Психодиагностика функциональных состояний человека 2 страница

Чрезмерное напряжение физиологических и психологических ресурсов человека является потенциальным источником возник­новения разных заболеваний. На этом основании выделяются нормальные и патологические состояния. Очевидно, что послед­ний класс является предметом медицинских исследований. Од­нако существует обширная группа пограничных состояний, воз­никновение которых может привести к болезни. Так, типичными следствиями длительного переживания стресса являются болез­ни сердечно-сосудистой системы, пищеварительного тракта, неврозы [331; 341]. Хроническое утомление является погранич­ным состоянием по отношению к переутомлению — патологи­ческому состоянию невротического типа [128; 149]. С точки

14

зрения приведенной выше классификации все пограничные со­стояния относятся к категории недопустимых. Они требуют введения соответствующих профилактических мер, в разработке которых непосредственное участие должны принимать и пси­хологи.

Другая максимально общая классификация функциональных состояний строится на основании критерия адекватности ответ­ной реакции человека требованиям выполняемой деятельности. Согласно этой концепции, все состояния человека можно разде­лить на две группы — состояния адекватной мобилизации и состояния динамического рассогласования [128; 129]. Состоя­ния адекватной мобилизации характеризуются полным соответ­ствием степени напряжения функциональных возможностей че­ловека требованиям, предъявляемым конкретными условиями. Оно может нарушаться под влиянием самых разных причин: продолжительности деятельности, повышенной интенсивности нагрузки, накопления утомления и т. д. Тогда возникают со­стояния динамического рассогласования — реакция в этом случае неадекватна нагрузке или требуемые психофизиологиче­ские затраты превышают актуальные возможности человека. Внутри этой классификации могут быть охарактеризованы прак­тически все состояния работающего человека. Она оказывается весьма продуктивной, так как на основании критерия адекват­ности характеристика состояния, его оценка (например, по шкале «допустимое — недопустимое») и прогноз даются с точ­ки зрения общих закономерностей формирования системной реакции.

Наполнение описанных общих классификационных схем кон­кретным содержанием предполагает обращение к анализу спе­цифических видов функциональных состояний. Исходным пред­ставлением для большинства современных исследователей яв­ляется идея о существовании некоторого упорядоченного мно­жества, или континуума, состояний [43; 179; 226]. С этих по­зиций изменение состояния человека может быть представлено в виде подвижной точки внутри гипотетического континуума. Однако возникает необходимость обозначить содержание последнего. Для этого используются различные понятия, отра­жающие специфичность воздействия тех или иных групп факто­ров на эффективность деятельности.

Анализ состояний человека в процессе длительно выполняе­мой работы обычно ведется с помощью изучения фаз динамики работоспособности, внутри которых специально рассматривают­ся формирование и характерные особенности утомления [64; 165]. Характеристика деятельности с точки зрения величины затрачиваемых на работу усилий предполагает выделение различных уровней напряженности деятельности [26; 202]. Классификация состояний может осуществляться с помощью характеристики условий протекания и содержания трудового процесса (например, исследуются различные виды и динамика

15

состояний монотонии [8; 164]). На этом же основании выде­ляется спектр состояний, вызываемых различной интенсив­ностью информационного потока: состояния «сенсорного голо­да» в ситуациях сенсорной депривации [305] или состояния, связанные с различными степенями информационной нагрузки [9]. Анализ влияния мотивационно-личностных факторов не­редко ведется в русле исследований психологического стресса [106; 242]. Однако крайняя неоднозначность этого термина не удовлетворяет многих исследователей, предпочитающих рабо­тать с помощью понятий психической напряженности [136], эмоциональной напряженности [126], различных видов реакции тревоги [129]. Оценка эффективности поведения человека с точки зрения энергетических затрат организма основывается на использовании традиционных понятий активации и уровней бодрствования [21; 201].

Трудно дать четкие определения всем перечисленным поня­тиям, так как их содержание чаще всего раскрывается в кон­тексте конкретных исследований и далеко не всегда совпадает у различных авторов. Ниже мы попытаемся кратко обозначить основное содержание некоторых из них, чаще всего используе­мых в прикладных исследованиях.

Состояния активации и уровни бодрствования

Психофизиологические представления об упорядочен­ном множестве состояний организма интенсивно разрабаты­ваются в рамках теории активации. Гипотетическая шкала уровней бодрствования «сон — сверхвозбуждение» [119; 201] охватывает широкий диапазон поведенческих реакций, которым ставятся в соответствие разные уровни активированности фи­зиологических систем. В этом смысле под активацией обычно понимается «уровень нервного и соматического функционирова­ния» [21] или «степень энергетической мобилизации» [253], необходимой для реализации того или иного поведенческого акта. Степень мобилизации определяется актуальными воз­можностями организма и стоящей перед субъектом зада­чей [280].

Предполагается, что зависимость между уровнями актива­ции и бодрствования прямая: возрастание активации влечет за собой переход на более высокую ступень по шкале бодрствова­ния. Однако последовательное увеличение активации не приво­дит к линейному возрастанию эффективности поведения. Эта зависимость, известная в психологии под названием закона Иеркса — Додсона, имеет вид перевернутой U-образной кривой и свидетельствует о существовании оптимума активации для выполнения задач определенной степени сложности [197]. Хотя существование этой зависимости в последнее время неред­ко подвергается экспериментальной критике [308], основное положение о необходимости соответствия уровня мобилизации

16

внутренних ресурсов сложности решаемой задачи остается в силе.

Традиционно содержание шкалы уровней бодрствования представлялось в виде одномерной зависимости с весьма гру­бым нанесением делений — весь диапазон поведенческих реак­ций разбивался на девять градаций (кома, глубокий сон, по­верхностный сон, дремота, пробуждение, пассивное бодрствова­ние, активное бодрствование, эмоциональное возбуждение, сверхвозбуждение [119]). При попытке подойти к анализу со­стояний, возникающих в процессе человеческой деятельности, этого явно недостаточно. Непосредственный интерес для пси­хологов представляет установление более тонких градаций на таких значительных отрезках шкалы, как активное бодрствова­ние, пассивное бодрствование, эмоциональное возбуждение. Как показывают многочисленные исследования [201; 280; 296], подобная детализация должна учитывать качественную неодно­родность поведенческих задач. Упорядочение этих состояний в рамках одномерной шкалы практически невозможно. Оно пред­полагает построение развернутой иерархии функциональных состояний, которой соответствует многомерное пространство различных состояний активации [179; 266].

Своим успехом понятие активации обязано прежде всего активационной теории Д. Линдсли [119] и исследованиям не­специфических отделов нервной системы — ретикулярной фор­мации мозга [21; 127; 200]. Однако говорить об исключительно неспецифическом характере активации можно только условно. Как отмечал П. К. Анохин, «единого активирующего действия ретикулярной формации на кору головного мозга не сущест­вует. Скорее всего, каждая активация имеет специфический ха­рактер, привносимый в нее основной биологической реакцией, развивающейся в данный момент (оборонительная, половая, пищевая и т. д.). Во всяком случае, активация не является диф­фузной, а каждый раз точно «пригнана» к биологическому ка­честву целостной реакции и к структурным взаимосвязям в коре головного мозга, обеспечивающим развитие данной реакции» [5, с 8].

Возможность реализации такой «специфической неспеци­фичности» заложена в поуровневом строении неспецифичных нервных образований и увеличении селективности их работы от нижних отделов мозга к медиобазальным участкам коры [201]. Различные звенья активирующей системы являются структур­ными элементами формирующейся функциональной системы, обеспечивающей реализацию конкретного поведенческого акта. При этом они участвуют в выполнении сложного комплекса функций: приведения системы в готовность, установления суб­ординационных связей, согласования работы всех элементов системы, мобилизации исполнительных механизмов. В общем виде, безотносительно к конкретным морфологическим образо­ваниям и типам поведенческих задач, взаимосвязь процессов

17

активации с внутренними ресурсами индивида и требованиями выполняемой деятельности можно представить в виде модели, разработанной Д. Канеманом (рис. 1).

Рис. 1. Влияние активации на решение поведенческих задач (по Д. Ка-

неману, 1973)

Существует целый ряд «признанных» показателей актива­ции: изменения биоэлектрической активности мозга (частотно-амплитудные характеристики ЭЭГ, показатели пространствен­ной синхронизации, периодичности колебаний, асимметрии волн ЭЭГ и др.), вегетативные сдвиги (изменения величины

18

кожного сопротивления, частота пульса, дыхания, величина диаметра зрачка, гормональные сдвиги), позотонические реак­ции и изменения электрической активности мышц [21; 132; 200]. Однако установить прямую связь между динамикой частного показателя и изменением уровня бодрствования удается далеко не всегда, а если и удается, то только в самом общем виде. Так, переходу от одного состояния к другому в пределах максималь­но крупных градаций шкалы уровней бодрствования «сон — пассивное бодрствование — активное бодрствование» ставится в соответствии известное всем изменение спектра частотных составляющих электроэнцефалограммы. При детализации этой картины на более ограниченных участках континуума подобная идеализированная схема теряет свою четкость [21].

Выход из создавшегося положения исследователи видят в поисках устойчивых конфигураций различных физиологических ответов для разных поведенческих ситуаций — нахождения специфических «паттернов активации» [192; 288; 296]. Перво­начально в несколько наивной форме делались попытки одно­значно идентифицировать сдвиги по нескольким регистрируе­мым параметрам с особенностями воздействующей стимуляции [148]. Дальнейшие исследования были направлены на выявле­ние закономерных отношений между отдельными составляющи­ми физиологического ответа в зависимости от биологической направленности ситуации [288] и психологического содержания решаемых задач [200]. На этой базе основывается выделение интегральных психофизиологических показателей для оценки функционального состояния [132]. Однако, как заметил Грей Уолтер: «Было бы грубой ошибкой полагать a priori, что регистрируемые нами кривые электрической активности мозга (паттерны этой активности) непосредственно отражают состоя­ние психики... Паттерны есть сырой материал порядка» [192, с. 75]. Чтобы пойти дальше простой констатации наличия кор­реляционных связей, необходима интерпретация физиологиче­ских данных в контексте содержательного психологического анализа состояния, позволяющего осмыслить его функциональ­ное значение и характерные особенности проявлений.

Динамика работоспособности и состояния утомления

Традиционной областью изучения функциональных состояний в психологии является исследование динамики работоспособности и утомления. Однако, несмотря на богатый экспериментальный материал и разнообразие теоретических концепций, разработанных в ходе столетней истории изучения этой проблемы, до сих пор не удалось создать общепринятую теорию утомления [165; 235].

Термину «утомление» трудно дать однозначное определение. Так, в одной из классических монографий >[226] перечисляется около ста определений этого понятия. Естественно, что внутри

19

этого множества выделяется несколько основных подходов. В прикладном аспекте наиболее важным из них является ана­лиз специфических изменений работоспособности человека, к которым приводит развитие этого состояния. Поэтому наиболее часто и в целом оправдано встречается понимание утомления как временного снижения работоспособности под влиянием дли­тельного воздействия нагрузки. При этом специфика утомления существенно зависит от вида нагрузки, времени, необходимого для восстановления исходного уровня работоспособности и уровня локализации утомления. Такие факторы кладутся в ос­нову детализации классификационных схем: выделяют физи­ческое и умственное утомление, острое и хроническое, рассмат­ривают специфические виды утомления — мышечное, сенсорное, умственное и т. д. [149; 165].

В приведенном определении главным является снижение работоспособности. Однако кроме существенных трудностей, которые возникают при определении и этого понятия [65; 149], перед исследователями встает задача дифференциации разных состояний, аналогичным образом связанных с изменением работоспособности.

Так выделяются три близких, но не тождественных состоя­ния, приводящих к падению работоспособности в процессе вы­полнения деятельности, — утомление, монотония и психическое пресыщение [8; 89; 135]. Если утомление можно охарактеризо­вать как естественную реакцию, связанную с нарастанием на­пряжения при продолжительной работе, то два других состоя­ния являются следствием однообразия деятельности, выпол­няемой в специфических условиях (бедность внешней среды, ограниченное поле работы, несложные стереотипные действия и т. д.) [8]. Одинаковая направленность изменения работо­способности при этих состояниях еще не служит доказательст­вом их идентичности. Различия проявляются и в поведенческом плане, и в их субъективной представленности. Для монотонии характерны погружение человека в дремотное состояние, «вы­ключение» человека из процесса деятельности. Состояния пси­хического пресыщения связаны с развитием аффективного эмо­ционального комплекса и попытками внести разнообразие в привычный стереотип выполняемых действий [135]. Нарастание утомления сопровождается увеличением специфических ошибок «невнимательности», снижением точности и скорости действий, симптоматикой истощения резервов организма. Таким образом, различия между этими состояниями становятся вполне отчет­ливыми при анализе их проявлений на поведенческом, физио­логическом и психологическом уровнях. Для состояния моното­нии основной тип изменений характеризуется общим снижением активности обеспечивающих деятельность процессов. Состоя­ниям утомления, напротив, свойственна диссоциация этих про­цессов по мере нарастания напряжения, что проявляется в рос­те рассогласования между отдельными показателями [8].

20

С физиологической стороны развитие утомления свидетель­ствует об истощении внутренних резервов организма и перехо­де на менее выгодные способы функционирования систем: под­держание минутного объема кровотока осуществляется за счет увеличения частоты сердечных сокращений вместо увеличения ударного объема, двигательные реакции реализуются большим числом функциональных мышечных единиц при ослаблении силы сокращений отдельных мышечных волокон и др. Это на­ходит выражение в нарушениях устойчивости вегетативных функций, снижении силы и скорости мышечного сокращения, дискоординации в работе регуляторных образований, затрудне­ниях выработки и торможения условных рефлексов. Вследствие этого замедляется темп работы, нарушаются точность, ритмич­ность и координация движений.

По мере роста утомления наблюдаются значительные изме­нения в протекании различных психических процессов. Для этого состояния характерны заметное снижение показателей сенсорной чувствительности в различных модальностях вместе с ростом инерционности этих процессов. Это проявляется в уве­личении абсолютных и дифференциальных порогов чувстви­тельности, снижении критической частоты слияния мельканий, возрастании яркости и длительности последовательных образов. Нередко при утомлении уменьшается скорость реагирования — увеличивается время простой сенсомоторной реакции и реакции выбора. Однако может наблюдаться и парадоксальное (на пер­вый взгляд) увеличение скорости ответов, сопровождаемое рос­том числа ошибок. Утомление приводит к распаду выполнения сложных двигательных навыков по типу некоординированной реализации отдельных моторных стереотипов. Наиболее выра­женными и существенными признаками утомления являются нарушения внимания — сужается объем внимания, страдают функции переключения и распределения внимания. Эти симпто­мы можно интерпретировать в терминах нарушения процессов сознательного контроля за выполнением деятельности. Со сто­роны процессов, обеспечивающих запоминание и сохранение ин­формации, утомление прежде всего приводит к затруднениям извлечения информации, хранящейся в долговременной памяти. Снижение показателей кратковременной памяти связано с ухуд­шением удержания информации в системе кратковременного хранения и операций семантического кодирования. Эффектив­ность процесса мышления существенно снижается за счет пре­обладания стереотипных способов решения задач в ситуациях, требующих принятия новых решений, или своеобразных фено­менов нарушения целенаправленности интеллектуальных актов. По мере развития утомления происходит трансформация моти­вов деятельности. Если на ранних стадиях сохраняется адек­ватная «деловая» мотивация, то потом преобладающими стано­вятся мотивы прекращения деятельности или ухода от нее. При продолжении работы это приводит к формированию отри-

21

дательных эмоциональных реакций. Описанный симптомокомп-лекс утомления представлен разнообразными субъективными ощущениями, знакомыми каждому как комплекс переживаний усталости.

Таким образом, на психологическом уровне утомление мож­но охарактеризовать как личностно-когнитивный синдром [226]. В его развитии выделяют несколько различных стадий, содер­жание и приспособительное значение которых раскрыва­ются при анализе общих зако­номерностей динамики работо­способности в процессе дли­тельно выполняемой деятель­ности. Традиционным способом выделения стадий (или раз­ных состояний) работоспособ­ности является анализ так на­зываемой кривой работоспо­собности3— зависимости меж­ду эффективностью деятельно­сти и временем ее выполяения. В противовес первоначальным попыткам охарактеризовать динамику работоспособности только «а основании внешних показателей результативности труда [3; 235] в современных исследованиях она описывает­ся с точки зрения адаптаци­онных возможностей организ­ма и личностно-мотивацион-ных факторов [97; 168].

При всем разнообразии предлагаемых описаний этой зависимости [64; 97; 168] лег­ко выделяются общие, наиболее типичные стадии: в начале ра­боты «аблюдается период врабатывания, затем следуют стадии оптимальной работоспособности, утомления и «конечного по­рыва» (рис. 2). Однако их продолжительность, чередование и степень выраженности определяются воздействием множества факторов и могут варьировать вплоть до полного выпадения некоторых из них [128; 162].

Если же за основу выделения стадий работоспособности принять характер изменений в функционировании основных включенных в деятельность психофизиологических систем, то можно проследить ее более тонкую динамику. Так, в периоде

3 Кривая работоспособности была впервые проанализирована Э. Крепе-лином, использовавшим термин «кривая работы». Он выделил комплекс влияющих на ее особенности факторов [103].

Время работы

Рис. 2. Стадии динамики работоспо­собности (по Е. А. Деревянко, 1959)

I — уровень максимальных возможностей;

II — уровень продуктивности деятельности;

III — уровень эмоционального напряжения;

IV — уровень утомления. 1 — период врабатываемости; 2 — период оптимальной работоспособности; 3 — пери­од полной компенсации; 4 — период неус­тойчивой компенсации, 5 — конечный по­рыв; 6 —■ прогрессирующее снижение про­дуктивности.

22

 

 

вырабатывания выделяются фазы мобилизации, первичной реакции и гиперкомпенсации; периоду оптимального выполне­ния соответствует фаза компенсации; фазы субкомпенсации, декомпенсации и срыва составляют содержание периода утом­ления [111; 128].

Появление симптомов утомления свидетельствует о недоста­точности привлекаемых компенсаторных средств для поддер­жания эффективности деятельности на заданном уровне (по количественным и качественным показателям). Восстановление оптимального уровня работоспособности предполагает прекра­щение выполнения вызвавшей утомление деятельности на опре­деленный период времени, который с необходимостью должен включать элементы как пассивного, так и активного отдыха [165; 168]. В тех случаях, когда продолжительность или полно­ценность периодов отдыха недостаточны, происходит накопле­ние, или кумуляция, утомления [235].

Для решения целого ряда прикладных задач весьма ак­туальны исследования различных форм и степеней хрониче­ского утомления [128; 149]. Их важность понятна в связи с необходимостью анализа исходного уровня, на фоне которого происходит формирование актуального состояния, и предотвра­щения развития патологического состояния переутомления [128].

Первыми симптомами хронического утомления служат раз­нообразные субъективные ощущения — чувства постоянной усталости, повышенной утомляемости, сонливости, вялости и т. д. [149]. Объективные признаки на начальных стадиях его развития выражены мало. Поскольку же задача диагности­ки хронического утомления особенно важна на ранних этапах, то следует искать надежные индикаторы его возникновения. Наряду с анализом субъективной симптоматики информатив­ным оказывается анализ соотношений в продолжительности отдельных стадий работоспособности, главным образом стадий врабатывания и оптимальной работоспособности [128].

Если развитие утомления следует считать естественной реакцией организма, имеющей приспособительный характер и выполняющей целый ряд полезных функций [33; 165], то его чрезмерное развитие в любой форме — явление нежелательное. В соответствии с этим при решении прикладных задач должны учитываться разные цели. С одной стороны, необходимо мак­симально продлить время оптимальной работоспособности и отодвинуть появление первых признаков утомления, хотя само состояние утомления вполне допустимо в последние часы ра­боты. С другой стороны, для предотвращения эффектов на­копления утомления желательно обеспечивать полное восста­новление сил к началу следующего рабочего дня.

Напряженность

Наряду с представлениями о стадиях динамики работоспособности для исследования широкого спектра состоя-

23

ний работающего человека широко используется термин «на­пряженность». Однако его значение в контексте разных работ далеко не однозначно. Он используется как для характеристики самого процесса трудовой деятельности, так и для обозначения специфических состояний, возникающих в ходе ее выполнения.

Степень напряженности деятельности может непосредствен­но определяться структурой процесса труда, в частности содер­жанием рабочей нагрузки, ее интенсивностью, насыщенностью деятельности и т. д. [111; 281; 312]. В этом смысле напряжен­ность интерпретируется с точки зрения требований, предъявляе­мых конкретным видом труда к человеку.

С другой стороны, напряженность деятельности может ха­рактеризоваться психофизиологическими затратами (ценой дея­тельности), необходимыми для достижения трудовой цели. В этом случае под напряженностью понимается величина уси­лий, прилагаемых человеком для решения поставленной задачи. Внутри этого общего понятия выделяются два основных класса состояний напряженности: специфической, определяющей дина­мику и интенсивность психофизиологических процессов, лежа­щих в основе выполнения конкретных трудовых навыков, и не­специфическую, характеризующую общие психофизиологические ресурсы человека и в целом обеспечивающую уровень выполне­ния деятельности [26; 74].

С содержанием понятия неспецифической напряженности согласуется традиционное для психофизиологии (и очень близ­кое описанной выше теории активации) понимание напряжен­ности как спектра деятельностных состояний организма, харак­теризующегося повышенным уровнем функционирования систем по сравнению с состоянием покоя. В данном контексте разра­батывается понятие напряженности как ведущего функциональ­ного состояния, сопровождающего любую целенаправленную деятельность. Важно подчеркнуть, что такой подход позволяет подойти к решению малоразработанной прикладной пробле­мы — описанию оптимального рабочего состояния человека [90]. При анализе функциональных состояний внимание ак­центируется, как правило, на изучении состояний сниженной работоспособности. При использовании критерия оптимальнос­ти соответствия затрачиваемых человеком усилий требованиям деятельности выделяются продуктивная и непродуктивная на­пряженность [202]. Существуют успешные попытки с помощью ряда психофизиологических показателей описать симптомо-комплекс состояний функционального комфорта [208].

В более узком смысле термином напряженность обозначает­ся ряд состояний человека-оператора, определяемых факторами интенсивности и информационной структуры нагрузки [128; 244]. В других случаях с его помощью характеризуется одна из фаз развития утомления, связанная с поддержанием высоко­го уровня работоспособности в результате волевого усилия [65]. Нередко им обозначается круг состояний человека, возникаю-

24

щих в усложненных условиях деятельности [76; 126; 136]. Среди разнообразных вариантов последнего понимания напря­женности наиболее разработано понятие «психической напря­женности», характеризующей особенности поведения в стрессо-генных ситуациях [136]. По типу влияния на эффективность деятельности внутри этой группы состояний выделяются опера­ционная и эмоциональная напряженность. Для первой из них свойственно преобладание процессуальных мотивов деятельнос­ти, что оказывает мобилизующее влияние на индивида и способ­ствует сохранению высокого уровня эффективности. Развитие эмоциональной напряженности, наблюдаемое при ломке адек­ватной мотивационной структуры "в усложненных условиях, приводит к дезорганизации деятельности [136].

Если внимательнее рассмотреть приведенный перечень ис­пользуемых понятий напряженности, то можно обнаружить многочисленные точки пересечения между содержанием отдель­ных из них. Это позволяет надеяться на преодоление термино­логической неоднозначности и упорядочение разных представ­лений в рамках единой концепции.

Стресс

Обсуждение вопроса о классификации и содержатель­ной характеристике разных видов функциональных состояний невозможно без обращения к проблематике изучения стресса [144; 207; 331]. Однако чрезвычайная расплывчатость этого термина [136; 242], взятого из контекста физиологических ис­следований и распространенного на объяснение поведения чело­века в самых разнообразных жизненных ситуациях [264; 341], не позволяет сколь-нибудь последовательно соотнести содержа­ния понятий «стресс» и «функциональное состояние». В то же время в экспериментальных и прикладных исследованиях на­коплен огромный и интереснейший материал относительно специфики состояний человека, возникающих в условиях воз­действия экстремальных факторов. Основанием для объедине­ния этих состояний в единую группу служит существование не­которых общих закономерностей формирования и проявлений ответных реакций подобного типа.

Понятие стресса первоначально возникло в физиологии для обозначения неспецифической генерализованной реакции орга­низма — «общего адаптационного синдрома» (Г. Селье, 1936 г.) — в ответ на любое неблагоприятное воздействие. Со­держание этой реакции описывалось прежде всего со стороны типичных нейрогуморальных сдвигов, обеспечивающих защит­ную энергетическую мобилизацию организма [174; 331]. Позд­нее понятие стресса было расширено и стало использоваться для характеристики особенностей состояний индивида в экстре­мальных условиях на физиологическом, психологическом и по­веденческом уровнях [106; 321].

25

Для понимания природы этих состояний особое значение имеет характеристика стресса со стороны вызывающих его экстремальных факторов, или стрессоров. При этом экстре­мальными считаются не только явно вредные воздействия, но и «предельные, крайние значения тех элементов ситуации, кото­рые в средних своих значениях служат оптимальным рабочим фоном или, по крайней мере, не ощущаются как источники дискомфорта» [138, с. 349]. Перечень стрессоров весьма разно­образен: от простых физико-химических стимулов (температура, шум, газовый состав атмосферы, токсические вещества и др.) [318] до сложных психологических и социально-психологиче­ских факторов (риск, опасность, дефицит времени, новизна и неожиданность ситуации, повышенная значимость деятельности и др.) [136; 331]. В настоящее время существуют развернутые классификации производственных факторов, обусловливающих развитие профессионального стресса [240; 281]. В зависимости от вида стрессора и механизма его воздействия выделяются различные типы стресса. Наиболее общая классификация предложена Р. Лазарусом [106], выделившим физиологический и психологический стрессы.

Физиологический стресс представляет собой непосредствен­ную реакцию организма на воздействие однозначно определен­ного стимула, как правило, физико-химической природы. Соот­ветствующие этому типу состояния характеризуются главным образом выраженными физиологическими сдвигами (признака­ми Еегетативной и нейрогуморальной активации) и сопутствую­щими им субъективными ощущениями физического дискомфор­та. Для практических исследований трудовой деятельности, особенно осуществляемой в затрудненных или необычных усло­виях среды обитания, большое значение имеют знания о кон­кретных формах проявления частных видов физиологического стресса — шумового [260], температурного [289], вибрацион­ного [228] и др.