Подсобные занятия, промыслы и ремесла

Кроме земледелия и животноводства у русских существовали другие разнообразные виды традиционной хозяйственной деятельности. У некоторых групп русских, там, где экологические условия затрудняли занятие земледелием и животноводством, либо вообще не позволяли ими заниматься, акцент в хозяйственной деятельности делался на эти виды занятий. В первую очередь это касалось русского населения европейского Севера и Сибири за исключением ее южной части.

В отечественной этнографической литературе применительно к ним используется разная терминология: подсобные занятия, домашняя промышленность, ремесла, кустарные промыслы и т.д., обычно без определений и потому без четкого разграничения. В дальнейшем изложении к подсобным занятиям мы будем относить дополнительные, после земледелия и животноводства, способы получения продуктов питания – рыболовство, охоту, собирательство и бортничество/пчеловодство.

Однако когда эти занятия играют большую роль в хозяйстве, особенно если они приобретают товарное значение, их принято именовать уже промыслами (кроме собирательства). К промыслам относят также виды деятельности, направленные на получение материалов и сырья для использования в производстве и быту – заготовка леса, углежжение, гонка дегтя, получение смолы.

Под ремеслом принято понимать производство изделий, необходимых человеку в процессе его жизнедеятельности – из дерева, керамики, металла, стекла, кожи, кости и т.д. – плотницкое, гончарное, кузнечное, стеклодувное и др. Ремесленные занятия имеют обычно товарный характер, при котором изделия производятся на заказ или на рынок, поэтому к ним может применяться и понятие «промысел», например, скорняжий промысел. Но есть понятие «домашнее ремесло», т. е. ориентированное на собственное потребление.

Рыболовство. В основном у русских практиковалось речное и озерное рыболовство, морское - у групп населения, проживавших на побережье морей, иногда оно дополнялось охотой на морского зверя. Не счесть орудий и приспособлений, которые использовались при добыче рыбы.

Наиболее распространены были различные виды сетей, их плели из конопляных или льняных ниток при помощи двух орудий – иголки с прорезями внутри для наматывания нити, и лопатки, на которой вязали петли. Для того чтобы сети располагались в воде вертикально, к ее верхней части крепили поплавки из дерева либо из рулончиков бересты, а к нижней – грузила из обожженной глины, либо камней, завернутых в бересту. Были сети ставные, которые устанавливали в воде вертикально, чтобы наткнувшаяся на них рыба запутывалась в ее ячеях. В отличие от ставных сетей невод представлял собой длинную сеть, боковые части которой назывались крылья, наткнувшаяся на них рыба смещалась к центру невода, где попадала в расположенную здесь мотню в виде длинного мешка. На больших озерах использовали невода более полукилометра длиной, их обслуживало 30-40 человек. Зато бредень, аналогичной конструкци, имел гораздо меньшие размеры, и его тащили за собой два человека.

Сетями и неводами ловили рыбу и зимой подо льдом. Чтобы пугать рыбу, загоняя ее в сети, использовалось специальные звучащие приспособления: ботало – палка с полым коническим утолщением, которым били по воде, либо просто с набалдашником – торбало, либо с полосами бересты – рохаль.

В некоторых местах при ловле рыбы использовались котцы, или запоры, для чего перегораживали течение реки почти вплотную поставленными кольями, оставляя между ними один или несколько проходов, в которых устанавливали ловушки. Рыбу также вычерпывали из воды сачками, сделанными из сети на ободе, ловили удочками, леска которых делалась из конского хвоста, ставили для ее ловли переметы в виде длинной веревки с привязанным к ней большим количеством коротких лесок с крючками, на которых была наживка. Деревянной колотушкой били по льду над стоящей в глубине рыбой, когда она, оглушенная поднималась наверх, то ее доставали, раскалывая лед.

Рыбу поражали острогами, лучили ночью - разжигая на носу лодки в металлическом приспособлении сосновые лучины, плыли по воде и били острогой рыб, привлеченных светом. Но севере ловили рыбу приспособлением, которое называлось кокотки (от «коготь»), оно имело форму якоря с четырьмя крюками, его ритмично опускали на дно и быстро приподнимали, стараясь подцепить рыбу. Применяли ловушки, называвшиеся морды, или верши, они представляли собой цилиндр, сделанный из прутьев или из сети на деревянных обручах, в него вставлялся конус, сужением внутрь, за счет чего зашедшая в морду рыба не могла найти обратного пути. У южнорусских использовался садок - большая клетка из жердей без дна и одной стенки, с прикрепленным мешком в этом месте, зимой рыба собиралась в садке, и, когда рыбаки поднимали шум и гнали рыбу, она попадала в мешок.

На морях европейского и сибирского Севера и Дальнего Востока били морского зверя гарпунами разных типов, в том числе и тем, который назывался кутило. При попадании в зверя он отделялся от деревянной рукояти, но поскольку веревкой был привязан к лодке, охотник за нее подтягивал к себе пораженное животное.

Для занятия рыболовством, особенно промысловым, характерна непредсказуемость результатов, более того, зачастую велик риск для жизни человека: «Ловцы рыбные – люди гиблые». Поэтому большую роль в этом виде хозяйственной деятельности играли многочисленные запреты, предписания и обряды. Перед началом промыслового сезона совершались различные жертвоприношения, предназначенные духам водной стихии: бросали в воду щепоти табака, крошки хлеба, посудины с остатками вина. Первую пойманную рыбу могли закопать в землю. На европейском севере накануне Николина дня (6/19 декабря) на берегу из соломы делали чучело человека, обряжали его в старую одежду и на дырявой лодке спускали на воду. Во время рыбного промысла вводились табу на произнесение тех или иных слов, например, «медведь», «лиса», «заяц», «поп». За нарушение запрета устанавливалось наказание, например, провинившегося сажали голым задом на дно котла для варки пищи и начинали вращать его. Положение «верченного» резко снижало статус человека. Покровителями рыболовства считался апостол Петр, день которого приходится на 29 июня/12 июля, рыбаками он отмечался как праздничный с совместной трапезой и отправлением обрядов.

Охота. Охота у русских имеет давние традиции. В Древней Руси она была источником мяса и пушнины, имевшей экспортное значение, а кроме тог, развлечением знати. По мере роста плотности населения и истребления зверя охотничий промысел все более вытеснялся на периферию русской этнической территории – европейский север и Сибирь. Здесь он мог существовать и в качестве основного занятия населения, когда условия для земледелия отсутствовали, и как подсобный крестьянский промысел. Если охота была основным направлением хозяйственной деятельности, она имела товарный характер, особенно добыча пушнины, только часть которой шла на собственное потребление.

В остальных районах охота не играла большой роли по причине неэффективности: зверя и птицы было, свободное время отсутствовало, наконец, в силу крепостного права, так как помещики и власти опасались наличия огнестрельного оружия в руках крестьян. Здесь охота была прерогативой дворянских верхов, которые видели в ней один из способов времяпрепровождения, особо престижна была псовая охота, требовавшая немалых денежных затрат.

Традиционные способы охоты, характер добываемой дичи, использовавшееся при этом снаряжение различались в зависимости от географических условий и местных традиций. Основными объектами охоты были копытные – лось, олень и северный олень, кабан, косуля, кабарга и др., пушные животные – белка, соболь, заяц, лиса, волк, медведь, песец, а также боровая и водоплавающая птица – утка, гусь, глухарь, рябчик, тетерев и др.

Способы охоты были самыми разными. Специфическим ее видом была степная конная, а также охота с ловчими птицами, но особого распространения они не имели. Существовала облавная охота с загонщиками и стрелками. В лесистых местностях устраивали городьбу из поваленных деревьев, жердей, подвешенных сетей, которые не мог преодолеть зверь, ней делали проходы с замаскированными ловчими ямами, петлями, настороженными самострелами. В зарослях деревьев для ловли птиц развешивали перевесы – специальные сети.

 Во второй половине XIX-начале XX в. преобладала и н д и в и д у а л ь н а я охота с ружьем, нередко с использованием специально натренированной собаки. Ружья вытеснили луки в охоте довольно поздно, видимо, только в XVII в. Особо ценилось оружие тульских и ижевских заводов, но использовались также ружья кустарного производства, в том числе и кремневые. Тяжелые ружья ставили во время стрельбы на подставки.

Скрадывание дичи производилось по-разному. Практиковалась з а г о н н а я охота, когда промысловик преследовал зверя до полной потери им сил, особенно эффективен был гон по насту. Устраивались з а с а д ы на месте кормежки дичи, водопоя, токовищ, около нор, солонцов, иногда искусственных. Для маскировки на таких местах ставили сидьбы – шалаши, или на деревьях лабазы – помосты (но так могло называться и хозяйственное строение на месте промысла для хранения инвентаря и добычи). Во время поиска дичи ее могли приманивать звуками, имитирующими голос зверя или птицы, их издавали манком, рогом, трубой.

Устанавливали силки и другие ловушки-самоловы. Ловушки имели широкое распространение, потому что огнестрельное оружие и боеприпасы к нему стоили довольно дорого. Ловушки были разнообразны по принципу действия: давящие – пасти, кулёмы, плашки, ущемляющие – кляпцы, щемихи, жамы, колющие – рожни и др., в виде петель из волоса или растительных волокон, в более позднее время - из металлической проволоки. Использовались самострелы, действовавшие по принципу лука. Промысловые знания и приемы охотников отличались изощренностью. В частности, чтобы отбить запах человека, шедший от ловушек, их натирали пахучими травами, окуривали, ставили в рукавицах, около них заметали следы.

Транспортными средствами на охоте были различного рода лодки, лыжи, в том числе подбитые камусом – мехом с ног оленя, ручные нарты – особый вид саней. И подбивка камусом, и использование нарт были заимствованы русскими у соседних северных народов. Существовали и специфические виды промысловой одежды, например, лузан в виде короткой до талии куртки из шкур животных или суконной с нашитыми кусками кожи, иногда с капюшоном. Спереди и сзади он имел большие карманы, куда укладывались шкурки добытых животных, боеприпасы, курительные принадлежности и т.п.

Охотились в одиночку, только иногда образовывали небольшие артели в несколько человек. По большей части охота имела сезонный характер, она в основном практиковалась в зимнее время, свободное от полевых работ. Но промысловая охота на европейском севере и в Сибири предполагала многомесячное нахождение охотника в тайге. У каждого из них была своя территория, где стояла избушка для проживания, рядом мог быть сооружен лабаз. Охотник расставлял ловушки, стараясь охватить как можно большую территорию, и регулярно обходил их, попутно охотясь с ружьем. Маршрут его движения назывался путик, движение по нему могло занимать срок до недели, но чаще ограничивался одним днем.

На морях Северного Ледовитого океана была распространена о х о т а н а               м о р с к о г о з в е р я – тюленя, нерпу, сивуча, здесь для их добычи формировались значительные по численности коллективы.

Пожалуй, никакой другой вид производственной деятельности в силу зависимости его успеха от случайных обстоятельств, определяемых словом «удача», а также нередко и рискованности для жизни, не был связан с таким огромным количеством магических обрядов, предписаний, запретов, примет. Особенно это касалось добычи такого опасного хищника, как медведь. При охоте на него, например, клали серебряный рубль под левую пятку, считалось, что убить можно только 39 медведей, а от сорокового самого охотника ждет гибель.. Охотник для удачи в промысле обычно обращался за помощью к лешему, совершая те или иные магические действия, сопровождаемые заговорами. Вариантов таких действий было множество. Например, придя ночью в лес, охотник снимал с себя крест и закапывал его в землю, а затем громко произносил: «Владыка лесов, у меня есть до тебя просьба!», и излагал пожелание в помощи этого духа.

Собирательство. Собирательство было распространено повсеместно, собирали грибы, ягоды, орехи, травы, заготавливали соки деревьев. Перечень съедобных ягод, произрастающих на русской этнической территории, огромен: красная и черная смородина, земляника, малина, черемуха, костяника, морошка, брусника, клюква, черника, голубика, ежевика, рябина, крушина, калина, шиповник и др. Примечательно, что все несъедобные ягоды носили одно название - «волчьи». Существенным подспорьем в питании были грибы, они произрастают почти везде, где проживают русские, и самых разных видов: подосиновики, подберезовики, лисички, грузди, опята, сморчки и строчки, сыроежки и др., но самым ценимым был белый гриб. В отличие от ягод ядовитые грибы имели свои названия.

Для сбора ягод использовали так называемее набиралки, для переноски ягод и грибов - плетеные из бересты, прутьев, луба сосуды, которые назывались пестерь, кошель и др. Собирали съедобные растения - щавель, дикий лук-резанец, хвощ, сныть, борщевник, дудник, рогозу, полевую мальву и др. Весной делали надрезы на стволах березы, клена и сосны и гнали сок, собирая его в подставленную под капли посудину.

Собирательство служило не только дополнением к продуктам питания. Оно давало красители, в качестве них использовались ягоды калины, черные грузди, березовый лист, кора дуба, вяза, ольхи. В народной среде хорошо знали целебные свойства растений и их частей - листьев, семян, корней, стеблей, из которых изготавливали отвары, настои, соки. Широко использовали растения в магической практике, например, богородицкая трава (чабрец) была оберегом, ее носили при себе.

Доля случайности в успехе собирательства, конечно, есть, но большую роль здесь играет все-таки умение человека, его опытность в этом занятии. Соответственно и обрядовые действия здесь практиковались, но в значительно меньшей степени, чем, скажем, в рыболовстве. Так, при сборе ягод обращались к лесным духам, например: «Царь лесовой, царица лесовая! Набери мне столько ягод, чтобы ношей не снести, возом не свезти. И все ягоды ко мне, ко мне!».

Бортничество и пчеловодство. Бортничество и пчеловодство представляют собой два разных этапа технологии получения меда и воска, хотя бортничество, имеющее очень архаическое происхождение, сосуществовало с пчеловодством до недавнего времени.

Бортничество – получение меды диких пчел. В древней и средневековой Руси оно получило самое широкое развитие, медом и воском платили подати и налоги, они играли важную роль в экспорте. Существовало бортничество и в более позднее время. Борти, т. е. дупла, где гнездятся дикие пчелы, искали ранней весной на южных опушках леса, высматривая на снегу остатки жизнедеятельности пчел, которые они в это время выбрасывают из своих гнезд. Нашедший борть закапывал рядом свою шапку или топор, сообщал о находке общине и устраивал для ее членов угощение. Со временем стали вырезать дупло с пчелами и приносить его домой для постоянного содержания. Видимо, именно так бортничество превращалось в пчеловодство, хотя в ряде районов бортевая форма сохранялась, но в более развитом виде. При ней размещались пчелиные колоды – кузовки, иногда по несколько штук, в лесу на дереве. Их остроумно защищали от медведей: подвешивали толстые обрубки дерева близко от ствола, чтобы они мешали животному лезть наверх, вбивали на его пути к колодам острые гвозди, железные и деревянные, вешали колокольчики, пугавшие медведя.

Постепенно у русских стало развиваться пасечное пчеловодство, использовавшее искусственные улья. Пасеки обычно размещали в садах и огородах, их могли вывозить на луга, опушки леса. Ранний тип улья, который назывался колода, стоян и др., представлял собой часть полого ствола толстого дерева длиной до 1,5 м с крышкой наверху, в его стене делалось отверстие примерно 60 на 15 см. Более поздний тип представлял рамочный улей в виде деревянного ящика с крышей и отверстием. Пчеловодство было мало развито, имея обычно потребительское значение. Товарный характер пчеловодство имело на юге Сибири и у русских Казахстана и Киргизии.

Как и в других отраслях хозяйства, успех в пчеловодстве обеспечивался как рациональными приемами, так и магическими действиями. Покровителями пчел и пчеловодства считались святые Зосима и Савватий (8/21 августа), житие которых, впрочем, с пчеловодством никак не было  связано. В этот день пчеловоды производили первый выем меда, в других случаях он приурочивался к Ильину дню (20 июля/2 августа) или к первому, медовому (1/14 августа), либо ко второму, яблочному (6/19 августа), Спасу. На Пасху в улей клали кусочек воска от освященной пасхальной свечи. Как оберег на изгороди вокруг пасеки вешали лошадиный череп. Пасечники делали жертвоприношения водяному, для чего на второй Спас топили в воде первый рой или бросали в воду свежий мед и воск, чтобы пасеки не страдали от наводнений и сырости.

Лесные промыслы. К лесным промыслам относились заготовка древесины, дранье коры, выжигание угля, гонка дегтя, добывание смолы (живицы), выгонка скипидара и т.д. Валка леса и транспортировка его существовали как отходнический промысел во многих районах, но в основном на севере и северо-востоке европейской России. Лес рубили обычно зимой, его либо вывозили на санях, либо связывали в плоты, которые сплавляли по рекам плотогоны. Отхожим промыслом была также профессия пильщиков, которых нанимали для распилки дров, железнодорожных шпал, бревен на доски. К лесным промыслам относилась заготовка лыка (липовой коры, у которой снят верхний слой), бересты, из них делали разного рода изделия, а также коры дуба, вяза, ольхи, на основе которых делали красители.

Важную роль в быту и в производстве играл деготь. Сначала его гнали в земляных ямах – выкапывали углубление конусом вниз, в него ставили железную или керамическую емкость, сверху укладывали березовую кору, смолистое дерево, в первую очередь пни и корни, их заваливали мхом, землей и травой, сбоку делали отверстия, через которые поджигали древесную массу. Образующийся деготь стекал в емкость. Затем стали использовать смолокурни в виде глиняного или чугунного котла с отверстием внизу, в который накладывали древесную массу, а в подставленную внизу емкость стекал деготь. Примерно такая же технология использовалась при гонке смолы и скипидара.

Деготь, смола, скипидар находили широкое применение, особенно деготь. Он использовался для смазывания колес, что было важно при господстве гужевого транспорта, при выделке кожи, им пропитывали для водонепроницаемости обувь. Деготь и скипидар применяли для дезинфекция ран при лечении людей и домашних животных. В зависимости от сырья получали разные виды дегтя, каждый из которых имел свое назначение: так называемый товарный деготь из березовой коры использовался для обработки кож, деготь из сосны и сосновых корней шел на смазывание осей телег.

Древесный уголь получали как дополнительную продукцию при гонке дегтя, но, как правило, выжигали специально. Он использовался в промышленности, в частности, в металлургии, поскольку при горении давал высокую температуру, а в быту - для самоваров, жаровен, утюгов. Смола хвойных деревьев, которую называли «живица», использовалась в химической промышленности.

Ремесла. Под ремеслами, как уже указывалось, обычно понимается производство изделий, необходимых человеку в быту. В своем развитии ремесло проходит разные уровни: 1) домашнее ремесло, которое имело потребительский характер, 2) товарное, более высокого уровня, которое, в свою очередь, могло ориентироваться на заказ или на рынок. Большая часть ремесленной продукции производилась в городах. В рамках крестьянского хозяйства, в силу его натуральности, ремесло обычно носило домашний характер, но в неземледельческих районах часть продукции, произведенной в своем хозяйстве – пряжа, холсты, кожи и др., поставлялась на рынок.

Ремесленные занятия могли существовать и в качестве отхожих промыслов, когда специалист уходил из дома, работая у заказчиков, у них же проживая и столуясь. Ремеслом в своем хозяйстве, домашним или товарным, крестьяне занимались преимущественно в зимнее время, свободное от полевых работ: возводились жилые и хозяйственные постройки, делались столы, скамейки, кровати и другая мебель; после обработки льна, конопли, стрижки овец прялась пряжа, а из нее ткалось полотно; обрабатывались шкуры и кожи, из полученных материалов изготавливались одежда и обувь; делались многие предметы утвари – деревянная, берестяная, а иногда и глиняная посуда; изготавливали сельскохозяйственные орудия труда, транспортные средства и т.д.

В некоторых местах постепенно происходило отделение ремесла от домашнего хозяйства.

Сначала основой хозяйства оставались земледелие и животноводство, а товарное ремесло существовало либо в домашних условиях (продукцию скупали перекупщики), либо в качестве отхожего промысла - плотницкого, шубного, печного, жестяного и т.д.

На следующем этапе хозяйство начинало ориентироваться преимущественно на производство ремесленных изделий, но пока еще в основном на заказ, а земледелие и животноводство становились подсобными занятиями.

Наконец, в какой-то момент происходило полное отделение ремесла, потребности в сельскохозяйственной продукции удовлетворялись путем их покупки: «Зная ремесло, и на камне хлеб достану».

Все перечисленные формы можно наблюдать в России на рубеже XIX-XX вв. Как правило, выделялись такие виды ремесленных производств, как кузнечное, гончарное, кожевенное, портняжное и ряд других. Если переход преимущественно к ремесленному производству осуществлялся в рамках всего селения, то это меняло его статус: название слобода или рядок означало, что его жители, хотя это поселение и относится к категории сельских, уже не столько крестьяне, сколько ремесленники.

Следующие после ремесленного уровни производства – мануфактурное и промышленное (или фабрично-заводское) уже не относятся к традиционным видам хозяйственной деятельности. Переход к мануфактурному, а еще в большей степени к индустриальному производству ведет к разрушению традиционной культуры, распространению общемировых форм, следствием чего является утрата культурой этнической специфики. Однако надо отметить, что в России наблюдалось сосуществование мануфактурного и промышленного производства с ремесленным вплоть до первых десятилетий XX в.

 Товарное производство ремесленных изделий, в том числе в виде отхожих промыслов, развивалось прежде всего в областях с неплодородными почвами, где земледелие не могло полностью обеспечить население продуктами питания и где было необходимое сырье – лес, глина и др., а кроме того, была высока плотность населения, что обеспечивало сбыт продукции. В черноземных губерниях Центра страны и в Среднем Поволжье в сельской местности промыслы и ремесла существовали преимущественно в качестве домашнего производства нетоварного характера, а основная часть необходимых изделий либо поставлялась городом, либо производилась отходниками.

Ремесленные изделия делали как из природных материалов - дерева, глины, волокнистых веществ, металла, камня, кости, так и из переработанных продуктов сельского хозяйства.

Подобно тому, как в горах для населения большое значение имеет камень, в степях – глина, на Руси, исконные территории которой находились в лесной зоне, особую роль в культуре играл лес, дерево. Древесина представляет собой универсальный материал, который давал кров, тепло, одежду, домашнюю утварь, транспорт, медицинские средства и т.д. и т.п. Главную роль среди хозяйственных занятий, связанных с лесом, играли плотницкое и столярное ремесло. Плотники сооружали жилые и хозяйственные постройки, делали неподвижную мебель – лавки, полки, полати и т.д. Столяры делали оконные рамы и двери, а также переносную мебель – столы, скамейки, кровати, сундуки, заборки (шкафы-стенки) на Русском Севере и т.п. Из дерева делали разнообразные вещи бытового назначения: столовую посуду – чашки, тарелки, миски, солонки, ложки, различные емкости – бочки и бочонки, шайки, дежи (квашни), ушаты, корыта, ступы и т.д.

Технология изготовления деревянных емкостей развивалась от долбленых к сделанным из клепки – дощечек, скреплявшихся деревянными, а затем металлическими обручами. Деревянными были ткацкие станы, прялки, вальки, рубели и скалки, детские игрушки, табакерки, гребни, подсвечники, со временем часть этих предметов стала делаться путем точения на токарном станке. Деревянные изделия окрашивались, иногда перед этим грунтовались.

Дерево служило материалом чуть ли не для всех деталей сухопутных транспортных средств – телег, саней, экипажей, а также для частей упряжи – дуг, хомутов, обжей, ярма, водные транспортные средства небольших размеров часто делались целиком деревянными. Особо ценился кап – нарост дерева, поскольку из него изготавливали резные вещи, не лопавшиеся со временем, – посуду, шкатулки, портсигары.

Полученные в лесу лыко шло на производство лаптей, рогож и других изделий, береста - на туесовое, или бурачное дело, т. е. изготовление сосудов, часто с крышками, их расписывали, украшали также тиснением и чеканкой. Распространено было плетение из лозы, камыша, иногда корней деревьев, соломы – шляп, сухарниц, коробочек, корзин, коробов и даже мебели и кузовов для экипажей.

Важную роль играло производство керамических изделий - разнообразных емкостей, кирпича, черепицы для покрытия крыш, изразцов для обкладывания печей. Среди гончарных изделий первое место занимала посуда. Она делалась на гончарном круге, но иногда без него, сушилась и обжигалась либо в домашней печи, либо, при товарном уровне производства, в специальном гончарном горне. Из обожженной глины делались также игрушки в виде фигурок людей, птиц, животных, некоторые из них служили и свистульками. Кирпичное производство осуществлялось в основном на мелких кирпичных заводиках, состоящих из сарая, где формовался и сушился кирпич, и горна для его обжига. Черепицу и изразцы выдавливали в формах, изразцы покрывали глазурью, затем изделия обжигали.

Обработка металла была одним из самых важных видов производства. Металлургия и производство изделий из металла довольно рано выделились как товарная форма ремесла, что определялось их спецификой. Одними из первых они вышли на мануфактурный, а затем и промышленный уровень производства. Однако даже на рубеже XIX-XX вв. повсеместно было распространено кузнечество – производство металлических частей орудий труда – сошников, кос, топоров, зубьев борон, подков, гвоздей, ухватов, котлов, сковород, скоб, задвижек, петлей, металлических принадлежностей транспортных средств и конской упряжи и т.д. Кузнец оковывал жестью или железными полосами сундуки, изготавливал плотничьи, столярные и слесарные инструменты и изделия – топоры, скобели, долота, клещи, молотки, ножи и т.д., но довольно рано этот вид производства, как и литье металла, в том числе художественное, стал уделом мануфактурного, а потом промышленного производства. В каждом селе, а то и деревне были свои кузнецы, в основном обслуживающие нужды местных жителей. Их рабочие строения – кузницы – в целях противопожарной безопасности ставили поодаль от остальных построек. Горн с мехами, наковальня, щипцы и набор молотов составляли комплект орудий и приспособлений кузнеца. Поскольку в обязанности кузнеца входила ковка лошадей, рядом с кузницей ставили станок для осуществления этой процедуры. У кузнеца, как правило, был помощник – молотобоец, который раздувал огонь в кузнице, приводил в действие горн, при ковке изделий выполнял наиболее тяжелую, но не требовавшую особой квалификации работу.

Магия кузнечества хорошо прослеживается по фольклорным и лингвистическим материалам, недаром слова «кузнец» и «козни» однокоренные. Кузнец выступал в качестве специалиста сакрального, в мифе он запрягает в плуг Змия и пашет на нем, к нему обращались девушки с просьбой «сковать свадебку», в фольклорных текстах он перековывает старого в молодого, а грубый голос в тонкий и др. Но со временем представление о сакрализованности фигуры кузнеца утрачивается: то, что в начале металлургии железа казалось чудом, с развитием технологии обработки металла, а тем более с появлением мануфактурного, а затем и промышленного производства, стало обыденным явлением.

Развито было производство жестяной утвари – корыт, ведер, тазов, чайников, кружек, а также кровельного железа и художественных деталей кровли – карнизов, наверший труб, водоотводных приспособлений. Парадные жестяные изделия – подносы, ведерки, шкатулки – расписывали красками и покрывали лаком. Производились проволочные и игольные изделия – иголки, булавки, шпильки и т.д.

Ювелирное производство, известное еще у восточных славян, всегда имело товарное значение. Из золота и серебра, драгоценных и полудрагоценных камней делались серьги и кольца, кресты и другие предметы христианского культа. Практиковалось чернение ювелирных серебряных изделий, украшение их финифтью – особой эмалью. Существовал золотобойный промысел – производство сусального золота, т. е. тонкой до полупрозрачности золотой фольги. Ее получали расковыванием деревянным молотком пластины золота, положенной между двумя пленками, снятыми с печени крупного рогатого скота. Сусальным золотом покрывали купола храмов, архитектурные детали, деревянные и металлические изделия.

Как потребительское и товарное производства повсеместно были распространены прядение и ткачество, обработка шкур и кож, а также производство из них одежды, обуви, головных уборов – сапожное, портняжье, шубное, рукавишное, дело, а также шорное – изготовление конской сбруи и ее принадлежностей, ремней, кошельков, чемоданов и т.п. На использовании растительных материалов базировалось веревочное и канатное производство. Снятый во время обработки кож и шкур волос употреблялся для изготовления щеток, кистей, сит, решет. Из костей животных и стружек с их копыт варили клей.

 Из других занятий, также имевших ремесленно-товарный характер, но не столь распространенных, отметим производство стеклянных изделий – бус, стекляруса, зеркал, частей декора головных уборов, которые постепенно стали изготавливаться в условиях фабрично-заводского производства. Из камня делали бруски, точила, жернова, надгробные памятники. Изготавливались музыкальные изделия – гармоники, балалайки, гитары. Из жиров и щелочей производилось мыло, из воска делали свечи. Особую отрасль ремесла составляли иконопись и написание лубочных картин.

* * *

С определенной долей условности к сфере хозяйства, в качестве его подсистемы можно отнести такие реалии русской традиционной культуры, как транспортные средства, система мер и народный календарь, поскольку они формировались в первую очередь под влиянием фактора хозяйственной деятельности. Вместе с тем, безусловно, они могут быть подсистемами других сфер традиционной культуры – календарной обрядности, праздничного поведения и т.п., а систему мер и календарь часто включают при их анализе в раздел «Народные знания».

 

Транспортные средства

Под транспортными средствами принято понимать различные приспособления для облегчения возможностей перемещения людей и грузов. Несмотря на оседлый образ жизни, характерный для русского этноса, роль транспортных средств в его культуре была велика. Их принято делить на вьючные приспособления, предназначенные для переноски без использования тяги грузов усилиями человека или животных, сухопутный транспорт, перемещающийся при помощи силы животных (иногда человека) с использованием тяги и водный транспорт.

Средства для переноски тяжестей. Приспособления для переноски тяжестей были разнообразны по форме, материалу и технике изготовления, одни были распространены чуть ли не повсеместно, ареал бытования других был довольно узок.

Широкую распространенность имели обычная веревка с петлей, которой захватывался груз (сено, дрова и др.) и переносился на плечах, а также коромысла (водонос, хлуд), обычно использовавшиеся для переноски воды в двух ведрах от водного источника. Существовало несколько типов коромысел. Один представлял собой сильно или слабо изогнутый уплощенный брусок дерева с вырезами или естественными изгибами на концах, благодаря которым дужки переносимых емкостей не соскальзывали с них. На юге такие коромысла делались составными – к средней овальной планке прикреплялись боковины с вырезами или крючками. Более развитый тип представляло собой коромысло с подвешенными к концам деревянными крюками, иногда оно делалось широким с вырезом для шеи, чтобы нагрузка равномерно распределялась на плечи. Для переноски больших деревянных ушатов использовали коромысло в виде двух палок: более длинную клали на плечи, другую, покороче, вставляли в отверстия ушата, посредине они были соединены короткой цепью.

При помощи этих приспособлений транспортировались жидкие, сыпучие, твердые и другие грузы. Обычно они помещались в емкости – деревянные, плетенные из разных материалов, из коры дерева, наконец, самые дорогостоящие металлические. Особенно широко были распространены деревянные емкости для переноски жидкостей – ведра, ушаты, кади, бадьи для поднятия воды из колодца.

Использовались плетеные емкости: из бересты или лыка, иногда украшенные орнаментом, – туеса, ведра-набирухи, из древесных корней – коренники, из прутьев – корзины разных форм и размеров. Для переноски тяжестей на дальние расстояния делались коробы, или пестери, плетеные из камыша, бересты, луба, их носили за плечами на лямках, кожаных или тканых. Особые пестери носили отходники – плотники, пимокаты, шерстобиты, овчинники, портные, у них в одном отделении лежали инструменты, в другом – продукты.

Слово крошни означало заплечную емкость для переноски соломы, сена, тяжелого жесткого груза, крошни представляли собой либо остов из гибких прутьев, оплетенных полосами бересты или лыка, либо при переноске соломы и сена – полукруги из прута, затянутые веревочной сеткой.

Для переноски дров служила побегушка в виде изогнутого сука с привязанной к нему веревкой для захватывания дров. Тяжелые грузы переносили при помощи горбуши, которая состояла из трех досок: нижняя служила упором для груза, верхняя с вырезом для шеи помещалась на плечах («горбу»), третья, прилегающая к спине, соединяла эти две доски. Носилки делались из двух жердей с дощатым (иногда с бортами) или переплетенным настилом для груза.

Для переноски и хранения жидкостей кроме деревянных служили глиняные емкости (для воды, молока, кваса) – кувшины, жбаны и др., их для прочности оплетали берестой или липовым лыком. Много было емкостей из тканей и кожи: мешки, тканые из грубой льняной или конопляной ткани, - для зерна и муки; котомки – холщовые (иногда плетеные) заплечные сумки, закрывающиеся клапаном, с одной или двумя холщовыми лямками; торбы, они могли также подвешиваться на морду лошади при ее кормлении.

Сухопутный транспорт с использованием тяги. Основная тягловой силой в русском традиционном хозяйстве всегда была лошадь, на юге, кроме того, в транспортные средства впрягались быки и волы, на севере европейской части и в Сибири отмечается также использование оленей и собак, в крайних случаях в качестве рабочего скота использовали коров. В составе сухопутного транспорта принято выделять волокуши, полозный и колесный транспорт.

Волокуши представляют собой один из самых примитивных видов транспорта, однако даже в концеXIX-начале XX в. они широко использовались в крестьянском хозяйстве, что объясняется простотой устройства, дешевизной и возможностью применения в условиях бездорожья. Волокуши запрягали в лошадь, хотя при необходимости их тащил и человек. Самой примитивной была волокуша, сделанная из ствола дерева с необрубленными ветками или из веток, связанных между собой, на них перевозили сено, солому, хворост. Более совершенной была волошенька (смычок, таска) в виде двух жердей, тонкие концы которых припрягали к лошади, а толстые волочились по земле, их скрепляли перекладиной, на нее не только накладывали груз, но и садился при необходимости ездок.

Концы этих жердей для лучшего скольжения могли иметь изогнутость, в том числе из корневого отростка – копани. Были специальные типы волокуш для перевозки сох и плугов, для передвижения людей в условиях бездорожья, например, олонецкая люлька - плетеное из лозы сиденье, прикрепленное к двум длинным шестам, ее тащили лошади.

Полозовый транспорт представляет собой этап развития волоковых средств передвижения, он использовался в зимнее время, а в заболоченных местах и в качестве летнего. Исходной формой этого транспорта были лыжи – деревянные, впереди изогнутые вверх полозья, которые человек одевал на ноги при помощи ремней в средней части. В некоторых местах в зимнее время лыжи были единственным способом передвижения, они также были обязательной частью зимнего охотничьего снаряжения. Лыжи делались из разных пород дерева, потому что у каждой были свои преимущества и недостатки, например, березовые или осиновые лыжи прочнее и «ходячее», зато еловые легче. Известны были лыжи, подбитые камусом – мехом, снятым с ног оленя, изюбра и т.д., даже коровы. Ворсом мех был направлен в сторону, противоположную движению, благодаря чему улучшалось скольжение, а при движении в гору лыжи не соскальзывали назад. Кроме скользящих лыж в некоторых местах использовались лыжи ступательного типа, они представляли собой деревянную овальную раму, переплетенную ременной или веревочной сеткой и предназначались для передвижения по очень рыхлому и глубокому снегу.

Но в основном полозовый транспорт делался под запряжку животного, обычно лошадь, но в некоторых районах, как уже говорилось, оленей или собак. Полозовый упряжной транспорт имел общее название - сани, в болотистых местах севера их использовали не только зимой, но и летом. В зависимости от назначения сани делались разных размеров, отличались конструкцией, внешним видом и отделкой. Но основные конструктивные детали их были одни и те же – два параллельно поставленных загнутых впереди полоза, на каждом укреплялось четыре-шесть копыльев – вертикальных стоек, на верхние концы копыльев насаживались четырехгранные брусья - нащепы, привязанные к копыльям вязовьем – ветками вяза, березы и т.п. К первой или второй паре копыльев крепились пеньковыми веревками сделанные из жердей оглобли, соединенные с конской упряжью 

Простейшие сани без кузова предназначались для перевозки громоздких предметов, они назывались дровни. Если надо было вывезти бревна из леса, впереди дополнительно ставились меньшие по размерам подсанки. Сани для хозяйственных поездок - розвальни – имели кузов и по бокам  отходящие к задней части жерди – отводы, которые не давали розвальням перевернуться. Дровни и розвальни имелись почти в каждом крестьянском хозяйстве, часто их делали сами крестьяне, тем более что при их производстве не использовалось ни одной металлической детали. Со временем на санях появились металлические крепления и полосы на полозьях, чтобы они меньше стирались.

Особое место среди зимних транспортных средств занимали специальные выездные сани, их делали мастера-ремесленники. Они могли предназначаться исключительно для праздничного катания на масленицу, свадьбу и т.п., и тогда имели декоративную отделку, назывались они кошева, или пошевни. У них были высокие борта из луба или другого материала и обязательные из-за большой скорости отводы. Впереди ставился облучок, или козлы для возницы, а сзади специальные сиденья для ездоков. Внутри они обивались сукном, холстом или кожей, под ноги мог быть положен ковер, снаружи такие сани украшались резьбой, многоцветной росписью, железными решетками – кудрями. Для дальних поездок и для занятия извозом использовались крытые повозки – кибитки, или возки, не имевшие особой отделки.

Для ручной перевозки грузов применялись салазки, конструкционно они были проще саней, впереди имелась веревка, за которую их тащили. На севере, как европейском, так и азиатском, в тундровой зоне русское население использовало заимствованные у местных народов нарты, конструкционно близкие к саням, но с некоторыми отличиями. Их запрягали в оленей или собак. Там же на севере в качестве транспортного средства использовалась кережа – небольшая дощатая лодка на одном полозе, ее тащил человек или собака.

Колесный транспорт использовался в то время, когда не было снега. Было известно два его типа: одноколка – с одной осью и двумя колесами, и двуколка – с двумя осями, на которые одевалось четыре колеса. Более архаичными были сплошные колеса, но уже со средневековья на Руси были известны колеса с гнутым ободом, который спицами соединялся со ступицей, одеваемой на ось. Ободья обычно делали из искривленных стволов березы. Со временем на обод стали насаживать железные шины, но стоили такие колеса дорого и не все хозяева могли себе их позволить. Хотя одноосные повозки были более архаичны, они использовались у русских крестьян и в начале XX в., причем со сплошными колесами, назывались эти повозки одр, колеса, медведка, двуколка, бричка и т.д.

Усовершенствованные двуколки на металлических рессорах, с приподнятым сиденьем, имели подножки, они назывались кабриолетами и предназначались для парадных выездов. Доступны кабриолеты были только зажиточным слоям населения.

У четырехколесных повозок (общее их название – телега), переднюю и заднюю части соединял брус - дрога. Чтобы передние колеса могли поворачиваться, здесь на оси делалась деревянная подушка и вставлялся железный или деревянный стержень, он назывался шкворень, или штырь, который проходил через передний брус и подушку. Чтобы телега легче катилась, втулку колеса и ось смазывали дегтем. В зависимости от назначения телеги имели разные конструкционные особенности (размеры, материалы кузовов, высоту бортов кузова и т.д.) и соответственно названия – сноповозка, полок, навозница, колесни, воз и др., иногда телеги назывались по месту изготовления – пензенская, уфимская, заволжская и т.д. Делали телеги мастера-тележники, иногда отдельным ремеслом было колесное дело, рукастый крестьянин часто телегу делал сам.

Зажиточные люди имели праздничные выездные четырехколесные повозки с приподнятым сиденьем – тарантас, ходок, дрожки, пролетку и др. Как и парадные сани, их украшали росписью, обшивали кожей, сукном.

Способы упряжи животных. В качестве основной тягловой силы у русских использовалась лошадь, как под верховую езду, так и для запряжки в транспортное средство. Используемые при этом способы упряжи вырабатывались на протяжении весьма длительного времени, для данного уровня технологического развития они были оптимальными.

Упряжь делали либо специалисты – шорники (ременную часть), седельники, хомутники, либо сами крестьяне-умельцы. Но обычно самодельными были какие-то ее части: например, ременная, часто вместо сыромяти изготавливавшаяся из пеньковых веревок или сплетенного липового лыка.

Упряжь под верховую езду включала: сыромятную с металлическими удилами уздечку, одеваемую на морду для управления животным (уздечка без удил называлась недоуздок, или оброть); седло, на которое садился ездок, представшее собой деревянный остов, обтянутый кожей, под которую могли подложить войлок; стремена, служившие опорой для ног и подачи команд лошади; подковы, набиваемые на копыта, чтобы они не скользили по гладкой поверхности. Во время верховой езды могли перевозить грузы в сумках и других емкостях, которые либо крепились к седлу, либо перебрасывались через круп лошади.

Упряжь, используемая для запрягания лошади в транспортное средство, была хомутно-оглобельно-дужного или постромочного типа. В транспорт могли запрягать одну лошадь или пару лошадей, при этом одна шла под дугой, эта лошадь называлась коренник, а другая, именовавшаяся пристяжной, шла рядом на постромках. В ямской гоньбе, в праздничных выездах зажиточной части населения практиковалась запряжка трех лошадей – знаменитая русская тройка, когда коренник был посредине, а пристяжные - по бокам. Известна была запряжка лошадей цугом, или гуськом, – одна за другой, эта упряжка практиковалась при езде по узким проселочным дорогам, особенно зимой.

При запряжке в транспортное средство на морду лошади одевалась уздечка, на шею - хомут, его деревянная основа обкладывалась мягкими материалами - соломой, холстом или войлоком, сверху она обшивалась кожей, внизу хомут стягивался веревкой - супонью. С обеих сторон хомута в специальные отверстия закреплялись гужи. Над хомутом крепилась деревянная дуга. От места соединения дуги с хомутом шли две длинные из обтесанных жердей оглобли, он крепились к собственно транспортному средству – саням или телеге. На спине лошади укреплялась седелка, состоявшая из деревянной или железной части, обшитой кожей, под седелку, чтобы не травмировать спину лошади, подкладывали потник, войлочный или из мешковины. К седелке прикреплялась подпруга, ременная, ковровая или сплетенная из пеньковых шнурков. На гребне седелки делалась выемка или крепилась скоба для чресседельника, он выравнивал упряжь, будучи закрепленным на правой и левой оглоблях. Для придерживания во время езды в нужном положении хомута на круп лошади одевалась прикрепленная к нему шлея из сыромятного ремня, либо плетеная из конского волоса и т.п. Для управления лошадьми использовались вожжи – ремни длиной 9-10 м из сыромяти, конского волоса, тканые.

Конская упряжь часто декорировалась, особенно предназначенная для праздничных выездов – на свадьбу, в гости, в церковь на престольные праздники, на масленичные катания. На ременные части набивались блестящие металлические заклепки и бляхи, тканые вожжи имели красивый орнамент, с седелки спускали кожаные кисти, дугу покрывали резьбой и росписью, на разные части упряжи подвешивали колокольчики.

На юге, где в качестве тягловой силы использовали волов, для запряжки их в сани или воз использовали яремно-дышловую упряжь. Основной его частью было ярмо, парное или одиночное в зависимости от количества запрягаемых животных. Оно состояло из верхней части, одеваемой на шею вола – чаши (ярма) и нижней – подгорла. Обе части соединялись наглухо в середине двумя вертикальными штырями – снозами, с боков вставлялись сверху притыки – штыри с искривлением наверху, они удерживалишею вола в ярме. К верхней части ярма крепилось кольцо с ремнем для крепления к дышлу воза или саней. Ярмо могло декорироваться резными геометрическими и растительными изображениями, росписью, бахромой из кожи.

Внимание к декору транспортных средств объясняется не только эстетическими соображениями. Более ранний и более глубинный их смысл был по происхождению магическим. Дорога, как локус, отдаленный от жилого культурного пространства, не могла не считаться несущей опасность для человека, здесь он лишался поддержки коллектива, здесь с ним могли происходить коллизии, для преодоления которых у него не хватало опыта. Орнамент должен был защищать и транспортное средство, и его владельца от враждебных потусторонних сил.

Многочисленны были обряды и представления, связанные с транспортными средствами: лошадь на ходу распряглась – значит, жена изменила. У некоторых групп русских сани использовались во время похорон как ритуальное транспортное средство, о чем свидетельствует предписание везти в них покойника на кладбище не только зимой, что естественно, но и летом.

Водные средства передвижения. Водный транспорт имел большое значение в условиях русского бездорожья, поскольку был относительно дешев и отличался большой грузоподъемностью. Потребности и возможности обусловливали наличие в русской традиционной культуре различных водных средств передвижения – от самых архаичных до совершенных в той степени, насколько это позволял уровень технологии традиционного хозяйства.

Самым примитивным водным средством было одиночное бревно, более развитым - плот из бревен, соединенных хомутами (кольцами из веток). Во время дальних плаваний на плоту сооружали навес для укрытия от непогоды, делали земляную насыпь для разведения костра, вдоль краев ставили перила. Дальнейший этап развития водного транспорта представляли д о л б л е н ы е из стволов дерева суда - колоды, комяги (так же называлось корыто для кормления скота), баты, дубаны и т.д. Для большей устойчивости их могли соединять попарно или с обеих сторон прикрепить к ним по стволу дерева. Поскольку размеры долбленок лимитировались диаметром ствола используемого дерева, для расширения бортов судна (это увеличивало его емкость и придавало большую устойчивость), их распаривали и разводили при помощи упоров. Такая лодка называлась челн, струг, плавник. Борта долбленого судна могли наращивать досками. Завершающим этапом этой эволюции стали д о щ а т ы е суда, которые в зависимости от конструкции и размеров назывались карбасы, лодьи, кочи, дощаники, гусянки, барки, илимки и т.д.

Водные средства транспорта могли перемещаться при помощи шестов, весел, парусов, либо бичевой, т. е. их тащили на канатах профессионалы – бурлаки. Бурлаки составляли артель с распределением ролей во время работы: впереди бичеву тащил самый сильный из них – шишка, далее шли остальные, у каждого на плече была широкая ременная лямка, соединенная с бичевой, последние два бурлака назывались косные, они освобождали бечеву, если она за что-нибудь зацепилась.

Русский народный календарь

Время и календарь. Время – одна из главнейших категорий человеческого сознания, без его исчисления невозможно бытие человека как социального существа. При множественности значения понятия время в русском языке главнейшее из них – продолжительность, длительность чего-либо, последовательная смена событий, состояний, явлений, измеряемая теми или иными единицами. Современное представление о времени как некой абстракции, могущей существовать вне человека/реальности, есть результат довольно позднего развития человеческой мысли. Долгое время способы исчисления его определялись конкретной событийностью, представления о времени были теснейшим образом связаны с реалиями конкретной действительности. А поскольку эти реалии были различными, в истории человечества формировались разные концепции времени: «Люди считают время так, как им нужно, и не применяют другие системы отсчета не потому, что не умеют, а потому, что не видят в этом практического смысла» (Л.Н.Гумилев).

Итак, существуют разные к о н ц е п ц и и в р е м е н и, иногда представляющие собой биполярные системы: объективное и субъективное, мирское и ритуальное, абстрактное и содержательное, существует также время генеалогическое, назывное, финалистское. В определенной степени все эти концепции совмещаются в делении на линейное время, характерное для развитых обществ, и циклическое, присущее первобытному мышлению. В линейной концепции время представляется в виде идущих друг за другом неповторяющихся событий, при циклическом событийность, представляющая собой некий ряд, повторяется.

В русской традиционной культуре представление о времени восходило к глубокой древности и время мыслилось как имеющее циклический характер, что отразилось в самой лексике, связанной с этим явлением. Слово «время» восходит к веремя, т. е. нечто вращающееся.

Но у любого народа хозяйственный, бытовой, праздничный распорядок жизни определялся календарем, под которым принято понимать способ измерения промежутков времени продолжительностью более суток, обычно в пределах года. История человечества знает великое множество календарных систем, но в основе их всех лежат некие универсалии, определяемые такими реальностями окружающего мира, как космические и биологические процессы – смена дня и ночи, семидневные фазы Луны, месячные регулы женщин, 10 лунных месяцев беременности, и т.д.

Эти универсалии являются основой и русской календарной системы при наличии определенной этнической специфики, имеющей многие архаичные черты, но характерные и для современного русского календаря. Наименьшей единицей в нем являются сутки – полный круг обращения Земли вокруг оси. Они равны дню и ночи, но в лексике русского языка сутки называются день, потому что ночное время, как бы не наполненное событиями (для человека, ибо он в это время обычно спит), не имеет значения (отсюда и выражения типа: «прошло пять/семь дней», хотя, строго говоря, суток). Поэтому прошедшее время определялось понятием «вчера», т. е. бывшее с вечера, а будущее – «завтра», то есть заутро, на следующее утро. Сам индивид ставил себя в этой последовательности как бы вне времени – одни события прошли, другие должны были начаться, не случайно в этом временном промежутке он находился как бы во времени ночи.

  Месяц – время видимого нахождения луны на небе, и не случайно слово «месяц» обозначает и небесное светило, и календарную единицу в русском, английском, греческом, эскимосском, зулусском и ряде других языков. Неделя соответствовала одной фазе луны и имела протяженность в семь суток, поэтому в русской лексике некогда называлась седмицей.

Времена года – лето, осень, зима, весна, зависящие от поворотных сроков цикла вращения Земли вокруг Солнца, определялись по характеру растительности – появление и рост, расцвет, увядание, отсутствие. Примечательно, что у народов, проживающих в ареалах, где климатические условия стабильны, например, у бушменов, в традиционных календарях сезонность отсутствует. Самым важным сезоном в русском традиционном календаре было лето, что опять-таки отразила лексика: «прошло пять/семь лет». Следующий временной промежуток – год – соответствует одному обороту Земли вокруг Солнца, а на практике – полной смене сезонов.

Максимально большим промежутком в русской традиционной системе отсчета времени был век, в народных представлениях он определялся естественным сроком жизни человека, а по причине десятиричности системы счета в идеале век должен был составлять 100 лет.

Особенности календарного исчисления в русской народной традиции. В понятие «календарь» вкладываются два значения – идеальный отсчет времени более суток и продолжительностью в один год (хотя встречаются календари, рассчитанные на более длительный срок, например 12-летний календарь восточных народов) и конкретный предмет, по которому этот отсчет ведется.

Традиционная календарная система русского этноса, определяемая как русский народный православный календарь, имеет свои особенности, отличающие его от нашего современного календаря. Так, используемые сейчас названия месяцев пришли на Русь через Византию из Древнего Рима, большая их часть обозначает порядковый номер месяца: сентябрь – седьмой, декабрь - «десятый» и др., название март – от имени бога войны Марса, июль и август - от имен императоров Юлия Цезаря и Октавиана Августа. Народные же названия месяцев долгое время были иными, восходящими еще ко временам славянской общности, они отражали либо погодные условия данного месяца, либо приуроченные к нему работы. Название месяцев конца зимы-начала весны было связано с системой подсечно-огневого земледелия: февраль – сечень, март – сухой, апрель – березозол. Май назывался травень, и это название не простая констатация факта, поскольку важно было не появление травы само по себе, а то, что можно выгонять скот на пастбище и отпадала забота о корме для него. Июнь назывался хлеборост (нужны ли комментарии?), август – серпень (главное орудие страды), сентябрь – вересень (от версти – молотить), октябрь – листопад, ноябрь – грязник, декабрь – студень, январь - просинец (становится светлее, синеет). Как видим, названия весенне-летних месяцев в основном «рабочие», т. е. связанные с сельскохозяйственными трудами, а осенне-зимних – «природные», т. е. отражающие погодные их особенности.

Дни недели в русском календаре имеют славянские названия, кроме «субботы», происходящей от слова «шабаш» (иврит) – покой. Воскресенье долгое время называлось неделя, а современное «неделя», как уже указывалось, именовалась седмицей.

Традиционный календарь был приурочен к Святцам, т. е. основным событиям истории русской православной церкви, определяемым как «праздники», хотя, собственно, «праздных» дней среди них было немного. Поэтому при указании той или иной даты назывались не число и название месяца, как сейчас, а событие церковной истории или имя того или иного святого, причем названия этих дней существовали в двух формах – официальной церковной и народной – сокращенной и трансформированной. Например, день Усекновения главы Пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна Предтечи (29 августа/11 сентября) в народной лексике именовался Иван-головосек, день Покрова Пресвятой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии (1/14 октября) – Покров день и т.д. 

Народной христианской лексикой, в частности, определялись сроки хозяйственных работ, например, на озимом поле надо было «до Петрова дня взорать (вспахать), до Ильина – заборонить, до Спаса – посеять». Чтобы было легче руководствоваться этим календарем, крестьяне делали святых «ответственными» за погодное явление, ту или иную сферу хозяйственной или бытовой деятельности, конкретную земледельческую культуру или вид домашнего животного, давая им соответствующие прозвища: Иван- пшеничник (день св.Иоанна 8/21 мая, сеяли пшеницу), Прокопий- жатвенник (день праведника Прокопия Устюжского 8/21 июля, на юге начало жатвы), Лукерья- комарница (день мученицы Гликерии и Гликерии Новгородской, праведницы, приходился на 13/26 мая, когда обычно появляются комары), Марья- пустые щи (1/14 апреля, истощался запас продуктов и оставалась только кислая капуста, из которой варили щи), Феофан- проломи наст (день преподобного Феофана 12/25 марта, наст, образовавшийся на полях, становится тонким), Орина- разрой берега (день двух мучениц Ирин 16/29 апреля, талые воды подмывают берега рек), Агафья- коровница (день мученицы Агафии 5/18 февраля, покровительницы коров). Нередко это соответствие определялось созвучием, например, день св.Луки приходился на 22 апреля/5 мая, к этому сроку обычно приурочивали высев лука, и этот святой должен был способствовать его хорошему урожаю, а на Мокия 11/24 мая смотрели за погодой: если идет дождь, то все лето мокрым будет.

Следует иметь в виду, что в христианском календаре существует два вида дат. Одни имеют четкую привязку к календарю, это так называемые «праздники в числе», или непереходящие даты. Другое праздники называются переходящими, поскольку их местонахождение в календарном цикле определяется датой Пасхи в данном году. Эта дата высчитывается для каждого года по так называемым пасхалиям, она колеблется в промежутке от 22 марта/4 апреля до 25 апреля/7 мая. Соответственно ряд переходящих дат приходился на восьминедельный промежуток от Мясного воскресенья (предшествующего Прощеному воскресенью) до Пасхи, например, Чистый понедельник, следующий за Прощеным воскресеньем, Средокрестие, приходящееся на среду 4-й недели Великого поста, Вербное воскресенье, предшествующее пасхальному. И в то же время каждый день этого промежутка времени был связан с праздниками «в числе» – Сорок мучеников (9/22 марта), Алексей-с гор вода (17/30 марта) и др. С Пасхи до Троицы следовал семинедельный период тоже с некоторыми переходящими праздниками, например, Преполовение – среда 4-й недели или Вознесение, приходящееся на 40-й день по Пасхе, завершался этот период Духовым днем – понедельником после Троичного воскресенья. Была в русском народном православном календаре еще одна переходящая дата - Дмитровская суббота, приходящаяся либо на 26октября/8 ноября, если это субботний день, либо на ближайшую субботу, предшествующую этому дню.

Свои названия в народном календаре имели некоторые недели: сырная – масленичная, пестрые - последняя перед очередным постом и одна перед сырной неделей, они назывались так, потому что надо было обязательно поститься в среду и пятницу, страстная – завершающаяся Пасхой, Фомина – первая после Пасхи, куделица – первая на Филиппов пост, когда женщины начинали прясть и др. Были разные типы недель - обычные, как и все современные, начинавшиеся в понедельник и заканчивающиеся в воскресенье, и восьмидневные которые начинались в воскресенье и в воскресенье же заканчивались, например, пасхальная, продолжавшаяся от Пасхи до Фомина воскресенья. Естественно, предшествовавшие им недели были шестидневными.

Иногда время указывалось по более длительным промежуткам: на Святки - период от Рождества (25 декабря/7 января) до Крещения (6/19 января), по постам (например, на Петровки), а их было 4 в календарном цикле: Великий – от Чистого понедельника до Пасхи, Петровский – от Духова дня до дня Петра и Павла (29 июня/12 июля), Успенский – от Первого Спаса (1/14 августа) до Успения Богородицы (14/27 августа), Филипповский, или Рождественский – от Филиппова дня (14/27 ноября) до Рождества. Три поста имели постоянную протяженность: Великий – 7 недель, Успенский – 2 недели, Филипповский – 6 недель. Сроки Петровского поста колебались от 3 до 6 недель.

На протяжении истории русского народа и изменения его культуры подвергался изменению и календарь. Отсчет календарного времени долго велся от «сотворения мира». С 1700 г. по указу Петра I его стали вести, как и в Западной Европе, от Рождества Христова, разница между ними составляет 5508 лет. Тогда же началом нового года стало 1 января, до того год начинали с 1 сентября, а до 1492 г. – с 1 марта. Старообрядцы и после 1700 г. отсчитывали дни года с 1 сентября.

Однако еще одну традицию царь не посмел изменить – пользование юлианским календарем. Он был разработан в I в.до н.э. в правление Гая Юлия Цезаря, и его особенностью была система високоса, по которой на три года в 365 дней приходился один год в 366 дней. Эта система дает ошибку в одни сутки за 128 лет, юлианский календарь «убегал» вперед. В XVI в., когда ошибка составила уже 10 суток, по предложению папы Григория XIII была разработана более совершенная система летоисчисления – григорианский календарь. По ней високосными были только те вековые годы, число столетий которых делится на 4 без остатка (1600-й, 2000-й, 2400-й, но не 1700-й, 1800-й и т.д.). Разница грегорианского календаря с истинным составляет одни сутки за 3280 лет. На Руси григорианский календарь не принимался как католический, и введен он был только в 1918 г. советской властью, к этому времени разница достигла 13 суток. Русская православная церковь и сейчас пользуется юлианским календарем.

Народные календари. Что касается календаря как конкретного предмета, по которому велся отсчет времени, то в народном быту он представлял собой четырех- или шестигранный деревянный брусок, длиной примерно полметра, на конце которого могло быть отверстие с продетой в него веревочкой, чтобы вешать его на стену.

На гранях такого бруска наносились на равном расстоянии нарезки, которые обозначали дни года, напротив некоторых были те или иные изображения