Личность в процессе деятельности и общения

 

1. Личность как субъект деятельности

 

В процессе деятельности человек действует не по абстрактной схеме, а в разнообразных общественно необходимых формах решает общественно необхо­димые задачи, направляет свою активность на поис­ки оптимальных путей решения этих задач. Рас­сматривая деятельность как общественно необходи­мую, т.е. общественно организованную, социально регулируемую, нормируемую и т.д., необходимо выяснить, как личность (группа, коллектив, и т.д.) становится ее субъектом. Для социальной психо­логии это, прежде всего, проблема отношения личнос­ти к общественно необходимой деятельности (труду). Для психологии труда, психологии профессии это проблема сочетания психологических, личностных особенностей и профессиональных требований деятель­ности. Возникает вопрос о согласовании активности человека с объективными формами деятельности и тем самым о различении активности и деятельности и их согласовании. Вопрос о согласовании, соизме­рении объективных и субъективных факторов дея­тельности решается не помимо человека, а именно посредством особой его активности. Он мобилизует активность в необходимых, а не в любых формах, в нужное, а не в любое удобное время и т. д. и вместе с тем действует по собственному побуждению, ис­пользует свои способности, ставит свои цели.

Требования деятельности, ее характеристики и условия — временные, пространственные, техничес­кие и т.д.— не по отдельности соотносятся с теми или иными психическими качествами личности (как это долго пытались делать в инженерной психоло­гии), а опосредованно, через личность, которая и придает им целостность. С одной стороны, человек вырабатывает комплекс психологических режимов деятельности в зависимости от своего состояния, способностей, отношения к задачам; с другой — определяет свою стратегию и тактику; и с третьей — выяв­ляет динамику требований и фрагментов деятель­ности. Этот комплекс формируется человеком как динамическая целостная система деятельности, способная изменяться, а не как раз и навсегда заданная.

Человек стремится к оптимальному согласованию внешних и внутренних условий своей деятельности, разных уровней своей активности — начиная от пси­хической и кончая социально-психологической. Показателем оптимальности является продуктив­ность деятельности: при оптимальном согласовании происходит возрастание, умножение психической и личностной активности. Продуктивность труда соз­дается за счет организации деятельности человеком. Одновременно продуктивность способствует разви­тию и совершенствованию самой личности, обуслов­ливает ее переход на качественно новый уровень деятельности.

В процессе общественной жизни осуществляются передача опыта, организация деятельности и постоянная социальная регуляция деятельности ин­дивида (в виде норм, условий, временных режимов и т.д.). Общественная регуляция деятельности не исключает ее индивидуальную регуляцию челове­ком, саморегуляцию. Оптимальное сочетание об­щественной и индивидуальной регуляции зависит от того, в какой мере личность становится подлин­ным субъектом деятельности. Общество определяет формы деятельности и свои требования к деятель­ности индивида, а личность вырабатывает свои, т.е. индивидуальные, формы активности и связывает все это в деятельности. Зависимость личности от общест­венных отношений опосредуется ее позицией в этих отношениях и характером ее активности, особен­ность которой в свою очередь определяется ее жиз­ненным путем. Личностная активность проявляется в становлении человека субъектом деятельности, когда у него возникает собственное отношение к деятельности, создается свой «стиль» ее осуществле­ния.

Из предметов, средств, условий и т.д. личность как субъект деятельности формирует целостный кон­тур деятельности, т.е. эта целостность создается ею из производственных, социальных, экономических элементов и т.д. При этом человек сочетает объек­тивные требования и собственные интересы, цели, опыт, мотивы, способности, свои состояния актив­ности. Мера соответствия задач возможностям субъекта (трудность, пропорциональность, своевре­менность и т.д.) выступает критерием качества осуществления деятельности.

Для всех людей, живущих в социалистическом обществе, в равной мере обязателен труд, участие в общественной жизни и т.д., но отношение людей к труду различно; наряду с позитивным существует и негативное отношение: для одних труд — дейст­вительная личностная потребность, смысл жизни, для других — средство материального благосостоя­ния, для третьих — занятие, служба и т.д. Отноше­ние к труду как к общественной необходимости, ко­торая становится для личности долгом или потреб­ностью, предполагает и отношение к обществу, к реальным людям, вместе с которыми трудится чело­век, отношение к данному коллективу, к данной профессии, представление о своем возможном месте в ней, т.е. выражает жизненную позицию в целом. Труд становится или делом жизни, или интересным занятием, или тяжелой обязанностью. (Когда дея­тельность превращается в последовательность от­дельных заданий, дел, ситуаций, то она определяет­ся только рабочим днем, рабочим местом и т.д.)

Ценность деятельности для личности связана, прежде всего, с возможностью самовыражения, при­менения своих способностей, с возможностью твор­чества. «Лишь в границах деятельности определен­ного субъекта любые реальности — действительные и воображаемые — выстраиваются в смысловой ряд, в иерархию ценностей, в актуальный жизненный мир, запечатлевающий неповторимость судьбы этого субъекта» 1.

Обычно в научной литературе подчеркивается роль деятельности в преобразовании действитель­ности, в созидании и изменении предметного мира. Однако деятельность конкретного человека, отдель­ной личности редко обладает такого рода масшта­бом, т.е. создает новые ценности в искусстве, науке, промышленности. Притягательным в ней для каждого субъекта оказывается приобщение к деятель­ности общества, к задачам, решаемым в тех или иных профессиях, а не только производство той или иной продукции. Возможность выразить себя в деятельности, в профессии — основная потребность личности как субъекта, отличающаяся от частных и конкретных мотивов.

Реально не любая личность самовыражается в деятельности, не любая деятельность отвечает при­тязаниям личности. Ценность деятельности для личности строится и определяется на пересечении многих составляющих — и общественной престиж­ности данной деятельности, и возможности само­выражения в ней и т.д. Так конкретно формируется личностная мотивация деятельности.

Ценность деятельности для личности изменяет­ся на протяжении жизни в зависимости от того, насколько с течением времени человек считает, что он уже реализовал себя в профессии, доволен своей позицией в ней, достигнутыми результатами. Для субъекта деятельности характерна такая вовлечен­ность в дело, такая ответственность (за судьбы нау­ки, культуры и т.д.), которые даже при возрастании трудностей не дают ему возможности изменить свое отношение к делу. Возникающие в процессе деятельности трудности предстают перед личностью как перспектива возможности их разрешения свои­ми силами.

Нормативные требования труда, обращенные к человеку, различны и не всегда четко определены. Они жестко фиксированы в системе «человек — ма­шина», где технические особенности системы тре­буют от человека строго определенных нормативных действий (скорости, ловкости и т.д.). В других про­фессиях нормативные требования выражены не столь явно, поскольку человек должен сам в целом справляться с совокупностью профессиональных за­дач (он может это делать и лучше, и хуже). Тогда перед личностью возникает проблема соответствия или несоответствия профессиональным требованиям, нормам, которую она решает в комплексе с другими проблемами. Например, стоит ли при невысокой оплате труда заниматься трудной для нее профес­сиональной деятельностью?

Формирование отношения к труду происходит в процессе профессионального становления личности, развития ее профессионального мастерства, интере­са. В психологии труда довольно подробно исследован процесс овладения профессией, развития профес­сиональных способностей, профессионально важных качеств, индивидуального стиля деятельности. Про­фессиональное совершенствование личности, рост ее мастерства ведут к развитию ее творческого, ини­циативного отношения к труду.

Становление личности субъектом деятельности происходит не только в процессе овладения ею об­щественно-историческими формами деятельности, не только в ее осуществлении на общественно необ­ходимом нормативном уровне, но и в организа­ции деятельности и своей активности. Организация личностью своей активности сводится к ее мобилиза­ции, согласованию с требованиями деятельности, сопряжению с активностью других людей. Эти мо­менты составляют важнейшую характеристику лич­ности как субъекта деятельности. Они выявляют личностный способ регуляции деятельности, психо­логические качества, необходимые для ее осуществ­ления.

Личность как субъект деятельности может при­спосабливать свои индивидуальные особенности, способности к конкретным задачам деятельности. Способность непротиворечиво соединять все уровни регуляции деятельности есть способность саморегу­ляции. В зависимости от способа связи психических и личностных (мотивы, способности и т.д.) уровней деятельности она приобретает оптимальный или неоптимальный характер. В последнем случае воз­никают вторичные психические и личностные обра­зования — усталость, скука, чрезмерная перенапря­женность, негативные эмоциональные состояния, стресс и т.д. Тогда в саморегуляцию включаются специальные задачи по преодолению этих негатив­ных состояний (например, чем снять утомление, раздражение, перенапряжение и т.д.).

Способ связи индивидуальных психических осо­бенностей носит или оптимальный, или неоптималь­ный для данной личности характер, ее активность может находиться как на минимальном, так и на максимальном уровне. В процессе осуществления деятельности она может умножаться, возрастать, а может и истощаться, подавляться. Психологом Кре-пелином были отмечены два фактора работоспособ­ности: позитивный — упражнение и негативный — утомление.

Сама активность личности в деятельности вы­ступает в разных конкретных формах: работоспо­собности человека, дееспособности, трудоспособности и конкретных индивидуальных способностей лич­ностей. Уровень активности, ее длительность, устой­чивость и т.д. зависят как от согласованности и оптимальных сочетаний разных компонентов (эмо­ционального, мотивационного и т.д.), так и от спосо­ба, с помощью которого личность как субъект включается в решение задач деятельности, от пози­ции, которую она занимает в этой деятельности. Так, человек может приступить к деятельности на основе высокого уровня своих притязаний, переоценивая при этом свои возможности и недооценивая слож­ность предстоящего дела. Однако у него может ока­заться недостаточной мотивация достижения, настойчивость (или способность к риску), благода­ря чему относительно простое дело он выполняет хуже, чем человек, реально оценивший свои воз­можности.

По мере осуществления деятельности может выявиться, что привлекательность дела и важность цели гораздо ниже, чем затрачиваемые на преодоле­ние трудностей усилия, и человек, если он не опи­рается на волевое усилие, не имеет развитой ответ­ственности, может прекратить деятельность.

Саморегуляция — это тот механизм, посредством которого обеспечивается централизующая, направ­ляющая и активизирующая позиция субъекта. Она осуществляет оптимизацию психических возмож­ностей, компенсацию недостатков, регуляцию инди­видуальных состояний в связи с задачами и собы­тиями деятельности. Она обеспечивает также целе­вое и смысловое соответствие действий субъекта этим событиям, своевременность, пропорциональ­ность действий и т.д.

Включение в деятельность требует от субъекта расчета сил на весь период деятельности, особенно на непредвиденные трудности, неожиданности и т.д. Например, человек, читающий лекцию, должен рас­считать силы и для ответов на вопросы. На этот период он должен сохранить потенциальные резер­вы или мобилизовать свои возможности. В целом способность субъекта соотносить свои возможности и индивидуальные особенности с характером решае­мых задач является одной из важнейших характе­ристик саморегуляции. Есть виды деятельности, ко­торые требуют напряжения на первых этапах, дру­гие — на завершающих, третьи требуют максималь­ной активности в непредвиденный и незаданный момент времени.

Выбор принципа действия или принятие того или иного решения есть своеобразное самоопределе­ние субъекта, которое меняет соотношение предыду­щих и последующих этапов деятельности и опреде­ляет их психологический характер. Переломный мо­мент перехода от периода адаптации деятельности к периоду стабилизации индивидуально варьируется. Посредством саморегуляции личность поддерживает стабильный уровень активности независимо от изменчивости психических состояний на том или ином этапе.

В организацию деятельности входит неосозна­ваемая саморегуляция активности: последователь­ность включения восприятия или мышления, способ реализации своих способностей, психические и лич­ностные темпы деятельности, установка на труд­ность (легкость) и многое другое. Каждая личность, став субъектом, определенным образом приспосабли­вает и реорганизует свои особенности в связи с характером деятельности. Субъект типичным и удобным для себя образом актуализирует, преобра­зует, направляет систему тех качеств, которыми он обладает как личность.

Саморегуляция заключается в направленной ак­тивизации психических процессов, в поддержании их определенного характера и интенсивности; она обеспечивает непрерывность психической активнос­ти на протяжении единой личностно значимой ли­нии деятельности. Нахождение принципа действия, принятие решений (Б. Ф. Ломов, Д. Н Завалишина) есть выработка субъектом определенных способов по ходу осуществления деятельности, которые и выра­жают его позицию в деятельности, и помогают оп­тимально ее осуществлять.

Механизмы оценки и контроля, выделение прин­ципа действия, принятие решений — эти моменты раскрывают системный характер активности субъек­та в его целостном соотношении с требованиями деятельности. Однако сказанное не означает, что эти механизмы всегда взаимодействуют оптимально. Механизмы контроля, связанные с оценкой успеш­ности (неуспешности) своих действий, могут прини­мать негативную эмоциональную окраску, фиксиро­ваться на мелочах и тем самым препятствовать формированию принципа действия. Но и привязан­ность к внешним требованиям, которые буквально учитываются исполнительным типом, строгое соблю­дение любых правил осуществления действий, фор­мальных инструкций могут подавлять его мотива­цию и творческий поиск.

В ходе конкретной деятельности перед субъектом возникает задача композиции принципа действия, ее конкретных задач и целей и их соподчинения, по­следовательности, т.е. стратегии и тактики деятель­ности. Простыми примерами возможных стратегий является выработка целей, предварительное состав­ление плана действия и перспектив его реализации. Однако существуют типы людей с противоположны­ми стратегиями: они сначала совершают действие, поступок, подчиняясь непосредственному побужде­нию, и лишь затем начинают их анализировать. Стратегия субъекта может проявляться в стремле­нии избегать трудностей, в установке на их преодо­ление, в ориентации на внешние опоры или с расче­том на собственные силы.

Саморегуляция не всегда осуществляется объек­тивно-оптимальным и субъективно-удобным обра­зом. Эти же особенности личностной регуляции проявляются и в психологической, и в личностной «цене» деятельности. Поддерживать определенный уровень активности можно двумя способами: пере­напряжением всех сил, что ведет к утомлению, па­дению активности, и за счет эмоционально-мотивационного подкрепления (психологически легкого и удобного способа). Не следует думать, что возможности совершенствования саморегуляции безгранич­ны, что все ее уровни осуществляются только созна­тельно. Ряд процессов и способов действия из перво­начально сознательно и произвольно регулируемых превращаются в неосознаваемые. В психологической системе саморегуляции есть не только гибкие, но и жесткие связи. Но с точки зрения принципа разви­тия важно отметить главное: качество осуществле­ния деятельности субъектом является результатом совершенствования всей системы его психической организации, а не результатом простого развития от­дельных психических процессов и свойств.

Субъект с учетом своих индивидуальных особен­ностей (возможностей и недостатков) согласует сис­тему своих личностных качеств (чувств, мотивации, воли) с системой объективных условий и требова­ний решаемой задачи. Итак, позиция субъекта — это комплексная характеристика психологических режимов деятельности в соответствии со способнос­тями, состояниями, отношением субъекта к задаче, с одной стороны, его стратегией и тактикой — с другой, наконец, с объективной динамикой деятель­ности (ее событиями и фрагментами) — с третьей.

В зависимости от опыта субъект обладает боль­шей или меньшей способностью прогнозировать на­ступление событий. В свою очередь такой прогноз преобразует его внутреннее состояние: чувство не­уверенности перед неожиданным наступлением со­бытий заменяется состоянием готовности к любым неожиданностям. Именно системный характер само­регуляции позволяет понять источник мобилизации субъектом своих сил и резервов, а не только источ­ник компенсации недостатков.

Очевидно, что мотивированная деятельность, т.е. представляющая интерес для субъекта, порождает положительные эмоции, вызывает чувство удовлет­ворения. Деятельность человека, обладающего спо­собностями, также порождает дополнительную мо­тивацию к творчеству, мотивацию самовыражения, достижения. Если задача, дело являются жизненно значимыми, регуляция текущих состояний (бо­лезнь, усталость и т.д.) не требует тех волевых уси­лий, которые необходимы при низкой значимости деятельности.

Индивидуальные особенности деятельности стали предметом изучения и получили название индиви­дуального стиля деятельности (это касается и лич­ности руководителя, и личности в любой другой профессии). Под стилем деятельности имеются в виду устойчивые, обобщенные особенности осущест­вления деятельности данной личностью. Стиль проявляется в том, как человек действует всегда. Кроме того, есть особенности регуляции и саморе­гуляции деятельности, которые не охватываются понятием «стиль». К ним относятся индивидуаль­ные особенности организации деятельности субъек­том.

Психика каждого человека, как отмечалось, име­ет индивидуальные временные особенности (скорос­ти психических процессов, смена их последователь­ности во времени, периоды активности-пассивности и т.д.). Общая характеристика стиля проявляется, например, в том, что один человек всегда опаздыва­ет, другой — делает все заранее. Организация лич­ностью своей деятельности состоит в том, чтобы, опираясь на временные параметры своей психики, оптимально сочетать во времени свою активность и деятельность. Речь идет уже о своевременности мо­тивации, об оптимальном использовании своих спо­собностей, об оптимальности и своевременности волевого напряжения и т.д.

Личности как субъекту деятельности свойствен­ны и такие особые индивидуальные способности, как способность к организации времени (и способ­ность к своевременной активности), способность про­граммировать будущую деятельность, предвидеть ее события, устанавливать оптимальные для себя ре­жимы активности и пассивности, определять ритмы деятельности.

Субъект прогнозирует свою деятельность, сопод­чиняя и устанавливая последовательность трудовых операций. Программирование позволяет личности, во-первых, типичным и удобным с точки зрения ее психологических возможностей образом связывать последовательность задач именно по характеру активности, требуемой в начале, в кульминацион­ный момент и в конце деятельности. Во-вторых, позволяет определять точно момент и форму максимального напряжения активности, уплотнять, пере­распределять субъективное время, что приводит к его экономии. Слабая организация деятельности проявляется в том, что возрастает ее психологиче­ская «цена», т.е. деятельность, которая не соответ­ствует индивидуальным особенностям личности, ее мотивам и ценностям, превышает уровень ее воз­можностей. Деятельность, выполняемая по принуж­дению, приводит к отказам, срывам личности, кото­рые могут оборачиваться психологическими трав­мами, издержками, являются своеобразной высокой психологической «ценой» за непосильную деятель­ность.

Даже несложная деятельность, если она не орга­низована самим субъектом, становится причиной перенапряжения человека, которое, накапливаясь, переходит в усталость и раздражение. Организация деятельности помогает субъекту придерживаться ее основной линии (направления) даже при возникно­вении трудностей. Французские психологи, исследо­вавшие программу действий медсестры на день, об­наружили, что ее постоянно отвлекали от дела боль­ные различными просьбами, поэтому она быстро утомлялась 2.

Одной из труднейших задач является обеспече­ние непрерывности творческой деятельности. В про­цессе музыкально-исполнительской деятельности, например, опасен перерыв, остановка, кратковремен­ный «сбой», ведущие к потере качества исполнения, а профессиональный провал может порой привести к отказу от выбранной профессии 3. Исследование творчества писателей и художников финскими пси­хологами показало, что для постоянного самообнов­ления и вдохновения им необходимы довольно дли­тельные творческие перерывы, снимающие утомле­ние, дающие возможность накопить впечатления и с новыми силами начать работу 4.

Именно в творчестве возникает слитность худож­ника с его произведением, возможная лишь при ус­ловии полного вовлечения человека в творческий процесс, в котором он постоянно находит все новый и новый смысл. Интерес к творческой задаче не позволяет человеку ни на минуту оторваться или выключиться из процесса 5.

Непрерывность деятельности поддерживается по­стоянно происходящим в ней обновлением и разно­образием (размышлений и планов, наблюдений и впечатлений, поисков и проб, проверок и самокрити­ки). Личность и деятельность, как бы «переливаясь» последовательно друг в друга в процессе активности, взаимно обновляются и побуждаются к дальней­шему движению.

С. Л. Рубинштейн раскрыл многостороннюю связь сознания и деятельности человека. Он показал, что на основе сознания возникает принципиально иной тип регуляции деятельности, поскольку сознание отражает то, что отделено от индивида во времени и пространстве 6. В сознании возникает возможность моделировать обобщенный и идеальный образ дей­ствия и отражать реальный способ действия. Созна­ние осуществляет функции контроля и оценки, строит стратегию и тактику деятельности, выделяет принципы действия все более высокого уровня (с точки зрения ее иерархии). Эти принципы возни­кают на основе и жизненного, и профессионального опыта личности, на основе ее отношения к другим людям.

Сознание в отличие от познания, дающего объек­тивную картину мира, абстрагирующегося от пози­ций и пристрастности субъекта, отражает мир от­носительно к субъекту. В психологии может быть разработана своеобразная теория относительности: человек воспринимает не только то, что есть в мире в целом, но, прежде всего, то, что для него самого значимо, актуально. В этом смысле сознание — это отражающая способность действующего, деятель­ного субъекта. Субъект, по-видимому, отражает при­чинную связь своих действий с изменением действи­тельности (что позволяет ему осмыслить способ, характер, причины своих действий). Способность к отражению связана с изменением позиции субъек­та в ходе деятельности. То, что было существенно на одном этапе деятельности, уже не является зна­чимым на другом. Именно поэтому надо говорить об условиях, которые в деятельности постоянно изменяются, обновляются.

Таким образом, в сознании субъекта отражается способ его действия, но он отражается особым образом, на основе динамики деятельности, изменения ее задач, событий. Для понимания сущности дея­тельности мы предложили в качестве единиц ее анализа понятие «задачи деятельности» 7. Оно, на наш взгляд, более адекватно выражает тот факт, что не всякая деятельность и не на каждом этапе имеет результат в виде предмета или продукта. Резуль­татом может быть решение разного рода задач, ко­торые ставятся самим субъектом (или перед ним) в профессиональной деятельности. При решении задачи и проявляется способность субъекта к цело­стной организации деятельности, к оптимальной комбинации ее условий и требований.

 

2. Совместная деятельность и ее субъект

 

Поскольку не каждый субъект деятельности ре­шает космические задачи по преобразованию дей­ствительности, постольку одной из его главных за­дач является включение в совместную деятельность. Личность включается в решение профессиональных задач, которые стоят перед коллективным субъек­том деятельности, группой, занимает некоторую позицию в совокупном субъекте, который выраба­тывает совместный способ действия. Личность долж­на обладать способностью к оптимальному соедине­нию с деятельностью общности (ее целями, задачами и т.д.) и действиями других людей. И это состав­ляет ее совершенно особую задачу. У личности как участника совместной деятельности должны фор­мироваться особые, индивидуальные качества, от которых зависит согласованность действий людей. Считается, что главная линия согласования дейст­вий личности и группы, коллектива — это наличие общих целей, принятие личностью целей коллекти­ва. Однако (практика это уже доказала) не всегда достигается реальное единство целей. В совместной деятельности возникают проблемы срабатываемости, психологической совместимости людей. При наличии общей программы действий (задания, пла­на и т.д.) усилия каждого могут быть или согласо­ваны, или не согласованы с усилиями всех.

У личности в процессе труда должны развиваться средства психологического воздействия на друго­го (умение подчинять других или приказу, или своему примеру и т.д.). В ходе совместной деятель­ности должен происходить обмен индивидуальными качествами, расширяться спектр индивидуальных возможностей. Совместная деятельность развивает способность, желание и умение соотносить свои цели и действия с целями и действиями других людей на основе установления определенных отношений с ними. Умение мобилизовать активность не только в желаемом, но и в нужном направлении, проявить инициативу, решительность и дисциплинирован­ность одновременно — вот качества, которые разви­вает совместная деятельность.

Кроме этих качеств важны также согласован­ность-несогласованность особенностей личностной активности, например,— один берет на себя ответ­ственность только в том случае, если другой ее не проявляет, один проявляет инициативу только тогда, когда ее принимает и поддерживает группа, и т.д. Очевидно, что личностной основой совместной деятельности является комплекс «я — другие», от­ношение к себе и отношение к другим, а также отношение других ко мне.

В качестве примера способности» к совместному способу действия можно рассмотреть совершенно особую способность (или неспособность) личности связывать свои действия и их оценки и отношения к себе других людей. Способность человека отделить оценку своей личности от оценки своих действий (собственной и других) стала предметом специаль­ного исследования. Оно показало, что лица с раз­витым чувством инициативы и ответственности кол­легиального типа обладали высокой и гибкой само­критичностью и спокойным, деловым отношением к критике своих действий, поскольку они относили критические замечания не к своей личности в целом и учитывали их в необходимой для себя мере. Лица с инициативой и ответственностью эгоистического типа были безразличны к критике своих действий и несамокритичны. Лица индивидуалистического типа были самокритичны, но принимали критику неадекватно, как критику своей личности. Лица с преобладанием инициативы были либо нетерпимы

к критике, либо отождествляли критику своих дей­ствий с критикой своей личности.

Казалось бы, с возрастом человек становится более зрелым и должен на каждом возрастном эта­пе все более взвешенно относиться к критике. Но, как показали исследования, восприятие критики связано не с возрастными, а с личностными особен­ностями. Совсем маленький ребенок (по данным М. И. Лисиной) может отделять положительное от­ношение к себе взрослого от критики последним своих действий, не «обижаясь» на критику, пони­мая ее частный характер. Но уже подросток может испортить хорошее отношение со взрослым даже за критику одного своего поступка. Взрослые люди, как показывает исследование, соотносят критику себя и критику своих действий как равноценные или соподчиненные — в зависимости от типа своей личности и общей установки. Некоторым людям кажется, что окружающие их не одобряют, и тогда любое замечание они рассматривают как придирку. Другие стремятся сотрудничать только с теми, кто их одобряет, третьи способны спокойно и по-дело­вому реализовывать замечания других (равно как негативные, так и позитивные), не рассматривая их как оценку своей личности.

Способность прислушиваться к критике, учиты­вать ее в своих действиях является одним из важ­нейших условий оптимального соединения собст­венной активности с активностью других людей. Лица с преобладанием инициативы над ответственностью в ответ на критику не только не стремились совершенствовать самоконтроль, но начинали встречную критику, становились агрессивными, впадали в стресс или переключались на помощь другим, отказываясь от собственных обязательств. Полученные нами данные подтверждают, что у мо­лодежи отношение к себе и отношение к другим соединяются в единый индивидуальный комплекс, который и побуждает активность разного типа: «я не хуже других», «я лучше других», «я всем до­кажу», «сделаю недозволенное» и т.д. Активность личности одновременно включает три отношения: к себе, к общности (к другим — использовать их, поддержать, отрицать, играть на противоречии с ними) и других к себе. Последнее отношение один тип людей способен воспринимать адекватно, а дру­гие типы дают свою интерпретацию отношениям к себе, воспринимают не реальность, а кажимость.

Стремление прийти на помощь является важней­шим типологическим признаком и свидетельствует о способности к коллективному способу действия. Эта способность характерна не только для лиц с коллективистской инициативой и ответственностью, но и для людей, у которых преобладает или ответ­ственность, или инициатива. У лиц с низкой актив­ностью не наблюдалось стремления оказывать по­мощь; у лиц с инициативой и ответственностью эгоистического типа такая способность проявлялась в тех случаях, когда они стремились завоевать авто­ритет группы и занять в ней позицию лидера.

Способность человека взаимодействовать в дея­тельности с другими людьми, сохранять активность и инициативу в условиях общей дисциплины за­висит от структуры и типа активности личности, от занимаемого места в группе и роли в совместной деятельности. Причем активность данной личности также носит некоторые социально-психологические черты: одни дают максимум при поощрении кол­лектива, других отличает высокая требовательность к себе, критичность, самоконтроль. Для одних сти­мулом оказывается успех, признание, для других — преодоление трудностей, возможность ставить и решать новые, более сложные задачи. Портрет лич­ности в группе иногда включает черты активности, которые проявляются только при определенной со­вокупности условий: либо в успешной, либо в со­циально престижной, либо в социально поощряемой деятельности. Однако активность такого рода людей исчезает, стоит им только оказаться наедине с труд­ностями, в ситуации неуспеха, узнать о критическом отношении к ним группы.

В трудовой деятельности сплошь и рядом воз­никают ситуации, когда между личными и обще­ственными интересами объективно нет соответствия, когда необходимо что-то делать, но для личности в этом нет психологической привлекательности, когда есть приказ, но нет собственной инициативы. Эти особенности профессиональной позиции личности и составляют реальные противоречия ее труда. Приведет ли несправедливая оценка к потере ини­циативы в труде, приведут ли жесткая дисциплина или волевые директивные указания руководителя к потере работником творческой инициативы — эти вопросы еще только изучаются учеными, а на прак­тике они взаимосвязаны и должны учитываться в комплексе.

Включение личности в состав субъекта совмест­ной деятельности предполагает ее участие в орга­низации и регуляции совместных действий, в выра­ботке общей программы (ответственность за совмест­ный продукт труда, совместная оценка труда, регу­ляция и контроль за непрерывностью всего процес­са труда, принятие коллективных решений). Именно потому, что регуляция совместных отношений отве­чает особой потребности личности в организации коллективной деятельности (а не только собствен­ной), большое значение имеют деловые игры, поль­зующиеся в настоящее время популярностью. У лич­ности может появиться новая социально-психологи­ческая мотивация: участвовать в регуляции взаимо­отношений коллективного субъекта. Это совершенно новый «мотив» трудовой деятельности. Мотив руко­водить другими людьми отнюдь не всегда возни­кает в результате стремления к власти, не всегда есть проявление особого характера. Руководство другими людьми необходимо для достижения ре­зультата путем оптимальной организации взаимо­действия. Это не столько потребность обладать вла­стью, сколько потребность в организации все той же целостности, к которой стремится и субъект индивидуальной деятельности.

В совместной деятельности реализуются отноше­ния двух уровней: отношения, посредством которых складывается и функционирует коллективный субъ­ект, и отношения друг к другу его членов. Эти от­ношения соотносятся таким образом: если группа существует как общность людей (что и проявляется в совместной деятельности, и формируется в ней), то на уровне отдельных ее членов преобладают, как обычно говорят, деловые, профессиональные отно­шения, в принципе регулируемые при наличии противоречий и даже отдельных конфликтов. Если же группа представляет собой формальное объеди­нение, т.е. не объединена в деятельности профессио­нальными задачами, то между ее членами возмож­ны отношения и личные и безличные, и конфликт­ные и дружеские, но все они складываются сти­хийно.

В соответствии с этими различиями каждый член группы строит свою стратегию, а руководитель — стратегию группы в целом. Одни коллективы ори­ентируются на усредненного работника, т.е. не учи­тывается индивидуальность личности, ее особен­ности, возможности; другие строятся с учетом пер­спективы роста каждого, развития его способностей. При последней форме организации коллектива ма­териальные ресурсы направляются на профессио­нальный рост одного, на воспитание другого, на обучение третьего. А это в свою очередь является основным условием роста активности каждого уча­стника совместной деятельности.

 

3. Личность в процессе общения

Общение часто рассматривают как диалог, как своеобразную дискуссию. Оно подразумевает две или более общающиеся стороны, между которыми происходят процессы понимания (или непонима­ния), взаимного влияния, взаимных оценок. Общаю­щиеся стороны могут быть соединены и в лице од­ного человека, если он осуществляет «внутренний» диалог 8.

Общение можно рассматривать как особый спо­соб существования индивида посредством связи с другими индивидами, как способ взаимоотношений между ними 9. Общение предполагает такое взаимо­действие общающихся сторон, при котором проис­ходит обмен мнениями, информацией, опытом и т. д. 10 В общении выделяют предмет, по поводу ко­торого происходит общение (информационная сто­рона, решение обсуждаемой задачи), и сам процесс общения (его особенности, нюансы). Общение разно­образно, многолико (по своим формам оно может быть опосредованным и непосредственным, фор­мальным и неформальным, осуществляться большими или малыми группами), но оно всегда соци­ально по содержанию, направленности, цели. Без потребности человека в общении общество не смогло бы нормально функционировать: ведь если бы не существовали самые разные формы общения, люди оказывались бы в условиях изоляции и каждый раз заново учились понимать друг друга, заново искать способы общения.

Общественная природа общения обусловливает постоянно возобновляющуюся у индивида потреб­ность в нем. Потребность в общении у людей — это либо потребность изменения каких-либо свойств, качеств, сторон в себе самом и другом человеке (индивидуально-личностная сторона общения), либо потребность в достижении взаимопонимания, уста­новления отношений с другими людьми (социально-психологическая сторона общения), либо потреб­ность в решении совместной задачи, в достижении совместной цели (социально-предметная сторона общения) и т.д. В соответствии с тем или иным характером потребности в общении (индивидуаль­ным, коллективным) определяется и направлен­ность личности на общение (личное, совместное, без­личное), и ее готовность к общению. Как отмечают психологи, трудно переоценить готовность человека к профессиональному общению, которую они опре­деляют как подлинный и ничем не заменимый про­фессионализм.

Особый интерес представляет определение обще­ния, данное С. Л. Рубинштейном, как отношение к миру, к другим людям, к себе 11. Отношение че­ловека к миру, в котором он живет, действует, об­щается,— это отношение не только к миру явлений и предметов, а к миру человека, людей, оценка их отношений, связей, зависимостей друг от друга. Действительность, в которой живет человек,— это совокупность отношений, влияний, восприятие и переосмысление им этих отношений. Это мир «осо­бой» действительности — действительности отноше­ний, условностей, способов поведения, которые че­ловек, рождаясь, застает готовыми, сформирован­ными, которые он познает и к которым приобщается. К. Маркс определил эту действительность как граж­данскую жизнь общества, в соответствии с которой и внутри которой каждый человек начинает общать­ся и строить свои отношения.

Мир отношений — это непрерывный процесс ста­новления отношений между людьми и действитель­ностью, которая обусловливает характер, направ­ленность, особенности этих отношений. Существую­щие в обществе ценности, условности, тенденции фиксируются, закрепляются в сознании людей и служат руководством к действию. Нормы общения человек постоянно мысленно «проецирует» на свои отношения, свое поведение оценивает с позиций этих норм (их принятия или непринятия). Отноше­ние личности к существующей в обществе системе норм общения, поведения, отношений и т.д. зави­сит от того, в какой мере в ней воплощено богат­ство всех существующих форм общения. В нераз­витом обществе существует жесткая система норм в отношениях между людьми. Эта неразвитая, обед­ненная, несовершенная система «проецируется» на индивидуальное сознание. В развитом обществе пре­обладает система этических отношений, которые устанавливаются, вырабатываются членами общест­ва и регулируются ими же самими.

Самое сложное — это реализация социальных норм на уровне индивида. Например, для воспита­ния у ребенка правильных навыков общения нужно, прежде всего, чтобы слово не расходилось с делом. И взрослый постоянно решает противоречие между осознаваемой нормой и не соответствующей ей прак­тикой общения и поведения.

Типы отношений людей в группе определяются на основе таких социальных потребностей, как по­требности в социальном участии, в контроле, в поло­жительной эмоциональной оценке и т.д. Существует точка зрения, согласно которой индивид проецирует на отношения в группе опыт отношений в семье. Эта точка зрения положена в основу теорий меж­личностных отношений некоторых зарубежных пси­хологов 12. Типом отношений в семье они опреде­ляют ценности, нормы, потребности общения, ко­торые затем переносятся в практику «взрослого» (самостоятельного) общения. К этой точке зрения можно отнести и понимание общения как осуще­ствления той или иной роли. Ролевая игра как один из способов приобщения к особенностям социально-психологической реальности также непосредственно зависит от конкретного содержания роли, «испол­няемой» ребенком (роли матери, почтальона, поли­цейского), от того, что становится для него достой­ным подражания, а что отрицается (пародируется).

Усвоение социальных норм общения происходит не только через поведение, но и через восприятие одного человека другим 13. Признание того, что об­щество состоит из разных людей, непохожих ни по внешним, ни по душевным качествам, доброжела­тельное отношение к этим разным людям, умение слушать их, уважать их мнения являются основной предпосылкой формирования гуманной личности.

Общение играет большую роль в формировании психики личности. Дефицит общения — прежде все­го бедность эмоционального фона, его недостаточ­ность, когда все рисуют одним цветом,— особенно влияет на неокрепшую детскую психику. Исследо­вания чешским психологом И. Кхолом особенностей мышления показывают, что «ошибки» мышления сказываются на процессе общения уже сформиро­вавшихся личностей, проявляются в недостаточном понимании, в неверной интерпретации окружаю­щего мира 14. Он выделяет «черно-белый» тип мыш­ления, когда мир воспринимается однолинейно, ка­тегорично, поверхностно. Очевидно, что подобное «черно-белое» общение (это нельзя, это не делай, это не так) не способствует духовному обогащению личности, не позволяет ей наиболее полно выразить себя в общении.

О том, насколько продуктивно общение со свер­стниками, с людьми других поколений, можно су­дить по тому, удалось ли партнерам найти точки соприкосновения, говорят ли они «на одном языке». При этом точки соприкосновения, «один язык» мне­ний, взглядов не должен сводиться к одной пози­ции, предполагает способность, желание, умение партнера понять позицию другого человека, сохра­няя при этом свою.               М. М. Бахтин выделял «эстети­ческое (там, где невозможно этическое) вживание» в мир другого человека, в мир его переживаний, для которого необходимо «усвоение жизненного кругозора» другого человека. Он считал это особой формой отношений, иногда более значимых, чем действия и поступки 15.

Каждый сам выбирает способ, с помощью кото­рого он может лучше общаться с другим человеком, но в любом случае человек должен осуществлять этот процесс осмысленно, направленно, эмоциональ­но. Заинтересованность в своем партнере по обще­нию, желание «поделиться» с ним, внушить, скло­нить на свою сторону, почувствовать, что его отно­шение вызывает в другом ответный отклик, какие бы преграды их ни разделяли (языковые, возраст­ные, географические),— таковы основные побужде­ния общения.

Особый интерес представляет «опосредованный» тип общения, когда оно осуществляется не непо­средственно, а на основе того или иного контекста (культурного, исторического, литературного). Такое общение происходит при работе человека с текстом (книгой, статьей и т.д.), когда общение опосредо­вано временем, культурой, языковыми средствами и т.д. Автор, живший за несколько десятилетий или даже столетий до нас, передает веяние своей эпохи, знакомит с культурными традициями или просто высказывает свою точку зрения на те или иные проблемы. В эпоху НТР общение, опосредо­ванное информационно-технологическими средства­ми, приобретает особую значимость, но оно должно осуществляться в разумных пределах. Опасность заключается в том, что теле-, аудио-, видеосредства часто сводят на нет собственно человеческое обще­ние, обедняя эмоциональный мир личности. Тогда как книга, отмечает, например,      Ю. М. Лотман, остается для человека надежным спутником жизни, молчаливым собеседником, разделяющим его заботы и тревоги.

Общение опосредованно и личностно, причем это опосредование осуществляется средствами, соответ­ствующими жизненным ценностям, установкам, пра­вилам, которыми руководствуется человек. Можно сказать, что общение происходит типичным для данной личности образом, и при этом неважно, от­носится ли общение к деловой или личной сфере, важны те мировоззренческие, этические принципы, на основе которых данная личность вступает в общение. Личность активно стремится к общению, от­вечающему ее жизненным ценностям, избегая об­щения, если оно идет с ними вразрез. Ограниченная сфера общения, ее узкий круг объясняются в пер­вую очередь неспособностью личности к последо­вательной, произвольной регуляции процесса обще­ния в соответствии с его общим для партнеров рус­лом, общими задачами.

Существует тип общения, который объединяет людей как индивидуальностей. Если признание су­ществования другого как личности предполагает признание его «права на самоопределение», свободу, непохожесть на себя, то союз индивидуальностей включает принцип различия и «право» на выбор общения в соответствии с ним. Такой нормой, или высшим типом человеческого общения, достойного подражания, является не только признание, но и утверждение в другом человечности. Признав право другой личности на самовыражение, человек делает первый шаг в этом направлении, но пока только пассивно признает необходимость такого общения и еще не содействует ему. На высшую ступень об­щения он поднимается в процессе утверждения в другой личности всего лучшего, что в ней есть, всего человеческого.

Потребность в общении с другим человеком не просто особая потребность в помощи, в понимании, в самовыражении и т.д. Личность в процессе обще­ния не просто удовлетворяет свою потребность в дружбе, в помощи и т.д., а развивает способность утверждать в другом человека, учитывать его ин­тересы и тем самым развивает и удовлетворяет свою высшую потребность — потребность в человечности. Такая личностная «установка» может реализоваться в общении и с близкими, и с «далекими» людьми. Она исходит из признания ценности самого существо­вания человеческой личности безотносительно к тому, как последняя ко мне относится. При созда­нии таких отношений личность как бы «выносит себя за скобки», отодвигает на второй план свои личные интересы. Это изменение «точки отсчета» при построении отношений между людьми, как пра­вило, наиболее плодотворно. В этом наиболее опти­мальном случае личности включают в общение все богатство своих отношений к миру, такой союз не сковывает, не ограничивает, а дает простор для их развития и самоопределения.

Как свидетельствуют эксперименты, проведен­ные под руководством                    С. Л. Рубинштейна 16, про­буждение понимания как особого качества мышле­ния связывается не только с фиксированием поня­тий в словах, но и с пониманием как вопрошанием (особенно характерным для возраста «почемучек» в раннем детстве), с активным отношением к вос­принимаемому. Процесс общения между детьми и взрослыми отличается от «равноценного» обмена информацией между взрослыми своей пассивно­стью — зависимостью детей от получения, приема информации, поступающей из внешнего мира. Под­час неконтролируемое со стороны взрослых обилие телевизионных передач, знакомств, встреч, поток информации обрушивается на неподготовленного ребенка. Внутренняя неготовность (нежелание) ре­бенка (подростка) к общению не является признаком его асоциальности, замкнутости. Во всяком случае «борьба» с необщительностью не должна произво­диться одним и тем же арсеналом средств (иди, де­лай, говори, общайся и т.д.), тем более что такая «методика» воздействия еще никогда не приносила успеха.

Этические проблемы касаются не только этиче­ских ценностей и законов нравственной жизни. Прежде всего, они затрагивают отношения людей и личностные способы регуляции этих отношений. Уровень этической зрелости личности определяется не только ее следованием нравственным ценностям, но, прежде всего, способностью гуманно относиться к другому человеку, строить и отстаивать отноше­ния, достойные обоих. Исходя из этого можно ска­зать, что принцип «обратимости отношений» ни в нравственном, ни в психологическом смысле неправомерен.

Этот принцип был в свое время сформулирован И. Кантом, который считал, что человек должен по­ступать по отношению к другим так, как он хочет, чтобы поступали по отношению к нему. Данный принцип, хотя и неявно, предполагает известное взаимосогласование этических позиций в отношениях людей. Отсюда можно сделать вывод: посту­пай с людьми хорошо в той мере, в какой они хоро­шо относятся к тебе. Эта своеобразная этическая «договоренность» подрывает, на наш взгляд, суть этики как высшего регулятора человеческого пове­дения.

Принцип «взаимосогласования» и «соизмерения» этических позиций ограничивается практикой не­посредственного общения, нивелирует этический идеал, сужает возможность следовать ему. Так появ­ляется формула: «Ты — мне, я — тебе». Люди, раз­деляющие ее, перестают вести себя согласно мораль­ному идеалу, нравственным принципам, поскольку другие часто ведут себя по отношению к ним без­нравственно. Способность избегать, нивелировать давление ситуации, практику непосредственно сло­жившегося общения и есть реальная психологиче­ская способность личности разрешать противоречие между этическим идеалом и тем, как поступают другие.

Способность абстрагироваться в процессе обще­ния с другим человеком и от его субъективного отношения, и от ситуации показывает этическую воспитанность человека и умение разрешать слож­ные психологические противоречия. Абстрагирова­ние от «обстоятельств», от непосредственной ситуа­ции, от субъективного отношения другого и есть проявление истинной свободы в общении, а также способности к творческому созиданию людьми своих отношений друг с другом.

Творческое отношение, на наш взгляд, должно проявляться, прежде всего, не в сфере создания пред­метов, вещей, а в сфере человеческих отношений, т.е. в способности строить их согласно высшим гу­манистическим идеалам. Задача психолога состоит в том, чтобы донести до людей ту простую истину, что способность и готовность идти навстречу жиз­ненным трудностям и противоречиям и достойно разрешать их не только ничего не отнимают у чело­века, но, напротив, развивают в нем высокие чело­веческие качества — человеческое достоинство, ду­шевную свободу и мужество.

Как отмечалось, характер общения влияет на процесс развития личности, хотя очевидно, что развитие личности происходит не только в общении с людьми, но и в совместной с ними деятельности. Личности и различаются по тому, в какой сфере жизни они преимущественно развивают и проявля­ют себя — в интимно-личностной или в обществен­ной, какую из них они превращают в сугубо личную потребность и ценность. Однако, на наш взгляд, неправомерно их противопоставлять и обособлять: одну — как сферу личных чувств, другую — как сферу общественно необходимого дела.

Личные чувства и отношения окрашивают все сферы жизни человека. Вместе с тем любую сферу общения нельзя свести только к проявлению чувств, симпатий, антипатий, к чисто субъективным отно­шениям. Общение как построение отношений, с од­ной стороны, формирует человеческие чувства, с другой — регулирует поведение, поступки. Строить отношения можно только на основе единства чув­ства и дела, на искренности. Поэтому противопо­ставлять личную сферу общественной (одну — как субъективное, другую — как объективное проявле­ние личности) неправомерно. Личные отношения должны основываться не только на любви и сим­патии, но и на реальных действиях, заботе, помощи, поддержке. Не случайно одной из важнейших при­чин распада семейных отношений или неумения их создать является иллюзия, что чувства не тре­буют никаких реальных деловых «доказательств».

Конечно, при некоторых видах общения (друж­ба, любовь) определенную роль играет притягатель­ность другого человека, его обаяние. При построе­нии таких отношений люди должны проявлять спо­собность абстрагироваться от некоторых качеств человека, от прошлых субъективных отношений. Необходимо уметь освободиться от личных прист­растий (подталкивающих иногда на ложный путь и формирующих мнимые ценности), ставить во гла­ву угла интересы другого. Это заставляет человека подчас вступать в спор с самим собой, одерживая победу над первым порывом чувств, которые могут внести некоторый диссонанс в отношения.

Однако ни само общение, ни построение отноше­ний, регулирующих поведение и коммуникации лю­дей, не могут быть объяснены только симпатией или антипатией. Тем более они не могут объяснить, почему установились те или иные отношения людей в коллективе, в семье и т.д. Важно учитывать не только качества личности, необходимые для ее вхождения в коллектив, но и то, каким должен быть в коллективе тип отношений, чтобы он мог формировать соответствующие качества у членов этого коллектива. В структуре коллективных отно­шений имеет значение не только наличие микро­групп, микроотношений, главное — это общественно значимые отношения: принципиальность, делови­тость, условия для более полного проявления инди­видуальностей, для развития людей. Следовательно, у перспективного коллектива преобладает тип от­ношений, которому свойственна высокая обществен­ная ценность и который благодаря усилиям руково­дителя и всего коллектива может превратиться в преобладающий тип отношений между всеми чле­нами коллектива.

Таким образом, для профессионального станов­ления личности важна не та или иная формальная сетка межличностных отношений, а такой их тип, который представляет систему деловых и ценност­ных отношений, систему расстановки сил с учетом профессионального роста личностей, при которой требования к людям соотносятся с их возможнос­тями. Этот тип отношений предъявляет требования не только к самим людям, их поведению, но и за­дает им эталон общения, создает деловую обстанов­ку, атмосферу общения.

Вышесказанное позволяет подчеркнуть многоуровневость проблемы общения. Непосредственно наблюдаемые акты коммуникаций, средства обще­ния, формы поведения, по-видимому, регулируются не только общающимися личностями, но и совмест­но создаваемыми отношениями. Качество отношений или дает простор, или ограничивает развитие субъ­ектов общения. Высшим уровнем отношений явля­ется такой уровень, на котором реализуются нрав­ственные ценности. Качество личности как субъекта общения, руководствующегося этическими принци­пами, заключается не только в том, чтобы строить свое поведение в соответствии с этими принципами. Активная борьба за достойные обоих общающихся нравственные отношения, за их прочность, перспек­тиву, а не только за отдельные поступки — такова подлинно этическая позиция субъектов — участни­ков общения.

Отношения могут быть условно названы функ­циональными, если другой человек выступает как средство для достижения личных целей. Тогда об­щение строится только на основе соблюдения неко­торых ситуативных правил, а отношения протекают лишь на поведенческом уровне, т.е. принимаются в расчет лишь поступки партнера, а не его отноше­ние. Иной вид отношения принимают, когда один относится к другому как к личности. Это означает, что другим признается вся совокупность человече­ских качеств и прав, в том числе и право быть не­похожим на меня, право поступать в соответствии со своими интересами, право на собственный жиз­ненный путь. Такое признание другой личности в значительной мере определяет характер складываю­щегося отношения. Будет ли это дружеский или де­ловой союз, он при всех условиях создает возмож­ности для взаимного проявления личностных ка­честв. Такое отношение не ограничивает проявление способностей и черт личностей, которые включены в него, поэтому оно перспективно.

С. Л. Рубинштейн в книге «Человек и мир» рас­крыл этическую основу человеческих отношений. Она заключается в признании самого существования другого человека. Он писал: ««Полюби нас чернень­кими, беленькими всякий нас полюбит» — подлин­ный смысл этого положения в том, чтобы любить человека не за тот или иной поступок, встретивший одобрение или порицание других людей, который может быть случайным, а за него самого, за его подлинную сущность, а не за его заслуги» 17. Важно не то, как данный человек отнесется ко мне и что он захочет включить в сферу наших с ним отноше­ний, а безотносительная ко мне, к моим потребно­стям и «интересам» объективная ценность его лич­ности. Через анализ этого этического аспекта обще­ния, в котором заключается подлинное общение субъектов, происходит сближение между личным и общественным, между «ближним» и «дальним». И здесь предстает иерархия ценностных отношений личности, характер ее жизненных отношении — к людям, к делу, к жизни в целом.

Характер общения личности является ее пробным камнем. Если человек способен на подлинное уваже­ние к другому, на признание в нем личности, индиви­дуальности, если он еще не может признать личностя­ми всех, с кем ему приходится общаться, то это в пер­вую очередь характеризует его самого. Независимо от того, выступает ли другой человек в качестве другого «я», близкого «ты» или в качестве более далекого «он», личность должна строить отношение к нему как к субъекту, а не как к объекту. Это не просто следова­ние нормам и ценностям как таковым, а утвержде­ние ценности другого человека посредством построе­ния соответствующих отношений с ним. Такие отно­шения требуют от людей не просто умозрительного знания нравственных истин, а всех душевных сил и способностей, ума, такта, спокойствия, воли и доб­роты.

Очевидно, что выводить все общение из психоло­гии личности было бы так же неверно, как и «вычи­тать» ее из общения, типизируя общение безотноси­тельно к личности. На наш взгляд, психология об­щения вычленяет свой предмет тогда, когда рассмат­ривает, как двое, вступая в контакт, создают нечто третье, что и представляет собой отношение между ними. Отношение между людьми может быть резуль­татом уступок со стороны одного, равным, основан­ным на взаимоприемлемых условиях или взаимным сердечным согласием. Однако в любом из этих слу­чаев оно есть некоторый «идеальный продукт» взаим­ных усилий. Этот «идеальный продукт» обнаружи­вается через позиции общающихся. В свою очередь отношение начинает детерминировать конкретные акты общения, стратегии и тактики его участников. Так, например, уступка одного, зафиксированная в устоявшихся отношениях, может вызвать у него по­стоянное глухое или открытое раздражение в адрес другого. Здесь можно говорить уже о том, что это чувство вызвано не самим по себе поведением или субъективным отношением другого, а именно положе­нием подчиненности, зависимости в сложившихся от­ношениях. В каждом акте общения, в его конкрет­ной ситуации воспроизводится с теми или иными вариациями тип установленного прежде отношения. Существенно, что характер частных актов и ситуаций общения обусловлен не только мотивами, чувствами личностей, но и логикой их общего, совместно создан­ного отношения.

В свою очередь предположение об отношениях людей как о некотором «идеальном продукте», о не­котором «мосте», связывающем их, позволяет на­метить в предварительном порядке типологию отно­шений. Одни отношения выступают как простая ко­операция, в рамках которой происходит своеобразное «разделение труда», взаимодополнение способностей друг друга. В таком случае две личности совместно создают то, что богаче и полнее каждой из них в от­дельности. Другие отношения носят характер обмена, и, даже если речь идет об обмене духовными ценно­стями, это ограничивает их союз функциональными рамками. Характер и тех и других отношений бы­вает весьма сложным, позиции участников союза мо­гут в известных пределах меняться, не нарушая его самого.

Общественная активность личности, ее самоопре­деление, «обособление» в составе коллективного субъ­екта связаны с комплексом отношений, в который входят по крайней мере три взаимосвязанных эле­мента: отношение к коллективному субъекту (его задачам, целям и способу организации); отношение к своему месту, занимаемому в коллективе; наконец, от­ношение к другим членам коллектива. Синтез двух первых отношений составляет социально-психоло­гическую характеристику личности, задает способ ее отношений к другим. Так, например, в коллективе личность может выступать как исполнитель, отве­чающий только за свой «участок», не всегда связан­ный с общим делом и общими целями коллектива. В этом случае она обычно и к другим относится как к таким же исполнителям. Этим задается в свою очередь и способ общения: оно будет включать и со­чувствие, и симпатию, и взаимопонимание, но не со­действие, не взаимопомощь. Противоположный спо­соб связи первых двух отношений заключается в принятии целей коллектива как личных и соответст­вующее отношение его членов друг к другу как к товарищам по общему делу.

Как правило, для всех людей в нашем обществе чрезвычайно важна оценка коллектива (чем мы, од­нако, нередко пренебрегаем в общественной и органи­зационной работе). В то же время важны и оценки отдельных индивидов, причем тип людей, оценки ко­торых значимы для личности, обнаруживает харак­тер ее ценностной позиции: для одних важна похвала начальства, для других — одобрение друга, для тре­тьих — кто хвалит, тот и становится другом. Обна­руживается определенная взаимосвязь между выбо­ром значимых людей, на оценку которых реально опирается личность, и ее отношением к оценкам коллектива в целом. Честолюбивый человек как бы не слышит плохого мнения о себе, низкой оценки; даже если это мнение всего коллектива, он предпоч­тет мнение того, кто его хвалит. Человек, живущий интересами общего дела, всегда скорректирует оценку своих достоинств.

Зрелая личность, с гармоничной, непротиворечи­вой системой ценностных ориентации, если они не совпадают с отношениями, сложившимися в группе, способна активно противостоять им, не только от­стаивать свое мнение, но даже перестраивать отно­шения в этой группе. Если личность маскирует свою эгоистическую ориентацию, рассматривая членов группы как объекты и средства достижения своих целей, ее безразличие к ним рано или поздно про­явится. Эгоистический характер ориентации обоих партнеров формирует временные союзы, основанные на деловом обмене услугами, на достижении каждым личных целей, где, как уже говорилось, партнер становится средством достижения этих целей. Этиче­ская характеристика общения проявляется в том, ка­ким образом другой включается в общение — как че­ловек, представляющий интерес сам по себе, как че­ловек, выступающий как цель моего с ним общения, или как объект, контакт с которым служит лишь моим личным целям, как функциональное средство (последний случай типичен для «отчужденного», безличного общения людей).

Межличностные отношения могут различаться по своему ценностному социальному содержанию и тем самым иметь разные последствия для участвующих в них личностей. Одни отношения, складывающиеся в группе, обезличивают людей, «учитывают» их лишь как исполнителей, другие (характерные для насто­ящего коллектива) открывают возможность для раз­вития каждого. Поэтому тип отношений в коллективе всегда может быть содержательно охарактеризован по личностному основанию.

В содержательно-ценностном аспекте существует, по-видимому, непосредственная связь типа межлич­ностных отношений, преобладающего в коллективе, и характера непосредственного общения. Высоко­моральные деловые отношения в коллективе создают такую атмосферу, в которой возникает и соответст­вующее личное общение (исчезают конфликты на поч­ве зависти, неприязнь и т.д.). Напротив, в нездоро­вом коллективе, который по характеру преобла­дающих в нем отношений фактически теряет это высокое звание, личное общение его членов приво­дит к их реальному отрицанию как субъектов в пси­хологическом и социально-психологическом смысле слова. Хотя общение в этом случае происходит между личностями, по существу оно, как это ни парадок­сально на первый взгляд, безлично, так как в нем происходит абстрагирование от самого ценного — человека как личности, как субъекта, раскрывающего себя в общении.

К сожалению, не всегда при расстановке кадров, при организации коллектива учитываются проблемы организации общения людей, но если такая расста­новка происходит на деловой основе, в соответствии с принципами справедливости и равенства, то это отражается и на характере непосредственного обще­ния людей. Так, отношение руководителя к членам коллектива может не носить интимно-личный харак­тер, и на первый взгляд создается впечатление, что здесь собственно личностные, индивидуальные ка­чества исключаются из делового общения. Однако в расстановке кадров, в их оценке, в дозировании сложности заданий и в мере доверия и ответствен­ности, возлагаемой на каждого персонально, реально учитывается перспектива развития работников, рас­крытия их индивидуальных качеств, повышения их активности.

Общественная и организационная деятельность такого руководителя имеет своей целью не только выполнение плана, объем и качество продукции, но и предполагает развитие, профессиональное и дело­вое продвижение подчиненных. Решение общест­венных задач любыми другими способами, ориен­тированными лишь на производственные результа­ты, неизбежно приводит к духовным потерям, обо­рачивается моральными издержками. Отношения с людьми теряют свою прочность, поддерживаются только администр