Американский поэт Э.Э. Каммингс (1894-1962) принципиально не использовал заглавных букв.

234 I вечная тайна лабиринта

"организаторов" и способствовала постройке восьмисот ла­биринтов по всему миру. Это были самые разные лабирин­ты, начиная от простых каменных узоров в скандинавском стиле и переносных парусиновых моделей и заканчивая изображениями лабиринта на детских площадках и огром­ными ландшафтными сооружениями, чья стоимость изме­ряется сотнями или даже тысячами долларов. В это число не входят тысячи временных лабиринтов, которые строят всего на один день или на выходные. Лабиринты могут быть нанесены на пол спортзала с помощью полосок изоленты, могут быть выстрижены в газоне с помощью газонокосил­ки, могут быть нацарапаны палочкой на песчаном берегу, а могут быть просто выложены веревкой или флажками, или и вовсе — гирляндой новогодних елочных огней.

Veriditas, которая теперь с уверенностью называет себя "Голосом лабиринта", продает еще и готовые лабиринты. Тряпичные копии сан-францисского лабиринта диаме­тром $6 футов, раскрашенные вручную — "прямо под сво­дами собора", как говорится в рекламном проспекте, сто­ят около четырех тысяч долларов, а лабиринт диаметром 24 фута с семью кругами вместо одиннадцати — приблизи­тельно две с половиной тысячи. Для удовлетворения нужд потребителей и развития нового рынка, возникла даже целая лабиринтная индустрия. Три основных производи­теля с очень разными подходами рассказывают пример­но одинаковую историю о том, каким образом они нашли себя именно в этой сфере деятельности. Роберт Ферре, которого можно назвать главою новых лабиринтостроите-лей, пришел в эту сферу потому, что всю жизнь интересо­вался архитектурой Шартрского собора, который, как он утверждает, посетил сорок шесть раз за тридцать пять лет. Правда, этот интерес вплоть до 1Q95 ^г°Д^{а ни} разу не подска-

Восемь. Движение \ 235

зал Роберту взглянуть на пол собора. Благодаря Шартру он познакомился с Лорен Артресс, и та между делом заметила, что ее книга, опубликованная в тот год, принесла лабирин­там большую популярность, а производить их некому. Фер-ре, который как раз недавно научился рисовать шартрский узор с помощью циркуля и линейки, занимался строитель­ством и недвижимостью, а также рекламой и путешествия­ми. Он никогда еще не пробовал изготовить лабиринт в на­туральную величину, но пообещал попытаться. Результатом его попыток стала фабрика "Сент-Луис лабиринт проджект" (теперь переименованная в "Лабиринт энтерпрайсез"), ко­торая произвела уже 650 лабиринтов, все — изготовленные по индивидуальному заказу и нарисованные вручную на па­русине или других видах ткани. Еще компания построила некоторое количество постоянных лабиринтов, большин­ство из них — бетонные, а в канун Нового года в течение нескольких лет подряд мастерила гигантский лабиринт из изоленты, его диаметр составлял 95 футов, и по нему за новогодние праздники ежегодно проходили до двух тысяч гуляк Сент-Луиса.

"Проджект" состоит из двух сотрудниц и одного сотруд­ника (самого Ферре, его жены Рут и их давней помощни­цы) и располагается в здании спортивного зала приход­ской школы igao-x годов. Однако их самая большая удача — не тщательно изготавливаемые лабиринты, а написанные Ферре книги, в которых он обучает других людей, как, ис­пользуя его расчеты и опыт, изготовить шартрский лаби­ринт своими руками.

Дэвид Толцман занимался утилизацией промышлен­ных отходов, когда прихожанки той же церкви в пригоро­де Балтимора, которую он посещал, спросили, не может ли он помочь с кое-какими техническими проблемами, воз-

236

вечная тайна лабиринта

никшими у них при постройке лабиринта. Он купил кни­гу Лорен Артресс, посоветовался со знающими людьми и понял, что и в самом деле может помочь. Вскоре к его утилизационному бизнесу добавилась дочерняя фирма под названием "Лабиринт компани", и Толцман принялся производить модели (двенадцать стандартных дизайнов, восемь цветов в наличии), а также создавать особые лаби­ринты по индивидуальным заказам из парусины или бруса, диаметром от десяти до восьмидесяти пяти футов. Прошло совсем немного времени, и дочерняя компания переросла свою головную фирму. Толцман может похвастать тем, что ежедневно на его сайт www.labyrinthcompany.com заходит три тысячи посетителей, и ему удалось продать уже более тысячи лабиринтов. Марти Кермин работал, как он сам это называет, "специалистом по дворам и подъездам" — владел небольшой фирмой в северном Иллинойсе, которая за­нималась мощением частных участков. В 1999 ^Г°ДУ клиент из Северной Каролины увидел рекламу фирмы Кермина и спросил, не могут ли они построить лабиринт. Кермин не знал об этом "геометрическом узоре из преисподней" ровным счетом ничего, но отнесся к этому как к вызову. Чтобы выучиться, он принял участие в конкурсе и получил контракт на возведение лабиринта в парке Риверуок в со­седнем Нейпервилле (Иллинойс). Это была безумная трех­недельная горячка — приходилось чуть ли не день и ночь резать и прилаживать брусок к бруску — так тсчно, чтобы не потребовалось цемента для их соединения. Кермин по­терял на этом три тысячи долларов, а заказ из Северной Каролины так и не получил (его не получил вообще никто), но, по его словам, этот опыт круто изменил его собствен­ную жизнь и жизнь его семьи. А еще в результате этой безум­ной авантюры был создан один из самых восхитительных

Восемь. Движение | 237

шартрских лабиринтов в стране. Метод, который Кермин применил в Нейпервилле, стал прототипом строительной техники, которой он с тех пор всегда пользовался: тысячи нарезанных вручную плиток соединяются вместе так плот­но, как в римской мозаике. Марти Кермин с женой Дебби и командой из четверых строителей превратились в про­фессиональных строителей лабиринтов. Они построили около тридцати каменных и кирпичных лабиринтов по всей стране, включая те, что находятся в Музее ремесел народов мира (Museum of the International Folk Art) в Санта-Фе и в епископальном соборе Святого Иоанна в Ноксвилле, Теннесси. Восемьдесят процентов их заказчиков хотят по­лучить традиционный, одиннадцати круговой шартрский лабиринт (заказать такой в натуральную величину стоит на тысяч долларов), но Кермины строят лабиринты и по своим собственным проектам. Недавно они побывали на заброшенном и заросшем травой известняковом карьере недалеко от Шартра, где в начале хш века готовили кир­пичи для строительства собора, и привезли с собой ящики кирпичей, чтобы использовать их в своих проектах. Кер­мины не делают ничего переносного, ничего тряпичного, ничего такого, что не могло бы их пережить.

В результате этого вдохновенного развития коммер­ции перед покупателем лабиринтов появился огромный выбор готовой продукции. Дэвид Толцман утверждает, что выбор лабиринта зависит от двух параметров: площади до­ступного пространства и размера бюджета. Но даже и с уче­том этих ограничений разные производители предлагают большое разнообразие: конечно, одиннадцатикруговой шартрский лабиринт самых разных размеров, но, кроме того, еще и амьенский восьмиугольник, и давно потерян­ный реймсский дизайн с его "башнями" по углам, и квадрат

2₃8

вечная тайна лабиринта

из Эли, и какие угодно вариации на тему классического критского узо­ра. Желаете шестифутовый лаби­ринт для детского сада или мини-лабиринт, представляющий собой только лишь центр и пять внутрен­них кругов шартрского дизайна, или сжатую семикруговую модель, или аляповатую штуковину тринад­цати футов в ширину, сшитую из материалов всех цветов радуги? Все это есть в наличии — на парусине разной плот­ности, на нейлоне, на парашютной ткани, и размеры пред­ставлены самые разные: от 2О до 40 футов.

Самый популярный из новых лабиринтов — и первый, на который зарегистрировали авторские права, был спро­ектирован Лией Гуди-Харрис, когда она училась на послед­нем курсе и жила в Санта-Розе, Калифорния. Ее лабиринт, вполне логично названный "Санта-Роза", на первый взгляд выглядит как миниатюрный, но приведенный в порядок шартрский узор. Но кругов в нем только семь, лабрисов — шесть, а в середине ~ непривычно просторный центр, где прошедшие лабиринт могут собраться вместе, а его тро­пинка, относительно размера всего узора, немного шире, чем в большинстве лабиринтов, и поэтому по ней можно передвигаться на инвалидной коляске. Хотя инвалидной коляской пользовался ее отец, Лия говорит, что дело вовсе не в этом и что рисунок лабиринта ей подсказала. — снача­ла во сне, а уже потом в реальности — "Божественная Сила Жизни". Претворить подсказку в жизнь удалось благодаря сочетанию исследований лабиринтов древности и советов опытных современных строителей лабиринтов из Амери­ки и Англии. Откуда бы ни появился этот новый лабиринт,

Восемь. Движение \ 239

его немедленно принялись копировать, так как дизайн здесь был богаче прежнего, а вот места и денег на такой лабиринт требовалось куда меньше, чем на классический шартрский.

Вопрос о ширине дорожки лабиринта поднимался вся­кий раз, когда речь заходила о его перестройке и модерни­зации. На оригинальном, 42-футовом шартрском лабиринте ширина дорожки составляла около тринадцати дюймов (по измерениям Роберта Ферре — 13 "/ю дюйма или 34>77 ^см)> и на уменьшенных копиях ее невозможно сделать намного уже. Зато ее можно сделать шире — это не только создаст большую свободу ощущений, но еще и облегчит двусторон­нее движение по лабиринту. Некоторые — и Лорен Артресс среди них — полагают, что узкие дорожки помогают глубже заглянуть в себя и сосредоточиться, в то время как широ­кие, напротив, способствуют общению и даже заставляют почувствовать себя так, будто бы ты проходишь лабиринт вместе со всеми другими людьми, которые там сейчас на­ходятся, — сообща. Можно сказать, что узкая дорожка яв­ляется признаком интравертного лабиринта ("Тесны вра­та и узок путь", — сказано в Библии¹), а широкая — экстра-вертного. Хотя найдутся и такие, кто просто скажет, что на узкой тропинке очень трудно разойтись и все время об­разуются "пробки", а зато на широкой движение проходит мягко, плавно и свободно.

Увлечение Роберта Ферре лабиринтами, вероятнее всего, основано на том, что сам он называет "священной ге­ометрией", — скрещивании точных измерений с символи­ческим значением чисел. Дэвида Толцмана, пожалуй, боль­ше всего увлекает проблема насыщения быстро растущего

240

вечная тайна лабиринта

рынка. Марти Кермин говорит, что больше всего в своих сложных каменных конструкциях любит процесс их созда­ния и в особенности — разрешение сложных строительных задач. При этом все они не скрывают, что относятся к свое­му занятию как к бизнесу. Куда сложнее обстоит дело с Алек­сом Чемпионом, еще одним дизайнером лабиринтов. Он искренне верит в то, что делает, и, описывая свою работу, не стесняется употреблять такие, казалось бы, противоре­чивые прилагательные, как "волшебный" и "научный". Он видел ангелов в лабиринтах и чувствовал энергетические волны, которые не многим дано почувствовать. А еще он написал множество книг и очерков, дающих его занятию научное обоснование.

Чемпион защитил диссертацию по биохимии в Ка­лифорнийском университете в Беркли. В ig?^{2 Г}°ДУ> ^по" прежнему живя в Беркли, он вместе с партнером купил зем­лю рядом с Фило в округе Мендосино, надеясь в один пре­красный день насадить там лозу и устроить винодельню. Однако виноград они так и не посадили. Партнерство раз­валилось, ббльшая часть земли была распродана. Посвятив двадцать лет научной работе, Чемпион вдруг отвернулся от лабораторных опытов. Однако он сохранил свои десять акров, и теперь склон холма украшают земляные лабирин­ты и путаницы в необыкновенной концентрации. Пожалуй, подобное место не могло появиться нигде, кроме севера Калифорнии. Начинающаяся от некогда рыбинкой дерев­ни Мендосино долина Андерсон находится в самом центре "района пино-нуар", винной области округа. На холмах по-прежнему растет несколько невысоких деревьев, и весной здесь все бывает усеяно нарциссами и другими полевыми Цветами, а осенью — выкрашено в золотой цвет. "Золотым" местные жители называют цвет, который дает выгоревшая

Восемь. Движение | 241

коричневая трава на холмах. В свое время на одной из этих длинных грязных улиц, выходящих к главному шоссе, жил Чарльз Мэнсон, а неподалеку от дома Чемпиона и его жены, художницы Джоан, находится загородный дом одного но­белевского лауреата¹. Рядом с ним, окруженный покосив­шейся деревянной изгородью, расположился вырезанный в торфе лабиринт Алекса Чемпиона. Он основан на тысяче­летней традиции викингов, но, скорее всего, кроме самого Чемпиона, никто об этом не догадывается.

Лабиринты Алекс открыл для себя не благодаря химии, а благодаря своему увлечению древним искусством лозо­искательства — занятия, которое он называет "прикладной интуицией". Он говорит, что все мы в своей жизни имеем дело с догадками и предчувствиями. "Волшебная лоза", или "рамка", по мнению Чемпиона, лишь улавливает источник этих предчувствий. Наверное, правильнее было бы сказать, что он узнал о лабиринтах благодаря людям, мастерящим такие "волшебные лозы", — многие из них в свободное вре­мя занимались постройкой лабиринтов. Алекс до сих пор не принимается за размещение на холме придуманного им лабиринта — он ждет, пока земля не даст ему указания, где его лучше разместить.

Для того чтобы получить указания от земли, следует взять "волшебную лозу" — и не кривую веточку, какие пока­зывают в мультфильмах, а Г-образный кусок тяжелой ме­таллической проволоки, свободно помещенный в полую ручку. Чемпион давно договорился с "лозой" {путем зада­вания ей вопросов), в каком направлении она будет указы­вать в случае положительного ответа и в каком — в случае

1 Скорее всего, речь идет о биохимике Кари Муллисе (р. 1944. Нобелевская премия 1Q93 ^г°Д^а)- создателе полимеразной цепной реакции. Этот уче­ный известен своим экстравагантным поведением,

242 | вечная тайна лабиринта

отрицательного. Он не произносит никаких таинственных "шалай-махалай", а просто-напросто задает вопрос, можно ли строить лабиринт в этом месте (вопрос совсем не обя­зательно произносить вслух), и "рамка" тут же поворачи­вается. Обычно она отвечает "да", но Чемпион уверяет, что в случае отрицательного ответа он тоже обязательно к нему прислушивается. Свой первый лабиринт он выре­зал с помощью газонокосилки в высокой траве. А первый постоянный был классическим семикруговым критским лабиринтом, диаметром 62 фута. Его Чемпион вырезал на земле прямо у подножия 35"ФУ^ТОВ°Й деревянной водона­порной башни, которую он возвел на вершине холма. Ла­биринт по-прежнему там, и его дорожка прорезана глуб­же, чем в любом другом уцелевшем торфяном лабиринте в Британии, а между краями узких дорожек устроены вы­сокие насыпи-ограды. У человека складывается полное ощущение, что он, продвигаясь дальше по тропинке, про­резает землю еще глубже, а одновременно с этим у него возникает подозрение, что лабиринт у него под ногами древнее даже самого Кносса. Нетрудно догадаться, почему Чемпион утверждает, что на его творчество оказало влия­ние огромное изображение замысловато свернувшейся змеи, которое оставили за собой древние строители в юж­ной долине реки Огайо.

Другие лабиринты Мендосино — например, двойная спираль, похожая на двух переплетенных зм^й, которая, похоже, скорее приспособлена для того, чтобы по ней бе­гали, а не ходили, или сложный, почти узловой узор под названием "цветочный жезл" с дорожкой длиной 142 фута, который "организатор" из Veriditasn лабиринтом-то не на­звал бы. Ни лабиринтом, ни даже путаницей. Чемпион из­ложил свое определение лабиринта группе энтузиастов-

Восемь. Движение \ 243

строителей лабиринта в Сакрамен­то, которые пытались выложить одну из его математически сложных конфигураций. Вот как оно звучало: "Лабиринт — это простой путь через сложный геометрический символ, который часто вводит в заблужде­ние и надстроен дополнительными усложнениями". Это определение само по себе — лабиринт, но ключе­вые слова здесь — "геометрический символ" и "дополни­тельные усложнения". Чемпион полагает, что лабиринт сам по себе — источник энергии, а усложнения эту энер­гию только усиливают. Он все время подбадривает людей, которые проходят по его лабиринтам, чтобы те впитыва­ли энергию — для этого на тропинку нужно сесть или даже лечь. Но надолго садиться и ложиться нельзя — есть риск энергетической передозировки.

Алекс Чемпион не торгует складными моделями, но зарабатывает на лабиринтах деньги — работает частным дизайнером и начиная с 1987 года создал уже около пяти­десяти оригинальных лабиринтов, или путаниц, или, как некоторые предпочитают их называть, — земляных скуль­птур. Некоторые его работы можно встретить в частных садах, один из которых — построенный на крутом склоне холма в области залива Сан-Франциско лабиринт с боль­шим количеством ступенек и лестниц. Многие лабиринты Чемпиона располагаются в парках, один — рядом с озером Меррит в Окленде, а "земляной лабиринт", который созда­вался специально для художественной выставки на откры­том воздухе в Ричмонде, теперь находится на постоянной экспозиции в центральной библиотеке Сан-Марино в Юж-

244

вечная тайна лабиринта

ной Калифорнии. Но одна из его лучших работ — это лаби­ринт "Капканы для лошадей викингов" шириной 72 фута, выстроенный во дворе у нобелевского лауреата.

История создания этого лабиринта может рассказать многое о том, как работает Алекс Чемпион. В 199° ^Г°ДУ ^его заинтересовала одна иллюстрация в британском журнале о лабиринтах "Каэрдройя" — абстрактный рисунок, обнару­женный на церемониальной лошадиной попоне викингов. Рисунок состоял из тридцати шести прямых линий, и полу­ченная фигура, по-видимому, в глазах ее автора представля­лась лошадью. У лошадей тридцать шесть ребер, и тридцать шесть, вероятно, считалось священным числом — возмож­но, сокращенным от 360 дней (чуть больше или чуть мень­ше) в году викингов. В таком случае есть повод полагать, что лошадь была у викингов символом времени, и в середи­не рисунка, в корне, из которого разрастается весь узор, изображена свастика. Задолго до того, как этот символ при­своили нацисты, свастика появлялась в самых разных куль­турах — от Индии до юго-запада Америки. Ее согнутые вет­ви лежат в основе узора меандр, да и вообще сами по себе являются лабиринтом. Ну а помимо всего этого, как полага­ет Чемпион, свастика означает еще и уходящее время.

Нумерология, символизм, античность — все это вместе представляло такой серьезный вызов, что Алекс Чемпион просто не мог пройти мимо. Использовав тридцать шесть викинговских "костей" в качестве основы, он создал ла­биринт. Но, конечно, нетрадиционный. Во-перзых, хотя тропа здесь и достигает центра, она не входит в него. Во-вторых, едва войдя в лабиринт, идущий должен сделать выбор — пойти ли ему направо или налево (так же как в лабиринте хопи "Мать и дитя"), и тогда не выбранный им путь на обратном пути становится выходом. Чемпион

Восемь. Движение    \ 245

говорит: "Если взять критский лабиринт и разогнуть все его углы, у нас получится просто черта. Если же убрать все повороты в лабиринте викингов, останется круг. Круг без начала и конца — ходить по нему можно будет бесконечно". Тропа шириной два с половиной фута (вместо двух, кото­рые свойственны его лабиринтам) кружит вокруг глубокой дыры в середине, представляющей, вероятно, древние священные колодцы кельтов. Она подходит к самому краю дыры — к тому месту, где по плану должна была находиться свастика, а затем начинает вести к выходу, повернув всего четыре раза.

Чемпион представил временную версию лабиринта, вы­полненную в натуральную величину, на конференции лю­бителей и мастеров "Золотой лозы" — ему интересно было посмотреть, какую энергию получат от лабиринта осталь­ные участники, прежде чем просить дозволения у округа Мендосино на начало работ. Он разложил перед собой изображение, пригласил своих помощников-землекопов, вместе с ними произнес (как всегда) молитву и начал рыть землю, создавая форму лабиринта, а это в условиях столь пересеченной местности было не так уж и просто.

Хотя Чемпион всегда стремился создать персональ­ный лабиринт как источник энергии, недавно он начал продвигать свой новый проект, едва ли не более амби­циозный, чем кампания Лорен Артресс по "усеиванию". Однажды, взглянув на аэросъемку своих владений, он обнаружил, что три из его лабиринтов образуют прямую линию. Чемпион ничего такого не планировал и не высчи­тывал, поэтому теперь он призадумался о легендарных ан­глийских "лей-линиях", которые некоторые люди счита­ют невидимыми, но могущественными энергетическими пучками, вдоль которых в Англии построено множество

246 | вечная тайна лабиринта

древних монументов. Приблизительно в это же время он обнаружил, что его лабиринты в Мендосино, древнее изображение змеи в Огайо и 55'ФУ^ТОВЫИ девятиугольный лабиринт, построенный им в Миссури (в целом повто­ряющий узор, созданный Микеланджело для брусчатки Капитолийского холма в Риме), — все находятся на одной параллели: $9° i' северной широты. А еще на этой паралле­ли нашлись и другие давние лабиринты. "Уж это-то точно не может быть совпадением", — подумал он. Почему бы не развить эту тему? Почему не начать ратовать за создание линии лабиринтов, которая называлась бы Линия Искус­ства и тянулась бы через все Соединенные Штаты от его "цветочного жезла" рядом с водонапорной башней до Ат­лантического побережья — Делавера и Нью-Джерси. На противоположном конце линии можно было бы даже по­строить зеркальное отображение лабиринта из Мендоси­но, и тогда преданный любитель лабиринтов мог бы идти от одного берега Америки к другому, перемещаясь от ла­биринта к лабиринту — совсем как герой рассказа Джона Чивера "Пловец", который проплыл через все графство Вестчестер, продвигаясь от одного бассейна к другому.

Чемпион, его жена и несколько друзей-энтузиастов об­разовали специальный комитет, в 2ооо году запустили свой сайт www.theartline.org, а на следующий год представили слайд-шоу на тему Линии Искусства на встрече Общества лабиринтов в Атланте. В ответ им стали приводить обеща­ния построить новые лабиринты, а также новисти о дру­гих существующих на этой же линии лабиринтах. Всего их насчитывается около пятидесяти, и они отражают все удивительное разнообразие современных лабиринтов и их создателей. Марти Кермин строит в Мэриленде одну из своих каменных инсталляций. В полях Миссури в 1Q95 ^Г°ДУ

Восемь. Движение \ 2 4 7

появился неудобоваримый семикруговой лабиринт Тоби Эванс. Этот лабиринт огромен, его диаметр — i66 футов, и, поскольку находится он на пятиакровой территории, где муж лабиринтостроительницы осуществляет свой проект по сохранению прерий, скошенная трава здесь каждую вес­ну укладывается в стога высотой в человеческий рост. Осе­нью вся эта трава сжигается в специальных противопожар­ных баках. И хотя Эванс, бывшая учительница рисования, считает, что в прошлой жизни была коренной американкой и жила в этом самом месте (и даже видела во сне, как дерев­ню ее племени сожгли дотла федеральные войска), в этих осенних кострах нет ничего символического. Просто имен­но такого ухода требуют прерии.

Два лабиринта на Линии Искусства — в Огайо и Индиа­не — находятся на территории университетских кампусов, а в Манхэттене, штат Канзас, прославленном преступлени­ями, описанными в романе Трумэна Капоте "Хладнокров­ное убийство", Джим Бьюканан обещал построить новую инсталляцию. Бьюканан — шотландский ландшафтный ар­хитектор, который создал, возможно, самый большой ла­биринт в мире. Его творение занимает площадь з акра, име­ет классический критский семикруговой узор, в ширину тя­нется почти на 400 футов, а стены его местами достигают почти g футов высоты. Бьюканан построил его в 1996 году на вершине холма в Тэптон-парке в Честерфилде на севе­ре Англии и использовал для этого триста тридцать тонн мусора, оставшегося от проходившей по соседству муници­пальной стройки. Применение такого материала не только сделало новый лабиринт очень экономичным проектом, но еще и в буквальном смысле помогло решить проблему из­бавления от мусора. Традиционный британский лабиринт из дерна разросся до монументальных масштабов, он по-

248

вечная тайна лабиринта

лучился таким большим, что весь его узор можно охватить взором, только забравшись на холмы на другой стороне Честерфилда. Но поскольку кусочек его изогнутых стен то и дело попадает в поле зрения, в какой бы части города ты ни находился, Бьюканан уделил особое внимание тому, как будет меняться форма тени, отбрасываемой стенами лаби­ринта в разное время дня. Исторически лабиринт всегда был плоским или просто довольно невысоким, но у Бьюка-нана здесь выросли настоящие стены, и неожиданно ока­залось важным то, как выглядят все три измерения лаби­ринта. На его территории было посажено четыре дерева, а также тысячи разноцветных полевых цветов: на внешнем кольце — васильки и ноготки, а на внутренних чередуются кольца белых цветов (ромашка, тысячелистник, бутень) и голубых (ворсянка и скабиоза). Но, несмотря на то, с ка­кой тщательностью были подобраны цвета, лабиринт стал невероятно популярен по другой, совершенно неожидан­ной причине. Когда идет снег — а в Честерфилде это не редкость, тропа лабиринта наполняется людьми: молодежь съезжает с его крутых стен на санках.

"Каэрдройя", журнал, в котором была опубликована ста­тья о лошадиной попоне викингов, вдохновившей Алекса Чемпиона, издается в деревне на юге Англии. Его редактор и издатель, Джефф Соуард, — бывший промышленный хи­мик, который легко мог бы сойти за бывшего барабанщи­ка из рок-группы igyo-x. Он перелопатил — и г.ереварил, — возможно, наибольшее количество информации о лаби­ринтах из всех людей, кто пишет и говорит сегодня на эту тему. Его цель вполне проста — собрать все сведения (не важно, правдивые или ложные) о лабиринтах последних Двадцати лет, лично посетить каждое известное, предполо­жительное и недавно обнаруженное место расположения

Восемь. Движение \ 249

какого-нибудь лабиринта и запечатлеть это место в рисун­ках и фотографиях. Его проект не имеет временных рамок, а его цель — создать самый полный архив по исследованию лабиринтов. На сегодняшний день собранные материалы занимают две комнаты дома Джеффа и его жены Кимберли в Тандерсли, но ему еще нужно составить каталог или указа­тель. "Я-то знаю, где у меня что лежит", — говорит он. За по­следние несколько лет он написал две книги о лабиринтах, а его исследования, фотографии и рисунки публиковались (иногда даже без указания авторства) едва ли не во всех ма­териалах на эту тему.

А еще он много путешествовал в погоне за загадоч­ными лабиринтами — по русской Арктике, по юго-западу Америки, по испанскому Средиземноморью, по Восточ­ной Германии — в те времена, когда пограничники слабо верили сказкам про какие-то торфяные лабиринты. Он побывал и в заброшенном карьере рядом с Шартрским монастырем вместе с Марти Кермином, и вот как он опи­сал известняк, использованный для создания знаменито­го церковного лабиринта: "Это странный-престранный камень, весь в каких-то кристаллах. С виду похож на сли­вочное масло, когда его откалываешь, а потом становится нежно-оранжевым".

Интерес Джеффа Соуарда к лабиринтам возник еще в студенческие годы — когда он принимал участие в астро­номической конференции в Винчестере. Там он наткнул­ся—в самом прямом смысле слова — на торфяной лаби­ринт на Сент-Кэтринс-Хилл. Раньше он никогда не видел ничего подобного и был удивлен тем, что в этом лабиринте нет никакой загадки, а всего-навсего одна дорожка, кото­рая в конечном итоге приводит к центру. Он начал читать специальную литературу и искать другие подобные вещи

250 j вечная тайна лабиринта

и в ig79 ^Г°Д% работая химиком в нефтяной компании (он занимал эту должность целых двадцать три года), опубли­ковал путеводитель по британским торфяным лабиринтам. К его удивлению, первые двести экземпляров разошлись почти сразу же, и он начал получать письма с исправления­ми и дополнительной информацией. Все новые сведения он тоже опубликовал и разослал экземпляры исправленной брошюры всем авторам писем — их было около тридцати. В качестве названия Соуард использовал валлийское слово Caerdroia, означающее "лабиринт", и в 1989 году "Каэрдройя" стал ежегодным журналом, сегодня на него подписано око­ло пятисот человек.

В основном в журнал пишут те же, кто его читают, но публикуются также и материалы большинства известных людей мира лабиринтов. Есть здесь эссе и фотографии са­мого Соуарда, цветные вклейки с фотографиями, а также многочисленные чертежи энергетических линий и карты. По стилю журнал напоминает одновременно научное из­дание и подборку писем, которые отправляют друг другу друзья под Рождество. Отдельное внимание журнал уделяет знакомству англоговорящего мира с проблематикой скан­динавских лабиринтов (и конкретно — с исследователь­ской работой Джона Крафта). А еще Соуард с увлечением развенчивает лабиринты, которые, по его мнению, не яв­ляются тем, чем их считают (или далеко не так стары, как принято думать). Например, два наскальных н-ображения классического лабиринта в Рокки-Вэлли в Корнуолле обыч­но относят к бронзовому веку и однажды даже приводили в качестве доказательства того, что древние критские мо­ряки доплывали до берегов Британии. Но очерк дочери Джеффа Абигель убедительно доказывает, что рисунки появились там не раньше xvin века. Меньше внимания

Восемь. Движение \ 251

в журнале уделяется тому, что называют элементом нью-эйдж, — статьям на тему медитации и целительства, как физического, так и духовного. Соуарда больше интересует лабиринт как исторический феномен. "Моя задача — най­ти и раскопать информацию. Если у вас есть своя теория о лабиринтах — прекрасно, но убедитесь, что в вашей коло­де есть все карты". То есть что вы располагаете всеми не­обходимыми фактами. Если Лорен Артресс можно назвать духовной крестной матерью современного движения по из­учению и возведению лабиринтов, то Джефф Соуард — его фактологический крестный отец.

Самая большая ассоциация, занимающаяся изучени­ем лабиринтов, Общество лабиринтов, была основана в 1998 году и открыта для всех энтузиастов, независимо от того, сколько карт в их личной лабиринтной колоде. Сей­час в ней состоит около 650 членов, преимущественно (но не исключительно) американцев, и больше половины из них — женщины. Раз в году они устраивают четырехднев­ное собрание в каком-нибудь американском городе (Ат­ланте, Сакраменто, Балтиморе) и время от времени — где-нибудь за границей (недавно они встречались в Гластон-бери), где читают доклады, строят временные лабиринты, ходят по ним и вообще получают удовольствие от общения с такими же, как они, людьми, которые понимают разницу между лабиринтом и путаницей. Темы докладов и семина­ров бывают самые разные — здесь могут излагать теории происхождения лабиринта, рассуждать о всевозможных производ-ных слова "путаница" и об использовании лаби­ринта для лечения детей, больных аутизмом, и о том, от­куда и каким образом раздобывать средства на строение лабиринтов, и о "Черной Деве" из Шартра, и о примене­нии "волшебной лозы", и о лабиринте в танце, и о средне-

252

вечная тайна лабиринта

вековой геометрии, и о использовании лабиринтов в реа­билитационных отделениях. Вряд ли найдется где-нибудь другая конференция, на которой собирались бы люди столь разных профессий — от историка-медиевиста до врача-массажиста, но все они относятся друг к другу с ува­жением — из уважения к тому общему интересу, который свел их всех вместе.

На конференции по лабиринтам все чаще и чаще под­нимается вопрос о вовлечении лабиринтов в традиционную медицину. Все большее число клиник начинает применять их в качестве одного из методов лечения. Дэвид Толцман полагает, что именно в этой области лабиринты в будущем станут приносить максимальную прибыль. Марти Кермин тоже обнаружил, что большинство лабиринтов, которые он строит, заказывают именно медики, и он полагает, что это говорит не столько о снижении интереса к более тра­диционному использованию лабиринтов — в церквах или школах, — сколько о возрастающем внимании со стороны медицинских учреждений. По подсчетам Роберта Ферре, в настоящий момент в Америке существует пятьдесят-шестьдесят медицинских лабиринтов. Мода на переносные тканевые лабиринты прошла, уступив место постоянным конструкциям, и это значит, что лабиринты успешно прош­ли испытательный период. Один более циничный наблю­датель, имеющий кое-какой опыт в медицинской области, высказывает предположение, что благотворительные ор­ганизации платят за лабиринты с большим удовольствием, чем за новые магнитно-резонансные томографы, потому что лабиринты "симпатичнее и сексуальнее" и лучше замет­ны для случайного прохожего. Виктория Стоун, дизайнер-декоратор из медицинского центра "Калифорния Пасифик" в Сан-Франциско, полагает, что лабиринт очень привлека-

Восемь. Движение \ 253

телен для светских учреждений потому, что, будучи "духов­ным", он не является при этом "религиозным".

И вот их строят, ими пользуются. И Стоун, и Толцман ссылаются на доктора Герберта Бенсона из Гарвардского медицинского колледжа, который, хотя и не употребляет слово "лабиринт", подчеркивает терапевтическое значе­ние того, что в своей книге "Бесконечное исцеление" на­зывает "сосредоточенной ходьбой". Один добровольный помощник, принимавший участие в постройке лабиринта в Уэстчестерском медицинском центре в пригороде Нью-Йорка, рассказывает, что был сильно удивлен, когда обна­ружил, что лабиринт пользуется популярностью не столь­ко у пациентов и их родных, как ожидалось, сколько у пер­сонала клиники, причем преимущественно не у докторов и администрации, а у медсестер, санитаров и других, чьи рабочие часы длились долго и монотонно.

Куда больше, чем настоящих садовых лабиринтов, в больницах представлено лабиринтов другого рода. Это миниатюрные лабиринты — деревянные или пластмассо­вые, а иногда и просто нарисованные на ткани или бумаге, которые используются для того, чтобы прикованные к по­стели пациенты могли проводить по их дорожке пальцем. Как показывает потертый каменный лабиринт хш века у дверей собора в Лукке, проводить по лабиринту пальцем люди начали почти так же давно, как и ходить по нему но­гами, — и в этом повторяемом действии многие обретали успокоение, а иногда даже и избавление от недуга. Для не­которых это становится своего рода медитацией сродни перебору четок. Нил Харрис, психотерапевт, применяв­ший лабиринты самыми разными способами, использует двусторонний ручной лабиринт — два зеркально отобра­женных лабиринта, вырезанные по обе стороны одной де-

254

вечная тайна лабиринта

ревянной дощечки — в начале некоторых своих психотера­певтических сеансов. Пациент и врач садятся друг к другу лицом и прослеживают дорогу лабиринта пальцем, каж­дый — в своем темпе. Иногда они делают это молча, а ино­гда врач задает вопросы или предлагает тему, над которой следует подумать. Харрис обнаружил, что такая практика помогает наладить контакт между врачом и пациентом. Даже если никакой другой пользы лабиринт не несет, он дает возможность почувствовать спокойную открытость по отношению друг к другу — пока пациент и доктор заняты каждый своим делом.

Существуют истории о почти чудотворных исцелениях на лабиринте — о том, как люди вдруг перестают нуждаться в очках, а больные артритом неожиданно обретают легкую походку, о которой забыли и мечтать. А ведь и в самом деле: если лабиринт действительно представляет собой энер­гетический сгусток — что обещает продемонстрировать Алекс Чемпион и прочие любители "волшебной лозы", — то почему бы этой энергии не исцелять? Но истории об изле­чивании от болезней никогда не бывают "из первых рук". Чей-то знакомый слышал это от своего знакомого, которо­му кто-то рассказал, что слышал или сам наблюдал удиви­тельное явление. Нет ни одного доказательства, которое можно было бы назвать научным. А дело все в разнице меж­ду словами "выздоровление" и "исцеление".

Подзаголовок к книге Мелиссы Гейл \зст "Изучая ла­биринты" начинается со слов "Руководство по исцелению". Автор — психотерапевт и руководитель центра по уходу за раковыми больными в Харвест-Хилл, штат Вашингтон, почти все ее больные неизлечимы. Она называет лабиринт "могущественным союзником" и "исконной картой цели­тельного путешествия". Но она четко разделяет два разных

Восемь. Движение \ 255

понятия. Выздоровление — это окончание болезни, полное избавление от нее. А исцеление — это явление внутреннее, эмоциональное, ментальное или духовное, через которое человек становится "целым". Выздоровления, говорит док­тор, добиваются "чисто механическим" воздействием, а вот исцеление — это "забота о хорошем самочувствии и целост­ности больного человека". Исцеления можно достичь не­зависимо от того, насколько плохим остается физическое состояние пациента. Возможно, именно это стремление к обретению цельности, силы и умиротворения, а вовсе не мечта о чудесном избавлении от болезни притягивает к ла­биринту такое удивительное количество женщин, больных раком.

Линн Филдер поставили диагноз "болезнь Паркинсо-на", когда ей было тридцать. Болезнь Паркинсона — это прогрессирующее дегенеративное заболевание, при кото­ром определенные клетки мозга перестают функциониро­вать. Причина болезни неизвестна, и способа ее излечения пока нет. Но симптомы — дрожь и отказ мозга руководить такими элементарными действиями организма, как ходь­ба, — можно частично контролировать с помощью препа­ратов. Спустя десять лет после того, как ей был поставлен диагноз, Филдер вспоминает, что вначале она ни за что не желала свыкнуться с мыслью о болезни, но прохождение лабиринта помогло ей взглянуть в лицо реальности диаг­ноза.

С самого начала болезни Линн потеряла способность к медитации. Болезнь просто-напросто не позволяла ей си­деть спокойно. Но в "Золотых дверях" неподалеку от Эскон-дидо (Калифорния) — одном из первых оздоровительных курортов в стране, начавшем использовать лабиринты, она прошла по бетонной копии лабиринта из собора Благодати

вечная тайна лабиринта

и обнаружила, что страсть ее мозга к движению наконец-то может оказаться полезной. Она пишет, что однажды, когда она шла по лабиринту, ее "вдруг осенило, что пово­роты и изгибы лабиринта напоминают мне мозг, мой мозг. Я словно ходила внутри собственного мозга, была частью его, а он — меня. И болезнь Паркинсона тоже была частью меня, а не внешним "нечто", которое живет своей жизнью". Это был поворотный момент в ее способности жить с бо­лезнью. Теперь она могла принять заболевание как "точно такую же часть себя, как левая рука".

Однажды, когда Линн шла по лабиринту, лекарство пе­рестало действовать и она застыла на месте — мозг отказы­вался давать ей команду идти. Но, как заика знает, что мо­жет без труда запеть, когда совсем не получается говорить, Линн знает хитрость, с помощью которой можно заставить ее тело двигаться — хотя бы ненадолго: для этого нужно по­бежать, попятиться задом или совершить еще какое-нибудь неожиданное движение. В этот день она принялась танце­вать — сначала размахивая руками, а потом вращая всем телом, и таким образом ей удалось добраться до конца до­рожки. Сначала, вспоминает Линн, она чувствовала себя неловко, ведь в лабиринте были и другие люди. Но потом ей рассказали, что ее танец выглядел очень вдохновенно. "В нем была свобода и полет", — говорит один из тех, кто находился тогда в лабиринте. Она освободила себя и, сама того не ведая, вернула санаторному бетонном} покрытию одну из самых первых функций лабиринта — функцию пло­щадки для танцев.

Обратиться к лабиринту можно только по собствен­ной воле — просто пассивно поддаться его влиянию едва ли возможно. Дора Гэллахер — христианский священник-волонтер в Гейтсвилле, штат Техас, городке с шестью

Восемь. Движение \ 257

тюрьмами, в которых содержится более восьми тысяч осужденных. В гооо году она решила, что было бы очень неплохо построить для своей паствы лабиринт, и обстоя­тельства продиктовали форму, которую он мог принять. Лабиринт должен был складываться и быть достаточно легким для того, чтобы она сама могла его носить, ну а по­скольку никаких средств на лабиринт ей выделить не мог­ли, он должен был еще и почти ничего не стоить. И вот Дора купила три двенадцатидолларовых рулона черной пластиковой пленки для грядок — такой, которую исполь­зуют огородники для того, чтобы у них не росли сорняки, — и вместе с восемью заключенными женского отделения тюрьмы Маунтен-Вью (одна из которых была иудейкой, а еще одна — мусульманкой) вырезала и сшила пластико­вые полотна. Прочитав в разделе книги Мелиссы Уэст про то, как сделать лабиринт своими руками, девушки взяли мел и нарисовали шартрский узор (без 112 лунаций) трид­цатифутовой ширины, а затем, кое-что стерев и исправив, нанесли желтую краску с помощью распылителя. Работа заняла у них около двух месяцев.

"Краска уже немного пообтерлась — мы ведь активно ис­пользуем лабиринт, и к тому же мне приходится каждый раз его складывать, чтобы носить с собой в чемоданчике, — го­ворит Гэллахер. — Но это даже придает ему ценности. Пла­стик такой легкий, что, когда ходишь по нему, он колышет­ся, словно волны или ветер над головой. И узор постоянно немного движется".

Дора раскладывает свой лабиринт каждую субботу с ше­сти до десяти часов утра, и бывало такое, что одновремен­но по нему шло тридцать женщин. Некоторым из здешних заключенных нужно провести в тюрьме всего несколько лет. Но есть и такие, кто приговорен к 25 годам лишения

258 | вечная тайна лабиринта

свободы или даже к пожизненному заключению. Некото­рые ходят по лабиринту все четыре часа, что он там лежит. Некоторые идут, садятся передохнуть и идут снова. Кое-кто носит с собой Библию и читает ее. "Тишина — вот что сра­зу обращает на себя внимание. — рассказывает Гэллахер. — Тюрьмы — это очень шумное место. Надсмотрщик был не очень-то рад идее с лабиринтом, но на него произвело не­изгладимое впечатление то, что нам удалось хотя бы на не­сколько часов добиться тишины". Кроме того, Дора дает женщинам бумажные пальцевые лабиринты, которые они могут взять к себе в камеру, но не знает наверняка, пользу­ются ли они ими.

Но Гэллахер и не просит от лабиринтов невозможно­го. Одна из заключенных рассказала ей, что, когда шла по лабиринту, думала о своей матери, которая недавно умерла, и ей показалось, что она впервые ее по-настоящему узнала. Гэллахер не ведет каталога драматических прорывов вроде этого. "Женщины приходят и идут по лабиринту, — говорит она. — И на несколько часов наступает мир. Лабиринт — уди­вительная метафора. В нем нет правил, нет твердых убеж­дений, а есть всего лишь путь. Никакой магии, понимаете? Всего лишь орудие, инструмент". И хотя дальше она не про­должает, трудно не вспомнить молитву Франциска Ассиз­ского, в которой он просит Бога сделать его инструментом мира.

Группа совсем других добровольцев пост роила совсем другой лабиринт в Нью-Йорке через год после того, как 11 сентября 2ОО1 года был разрушен Всемирный торговый центр. Расположенный в Бэттери-парке на южном краю Манхэттена, лабиринт находится всего в нескольких шагах от памятника погибшим на корейской войне и оставшейся от войны 1812 года круглой артиллерийской батареи, кото-

Восемь. Движение \   259

рой парк обязан своим названием и которую Национальная парковая служба использует в качестве билетной кассы для желающих добраться на пароме до статуи Свободы или на остров Эллис. Лабиринт расположился в роще из молодых кедров, подаренной Нью-Йорку Иерусалимом на двухсот­летие, но порт отсюда так близко, что слышно, как бьются волны о борта пристающих кораблей. Один из кедров рас­тет внутри лабиринта. Всякий, кто собирается пройти лаби­ринт, сразу видит перед собой это дерево, и оно загоражи­вает от вошедшего не только дальний обзор, но и собствен­но лабиринт. Вообще, получается, что для того, чтобы сде­лать первый поворот в том, что потом окажется круговым критским узором, человеку приходится слегка пригнуться. Пуристы могли бы заметить, что этот лабиринт не соответ­ствует классическим представлениям. Его дорожка — шире, чем принято. Центр — круглый, что для данного плана не­типично, и занимает большую площадь, чем обычно. По­скольку этот лабиринт предназначен для густонаселенного города, его дорожки обрамлены сделанным из вторичного сырья бельгийским кирпичом (любезно предоставленным садово-парковым ведомством). Сама же дорожка высажена клевером, подорожником и полынью — растениями, кото­рые раньше использовались в целительных целях, — и по задумке должна быть заметно мягче, чем трава в парке во­круг. Только в самом конце семи кругов, когда идущий за­канчивает резкие петляния взад-вперед и круто сворачи­вает в сторону центра, ему (или ей) открывается наконец то, что упорно загораживал кедр. Это зияющая пустота на горизонте, которую раньше заполнял находящийся всего в нескольких тысячах футов отсюда Всемирный торговый центр. Остро чувствуешь: насколько важным может быть то, чего не видно.