Дуализм против монизма в политической гносеологии

Выходом из дилеммы: материалистичны или идеалистичны механизмы политики - мог бы стать отказ от самого принципа монизма и замена его более плюралистическим и гибким принципом дуализма, дающим возможность осмыслить сложный механизм политической активности, в котором предполагается взаимная обусловленность и 'оборачиваемость' обоих 'начал'; и идеального, и материального. В связи с этим можно было бы выделить две основных формы политической активности социальных субъектов: 1) духовно-рефлексивную и 2) материально-практическую, первая из которых 'исторически и логически' предшествует второй.

Рассмотрим этот момент подробней на примере политической активности партий. Как правило, образование всякой партии связано первоначально с определенной психологической идентификацией индивидов с коллективным субъектом, опирающейся на осознание общности своих интересов и некой субъективной политической идентичности по отношении к обществу в целом. Например, так сформировались в свое время первые пролетарские организации типа 'Общества времен года' или 'Союза справедливых'. Затем требуется рефлексивная активность более высокого уровня - идейно-теоретического, связанного с разработкой идеологической доктрины или теоретической модели, которые фиксируются в соответствующей программе партии. И только уже на этой основе разворачивается полнокровная партийная работа по реализации партийных целей и задач.

Проблема соотношения материально-практического и духовно-рефлексивного измерений (начал) в механизме политической активности особенно остро обозначилась в сфере современной политической психологии в дискуссии между сторонниками поведенческого (бихевиоралистского) и когнитивного подходов. Первые, то есть 'бихевиоралисты', в центре внимания видят категорию 'поведение', которая, по их мнению, и соединяет политическую активность социального субъекта с внешним миром посредством его 'мотивов' и 'установок'. В противоположность этому подходу 'когнитивисты' 'в центр исследования ставят политическую картину мира индивида, его политическое сознание, но выносят за скобки собственно поступок, политическое действие, которое они считают вторичным по сравнению с картиной мира индивида'⁸.

Дело доходит порой до признания, что вся политическая активность обусловлена (и чуть ли не детерминирована) психикой человека и психологией социальных субъектов. Авторы, придерживающиеся подобной позиции, считают, что, во-первых, 'структура психики человека определяет структуру деятельности субъектов политики', во-вторых, сама 'структура политической деятельности является отражением психологической потребности человека в ориентации', и поэтому, в-третьих, политическая активность это лишь ориентационная сторона (или часть) деятельности человека, его так называемая 'интеллектуальная экспансия' в окружающее информационное поле⁹. Политика становится, таким образом, некой производной индивидуальной психики и коллективной психической жизни.

В то же время нельзя не отметить тот момент, что в структуре политической активности ее духовно-рефлексивная сторона, включающая политическую психологию и идеологию, действительно выполняет роль определенной ориентационной структуры или ориентирующей фазы в актуальном поле политики, в свою очередь состоящей из ряда компонент. В их число входят познавательные, когнитивные элементы, включающие теоретические знания и идеологические убеждения, политическую информацию и верования, а также оценочно-мотивационные компоненты, связанные с ценностями и установками, мотивами и чувствами. Рефлексивная активность социального субъекта, следовательно, состоит из: 1) познавательной активности (анализа политической информации); 2) аксиологической ее стороны (оценки информации); 3) проективного аспекта (прогноза и проекта активности) и, наконец, 4) аспекта мотивационно-установочного, как бы завершающего формирование рефлексивной модели грядущей политической деятельности того или иного социального субъекта.

Подытоживая рассмотрение различных подходов к проблеме и разграничивая эти стороны политической жизни, можно отметить, что политическое бытие (или реальность) связано в большей мере с 'объективированной' политической действительностью, ее реальными структурами и процессами, их функционированием и развитием, результирующими действие и материальных, и идеальных факторов, тогда как политическое сознание в основном имеет дело с рефлексивной 'субъективацией' политики, то есть с субъективной рефлексией и умонастроениями тех или иных агентов политических отношении. Политическое сознание имеет при этом весьма сложную структуру, включающую в себя множество различных субъектов и типов рефлексии, а также обусловленные ими отдельные уровни и компоненты: общественное, групповое и индивидуальное сознание, политическую психологию и идеологию, чувства и эмоции, представления и идеологемы, ориентации и установки, а также все другие духовные, рефлексивные образования, связанные с познанием и освоением мира реальной политики, требующие, конечно же, каждый в отдельности специального анализа¹⁰.