Когда увидеть — значит поверить: видения 5 страница

Затем я отправилась на прогулку и увидела нескольких женщин, выгуливающих собак. Одна из них сказала, что, когда ее собака умерла, прилетела бабочка и села ей на голову. В то время она ничего не знала о том, что символизирует бабочка, о превращении гусеницы в бабочку, о перерождении. Она не знала, что это значит, пока кто-то ей не объяснил. Затем другая женщина сказала мне: «Посмотри на мою футболку». На ткани был рисунок в виде бабочек. Она сказала, что на прогулку собиралась надеть другую футболку, но что-то подтолкнуло ее к тому, чтобы вместо этого она надела футболку с бабочками. Я решила, что это знак.

Я принесла пепел Сэмми домой на его день рождения. На следующий день я ехала в машине. Я ехала уже не меньше двадцати минут, радио было выключено. Я часто езжу в тишине, но что-то сказало мне: «Включи радио». Я послушалась внутреннего голоса, включила радио и услышала конец какого-то рассказа. Я не могла понять, о чем он — там говорилось о президенте и какой-то маленькой стране, и я подумала: «Почему я это слушаю?» Рассказ закончился и зазвучал следующий, темой которого были уже права животных. Я услышала ужасные вещи о жизни некоторых собак, о том, что с этими собаками происходило. Затем я услышала Сэмми: «У этих собак была ужасная жизнь. А моя жизнь была прекрасной, спасибо тебе».

Я получила много других знаков. Все это произошло за пять дней. Я сказала: «Сэмми, ты подаешь мне так много знаков. Я хочу поблагодарить тебя. Это прекрасно. Почему ты делаешь так много?» Затем в мою голову пришла мысль: «Чтобы ты могла рассказать другим людям и утешить их».

Комментарий Ким: год спустя Кэтлин рассказсші мне следующее...

У моей сестры была маленькая черная собака по имени БиДжей, которая выглядела так же, как мой Сэмми, только была меньше. Би- Джей и Сэмми были знакомы, я очень любила и БиДжея тоже. Когда БиДжей умер, моя племянница попросила его попрощаться со мной. БиДжей умер в субботу. В понедельник я вернулась с работы, а на двери моего гаража сидела бабочка! Я не могла открыть дверь, не повредив бабочку, поэтому я предложила ей палец, за который она немедленно уцепилась. Затем она снова перелетела на дверь гаража. Я снова подставила палец. Она снова забралась на мой палец и снова вернулась обратно на дверь. Я подумала: «Как же мне попасть в гараж?» И подставила свой палец в третий раз. Она снова на него забралась, а затем улетела и села на дом рядом с дверью гаража.

Она оставалась там еще по меньшей мере четыре часа, пока я не легла спать. Когда я проснулась утром, ее уже не было. Бабочка была похожа на ту, которую я видела, когда умер Сэмми, только меньше (БиДжей выглядел как Сэмми, только был меньше). Я уверена, что БиДжей так прощался со мной!

 

Глава 16

Милые сердцу встречи

 

Дорогой Бог, если мы вернемся назад людьми, это хорошо или плохо?

Из книги «Письма домашнего питомца к Богу» Марка Бри каина

 

Во времена моего детства одним из моих лучших друзей был пес по имени Чарджер. Мои родители взяли его, чтобы сделать сюрприз мне и моему брату (после наших бесконечных просьб: «Пожалуйста, давайте заведем собаку!»), и он мгновенно стал особым членом нашей семьи.

Чарджер был шелти, но мы называли его «маленький колли», потому что именно так он и выглядел. Его родителями были породистые выставочные собаки, а он был отбракован, потому что одно его ухо торчало «неправильно», но для меня оно было идеальным.

Мы с Чарджером гуляли каждый день, и когда я была дома, занимаясь своими делами, он всегда сидел рядом и внимательно за мной наблюдал. Я иногда задумывалась, не считал ли он своим долгом присматривать за мной, и часто чувствовала, что он понимает мои чувства и мысли; но еще сильнее я чувствовала, что ему просто нравилось наблюдать за мной, смотреть, что я делаю (так же, как нам, людям, нравится наблюдать за животными, которые занимаются своими делами).

Когда мы с Чарджером возвращались домой с наших прогулок по близлежащим каньонам, в длинном мехе на его лапах всегда оказывались колючки. Поэтому нашим регулярным ритуалом стало совместное освобождение его от колючек. Он садился и терпеливо наблюдал за тем, как я распутывала его шерсть, чтобы высвободить каждую колючку, а он затем заканчивал дело, аккуратно вытаскивая колючки своими зубами. Этот ритуал нравился нам обоим, и я всегда замечала, как близки мы были друг Другу в эти моменты.

Мне всегда было нелегко загореть, потому что, когда я надевала купальник и отправлялась к шезлонгу на заднем дворе, Чарджер внимательно смотрел, как я наношу лосьон для загара на кожу, затем, когда я ложилась, чтобы вздремнуть под солнцем, он немедленно запрыгивал и растягивался на мне, как будто пытаясь защитить меня от солнца! Я говорила ему, что мне это не нужно, но я не могла не смеяться и не благо

дарить его за эти милые и очень предсказуемые выходки. Он, казалось, радовался тому, что я пришла, чтобы вздремнуть вместе с ним, и у меня не хватало духу прогнать его.

Жизнь Чарджера была коротка — он прожил всего девять лет. Поразительно, как быстро проходит время. В последний раз я видела его, когда мои родители и я везли его к ветеринару на обследование, чтобы выяснить, почему он внезапно перестал есть, не мог стоять и стонал от боли. Нас попросили оставить его там и ждать, пока нам не позвонят из клиники с новостями.

Как оказалось, ветеринар нашел огромную неоперабельную опухоль в его животе и порекомендовал не будить его после наркоза. Я горько плакала в то г вечер, когда родители сказали мне, что Чарджер не вернется домой. Кроме того, что я не могла облегчить его боль, пока он был жив, я сожалею о том, что у меня не было возможности попрощаться с ним, быть с ним до самого конца.

Через несколько лет после смерти Чарджера я уже училась в колледже и жила в собственной квартире. Мой брат Скотт тоже жил отдельно. Он взял милую маленькую дворняжку из местного приюта, которую он назвал Рейндир. Скотт и я решили жить вместе, поэтому мы нашли хорошее место с двором для Рейндир и переехали туда.

Было так прекрасно, что в моей жизни появилось животное, я сразу привязалась к Рейндир. Мы каждый день ходили на прогулку, и когда я была дома, занимаясь своими делами, она всегда сидела рядом и внимательно за мной наблюдала. Я иногда задумывалась, не считала ли она своим долгом присматривать за мной, я чувствовала, что она понимает меня; ей нравилось наблюдать за мной, смотреть, что я делаю (как и Чарджеру до нее). Я скучала по Чарджеру, и так прекрасно было то, что в моей жизни было существо так мне его напоминавшее.

Когда я ложилась на шезлонг на заднем дворе, Рейндир внимательно смотрела, как я наношу лосьон для загара на кожу, затем, когда я ложилась, чтобы вздремнуть под солнцем, она немедленно запрыгивала и растягивалась на мне, как когда-то делал Чарджер! Эти действия успокаивали меня больше всего на свете.

Я всегда сожалела о том, что не была рядом с Чарджером, когда он умер. Затем, вскоре после того, как Рейндир появилась в моей жизни, у меня появился шанс все сделать по-другому. За прошедший год у Рейндир начались судороги. После многочисѵенных поездок к ветеринарам мы так и не узнали, что с ней. Однако ее здоровье продолжало стремительно ухудшаться, и в какой-то момент нам с братом снова пришлось столкнуться с необходимостью принятия решения об эвтаназии.

Мы решили, что будет правильным поступить так, я плакала всю ночь накануне, беспомощно наблюдая за тем, как Рейндир бьется в судорогах. На следующее утро мы отвезли ее к ветеринару в последний раз. Мы с братом нежно ее обнимали и говорили, как сильно любим, когда она мирно отошла в иной мир. Когда мы, не сговариваясь, посмотрели в пространство над ее мертвым телом и одновременно помахали ее духу, который, мы знали, парил над нами, я почувствовала удивительное спокойствие. Рейндир дала мне возможность быть с ней, когда она умирала, чего я всегда желала сделать для Чарджера.

Мой опыт с Рейндир научил меня тому, как важно снова открываться любви, несмотря на прежние потери, зная, что потеря неизбежно произойдет в будущем. Я также узнала, какое утешение может принести животное, столь похожее на бывшее любимое животное. Однако лишь позднее я начала задумываться над тем, что, возможно, эти животные с таким похожим поведением и были одним и тем же животным.

Я начала задумываться об этом после смерти Джун, когда многие люди заверили меня, что однажды она ко мне вернется. Эта идея получила подтверждение в тот волшебный день, когда я столкнулась с маленькой коричневой мышью на окне (о чем рассказано в четвертой главе). Затем, по мере того, как семья моих животных росла, другие подобные переживания развеяли мои сомнения.

Ребенком я всегда чувствовала, что я уже жила прежде. Меня не учили этому, я просто чувствовала это. Мне снились ясные, очень определенные повторяющиеся сны, и я всегда считала, что это были воспоминания о прошлой жизни. Хотя я была ребенком, в своих снах я была взрооѵым человеком, и всегда переживала свою смерть. Меня всегда возбуждало то, что в снах смерть не была концом, меня всегда поражало то, как я могла пережить свою смерть со всеми подробностями, а затем продолжить жизнь после смерти как дух, все еще живой и осознающий, что происходит, но уже не чувствуя ни боли, ни страха.

Эти сны казались удивительно реальными и всегда содержали много деталей, которых не было в моей жизни в настоящем. Мне как будто напоминали о том, откуда я пришла, как будто показывали, что смерть — это не конец, а только переход, и почему-то я чувствовала, что должна рассказать об этом другим, хотя я понятия не имела, почему. Когда я рассказывала об этом другим, то чувствовала, что они считают меня сумасшедшей, поэтому постепенно научилась держать все это при себе. Это воспоминания о прошлых жизнях всплывали и когда я бодрствовала, благодаря чему у меня сложилось впечатление, что именно так и обстоит дело. Но когда я спрашивала об этом в школе и церкви, мне отвечали, что я ошибаюсь, что все не так, и мне казалось, что я делаю нечто ужасное, даже предполагая подобное. Поэтому я решила, что ошибаюсь.

Только на втором курсе колледжа я начала думать о таких возможностях снова. Я узнала о некоторых наталкивающих на размышления зафиксированных и очень убедительных описаниях реинкарнации и впервые в жизни почувствовала; что идеи моего детства не ошибочны. Однако ни в одном из этих описаний ни слова не было о животных, поэтому я никогда даже не думала, что эта возможность доступна и животным тоже, до тех пор, пока мои друзья животные не начали учить меня иному.

Мэгги Халиган, женщина, у которой мы с Джейметом взяли Джонатана (нашу первую крысу после смерти Джун), стала нашим близким другом на много лет. Она потрясающая женщина, которая делает много добра для животных всех видов. Одним октябрьским днем она взяла из приюта троих крыс, которые неожиданно родили много крысят вскоре после этого. Мэгги уезжала по делам из города и спросила, можем ли мы подержать их у себя на время ее отсутствия. В то время у нас с Джейметом было только две крысы (Генри и Джинджер), поэтому наша крысиная семья мгновенно выросла с двух до двадцати. Когда Мэгги вернулась, мы с ней работали вместе, чтобы найти для как можно большего количества из них новый дом, а все остальные остались. Поэтому четверо детей и одна из мам, которую мы назвали Мамой, стали членами нашей семьи.

Мы отдавали крыс только группами по двое и больше (и делаем так до сих пор, потому что крысы, как и многие другие животные, очень социальные существа, которым для хорошего самочувствия необходима компания представителей своего вида). Я работала с профессионалами, говорящими с животными, на протяжении всего процесса поиска новых домов, чтобы решить, какие крысы хотят остаться вместе и какого рода дома и какие люди подойдут им. Сперва я встретилась с Гейлой де Чиозе.

Сначала Гейла сказала, что ей тяжело, потому что они никогда не пыталась говорить с таким количеством животных одновременно. Поэтому мы решили, что она будет говорить только с девочками. (Мальчики и девочки теперь жми по отдельности, потому что я определенно не хотела нести ответственность за других малышей.)

Когда Гейла установила контакт с крысами женского пола, дух одной из них она мгновенно узнала и сказала, что эта крыса была одной из наших прошлых крыс, которая умерла, а теперь вернулась в новом теле. До Генри и Джинджер у нас была семья из пяти крыс (Джонатан, Кати, Эйприл, Синди и Саманта), все из которых умерли. Гейла говорила с ними в прошлом, поэтому то, что она говорила, было возможным. Потом я заметила, что именно эта крыса (та, которую, по словам

Гейлы, она узнала) совсем нас не боялась в отличие от других крыс и вела себя так, будто узнала нас.

Интересно, что позднее в тот день я с удивлением наблюдала за тем, как эта самая крыса, которую мы позднее назвали Стинкер, спускалась со стола, на котором в большой клетке жили мамы и все дети женского пола. (Мальчики теперь жили в своей собственной клетке на другом столе.) Двери клеток держались открытыми, потому что я просто не могла запереть таких активных животных. Поэтому вдоль краев столов я установила заграждение, чтобы крысы случайно не упали на пол. Большинство из них гуляли по столам, где я установила небольшие игровые площадки, по которым они могли лазать, но они никогда не осмеливались даже попытаться спуститься со столов в «великое неизвестное». Как и другие, Стинкер все еще была ребенком и никогда прежде не спускалась со стола, однако теперь она лезла через ограждение и вниз по ножке стола с большой уверенностью, как будто зная точно, чего ожидать, когда она достигнет земли.

Она мгновенно начала бегать по дому, посещая именно те места, где часто проводила время наша прошлая крысиная семья. Во многих из этих мест раньше были лестницы, ведущие наверх. Она поглядывала снизу вверх, а затем целенаправленно поднималась, как будто после подъема ожидала увидеть удобное убежище.

У членов нашей предыдущей крысиной семьи был очень определенный распорядок дня, в разное время она находились в разных частях нашего дома, последним местом за день было их любимое гнездо на шкафу рядом с входной дверью, а затем, как по часам, они отправлялись в свою клетку на гардеробе в спальне ровно в десять часов каждый вечер (я не знаю, как они понимали, что уже десять часов, так как ориентироваться по моему ежедневно меняющемуся распорядку они не могли).

Теперь маленькая Стинкер (которая никогда не знала ничего, кроме комфорта и безопасности рядом с другими крысами из ее помета) перемещалась по дому так же, как это делал предыдущий клан. Затем точно в десять вечера она спустилась со знакомого гнезда у входной двери и направилась к гардеробу в спальне, как будто зная, где все находится. Я потеряла дар речи, наблюдая за ее поведением. Наши крысы Генри и Джинджер, которые появились уже после тех предыдущих крыс, установили для себя совершенно иной распорядок дня, даже отдаленно не напоминающий этот, поэтому я знаю, что в своем поведении Стинкер не копировала их. Конечно, она была одной из тех, кого мы оставили.

Двое мальчиков (которых мы назвали Коди и Себастьян) тоже демонстрировали подобное поведение. (Коди был единственным, кто спустился с мужского стола и так же, как и Стинкер, прошелся по дому.) Как Стинкер выделялась из всех остальных девочек, так же Коди и Себастьян выделялись среди всех остальных мальчиков. Когда я брала их на руки, я ощущала, что мы уже знакомы, а им, казалось, все было привычно в их новой обстановке, что отличало их от всех остальных малышей и даже мам, которые вели себя с обычной осторожностью крыс, которые не знают, как относиться к этим гигантам, которые называют себя людьми.

Я вспоминаю бесценный для меня момент в самом начале, еще до того, как я обратилась к специалистам, разговаривающим с животными, когда я наклонилась рядом с клеткой мальчиков, и Себастьян забрался на мое плечо. Когда я присела с его мягким теплым тельцем, касающимся моей щеки, я почувствовала неописуемую любовь к этому созданию, которое я едва знала. Почему-то я ощущала такую глубокую любовь к нему и такое спокойствие, благодаря его близости, что я просто не могла представить, откуда все эти чувства. Когда я пыталась осознать полностью, что я чувствую, будто мы с ним воссоединились, я чувствовала, что мой сын вернулся ко мне. Откуда взялись подобные чувства?

Когда я позднее общалась с Пэтти Саммерс (специалистом, говорящим с животными и автором книги «Общение с животными»), я не сказала ей ничего из этого. Однако она немедленно указала на Стинке- ра, Коди и Себастьяна и сказала, что они уже здесь были. Целью нашей встречи с Пэтти был контакт с мальчиками, мы хотели выяснить, какие дома подойдут им лучше всего, кто из них предпочтет остаться вместе. Она сразу же уверенно сообщила, что Себастьян был нашим Джонатаном, а Коди был Кати. Я даже не рассматривала такой возможности, потому что они совершенно не были похожи, не говоря уже о том, что пол Коди отличался от пола Кати. Я задумалась, было ли совпадением то, что мы выбрали для них такие похожие имена. Интересно, что когда я позднее просмотрела записи своих прошлых сессий с Пэтти Саммерс, я заметила некоторые поразительные совпадения.

Прежде чем они умерли, Пэтти говорила и с Джонатаном, и с Кати. Джонатан был альбиносом (белым с красными глазами), а Кати — белой с черными пятнами на спине и красивым черным пятном вокруг одного глаза. Все замечали, какой красивой была Кати. Когда Пэтти впервые говорила с Джонатаном, он сказал ей, что Кати симпатичная, ему нравится на нее смотреть. Пэтти никогда не видела Кати, когда сказала мне это.

Затем, когда Джонатан умер, я назначила еще одну сессию с Пэтти. Она сказала мне, что Джонатан вернется ко мне в будущем, но в следующий раз на нем будут темные пятна. В тот момент я уже могла принять такую идею, поэтому я спросила ее, как мне его найти. Она сказала мне не волноваться, он сам меня найдет.

Теперь, когда я смотрела на маленького Себастьяна, я заметила его красивые пятна. У него не только были темные пятна, как обещала Пэтти, но он еще и был похож на объект обожания Джонатана — Кати. В углу клетки стояло зеркало, на которое все крысы не обращали внимания... Кроме Себастьяна. Он часто рассматривал свое отражение в зеркале так же, как Джонатан когда-то смотрел на прекрасную Кати. Может ли животное настолько восхищаться внешностью другого животного, чтобы принять решение выбрать похожее тело для себя в следующей жизни? Эта мысль будоражила мой ум.

Не менее удивительными были и другие сходства между прежним Джонатаном и настоящим Себастьяном (которые, как считала Пэтти, были одной и той же душой), включая тот неповторимый милый взгляд, которым они оба смотрели на нас своими умными глазами. Коди же во многом вел себя так, как Кати. Например, Кати всегда нравилось наблюдать за мной, когда я чистила клетки, и Коди (который, как считала Пэтти, был Кэти в новом теле), теперь был единственной крысой, которая так себя вела.

Я заметила еще больше сходств, когда крысы были стерилизованы и им было разрешено играть вместе в нашем доме. Кати часто забиралась под плиту и холодильник, и теперь Коди был единственной крысой, которая делала то же самое. Когда-то нам пришлось загородить основание этих бытовых приборов, чтобы Кати не попала в беду под ними, и эти заграждения оставались на своих местах вплоть до смерти Кати. Ни одной другой крысе не нравилось протискиваться под бытовые приборы. Теперь, когда у нас был Коди, нам пришлось вернуть заграждения на место. «Каковы шансы, что это случайное совпадение?» — думала я про себя.

Кати всегда нравилось взбираться по моей руке и отправляться в «путешествия» по дому, а я показывала ей различные висящие на стене предметы и полки. Она несколько мгновений исследовала каждый новый объект, а затем забиралась обратно на мою руку и показывала мне, что готова увидеть что-нибудь еще. Коди теперь снова и снова забирался на мою руку и наслаждался такими же «путешествиями» по дому, как и Кати. Ни одна другая крыса не выражала подобного интереса и не вела себя так.

Прозвищем Кати было Катидид, которое вскоре сократилось до Дидди. Джеймет и я любили петь ей песню на мотив «Гонок в Кемпта- уне» (слова были придуманы специально для нее), которую мы называли «Песня Дидди». Она всегда радостно бормотала, когда мы пели эту песню, как будто зная, что это ее песня. Когда мы теперь спели эту песню для новых крыс, Коди был единственным, кто радостно забормотал так же, как Кати, показывая, что он помнит эту песню.

Когда я просмотрела свои записи сессии с Пэтти сразу после смерти Кати, я была еще больше поражена совпадениями. Кати умерла через несколько месяцев после Джонатана, и я позвонила Пэтти, чтобы немного утешиться. Она сообщила мне, что Кати тоже собирается вернуться ко мне в будущем. Она даже сказала, что в следующий раз Кати будет иного пола, потому что хочет, чтобы у нее был такой опыт. Она также сказала, что она вернется вместе с Джонатаном, что они оба будут белыми с черными пятнами, и что они появятся у нас неожиданно вместе с целым выводком других крыс. Она сказала, что они двое откроются мне и будут отличаться от других крыс в клетке.

В то время эта идея принесла мне утешение, но я думаю, что не до конца поверила, что это действительно случится. И я забыла все это, когда в нашем доме появился целый выводок крыс, и я мгновенно почувствовала связь с Коди и Себастьяном, которые выделялись на фоне других крыс в своей клетке, как и говорила Пэтти. И снова они стали очень особенными членами нашей семьи.

Через несколько месяцев в нашу семью вошла другая очень особая душа по имени Элисон. Она появилась вместе с Мелани, сиамской крысой, которую я упоминала в предыдущей главе. Они обе были оставлены в грязной клетке у обочины оживленной улицы. Элисон была красивой, блестяще-черной крысой с белым брюшком и большими красивыми глазами. Она выглядела совсем как Джун. Мы с Джейметом немедленно почувствовали связь с ней в тот самый момент, когда увидели ее, и это чувство казалось взаимным.

Элисон пробыла с нами недолго. Она оказалась старше, чем Мелани, и примерно через шесть месяцев после того, как мы ее взяли, у нее начались проблемы с дыханием, вместе с этим она перестала есть. К тому времени, когда мы выяснили, что причиной проблем было ее горло (внутреннее разрастание), а не респираторная инфекция, ее состояние было уже достаточно тяжелым. После первой операции ее дыхание вернулось в норму, она начала есть, но ветеринар уже встречался с подобными заболеваниями и сказал нам, что, скорее всего, через неделю или две все повторится. К сожалению, ветеринар оказался прав.

И вскоре мы везли Элисон к другому ветеринару на еще одну операцию. На этот раз мы отправились к другому, не менее профессиональному специалисту, который много работал с крысами. Этот ветеринар находился всего в одном часе езды от нашего дома, тогда как наш предыдущий ветеринар был в двух часах от нас, но путь казался бесконечным, когда маленькая Элисон задыхалась, а я отчаянно пыталась как-то ей помочь.

 Часть текста отсутствует

ленно. Я была слишком расстроена, чтобы говорить, поэтому Джеймет предложил сделать звонок. Когда он начал оставлять сообщение на автоответчике Ширли, его голос дрогнул. Он запинался, когда рассказывал новости. Ширли сказала нам позднее, что, услышав голов Джейме- та по телефону, она начала плакать еще до того, как он успел все рассказать, его голос все за него сказал.

Примерно шесть месяцев спустя Генри явился и мне, и Джеймету в одном из самых глубоких и утешающих сновидений (о чем я уже рассказывала в главе «Сладкие сны»). Увидев Элисон позади Генри, мы почувствовали еще большее успокоение. Однако я продолжала недоумевать, почему Генри показал нам Элисон. Я решила, что он просто хотел, чтобы мы знали, что они вместе и с ними все в порядке, однако я не могла отделаться от ощущения, что он хотел сообщить нам что-то еще.

Я замечаю закономерности в своей жизни. Я не могу объяснить их, но я их замечаю. Например, я родилась 29 числа, встретила моего мужа 29 числа, мы поженились 29 числа и продолжаем замечать повторение числа 29 в нашей жизни. Совпадение? Может быть, и, возможно, я бы первой объявила бы такое сходство простым совпадением или просто работой разума, который излишне старается найти некую упорядоченность там, где ее нет. Однако я замечаю и то, что не могу игнорировать. Например, я заметила, что некоторые события происходят в моей жизни в одни и те же числа в разные годы без всякого планирования с моей стороны.

Когда я работала над этой книгой, проект непрерывно разрастался, поэтому у меня не было возможности расшифровать бесчисленные часы записанных интервью целых три года. Когда я структурировала и прослушивала каждое интервью, я с удивлением заметила, что каждое интервью я расшифровывала точно в тот самый день, в который оно было записано, но три года спустя.

Также, когда я сортировала, прослушивала и редактировала бесчисленные истории, которые собрала за много лет, часто получалось так, что если у меня появлялся вопрос и мне необходимо было связаться с тем человеком, который рассказал мне определенную историю, я обычно случайно звонила в годовщину смерти любимого животного того человека, о чем совершенно не подозревала до тех пор, пока он не сообщал мне об этом. Я не могу этого понять, но не могу и игнорировать. Я не утверждаю, что у меня есть объяснение, я просто рассказываю о своих наблюдениях.

С тех пор, как я начала работать над этой книгой, со мной связывались многие люди, которые сообщали свои, очень сходные с моими, наблюдения относительно их собственной жизни (такие, как смерть одного животного точно в день смерти предыдущего животного), не

 Часть текста отсутствует

Ни один из нас не мог этого объяснить, но мы чувствовали, что знаем ее, а она знает нас. Я назначила сессию с Пэтти Саммерс, чтобы узнать больше о Пенелопе, как я часто делала, когда к нам присоединялись новые крысы, особенно если их прошлое было для меня загадкой. Я сообщила Пэтти только имя крысы.

Она сказала мне, что крыса кажется юной, и я была с этим согласна, потому что она продолжала расти. Пэтти затем сказала, что вокруг этой крысы царила очень непринужденная, мягкая, приятная атмосфера, и это казалось верным. Затем Пэтти помолчала, пытаясь понять, что крыса говорит ей.

«Я снова и снова получаю имя, начинающееся на,,А“», — сказала Пэтти, стараясь выяснить, какое имя передавала ей маленькая крыса. Я спросила ее, хочет ли крыса носить это имя вместо имени Пенелопа. Она сказала, что это имя принадлежало ей прежде. Я спросила, имеет ли она в виду имя, которое было у крысы до того, как она попала к нам. Она ответила: «Нет, это имя крыса носила в прошлой жизни». Она сказала, что крыса жила с нами прежде и пытается сообщить нам свое имя. Я потеряла дар речи, когда она продолжила.

«Это что-то вроде Аллигатор, Элисон, Элли, Элис...», — пыталась она дать более точную информацию. Она не могла понять, почему ей слышалось «Аллигатор», так как она не думала, что мы назвали бы крысу таким неприемлемым именем. Она сказала, что не понимает почему, но она слышит именно это.

«Я не знаю, почему она говорит мне все это, потому что у вас никогда не было крысы по имени Элисон или Элис, не так ли?» — спросила она, совершенно сбитая с толку этой информацией. Она действительно не знала, что у нас когда-то была крыса с таким именем. Затем я сказала ей, что у нас действительно была крыса Элисон год назад. Она прожила с нами всего шесть месяцев, Пэтти ничего не знала о ней. Я засмеялась, потому что вспомнила, как мы называли ее Аллигатором, а наша подруга Ширли называла ее Элли.

В тот момент я все поняла. Конечно, она была нам знакома. Мне показалось, что я проснулась, вновь столкнувшись с неопровержимым доказательством воссоединения с любимым животным, воссоединения, которое я когда-то считала невозможным.

Пэтти сказала, что Элисон сделала «правильный выбор, когда ушла в прошлый раз». Она объяснила, что это было так же просто, как пойти в магазин и вернуться обратно. Она сказала, что Элисон была счастлива покинуть свое предыдущее тело, так как оно просто было изношено и в нем уже было неудобно находиться. Паря над своим телом, которое под анестезией лежало на операционном столе, она просто решила уйти... и теперь она вернулась.

Внезапно я поняла, что Элисон говорила мне в тот день, когда она прощалась с нами перед своей последней операцией. Я поняла последнюю часть ее послания, которая так долго от меня ускользала. Она не просто прощалась со мной, она говорила: «Не волнуйся, я вернусь». И вот она вернулась.

Она действительно приняла правильное решение, когда ушла тогда, и теперь мы решили снова назвать ее Элисон. Она вела себя абсолютно точно так же, как раньше, и, как раньше, она компании крыс предпочитала компанию людей. Время шло, я видела все больше и больше сходств, которые я не могла считать простым совпадением, включая ее привычку тянуться лапками к лицам людей, чтобы прикосновением выразить свое расположение, — уникальное поведение, которого я не видела ни у одной другой крысы (а за свою жизнь я знала много крыс).

Она сказала, что счастлива вернуться обратно и чувствует себя такой любимой. Это было взаимным. Она описала обстоятельства, которые привели к тому, что она осталась одна, объяснив, что все это время знала, что найдет способ вернуться к нам. Конечно, я не могла подтвердить эту часть ее сообщения, так как никто не знал, как она оказалась перед библиотекой в тот день. Однако я услышала от нее о том, как ее нашел маленький мальчик, и что ее поместили в большую чистую пластиковую емкость на подстилку из стружек (в библиотеке), о чем Пэтти не могла знать, но рассказала очень подробно. Когда я упомянула имя Ширли во время сессии, Элисон передала теплое послание любви и симпатии и для нее тоже.