Эдвард Келлог Стронг-младший

Родился в 1884 г. в Сиракузах (штат Нью-Йорк). Степень бакалавра по биологии получил в Калифорнийском университете (1906 г.). Там же, спустя три года защищает магистерскую диссертацию. Доктор психологии (Колумбийский университет, 1911). Позднее работает в качестве профессора психологии и образования в колледже Георга в Нешвиле. В армии с 1917г. Занимается вопросами отбора и обучения военного персонала. После окончания войны работает профессором в Институте Карнеги, возглавляет департамент профессионального обучения (1919). Руководитель Бюро по образовательным исследованиям (1921). Его исследованиями этого периода закладывается фундамент американской прикладной психологии. Позднее Стронг занимает место профессора психологии школы бизнеса при Стэнфордском университете (1927). Его имя стало синонимом с разработанным им бланком профессиональных интересов (1927). Уходит в отставку в 1943 г., но не прекращает работы, совершенствуя свою методику измерения профессиональных интересов. Свидетельством тому является вышедшая в 1955 г. книга, посвященная профессиональным интересам молодежи. Умер в 1963 г.

 

 

Широкую известность приобрели тесты Сишора на способность к обучению музыке. Результаты тестирования способностей к обучению были обобщены в известной работе Стэнли Нолла Attitude Testing (1928).

Отдельного упоминания заслуживает вышедшая в свет в 1921 г. книга швейцарского психиатра и психолога Германа Роршаха «Психодиагностика». В этой книге автор предлагал новый тест, основанный, как он писал, на перцепции. Тест содержал 10 таблиц с симметричными черно-белыми и цветными чернильными пятнами, глядя на которые нужно было сказать о том, что это может быть, на что это похоже. Пройдет сравнительно немного времени – и термин «психодиагностика» станет на какое-то время синонимом клинической психологии, а сам тест – одной из наиболее популярных методик исследования личности.

 

Герман Роршах

Родился в 1884 г. в Цюрихе. Выбрав своей специальностью медицину, он обучается в университетах Нейбурга, Цюриха, Берлина и Берна. С первых лет обучения его внимание привлекает психиатрия, которую он изучает под руководством знаменитого Блейлера, а в 1912 г. получает ученую степень за исследование, посвященное галлюцинациям. Роршах работал в ряде психиатрических клиник Швейцарии, а в 1913 г. судьба приводит его в Россию, где он работает психотерапевтом в одной из частных подмосковных клиник. Многое в короткой жизни Роршаха связано с Россией, и это не случайно, поскольку его спутницей жизни еще в 1910 г. становится россиянка Ольга. На формирование научных взглядов Роршаха большое влияние оказывали идеи Фрейда и Юнга. Помимо увлечения психоанализом Роршах проводил неврологические исследования. На протяжении всей своей научной жизни он проявлял большой интерес к проблемам религии, публикуя исследования по швейцарским религиозным сектам. Первые опыты по изучению особенностей восприятия, в которых он использует аморфные изображения, пятна, относятся к 1911 г., однако они вскоре прерываются, вплоть до 1917. Вернувшись к исследованию восприятия случайных форм, Роршах менее чем через два года завершает подготовку книги, принесшей ему мировую известность – «Психодиагностика», которую с большим трудом удается издать только в 1921 г. Как это часто бывает, понимание и признание пришли к Роршаху уже после смерти. Умер он в 1922 г. от перитонита. С безвременной кончиной Германа Роршаха, по словам Блейлера, «умерла надежда целого поколения швейцарских психиатров».

 

 

Продолжается начатое в исследованиях Ч. Спирмена (см. выше) развитие факторного анализа (как известно, сам Спирмен допускал существование между фактором генеральным и факторами специфическими как бы факторов промежуточных, свойственных схожим видам деятельности; эти факторы получили название групповых). Одновременно закладываются основы мультифакторной теории интеллекта, чему в немалой степени способствовали исследования Трумэна Келли, обобщенные в его работе «Перекрестки человеческого разума» (1928). Это направление исследований позднее будет продолжено Л. Терстоуном (см. о нем ниже).

Трумэн Ли Келли

Родился в 1884 г. Степень бакалавра по математике (1909) и ма­гистра психологии (1911) получил в Иллинойском университете. Изучал психологию в Колумбийском университете под руковод­ством Торндайка и Вудвортса, завершил докторскую диссер­тацию по измерениям в образовании в 1914 г. Ассистент-про­фессор, профессор образования и психологии Стэнфордского университета (1920-1931). Совместно с Терменом принимает участие в разработке образовательных тестов. В 1924 г. издает книгу «Статистические методы», позднее выходит в свет моно­графия «Интерпретация измерений в образовании» (1927), в ко­торой одним из первых разрабатывает математические методы для определения валидности и надежности психологических те­стов. В известной книге «Перекрестки человеческого разума» (1928) показывает, как может быть развито учение Спирмена о генеральном факторе, и указывает на существо­вание других факторов интеллекта. С 1931 г. работает в Гарвардском университете про­фессором образования и уходит в отставку в 1950 г. Умер в 1961 г.

 

Кризис

 

В первые два десятилетия XX в. тесты, завоевав всеобщее признание в решении практических задач, в то же время существовали как бы в стороне от официальной психологической науки. Для традиционной психологии тех лет тесты были инородным явлением, возможности измерения в психологии подвергались сомнению. Психологическое тестирование оставалось прерогативой прикладных направлений исследований. В психологии это направление известно как психотехника, в педагогике – педология. Психотехника стремилась удовлетворить те потребности в измерении индивидуальных различий, которые испытывали промышленность, армия, а педология пыталась сделать это в образовании (сказанное, конечно, не означает, что психотехника и педология были нацелены исключительно на измерение индивидуальных различий).

К концу 1920-х гг. существовало около 1300 тестов, с помощью которых в течение года получали примерно 30 миллионов показателей (Г. Галликсен, 1949). Казалось, сложилась весьма благоприятная ситуация, способствующая дальнейшему победоносному шествию психологического тестирования, его проникновению буквально во все сферы человеческой жизнедеятельности. Однако в психологической науке тех лет возникает кризис, причина которого, по мнению Л. С. Выготского (1982, т. 1), заключается в развитии прикладной психологии, приведшем к перестройке всей методологии науки на основе принципа практики, что неизбежно вело к «разрыву» психологии на две науки.

Этот кризис не мог не коснуться и психологического тестирования, прошедшего через «крупный, но преждевременный подъем»*.

 

* Heiβ R. Psychologische Diagnostik: Einfuhrung und Uberblick // Handbuch der Psychologiе. – Bd.6. – Gottingen, 1966.

 

Тестология, воодушевленная победами в области измерения человеческого поведения и стремящаяся количественно определить все и вся в психологии, оторвавшись от неудовлетворявшей ее академической науки, не смогла создать собственной теории. Своеобразие кризиса в тестировании связано как с закономерно углубляющейся специализацией тестов, так и с тем, что тесты предлагали ограниченное, фрагментарное знание о личности. Первоначальное предположение о том, что использование нескольких тестов спасет положение и позволит достаточно полно, целостно охарактеризовать личность, не оправдалось, впрочем, как и ожидание появления некоего универсального теста. Все возрастающие запросы практики оказались неудовлетворенными. А. Анастази следующим образом характеризует ситуацию, сложившуюся в результате широчайшего распространения тестов в образовании, армии, промышленности: «Применение групповых тестов интеллекта значительно обогнало их методические возможности. В погоне за показателями и практическими результатами частенько забывалось, что тесты оставались достаточно грубым инструментом. Когда же тесты не оправдывали необоснованных ожиданий, то часто это приводило к скептицизму и враждебному отношению ко всякому тестированию. Таким образом, тестовый бум 1920-х гг., приведший к неразборчивому применению тестов, не только задержал, но и способствовал прогрессу психологического тестирования» (Анастази, 1982, с. 25).

Хотя у А. Анастази речь идет о групповом тестировании интеллекта, тестовый бум, разумеется, не был связан исключительно с измерением способностей. Из нашего обзора исследований 1920-х гг. хорошо видно, что с помощью тестов пытались измерять едва ли не все известные проявления индивидуальности.

Р. Хейс приводит убедительные примеры беспомощности специализированных тестов в решении практических задач того времени. Так, в армейской психологии, после трехдневного обследования пригодности испытуемого к выполнению обязанностей офицера, исследователь-психолог оказывался совершенно безоружным перед множеством частных (единичных) результатов. При этом он, естественно, не располагал никакими методическими указаниями по обобщению полученных частных данных (для этого понадобилась бы теория!). Критический оборот принимала ситуация, когда получали противоречащие друг другу результаты: «...исследование становилось неконтролируемым, методически необоснованным»*. Р. Хейс пишет о возможности возникновения подобных ситуаций и сегодня. К сказанному можно лишь добавить, что эта возможность нередко становится реальностью.

 

* Ibid.

 

Преодоление тестологического кризиса связано, во-первых, с разработкой теоретических проблем индивидуальных различий (формирование или углубление представлений о психологической природы изучаемых явлений, их механизмах, причинах дифференциации), во-вторых, с определением места и значения измерения вовне физической области человеческого поведения.