Жалованные грамоты 1785 г.

Дворянству и городам

Екатерина II с самого начала правления видела, что многие негативные стороны развития России берут начало в крепостничестве. Это российское явление, по её мнению, закладывается с детства: жестокость, пытки при малейших провинностях и пр. Историк Каменский отмечает, что все тяготы крепостничества испытала на себе русская императрица при написании «Наказа». Она не раз повторяла: «Меня могут закидать каменьями!». Недовольство дворянства могло привести к лишению ею короны. Крепостничество составляло основу экономического благосостояния дворянства, и оно готово было идти до конца, защищая свою главную привилегию. Екатерина при всём своём либерализме не собиралась бороться с ним. Более того, проводя реорганизацию системы управления, она вынашивала идеи нового сословного законодательства.

 21 апреля 1785 г. в день своего рождения она обнародовала два документа: Жалованную грамоту дворянству и Жалованную грамоту городам. Первый документ – «Грамота на права, вольности и преимущества благородного российского дворянства» - вобрал в себя всё, чего на протяжении столетия добивалось дворянство. С появлением «Грамоты» завершился длительный процесс законодательного оформления их прав и привилегий. Отныне:

- дворяне занимали господствующее положение как сословие              («благородное» сословие);

- подтверждалась его вольность по Манифесту 1762 г.;

- подтверждались права дворян на наследство;

- лишались дворянского достоинства только по решению суда;

- дворяне освобождались от обязательной службы, личных податей, телесных наказаний;

- получали право заводить собственные фабрики и заводы:

- разрешалось создавать губернские и уездные дворянские собрания, где решались сословные вопросы и избирались предводители дворянства. Дворянские собрания могли делать представления правительству о своих нуждах.

Таким образом, «Грамота» закрепила и юридически оформила дворяновластие в России. Наступил «золотой век» российского дворянства. Поэтому в период правления Екатерины II не было сколько-нибудь серьезной оппозиции государственной власти, что способствовало её укреплению.

Жалованная грамота городам – «Грамота на права и выгоды городам российской империи» - все городское население делилось на 6 разрядов: цеховые ремесленники, посадские люди, которые «промыслом, рукоделием или работой кормятся», именитые граждане, купцы трех гильдий, дворянство и духовенство, а также иностранцы.

Жалованная грамота городам – это документ, законодательно закрепивший управление (самоуправление) городами, их социальную структуру, статус различных категорий дворян и пр. Екатериной делалась ставка на «третье сословие» (городское население) для которого были определены промышленность и торговля. Жалованная грамота должна была способствовать реализации этой идеи. Этим было вызвано расширение самоуправления в городах, которое должно было способствовать развитию промышленности и торговли, соблюдению правового порядка.

 

Раскройте содержание понятий и названий: губерния, городская дума, гражданское общество, землевладельческое сословие, либеральная политика, «Наказ», орден Георгия, «просвещенный абсолютизм», Уложенная комиссия, уезд.

Контрольные вопросы и задания

1. Дайте общую характеристику России к началу правления Екатерины Великой по следующим параметрам: численность населения, в том числе сельского и городского, количество городов, ведущая отрасль экономики.

2. Какие принципы либерализма нашли воплощение в законодательстве Екатерины II?

3. Какой общественный слой был носителем либеральных идеалов в России?

4. Заполните хронологическую таблицу:

 

 

Дата	Событие	Содержание
1762-1796 гг.	?	?
1764 г.	?	?
1765 г.	?	?
1767 г.	?	?
1771 г.	?	?
1773-1775 гг.	?	?
1775 г.	?	?
1782 г.	?	?
1785 г.	?	?

Темы рефератов

1. Влияние эпохи Просвещения на формирование взглядов русских просветителей.

2. Сословная политика Екатерины II.

3. Екатерина II и российское образование.

4. Философия власти Екатерины II: «Дух законов» Монтескье и «Наказ».

5. Государство и церковь в эпоху Екатерины I.

6. Екатерина II – литератор и педагог.

7. Екатерина II как законодательница России.

Источники

10. Жалованные грамоты дворянству и городам 1785 г. // Хрестоматия по истории России с древнейших времен до 1861 г. М., 1987.

11. Манифест о вольности дворянства // Дворянская империя XVIII века. Основные законодательные акты: Сб. документов. М., 1961.

12. Манифесты Е.И. Пугачева // Там же.

Литература

- Анисимов Е.В., Каменский А.Б. Россия в XVIII-первой половине XIX в. М., 1994.

- Дворцовые перевороты в России. М., 1991.

- Екатерина II. Сочинения. М., 1990.

- Елисеева О. Григорий Потемкин. М., 2005

- Иванова Н.А., Желтова В.П. Сословное общество Российской империи (XVIII-начало XX в.). М., 2010.

- Каменский А.Б. «Под сенью Екатерины II». II пол. XVIII века. СПб., 1992.

- Лимонов Ю.А., Мавродин В.В., Панеях В.М. Пугачев и его сподвижники. М.-Л., 1965.

- Мыльников Ю.А. Искушение чудом. Русский принц и «самозванцы». Л., 1991.

- Павленко Н.И. Вельможи. Лебединая песня Потемкина // Родина. 1999. № 1.

- Пронштейн А.П., Мининков Н.А. Крестьянские войны в России XVII-XVIII веков и донское казачество. Ростов-н/Д., 1983.

- Рахматуллин М.А. Интеллект власти: императрица Екатерина II // Отечественная истории. 2005. № 4.

- Сафонов М. Алмаз в коре // Родина. 1999. № 3.

- Султанбеков Б.Ф. Екатерина II, Вольтер и татары // Преподавание истории в школе. 2000. № 2.

 

Тексты

Документ № 1

Из указа Екатерины II о наградах участникам

переворота 1762 г.

Е.и.в. хотя нимало не сомневалась об истинном верных своих подданных при всех бывших прежде обстоятельствах к сокровенном к себе усердии; однако ж тем особливо, которые по ревности для поспешения благополучния народного, побудили самым делом е.в. сердце милосердное к скорейшему принятию престола российскогог, и к спасению таким образом нашего отечества от угрожавших оному бедствий, на сих днях оказать соизволила особливые знаки своего благоволения и милости, из которых одних пенсиями, других деревнями, а прочих денежною суммою наградить соизволила, а именно: разными и в разных числах указами, малороссийскому гетману, фельдмаршалу графу Кириллу Григорьевичу Разумовскому, пожаловать соизволила сверх его гетмановских доходов и получаемого им жалованья, по пяти тысяч рублей в год; Действительному тайному советнику, сенатору и е.и.в. обергофмейстеру Никите Ивановичу Панину, таким же образом, по пяти тысяч рублей; генерал-ан-шефу, сенатору и лейб-гвардии конного полка подполковнику, князю Михаилу Никитичу Волконскому по пяти же тысяч рублей; гвардии Семёновского полка подполковнику и генерал-поручику Фёдору Ивановичу Вадковскому 800 душ; действительному камергеру Григорию Григорьевичу Орлову 800 душ; Преображенского полка секунд-майору Алексею Григорьевичу Орлову 800 душ;...князю Фёдору Барятинскому 24 000 рублей;...князю Петру Голицину 24 000 рублей;...графу Валентину Мусину-Пушкину 600 душ;...да инженерного корпуса капитану-поручику Василию Бибикову 600 душ, и поручику армейскому Всеволоду Всеволодскому 600 душ; конной гвардии подпоручику Григорию Потёмкину 400 душ;...

Сверх сих е.и.в. ещё пожаловать соизволила её сиятельству княгине Екатерине Романовне Дашковой и ордена святые Екатерины кавалеру 24 000 рублей; камер-юнгфере е. и в. Екатерине Шарогородской 10 000 рублей; действительному статскому советнику господину Теплову 20 000 рублей; статскому советнику Алексею Еропкину 800 душ... Вышеупомянутые пенсии годовые пожалованы по смерть из собственной е.и.в. комнатной суммы, так как из оной же суммы и все прочие денежные награждения, а деревни со всеми землями и угодьями, в вечное потомственное наследное владение.

Хрестоматия по истории СССР. XVIII в. М., 1963. С. 457-459.

 

Документ № 2

Записка Екатерины II

о первых годах её царствования

При вступлении моём на престол, в 1762 году, я нашла империю в следующем состоянии... Тюрьмы были так наполнены колодниками, что хотя при смерти своей императрица Елисавета Петровна освободила до семнадцати тысяч колодников, однако, при коронации моей 22 сентября 1762 года оных ещё до осми тысяч было. К заводам приписных крестьян я нашла сорок девять тысяч в явном ослушании и открытом бунте против заводчиков, и, следовательно, власти той, которая их приписала к заводам. Монастырских крестьян и самых помещичьих почиталось до полутора тысяч, кои отложились от послушания и коих всех усмирить надлежало...

Хрестоматия по истории СССР с древнейших времён до конца XVIII века: Пособие для учителя. М., 1989. С. 255-256

Документ №3

В.О. Ключевский о Екатерине II

Cлава была новым впечатлением для русского общества, и в ней тайна популярности Екатерины. В её всесветной славе русское общество впервые почувствовало свою международную силу, она открыла ему его самого: Екатериною восторгались, как мы восторгаемся артистом, открывающим и вызывающим в нас самим нам дотоле неведомые силы и ощущения; она нравилась потому, что через неё стали нравиться самим себе. С Петра едва смея считать себя людьми и ещё не считая себя настоящими европейцами, русские при Екатерине почувствовали себя не только людьми, но и чуть не первыми людьми в Европе. За это не ставили ей в счёт ни ошибок её внешней политики, ни неудобств внутреннего положения, ни поступков, недостойных ни её ума. Ни сана. Общее настроение сглаживало эти неровности, вследствие которых империя последних лет царствования представляла по закону, по общему впечатлению стройное и величественное здание, а вблизи, в подробностях – хаос, неурядицу, картину с размашистыми и небрежными мазками, рассчитанными на дальнего зрителя.

Ключевский В.О. Императрица Екатерина II //

Исторические портреты. М., 1990. С. 340.

 

Документ № 4

Граф Л. -Ф Сегюр об императрице Екатерине II

и её законотворческой деятельности

Екатерина отличалась огромными дарованиями и тонким умом; в ней дивно соединились качества, редко встречаемые в одном лице. Склонная к удовольствиям и вместе с тем трудолюбивая, она благо проста в домашней жизни и скрытна в делах политических. Честолюбие её было беспредельно, но она умела направлять его к благоразумным целям. Страстная в увлечениях, но постояннная в дружбе, она предписала себе неизменные правила для политической и правительственной деятельности; никогда не оставляла она человека, к которому питала дружбу, или предположение, которое обдумала. Она была величава пред народом, добра и даже снисходительна в обществе; к её важности всегда примешивалось добродушие, весёлость её всегда была прилична. Одарённая возвышенной душою, она не обладала ни живым воображением, ни даже блеском разговора, исключая редких случаев, когда говорила об истории или о политике, – тогда личность её придавала вес её словам. Это была величественная монархиня и любезная дама. Возвышенное чело, несколько откинутая назад голова, гордый взгляд и благородство всей осанки, казалось, возвышали её невысокий стан. У неё были орлиный нос, прелестный рот, голубые глаза и чёрные брови, чрезвычайно приятный взгляд и привлекательная улыбка. Чтобы скрыть свою полноту, которою наделило её всё истребляющее время, она носила широкие платья с пышными рукавами, напоминавшими старинный русский наряд. Белизна и блеск кожи служили ей украшением, которое она долго сохраняла.

Она была очень воздержана в пище и питье, и некоторые насмешливые путешественники грубо ошибались, уверяя, что она употребляла много вина. Они не знали, что красная жидкость, всегда налитая в её стакане, была не что иное, как смородинная вода. Она никогда не ужинала; в шесть часов вставала и сама затопляла свой камин. Сперва занималась она со своим полицеймейстером, потом с министрами. За её столом обыкновенно было не более восьми человек. Обед был прост, как в частном доме, и так же как за столом Фридриха II, этикет был изгнан и допущена непринуждённость в обращении.

Личные её убеждения были философские, но как государыня она обнаруживала большое уважение к религии. Никто не умел с такою непостижимою лёгкостью переходить от развлечений к трудам. Предаваясь увесилениям, она никогда не увлекалась ими до забвения и среди занятий не переставала быть любезной. Сама диктуя своим министрам важнейшие бумаги, она обращала их в простых секретарей; она одна одушевляла и руководила своим советом.

... Русские законы представляли хаос: государи издавали новые законы, не уничтожая старых; судьи, не имея ни правил, ни начал, которыми бы могли руководствоваться, судили произвольно. Екатерина, желая устранить этот беспорядок, учредила правильные суды и старалась ввести единство в судопроизводстве. Движимая великодушием, созвала она в Москву выборных со всех областей своей обширной империи, чтобы совещаться с ними о законах, которые намеревалась издать. Когда они собрались, им прочтено было введение к Уложению, предложенному императрицею. Эта книга, пользующаяся такой известностью, была переведена на русский язык, но первоначально написана по-французски рукою Екатерины... Но собрание депутатов, столь новое и неожиданное, не оправдало тех надежд, которые оно пробудило, потому что члены его большей частью удалялись от цели, предначертанной правительством... Между тем, вследствие слухов о прениях, крепостные некоторых вельмож, побуждаемые надеждой на свободу, начали во многих местах волноваться. Собрание было распущено, и императрица должна была одна заняться составлением законов. Она издала несколько законоположений, имевших предметом правосудие и управление, но не могла совершить тех великих преобразований, для успеха которых нужны благоприятная среда, обычаи, сообразные цели законодателя, и стечение многих особенных обстоятельств. Нередко Екатерина, с гордостью удовлетворённого самолюбия, говорила мне о двух указах, которые она высоко ценила: один из них – дворянская грамота, а другой – об отмене дуэлей. Цель обоих указов была и благородна, и нравственна...

Россия XVIII в. глазами иностранцев. Л., 1989. С. 318-319, 322-323.

Документ № 5

Манифест Е.И. Пугачёва, объявленный

во всенародное известие

Декабрь, 1773 г.

Содержатель войск, светлый государь мира, я, великий воитель, самодержавный властелин всех летучих и простых людей разных стран и областей, во все времена держащий их в своей руке и воле.

Сей манифест дан по силе утверждённого самим царским величеством, государя Всероссийского и прочая, и прочая. и прочая, многих стран и земель великого из великих, императора Петра Фёдоровича именного указа, своеручно по его повелению, чтобы знали и верили: верно и честно служили и несли воинскую службу. Тех, кто сам видит моё благородное лицо и прекрасный образ или в мыслях и сознании возвеличит меня, близко узнав, искренней душой, языком, делом и горячим сердцем и честию верит мне, таких людей, конечно, я буду жаловать вашими землями, водами, рыбными ловлями, покосами, пашнями, лесом, порохом, деньгами, свинцом, хлебом, солью и прочим.

Кто не повинуется и противится: бояр, генерал, майор, капитан и иные – голову рубить, имение взять. Стойте против них, голову рубите, если есть имущество, привезите царю: обоз, лошади и разное оружие доставьте царю, другие пожитки раздайте армейским людям. В одно время они вас объедали, лишали моих рабов воли и свободы, сейчас вы их рубите, но если не подчиняются. Кто повинуется, тот не противник – того не трогайте. Кто признает меня, кто нашёл прямой путь ко мне, – пусть несёт воинскую службу. Противников же казнить буду. Не оставайтесь в неведении, пожалуйста.

Чтобы верили: сам я, Пётр Фёдорович, подписался тако: Я самый Пётр Третий.

Документы ставки Е.И. Пугачёва, повстанческих властей

и учреждений. 1773-1774 гг. М., 1975. № 23.

Документ №6

Казнь Емельяна Пугачева

(Вся Москва) съезжалась тогда смотреть сего злодея, как некоего чудовища, и говорила об нем. Мы нашли уже всю площадь на Болоте и всю дорогу на неё, от Каменного моста, установленные бесчисленным множеством народа. И мы вскоре за сим увидели молодца, везомого на превысокой колеснице в сопровождении многочисленного конвоя из конных войск. Сидел он с кем-то рядом, а против него сидел поп. Повозка была совсем открытая, дабы весь народ мог злодея видеть. Все смотрели на него с пожирающими глазами, и тихий шепот и гул раздавался в народе. Весь (эшафот) в некотором и нарочито великом отдалении окружен был сомкнутым фронтом войск, поставленных тут с заряженными ружьями, и внутрь сего обширного круга не пускаемо было никого из подлого народа, а дворян пропускали всех без остановки; и как их набралось тут превеликое множество, то судя по тому, что Пугачев наиболее против них восставал, то и можно было зрелище тогдашнее назвать торжеством дворян над общим их врагом.

Эшафот воздвигнут был четырёхсторонний, вышиною аршин четырёх и обитый снаружи со всех сторон тесом и с довольно просторным наверху помостом, окружённым балюстрадой. Посреди моста воздвигнут был столб с воздетым на нем колесом, а на конце утвержденною на него железною острою спицею. Вокруг эшафота сего в расстоянии сажен на двадцать поставлено было кругом несколько виселиц, не выше также аршин четырех, с висящими на них петлями и приставленными лесенками. Мы увидели подле каждой из них палачей и самых узников, назначенных для казни, держимых тут стражами.

Не успела колесница подъехать с злодеем к эшафоту, как схватили его и, взведя по лестнице наверх, поставили на краю восточного его бока. В один миг наполнился тогда весь помост множеством палачей, узников и к ним приставов, ибо все наилучшие его наперсники и друзья долженствовали жизнь свою кончить вместе с ним на эшафоте, почему и приготовлены были на всех углах оного плахи с топорами. Подле самого ж Емельки Пугачева явился тотчас секретарь, с сенатским определением в руках, а пред ним, на лошади верхом, бывший тогда обер-полицеймейстером г-н Архаров.

Как скоро все установилось, то и началось чтение сентенции (приговора). Но нас занимало не столько слышание читаемого, как самое зрелище на осужденного злодея. Он стоял в длинн ом нагольном овчинном тулупе почти в онемении и сам вне себя и только что крестился и молился. Вид и образ его показался мне совсем не соответствующим таким деянием, какие производил сей изверг. Он походил не столько на зверообразного какого-нибудь лютого разбойника, как на какого-либо маркитантишка или харчевника плюгавого. Бородка небольшая, волосы всклокоченные, и весь вид ничего не значащий и столь мало похожий на покойного императора Петра Третьего. “…”

Как скоро окончили чтение, то точас сдернули с осужденного на смерть злодея его тулуп и все с него платье и стали класть на плаху для обрубания, в силу сентенции, наперед у него рук и ног, а потом и головы. Были многие в народе, которые думали, что не воспоследствует ли милостивого указа и ему прощения, и бездельники того желали, а все добрые того опасались. Но опасение сие было напрасно: преступление его было не так мало, чтоб достоин он был помилования. Со всем тем произошло при казни его нечто странное и неожиданное, и вместо того, чтоб, в силу сентенции, наперед его четвертовать и отрубить ему руки т ноги, палач вдруг отрубил ему прежде всего голову, и Богу уже известно, каким образом это сделалось: не то палач был к тому от злодеев подкуплен, чтоб он не дал ему долго мучиться, не то произошло от действительной ошибки и смятения палача.

В тот момент пошла сукотня и на прочих плахах, и вмиг после того очутилась голова Пугачева взоткнутая на железную спицу на верху столба, а отрубленные его члены и кровавый труп лежащими на колесе. А в самую ту ж минуту столкнуты были с лестниц и все висельники, так что мы, оглянувшись, увидели их всех висящими и лестницы отнятые прочь. Превеликий гул от аханья и восклицания раздался тогда по всему множеству народа.

Надлежало потом все части трупа сего изверга развозить по разным частям города и там сжигать их на местах назначенных, а потом прах рассеивать по воздуху.

Болотов А.Т. Жизнь и приключения Андрея Болотова,

описанные самим им для своих потомков. Т. 3. М., 1993. С. 185-191

Документ № 6

Из "Учреждения о губерниях", 1775 г.

Глава I. Примерный штат губерний

1. Дабы губерния, или наместничество, порядочно могла быть управляема, полагается в оной от 300 до 400000 душ.

2. Для управления же губернии или наместничества полагается... государев наместник или генерал-губернатор.

3. В губернии или наместничестве учреждается правитель наместничества или губернатор.

6. В губернии учреждается Палата уголовного суда.

7. В палате уголовного суда заседает председатель, 1, 2 советника и 2 асессора.

8. В губернии учреждается Палата гражданского суда.

9. В Палате гражданского суда заседает председатель, 1, 2 советника и 2 асессора.

10. В губернии определяется Губернский землемер.

11. В губернии учреждается Палата для домостроительных дел и управления казённых доходов императорского величества.

12. В Казённой палате заседает поручик правителя или вице-губернатор, директор экономии или домоводства, 1 советник, два асессора и 1 губернский каначей.

15. Буде нужда того требует, то наместничество или губернию разделить на области или провинции.

16. Наместничества (губернии) и области разделяются на уезды или округи.

17. В уезде или округе считается от 20 до 30000 душ.

18. В каждом уезде или округе учреждается Уездный или окружной суд.

19. В Уездном или окружном суде заседают уездный или окружной судья и 2 заседателя.

25. В каждом городе, где нет коменданта. Определяется городничий (в столице же обер-полицеймейстер).

27. Ратушам быть только по посадам.

28. В городах остаться имеют Городовые магистраты.

29. В Городовом магистрате присутствовать имеют 2 бургомистра и 4 ратмана.

30. При каждом Городовом магистрате учреждается Городовой сиротский суд.

33. В Губернском магистрате заседает первый и второй председатель и 6 заседателей.

38. В каждом наместничестве или губернии учреждается по одному суду под названием: Приказ общественного призрения.

40. В каждом наместничестве или губернии учреждается по одному суду под названием: Совестный суд.

41. При наместническом или губернском правлении и при палатах определяется губернский прокурор, губернский стряпчий уголовных дел.

 

Глава XIX

О городничем и его должности

253. В каждом уездном городе, где нет коменданта, определяется городничий; где же есть коменданты, то поручается им исполнение нижеписанного в сей главе (в столице же обер-полицмейс-теру).

254. Городничий не судья, но долженствует, во-1-х, иметь бдение, дабы в городе сохранены были благочиние, добронравие и порядок; 2. Чтоб предписанное законами полезное в городе исполняемо и сохраняемо было; в случае же нарушения оного городничий, по состоянию дела, несмотря ни на какое лицо, всякому напоминать может о исполнении предписанного законом; а в случае непослушания даст о том знать судебному месту для суждения виновного; 3. Городничий в городе право имеет привести в действие повелении правления. решения палат и прочих судов.

255. Городничему надлежит отправлять должность свою с непоколебимою верностию и ревностию к службе и. в. с доброхотством и человеколюбием к народу, с осторожною кротостию, без ослабления во всех делах. И с непрестанным бдением, дабы установленный порядок всеми и каждым в городе сохранён был в целости.

269. Городничий смотрение иметь должен в городе за местами, переправами и улицами, дабы они в такои исправленном состоянии были, чтоб на них остановки и опасности никому не приключилось; и буде где испортятся, поправлять велит тем, кому надлежит, без упущения времени, и к тому принудить может...

274. Городничий словами долженствует поощрять обывателей не токмо ко всякому роду дозволенного трудолюбия, рукоделия и промысла, но и вообще всех людей, в городе живущих, к добронравию. Человеколюбию и порядочному житию.

275. Городничий о прокормлении нищих и убогих в городе особливое попечение иметь долженствует и стараться, чтоб всякий приход своих нищих, убогих и по телесным недугам работать не могущих прокормил, и оных отнюдь не допускал до такой крайности, чтоб от голода и холода принуждены были по миру шататься и стыдным и порочным образом докучать людям под окошками, или на улицах и мостах прошением милостыни; буде же под видом нищих набредут из других мест в город праздно шатающиеся люди, то таковых, изловя, высылать вон из города. Буде же беглые и беспаспортные, то отсылать, куда надлежит, а пока не отошлются (буде работать могут), заставить чинить улицы и мосты вместо наёмных обывателями. за что обыватели дадут им дневную нужную пищу...

А.С. Орлов. Хрестоматия по истории России.

С. 208, 209, 211-214.

Документ № 7

Из Жалованной грамоты дворянству

(21 апреля 1785 г.)