Игра и коммуникационная деятельность

Наличие в игровой деятельности таких признаков, как целесообразность, организованность в соответствии с условными правилами, эмоционально-этическая окрашенность сближает ее с социально-коммуникационной деятельностью, всегда имеющей семантический и прагматический планы, т.е. смысл и цель. И. Хейзинга подчеркивал, что "человеческая игра во всех своих высших проявлениях что-то означает или что-то знаменует"[151]. Отсюда следует, что если не любая, то высшая, духовно насыщенная человеческая игра представляет собой социальную коммуникацию. Более того, можно утверждать, что социальной коммуникации, не связанной генетически с игровой деятельностыо, быть не может, так как игра породила естественный язык, служащий основой всех социально-коммуникационных процессов, и именно игра, но словам И. Хейзинга и послужила "основанием и фактором кулыуры в целом"[152].

Коммуникационные элементы отчетливо просматриваются во всех тинах игр, перечисленных выше. Игра-сказка представляет собой коммуникационную деятельность в чистом виде, которую можно квалифицировать как компенсационное самоуправление. Игра-маскарад, нацеленная на умышленное манипулирование партнером, есть коммуникационное управление в виде духовною субъект-объектного воздействия. Игра-разгадка, представляющая собой выявление скрытою смысла, есть не что иное. как операция понимания, осуществляемая воспринимающим сообщение реципиентом. Наконец, игра-состязание всегда есть диалог двух (или более) равноправных субъектов. Если этот диалог ведется ради удовлетворения не духовных, а материальных потребностей, например, инстинктивных, бессознательных побуждений, он может остаться игрой, но не может считаться социально-коммуникационным процессом. Только когда партеры обмениваются результатами духовною творчества, имеет место социально-коммуникационная игровая деятельность, например, диспут, театрализованное зрелище, турнир, математическая олимпиада. Спорт[153] есть социально-коммуникационная деятельность, аохота или рыбная ловля — нет; туризм — социально-коммуникационная деятельность, а перевозка грузов — нет. Вместе с тем и действия охотника и транспортные перевозки представляют собой классические объекты теории игр, их игровая форма несомненна.

Итак, игровую деятельность можно разделить на два вида:

- социально-коммуникационную смысловую деятельность, включающую "высшие игры", имеющие семантический план содержания ("что-то означающие, что-то знаменующие");

- материальную деятельность, осуществляемую в силу духовных или материальных потребностей — это "низшие игры".

Любая смысловая социально-коммуникационная деятельность генетически связана с игровой деятельностью, но это не значит, что любая социальная коммуникация есть игра. Типизируя игры, мы обращали внимание на перерождение игры в псевдоигру. Потеряв свободно-творческий игровой статус, псевдоигры не утратили социально-коммуникационных функций. Как известно, ритуально-этикетная деятельность — необходимая составная часть культуры поведения в любом обществе. Связь этой деятельности с социально-коммуникационными процессами подтверждается тем фактом, что она основана на подражании и управлении — основных видах социально-коммуникационной деятельности. Но в этой деятельности нет свободного творчества, поэтому это не игра в полном смысле слова.

Графически можно представить соотношение игровой и социально-коммуникационной деятельности в виде двух пересекающихся кругов (см. рис. 7.2).

Рис. 7.2. Соотношение игровой и социально-коммуникационной

деятельности

Теперь можно выделить игровые виды социально-коммуникационной деятельности, учитывая, что есть собственно игры и псевдоигры, игры вырожденные. Получается следующая классификация:

Рис. 7.3. Классификация игровых видов социально-

коммуникационной деятельности

В человеческой деятельности различаются два взаимоисключающих типа: творческая и историческая. Игра, как низшая, так и высшая, всегда есть творческая, продуктивная деятельность. Псевдоигра утрачивает творческое содержание, она сохраняет лишь игровую форму (язык, символика, поведение действующих лиц и т.д.). Учитывая сказанное, можно представить соотношение между понятиями "игра", "творчество", "социальная коммуникация" так, как показано на рис. 7.4.

Из рис. 7.4. следует, что всякая социально-коммуникационная деятельность есть либо игровая п полном смысле слона (коммуникационное творчество), либо игровая по форме деятельность (псевдоигра, нетворческая коммуникация).

Рис. 7. 4. Логическое соотношение между понятиями игра,

творчество, социальная коммуникация

Интеллектуальные игры

Постмодернизма

В социально-коммуникационной деятельности разных эпох соотношение творческих игр и псевдоигр были различны. Показательна в этом отношении смена стилей в литературе и искусстве — духовно-производственных институтах, всегда служивших источниками социально-коммуникационных стереотипов. Если сопоставить русский классицизм XVIII века, романтизм начала XIX века, реализм, расцветший в прошлом столетии, наконец, модернизм (авангардизм) начала нашего века, то становится очевидной тенденция уменьшения псевдоигровых (ритуально-обязательных) традиционных условностей и увеличение пространства творческих инноваций, свободы самовыражения художника. Эта тенденция сочетается с тенденцией интеллектуализации общества, обусловленной постоянным ростом культурного наследия цивилизованных народов. Интеллектуальный художник апеллирует к интеллектуальной элите, обладающей утонченными эстетическими потребностями и изысканным художественным вкусом. В результате западноевропейские литература и искусство второй половины XX века стали ареной интеллектуально-эстетической игровой деятельности, именуемой постмодернизмом.

Постмодернизм отличается от своих предшественников, в частности, модернизма, следующими, бросающимися в глаза, особенностями:

— неопределенность, культ неясностей, намеков, ассоциаций, иллюзий;

— нелогичность, фрагментарность, произвольность, случайность, анархичность;

— стилевой синкретизм, смешение жанров, возвышенного и обыденного стиля; введение в текст разнородных цитат; принцип монтажа;

— отказ от раскрытия психологических и мистических глубин, принцип "все остается на поверхности";

— ироническое отношение к традиционным ценностям и авторитетам, "деканонизапия" и "десакрализапия" искусства.

Постмодернисты связывают свое мировоззрение с традицией веселой мудрости, идущей от софистов и скептиков через всю историю западноевропейской культуры от М. Монтеня до Ф. Ницше, восклицавшего в одном из своих стихотворений:

Пусть художник будет волен,

А наука весела.

Практикуя веселую интеллектуальную игру, постмодернисты стирают грань между размышлением и шуткой, между глубокой идеей и удачным каламбуром. Примером игрового стиля такого рода служит философское эссе Жака Деррида "Глас".

Текст разделен на две колонки. В левой колонке обсуждается Гегель, темы знания, мудрости в духе объективного идеализма. В правой колонке идет размышление о французском психоаналитике Жане Жене, о сексуальности, психических комплексах и т.п. Читателю предлагается читать текст по горизонтали, используя обе колонки. Эвристика такого чтения заключается в спорадически возникающих перекличках смысла, ассоциативных связях, стимулирующих творческое воображение читателя и забавляющих его. Таким образом сводятся воедино игра языка и игра мысли, логика и фантазия. Текст становится не источником знаний о Гегеле или психоанализе (предполагается, что эрудированный читатель давно овладел этими банальными знаниями и серьезно к ним не относится), а инструментом в экзотических умственных забавах пресыщенного культурой интеллектуала.

Отечественный исследователь постмодернизма О.Б. Вайнштейн поясняет суть подобной игры следующим образом. "Стандартное библиотечно-университетское воспитание ориентирует читателя на поиск единого смысла или кодирующей системы в тексте, и в тот момент, когда кажется, что она вот-вот найдена, Деррида делает еще один ниток, открывающий новые возможности. Колебания, сомнения, "достраивания" смыслов, неожиданные ассоциации запланированный автором эффект. В этом проявляется важная черта кулыурного сознания постмодернизма; текст, будь то философский или литературный, создается заранее в расчете на завершающую критическую активность, включает ее в себя как потенциальный контекст. Без нее текст "открыт", незавершен, и самодовлеющим оказывается само движение мысли, сам процесс игры"[154].

Постмодернистские игровые приемы распространились не только в литературе, где их первооткрывателями считаются Г. Гессе, В. Набоков, Х.-Л. Борхес, X. Кортасар, но и в критике (Ролан Барт и Хэролд Блум), в живописи (Р. Раушенберг, Э. Уорхолл), в музыке (Пьер Булез). К примеру, X. Блум трактует историю литературы как бесконечный турнир полов, неправильно читающих друг друга. Художники вставляют в свои полотна фрагменты известных картин, добиваясь эффекта "стилевой игры". В постмодернистском духе написано скандально известное произведение Л. Синявского (Абрама Герца) "Прогулки с Пушкиным". Классическими образцами постмодернистской литературы стали "Женщина французскою лейтенанта" Джона Фаулза, "Имя розы" Умберто Эко, "Радуга гравитации" Томаса Пинчена, "Жизнь: способ употребления" Жоржа Перека. Авторитетной фигурой философско-филологического плана является Жак Деррида, основатель деконструктивизма, одного из главных направлений постмодернизма. Суть деконструкции состоит в критическом анализе всех и всяческих текстов с целью поиска неявно содержащихся в них новых смыслов. Критикуя какую-либо традиционную концепцию или теорию, декон-структивист стремится показать, что ее исходные постулаты и категории всего лишь языковые мифы, условности без определенного содержания. Таким образом разыгрываются "идеализм" и "материализм", "реализм" и "романтизм", "субъект" и "объект", имеющие бесчисленное количество определений и ни одного общепринятого. Деррида отказался от структурализма, широко распространенного в науке со времен Ф. де Соссюра. Дело в том, что всякая структура предполагает центр, вокруг которого она строится. Центр - воплощение жесткости, он не подвластен игре и противостоит ее динамизму и стихийности, ставя ей определенные рамки и пределы. Деррида произвел "децентрализацию" структур, лишил их устойчивости и тем самым деконструировал их. В результате бесконечно расширилось игровое пространство, возросли возможности знаковых перестановок и манипулирования смыслами. Смысл стал пониматься не как нечто стабильное, а как "функция игры", продукт "определенной конфигурации бессмысленной игры".

Постмодернизм проник в обыденную жизнь, "вошел в моду". Парижские модельеры стали практиковать контрастные переключения, рискованную комбинаторику, сделались допустимыми сочетания, ранее считавшиеся вульгарными. Так, в деловые костюмы включаются элементы романтического стиля, торжественно-праздничные одеяния украшаются спортивной атрибутикой и т.д. Среди последних новинок декольтированные бальные платья с длинными пышными юбками из джинсовой ткани. Утрачивает нормативную силу разграничение дневных и вечерних туалетов, дневного и вечернего макияжа. Но главное изменение состоит в том, что костюм больше не демонстрирует социальную, имущественную или возрастную принадлежность своего владельца. Произошла "децентрализация" одеяний, они утратили знаковые функции, поскольку исчез центр — "план содержания" (демонстрируемый человек) и остался лишь "план выражения" — анонимный костюм.

Какие следствия может иметь деконструктивная тенденция для социальной коммуникации?

1. В отличие от нигилистического авангарда, отрицавшего ценности прошлых культур, постмодернизм базируется на презумпции активного владения разнообразными культурными ценностями, в противном случае, "играть будет нечем". Отсюда — высокий культурный и интеллектуальный уровень "постмодернистских игроков", их повышенные коммуникационные потребности.

2. Интеллектуальные игры предполагают использование всевозможных знаков, символов, коммуникационных каналов, документальных фондов, электронных коммуникаций. Следовательно, возрастет спрос на коммуникационные услуги и увеличится значимость ретроспективной социальной памяти.

3. Либерализация языка и одежды, раскованность и непринужденность общения имеют как положительные, так и отрицательные стороны. Ритуальное псевдоигровое поведение гарантирует социальную стабильность, но чревато застоем; неограниченная "игровая экспансия" угрожает анархистскими крайностями, но без свободной игры творческих сил невозможен социальный прогресс. Социально-коммуникационные институты должны занять правильную позицию в противоречиях "постмодернистского" общества, которое именуется также "постиндустриальным" и "информационным".

Выводы

1. Творческая смысловая коммуникационная деятельность является подвидом двух видов человеческой деятельности: духовной и игровой. Духовной она является потому, что обеспечивает движение смыслов, т. е. духовных продуктов в социальном пространстве; игровая принадлежность обусловлена творческим характером смысловой коммуникации.

2. Коммуникационная деятельность посредством духовной деятельности связана с социально-культурной основой человеческого бытия, а через игровую деятельность — с естественно-биологической, т. е. природной основой человеческого существования. Отсюда — связь коммуникационной потребности с биологическими и духовными потребностями личности, которая нуждается в специальном рассмотрении.

3. В социально-коммуникационной деятельности разных эпох соотношение творческих игр и ритуальных псевдоигр различно. Как показывает анализ постмодернизма, в информационном обществе будущего получит развитие интеллектуально-игровая составляющая духовной жизни, что приведет к активизации коммуникационной деятельности и повышению спроса на коммуникационные услуги.

СИСТЕМА СОЦИАЛЬНО-

КОММУНИКАЦИОННЫХ НАУК

Теория социальной коммуникации не единственная научная дисциплина, изучающая социальную коммуникацию. Учитывая содержание предыдущих разделов, нетрудно догадаться, что имеется немало наук, предметом которых являются те или иные стороны социально-коммуникационных процессов. Эти науки естественно связаны друг с другом и образуют структурированную систему научных дисциплин. Наша задача состоит в том, чтобы выявить состав и структуру лей системы, а также определить место и роль в ней теории социальной коммуникации.