пить Дионисову воду, как будто его заставлял зловещий красный свет. И чтобы выдержать это, мальчику нужны были силы. Сила духа и сила разума.

«Смотри, я тебя не боюсь! Я вижу твой красный свет, и он меня не зачаровывает!» – мысленно повторял он, пытаясь заниматься медитацией, как учил его Набир Камбиль. Он представил, как спускается в придуманное им место, где растет Дубо‑Ка. Джено мужественно демонстрировал свое умение концентрироваться, но от усталости глаза сами закрывались.

Пытка продолжалась, и обеспокоенные сапиенсы, друзья Джено, решили вмешаться, чтобы прекратить ее.

Эулалия после долгих размышлений активировала свой головокружитель и вступила в контакт с русским врачом и тибетским отшельником, которые внутри Большого О пытались активировать трех великанов, три наполненные энергией каменные чаши, составляющие магический треугольник, через который осуществлялась полная билокация. Когда контакт установился, Эулалия объяснила, что произошло с Астором Венти, и двое сапиенсов немедленно бросили свое занятие и присоединились к ней.

– Подвергнуть антея суплициуму! Ятто переходит все границы! – возмутился Набир.

– Суммус применил правило, которое никто не отменял. Правда, речь идет о мучительной пытке, но нигде не объясняется, как она протекает. Я смотрела свои конспекты: там нет ничего конкретного. Только Ятто все знает и за это заслуживает смещения! – решительно воскликнула Эулалия.

– Не кричи! Тебе прекрасно известно, что многие псиофы на стороне Ятто. Сейчас не время для заговоров и интриг. Опасно подвергать угрозе внутреннее равновесие Аркса, – сказал тибетский святой, оглядываясь.

– Я знаю, но так не может продолжаться. В Арксе происходит что‑то серьезное. Нужно, чтобы Марго поскорее вернулась. Только она может все изменить, – заметила греческая мудрая, качая головой.

– Да! Мне тоже не хватает мадам Крикен. Я думал, что она отправит нам хотя бы одно послание, – грустно поддержал ее доктор Бендатов.

В это время послышался детский хор, возвещавший о прибытии в Аркс нового антея. Сапиенсы увидели, как с четвертого этажа спускаются мисс О'Коннор, три собаки и церемониймейстер.

Ирландская мудрая побежала к воротам. Пило Магический Росток задержался на секунду, чтобы проверить Противоречивые Утверждения, потом догнал экономку и с напыщенным видом сказал:

– Новоприбывшие. Новые антей. Принимать их всегда приятно.

– Теперь нам нельзя приближаться к комнате Джено. Вскоре новоприбывших антеев поведут в их комнаты, а экономка не должна нас там обнаружить, – озадаченно произнес Набир Камбиль, поглаживая свою лысую голову.

– Тогда… Что нам делать? – спросил доктор Бендатов.

– Медитировать, – спокойно ответил Набир.

– Медитация сейчас не поможет! Идем к Ятто. Мы должны поговорить с ним. Джено подвергается суплициуму уже четыре часа. Его нужно спасти, – решила Эулалия.

Все трое поднялись по лестнице, в то время как Противоречивые Утверждения заговорили, давая свои ценные указания.

Напуганный и изможденный, юный Астор Венти слабеющим голосом повторял слова извинения. Вдруг он услышал шаги в коридоре: это новые антей первого уровня, подумал он, Ламбер де Соланж и Тоам Ратандра.

Ламбер, истинный француз, казалось, совсем не удивлялся окружающей обстановке и, мягко ступая, шел с высоко поднятой головой. У него были тонкие черты лица – блондин с голубыми глазами и прямым, хорошо очерченным носом. Напротив комнаты Джено он внезапно остановился. Сердце у него забилось быстрее.

Экономка обернулась и с суровым видом спросила:

– В чем дело? Почему ты встал?

Ламбер покраснел и, глубоко вздохнув, ответил:

– Не знаю. Я чувствую странную энергию, исходящую из комнаты номер пять. Кто в ней живет?

– Это ты скоро узнаешь. Очень скоро. Это антей второго уровня. И советую тебе больше не задавать вопросов, – резко оборвала его мисс О'Коннор.

– Почему? – настаивал Ламбер.

– Не будь настырным. Я не так терпелива, как твоя тетя, – раздраженно ответила ирландская сапиенса.

– Моя тетя… Кстати, а где мадам Крикен? – наивно спросил юный антей первого уровня. – Я надеялся встретиться с ней по прибытии.

– Мадам нет, – ответила экономка с явным удовлетворением.

– Как – нет? – переспросил удивленный Ламбер.

– Никаких вопросов. Когда встретишься с суммусом сапиенсом, все поймешь. – Мисс О'Коннор подошла к комнате номер девять и заставила мальчика войти.

Тоам Ратандра молча плелся за ними и, вытаращив глаза, рассматривал лампочки, пол и стены коридора. Он не прислушивался к диалогу Ламбера и сапиенсы, но и его заинтересовала комната номер пять. Тоам был рад вступить в Аркс Ментис, но сейчас он страшно смущался.

– Пошевеливайся, твоя комната вон та, номер десять, – сказала мисс О'Коннор мальчику, который поспешил войти, не сказав ни слова.

Астор Венти, несмотря на свои мучения, все слышал: «Значит, один из новоприбывших антеев – родственник мадам Крикен. Надеюсь, он окажется сообразительным парнем и поможет мне. Он не знает, что здесь происходит».

Джено снова напряг слух и услышал, как мисс О'Коннор дает Ламберу и Тоаму указания. А потом опять воцарилась тишина.

«Суоми еще не прибыла. Я уверен, как только она узнает, до чего меня довели, она сразу придет мне на помощь», – думал Джено, стараясь не отрывать взгляд от Ока Дьявола.

Время от времени его тянуло в сон. Заснуть означало… умереть! До конца суплициума оставалось еще сорок четыре часа!

 

Глава четвертая