Перерыв» в развитии социальной психологии

<...> Нарастающая изоляция советской науки от мировой особен­но сказывалась в отраслях, связанных с идеологией и политикой. Не­удача дискуссии, вместе с указанным обстоятельством, способство­вала полному прекращению обсуждения статуса социальной психоло­гии, и период этот получил впоследствии название «перерыв».

Вместе с тем термин «перерыв» в развитии советской социальной психологии может быть употреблен лишь в относительном значении: перерыв действительно имел место, но лишь в «самостоятельном» существовании дисциплины, в то время как отдельные исследова­ния — по своему предмету социально-психологические — продолжа­лись. Нужно назвать по крайней мере три области науки, где этот процесс имел место.

Прежде всего, это философия. Социологическое знание как тако­вое в то время находилось под запретом, и отдельные проблемы соци­ологии разрабатывались под «крышей» исторического материализма. Это, в свою очередь, означало разработку с определенных методологических

11

позиций и ряда проблем социальной психологии. Здесь характерна апел­ляция к ряду марксистских работ, в частности Г. В. Плеханова. Плеханов выделял в своей известной «пятичленной формуле» структуры обще­ственного сознания «общественную психологию», что позволяло ис­следовать некоторые характеристики психологической стороны обще­ственных явлений. Он, в частности, утверждал, что для Маркса пробле­ма истории была также психологической проблемой. Это относится к описаниям психологии классов, анализу структуры массовых побужде­ний людей — таких, как общественные настроения, иллюзии, заблуж­дения. Особое внимание уделялось характеристике массового сознания в период больших исторических сдвигов, в частности тому, как в эти периоды взаимодействуют идеология и обыденное сознание. Аналогич­но рассматриваются и другие проблемы, имеющие отношение к соци­альной психологии: взаимоотношения личности и общества, личности и малой группы (микросреды ее формирования), способы общения, механизмы социально-психологического воздействия. <...>

Другой отраслью знания, которая помогла сберечь интерес к оп­ределенным разделам социальной психологии, была педагогика. Здесь, в основном, были сконцентрированы исследования коллектива, глав­ным образом, в трудах А.С. Макаренко, А.С. Залужного и др.

Чисто педагогические проблемы коллектива соотносились с идеями В.М. Бехтерева, высказанными в «Коллективной рефлексологии», хотя по­зиция по отношению к ним была различной. Принималась идея В.М. Бехтере­ва о том, что коллектив есть всегда определенная система взаимодей­ствий индивидуальных членов. Что же касается природы этого взаимо­действия, она трактовалось по-разному. У самого Бехтерева взаимодействие определялось как механизм возникновения «коллективных рефлексов». В работах же педагогов больший акцент делался на различные стороны взаимодействия. У А.С. Залужного интерпретация взаимодействия была близка к оригинальному пониманию Бехтерева: «Коллективом мы бу­дем называть группу взаимодействующих лиц, совокупно реагирующих на те или иные раздражители». Вслед за Бехтеревым, Залужный не ана­лизировал содержательные характеристики этой совместной деятель­ности и ее соотношение с внешними социальными условиями. Это дало повод А.С. Макаренко не только вступить в полемику с Залужным, но и заняться обоснованием различных признаков коллектива.

Отвергая «взаимодействие и совокупное реагирование» как «что-то даже не социальное», А.С. Макаренко, гораздо более строго при­держиваясь марксистской парадигмы, утверждает, что «коллектив есть контактная совокупность, основанная на социалистическом принци­пе объединения, и возможен только при условии, если он объединяет людей на задачах деятельности, явно полезной для общества». Если отбросить жесткую идеологическую схему, прямо апеллирующую к оп­ределению коллектива Марксом (что в значительной степени «задало» дальнейшую разработку проблемы коллектива в советской социальной

12

психологии), то в конкретном анализе психологических проявлений коллектива у Макаренко можно найти много весьма интересных и по­лезных подходов. К ним относится, например, характеристика особой природы отношений в коллективе: «... вопрос об отношении товарища к товарищу — это не вопрос дружбы, не вопрос любви, не вопрос сосед­ства, а это вопрос ответственной зависимости». В современной терми­нологии эта мысль означает не что иное, как признание важнейшей роли совместной деятельности, как фактора, образующего коллектив и опосредующего всю систему отношений между его членами. Другой важ­ной идеей является концепция развития коллектива, неизбежность ряда стадий, которые он проходит в своем существовании, и описание са­мих этих стадий, или ступеней. Красной нитью в рассуждениях Мака­ренко проходит мысль о том, что внутренние процессы, происходящие в коллективе, строятся на основе соответствия их более широкой систе­ме социальных отношений, что, по-видимому, может быть рассмотре­но как прообраз идеи «социального контекста». <...>

Наконец, третьим «пространством» латентного существования социальной психологии в период «перерыва» была, конечно, общая психология и некоторые ее ответвления. Особое место здесь занимают работы Л.С. Выготского, получившие всемирное признание. Из всего богатства идей культурно-исторической школы в психологии, создан­ной Выготским, две имеют непосредственное отношение к развитию социальной психологии. С одной стороны, это учение Л.С. Выготского о высших психических функциях, которое реализовало задачу выяв­ления социальной детерминации психики (т.е., выражаясь языком дискуссии 20-х гг., «делало всю психологию социальной»).

С другой стороны, в работах Л.С. Выготского и в более непосред­ственной форме обсуждались вопросы социальной психологии, в ча­стности — ее предмета. Полемизируя с Бехтеревым, Выготский не соглашается с тем, что дело социальной психологии — изучать пси­хику собирательной личности. С его точки зрения, психика отдельного человека тоже социальна, поэтому она и составляет предмет социаль­ной психологии. В то же время коллективная психология изучает лич­ную психологию в условиях коллективного проявления (например, войска, церкви). Несмотря на отличие такого понимания от совре­менных взглядов на социальную психологию, обусловленного пред­шествующей дискуссией, в ней много рационального.

В рамках психологии были и другие, довольно неожиданные «при­ближения» к социально-психологической проблематике. Достаточно упомянуть два из них. Прежде всего, это разработка проблем психотех­ники (И.Н. Шпильрейн, С.Г. Геллерштейн, И.Н. Розанов). Ее судьба сама по себе складывалась непросто, в частности, из-за «связей» с педологи­ей (распространенной в то время), но в период относительно благопо­лучного существования психотехника в определенном смысле смыка­лась с социально-психологическими исследованиями. Разрабатывая про-

13

блемы повышения производительности труда, психологической и фи­зиологической основ трудовой деятельности, психотехники широко использовали тот арсенал методических приемов, который был свой­ствен и социальной психологии: тестирование, анкетные опросы и т.п. Довольно близко к психотехническим 'исследованиям стояли и работы Центрального Института труда (А. К. Гастев), сделавшие акцент на трак­товке труда как творчества, в процессе которого вырабатывается особая «трудовая установка». Все это подводило к необходимости учета соци­ально-психологических факторов.

Потребность в социально-психологическом знании была настоль­ко сильна, что даже популярный в начале этого периода психоанализ иногда трактовался как своеобразная ветвь социальной психологии.

Все это позволяет заключить, что «абсолютного» перерыва в раз­витии социальной психологии в СССР даже и в годы ее запрета не было. <...>