Docti rationem artis intelligunt, indocti voluptatem 6 страница

А. Выделенная Баттё группа изящных искусств [9] насчитывала пять: музыку, поэзию, живопись, скульптуру и танец (а точнее, искусство движений, l'art du geste). Отличие этих искусств автор видел в том, что их задача — нравится; но также и в том, что они подражают природе. Таким образом, он разделил большую область искусств (в традиционном понимании) на изящные искусства, существование которых оправдывалось предоставлением удовольствия, и на механические искусства, существование которых оправдывалось их потребительским характером. А к ним он добавил третью, как бы опосредующую группу искусств, которые характеризуются как удовольствием, так и потребительством; к этой группе он причислял только два искусства – архитектуру и красноречие. Основание для деления искусств не было новым: деление искусств на те, которые приносят удовольствие и употребительны, на те, которые подражают и создают, а также те, которые создают и воссоздают берет свое начало во временах древней Греции. Новизну внесло название "изящных" искусств. Но еще более - соединение в одной группе таких различных в разных отношениях искусств, как пластические искусства, искусство слова и музыка.

Однако новизна эта была относительной, ибо близость живописи и скульптуры была известна издавна, а начиная с Возрождения они были охвачены общим названием arti del disegno. Живопись и скульптуру Варки называл "единым искусством": una arte sola. Сближению поэзии и живописи способствовало столь популярное в то время ut pictura poёsis Горация. Менее всего ожидали сближения этих искусств с музыкой, хотя в древности она объединялась с поэзией. Но более неожиданным было то, что в перечне оказалось красноречие. В перечне того времени под этим названием появлялось все написанное в прозе: "проза, или красноречие, поскольку я считаю их одним и тем же", писал Баттё.

В. Деление Баттё принялось быстро. Спустя два года после издания его книги появился ее английский (свободный) перевод, который в подзаголовке содержал 5 polite arts, однако не совсем те, а именно – поэзию, музыку, живопись, архитектуру и красноречие. В 1751 г., когда появился 1 том французской Большой Энциклопедии, вопрос классификации искусств все еще был важен. Дидро в статье Art этой Энциклопедии еще придерживался старого разделения искусств на свободные и механические, зато Даламбер в том же году во Вступлении (Discours préliminaire) к Энциклопедии уже пользовался названием "изящных" искусств, называя живопись, скульптуру, архитектуру, музыку и – в другом месте – поэзию. Название "изящных" искусств из французского перешло в другие языки, такие как итальянский, немецкий, польский. Зато в английском языке вначале пытались их назвать polite arts, или, согласно предложению Д.Харриса (Three Treatises, 1744) elegant arts; остановились на fine arts. В русском языке установилось название изящных искусств, а все таки изящных, а не прекрасных.

С. Общественное мнение того времени приняло взгляд Баттё, но с изменением: оно не признало третьей группы, а архитектуру и красноречие присоединило к изящным искусствам. Этого требовал уже И.А.Шлегель, переводчик Баттё на немецкий язык. Если сам Баттё не присоединил архитектуру и красноречие к изящным искусствам, то лишь потому, что считал, что они выделяются чем-то иным, нежели красотой, а именно – подражанием природе, а этому требованию архитектура и красноречие не удовлетворяют. Будущие поколения не послушали его: и это не единственный случай, когда замысел сработал не в том виде, как хотел его создатель. Задуманная Баттё классификация искусств вошла в европейскую теорию искусств, но в более простом виде, чем трехчленная, а как двухчленная, т..е. попросту как изящные искусства и механические. После присоединения архитектуры и красноречия изящных искусств стало семь, подобно тому, как некогда свободных и механических. Число искусств в теории искусства было определеннее, чем их перечень; у авторов XVIII столетия постоянно повторялись три пластических искусства: архитектура, скульптура и живопись, а также поэзия и музыка: они были вроде бы лордами среди изящных искусств, тогда как оставшиеся два места заполнялись по-разному – красноречием, театром, танцем, парковым искусством.

Деление Баттё не было идеей гения. Оно давно было подготовлено. Аналогичных разделений до этого было много, но их не сопровождала удача, посетившая разделение Баттё. Оно принялось, принесло радикальные изменения даже в само понятие искусства. И хотя деление не было идеей гения, оно оказалось самым главным событием в европейской истории классификации искусств.

D. Теперь изящные искусства, les beaux arts заняли привилегированную позицию среди искусств, как некогда свободные искусства, artes liberales. Теперь изящные, как некогда свободные противопоставляли механическим. Теперь прочие, нежели изящные искусства Зульцер назовет обыкновенными (gemein), как некогда называли иные искусства, отличные от свободных. А ведь теперь область механических (или обыкновенных) искусств подверглась изменению, как-никак живопись, скульптура и архитектура уже к ним не принадлежали.

После выделения изящных искусств быстро наступил следующий акт: искусства, выделенные как "изящные", были признаны единственными настоящими искусствами и название искусств стали применять только к ним. Кто говорил "искусство", тот имел в виду изящное искусство (как в средневековье "искусство" означало то же, что освобожденное искусство). В мир искусства это не принесло изменений, но в мире языка это был переломный момент. Выражение "искусство" сузило свой смысл. Eo ipso также изменился смысл названия "классификация искусств". Теперь под этим названием начали понимать исключительно классификацию изящных искусств. Одновременно классификацию предметов искусства (произведений искусства) стали понимать так, как ранее понимали классификацию умений.

Век Просвещения поставил и решил еще более общую задачу, нежели деление искусств, а именно – разделение всего человеческого творчества. И в этом делении искусство и прекрасное получили почетное место. Обратились к ранним идеям, в частности к аристотелевскому делению человеческих деяний на теоретические, практические и поэтические. Эти деяния разделили на познание, деятельность, производство. Иначе: на науку, мораль, изящные искусства. Еще раньше с таким делением выступили англичане, а в Германии Кант развил и более других способствовал его распространению и сохранению.

Е. Просвещение разделило искусства на изящные и механические, однако в дальнейшем не слишком занималось делением изящных искусств. Все же за одним, но важным исключением: оно отделило искусство литературы от пластических искусств, "изящную литературу" от "изящных искусств", belles-lettres от beaux-arts. Были некоторые сомнения: изящную литературу то присоединяли (идя за Баттё) к более широко понимаемым "изящным искусствам", то трактовали ее как отдельную группу немеханических искусств. Просвещение глубоко осознало двойственность творчества: создание слов и создание вещей. Оно выступило против лозунга принимать один вид искусств за образец для другого, против ut pictura poёsis и ut poёsis pictura. Как некогда, уже в эпоху Возрождения сторонниками разделения поэтических и пластических искусств были Леонардо, Л.Дольче, Б.Варки, так теперь еще более решительно ими стали Шефтсбери, Ричардсон, Дюбо, Харрис, Дидро[10]. Наиболее решительно и точно высказался Лессинг в Лаокооне, 1766: "Живопись, как и поэзия пользуются различными знаками: знаками живописи являются фигуры и краски в пространстве, знаками поэзии – артикулированные звуки во времени. Знаки живописи естественны, знаки поэзии произвольны […]. Живопись может представить предметы, находящиеся друг возле друга в пространстве, поэзия же – предметы, последующие друг за другом во времени"[11]. Таким образом, говоря словами Гёте (Dichtung und Wahrcheit, II. 18), "оказалось выяснено различие между пластическим искусством и искусством языка".

Убежденный, что между этими двумя родами искусств общего не менее, чем различий, М.Мендельсон (Betrachtungen, 1757) требовал единообразной трактовки всех искусств, а с 1711 г. И.Г.Зульцер (Allgemeine Theorie der Schönen Künste, 1771-4) старался реализовать его вызов. Гёте (в появившейся в том же году рецензии на его книгу) высмеял идею соединения столь различных, как он считал, вещей[12]. Добавим: Мендельсон и Зульцер не ставили под сомнение деление искусств на изящные и литературные, они лишь не усматривали более глубоких отличий между разделенными искусствами. Этот случай позволяет осознать, что деления искусств могли быть и были понимаемы различно.

F. Как и в прочих вопросах эстетики здесь последнее слово в XVIII веке сказал Кант. В 1790 г. в Критике способности суждения он как бы подвел баланс того, что сделало столетие в вопросе разделения искусств. Среди искусств он выделил изящные, но сделал это усложненным образом: он разделил искусства на механические и эстетические, а эти последние – на приятные и изящные искусства. Их он разделял далее, причем более чем одним способом. Он делил их как Платон, на искусства истинные и воображаемые, относя архитектуру к первым, а живопись ко вторым. Он разделял их также на искусства, оперирующие существующими в природе предметами, и оперирующие предметами, созданными при помощи искусств. В наиболее оригинальном из своих делений он отличал столько видов искусств, сколько имеется доступных человеку способов восприятия и передачи мыслей и чувств. Он считал, что имеется три способа: при помощи слов, звуков и жестов, а также, соответственно, три вида изящных искусств; словами пользуется поэзия и красноречие, звуками – музыка, а жестами – живопись, скульптура и архитектура.

 

 

V. Деление изящных искусств (новое время)

 

В XIX веке классификацией искусств занимались не меньше, чем раньше, а после совершенного в восемнадцатом веке переворота в понятии искусства это уже были классификации искусств в более узком значении этого слова – изящных искусств.

А. В начале столетия эти классификации отличали особенности метода. Исходным пунктом в старых делениях могли быть действительно культивируемые искусства, методом могло быть их сравнение, целью – упорядочивание. Тогда как системы идеалистической философии XIX века принялись за разделения с иных исходных позиций, другими методами и с иными целями: исходным пунктом для них было понятие искусства, методом – его расчленение, целью – поиск различий. Продвижение было априорным, тогда как до этого (в общем) – эмпирическим. В действительности каждая классификация имеет две точки опоры: на эмпирические данные и понятийные рассуждения; однако сейчас центр тяжести стремительно изменился. Уже в следующем после Канта поколении появились априорные классификации. Насколько чудесным, настолько и безрезультатным образом Шеллинг классифицировал искусства по отношению к бесконечности. Шопенгауэр – в соответствии с их отношением к воли, являющейся основой его метафизики.

Польский автор Либельт в книге Эстетика, или изящное умение (1849, s.107) не только сравнялся с этими немецкими классификациями искусств, но с точки зрения неестественности и произвола пожалуй еще и перегнал их. Он разделял искусства в соответствии с идеалом, к которому они устремлены и который может быть идеалом или красоты, или истины, или блага; он разделял их также в соответствии с тем, формируют ли они этот идеал в пространстве, времени или жизни. У него получалось следующее разделение:

 

I. Формальные искусства или пластические	Архитектура, формирующая идеал прекрасного Резьба по дереву, формирующая идеал истины Живопись, формирующая идеал блага	В пространстве
II. Содержательные или пластические искусства	Музыка, формирующая идеал прекрасного Поэзия, формирующая идеал истины Красноречие, формирующее идеал блага	Во времени
III. Общественные искусства	Идеализация природы, формирующая идеал прекрасного Эстетическое воспитание, формирующее идеал истины Общественная идеализация, формирующая идеал блага	В жизни

 

В качестве дополнения следует еще пояснить, что рубрика, названная Либельтом "идеализация природы" распадается у него на 3 раздела

 

Парковое искусство или украшение самой природы

Убранство или украшение тела

Декоративность или украшение жизни

 

То, что делал Либельт (а также другие эстеты его времени) можно охарактеризовать так: для очевидных различий между искусствами они отыскали неочевидные основания.

Сам Гегель еще раньше, уже в 1818 г. опубликовал (Vorlesungen über die Ästhetik) свое столь хорошо известное разделение искусств на символические, классические и романтические. А ведь сущность этого разделения была особенной: он сопоставил не виды искусств, но стили, поочередно появляющиеся во всех видах. Это была плодотворная идея: с тех пор на протяжении полутора столетий было выдумано много подобных исторических делений. Но это было решение иной задачи, а не той, которую издавна пыталась решить классификация искусств.

В. Большие системы исчерпали себя приблизительно к середине XIX века и их место заняли более эмпирические исследования. Классификации, основывающиеся на перечислении возможностей, опять занялись упорядочиванием фактически культивируемых искусств. Центром эстетики в то время была Германия. В области классификации искусств немецкие авторы продемонстрировали немало изобретательности. Были и прецеденты – деления Канта, а также Ф.Т.Фишера, наиболее среди гегельянцев преданного эстетике, который считаясь с фактически развивающимися искусствами делил их в соответствии с видами воображения: является оно репродуктивным в пластических искусствах, продуктивным в музыке и, как он утверждал, "поэтическим" в поэзии.

Во второй половине XIX столетия искусства (изящные) делили по разному. По восприятию зрением и восприятию слухом. На требующие (как музыка) исполнителя и такие, которые (как живопись) исполнителя не требуют. На демонстрирующие все части произведения одновременно и на протяженные во времени, как музыка или литература. На пробуждающие определенные ассоциации, как делает это живопись или искусство слова, и неопределенные, как музыка. Позже, совместно с новыми течениями начали делить искусства на фигуративные и нефигуративные, или, как их еще называли, на конкретные и абстрактные, асемантические и семантические. Особенно широко применялось деление искусств на чистые и прикладные. Это была типичная пара в XIX веке, как некогда свободные и простонародные, а потом свободные и механические, а отчасти и их эхо.

В этих делениях использовали различные fundamenta divisionis: делили искусства в соответствии с чувствами, к которым они обращены, в соответствии с функциями искусств, методами исполнения, способами воздействия, использования, элементами искусств. Деления распространялись быстро, становясь всеобщим и анонимным достоянием. В конечном счете проявилась одна особенность: несмотря на различие в основаниях деления, результаты были похожими, искусства распадались на одни и те же группы, как если бы деление было бесспорным, а спорным было единственно его основание. Это положение дел нашло убедительное выражение в составленной в 1906 г. М.Дессуаром таблицы (Ästhetik und allgemeine Kunstwissenschaft):

 

Пространственные искусства Неподвижные искусства Искусства, использующие изображения	Временные искусства Искусства движения Искусства, использующие движения и звуки	Воссоздающие искусства Фигуративные искусства Искусства с определенными связями
Скульптура Живопись	Поэзия Танец
Архитектура	Музыка	Созидающие искусства Абстрактные искусства Искусства без определенных связей

 

Тем не менее Дессуар, пользующийся в то время авторитетом в вопросах эстетики, закончил свое обзор классификации пессимистическим выводом: "Как кажется, нет такой системы искусств, которая удовлетворяла бы всем требованиям" (Es scheint kein System zu geben, das allen Ansprüchen genügte).

С. Однако попытки классификации не прекратились. В 1909 г. И.Фолькельт выдвинул даже несколько предложений, если не новых, то во всяком случае с оригинальными формулировками: искусства с предметным и непредметным содержанием (Künste mit dinglichen und mit undinglichen Gehalt); искусства формы и движения (Künste der Geformheit und der Bewegung); искусства действительно телесные и по-видимому телесные (wirklich-körperliche und schein- körperliche Künste). В том же году польский эстет К.Ф.Визе (в книге на немецком) предлагал деление искусств на пластические, звуковые и движения. Enciclopedia Britannica в 1910 г. делила традиционные искусства на подражающие и не подражающие; на свободные и служебные; на формирующие, движущие, говорящие (shaping, moving, speaking). Ведущий же немецкий психолог О.Кюльпе вернулся (в 1907 г.) к еще более простому делению искусств на оптические, акустические и оптико-акустические. Это было нечто вроде отказа от философствования при классификации. Все же отделение поэзии от театра (который оказался в другой рубрике) и помещение ее в одну группу с музыкой обнаруживало недостаточность столь простой классификации.

D. Начиная с периода мировых войн проблема классификации искусств отошла на второй план, однако тем не менее продолжали появляться ее новые пробы, предлагались новые основания. Сейчас Германия уже не была главным центром эстетики и теории искусств. Во Франции выдающийся мыслитель, пишущий в 1923-39 гг. под псевдонимом Ален, оригинально делил искусства на общественные и одинокие: к последним он относил живопись, скульптуру, керамику, часть архитектуры и считал, что их существование, не взирая на имеющие место общественные отношения, полностью объясняется отношением художника к создаваемому им произведением. Э.Сурьо (La correspondance des arts, 1947) делит искусства на пластические и ритмические. В Соединенных Штатах С.Лангер (1953) предлагала делить искусства в соответствии с видом иллюзии, которую они предлагают. Т.Манро делил искусства (The Arts and Their Interrelations, 1951) по-разному, среди прочего, на геометрические и биометрические, т.е. оперирующие абстракциями и живыми формами. Л.Адлер разделял искусства на непосредственные (без инструментов) и опосредованные (использующие инструменты); это разделение просто и монументально: с одной стороны – пластические искусства, с другой – акустические; с одной стороны "аполлонические", с другой – "дионисийские"; однако же платой за простоту были неучтенные музыкальные инструменты и книги, сведение музыки и поэзии к вокальному искусству. В Польше Я.Макота (O klasyfikacji sztuk pięknych, 1964), развивая мотивы феноменологии Р.Ингардена, разделяла искусства в соответствии со "слоями", которые они содержат.

Характерной чертой некоторых попыток является предложение многих классификаций одним и тем же автором; так поступали Дессуар, Фолькельт, Манро. Однако в этом нет ничего нового, раньше так поступал Платон, Плотин или же Цицерон; Аристотель писал, что с различных точек зрения искусства отличаются между собой, равно как методом, так средствами и предметом творения, а каждый взгляд ведет к иному их разделению. С точки зрения числа делений никто не может сравниться с Альстедом. Кант также испробовал много классификаций.

Е. Такой плюрализм является умеренным способом разрешения трудностей, вызванных делением искусств. Однако он не является особенно типичным для нашего времени, которое склонно, пожалуй, к крайним, неумеренным решениям. Хотят иметь все, или ничего. Обладать одной дефинитивной классификаций, или вообще отказаться от классификации.

Среди современных классификаций искусств встречаются такие, которые выдвигают максималистские требования, превышающие даже те, на которые отваживались философы-идеалисты XIX века. Среди них наиболее известна классификация французского философа Э.Сурьо (La correspondance des arts) 1947 г.

Он делит искусства на те, что оперируют линией, массой, цветом, светом, движением, артикулированными звуками и не артикулированными звуками; опять появляется число семь, привилегированное в средневековье. Но здесь оно удвоено, ибо в каждой из семи областей Сурьо допускает две возможности: абстрактного искусства и воспроизводящего действительность, например, он отделяет "чистую" живопись от представляющей живописи, наряду с музыкой (в обычном смысле) он вводит дескриптивную музыку как отдельное искусство. Эту систему четырнадцати искусств можно представить графически в виде круга, замкнутой фигуры, претендующей на то, чтобы быть классификацией не только актуально культивируемых искусств, но вообще всех возможных; можно сказать, что это классификация на вырост, в которой должны поместиться все возможные искусства, а значит и искусства будущего; Сурьо стремился их предвидеть, а поэтому одну из своих книжек с умыслом назвал (в 1929 г.) L'avenir de l'esthétique (Будущее эстетики). Но какова цена построенной конструкции: не только "дескриптивная музыка" в ней разлучена с музыкой, но наряду с литературой выдумано искусство чистой просодии, которой нет и не известно, будет ли.

F. В наше время большей симпатией пользуется, пожалуй, противоположный взгляд, а именно – минималистский, подвергающий сомнению научную ценность, пригодность или реализуемость классификации искусств. Встречается мнение (Д.Хьюсман), и даже в окружении Сурьо, что при делении искусств "трудно избежать искусственности". Источник этого пессимистического взгляда находится в ничтожных результатах многовековых усилий, но также в трудностях, с которыми встречается каждая попытка классификации. Главных трудностей две:

1. Невозможно правильно разделить искусства, поскольку не очерчена их область, нет согласия в том, что является искусством, а что нет, какие действия и человеческие творения следует считать искусством, а какие не следует. Применялись различные критерии, и что является искусством в соответствии с одним критерием, не является таковым согласно другому, а отсюда проистекают сомнения относительно области, охватываемой искусствами. Если для того, чтобы человеческое творение было отнесено к искусству, достаточно, чтобы оно нравилось, то косметика является произведением искусства; но она не является таковой, если от произведения искусств требуется также духовное содержание. Как правило, к искусствам причисляют единственно те, которые имеют свое название, собственную технику, имеют собственных работающих, общественную позицию; но идя по этому пути можно пропустить некоторые искусства.

2. Если трудно установить, что является искусством, то тем более – что является единственным искусством. Для Аристотеля трагедия и комедия были двумя различными искусствами, аналогично и игра на флейте и игра на цитре, поскольку обе требуют различных инструментов, иного умения. Во времена Возрождения резьба считалась иным искусством, нежели выдалбливание скульптур в камне, литье в бронзе, лепка из воска; каждое такое искусство имело собственное название, у них не было общего названия. Как же они могут трактоваться как одно искусство, если обладают различной техникой, употребляют различные материалы. Альстед уже соединял работы в камне и металле в одно искусство, и тем не менее усматривал еще четыре искусства там, где мы видим одну "скульптуру". Если область скульптуры сужали, то живопись, случалось, расширяли. В эпоху барокко к живописи причисляли театральные представления, постройку триумфальных арок, castra doloris, фейерверки, даже парковое искусство. Как же здесь классифицировать искусства, если их сфера и границы между ними являются предметом конвенции, а конвенции меняются.

Не только названия искусств меняют свое значение, но меняются и расширяются сами искусства. Сегодня наряду с фигуративной живописью существует абстрактная, аналогично обстоит дело со скульптурой, а поскольку живопись и скульптура всегда представляли воссоздающее искусство, то и само разделение искусств на создающие и воссоздающие оказалось под вопросом.

3. Все же в этой катастрофе делений, возможно, некоторые из них удастся спасти. Прежде всего деление искусств на предметные и словесные.

В сегодняшнем искусстве классификацию затрудняет умышленная неоднородность тематики, смешение в одном произведении различных линий, соединенных "без видимой связи так, как они соединены в жизни", о чем и пишет Аполлинер:

Notre art moderne

mariant souvent sans lien apparent comme la vie

les sons les gestes les couleurs les cris les bruits

la musique la dance acrobatie la poésie la peinture

les choeurs les actions et les decors multiples

(Les mamelles de Tiresias)

 

Ведь несомненно, что одни искусства демонстрируют вещи, другие же только намекают на них при помощи знаков языка. Это различие было замечено давно и в разные времена о нем писали. Уже Цицерон "немым" искусствам противопоставлял "словесные" искусства. Ведь уже св.Августин писал, что одно дело рассматривать изображение, а другое – литеры (aliter videtur pictura, aliter vedentur litterae). Только поэзия есть творчество, а кроме нее таковым не является ни одно из искусств: так утверждал Сарбевский, противопоставляя эти две области искусств. Только поэзия является результатом воображения, а кроме нее ни одно из искусств: так два вида искусств разделял Фрэнсис Бэкон. Двойственность предметных искусств и словесных в XVIII выражалась их противопоставлением: beaux-arts  и belles-lettres. Гёте писал, что между пластическими искусствами и литературными лежит "громадная пропасть" (eine ungeheuere Kluft). В XIX веке думали аналогично: фон Гартманн разделял эти два вида искусств на искусства, воспринимаемые при помощи чувств, и искусства воображаемые (1887). Это же разделение искусств имел в виду и Т.Манро (1951), когда в соответствии с "манерой передачи" (transmission) разделял искусства на те, что показывают предметы, и те, что только намекают на них.

Это разделение искусств на предметные и словесные можно считать скромным, но определенным результатом длительных усилий по классификации искусств. Впрочем, эти усилия не были уж очень продолжительными: два тысячелетия заняло выделение изящных искусств, а деление изящных искусств в действительности началось лишь в XVIII столетии.

Глава третья

Искусство: история отношения искусства и поэзии