Школьная политика второй четверти ХIХв.

В годы царствования Николая I (1825-1855) система образования и школьная политика претерпели важные изменения. Новый царь вознамерился выработать "единообразную" школьную политику, которая была бы направлена на укрепление общественной стабильности, и искал министра, который бы предложил и осуществил такой курс.

В 1828 г. министром просвещения был назначен граф Ливен, при котором был принят новый Устав о начальных и средних школах (1828). В Уставе подтверждалась существовавшая четырехуровневая система образования и провозглашался принцип - "каждому сословию свой уровень образования". Соответственно этому принципу приходские училища предназначались для низших сословий, уездные училища - для детей купцов, ремесленников и прочих "городских обывателей", гимназии - для детей дворян и чиновничества.

Принятию устава предшествовала дискуссия. Ее участник граф Ламберт предлагал довести до абсолюта сословный принцип в системе образования. Ливен отверг такой подход, утверждая, в частности, что в России, в отличие от Западной Европы, еще не завершилось оформление всех сословий, особенно "среднего класса", и потому абсолютизация сословного принципа в образовании преждевременна. В итоге было принято компромиссное решение, исходившее из императорского рескрипта 1827 г.. В нем провозглашалось, что тип образования должен соответствовать социальному положению и будущему учеников. Вместе с тем не рекомендовалось препятствовать тем, кто стремился повысить свой общественный статус. Компромисс коснулся и университетов. В них позволялось учиться детям всех свободных сословий, включая получивших вольную крестьян; дети крепостных и дворовых людей в университеты не допускались: они могли обучаться в приходских и уездных училищах, а также в различных технических и промышленных школах.

Школьная жизнь проходила под строгим надзором начальства и полиции. За проступки полагались всяческие меры взыскания, в том числе розга, ссылка в солдаты, исключение из школы, а для преподавателей - увольнение со службы, арест.

Ливен, будучи человеком честным, благородным, усердным по службе, не сумел выполнить стратегические задачи охранительной школьной политики. В 1833 г. его заменил С.С. Уваров (1786-1855), пробывший на посту министра просвещения до 1849 г. Это был один из самых просвещенных людей тогдашней России. С 1818 г. и до конца жизни Уваров возглавлял Академию наук. Он участвовал в реорганизации Петербургского педагогического института в университет, а затем ликвидировал порядки, установленные в этом заведении Руничем. До прихода на пост министра Уваров был в оппозиции Магницкому.

Искренние намерения содействовать делу просвещения не помешали Уварову проводить по сути консервативную школьную политику. Еще будучи товарищем министра просвещения, Уваров после инспектирования Университета и гимназии в Москве оценил состояние студенческих умов как неудовлетворительное по причине влияния "европейских идей". В докладе по результатам инспекции в качестве идеологической платформы воспитания и образования были выдвинуты три принципа: "православие, самодержавие и народность". Доклад вызвал живейший интерес Николая I, и вскоре Уваров был назначен министром просвещения.

Формула Уварова носила консервативный, охранительный характер. Первые два принципа (православие и самодержавие) соответствовали идее государственности российской политики. Принцип "народности", по существу, был западноевропейской идеей о национальном возрождении, перекроенной под национализм русского самодержавного государства. Впервые правительство задалось вопросом, нельзя ли соединить всемирный школьно-педагогический опыт с традициями национальной жизни. Сам Уваров видел ценность этого опыта, но полагал преждевременным использовать его в России в полном объеме. Он говорил в этой связи: "...Россия еще юна... Надобно продлить ее юность и тем временем воспитать ее".

Правительство было уверено в своем нераздельном праве на руководство школьным делом. Ему была чужда идея свободы просвещения и образования. Подобную точку зрения вполне четко сформулировал Уваров: "Только правительство имеет все средства знать и высоту успехов всемирного образования, и настоящие нужды отечества." Такой подход объясняет появление при Уварове и его преемнике на посту министра просвещения П. Ширинском-Шихматове документов наподобие университетского устава (1835), который усиливал единоличную власть попечителей округов и урезал автономию университетов, а также постановления о лишении университетов права избрания ректора (1849). По поводу устава 1835г., Уваров утверждал в качестве оправдания, что намеревался преодолеть "страсть к иноземному образованию" и развить "национальное, независимое образование".

Столь же реакционной была инструкция Уварова, направленная на то, чтобы посредством увеличения платы за обучение затруднить малоимущим разночинцам поступление в университет. Большинство руководителей округов нашли совет министра вполне приемлемым. Лишь попечитель Казанского университета князь М.Н. Мусин-Пушкин и попечитель Московского Университета граф С.Г. Строганов сочли рекомендацию неприемлемой: первый - из опасения, что без разночинцев философский и медицинский факультеты лишатся студентов, второй - из либеральных убеждений. Последнюю точку, однако, поставил Николай I, который поддержал министра.

Консерватизм министерства Уварова не означал однако остановки в развитии школьного дела. В сфере образования были достигнуты определенные положительные результаты. Заметно выросла система образования. На протяжении 1832-1842 гг. число студентов в университетах (без учета Польши и Финляндии) выросло с 2,1 тыс. до 3,5 тыс. (в том числе получивших диплом об университетском образовании – с 477 до 742), количество учащихся различных учебных заведений - с 69,3 тыс. до 99,8 тыс. (не считая учеников церковных школ, военных училищ, а также женских школ, основанных императрицей Марией Федоровной). Тогда же количество гимназий увеличилось с 64 до 76, уездных училищ - с 393 до 445, приходских училищ - с 555 до 1067, частных школ (включая пансионы) с 358 до 531, преподавателей и чиновников в системе образования - с 4, 8 тыс. до 6,8 тыс.

Получили развитие предусмотренные Уставом 1828 г. особые закрытые учебные заведения для дворян: в 1842 г. в губернских городах насчитывалось 47 таких заведений. Воспитанники некоторых из них получали дворянское воспитание и одновременно обучались в гимназиях вместе с разночинцами.

Подчиненные министерству просвещения гимназии развивались как школы классического образования (естествознание, например, было введено лишь в 1849 г. - да и то не во всех гимназиях). В программах особое место занимали греческий и латинский языки. Так, в 1851 г. древнегреческий изучался в 45 из 74 гимназий. Подобную практику поощряли министр Уваров и многие политические деятели. Так, например, граф М. Воронцов писал в 1836 г. Уварову: "Классическое образование... формирует сопротивляемость к дурным принципам... и воспитывает консервативную фалангу... молодых людей, которые встанут во главе движения, противостоящего безверию и безнравственности".

Организацией современного среднего образования занимались другие министерства. Министерство финансов в 1839 г. учредило в гимназиях и уездных училищах нескольких городов (Тула, Курск, Керчь, Рига, Вильно) реальные классы, в которых получали образование учащиеся этих заведений и посторонние лица "промышленного состояния". Министерство юстиции организовало гимназические курсы юриспруденции в Вильно, Минске, Симбирске, Воронеже и Смоленске. Министерство государственной собственности - несколько повышенных школ для государственных крестьян.

В 1849-1852 гг. была проведена реорганизация, в результате которой были созданы 3 типа гимназий: 1) с двумя древними языками; 2) с обучением естествознанию и законоведению; 3) с обучением законоведению.

Возрастала роль частных учебных заведений. Они находились под контролем Министерства просвещения. Согласно правилам 1834 г. и решению 1845 г., преподаватели частных учебных заведений получили права, статус, субсидии на заработную плату и пенсии, одинаковые с преподавателями государственных школ.

Университеты превратились в важные центры науки, в том числе педагогической. В некоторых университетах появились кафедры педагогики. Например, в 1851 г. такая кафедра была открыта в Московском университете. В отличие от предшественников, Уваров избегал явных репрессий против профессуры естественнонаучных кафедр. При нем, например, оказались возможными ректорство и научная деятельность в Казанском университете выдающегося математика Н.И. Лобачевского (1792-1856).

Развитие университетов зависело от обеспеченности кадрами преподавателей. В первые десятилетия XIX в. большинство преподавательского корпуса составляли иностранцы. Уваров сохранил схему подготовки отечественных профессоров в университетах Западной Европы, которую начали осваивать при министерстве Ливена. Тогда в Московском, Казанском и Харьковском университетах отобрали по 7 студентов, которых отправили за границу, дав гарантии предоставить им в случае успешной учебы кафедры. В первой группе посланных были, в частности, Т.Н. Грановский и М.П. Погодин - в дальнейшем заметные фигуры в Московском университете.