Феномен деструктивной религиозности

В современном мире существует большое количество разнообразных исповеданий и религиозных вероучений. В последнее десятилетие в России возникли многочисленные «нетрадиционные религии». Сначала их появление воспринималось как проявление свободы, но теперь стало ясно, что многие новые «религии» деструктивны по своей природе. Эти секты отличаются осознанием своей исключительности, агрессивной нетерпимостью к другим религиозным направлениям, самоутверждением путем отрицания всего находящегося вне принятого круга мыслей и форм деятельности. Но не экстравагантность верований придает той или иной секте деструктивный характер, а лживость, манипулятивность деятельности, неприятие социальных институтов, традиционных общественных и семейных ценностей. Современные деструктивные культы во многом схожи, они, по мнению большинства отечественных и зарубежных исследователей, характеризуются четырьмя основными признаками.

1. Гуруизм (наличие гуру – авторитарного лидера). В такой секте все начинается с лидера и им же заканчивается. Связь с сакральным осуществляется только через лидера.

2. Жесткая организация секты. Железной дисциплиной и беспрекословным подчинением она схожа с мафией или террористической организацией.

3. Действенный метод психологического воздействия. При помощи такого метода сектантов вербуют и контролируют.

4. Ложь. При поступлении в секту, при вербовке человеку никогда не сообщается об истинных целях секты, о том, что будет с ним впоследствии. Практикуется «эзотерический разрыв», несколько степеней посвящения в тайное учение культа.

Первые три признака свидетельствуют не обязательно о деструктивности конфессии, а лишь о ее тоталитарности. Но тоталитарность присуща любой молодой религии, любой динамичной пассионарной социальной структуре, а вот четвертый параметр, безусловно, свидетельствует о деструктивности.

Сегодня необходимо формирование научного подхода, объясняющего глубинные и универсальные мотивации, запускающие механизм отрицания бытия, характерного для наиболее деструктивных культов. Что заставляет человека вливаться в нигилистическую секту? Каковы причины, побуждающие к разрушительному действию? Может ли быть самореализация психически здорового человека деструктивной для общества и даже саморазрушительной? Актуальность поиска ответов на эти вопросы ныне не вызывает сомнения.

Религиовед А. Л. Дворкин считает, что современные секты весьма похожи на секты античности и средневековья. По его мнению, их можно разделить на две большие группы: «гностические» и «манихейские (катарские)». Первые акцентируют внимание на приобретении некоего спасительного знания, вторые уповают на приносящую спасение социальную активность. Кто же такие гностики и манихеи? В древности идеология и практическая деятельность нигилистических культов была, пожалуй, более ярка и деструктивна, чем сейчас. Для них было характерно тотальное неприятие, отвержение материального мира ради иллюзорных ценностей. Деструктивные секты и тогда отличались осознанием своей исключительности, самоутверждением путем отрицания всего находящегося вне принятого круга мыслей и деятельности. Основы вероучения этих сект весьма поучительны. Но всегда их объединяет одно – ненависть к миру.

Учения, объединяющиеся под именем «гностицизм», представляют пеструю картину творчества многих талантливых авторов. Ключевым в учении гностиков было положение о познаваемости высшего божества и его творении. Поэтому сторонники этого учения называли себя гностиками (от греческого gnosis – познание). От других синкретических учений античности гностицизм отличался тем, что упорно пытался эксплуатировать авторитет христианства, подделаться под него, распространяя, вероятно, впервые в мире «черный PR» (апокрифы). Нехристианские мысли гностического характера проповедовали еретики апостольского времени (I в.), но во II в. развились целые гностические системы. Главным исходным принципом мировоззрения гностиков был дуализм: основными началами бытия они признавали, с одной стороны, Верховное Существо, с другой – Материю. Видимый мир произошел из смешения духовного и материального начал, смешения Плиромы и Хаоса. И вся мировая жизнь – это постоянная борьба добра и зла, духовного и материального, причем дух стремится освободиться от материи, а материя пытается удержать его. Главное в учении гностиков – помочь духу освободиться от материи. Всех людей гностики делили на три группы: физиков, психиков и пневматиков. Физики, т. е. все антигностики, люди по природе своей бездуховные и порочные, поэтому они со временем уничтожатся. Психики могут спастись под руководством пневматиков, но должны исполнять жесткие нравственные предписания. А пневматики как избранное меньшинство, обладающее эзотерическими познаниями, автоматически попадут в блаженство Плиромы. Поэтому одним предписывался очень строгий, сверхаскетичный образ жизни, где брак считался нечистым, греховным. Другим же был предписан для поругания и уничтожения материи и самой жизни противоестественный человеческой природе разврат. Наиболее решительно проблема добра и зла решалась в гностических сообществах Сатурнила, Василида, Карпократа, Маркиона, каинитов, адамитов, которые страстно призывали бороться со злом материального мира. Но на практике получалась борьба против нравственности, за свободу похоти человека. Гностики образовывали тайные союзы, занимались заклинаниями, эротической магией, астрологией. Гностицизм «подарил» миру идею поклонения сатане (офиты), дал первых нудистов и сексуальных революционеров (адамиты). Но самое важное, что теоретически было обосновано право «избранного» меньшинства на непримиримую борьбу против человечества и природы. «Гностические концепции, – писал Л. Н. Гумилев, – признавали жизнь на планете Земля тяжелым бедствием, от которого необходимо избавиться. Самоубийство не выход, так как душа, или частица света, снова будет опутана материей или мраком и воплотится для нового цикла страданий. Спасение в аскезе, отказе от соблазнов мира, ослабляющей узы плоти. Можно также совмещать с аскезой пьянство и разврат, вызывающие отвращение к жизни. Важно лишь полное освобождение от материи…»

Идейным наследниками гностиков можно считать средневековых и современных манихеев. Пожалуй, это наиболее последовательная в своем неприятии мира антисистема. Манихеи первыми поставили целью не упрощение каких‑либо систем, а полное уничтожение материального мира. Манихейство возникло в III в. в Иране и стремительно распространилось по всей территории Евразии от Бискайского залива до Желтого моря. В основе учения Мани тоже лежит дуализм тьмы и света, которые находятся в постоянной борьбе. Мировая душа стремится к освобождению от уз материи. Чтобы положить конец этому, сатана заключает все частицы света в материю и творит человека. А чтобы человек не догадался о своем духовном происхождении, сатана запретил вкушать от древа познания добра и зла. Но якобы Иисус посредством образа змея научил человека вкусить от этого плода. Тогда сатана создал женщину, в которой мало духовности. От союза с женщиной рождаются дети, в которых разумная душа делится на мелкие части, более удобно удерживаемые в темнице тела. Деторождение как орудие сатаны есть зло, оно умножает царство тьмы. Поэтому социальным институтам, которые покровительствуют семье, (государству, Церкви), объявлялась беспощадная война. Иисус, по мнению манихеев, открыл людям правду об их духовном происхождении, указал средства для освобождения от материи. Ученики Христа по своей слабости извратили это учение. Тогда Христос посылает Параклита (Утешителя), которым и является Мани. И Мани учил, что для спасения необходимо отрицать ветхозаветные нравственные и социальные законы, нравственные законы христианской Церкви, сам институт государственности.

Последователи Мани делились на избранных и слушателей. Община избранных строилась по принципу пятиступенчатой иерархической пирамиды. Избранные вели сверхаскетический образ жизни, обманом проникали в христианские монастыри и тайно вели там свою пропаганду. Манихеи учили, что все материальное является источником зла и поэтому должно быть уничтожено. В общинах манихеев были доведены до абсолюта такие традиционные принципы антисистемы, как жизнеотрицание, право на ложь и тайная организация. И весь окружающий мир превращался в пристанище скорби божественного начала в узах материи. В своих построениях Мани вплотную приблизился к буддистам Махаяны, провозгласив основной целью постепенное преодоление пут материи и окончательное освобождение заключенной в человеке божественной сущности. Но самоубийство не было выходом для манихея, ибо тогда бессмертная душа рождалась к жизни в новом теле и снова начинала испытывать страдания от собственного существования. Запрещалось пролитие крови – но не убийства, запрещалось лгать – но только членам своей секты, а для всех остальных ложь считалась вполне приемлемым оружием в борьбе за освобождение души от пут материи.

Манихеи не достигли бы успехов, если бы не разработали изощренную систему вербовки. Как и современные деструктивные секты, манихеи неторопливо и осторожно увлекали людей от привычных этических норм и этнических стереотипов поведения. Повсюду, где только не появлялись манихейские проповедники, они находили искренних и преданных сторонников. Манихеями охотно становились люди, разочаровавшиеся в семейных ценностях, распутная молодежь и просто сексуальные извращенцы. В результате человек выпадал из этнической структуры, полностью уверенный в том, что борется с мировым злом, утверждая идеи добра и справедливости. Повсюду текла кровь, хотя проповедь манихеев была самой мирной. Поскольку манихеи выступали против любой государственности, средневековые цивилизации – китайская, христианская, мусульманская – вели с ними непримиримую борьбу. Тогда манихеи сгруппировались в тайные общества – ассоциации, цели, порядок членства, ритуалы и даже само существование которых держатся в тайне и раскрываются только посвященным. Степень их засекреченности варьирует: есть общества, которые держат втайне только свои ритуалы (например, сатанисты), а есть и такие, само существование которых многими рассматривается как почти гипотетическое (масоны). Религиозные группы составляют лишь одну разновидность тайных обществ; наряду с религиозными существуют общества других типов: политические, экономические, криминальные, масонские ложи и братства. Как только деструктивный культ манихеев прекращал свое существование в одном регионе, появлялся другой, имеющий сходную идеологию, но иное название. Манихеи Византии и Армении назывались «павликиане», манихеи Болгарского царства – «богумилы», сектанты Халифата назывались «зиндиками», а манихеи Западной Европы известны под названием «катары» и «альбигойцы».

Рассмотрим феномен религиозной антисистемности как следствие влияния социума. Деструктивные культы как системы мировоззрения и мироощущения детерминируются прежде всего этнопсихологически. Согласно учению Л. Н. Гумилева религиозные антисистемы (деструктивные культы) появляются в этнических химерах на границах суперэтнических систем и являются экстерриториальными. Химера – это форма контакта несовместимых этносов разных суперэтнических систем, при которой исчезает их своеобразие. Химеру можно охарактеризовать также и как общность деэтнизированных людей, этнических маргиналов, утративших родные этнические стереотипы поведения и этнические традиции. Результатом такого этнофункционального рассогласования психики человека (это доказано экспериментально в полевых и клинических исследованиях А. В. Сухаревым) становится психическая дезадаптация. В отличие от этноса химера не может развиваться, а способна лишь некоторое время существовать в теле этноса как паразит, впоследствии распадаясь. Зачастую химеры складываются за счет вторжения представителей одного суперэтноса в области проживания другого, после чего агрессор пытается жить не за счет освоения ландшафта, а за счет побежденных. Результатом всегда бывает распад и гибель химеры, так как победители деградируют не в меньшей степени, чем их жертвы. Химера как псевдоэтническая общность противопоставляет себя всем, отрицая любые традиции и заменяя их постоянно обновляемой «новизной». Следовательно, у химеры нет отечества, что делает ее восприимчивой к негативному мироощущению. Поэтому химеры – питательная среда для возникновения антисистем, ибо принцип антисистемы – ложь – всегда присутствует в химерах, где допускается обман как поведенческий стереотип. Питательная почва для антисистем – мегаполисы, портовые, пограничные города. Конечно, не все деэтнизированные люди входят в антисистемы, а только те, кто обладает негативным мироощущением. Оно может встречаться у любых людей, однако никогда этот тип не является преобладающим в традиционных сообществах. В случае же если под воздействием каких‑либо внешних факторов негативное мироощущение начинает доминировать, этнос или его часть мутирует в антисистему.

Вожди религиозных антисистем характеризуются нигилистическим отношением к миру. Комбинируя вслед за Э. Берном попарно две позитивные и две негативные психологические установки религиозных мыслителей по отношению к окружающему миру и самому себе, можно получить четыре типа мировосприятия, а именно:

1) «я хороший и мир хороший» (в крайних выражениях это патологическое маниакальное состояние; в умеренной форме это, в частности, жизнеутверждающая позиция христианства, для которого человек – образ и подобие Бога, а мир – Божие творение);

2) «я плохой и мир плохой» (в крайних формах это либо самоуничтожение, либо вандализм; в умеренной форме такая позиция находит выражение в учениях типа буддизма);

3) «я плохой, но мир хороший» (в умеренном выражении такое отношение характеризует все жизнеутверждающие конфессии и идеологии мира: признается благодатность Божьего мира и относительное несовершенство человека, которому зато даны идеалы личностного роста);

4) «я хороший, а мир – плохой» (весь диапазон от умеренной формы до самой крайней заполняют представители жизнеотрицающих конфессий).

Таким образом, религиозные антисистемы – это проявление вполне конкретного мироощущения, а именно: «я хорош (или я плох), но мир – сплошная дрянь». Отсюда необходимость отрицания реального мира как сложной и многообразной системы во имя тех или иных абстрактных целей. Сходные позиции проповедуют экзистенциальный психоаналитик Ж.‑П. Сартр. Природа для него абсурдна и враждебна, общение человека с природой не отличается гармонией и не может приводить к духовному обогащению. Очарование семейного очага, пейзажи Отчизны – все это чуждо, поэтому осуждается всякое искусство, которое рождается из восхищения художника красотой окружающего мира. Как мы видим, нигилистическое мироощущение может возникать и вне религиозного мировоззрения.

Очевидно, что негативное мироощущение возникает под воздействием нескольких факторов. Наиболее очевидный из них – депривация, состояние, которое порождает или может породить у индивида или группы ощущение собственной обездоленности в сравнении с другим индивидами или группами или с интернализированным набором стандартов. Психическая депривация возникает в результате образования у индивида или группы ценностного вакуума – отсутствия значимой системы ценностей, в соответствии с которой они могли бы строить свою жизнь. Понятно, что химеризованные люди состояние психической депривации переживают более остро. Обычной реакцией на психическую депривацию является поиск новых ценностей, новой веры, смысла и цели существования. Личность, испытывающая состояние психической депривации, как правило, наиболее восприимчива к новым идеологиям, мифологиям, религиям. В противоположность этой категории лица, переживающие этническую депривацию, демонстрируют глубокую приверженность к привычным для себя ценностям. Психическая депривация проявляется прежде всего в чувстве отчаяния, отчуждения, в состоянии аномии, проистекающих из объективных состояний депривации (социальной, экономической или организмической). Она зачастую выливается в действия, направленные на устранение объективных форм депривации. Психическая депривация может вызывать крайне острую реакцию, поскольку она связана с отрицанием господствующей в данном обществе системы ценностей. Ощущающие психическую депривацию субъекты тяготеют к радикализму в политике (как правому, так и левому). Субъективное ощущение депривации является необходимой предпосылкой возникновения какого‑либо организованного социального движения – религиозного или секулярного. Религиозные движения, возникшие на почве психической депривации, могут принимать форму деструктивных культов.

Психическую депривацию может вызвать конфликт социальных условий и экзистенциальных потребностей человека, несоответствие образа идеальной модели мира и самого себя с наличествующей действительностью и возможностями самореализации. Подобное сопоставление действительности с идеалом выливается в субъективное ощущение личной и социальной неадекватности. Позиция «я хороший, мир плохой» становится средством моральной самозащиты, позволяющей оправдать и принять как должное весь спектр наличиствующих негативных ощущений. Таким образом, антисистемный нигилизм становится способом деструктивной самореализации. В сознании каждого индивида существенную роль играет мысль неизбежного подведения итогов прожитой жизни. Человеку тяжело признать свое несоответствие внутренним личным и внешним социальным требованиям, еще тяжелее принять на себя ответственность за личные неудачи. Подобная психотравма способна губительно воздействовать на внутренний мир индивида, разрушая ценностную оболочку его «Я». Тогда сохранить высокий уровень самооценки можно, только поставив себя вне рамок наличествующей действительности, восстанавливая утраченное внутреннее равновесие откровенным противостоянием среде, перекладывая всю полноту ответственности за свою несостоятельность на внешний мир. Такой человек обретает новые смыслообразующие цели, ориентированные на противоборство с действительностью. Зарождаясь на индивидуальном уровне, эта жизненная концепция может иметь общественный резонанс только при наличии коллектива единомышленников, ощущение массовости в данном случае необходимо для укрепления и активизации негативных убеждений индивида. Появление подобной уверенности возможно только при наличии устойчивой и очень высокой внутренней оценочной шкалы, никем и ничем не ограниченного права на собственные суждения и действия. Такой человек должен быть не только этническим маргиналом, но одновременно и жертвенным пассионарием. Так через отрицание зарождается новая умозрительная концепция. Уверенность в собственной правоте сводит к минимуму возможность воздействия общества на сознание нигилистически заряженной группы. Для них антисоциальные действия выступают не просто как нарушения нравственности, возможные всегда и повсюду, а как поступки, проповедуемые новыми идеалами. Эмоции, возникающие у этих людей, как правило, стеничны и агрессивны. Но основная масса сектантов не обладает такой высокой пассионарностью и самооценкой. Для них вхождение в антисистему – это способ преодолеть депрессию. Хроническая отрицательная эмоция, возникающая при угрозе неудовлетворения нужды, квалифицируется как тревога, а при неудовлетворении потребности роста – как фрустрация. В зависимости от неудовлетворенности нужды и роста образуются две формы депрессии: тревога и тоска (Симонов П. В.).

Затруднения в самореализации сопровождаются чувством дискомфорта, ощущением тяжести жизни; усилением самокритики, чувства неудовлетворенности собой; чувством обиды, беспомощности, никчемности, ненужности; ощущением пустоты и скуки; бессилием, тревожностью, неспособностью принимать решения; агрессией, депрессией, ощущением ущербности и движения не в том направлении; пониманием необходимости изменить представление о жизни, мире, себе; острой потребностью увидеть новые возможности в своей жизни (Коростылева Л. А). Такой кризис – это осознание человеком непродуктивности его жизненного пути. Человек переживает свою нереализованность (непродуктивность прошлого), опустошенность (непродуктивность настоящего), бесперспективность (непродуктивность будущего). Психическая депривация личности может усугубиться переживанием биографических кризисов, в основе которых кроме объективных факторов лежат следующие психологические причины: слабая продуманность, неоптимальность выбора средств достижения целей; немасштабность замыслов, низкая стратегичность, негибкость планов; самоуверенность, излишняя конфликтность (Ахмеров).

Деструктивная реакция, трансформирующаяся в разнообразные нигилистические формы, неизбежна как следствие нарушения гармонического баланса условий бытия и экзистенциальных потребностей человека, его личностных целей, установок и приоритетов. Одной из форм такой реакции может быть аутоагрессия как результат низкой самооценки и неприятия себя. Аутоагрессия представляет собой не просто изолированную личностную черту, но и является сложным личностным комплексом, функционирующим на различных уровнях: самооценочным, интерактивным и социально‑перцептивным (Реан А. А.). Изучение религиозной агрессивности и аутоагресии актуально потому, что сейчас наблюдается активизация такого рода деструктивных групп (Скородумов А. А.). В настоящее время, например, сатанинские секты действуют более чем в 40 городах России. Их ритуалы связаны с осквернением христианских храмов и кладбищ, употреблением наркотиков, сексуальными оргиями с элементами садомазохизма, а также крайними формами оккультизма, основанными на человеческих жертвоприношениях. Деструктивное сектантство разрушительно не только для окружающего мира, но прежде всего для самих сектантов. Поэтому данная проблема требует пристального внимания.