Зачатие и рождение в стране снегов.

Будущими родителями были люди знатного происхождения. Отец был главой небольшого города и пятисот селений, он был также князем кочевников этой провинции. Звали его Чойки Дава. Мать была дочерью весьма состоятельных людей по имени Бумчам. В это время ей было сорок восемь лет и она уже имела троих детей. Будущие родители были людьми очень религиозными и мягкими к своим подданным, практиковавшие в повседневной жизни буддийские предписания. Все свои поступки они согласовывали с учением Будды. Часто устраивали пожертвования бедным, подносили ценности общинам монахов. Их повседневные разговоры тоже были сосредоточены вокруг Трёх Драгоценностей, и они были несомненно из рода благородных бодхисатгв, подчинивших свои тело, речь и ум на служение живым существам.
После полуночи того последнего весеннего полнолуния будущей матери приснился сон необычного типа. В этом сне к ней пришли четыре белые дакини, держащие в руках белые сосуды. Они омыли её тело и окурили благовонными растениями. Затем пришли по семь красных, золотых и зеленых дакини и поднесли ей множество даров, говоря при этом: "Мы просим тебя стать нашей матерью". В следующее мгновение сна перед ней предстала черно-синяя дакини устрашающего вида, украшенная узорами из костей, держащая в руках нож-дигуг и чашу из черепа. С четырех сторон ее окружали другие дакини небесно-синего цвета, держащие дигуги и чаши, подобно главной фигуре. Окружив со всех сторон, они стали приветствовать её, а главная черно-синяя дакини направила свой нож прямо в грудь Бумчам и произнесла: "Я извлеку твоё сердце, пребывающее в неведении, и съем его". Затем она вонзила нож в её грудь, раскрыла и вынула сердце из залитого кровью тела и бросила в чашу одной из дакини впереди себя. Они вместе съели её сердце.
После пиршества в руке главной дакини появилась белая раковина с завитками по солнцу, она поднесла её к устам и раздался удивительный звук, заполнивший, казалось, весь мир. У отверстия раковины сиял радужным светом белый слог "А". Слог, сияя белым светом, приблизился к телу и вошёл на место съеденного сердца. "Я дарю это тебе вместо твоего сердца", – сказала дакини. Тело Бумчам мгновенно зажило и она наполнилась радужным светом и ощущением неизъяснимого блаженства и покоя. Четыре дакини слились с главной, она же, наполнив светом все небо, растаяла в сиянии.
Проснувшись после такого необычного сна, она не ощущала никаких неудобств, тело и сознание чувствовали радость. Ум был необычайно ясным, появились необычные переживания, которых она не испытывала прежде.
Засыпая, она погружалась в чистоту и блаженство. Бодрствуя, продолжала пребывать в этом состоянии. Чувство нарастающей радости и удовлетворения, как тела, так и ума, росло день за днём. Гадание указывало на это событие, как на результат накопления благих заслуг в течении многих жизней.
Точное указание предсказания гласило: "С рассвета полнолуния пятого месяца тело женщины носит под сердцем золотой зародыш, на три пяди выше находится тройной золотой зонт, с четырех сторон зонта – четыре серебряных зеркала, испускающие лучи и наполняющие сиянием все страны света. Также четыре дакини, дующие в белые раковины, и их звук распространяется по всей земле. На четырёх углах её дома – четыре победных знака, всё место окружено множеством горящих светильников. Красный свет из небес вошёл в её лоно".
В одном из своих сновидений Бумчам встретила возле своего дома девушку, дувшую в раковину.
– Что ты здесь делаешь? – спросила она.
– Это место, где находится Юм, – ответила девушка и, войдя в алтарную комнату, начала петь, играя на музыкальном инструменте. У нее было много таких и других снов, указующих на необычность её ребёнка. Старшую дочь Бумчам звали Бумме, ей было шестнадцать лет. Однажды вечером она увидела, как белый свет с неба коснулся ее матери и наполнил дом сиянием. В другом из снов Бумчам, ее средняя дочь восьми лет вошла в комнату матери, держа в руках ваджру, и вдруг из чрева женщины раздался голос.
– Здравствуй, сестра.
– Кто и откуда ты? – спросила девочка.
– Из горы Пота.
– А где находится это место?
– В Индии, – последовал ответ.
– Но кто же ты? – вновь вопрошала девочка.
– А разве ты меня не знаешь? Я – Тара, – последовал ответ.
Она гладила свой живот, все думая о том, что услышала, веря и не веря в происходящее. Хотя ей было сорок восемь лет, к этому времени ее тело стало заметно омолаживаться, приобретать утерянную красоту и свежесть. Все люди говорили о ней: "Наша госпожа Бумчам долго практиковала Дхарму, и теперь ее коснулось благословение учения, ибо она молодеет с каждым днем и скоро не будет отличаться от своей дочери". Будущая мать пребывала в постоянном блаженстве, ее сновидения превратились в настоящие откровения, она узрела множество чистых видений. Ночью она хорошо видела вокруг, словно некий светильник освещал тьму. Временами появлялись способности ясновидения, знание благоприятных и неблагоприятных вещей для других людей. В последние дни перед родами она ощущала в себе звучание мантры "А-Ха-Ри-Ни-Са", священные слоги пяти дакини. За день до родов голос из чрева позвал её: "Мама, мама". Когда она обратила внимание, голос продолжал: "Моя одежда должна быть из белого полотна, приготовьте благовония и ароматные мази". Бумчам родила дочь в полнолуние на заре, их дом наполнился ароматом воскурений, радужным светом и звуками музыки, лившейся прямо из пространства. Выпал дождь из цветов. Все люди вознесли молитвы к богам покровителям их рода, снова прошел дождь из цветов, все небо наполнилось радужным светом и звуками божественной музыки. Ребенок лежал в свете радуги, его тело было в позе танца.
"Как вы чувствуете себя?" – спросила она свою мать в самый первый миг рождения, затем она стала произносить мантру "А". На кончике ее языка был виден слог "Хри", сияющий светом. На лбу у новорожденной был третий глаз, на макушке сиял светом слог "А". Старшая сестра Бумме, принимавшая роды, завернула ее в полотно и взяла на руки. Чудесный слог "Хри" потух и растаял в языке новорожденной. Когда она сунула ей в рот сладкую соску, девочка не хотела сосать, лишь смотрела тремя глазами, в пространство, свет на ее макушке стал гаснуть и радужные лучи из третьего глаза растворились внутрь зрачка. Затем она наклонила голову и долго смотрела в лицо матери, улыбаясь. Сестра Бумме дала ей соску. Поев, девочка уснула на ее руках. Роды прошли очень легко, в радости и блаженстве.
Утром, внимательно рассмотрев ребенка, сестра Бумме сказала матери: "Она действительно трехглазая и очень красивая, совсем не похожа на меня". Услышав, что идет отец, Бумме испугалась и решила спрятать девочку, не зная, как будет отец реагировать на необычную внешность новорожденной. Она завернула ее в белое полотно и положила за дверью. Когда отец вошел в алтарную комнату, она сказала ему: "Отец, наша мать родила девочку урода, у нее было три глаза и мы ее выбросили". Отец приказал принести ребенка, желая увидеть сам. Тогда Бумме сходила и принесла ему девочку. Он внимательно осмотрел новорожденную и увидел в зрачке ее третьего глаза крохотный слог "А", словно написанный тончайшим волоском. "На ней все признаки совершенной дакини", – подумал отец и велел прятать ее от посторонних людей.
Три года семья совершала в алтарной пуджи по специальным дням в честь различных божеств и усердствовала в практике различных мантр "мани", "гате", "таре", "А", "Хри", "Ха-Ри-Ни-Са". Когда девочке исполнилось пять лет, мать решила обучить ее чтению и письму. Девочка научилась этому почти мгновенно, после чего ее отдали на обучение домашнему наставнику, который занимался с ней до восьми лет. Она достигла больших успехов в чтении и письме, читала каждый день "Аштасахасрика Праджняпарамита-сутру". Домашний наставник говорил матери: "Ваша девочка – необычное существо, она истинная дакини, ее интуиция не похожа на ум маленькой девочки, она буквально проглатывает все, что я даю ей. Нужно назвать ее именем Шераб Донме (Светоч Мудрости)". Мать ее называла Донцема. Вскоре люди прослышали, что у их госпожи Бумчам есть трехглазая девочка, они пришли однажды, желая увидеть ее. Увидев, они полюбили Донцему, и слухи разнеслись еще дальше. Все люди в округе стали говорить о ней, как о проявлении Просветленного существа. Все просили у девочки благословения и совершали простирания.
Старшая сестра Бумме приняла постриг в монахини у геше Атона, получив имя Тонцо Ринчен Бум. Однажды царь Тибета устраивал большой праздник и пригласил на него господина Чойджи Дава и госпожу Бумчам, попросив также взять на праздник их маленькую девочку. Отец и мать с дочерью и слугами предстали перед царем: "Я много слышал о вашей дочери и специально пригласил вас к себе, чтобы увидеть её, – сказал царь, – Подойдите поближе ко мне". Мать и дочь подошли к трону, Бумчам немного стеснялась, почти не поднимая глаз на владыку. Вокруг трона сидело множество Геше и Пандитов, придворных сановников и других знатных лиц. Все с большим любопытством смотрели на девочку и удивлялись ее странной внешности.
– Откровенно говоря, она не совсем как человек, – сказали они.
– Умеешь ли ты читать и писать? – спросил ее царь.
– Умею, – ответила она и затем продекламировала им по памяти полный текст "Арьяратнагуна-Праджняпарамитасутры". Все присутствующие пандиты были сильно удивлены и спросили её: "А знаешь ли ты смысл сказанного тобой?"
– Знаю, – ответила она и изложила им смысл. Все единодушно поверили ей и в один голос стали говорить, что она не обычный человек, а проявление Дакини Мудрости.
– Подойди ко мне, девочка, – сказал царь и внимательно осмотрел Донцему и увидел слог "А" в зрачке ее глаза, а также все остальные знаки Дакини Мудрости.
– Как твоё имя? – спросил её царь.
– Некоторые зовут меня Ринчен Донме, некоторые Донце или А Донме, – отвечала она.
– Ну раз тебя все зовут Донме и ты родилась в долине Лабчи, то будь Лабчи Донме (сокр. Лабдон), – решил царь.
Все пандиты и сановники одобрили это ее новое имя, и все стали называть её Лабдон.
Все испытывали искреннее чувство веры, когда видели ее. Царь даровал ей новую одежду, а старую забрал себе, чтобы сохранить в качестве реликвии. Родителям он поднес трех прекрасных коней и прочие подарки.
– Вы должны беречь её и не показывать дурным людям, дабы они не осквернили ее чистоту. Она принесет много пользы нашей Стране Снегов, – сказал им на прощание царь.
Ее увезли в отдаленное горное селение Цомер Дзонг, и она жила там вместе с матерью в маленьком храме. Все эти годы она внимательно изучала большой, средний и краткий вариант Праджняпарамитасутры. К десяти годам Лабдон закончила четыре тома, к тринадцати годам восемь томов. В тот год умерла ее мать, и старшая сестра Тонцо Ринчен Бум отвела ее к геше Атону, своему учителю.
Увидев девочку, геше Атон сказан Тонцо Ринчен: "У твоей сестры все знаки совершенной дакини, – затем он обратился к Лабдон, – Как твои успехи в учении?" Отвечая на вопрос, она продекламировала ему "Аштасахасрика-Праджняпарамита-сутру". Геше Атон был поражен и не смог сдержать восхищения совершенством ее декламации. Она стала чтецом сутр при геше Атоне. Вместе с сестрой она пребывала у ног геше три года и выслушала объяснения шести парамит, десяти земель бодхисаттвы, пяти путей, как скрытый смысл сутры. Он учил их глубокой сути Праджняпарамиты и завершив весь цикл, сказал им на прощание: "Я больше не могу быть вашим наставником, идите в долину Тратанг и найдите учителя по имени Трапа Онше (тиб.: grwa pa mngon shes). Он весьма сведущ в Дхарме и обладает многими благими качествами, помогая своим многочисленным ученикам". Лабдон вместе с сестрой отправились к новому наставнику Трапа Онше, ее будущему коренному учителю. Ей тогда было шестнадцать лет. Встретив учителя, они продемонстрировали ему свое искусство декламации сутр, и он тоже был очень рад их видеть и предложил им стать его чтецами священных текстов. Сестра Бумме сказала на это предложение учителя: "Мы хотим совершать практику и достичь Неба Даков".
– Я не пойду с тобой, я должна остаться здесь и выполнить свою миссию помощи живущим в сансаре. Если ты желаешь побыстрей закончить практику и уйти в Мир Даков, то мы встретимся с тобой там позже, когда я закончу все дела здесь, – возразила сестре Мачиг.
Сестра Ринчен Бум, получив наставления, через три года практики ушла на Небо Даков, не оставив физического тела. Трапа Онше, узрев в Мачиг Лабдон сосуд, чистый для дхармы, проповедал ей множество учений сутр, раскрывая их смысл в совершенных словах. Они изучили великие комментарии к стотысячной и двадцатитысячной Праджняпарамита-сутрам. У нее родилось совершенное понимание сути этих учений. Она поднесла свое понимание учителю. Трапа Онше был необычайно рад и сказал ей: "Госпожа, вы теперь храните в сердце все сутры Праджняпарамиты, воистину вы овладели разделом сутр!"
Трапа Онше заказал для нее особую шапку темно-красного цвета в виде десятилепесткового лотоса и одежду, сочетавшую пять цветов радуги. Она проводила все свое время в монастыре или в уединении в горах, была очень внимательна к внешней чистоте, в соблюдении чистоты тела, речи и мысли. Она никогда не посещала селений, где живут обычные люди и, пребывая в уединении, предавалась глубоким размышлениям. Трапа Онше просил ее быть чтецом сутр при храме в течении четырех лет, и она выполняла это с усердием и верой. Все, Лама, ученики, как монахи, так и миряне, выражали ей почтение, своей маленькой госпоже. Слава о ней стала распространяться по всему Тибету.
Однажды люди в округе стали говорить, что из Индии к царю пришел один ачарья и сказал царю такие слова: "В Индии, на горе Пота, в пещерах Бхотана, покинул мир один созерцатель-пандита; он родился у вас в Тибете, теперь это Мачиг Лабдон, и она находится у Трапа Онше".
Вечером того дня в своем сновидении маленькая госпожа увидела белую дакини.
– Сюда идет индийский ачарья и хочет встретиться с тобой, – сказала ей дакини.
– Как его имя? – спросила Мачиг.
– Его зовут Саддху, – ответила она.
Проснувшись на рассвете, она, размышляя о своем сне, вышла из дома и столкнулась с индийским ачарьей, который приветствовал её, сложив руки на груди у сердца. Тогда она в свою очередь, сложив руки над головой, отвечала ему:
– Как удивительно, что Дамба Ринпоче посетил Тибет.
– То, что Дакини Мудрости родилась в Тибете на пользу здесь живущим, ещё удивительнее, да последуют тебе все живые! – отвечал ей Саддху.
– Как я могу принести пользу живым существам? – спросила Мачиг.
– Благородная девушка, ты должна исповедать прошлые ошибки, раздавить отвращение к неприятному, отсечь привязанность к тому, что влечет, посетить места силы и искать Будду в себе, познать, как небо, всех живущих, и твое учение придет, как солнце сейчас встает на небесах.
Сделав такое предсказание, Саддху покинул ее и пустился в путь. Мачиг Лабдон зашла обратно и принялась за свое чтение.
Однажды их места посетил знаменитый Лама, ученик Саддху, по имени Дже (печальный) Сонам Драгпа. Он был очень сведущ в Трипитаке, в тантрийских учениях, обретший мудрость и силу. Его всегда окружало множество учеников, и однажды он устал и опечалился от всех дел этого мира, от разъяснения учения, от свиты, от учеников. Лама покинул их всех и пустился странствовать куда глаза глядят в совершенном одиночестве. С тех пор его звали Печальный Учитель – Дже Тон Сонам Лама. Придя к маленькой госпоже, он сказал ей:
– Я слышал, что ты очень сведуща в словах Праджняпарамиты, а понимаешь ли ты их смысл?
– Да, я знаю смысл, – ответила она.
– Тогда поведай его мне, – сказал Сонам Лама.
Мачиг Лабдон поведала ему смысл через десять ступеней бодхисатгв и пять путей, а также правила практики движения по пути, правила переживания глубокой сути и обретения совершенного Пробуждения, как плода в очень подробном изложении. На что Лама сказал: "Ты, я вижу, очень искусна в изложении сути, но ты не породила суть в своем потоке сознания".
– А что это такое – "породить суть в потоке сознания"? – спросила Мачиг Печального Учителя.
– Я хорошо понял смысл сказанного тобой сейчас, понял абсолютный смысл всех феноменов. Когда приходит это переживание в поток сознания, состояние ума становится свежим и юным, не похожим на состояние ума, цепляющегося за все объекты. В это время сознание освобождается от всех привязанностей, становится единым и свободным от всех действий, загорается великое пламя праджни и недеяния. Темнота неведения и цепляния за эго побеждается в этот миг. Пусть эта коренная суть придет в твое сердце, – сказал Печальный Учитель и пошел своей дорогой.
Мачиг, вернувшись к своим делам, стала читать сутры, обдумывая слова, сказанные Ламой. Внезапно, во время чтения главы о Маре, она обрела то состояние, о котором говорил Печальный Учитель. Прозрение, совершенно не похожее на прежнее, появилось в ней, ее ум освободился от всех мыслей, все узлы цепляния за эго развязались, взошло солнце полного осознания отсутствия Я.
Это круто изменило её жизнь во всех направлениях. До этого она всегда носила чистые и красивые одежды, после она оделась в одежды нищенки в знак отказа от привязанности к одежде. До этого она всегда общалась только с учеными, монахами и йогами, после она стала общаться с нищими, больными и несчастными в знак отказа от привязанности к друзьям. Раньше она жила только в храмах и монастырях или в уединении, после она стала бродяжничать с прокаженными в знак отказа от привязанности к месту. Раньше она путешествовала только по священным местам, после она странствовала где угодно в знак отказа от привязанности к ограниченной цели. Раньше она питалась только чистой растительной и молочной пищей, после стала питаться с прокаженными и есть мясо в знак отказа от привязанности к чистой пище. Она пережила единый вкус всех вещей в пространстве бытия, освободилась от добра и зла, от гнева и любви, от страдания и наслаждения, от хулы и хвалы, от страха и радости. Ей было в это время двадцать лет.