Принципы правового государства 4 страница

«Ничего не остается неизменным, кроме врожденных и неотъемлемых прав человека». Опыт более чем двух столетий вполне подтвердил эту мысль.

В 1998 г. все мировое сообщество отметило 50-летний юбилей Всеобщей декларации прав человека. К этой дате были приурочены многочисленные конференции, доклады, выступления, статьи п отечественной и зарубежной периодике. Подводились итоги, обобщался опыт реализации названной хартии, анализировались достижения и провалы, надежды и разочарования.

К сожалению, эти итоги во многих странах, в том числе в России, оказались, мягко говоря, неутешительными, о чем будет подробнее сказано в следующем параграфе данной главы. Но документ остается актуальным и сегодня, поскольку он по-прежнему служит важнейшим ориентиром в развитии идей прав и свобод человека, усиления их материальных и юридических гарантий.

Права человека внетерриториальны, и вненациональны, их признание, соблюдение и защита не являются только внутренним делом того или иного государства. Они давно стали объектом международного

¹ См.."например: Права человека в России: время надежд и разочарований Материалы научно-практической межвузовской конференции. Гостов н/Д, 1998, Права человека и пути их реализации. Материалы международной конференции. Саратов, 1999, Бахип С.В. Всеобщая декларация 1948 года: от каталога нрав человека к унификации правового статуса личности // Правоведение. 1998. № 4, Иванечко В С Всеобщая декларация прав человека и Конституция Российской Федерации // Там же; Матузов 11.И. Теория и практика прав человека в России // Там же.

регулирования. Права личности не есть принадлежность отдельных классов, наций, религий, идеологий, а представляют собой общеисторическое и общекультурное завоевание. Это нравственный фундамент любого общества.

По мнению С.С. Алексеева, «именно в категории прав человека гуманитарная мысль и гуманитарное движение обрели стержень, глубокий человеческий и философский смысл». Вся рассматриваемая проблема является сложной и многоплановой, имеет множество аспектов.

В литературе справедливо отмечается, что в настоящее время, в свете новых реалий, права человека уже не могут определяться только и исключительно уровнем развития данного общества, хотя это имеет, конечно, первостепенное значение. На состояние прав человека и гражданина все большее и большее воздействие оказывают общемировые досгижепия, «единая человеческая цивилизация»².

Россия, следуя курсом реформ, тоже провозгласила указанные ценности как приоритетные и наиболее значимые, признала необходимое гь придерживаться в данной области общепринятых международных стандартов, закрепленных в таких широко известных актах, как Всеобщий декларация прав человека (1948); Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах (1966); Международный ищет о гражданских и политических правах (1966); Европейская концепция о.мшите прав человека и основных свобод (1950) и др.

Подтверждением приверженности российской демократии этим хартиям служит принятая в ноябре 1991 г. Декларация прав человека и гражданина, ставшая органичной частью новой Конституции РФ, базой всего текущего законодательства, касающегося личности.

Оба эти документа фиксируют широкий спектр основополагающих идей, принципов, прав и свобод, а также обязанностей. Исходные их положения гласят, что права и свободы человека являются естественными и неотчуждаемыми, даны ему от рождения, признаются высшей ценностью и не носят исчерпывающего характера. Признание, соблюдение и защита прав человека – обязанность государства.

Каждый имеет право на жизнь, здоровье, личную безопасность и неприкосновенность, защиту чести, достоинства, доброго имени, свободу мысли и слова, выражение мнений и убеждений, выбор места жительства; может приобретать, владеть, пользоваться и распоряжаться собственностью, заниматься предпринимательской деятельностью, покидать страну и возвращаться обратно.

  Алексеев С.С. Теория права. М., 1994. С. 11.

² См/ Игитова И.В. Механизм реализации Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод // Государство и право. 1997. № 1. С. 76.

Закрепляется право граждан на митинги, уличные шествия, демонстрации; право избирать и избираться в государственные органы, получать и распространять информацию, направлять властям личные и коллективные обращения (петиции), свободно определять свою национальность, объединяться в общественные организации. Предусматриваются соответствующие права в социальной и культурной областях (на труд, отдых, образование, социальное обеспечение, интеллектуальное творчество).

Утверждается равенство всех перед законом и судом. Никто не обязан свидетельствовать против себя или близких родственников. Обвиняемый считается невиновным, пока его вина не будет доказана в установленном порядке (презумпция невиновности).

Многие из вышеперечисленных прав являются новыми в нашем законодательстве, их не было раньше ни в Конституции СССР, ни в Конституции РСФСР. Также впервые юридически закрепляется прямая обязанность государства защищать права человека (ст. 2 Конституции РФ).

При этом подчеркивается, что права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность представительной и исполнительной власти, местного самоуправления, обеспечиваются правосудием (ст. 18).

Права человека представляют собой ценность, принадлежащую всему международному сообществу. Их уважение, защита являются обязанностью каждого государства. Там, где эти права нарушаются, возникают серьезные конфликты, очаги напряженности, создающие угрозу миру и требующие нередко (с санкции ООН) постороннего вмешательства.

Конституция предусматривает порядок, в соответствии с которым каждый российский гражданин вправе обращаться в международные органы по защите прав и свобод человека, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты (ст. 45). Данное положение также закреплено впервые, и оно не нарушает суверенитета страны. Сегодня – это безусловная норма.

Вопрос об интернационализации прав человека, их универсальной общегуманитарной ценности активно обсуждается в последнее время на различных международных форумах, участники которых неизменно подчеркивают, что дальнейшее развитие столь важного института – забота всех стран и народов, а не отдельных государств*.

* См ТопорнипИК Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод Воспитание поколений XXI века. Материалы международного форума // Государство и право 1998 № 7

Права и свободы человека в соответствии с общепринятой классификацией подразделяются на социально-экономические, политические, гражданские, культурные и личные. Такое деление проводится как в мировой юридической практике, так и в национальных правовых системах, в том числе российской. Между всеми видами и разновидности" ми прав существует тесная взаимосвязь.

В историческом контексте современные исследователи выделяют три поколения прав: первое – это политические, гражданские и личные права, провозглашенные в свое время первыми буржуазными революциями и закрепленные в известных Декларациях (американской, английской, французской); второе – социально-экономические права, возникшие под влиянием социалистических идей, движений и систем, в том числе СССР (право на труд, отдых, социальное обеспечение, медицинскую помощь и т.д.); они дополнили собой прежние права, получили отражение в соответствующих документах ООН; третье поколение – коллективные права, выдвинутые в основном развивающимися странами в ходе национально-освободительных движений (прано народов на мир, безопасность, независимость, самоопределение, территориальную целостность, суверенитет, избавление от колониального угнетения, право распоряжаться своими богатствами и ресурсами, быть свободными от рабства и подневольного состояния, право на достойную жизнь и т.д).

Выделение трех поколений прав в значительной мере условно, но оно наглядно показывает последовательную эволюцию в развитии данного института, историческую связь времен, общий прогресс в этой области.

В нашей литературе подвергнута справедливой критике концепция иерархии прав по степени их значимости. В частности, отмечаются «зигзаги восприятия роли социально-экономических прав», попытки объявить их «социалистическим изобретением», неизвестным «цивилизованным странам». Эти права якобы лишены качеств «юридических возможностей, защищаемых судом». Смягченным вариантом такого подхода является оттеснение социально-экономических прав на вто- рой план как прав иного порядка в сравнении с личными неотъемлемыми правами, относимыми к «высшему разряду».

\ Однако вряд ли, думается, оправдано такое противопоставление прав – все они для личности важны и нужны, каждая их группа по-своему выражает ее интересы. Более того, именно сейчас российские

* См Ипштепко ГН Конституция и нрава человека международно-правовой аспект // Правовые проблемы свроазиатско! о сотрудничества глобальное и региональное измерения Екатеринбург, 1993 С 38–39

граждане на себе почувствовали значимость многих социально-экономических прав, которые ранее были в большей мере гарантированы, чем сейчас, когда складываются «несоциалистические»» отношения.

Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах 1966 г. не рассматривает их как «второстепенные». Так что искусственное создание некоего «антагонизма» между различными категориями прав несостоятельно.

Что касается различий между правами человека и правами гражданина, о чем также полемизируют в науке, то эти различия имеют под собой определенные основания, которые заключаются в следующем.

Во-первых, права человека могут существовать независимо от их государственного признания и законодательного закрепления, пне связи их носителя с тем или иным государством. Это, в частности, естественные неотчуждаемые права, принадлежащие каждому от рождения. Права же гражданина находятся под защитой того государства, к которому принадлежит данное лицо. 13 о-вторых, множество людей в мире вообще не имеют статуса гражданина (лица бе.ч гражданства, апатриды) и, следовательно, они формально являются обладателями прав человека, но не имеют нрав гражданина. Иными словами, права человека не всегда выступают как юридические категории, а только как моральные или социальные.

Разграничение это возникло давно, о чем свидетельствует хотя бы название знаменитой французской Декларации прав человека и гражданина 1789 г. Сохранилось оно и в большинстве современных деклараций и конституций. Однако в наше время указанное деление все более утрачивает свой смысл, поскольку прирожденные права человека давно признаны всеми развитыми демократическими государствами и, таким образом, выступают одновременно и в качестве прав гражданина.

Во всяком случае, внутри государства разграничение прав на «два сорта» лишено практического значения. Тем более что даже апатриды, проживающие на территории той или иной страны, находятся под юрисдикцией ее законов и международного права. Да и вообще, как писал И.Е. Фарбер, «между правами человека, гражданина и лица нет абсолютной грани».

В лексиконе средств массовой информации, в обиходе, да и в науке под правами человека обычно понимается то же, что и под правами гражданина, личности, субъекта, индивида, лица. Не случайно некоторые ученые-правоведы либо не разделяют этой концепции, либо дела-

  Фарбер И.Е. Свобода и права человека в Советском государстве. Саратов, 1974. С. 42.

ют существенные оговорки. Здесь многое заимствовано из прошлого, сохраняется по традиции.

Принятие нашей страной в 1991 г. Декларации прав человека и гражданина, ставшей основой новой российской Конституции, имело огромное общественное значение, так как этот без преувеличения исторический политико-правовой и нравственно-гуманистический акт определил принципиальную позицию России по вопросу, который на протяжении многих десятилетий был камнем преткновения во взаимоотношениях СССР со всем цивилизованным миром, ареной идеологического противостояния. Путь к его решению был длительным и трудным. В основе принятых документов (Декларации и Конституции) лежат известные международные пакты о правах человека, принципы демократии, равенства, свободы и справедливости.

Как известно, Советский Союз воздержался при голосовании в 1948 г. Всеобщей декларации прав человека и лишь позже присоединился к ней. Международный пакт о гражданских правах 1966 г. подписал, но никогда полностью не выполнял. Только с наступлением разрядки, прекращением «холодной войны» (вторая половина 80-х гг.) эта позиция была пересмотрена.

Существенным прорывом в данной области было признание идей естественного нрава, которые ранее отвергались как неприемлемые для «социалистического строя» и марксистского мировоззрения. Это признание привело к переоценке всей гуманитарной политики государства, изменению его «идеологических позиций» на международной арене. Была устранена одна из коренных причин долголетних разногласии между Советским Союзом и «остальным миром». Теперь страна может беспрепятственно интегрироваться во все мировые и европейские структуры в целях взаимовыгодного сотрудничества с другими народами.

Итак, важнейшие отличительные особенности закрепленных в российской Конституции основных прав и свобод состоят в том, что они даны человеку от природы, носят естественный и неотчуждаемый характер, выступают в качестве высшей социальной ценности, являются непосредственно действующими, находятся под защитой государства, соответствуют международным стандартам.

Следует оговориться, что положение о неотчуждаемости основных прав человека не является абсолютным, ибо оно во многих случаях оказывается на практике юридически некорректным. Например, право на жизнь – и предусмотренная законом смертная казнь; право на труд – и увольнение гражданина (по разным причинам) с работы;

право на свободу и личную безопасность – и арест, заключение под стражу; право на неприкосновенность жилища – и проникновение в

жилище; право на воспитание детей – и лишение родительских прав и т.д.

В юридической науке, как было показано выше, все права граждан именуются на сугубо профессиональном юридическом языке субъективными, т.е. индивидуальными, принадлежащими не только всем, но и каждому, открывающими перед их носителями простор для разнообразной деятельности, удовлетворения своих потребностей, интересов, пользования теми или иными социальными благами, предъявления законных требований к другим (обязанным) лицам и организациям. Субъективное право – это гарантированная государством мера возможною (дозволенного) поведения личности, важнейший элемент ее конституционного статуса.

При этом субъективно-притязательный характер имеют не только гражданские, имущественные, социально-экономические права, но и политические и личные свободы: слова, печати, собраний, митингов, уличных шествий, демонстраций, мнений, убеждений, совести и т.д. «По своему существу, – писал Б.А. Кистяконский, – политические и личные свободы являются субъективными публичными нравами; им по преимуществу присущи та индивидуализация и та связь с личностью, которые составляют основной признак всякого субъективного права»².

В настоящее время высказываются отдельные предложения о необходимости пересмотра сущности и определения субъективного нрава как меры возможного поведения, в частности в контексте принципа «не запрещенное законом дозволено» (В.Г. Сокуренко, В.В. Лазарев и др.). Не обязательно, мол, перечислять разные общие возможности, если теперь можно все, что не подпадает под запрет.

На первый взгляд в такой позиции есть определенный резон. Б.А. Кистяковский также считал, что, например, политические права и свободы надо рассматривать более широко – «не как классические субъективные права, скажем, имущественного типа, а как следствия общего правопорядка, и прежде всего известного принципа: все, не запрещенное законом, дозволено»³.

Подобные высказывания встречаются и в современной зарубежной литературе: «Свободная деятельность человека есть его естественное право. Поэтому не возникает и надобности в перечислении дозволений:

 См.: Иваненко К.С. Всеобщая декларация Иран человека и Конституция Российской Федерации // Ираионсдсиис. 1998. № Л. С. 15–16.

² Киппяковский К.Л. Социальные науки и нрано. М., 1916. С. 199.

³ Кистяковский 1.Л. Ирана человека и гражданина // Вопросы жизни. 1905. № 1. С. 121.

все, что не запрещено законом, стало быть, дозволено; напротив, существует потребность в определении запретов».

И все же такой подход уязвим. Дело в том, что сфера дозволенного в правовой системе и в обществе в целом не исчерпывается субъективными правами, она гораздо шире. В частности, многие юридические возможности опосредуются законными интересами, праводееспособ-ностыо, другими правовыми категориями. «Все, на что лицо имеет право, дозволено, но не на все дозволенное оно имеет право»².

Когда речь идет о субъективном праве, то имеется в виду не вообще абстрактная возможность, а конкретные ее разновидности и границы, иначе говоря, зафиксированные в законе «меры», «дозы», «порции».

Субъективное право всегда предполагает не только гарантию со стороны государства, но и соответствующую обязанность других лиц. Если нет этой обязанности, перед нами простое дозволение, а не субъективное право. Дозволение может стать нравом только тогда, когда будет запрещено нечто мешающее этой дозволенности. Но дозволить одному – не значит юридически обязать другого.

Простое дозволение свидетельствует лишь об отсутствии ограничения (запрета). Для субъективного же нрава характерны такие черты, как точная мера поведения, признание и гарантированность государством, обеспеченность противостоящими обязанностями, возможность защиты через суд.

Поэтому формула «не запрещенное законом дозволено» нисколько не умаляет ценности и необходимости субъективных прав как официальных указателей (определителей) соответствующих действий субъектов, не подменяет и не отменяет самого этого института. При этом интерес индивида – практическая основа всякого субъективного

права.

Сегодня суть проблемы заключается в том, чтобы наполнить реальным содержанием провозглашенные российским законодательством гражданские, политические, культурные и личные права, создать надежные механизмы их реализации, соотнести с той системой благ и с теми процессами, которые протекают в обществе, в том числе рыночного характера.

Общее учение о субъективных правах, несмотря на изменение ситуации, не поколеблено. Более того, именно в новых условиях эта категория, основанная главным образом на обязательственных, рыночных отношениях, должна заработать в полную меру, как и другие юридические понятия и институты.

⁾ У/»1яер Ф. Конституционная защита нрав и свобод личности / Пер. с фр. М., 1993.

С. 82.

² Коркунов 11.М. Лекции но теории права. М., 1909. С. 149.

Здесь важно освободиться от голых, нежизненных схем, формальных построений, умозрительности, которыми в прошлом изрядно грешило наше правоведение. Необходимо ориентироваться не на принципы, а на ценности. Старые теоретические постулаты должны быть переосмыслены, принять современные органичные формы, которые призваны соответствовать приоритетам, провозглашенным повой Россией.

В этойсвязи представляется искусственным, например, деление прав (с точки зрения их юридической природы) па субъективные и какие-то иные, несубъективпые, права «второго сорта». В частности, довод, согласно которому конституционные права не являются субъективными, так как якобы находятся пне правоотношений, несостоятелен. Указанные права, как это теперь доказано, также существуют в рамках правоотношений, только особых, общсрегулятиппых, возникающих из норм Конституции и носящих первичный, базовый характер.

Русская прогрессивная правовая мысль настойчиво отстаивала в. свое время именно эти идеи – идеи признания за публичными, как тогда принято было говорить, правами качества реальных субъективных прав личности. 11скоторые из работ исследователей уже одними своими названиями утверждали эти тенденции.

П советский и постсоветский период эта традиция была продолжена (Н.В. Витрук, Л.Д. Воеводин, Е.А. Лукашсва, Г.В. Мальцев, II.И. Матузов, В.Л. Патюлип, Ф.М. Рудинский, М.С. Строгович, И. II. Фарбер и др.). Она получила отражение и в ряде коллективных работ последнего времени².

В итоге можно констатировать, что в целом все современные политические, социальные, экономические и юридические новации вполне укладываются в традиционное общепринятое учение о субъективном праве, ибо главное в этом учении – это, как уже говорилось, возможность притязать на конкретный минимум социальных благ и определенное поведение соответствующих контрагентов (общества, государства, должностных лиц, правообязанных граждан, органов, организаций), обращаться в компетентные инстанции за защитой своих интересов, опираясь на прямое действие новых конституционных законов и деклараций. В действующей ныне системе субъективных прав должна быть выражена та мера правовых возможностей и та мера социальных требований, которые диктуются нынешними условиями.

⁾ См.: Рождественский А Л. Теория субъективных публичных Иран М., 1913; Ели-стратов А.И. Понятие о публичном субъективном праис. М., 1913; Емшнек Г. Система субъективных публичных прав. СПб., 1905.

² См.: Права человека в истории человечества и в современном мире. М., 1989; Права человека накануне XXI века. М., 199!; Общая теория нрав человека/ Под ред. Е.А.Лука-шсвой.М, 1996.

Сказанное относится и к естественным правам, получающим законодательное закрепление в современных конституциях и подлежащим государственной защите. Естественные права человека реализуются через всю совокупность конкретных субъективных прав во всех отраслях объективного права, подобно тому, как, скажем, конституционные нормы получают свое развитие и гарантию в текущем законодательстве.

Сегодня в области прав и свобод человека наблюдается пусть небольшой, но все же прогресс, особенно в смысле законодательного их оформления, общественного внимания, политического и философского осмысления научных заделов и т.д. Вместе с тем реальность такова, что эти нрава грубо и повсеместно нарушаются, не соблюдаются, игнорируются, слабо защищены, не обеспечены материально. Рассмотрим этот вопрос подробнее.

5. ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА ПРАВ ЛИЧНОСТИ (Н.И. Матузов)

Известно, что мало провозгласить определенные права и свободы – главное материализовать их, претворить в жизнь. А это более сложная задача. В условиях возникшего в стране глубокого экономического, политического ч духовного кризиса сам этот институт подвергается серьезным испытаниям. С одной стороны, общество наконец осознало необходимость и безусловную ценность естественных и неотъемлемых прав человека, присущих ему от рождения, с другой, – оно пока не в состоянии обеспечить их полное и гарантированное осуществление.

Данное трудноразрешимое противоречие становится все более острым и болезненным, выступает одним из сильнейших социальных раздражителей, источником недовольства и протестов людей. Это значит, что следует различать теорию и практику прав человека. Права и свободы человека легко постулируются на бумаге, по очень трудно реализуются в жизни. В президентском Послании Федеральному Собранию 1995 г. отмечается: «Нам удалось провозгласить многие права и свободы граждан. С гарантиями этих прав дела обстоят значительно хуже».

Сегодня слонам, написанным на бумаге, мало кто верит, так как высокие идеи и суровая действительность расходятся. «Не секрет, что Россия в настоящее время находится далеко не на первом месте по уровню жизни, и ряд социально-экономических прав человека, входящих в международный стандарт, государство физически не может обеспечить». В этом особенность сложившейся ситуации.

  Дмитриев 10.А., Златопольский А.А. Гражданин и власть. М., 1994. С. 15.

Если раньше права личности нарушались тоталитарным режимом, то сейчас они страдают от анархии и неразберихи, криминального беспредела, войны законов, разрушительных конфронтационных процессов. «Практика показывает, – говорится в упомянутом президентском Послании, – что даже те права и свободы, которые не требуют непосильного финансового обеспечения, далеко не всегда надежно защищены». Гражданин чувствует себя беззащитным перед лицом стихии и неуправляемости. При этом слабым утешением является то, что ни в одной стране мира права человека не обеспечены на сто процентов, в каждой есть свои проблемы. Но у пас они стоят особенно остро.

Мешают осуществлению прав все те неурядицы и катаклизмы, которые происходят в обществе – социальная напряженность, политическая нестабильность, разгул преступности, коррупция, юридический нигилизм, трудности вхождения в рыночные отношения, другие аномалии. В частности, права и законные интересы граждан ущемляются проявлениями некоторых форм неравенства и несправедливости. Пресса пишет о том, что у нас был период обостренной борьбы с привилегиями. Он завершился, когда их приобрели те, кто с ними боролся.

Иными словами, для нормального (функционирования института прав и свобод граждан не создана пока надлежащая социальная среда. 1} экстремальных же условиях даже традиционные элементарные возможности, предоставленные субг.ектам законом, не могут быть реализованы. Чего стоят одни только многомесячные невыплаты зарплаты, пенсий, пособий. Сплошь и рядом возникают ситуации, когда право есть, а блага нет, закон действует, а цели его не достигаются. Убедительный пример – невыплата зарплаты, пенсий, пособий. Это напоминает известный каламбур: «Я имею право? – Имеете. – А я могу? – Нет, не можете».

Не обеспечено право на жизнь, здоровье, безопасность (от рук преступников ежегодно погибают свыше 30 тыс. человек, число самоубийств только в 1998 г. составило 75 тыс.; смертность превысила рождаемость; эколого-демографический кризис; потери в межнациональных и межэтнических конфликтах). Население России сокращается на 1 млн в год. Все это сводит на нет указанные выше фундаментальные ценности. Под угрозой оказался генофонд нации.

Ослаблены гарантии социальных прав. Менее доступными для значительной части населения становятся высшее образование, медицинское обслуживание, отдых, жилье, лекарства, санаторное лечение. Положение усугубляется быстрым расслоением общества на «очень богатых» и «очень бедных». Разница между 10% тех и других стала более чем 40-кратной. Ясно, что вторая группа не может осуществить многие свои права.

Появились такие непривычные для нас понятия, как бедность, голод, недоедание, нищета, безработица, нездоровье, выживание. Резко упал жизненный уровень подавляющей массы населения, за чертой бедности оказалось свыше одной трети российских граждан. В стране 4 млн беспризорников, более 5 млн наркоманов, 2,5 млн официально зарегистрированных алкоголиков, около 1 млн. психически больных.

Вообще, социальная сторона реформ в России оказалась наименее удачной, если не сказать провальной, с далеко идущими моральными, материальными, духовными, психологическими и даже физическими последствиями. Был предан забвению, как раньше говорили, «человеческий фактор».

Люди не понимают, почему, во имя чего, ради какой высокой цели они терпят лишения. Их угнетает чувство несправедливости, обмана, несбывшихся надежд, ожиданий. Реформаторы не смогли донести до народа свои идеи, планы, намерения; ориентиры оказались размытыми, невнятными – куда идем, чего хотим, какой путь избран? Об этом никто никогда официально не объявлял. Можно только догадываться, что строим капитализм с «человеческим лицом», однако пока что его называют «диким», «бандитским», «мафиозным», т.е. с «нечеловеческим лицом».

Именно поэтому принятая Россией Декларация прав и свобод человека и гражданина, несмотря на ее огромное моральное и общественное значение, воспринимается многими как некий свод мало чем пока подкрепленных общих принципов или своего рода торжественное заявление о намерениях и желаниях, а не как реальный документ. Это не юридический, а скорее политический акт, знак перемен. В нем права в основном лишь декларированы, но не гарантированы. Не случайно в печати названную Декларацию нередко расценивают как «сладкую пилюлю». Плохо работает закрепленный в Конституции тезис о том, что права человека являются «непосредственно действу- ющими» (ст. 18).

. В названном выше президентском Послании не без тревоги отмечается, что в настоящее время «зреет опасное для развития нашего обще-^; ства явление: права личности, никогда в отечественной истории не считавшиеся практическим государственным приоритетом, рискуют и впредь остаться декларированными. По-прежнему власть будет упоминать о них в официальных документах, а граждане – испытывать на себе собственную правовую незащищенность. Опасность состоит в дискредитации понятия «права человека» в социальной и политической практике».

 Российская газета. 1995 17 фсвр.

Действительно, именно дискредитация угрожает сегодня правам человека в России, опасность «заболтать» их, «заговорить», превратить в банальность. Как были заболтаны в свое время «перестройка», «гласность», «ускорение» и другие вышедшие из современного лексикона политические фетиши. Да и некоторые нынешние понятия начинают постепенно тускнеть и приобретать негативный смысл – «рынок», «демократ», «реформы», «правовое государство». Слова «ветшают как платья». Если новомодные термины не наполняются реальным содержанием, они становятся пустышками, предметом иронии и насмешек или сугубо ритуальными, употребляемыми к месту и не к месту в речах различных лидеров и вождей. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы это произошло с правами человека.